CC BY
59
УДК 81 '33
ЛАКУНАРНЫЕ ЯЗЫКОВЫЕ ЕДИНИЦЫ И ФОРМЫ: ОНТОЛОГИЧЕСКИЙ СТАТУС
LACUNARY LANGUAGE UNITS AND FORMS: ONTOLOGICAL STATUS
© 2016
Е.В. Савицкая
Самарский государственный социально-педагогический университет
(Россия, Самара)
E.V. Savitskaya Samara State University of Social Sciences and Education (Russia, Samara)
В статье рассматривается содержание и объем понятия 'лакунарная языковая единица / форма'. Сопоставляются альтернативные точки зрения по данному вопросу и на этой основе выявляется интра-лингвистический характер феномена лакунарности. В статье проводится мысль о том, что единица / форма одного языка ни в каком смысле не может называться лакунарной относительно другого языка. При определении лакуны другие языки оказываются ни при чем. Межъязыковая трактовка лакуны вызывает возражения, ибо ведет к вышеописанным противоречиям. Сопоставление элементного состава языков, несомненно, является важным и актуальным направлением лингвистических исследований. Но, на наш взгляд, наименование лакунология к нему не подходит. Изучение безэквивалентных единиц и форм, имеющихся в языках, по нашему мнению, следовало бы назвать лингвистической идиоэтнистикой / эндеми-стикой и т.п. Что касается отрасли языкознания, именуемой лакунологией, в ее рамках, по нашим представлениям, должны изучаться причины существования лакун в языке, их особенности на разных уровнях строения языковой системы, соотношение реального и потенциального в языке и т.п.; в ее русле должны решаться вопросы, не носящие межъязыкового характера. Это соответствует точному и непротиворечивому определению понятия 'языковая лакуна'.
The article deals with the content and scope of the concept of lacunary language unit / form. Alternative views on the subject are analyzed. The intralngustic character of language lacunae is ascertained. The author proves that a unit / form of one language cannot be called lacunary with relation to another language in any sense. Other languages are irrelevant for defining lacuna. An interlinguistic interpretation of lacuna causes objections because it leads to logical contradictions. Contrastive study of languages' lexicons is important, but it is not lacu-nology. It may be called idiomatic studies and the like. As for lacunology, it must analyze the reasons of lacunae's existence, their peculiarities at different levels of language structure, correlation of the real and potential components of languagee. Lacunology is not an interlinguistic science. This approach enables us to eliminate the existing contradictions in defining the phenomenon of language lacuna.
Ключевые слова: лакуна, лакунарная единица, лакунарная форма, языковая парадигма, межъязыковая эквивалентность, безэквивалентность.
Keywords: lacuna, lacunary unit, lacunary form, language paradigm, interlinguistic equivalence, lack of equivalence.
Прежде чем обратиться к предмету нашего исследования, названному в заглавии статьи, следует разграничить значения терминов лакуна и лакунарная единица / форма. В лингвистике термин лакуна, в соответствии с его внутренней формой ('пробел, брешь'), по логике вещей, должен обозначать отсутствие той или иной единицы или формы в системе языка (языковая лакуна) или тексте (текстовая лакуна). В этом значении он употребляется многими лингвистами. Но вследствие метонимического переноса значения он регулярно используется также в значении
'языковая единица / форма' (иногда - отсутствующая, иногда - наличествующая в языке или тексте, а иногда та и другая одновременно). В таком случае лакуна не может быть квалифицирована как отсутствие единицы / формы: отсутствие объекта и отсутствующий объект - разные вещи. Мы считаем необходимым развести эти два понятия и, в соответствии с исходным значением термина ('пробел, брешь'), называть лакуной отсутствие языковой единицы / формы, а что представляет собой лакунарная единица / форма, нам предстоит выяснить.
Рассмотрим ряд трактовок лакунар-ной единицы / формы на предмет проверки их состоятельности.
(1) Лакунарными называют такие единицы и формы, которые наличествуют в одном языке, но отсутствуют в другом [1, с. 22]. Правомерна ли такая трактовка? Отвечая на вопрос, учтем дефиниции, приводимые в толковых словарях: наличествовать / отсутствовать значит не просто существовать / не существовать или находиться / не находиться где-либо, а находиться / не находиться в положенном месте. Нельзя сказать, что единицы / формы одного языка отсутствуют в другом; им там быть не положено, и они там просто не находятся. Значит, лакунарную единицу / форму нельзя определить как такую, которая наличествует в одном языке, но отсутствует в другом.
(2) Иногда лакунарные единицы / формы трактуются как такие, которые находятся в одном языке, но не находятся в другом [2, с. 79]. Но под это определение подпадают все единицы и формы всех языков: ведь каждая из них есть в своем языке, и ее нет в других языках (в них есть лишь ее эквиваленты, принадлежащие своим языкам). Приняв эту трактовку, пришлось бы, по логике вещей, считать, что всякая единица / форма является лакунарной, а значит, «в другом языке имеет пробел, <...> т. е. лакуну» [1, с. 22]. Но на самом деле пробел существует лишь для отсутствующего (недостающего) члена парадигмы, подобно тому, как на кухне есть специально отведенное место для кухонной плиты; а то, чего в языке просто нет, не может иметь в нем отведенной для него пустой ячейки, подобно тому, как на кухне нет специально отведенного места для автомобиля. В противном случае мы придем к абсурду: получится, что в структуре каждого языка для всех единиц и форм всех других языков есть пустые ячейки нужной конфигурации, причем непонятно, как и с какой стати они там возникли. Структура языка не безразмерна, она не может вместить все единицы и формы всех остальных языков.
Ячейка в парадигме - вещь совершенно определенная; ее наличие и ее конфигурация обусловлены строением парадигмы, а оно, в свою очередь, детерминировано свойствами членов парадигмы -
единиц данного, а отнюдь не другого языка. Этот тезис согласуется с фундаментальным учением Ф. де Соссюра о «ценности» элемента в системе, которая обусловлена его местом в системе вообще и конкретной парадигме в частности, а также совокупностью его отношений с другими членами парадигмы.
Ячейка не может сформироваться в парадигме лишь потому, что в каком-либо другом, произвольно взятом языке имеется какая-то единица или форма. Такая ячейка иллюзорна; это плод воображения ученого, пытающегося мысленно вставить единицу или форму одного языка в структуру другого языка. Но этот мысленный эксперимент не способен реально образовать ячейку в какой-либо парадигме какого-либо другого языка.
Единица или форма, заимствованная из языка А в язык В, отвоевывает себе место, «расталкивая локтями старожилов» и в той или иной мере перестраивая парадигму; но нет оснований утверждать, что ячейка (да еще и требуемой конфигурации) была каким-то образом заготовлена для нее заранее.
Исходя из сказанного, выстроим силлогизм:
Посылка 1. Если какой-либо единицы / формы в языке нет и быть не должно, то она не имеет в нем пробела (лакуны) и, значит, не является лакунарной.
Посылка 2. Единиц / форм языка А в языке В нет и быть не должно.
Вывод. Они в языке В не имеют лакун и не могут быть названы лакунарны-ми.
Таким образом, лакунарную единицу / форму нельзя определить как такую, которая есть в одном языке, но которой нет в другом.
(3) Иногда пишут, что единица / форма языка А «образует лакуну <...> в языке В» [3, с. 175]. Но слово образует подразумевает активное воздействие единицы / формы языка А на структуру языка В. Само по себе наличие единицы / формы в языке А не может быть расценено как воздействие на язык В. Что же касается заимствования, в ходе него единица / форма языка А обусловливает появление нового элемента в языке В, но ячейка для него появляется в момент заимствования и не пустует ни минуты, а зна-
чит, это не лакуна. Ни до, ни после заимствования единица / форма языка А не образует пробел (лакуну) в языке В. Значит, лакунарную единицу / форму нельзя определить как такую, которая принадлежит одному языку и образует лакуну в другом.
(4) Иногда понятие 'лакунарная' уравнивают с понятием 'безэквивалентная', именуя лакунарной ту единицу / форму языка А, у которой нет эквивалента в языке В [4, с. 4]. Но слово лакуна означает, прежде всего, 'отсутствие'; значит, лаку-нарный элемент - это отсутствующий элемент языка, а безэквивалентная единица / форма присутствует в языке. Если же трактовать слово лакунарная как 'обусловливающая отсутствие эквивалента в другом языке', то этот вопрос уже обсуждался в пункте 3: сам по себе факт наличия единицы / формы в одном языке никак не влияет на структуру других языков.
Значит, лакунарную единицу / форму нельзя определить как такую, которая принадлежит одному языку и у которой нет эквивалента в другом языке.
Аналогичным образом, латинскому причастию будущего времени moriturus могло бы служить эквивалентом русское виртуальное причастие *умрущий. Но оно отсутствует в русском языке, конструируется по законам русского формообразования (без апелляции к латыни), имеет ячейку в парадигме русского причастия и «органично для русского языка» [5, с. 259].
Так причем здесь латинский язык? Логично утверждать, что причастие *ум-рущий - это собственно русская лакунарная форма. Ее эквивалентность латинскому причастию не дает оснований говорить, что латынь (или иной язык, в кото-
(5) Иногда лакунарным именуют виртуальный (отсутствующий) эквивалент единицы / формы другого языка. Что ж, в ряде случаев его можно себе представить. Так, многие английские существительные - имена деятеля, построенные по словообразовательной модели Rer (giver 'тот, кто дает', taker 'тот, кто берет', spanker 'тот, кто шлёпает', kicker 'тот, кто пинает / лягает', cinema-goer 'тот, кто ходит в кино' и т.п.), не имеют русских лексических эквивалентов с агентивным суффиксом (*даватель, *братель, *шлёпальщик, *пи-нальщик, *киноходец и т.п.). Это обусловлено тем, что русская речь в целом более «глагольна», чем английская: отглагольному существительному в функции подлежащего либо предикатива составного именного сказуемого русская языковая норма предпочитает глагольное сказуемое.
Отсутствие у многих русских глаголов субстантивных дериватов с суффиксом деятеля вызвано внутриязыковой причиной; английский язык здесь ни при чем. Это собственно русские языковые лакуны. Ср.:
ром есть причастие будущего времени) на этом участке обусловливает наличие лакуны в русском языке.
Если какой-либо иной язык и заслуживает упоминания в этой связи, то лишь как повод обнаружить в русском языке его собственную лакуну. Мы согласны с тем, что такая эквивалентность «характеризует не тип лакуны, а способ ее выявления» [6, с. 7]. Однако лакуны в языке можно обнаруживать и исходя из строения самого языка, путем простой экстраполяции, не обращаясь к другим языкам:
Прошедшее время умер умерший
Настоящее время умираю умирающий
Будущее время умру *умрущий
Английская норма Русская норма
There were no takers at 3 to one (букв. 'Не было брателей три к одному'). Никто не поставил три к одному.
Look out, the horse is a kicker (букв. 'Осторожно, этот конь - лягальщик'). Осторожно, этот конь лягается.
She is a notorious teaser (букв. 'Она несносная дразнильщица'). Вечно она дразнится.
He is a generous giver at restaurants ('Он щедрый даватель в ресторанах'). Он щедро дает чаевые в ресторанах.
He is a regular church-goer (букв. 'Он - регулярный ходок в церковь') Он исправно посещает церковь
Лакунарная единица / форма - недостающий член парадигмы, выявляемый исходя из строения данного языка.
Правда, в каких-то случаях лакунар-ная (виртуальная) единица / форма одного языка может оказаться эквивалентна реальной единице / форме другого (произвольно взятого) языка. Но эта эквивалентность не является существенным свойством лакунарной единицы, подобно тому, как случайное портретное сходство итальянского короля Умберто с миланским трактирщиком Сантини [7, с. 137138] не было существенным свойством короля. Это только внешнее обстоятельство; а раз так, оно не может лечь в основу дефиниции. Можно определить короля как того, кто правит страной, но нельзя определить короля как того, кто похож на трактирщика, т.к. это несущественный признак короля. Точно так же лакунарную единицу / форму можно определить как отсутствующий элемент языка, но нельзя определить как отсутствующий элемент, похожий на элемент другого языка. Даже если он и в самом деле похож, это внешнее сходство не является его дефиници-онным признаком.
(6) Иногда определение лакунарная относят не к виртуальной единице / форме, а к ее реальному эквиваленту в каком-то другом языке - например, не к русскому виртуальному слову *даватель, а к английскому реальному слову giver. Утверждается: в русском языке для него существует пустая ячейка, а следовательно, английское слово giver является лакунарным по отношению к русскому языку. Но дело в том, что эта ячейка существует не для него. Эта ячейка эндогенна и не имеет никакого отношения к другим языкам.
Можно, конечно, мысленно вставить английское слово giver в пустую ячейку русской словообразовательной модели Rтель; но что этот мысленный эксперимент дает нам в лакунологическом плане? Ничего. Единица языка А безэквивалентна по отношению к языку В независимо от того, есть ли в языке В на этом участке лакуна или нет.
Подчеркнем еще раз: безэквивалентная единица в языке А и лакуна в языке В существуют отдельно друг от друга; бывает, что безэквивалентная единица в языке А есть, а лакуны в языке В на данном
участке нет. Как верно отметил Ч. Филл-мор [8, с. 53], всякое слово существует в языке не само по себе, а в составе лексического поля, когнитивным субстратом которого выступает фрейм, имеющий ячейку для каждого члена поля, в том числе и для данного слова. Если в языке нет какого-то лексического поля, то нет и соответствующего фрейма, а значит, нет и ячейки (лакуны) для данного слова.
Например, в русском языке есть термин катет, безэквивалентный по отношению к языку дикого племени южноамериканских индейцев пираха; но в языке пираха нет лакуны (ячейки) для эквивалента русского слова катет, поскольку в нем нет понятийно-терминологического аппарата геометрии Евклида, и вставлять этот эквивалент в языке пираха некуда. Значит, русское слово катет не имеет в языке пираха ячейки (лакуны) для своего эквивалента. Поэтому лакунарную единицу / форму нельзя определить как такую, у которой отсутствует эквивалент (т.е. имеется лакуна для него) в другом языке.
Мы предвидим возражение: если сравнить русский язык не с примитивным языком индейцев пираха, а с цивилизованным английским языком, который, по Б. Уорфу [9], принадлежит к среднеевропейскому стандарту, то окажется, что, по свидетельству Ч. Филлмора [8], в нем, как и в языке пираха, нет устойчивого наименования для катета (катеты по-английски называются неустойчивыми речевыми словосочетаниями sides about the right angle of a triangle 'стороны прямого угла треугольника', trigon legs forming the 90° angle 'бёдра треугольника, образующие угол в 90°'), но понятийно-терминологический аппарат геометрии Евклида в нем есть, а значит, есть и ячейка (лакуна) для эквивалента русского слова катет.
Ответим: это действительно так, однако русский язык здесь ни при чем.
Аппарат Евклидовой геометрии принадлежит английской лингвокультуре точно так же, как и русской, и немецкой, и любой другой, в которой имеется устойчивое наименование для катета. Значит, эта английская лакуна устанавливается по отношению к английскому геометрическому аппарату и, следовательно, она не носит межъязыкового характера. Это собственно английская языковая лакуна.
Подведем итоги. Лакунарную единицу / форму нельзя определить как такую, которая в другом языке
(1) отсутствует;
(2) не находится;
(3) имеет / образует лакуну;
(4) не имеет реального эквивалента;
(5) является виртуальным эквивалентом;
(6) имеет виртуальный эквивалент.
Одним словом, единица / форма одного языка ни в каком смысле не может называться лакунарной относительно другого языка. При определении лакуны другие языки оказываются ни при чем. Межъязыковая трактовка лакуны вызывает возражения, ибо ведет к вышеописанным противоречиям.
Сопоставление элементного состава языков, несомненно, является важным и
* *
актуальным направлением лингвистических исследований. Но, на наш взгляд, наименование лакунология к нему не подходит. Изучение безэквивалентных единиц и форм, имеющихся в языках, по нашему мнению, следовало бы назвать лингвистической идиоэтнистикой / энде-мистикой и т.п. Что касается лакунологии, в ее рамках, на наш взгляд, должны изучаться причины существования лакун в языке, их особенности на разных уровнях строения языковой системы, соотношение реального и потенциального в языке и т.п.; в ее рамках должны решаться вопросы, не носящие межъязыкового характера. Это соответствует точному и непротиворечивому определению понятия 'языковая лакуна'.
*
1. Байрамова Л.К. Лингвистические лакунарные единицы и лакуны// Вестник Челябинского государственного университета. 2011. № 25 (240). Вып. 58. С. 22-27.
2. Огурцова О.А. К проблеме лакунарности // Функциональные особенности лингвистических единиц : сб. науч. тр. Вып. 3. Краснодар : КубГУ, 1979. С. 77-83.
3. Чан Тхи Нау. Лингвокультурологический потенциал константы береза в курсе русского языка для вьетнамских студентов // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. 2011. № 130. С. 175-179.
4. ПлеуховаЕ.А. Лексическая лакунарность и ее отражение в переводе : дис. ... канд. фи-лол. наук. Казань, 2001. 178 с.
5. Эпштейн М.Н. Есть ли будущее у причастий будущего времени? // Лингвистика и поэтика в начале III тысячелетия : мат-лы междунар. науч. конф. М. : Институт русского языка РАН, 2007. С. 259-266.
6. Матханова И.П., Трипольская Т.А. Лакунарность в системе эмотивных средств русского языка // Лакунарность в языке, картине мира, словаре и тексте : сб. науч. тр. Новосибирск : НГПУ, 2009. С. 6-16.
7. Плешаков С.А. Двойник короля Умберто I // С.А. Плешаков. Тайны «бермудских треугольников». М. : Рипол-Классик, 2001. С. 137-138.
8. Филлмор Ч. Фреймы и семантика понимания // Новое в зарубежной лингвистике : сб. науч. тр. Вып. XXIII. М. : Прогресс, 1988. С. 52-92.
9. Уорф Б.Л. Отношение норм поведения и мышления к языку // Зарубежная лингвистика. Вып. I. М. : Прогресс, 2002. С. 58-91.
