CC BY
78
УДК 415.61 Е.В. ОГОЛЬЦЕВА
доктор филологических наук, доцент, кафедра русского языка, Московский педагогический государственный университет Е-mail: [email protected]
UDС 415.61 E.V. OGOLTSEVA
Doctor of Philology, Associate Professor, Department of Russian language, Moscow Pedagogical State Unisersity Е-mail: [email protected]
ЛЕКСИЧЕСКОЕ ВАРЬИРОВАНИЕ В СИСТЕМЕ УСТОЙЧИВЫХ СРАВНЕНИЙ STRUCTURAL TYPES OF COMMON SIMILES THAT CHARACTERIZE THE PERSON'S APPEARANCE
Статья посвящена проблеме лексического варьирования в структуре устойчивых сравнений русского языка. Автор считает, что наличие вариантов разных типов не противоречит признаку устойчивости: стабильность и динамичность есть два важнейших проявления формы компаративного фразеологизма. Единство внутренней формы рассматривается как критерий, отличающий вариант устойчивого сравнения от его синонима. На примере идеографического поля «Внешность человека» рассматриваются факторы, определяющие нюансы употребления различных лексических вариантов, даётся их типология, выявляются отношения между ними.
Ключевые слова: устойчивое сравнение, варьирование устойчивого сравнения, лексический вариант, модель, компонент устойчивого сравнения, образ, внутренняя форма, значение, функция.
The article is devoted to the lexical variation in the structure of stable comparisons of the Russian language. The author believes that the presence of different types of options does not contradict the basis of stability: stability and dynamism are two main features of the sustainable comparison's form. The unity of the internal form is considered as a criterion for distinguishing version sustainable comparison of its synonym. On the example of ideographic field «The man's appearance» examines the factors that determine the use of the nuances of different lexical choices, their typology, identifies the relationship the between them.
Keywords: sustainable comparison, the variation of sustainable comparison, lexical variant, model, a component of sustainable comparison, image, inner form, meaning, function.
Поскольку фразеологизм (далее также ФЕ) - специфическая единица языка, характеризующаяся устойчивостью состава и семантики, вариантность, на первый взгляд, не должна быть ей присуща. Однако исследования второй половины ХХ века убедительно показали, что это не так: Например, А.И. Молотков связывал вариантность с утратой компонентом ФЕ признаков слова и считал её одной из важнейших особенностей формы фразеологизма: «<...> Было бы грубейшей ошибкой утверждать, что постоянство компонентов фразеологизма сводится вообще к невозможности замены их» [6, с.75]. В.Г.Гак обратил внимание на частотность варьирования фразеологизмов как феномен их речевого функционирования: «В то время как лексико-грамматическая устойчивость признается характерным свойством фразеологии, в реальном бытии ФЕ могут подвергаться различного рода трансформациям. Варьирование ФЕ -явление гораздо более частое, чем это может показаться с первого взгляда» [2, с.60]. В.М. Мокиенко отметил, что «определение варианта невозможно без констатации тождественности семантики фразеологизма», ведь «за пределами такого тождества, или единства, кончается вариант и начинается синоним» [5, с. 33].
Наша трактовка проблемы вариантности устойчи-
вых компаративных единиц опирается на ставшие уже классическими идеи ведущих фразеологов XX столетия. Это, в частности, мысли М.И. Сидоренко о закономерностях выбора слов-субститутов и возможностях взаимного замещения фразеологических вариантов [10, с.126-130]; рассуждения В.Л. Архангельского о постоянных и переменных элементах устойчивой фразы [1, с.212-258]; разработанная А.И. Молотковым типология вариантов компонентов фразеологизма и его продуктивные идеи о границах вариантного ряда [6, с.69-94]; констатация, с одной стороны, глубокой связи между фразеологической вариантностью и индивидуально-авторскими преобразованиями ФЕ, а с другой - необходимости разграничения этих явлений [5, с.19]; идеи Н.М. Шанского и В.П. Жукова о единстве внутренней формы двух фразеологизмов как главном критерии отграничения вариантности от синонимии [13, с. 68; 4, с.172].
Известно, что устойчивые сравнения (единицы типа красный / как рак, толстая / как корова, худой / как скелет и т.п.) представляют собой особую и довольно значительную часть русской фразеологии. Как и в структуре фразеологизма, в составе устойчивого сравнения (далее УС) компоненты характеризуются способ-
© Е.В. Огольцева © E.V. Ogoltseva
10.00.00 - ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ 10.00.00 - РИТШЬОИСЛЬ
ностью варьироваться, хотя и в строго определённых пределах. В результате стабильность структуры - признак, с которым обыденное сознание связывает устойчивость фразеологической единицы, - оказывается признаком относительным. Подчеркнём, однако, что варьирование компонентов как проявление внутренней динамики устойчивого сравнения ни в коей мере не разрушает его устойчивость, хотя и «раскачивает» воспроизводимую компаративную структуру: «Понятие устойчивости неразрывно связано с понятием вариантности и невариантности и с представлением о пределе варьирования одной и той же ФЕ. <.. .> Степень устойчивости ФЕ зависит от степени вариантности ФЕ <...>» [1, с. 119-120].
Возможны следующие типы варьирования компонентов УС1:
1. Формально-грамматическое варьирование:
варианты сравнительных союзов (показателя сравнения - элемента т): как клоун - словно клоун - точно клоун; варианты предложно-падежных форм существительных (выражающих чаще всего образ сравнения В или его семантический «ограничитель» - элемент Р): как бык - как у быка; как филин - как у филина; как корове седло - как на корове седло; варианты предлогов, с которыми связаны разные значения падежа: как из бани
- как после бани; формы рода одушевлённых имён существительных - названий лиц и животных: как у волка
- как у волчицы; как именинник - как именинница; как столетний старик - как столетняя старуха.
2. Лексическое варьирование.
Лексическими вариантами могут быть любые компоненты сравнительной части компаративной конструкции. К ним могут быть отнесены не только компоненты, различающиеся своими лексическими значениями, но и супплетивные формы рода и числа существительных, т.е. любые разнокорневые варианты. В соответствии со сложившейся лексикографической традицией мы будем обозначать лексические варианты квадратными скобками.
Рассмотрим некоторые особенности лексического варьирования на материале устойчивых сравнений семантической группы «Внешность человека».
На основе лексикографических источников нами составлен следующий список УС с лексическими вариантами: 1) как (словно, точно) близнецы [два близнеца]; 2) как (словно, точно) огоньки [два огонька]; 3) как (словно, точно) петухи [два петуха]; 4) как (словно, точно) <родные> братья [два <родных> брата];
5) как (словно, точно) затравленный [загнанный] волк;
6) как (словно, точно) <львиная [лошадиная, конская]> грива; 7) как (словно, точно) водовозная [старая, загнанная, измученная, разбитая] кляча; 8) как (словно, точно) сонная [осенняя] муха; 9) как (словно, точно)
1 Типы вариантов устойчивых сравнений приводятся нами в соответствии с концепцией В.М.Огольцева, реализованной в [8]. Толкования значений УС мы даём по этому же лексикографическому источнику. Для подтверждения наших теоретических положений мы используем устойчивые сравнения идеографического поля «Внешность человека».
новый гривенник [двугривенный]; 10) как (словно, точно) новый [медный] пятак; 11) как (словно, точно) крысиный [мышиный] хвост [хвостик]; 12) как (словно, точно) чучело 2. ~ <огородное [гороховое]>; 13) как (словно, точно) <сапожное> голенище [голенище сапога]; 14) как (словно, точно) кот на сало [масло]; 15) как (словно, точно) у мертвеца [у мёртвого]; 16) как (словно, точно) связанный <по рукам [по ногам; по рукам и ногам]>; 17) как (словно, точно) собака на колу [на суку] (всего 17 случаев).
Типология лексических вариантов может строиться по двум основаниям, которые тесно связаны между собой: по формальному признаку и по семантическому. Последующее описание мы строим по моделям и структурным типам УС, внутри которых выявляем семантические особенности тех или иных вариантов.
I. В рамках модели шБ (где т - показатель компаративных отношений; В - образ сравнения):
а) Вариант 1. «Как (словно, точно) + сущ. им.п. мн. числа» / Вариант 2. «Как (словно, точно) + количественно-именное словосочетание с количественным числительным два (две) и существительным в род. п. ед.ч.: как (словно, точно) близнецы [два близнеца]; как (словно, точно) огоньки [два огонька]; как (словно, точно) петухи [два петуха]; как (словно, точно) <родные> братья [два <родных> брата].
Таким образом, варьируется компонент В компаративной конструкции: он предстаёт то как слово, то как словосочетание, причём варьирующиеся компоненты являются полными синонимами: семантика сравнения и ситуация его употребления предполагает именно два лица или предмета (ср.: как близнецы, как родные братья, как петухи) либо парный предмет (ср.: как огоньки - о глазах): Вот большая византийская икона, изображающая с наивным кощунством Иуду Искариотского и Христа. Оба похожи как близнецы, у обоих над головами общий венчик. (К.И. Чукотский. Современники. Леонид Андреев); Миноносцы «Бедовый» и «Буйный» издали походили друг на друга, как два близнеца, - оба черные, четырёхтрубные, водоизмещением в триста пятьдесят тонн каждый. (А. С. Новиков-Прибой. Цусима // ruscorpora.ru)2
Тем не менее, несмотря на предельную семантическую близость, подобные варианты в живом употреблении могут различаться едва уловимыми нюансами, проявляющимися, в частности, на уровне синтагматики. Так, вариант как два петуха чаще всего употребляется со словами-сопроводителями «стоять», «смотреть друг на друга» и выражает статичное положение двух лиц, враждебно настроенных друг против друга, но занимающих выжидательную позицию. Вариант как два петуха обычно имеет при себе слова-сопроводители «сцепиться», «схватиться», «драться», образно выражая активное противостояние, проявляющееся в агрессивных действиях: Генерал и полковник строго и значи-
2 В качестве иллюстративного материала в статье используются примеры из словарной картотеки В.М.Огольцева и из Национального корпуса русского языка; в последнем случае примеры снабжены ссылками на источник.
тельно смотрели, как два петуха, готовящиеся к бою, друг на друга, напрасно выжидая признаков трусости (Л.Н. Толстой. Война и мир); Стояли друг против друга, как два петуха, готовые к бою. Волконский смотрел на него свысока, потому что иначе не мог: голова Дибича приходилась едва не по плечо собеседнику <...>. (Д.С. Мережковский. Александр 1); - Что это вы, как петухи - друг на друга налетели? Мальчуган раздвинул кусты и очутился рядом с Яшкой. (А.П. Гайдар. На графских развалинах); Два свата сцепились, что петухи: тоже о счастии заспорили. (Н.Н.Златовратский. Устои. Между старой и новой правдой).
б) Вариант 1. «как (словно, точно) + сущ. им.п.» / Вариант 2. «Как (словно, точно) + однокоренное существительное в им.п. ед.ч. (с модификационным значением)
В этом случае варьирование ограничивается рамками единственного слова - существительного, выражающего образ сравнения. Как правило, в качестве варианта выступает «стилистический модификат», эмоционально-оценочная форма (часто диминутив), устаревшая (либо просторечная, диалектная) форма «базового» существительного, его разговорный вариант и проч.: как (словно, точно) известь [извёстка]; как (словно, точно) платок [плат - устар.]; как (словно, точно) попугай [попка - прост.]; как (словно, точно) пуговица [пуговка]; как (словно, точно) репка [репа]; как (словно, точно) рюмочка [рюмка]; как (словно, точно) свеча [свечка]; как (словно, точно) херувим [херувимчик]; как (словно, точно) струна [струнка]; как (словно, точно) тростинка [тростиночка]; как (словно, точно) цветок [цветочек]; как (словно, точно) червяк [червь]; как (словно, точно) щели [щёлки, щёлочки]; как (словно, точно) наливное яблоко [яблочко]; как (словно, точно) ягодка [ягода]. Такие варианты довольно многочисленны.
Особенно богатым образным потенциалом обладают вариантные уменьшительно-ласкательные формы в составе УС. Мы полностью солидарны с Е.К.Николаевой, которая отмечает, что «уменьшительная или пренебрежительная форма существительного может вносить в значение УС различия в коннотациях, в сфере употребления, экспрессивной окраске» [7, с.715].
Вариант с диминутивом более ярко выражает экспрессию ласкового восхищения, любования. Так, УС как амур (амурчик) употребляется по отношению к ребёнку, подростку, характеризуя его по признакам «красивый, миловидный». Использование формы «амурчик» добавляет к объективному признаку внешней красоты экспрессию прелести юного существа, связанной с невинностью, чистотой: Но всех более обратила на себя внимание его сестра, девочка лет одиннадцати, прелестная, как амурчик, тихонькая, задумчивая, бледная... (Ф.М. Достоевский. Елена и свадьба). С этим случаем функционально сближаются другие УС с вариантами-диминутивами: как ангел (ангелочек) - о красивой, прелестной девушке, молодой женщине или ребёнке; как кнопка (кнопочка) - о маленьком носе че-
ловека, преимущественно ребёнка; как кукла (куколка) - о красивой, миловидной (или нарядно одетой) девушке, молодой женщине, а также о ребёнке; как лоза (лозинка) - о тонкой, с гибким станом фигуре человека, чаще девочки, молодой девушки); как цветок [цветочек] - о красивой, свежей, пригожей, достигшей расцвета девушке или о ребёнке; как ягодка (ягода) - о румяной, красивой девочке, девушке, молодой женщине. Ср. также: как херувим (херувимчик), как пуговица (пуговка). Совершенно очевидно, что УС с вариантом-диминутивом часто выражают положительную эмоциональную оценку, «адресатом» которой является юное существо - молодая девушка, женщина (реже парень) или ребёнок.
Таким образом, лексическое варьирование здесь связано с тонкими нюансами, определяющимися сферой употребления, особенностями адресата и адресанта - вообще контекстом и речевой ситуацией. Большая часть приведённых выше примеров может быть квалифицирована не только как лексическое, но и одновременно как стилистическое и словообразовательное варьирование.
в) Вариант 1. «Как (словно, точно) + сущ. им.п.» / Вариант 2. «Как (словно, точно) + однокоренное существительное или субстантивированное прилагательное в им.п. ед.ч. (слово того же словообразовательного гнезда с мутационным значением): как (словно, точно) точёный [выточенный]; как (словно, точно) новый гривенник - как (словно, точно) новый двугривенный
Более существенное (по сравнению с предыдущим случаем) лексическое различие между словами, выражающими образ сравнения, не приводит к изменению внутренней формы устойчивой компаративной единицы в целом. Покажем это на примере вариантов как (словно, точно) новый гривенник и как (словно, точно) новый двугривенный ('Сиять. Выражением лица, всем поведением и видом обнаруживать благодушно-приподнятое, радостное настроение'). По сведениям Толкового словаря русского языка С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой, гривенник - 'монета или сумма в 10 копеек', то есть очень мелкая медная монета [9]. Ср. у В.И. Даля: 'гривенничать, торговать или купить по мелочи; скупо торговаться') [3]. Двугривенный - сумма ненамного более значительная, поэтому существительное гривенник и субстантивированное прилагательное двугривенный в функциональном отношении очень близки: в обоих случаях оказываются востребованными признаки «блестящий, сияющий» (новые монеты отличались красивым блеском) и «незначительный по ценности». С последним признаком может быть связан некоторый оттенок иронической экспрессии: Толик видел, как после уроков пробежала вдоль коридора сначала Женька, а чуть позже - Цыпа, и вот он вернулся сияющий, словно новый гривенник. (А. Лиханов. Лабиринт); Григорий Афанасьевич смотрел на Нику и радовался. Наконец-то заметили девчонку! И не кто-нибудь, а ленинградец с умной головой и хорошим вкусом. Нинка-то! Вон как сияет, вон как - как новый двугривенный! (С.П.Антонов.
Разноцветные камешки).
II. В рамках модели шБ[в (в - компонент, грамматически зависящий от слова, выражающего образ сравнения В и семантически ограничивающий его):
а) Вариант 1. «Как (словно, точно) + сущ. в им.п. + прилагательное или причастие» / Вариант 2. «Как (словно, точно + сущ. в им.п. + другое прилагательное или причастие».
В этом случае варьируется слово, согласующееся с существительным - компонентом В устойчивого сравнения: как затравленный волк - как загнанный волк; как львиная грива - как лошадиная грива - как конская грива; как водовозная кляча - как старая / загнанная / измученная / разбитая кляча; как сонная муха - как осенняя муха; как новый пятак - как медный пятак; как крысиный хвост [хвостик] - как мышиный хвост [хвостик]; как огородное чучело - как гороховое чучело.
Такое варьирование довольно частотно; оно отражает общую языковую тенденцию к дальнейшему уточнению признака, ко всё более высокой степени его индивидуализации.
Варьирующиеся в рамках одной конструкции причастия, не всегда являясь синонимами в строгом смысле этого слова, в составе УС выступают именно как функциональные синонимы. Так, причастия затравленный и загнанный действительно отражают синонимию производных глаголов. Ср.: 'гнать <...> 1. кого -что. Заставлять двигаться в каком-л. направлении. Г. Стадо. Г. Зверя (преследовать, охотясь); травить <...> 4. кого (что). На псовой охоте: преследовать. Т.зайца'3. В словаре синонимов под ред. А.П. Евгеньевой «травля» и «гон» («гоньба») даны как синонимы: 'травля (преследование зверя или птицы на охоте, обычно с собаками или ловчими птицами). Травля волка, ГОН Определив направление гона, [мы] вышли на собачий след (Арамилев), ГОНЬБА'. [12]. Синонимия варьирующихся компонентов определяет общность образного представления, лежащего в основе актуального компаративного значения устойчивого сравнения: Поезд остановился. Через вагон прошёл кондуктор и увидел косаря. - Ты не сошёл? - изумился кондуктор. Косарь поднялся. - Да куда же я пойду? У меня ноги больные! - ожесточённо воскликнул он, глядя на кондуктора как затравленный волк. (В.В.Вересаев. В степи); Обессиленный Маковеев остановился на перекрёстке улиц и, словно загнанный волк, стал озираться по сторонам. Кругом было пусто. (Н.П.Лохматов. Листопад). Однако если УС с вариантом «затравленный» чаще употребляется со словами-сопроводителями «смотреть», «глядеть» либо вовсе без них, образно выражая внешний вид человека, прежде всего его взгляд, выражение глаз, низко опущенную голову, то УС с вариантом «загнанный», употребляющиеся в основном со словами-сопроводителями «мчаться», «озираться», «рыскать», «метаться», обычно рисуют более динамичную картину: Ему никто не верил, и он чувствовал это, с ужасом видел, что с каждым словом
3 Толкования лексических значений здесь и далее приводятся по словарю: [Ожегов, Шведова 1997].
все больше и больше выдает себя, и метался из стороны в сторону, как загнанный волк. (М. П. Арцыбашев. Старая история // ruscorpora.ru )
Варианты «лошадиный» и «конский», несомненно, тоже синонимы (синонимичны их производящие лошадь и конь); несинонимический вариант «львиный» выступает как функциональный синоним (лексический вариант) в ситуациях, когда надо передать впечатление о густых и длинных волосах человека (такие признаки, как форма, цвет и проч. в подобных ситуациях нейтрализуются). Вместе с тем вариант «львиная» предпочтителен в случаях, когда надо выразить общее впечатление о поведении, а также о крупной фигуре, осанке человека - царственной, величественной, солидной, внушительной. Именно эти семы реализуются в контекстах: Оскар Осипович необыкновенно внушителен. Лицо матово-бледное, осанка могучая, львиная. Иссиня-чёрные волосы лежат вокруг его головы точно грива. (К.И. Чуковский. Современники); Я знал, как этот спокойный богатырь [А. Рубинштейн] мог загораться за роялем или за дирижёрским пультом; как иногда вздымались его длинные волосы и закрывали половину его лица, точно львиная грива (К. С. Станиславский. Моя жизнь в искусстве); Все в городе знали старого громадного еврея с длинными всколоченными, как львиная грива, волосами, с бородой, которая от старости была желта, как слоновая кость (Н. Г. Гарин-Михайловский. Гений). В этих случаях несколько сниженный вариант как лошадиная грива был бы стилистически неуместен, ибо он несовместим с остальными признаками персонажей, подвергающихся образной характеристике. УС с лексическими вариантами «лошадиная» и «конская» максимально сближаются в своей функции образного описания густых, жестких и при этом длинных волос, причем доминирует именно последний признак: Волосы у него были... как лошадиная грива, и он спокойно мог, мотнув головой, закинуть их назад (В.Г. Семёнов. На дворе трава); Он взмахнул копной черных, как смоль, длинных, как конская грива, волос и сверкнул очень красивыми глазами. (Дмитрий Липскеров. Сорок лет Чанчжоэ // ruscorpora.ru)
Варианты «водовозная», «старая», «загнанная», «замученная», «разбитая» (кляча) объединяет общая функция: это интенсификаторы признака «плохая», которые в сочетании с оценочным, коннотированным значением существительного кляча 'разг., пренебр. Плохая (обычно старая) лошадь' рисуют образ предельно измученного, уставшего, изнурённого физически (а возможно, и морально) человека. Каждый лексический вариант выражает тот или иной аспект этого образа: тяжесть выполняемой работы (водовозная), возраст (старая), подневольный характер труда и безжалостность эксплуатации (ломовая, загнанная), субъективное чувство страдания и сострадания (измученная), физическая неполноценность или болезнь (разбитая).
При этом варианты «загнанная», «ломовая» и «водовозная» употребляются в основном в первом значении устойчивого сравнения с образом «кляча»: '1. Работать, трудиться - очень много, без отдыха,
с чрезмерным напряжением, до изнеможения': Я получаю, Степан Александрович, в театре полтораста рублей, на своих туалетах. И работаю, как водовозная кляча (А.Н. Толстой). Кукушкины слёзы); Оба спали три часа в сутки, остальное время работали без устали, как ломовые загнанные клячи, и несли на спине своей тяжкую обузу ответственности (Д.В. Григорович. Рыбаки).
Употребление вариантов «старая, «измученная» и «разбитая» связано с характеристикой внешнего вида и физического состояния человека: '2. Быть, выглядеть, чувствовать себя предельно уставшим, измученным, изнурённым физически': Мы снова поднимаемся в гору. Гора отлогая, но высокая. Мы долго поднимаемся на неё. Или мне это только кажется. Я иду, как старая кляча, согнувшись, опустив голову. (П.Ф. Нилин. Жестокость); Мать ещё молодая, а сама с изрезанным морщинами лицом, как замученная кляча, - куча ребятишек на руках, за подол цепляются (А. С. Серафимович. Железный поток); - А вот что мы теперь с вами постарели... да ни на что не стали годны, как разбитые клячи... - вот это скорее сон, и сон самый безобразный (И. С. Тургенев. Затишье).
Варианты «сонная» и «осенняя» находятся друг с другом примерно в таких же семантических отношениях. Мухи осенью, как правило, летают медленно, часто сидят без движения, т. е. производят впечатление «сонных». Оба варианта служат образному выражению вялого, апатичного, медлительного в движениях и во всём поведении человека. Функциональная близость этих вариантов подтверждается многочисленными случаями употребления УС как осенняя муха» со словом-сопроводителем «сонный», отражающим наиболее существенный признак-основание данной компаративной структуры: От двенадцати до четырёх часов пополудни улицы кажутся вымершими; все двери закрыты, изредка, как сонная муха, проплетётся какой-нибудь сомалиец. (Н.С. Гумилев. Африканский дневник // ruscorpora.ru); Ни Магдалина, ни крестоносец со шпорами не появлялись, зато приплелся сонный, как осенняя муха, хозяин в феске, неся на подносике оббитую чашечку кофе и облитую медом пахлаву. (Давид Маркиш. Стать Лютовым. Вольные фантазии из жизни писателя Исаака Бабеля / «Октябрь», 2001 // ¡ш^фри. га); От этого он не высыпался и по целым дням ходил сонный, как осенняя муха. (Николай Носов. Веселая семейка // ruscorpora.ru)
Варианты «крысиный» и «мышиный» также функционально близки: крыса и мышь - животные одного семейства, грызуны, имеющие целый ряд общих внешних признаков: усы, острые зубы, длинный тонкий хвост, производящий, как правило, неблагоприятное эстетическое впечатление. Эта коннотация отчасти переносится и на УС с соответствующими вариативными компонентами в: как крысиный [мышиный] хвостик (о тонкой косе женщины, обычно девочки, реже - о волосах дьякона, попа): Последние остатки её [косы] исчезли уже давно; да и то это была коса столь мизерная, что
дьякон Ахилла иначе её не называл, как мышиный хвостик. (Н.С. Лесков. Божедомы // ruscorpora.ru); Чёрная широкополая поповская шляпа придавала ему [попу] вид какого-то гриба или Робинзона из детской книжж-ки. Разница заключалась в тоненькой, как крысиный хвост, косице, вылезавшей из-под шляпы. (Д.Н. Мамин-Сибиряк. Хлеб // ruscorpora.ru)
Наконец, варианты «гороховое» и «огородное» в УС как чучело огородное - как чучело гороховое также выражают с разных сторон один и тот же признак: ' наряжаться, вырядиться; напялить на себя (груб.-прост.), ходить в чём-л., быть одетым - бедно, старомодно, неряшливо или безвкусно'. Это единство актуального значения двух вариантов устойчивого сравнения и их отрицательной, насмешливо-иронической коннотации связаны с общностью образной основы: чучело - кукла наподобие человека, которую на Руси издревле ставили на огороды в качестве пугала (ср. вариант «огородное») и набивали травой, соломой, шелухой, стручками гороха (ср. вариант «гороховое»): - У ней [Фени] столько одних шёлковых платьев, и все по-модному... Только у нас у одних в Белоглинском заводе и остались сарафаны. Ходим, как чучела гороховые (Д.Н. Мамин-Сибиряк. Дикое счастье); Этих обряженных, как огородное чучело, дедов, торчащих у вахты среди сваленных мешков, перевязанных бечевками и тесемками сумок и торб, легко принять издали за тюки утиля. (О. В. Волков. Из воспоминаний старого тенишевца // ruscorpora.ru).
Очень близки по своим функциям варианты «новый» и «медный» (УС как новый пятак / как медный пятак). Кстати, эта единица снабжена в Словаре устойчивых сравнений русского языка пометой «ирон.».
б) Вариант 1. «Как (словно, точно) + сущ. в им.п. + относительное (или притяжательное) прилагательное» / Вариант 2. «Как (словно, точно) + сущ. в им.п. + сущ. в род.п. с определительным значением»: как <сапожное> голенище - как [голенище сапога].
Перед нами случай своеобразной грамматической синонимии варьирующихся компонентов. Оба варианта лексически равноправны, они выражают один и тот же признак человеческого лица (кожи) - ' чёрный, тёмный (от природы, от грязи, от копоти или загара) '.
в) Вариант 1. «Как (словно, точно) + сущ. в им.п. + сущ. в косвенном падеже» / Вариант 2. «Как (словно, точно) + сущ. в им.п. + другое сущ. в том же падеже».
При этом типе варьирования мы вновь наблюдаем и сохранение образной основы УС, и общность актуального компаративного значения. Например, конструкции как кот на сало - как кот на масло содержат варьирующиеся компоненты хотя и не синонимичные, но чрезвычайно близкие по значению. Это представители одних и тех же лексико-семантических групп, а следовательно, слова, характеризующиеся общими ядерными семантическими признаками. Ср.: масло 1. 'Жировое вещество, приготовленное из веществ животного, растительного или минерального происхождения. 2. Такое вещество как пищевой продукт'; сало '1. Жировое отложение в теле животного; 2. Продукт из этого вещества'. Масло и
сало - жировые продукты (масло делается в том числе и из сала), чрезвычайно привлекательные для котов.
Подобные же отношения наблюдаем между вариантами как собака на колу - как собака на суку: Кол 1. 'Толстая заострённая палка <...>; сук '1. Крупный боковой отросток от ствола дерева'. И «кол», и «сук» - нечто заострённое и потому причиняющее неудобства, боль, являющееся досадной помехой.
г) Вариант 1. «Как (словно, точно) + субстантивированное причастие + сущ. в косв. п. (Р)» / Вариант 2. «Как (словно, точно) + субстантивированное причастие + другое существительное в косв.п. (Р) либо оба этих существительных, связанных сочинительной связью»: как (словно, точно) связанный по рукам - как (словно, точно) связанный по ногам - как (словно, точно) связанный по рукам и ногам. Два первых варианта не тождественны, но функционально равноценны: человек будет выглядеть внешне неловким, неуклюжим, его движения будут скованными, если его свяжут «по рукам» или «по ногам»; выбор того или иного варианта определяется речевой ситуацией. Третий из приведённых вариантов выражает более высокую степень интенсивности отмеченных выше признаков.
В рамках модели шр:
Такой лексический вариант в нашем материале только один: как у мертвеца - как у мёртвого (с существительным и синонимичным ему субстантивированным прилагательным). Эти варианты ввиду низкой степени фразеологизированности производного существительного «мертвец» балансируют на грани «лексический вариант» - «формально-грамматический вариант».
От случаев лексического варьирования нужно отличать синонимию устойчивых сравнений как важнейшее и наиболее яркое проявление их системной организации.
УС-синонимы - это компаративные структуры, характеризующиеся 1) единством понятия, которое обнаруживается в совпадении элемента С (основания сравнения) при разных элементах В (образах сравнения): черный как жук, черный как сажа, черный как смоль, черный как вакса, черный как деготь; 2) единством предметной соотнесенности, которое проявляется в совпадении элемента А (объекта приложения сравнения). Так, например, не являются синонимами устойчивые обороты (маленький) как пуговица и (маленький) как игрушечный, так как первое сравнение характеризует маленький и округло-курносый нос человека (чаще ребёнка), а второе - миниатюрный предмет, наблюдаемый с большого расстояния или на фоне предметов большего размера. Напротив, вполне можно считать синонимичными сравнения красный (покраснеть) как бурак, как вишня, как заря, как кирпич, как клюква, как кумач, как мак, как морковь, как пион, как помидор, как рак, как свекла, как маков цвет, поскольку
все они используются для характеристики лица человека, покрасневшего от волнения, испуга, смущения и т. д.
Основное отличие синонимии устойчивых сравнений от их вариантности состоит в следующем. УС-синонимы - это разные, то есть семантически не совпадающие, хотя и близкие компаративные единицы разных моделей; они всегда отличаются друг от друга не только в структурном плане, но и в аспекте их внутренней формы, что приводит, в свою очередь, к более глубоким различиям в актуальной компаративной семантике. Варианты устойчивого сравнения - это «изменения «внутри модели, не превращающие её в иную модель». [14, с. 18] Иными словами, любые варианты устойчивого сравнения, в том числе лексические - это такие проявления его структурно-семантической динамики, при которых воспроизводимая компаративная единица языка остаётся тождественной сама себе.
Таким образом, лексическое варьирование компонентного состава устойчивого сравнения представляет собой сложное, многоплановое проявление их структуры и семантики. Специфика его проявления в значительной мере определяется моделью УС. Устойчивая компаративная единица, как правило, имеет два лексических варианта, однако возможны и целые ряды варьирующихся компонентов.
Лексическое варьирование затрагивает образное ядро компаративной конструкции - образ В и грамматически зависящее от него слово (компонент Р). Лексические варианты могут представлять собой слова или синтаксически неделимые сочетания слов; они могут находиться друг с другом в отношениях лексической (реже грамматической) синонимии или не быть синонимами, являться представителями одной лексико-семантической группы или принадлежать к разным группам; они могут быть не связаны эпидигматически-ми отношениями, но могут быть и представителями одного словообразовательного гнезда. Однако во всех случаях налицо функциональная близость вариантов, которая определяется единством образной основы и сохранением устойчивых компаративных отношений между признаком-основанием сравнения и объектом его приложения.
Вместе с тем между лексическими вариантами имеют место тонкие семантико-стилистические различия, которые определяют стремление говорящих к более или менее осознанному выбору одного из вариантов, наиболее соответствующего речевой ситуации и целям общения.
Каждая из рассмотренных нами разновидностей лексического варьирования устойчивых компаративных структур, так же как и явление синонимии в системе УС, заслуживают глубокого специального исследования в функционально-прагматическом аспекте.
Библиографический список
1. Архангельский В.Л. Устойчивые фразы в современном русском языке. Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского ун-та, 1984. 315 с.
2. Гак В.Г. Фразеологическая трансформаторика и проблема фразеографии (на материале русской идиоматики) // Фразеологизм и его лексикографическая разработка. Минск, 1987. С.60-64.
3. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4-х тт. М.: Государственное изд-во иностранных и национальных словарей, 1955.
4. Жуков В.П. Русская фразеология. М.: Высшая школа, 1986. 310 с.
5. Мокиенко В.М. Славянская фразеология. М.: Высшая школа, 1989. 207 с.
6. Молотков А.И. Основы фразеологии русского языка. Л.: Наука, 1977. 280 с.
7. Николаева Е.К. Вариантность устойчивых сравнений в теории и лексикографической практике // Проблемы истории, филологии, культуры. Москва - Магнитогорск - Новосибирск, 2009. С. 713-717.
8. Огольцев В.М. Словарь устойчивых сравнений русского языка (синонимо-антонимический. М.: Русские словари, АСТ, Астрель, 2001. 800 с.
9. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1997.
10. Сидоренко М.И. К вопросу о границах лексического состава фразеологических единиц // Проблемы фразеологии (Исследования и материалы). Под ред. А.М.Бабкина. М.: Наука, 1964. С.126-131.
11. Словарь русского языка. В 4-х тт. / АН СССР, ин-т русского языка. Под ред. А.П.Евгеньевой. 2-е изд., испр. и доп. М.: Русский язык, 1981.
12. Словарь синонимов. Под ред. А.П.Евгеньевой. Ленинград, «Наука», 1975.
13. ШанскийН.М. Фразеология современного русского языка. Изд.2. М.: Высшая школа, 1969. 230 с.
14. ШендельсЕ.И. Синтаксические варианты // Научные доклады высшей школы/ Филологические науки, 1962. №1. С.8-18.
15. Национальный корпус русского языка // ruscorpora.ru
References
1. Arkhangelsky V.L. Stable phrases in modern Russian. Rostov-on-Don: Publishing house of Rostov University Press, 1984. 315 p.
2. Gac V.G. Phraseological transformatory and the problem of phraseography (on the material of Russian idiomatic) // Idiom and its lexicographic development. Minsk, 1987. Pp. 60-64.
3. Dal' V.I. Explanatory Dictionary of the Russian language. In 4 vols. M.: State Publishing House of foreign and national dictionaries, 1955.
4. Zhukov V.P. Russian phraseology. M .: High School, 1986. 310 p.
5. Mokienko V.M. Slavic phraseology. M .: High School, 1989/ 207 p.
6. Molotcov A.I. Fundamentals of Russian phraseology. L.: Nauka, 1977. 280 p.
7. Nikolaeva E.K. Variability of stable comparisons in theory and lexicographic practice // Problems of history, Philology and culture. Moscow - Magnitogorsk - Novosibirsk, 2009. Pp. 713-717.
8. Ogoltsev V.M. Dictionary stable comparisons of the Russian language (synonyms-antonymic). M .: Russian dictionaries, AST, Astrel, 2001. 800 p.
9. Ozhegov S.I., Shvedova N.Yu. Explanatory dictionary of the Russian language. M., 1997.
10. Sidorenko M. I. To the question of the boundaries of the lexical structure of phraseological units // Problems of phraseology (Studies and materials) / Under the editorship ofA. M. Gorky. M.: Nauka, 1964. Pp. 126-131.
11. Dictionary of the Russian language. In 4 vols. / Academy of Sciences of USSR, Institute of Russian language / Edited by A.P. Evgeneva. M.: Russian language, 1981.
12. Synonyms dictionary / Ed. A.P.Evgenevoy. Leningrad, " Nauka", 1975.
13. Shansky N. M. Phraseology of modern Russian language. Izd.2. M .: High School, 1969. 230 p.
14. Sandals E.I. Syntactic options // Scientific reports of higher school/ Philological Sciences, 1962. № 1. Pp. 8-18.
15. Russian National Corpus // ruscorpora.ru
