Культура и цивилизация: конформизм и нонконформизм в современной России Текст научной статьи по специальности «СМИ (медиа) и массовые коммуникации»

УАЬТУРА И ЦИВИЛИЗАЦИЯ: КОНФОРМИЗМ И НОНКОНФОРМИЗМ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ

УДК 316.3

В. А. Ремизов

Московский государственный институт культуры

В статье предпринята попытка рассмотреть состояние культурных и цивилизационных факторов развития в современной России. В анализ вводится широкий круг социокультурных, политико-экономических, культурно-экономических процессов и культурно-глобализационных тенденций. Автор отмечает изменение менталитета и сдвиг архитепических доминант у молодёжи России, фиксирует элементы их культурной «люмпенизации» и «духовной маргинализации». Одновременно отмечается изменение оценок таких феноменов, как «гражданин мира», «космополит», «человек Земли». В статье анализируется корреляционный смысл «архетипов» и менталитета современного культурного потока, комментируются некоторые культурные практики в современной России (печать, кино, телевидение). Автор утверждает, что определяющими сегодняшнее время выступают цивилизационные процессы. Им выдвигаются концепты текущего «осевого времени истории», национальной идеи, рассматриваются социокультурные технологии цивилизованного развития страны — их различные стороны, проявления; отмечаются характер и формы взаимосвязи культуры и цивилизационной динамики. Ключевые слова: культура, цивилизация, глобализация, эволюция, духовная жизнь, культурная среда, динамика культуры, цивилизованный процесс.

V. A. Remizov

Moscow State Institute of Culture, Ministry of Culture of the Russian Federation (Minkultury), Bibliotechnaya str., 7, 141406, Khimki city, Moscow region, Russian Federation

CULTURE AND CIVILIZATION: CONFORMITY AND NONCONFORMITY IN MODERN RUSSIA

The article attempts to examine the status of cultural and civilized development factors in modern Russia. The analysis introduces a wide range of social and cultural, political, economic, cultural and economic processes of globalization and cultural trends. The author notes a change of mentality and a shift arhitepicheskih dominant among Russian youth, fixing elements of their cultural "social degradation" and "spiritual marginalization". At the same time, a change in estimates of such phenomena as "citizen of the world", "Cosmopolitan", "People of the Earth." The article analyzes the correlation with respect to the meaning of "archetypes" and the mentality of contemporary cultural flows, commented on some of the cultural practices of modern Russia (print, film, TV). The author argues that the determining today's time advocate civilized processes. They put forward the concepts of the current "axial age stories" national idea, regarded social and cultural technologies of the civilized development of the country — its various aspects, manifestations; celebrated nature and forms of cultural and civilized relationship dynamics.

Keywords: culture, civilization, globalization, evolution, spiritual life, cultural environment, the dynamics of culture and civilized process.

РЕМИЗОВ ВЯЧЕСЛАВ АЛЕКСАНДРОВИЧ — доктор культурологии, профессор кафедры культурологии и международного культурного сотрудничества социально-гуманитарного факультета Московского государственного института культуры, заслуженный работник высшей школы Российской Федерации REMIZOV VYACHESLAV ALEKSANDROVICH — Full Doctor of Cultural Studies, Professor of Department of cultural studies and international cultural cooperation, Faculty of Social Sciences and Humanities, Moscow State Institute of Culture, Honored worker of higher education of the Russian Federation

e-mail: idpo@mguki.ru © Ремизов В. А., 2015

У нынешних поколений, что называется, «на глазах» переиначивается время — видоизменяются культурное пространство, культурные среды, культурные смыслы, а с ними — и человек, и сообщества людей.

Здесь проявляет себя важный социокультурный закон: моменты ведения и окончания войн, международных конфликтов: экономических, дипломатических, идеологических, духовных, политических, завершаются выходом на арену новых политических движений, иных лидеров, других ориентиров и парадигм в социокультурном пространстве. Мировое или околоконфликтное региональное пространство перекраивается, вплоть до образования новых государств, новых границ и даже этнонациональных объединений [1, с. 48—79].

Сравнительно недавно завершилась «холодная война». Сегодня одновременно идут и кровопролитные войны (Афганистан, Ирак, Ливан, Сирия, Украина), и экономико-политические («санкции», «ограничения»), а также «информационные диверсии», «электронные сражения», художественные провокации, религиозные «брожения». Все это свидетельствует о том, что, видимо, накопился какой-то объем «количественных» и «структурных изменений», которые порождают «бифурак-ции» и требуют разрешения. Данное положение уже демонстрирует себя в полной мере: создаются новые политико-экономические союзы (ШОС, ЕС, БРИКС, Т.Т.П. и др.); раскручиваются центробежные тенденции: Испания (Каталония), Англия (Шотландия), Италия (Тоскания), Югославия, Азия, наконец, Украина. И здесь возникает вопрос: что является субстанционной базой всех этих движений — культура или цивилизационные процессы?

Говоря о культуре, нельзя не видеть, что вектором, определяющим сегодняшнее движение её развития, выступает глобализация.

Здесь все больше и больше вырисовывается картина, в которой, несмотря на патриотическую и почвеннически насыщенную «глокализацию», все больший объем завоёвывает общеглобализационное содержание:

массовая культура, модерн, афро-азиатские мотивы и, конечно, вооружённая мощными техническими средствами распространения культурная продукция, производимая США. Достаточно отметить, что при всех усилиях Минкультуры России основу отечественного кинопроката все ещё составляют североамериканские фильмы; музыка даже на такой радиоволне, как «Радио России», в значительной мере представлена англоязычным рядом; мюзиклы — все тех же кровей. Различные телевизионные конкурсы и отборы тоже насыщены англоязычием. Ну, а Интернет и его адресаты — все «купаются» в «глобальных» англо-американских волнах. Чем это все отзывается? Думается, что сегодня о «почвеннической» культурной идентичности молодых поколений говорить вряд ли правомерно. Во всяком случае — это не характерно для городской молодёжи любого региона страны. Очень иллюстративен опыт: когда обращаешься к студентам (проводилось в Московском регионе, в Смоленском, в Уральском) с просьбой, скажем, спеть наиболее яркие народные песни или продекламировать строки известнейших русских поэтов, то в абсолютно подавляющем большинстве молодые люди не могут этого сделать. А песни известные: «Степь да степь кругом...», «Что стоишь, качаясь....», «Расцветали яблони и груши.», «Эх, дороги». В ряду поэтическом — строфы А. Пушкина, М. Цветаевой, С. Есенина, н. Рубцова. И что характерно — молодые люди больше в курсе того, как называются популярные ансамбли и группы в стране, за рубежом, а содержание их продукции как бы «уплывает». Происходит абсолютизация в их сознании модного, «стрёмного» (как они выражаются) на уровне только рек-ламно-информативного усвоения. Сюда можно приплюсовать и разного рода фанатов «дансинга», «репа», «сленга», «граффити», «art strita» и т.д.

Обобщая, можно сделать вывод, что налицо культурная «люмпенизация» большей части современной отечественной молодёжи, их «духовная маргинализация». Представите-

ли такой части молодёжи, по результатам пилотной социометрии (включённое наблюдение, личные беседы, тест — опросы), не только утрачивают черты национального менталитета, но и не знают элементарных родных этических образов — «скреп», норм и оценок (эффект «духовного манкурства», по Ч. Айтматову). Их духовность значительно связана с подражанием (а не с аналитическим, осознанным отношением), с копированием, с поверхностным интерпретированием, следованием за модой, с иррационализацией взаимоотношений. Чаще всего в таком сознании укореняются такие постмодернистские координаты, как культурно-ценностный либерализм без границ, в котором фиксируются отказ от понятия «личность» в пользу понятий «персона», «маска», «роль», отказ от веры в отечественный прогресс в пользу «нового варварства», неопределённость социально-культурной позиции, ирония, опора на неясные формы, связанные с карнава-лизацией, с гедонизмом, с «перформансом». Вся эта размытость, неясность, непрочность преимущественно мутирует в формы цинизма. Отсюда, в частности, и разгул в языке молодёжи «матерных оборотов», и утверждение жестоко-расчетливого прагматизма, но и наличие внутреннего смятения, дальней догадки чего-то ненормального, неверного. Они часто живут в тревожном зуде ожидания неясного «чего-то», что толкает их к анархизму. Таким образом, налицо ситуация, когда человек попадает, с одной стороны, в «пропасть бытия» (М. С. Каган) от психологического дисбаланса, рассогласования «Я» — существования и «Я» — бытия, а с другой — в «пропасть психического состояния». Но и то, и другое связано с духовным самочувствием человека, а отсюда — с его культурным ориентированием, которое или неясно, смутно, или оказывается болезненным, разрушающим — в конечном счёте.

В данном процессе, конечно, в значительной мере регулятором выступает ценностная система общества: трансляционная, селекционная, инновационная (А. В. Костина).

Здесь нельзя не отметить наметившуюся в стране устойчивую линию работы по включению молодёжи регионов в активную социокультурную практику, в созидательную научную и историко-культурную деятельность в форме постоянно или сезонно действующих Форумов молодёжи. Даже в Вооружённых силах Российской Федерации созданы так называемые научные роты. Все это не может не сказаться самым положительным образом на духовном климате жизнедеятельности молодёжи страны. И здесь необходимо трезво учитывать культурную реальность, связанную с тем, что молодые поколения погружены в ситуацию «культурной плюральности» (А. Я. Флиер). Сегодня высококлассные специалисты ведут мобильный образ профессиональной деятельности, поддерживают профессиональные связи и различного рода отношения с людьми других стран. Таким образом, складывается иное понимание категорий «гражданин мира», «человек культуры планеты Земля» и даже «космополит».

На данном фоне можно вести речь и об уровнях культурной развитости (компетентности) общества (и личности) в современном мультикультурном мире. Нельзя не согласиться с А. Я. Флиером относительно таковых из них: этнографический (традиционалистский); национальный (этнокультурная абсолютизация, в которой её крайние проявления — культурный радикализм и национал-патриотизм); постнациональный (объединение людей вокруг общих ценностей перед лицом грозящих катастроф) [5, с. 117—120].

Возвращаясь к главному звену анализа, отметим, что культура сегодня, оставаясь, с одной стороны, базой Российской цивилизации, а другой — функционально актуально, «тактикоопределяющей», в значительной мере преходящей, в целом пока что не меняет «ценности — стратигемы» (П. Сорокин). Так, сравнительно недавно в Москве проводился широкий опрос о «предметах гордости за свою страну, свой народ». Первые пять позиций говорят о многом (в абрисе архетипа): 1. Наше прошлое, наша история; 2. Место,

где я родился и рос; 3. Территория, на которой мы живём; 4. великие люди моей национальности; 5. Родная природа [3, с. 2]. Однако культурные «тактикоопределители», как свободные радикалы, бомбардируют перечисленные выше культурные ментальные установки, архитепические ориентанты. И, следуя народной мудрости: «Капля камень долбит», можно полагать, что и архетипы способны размываться. Здесь зарождаются и основные противоречия, и бифуркации, которые, хотим мы этого или нет, раскачивают отечественную цивилизацию и, по сути, переносят смыслы сегодняшних динамик именно в данное русло, в это процессуальное пространство. в данном случае можно обратиться к культурной конкретике, к культурной практике. Прошедший в августе на экранах телевидения (1-я программа) масштабный фильм «Крик Совы», например, очень зримо продемонстрировал ряд истин: 1. в культурном процессе нельзя отбрасывать исторический опыт, своеобразный духовно-душевный багаж массового проживания народа, но не надо его унижать и «тыкать носом» в прошлое, как нашкодившую кошку. 2. в культурных оценках и суждениях следует всегда помнить «из какой грязи» (А. Ахматова. — перефраз. В. Р.) выросли люди, их взгляды, их ценности, культурные ориентиры, и не накидывать в суждениях о культурных предпочтениях людей либераль-нические и категоричные мерки, основанные на ином культурно-историческом пласте. Это все всплывает в сознании и тогда, когда читаешь публикации таких источников информации, как «Собеседник», «Новая газета», когда слышишь суждения некоторых «экспертов» телевизионных передач «Достояние Республики» или «Большой джаз». в этих случаях хочется, чтобы такие авторы были поближе к истории своего народа, к жизни её населяющих людей. Правда, здесь может случиться и другая крайность, когда «улицу», её «грязную сторону» искусство копирует, якобы «калькируя» реальность, сливаясь с ней. в данном случае происходит не катарсическое принятие, а эффект отвраще-

ния от продукта «искусства», которое оборачивается, собственно, и не произведением искусства, не его фактом, а обывательщиной и «подражанием мерзкому», низменному (В. И. Самохвалова). Однако — это все реальные процессы нашей отечественной культурной практики. Они и есть те «капли», которые «долбят» камень идентичности и архитипичности.

Таким образом, возможно, определяющим началом сегодня оказываются цивилизаци-онные формы, а культурные процессы выступают как «корреляты», или как «демпферы», или как «культурные инфекции», или как «культурные креативы».

Предельно обобщая, можно утверждать, что главные векторы текущей эпохи определяет все более явно проявляющая себя борьба цивилизаций. Представляется, что нынешнее время, по закону исторической спирали (Ф. Гегель, Ф. Энгельс), приводит человечество к «осевому времени истории» (К. Ясперс), когда одни цивилизации исчерпывают себя и уходят в небытие, затухая, изживая себя, а другие — набирают силу и определяют преимущественные векторы дальнейшего исторического развития человечества. Время исторического «перехода» длительное. По оценке Л. Гумилева, оно составляет не менее нескольких сот лет (около 5 столетий). Однако тенденция ускоренно развивается. И это тоже — закономерность. О её начале в своё время говорили и П. Сорокин, и О. Шпенглер, и н. Данилевский, и А. Тойнби. «Затухание» демонстрирует культурный откат от гуманистических принципов и ценностей развития, связанных с абсолютизацией права, с ущемлением общественной морали, с гипертрофией личной свободы до вседозволенности; с перерождением демократии, с приматом социального насилия и цинизма, своего интереса, со всё более обозначающимся презрением к «иному», к «другому», ко всему, что противоречит «моему», со всё большим стремлением породить хаос, растерянность, разброд в окружающем мире, во имя возможности своего диктата. А что и чем характерна иная

линия цивилизованного хода истории?

Здесь можно говорить о гармонии совести (морали) и права; здесь следует видеть принцип гуманизма, в котором существует единство общественного и личного блага, где воплощается сбалансированная социальная справедливость, где осуществляется примат согласия и договорённости, а не насильственного принуждения; где осуществляется подлинное равенство народов, стран, государств и людей, где духовность приоритетна и связана с «высшими смыслами» существования человека и человечества. Мировое сообщество ощупью, сбиваясь и оступаясь, выходит на путь этой цивилизационной магистрали. Россия, хочется думать, в значительной мере приближается к этому. Она в эпоху современного «осевого времени истории» оказалась в авангарде среди тех, кто прокладывает дороги к цивилизации «гармоничного развития» (Б. С. Ерасов). У нас есть мощный пласт культурных основ данной цивилизационной модели, где не гипертрофированы смыслы, нормы и принципы, в основе которых лежит общечеловеческое благо. Это, можно утверждать, способно обеспечить преодоление порогов, трений нынешнего противоречивого социокультурного процесса, поможет найти выход на пути, которые, не утрачивая базовых маркеров отечественного цивилизационного кода, связанного с межэтнической общностью, сформировавшейся на основе единства исторической судьбы народов, проживающих в одном регионе, длительного и тесного культурного их взаимодействия, культурного обмена между ними, породили высокий уровень сходства в институционных формах и механизмах социальной организации, регуляции (в правовых и политических системах, специализированных институтах, в философии, науке, системах образования, стилистике литературного, художественного — эстетического творчества и т.п.) при сохранении большей или меньшей самобытности в чертах этнографических культур народов, составляющих ту или иную общность. Все это складывается в культурное перфектное пространство. Его призна-

ки, о которых размышляли многие — от н. Я. Данилевского и П. Чаадаева до Э. Тоффлера и С. Хантингтона; от А. И. Арнольдова, М. М. Бахтина, В. М. Межуева, А. Я. Флиера, А. И. Ахиезера до А. В. Костиной и О. н. Астафьевой, А. С. Запесоцкого, н. А. чалдымова и П. С. Гуревича, как представляется, позволяют довольно чётко вычленить и сформулировать основную национальную (цивилизацион-ную) идею: сильное эффективное государство; согласие народов; благополучие человека. В данной триаде умещается все: и экономика, и политика, и социальные вопросы, и духовная среда. В ней центральное место принадлежит человеку. В свою очередь, это создаёт конгруэнтность такой национальной идеи общему смыслу культуры, в которой человек выступает и средством, и главной целью цивили-зационного процесса.

Данная цивилизационная идея, так или иначе проявляя себя, позволила реализовать не одну историческую задачу социокультурного развития страны. Как правило, отступление от национальной (цивилизационной) идеи приводило наше общество к социальным падениям. Именно сильное и эффективное государство вывело общество из послевоенной разрухи, создало творческую систему образования, совершило технико-технологический рывок, вывело человека в космическое пространство, заложило целый пласт научных разработок, позволивших выйти на ведущее место в мире в добыче ископаемых ресурсов, в создании ракетной техники, в продвижении лазерной технологии и полупроводникового приборостроения, в области мирного использования атомной энергии и т.д. Именно когда осуществлялась нацеленность на благополучие человека — это позволяло продуцировать и патриотические чувства, и энтузиазм, и гордость за своё Отечество, а согласие народов укрепляло единство людей в достижении решаемых созидательных задач. К слову сказать, и противоречия развития, и спад его темпов объясняются отходом от принципов отмеченной триады национальной идеи.

Сегодня, как нам представляется, данная

«Идея» все настойчивее пробивается в реальность. Социокультурная история нашей страны показывает, что своеобразным «ускорителем» и «вдохновителем» процессов отечественного развития становились эффективные целевые проекты, основу которых составляло повышение реального благополучия граждан. Это были строительство гидроэлектростанций, создание БАМа и жилищной индустрии, развитие дорожной сети в Нечерноземье, развёртывание производств «лёгкой промышленности» и т.д.

Сегодня тоже можно видеть примеры осуществления ряда грандиозных проектов. Однако, при их, несомненно, определённой общественной ценности, они пока не достигают характера повышения реального благосостояния конкретного человека. Одной из ведущих проектных линий стало спортивное строительство. Но спорт — это прежде всего зрелище, и оно — это гедонизация общества и опрощение духа людей. Некоторая доля спорта служит укреплению здоровья, но такая его сторона, как формирование физической культуры населения, основана сегодня на платной основе. Платы немалые, они растут, становятся элитными и оборачиваются не благом для большинства. Элитарность (как социальное расслоение), к сожалению, становится одним из социокультурных «тормозов» и «бифур-кационностью» нашего современного циви-лизационного цикла. Её разновидности основаны на значительной разнице доходов слоёв населения; на, увы, существующей тенденции неравного правоприменения, а в зависимости от социального и экономического статуса граждан; элитность проявляется и в проживании, и в образовании, и в отдыхе, и в здравоохранении. Это весьма опасная тенденция, которая «разрывает» единство народа. Она порождает и социальный цинизм, и неустойчивость семей, и женское природное отступничество, и пьянство, наркоманию, преступность.

Однако отделение элиты от остального общества опасно тем, что порождает признаки широко известного явления, связанного

с тем, что «низы не хотят», а «верхи не могут» (или не могут от того, что не хотят. — В. Р.). Именно такими россияне, к сожалению, представляют себе отечественных чиновников. Так, согласно исследованиям Института социологии РАН, граждане России считают современных чиновников равнодушными, продажными, безответственными, некомпетентными и безразличными к судьбе страны. Однако сами чиновник думают, что без них работа государства невозможна (76,3%). В то же время граждане (71,1%) из числа опрошенных, считают, наоборот, что бюрократы мешают развитию страны. Большая часть населения (76,2%) выделила бюрократов в особое сословие; 66,7% населения вообще считают, что бюрократы прежде всего занимаются сохранением и увеличением своего богатства и влияния [2, с. 44].

Сегодня, если обобщить позиции научных концептов, доминирует устойчивое суждение, согласно которому между цивилизацией и культурой нет ни абсолютной гармонии, ни объёмной несовместимости. Связи между ними можно свести к трём формам: 1) генетической (культура создаёт цивилизацию); 2) структурно-функциональной (культура и цивилизация преимущественно воплощают в себе разные стороны человеческой деятельности: социальную и духовную); 3) дисфункциональной (цивилизационное стремление подчинить себе культуру, её душу. Результат этого — порождение новой цивилизации) [4, с. 47—48].

Конечно, культурные, духовные «скрепы» нашей исторической цивилизации, хочется верить, окажутся все же сильней отмеченных бифуркаций. Во всяком случае мировой тренд демонстрирует истинность цивилизационной модели, по которой через тернии идёт своим путём Россия. Это сложный путь. Он связан с реальной «конкуренцией» цивилизаций и с трудными «переломами» в социокультурном историческом процессе. И, очевидно, можно резюмировать, что именно цивилизационный вектор в ризоме его истоков определяет процессы первой половины XXI века.

Примечания

1. Битяев с. М. Основные компоненты постэволюционистской теории культурной динамики // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. 2015. № 2 (64). С. 47—52.

2. Государственная служба. Научно-политический журнал. 2015. № 1.

3. Тихонова Б. А. Глобализация и геополитика: духовно-ценностные основы противоречий // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. 2015. № 1 (63). С. 45—50.

4. Флиер А. Я. Культурология для культурологов : учебное пособие для магистрантов, аспирантов и соискателей / науч.-образовательное культурологическое о-во, науч. коллегия, Московский гос. ун-т культуры и искусств, Высш. шк. культурологии. 2-е изд., перераб. и доп. Москва : Согласие, 2010. 671 с.

References

1. Vityaev S. M. The main components postrevolutionary the theory of cultural dynamics. Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo universiteta kul'tury i iskusstv [Bulletin of the Moscow State University of Culture and Arts]. 2015, No. 2 (64), pp. 47—52 (in Russian).

2. Gosudarstvennaya sluzhba. Nauchno-politicheskii zhurnal [Public service. Scientific political journal]. 2015, No.1.

3. Tikhonova V. A. Globalization and geopolitics: spiritual and value basis of contradictions. Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo universiteta kul'tury i iskusstv [Bulletin of the Moscow State University of Culture and Arts]. 2015, No. 1 (63), pp. 45—50 (in Russian).

4. Flier A. Ya. Kul'turologiya dlya kul'turologov [Cultural science for culturologists]. Moscow, Soglasie Publ., 2010. 671 c.

ЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ КУЛЬТУРНОЙ ПОЛИТИКИ

УДК 008

Н. К. Гасанова

Московский государственный институт культуры

В статье изложены некоторые результаты исследования теоретико-методологических оснований культурной политики, принятых в либерально-демократических странах. В историческом ракурсе в статье представлена характеристика практики культурной политики России. Дан анализ теоретических основ культурной политики современной России. Эта тема связана с логической и психологической поведенческой системой политического управления социумом, то есть с идеологией. Она актуализировалась во многих странах, так как сопрягается во внутренней политике с вопросами массовой миграции, становится проблемой управления культурным разнообразием на уровне государства и трактуется как «трудно решаемая». Можно сделать вывод, что в либерально-демократических странах проблематизировались вопросы, являвшиеся рутинными для советской «государственной национальной» политики. В целом практика жизни многокультурных стран показывает, что опираться лишь на общие, универсальные принципы взаимной толерантности неконструктивно, они должны дополняться регионально-специфическими технологиями и методами влияния. Основа культурной политики должна быть системной, долгосрочной, опираться на определённые, проверенные временем теоретические положения, а не только на временные директивы, хартии, обращения, призывы, не носящие обязательного характера.

Ключевые слова: теоретико-методологические основания, идеология, культурная политика, мультикультурализм.

ГАСАНОВА НАДЕЖДА КУРАМАГОМЕДОВНА — докторант кафедры культурологии и международного культурного сотрудничества социально-гуманитарного факультета Московского государственного института культуры

GASANOVA NADEZHDA KURAMAGOMEDOVNA — doctoral candidate of Department of Cultural Studies and International Cultural Cooperation, Faculty of Social Sciences and Humanities, Moscow State Institute of Culture

e-mail: gasanowa.nadejda@yandex.ru © Гасанова Н. К., 2015