CC BY
33
«Сотрудничество в инновационной сфере организаций России и Финляндии»
2006 год отмечен явной активизацией российско-финских деловых связей. Обменялись рабочими визитами премьер-министры Михаил Фрадков и Матти Ванхонен, Москву посетили главы ведущих в инновационной сфере финских организаций Эско Ахо и Вели-Пекка Саарниваара (Национальный фонд СИТРА и Агентство по технологиям и инновациям ТЕКЕС, см. «Инновации», № 6, 2006), стали более интенсивны контакты экспертов и предпринимателей.
14 марта 2007 г. в редакции журнала прошел круглый стол «Сотрудничество в инновационной сфере организаций России и Финляндии». В нем приняли участие те, кто непосредственно и ежедневно работает над сближением наших стран, участвует в развитии их взаимовыгодного сотрудничества. Что способствует ему? Что его осложняет? Опыт и деловые интересы собравшихся за круглым столом подтверждают перспективы взаимодействия стран-соседей. Материалы круглого стола дополнены высказыванием одного из его заочных участников.
Юрий Нешитов
В обсуждении приняли участие:
Михаил Шестопалов — руководитель технопарка Санкт-Петербургского государственного электротехнического университета («ЛЭТИ»); Ангелина Фраймович — менеджер проектов, российско-финский инновационный центр; Игорь Гладких — директор российско-финского инновационного центра; Наталья Абельс-кая — газета «Профессия», ведущая полосы «Образование»; Валентин Матохин — начальник отдела развития, компания «Текора»; Юрий Трофимов — директор Центра ноу-хау; Сергей Кобзев — генеральный директор компании «Дизайн Кобзарини»; Валерий Ситников — менеджер проектов «Финпро» (Финляндия); Юлия Фомина — координатор по работе с клиентами и прессой, «Технополис» (Финляндия); Анне-Мария Салми — старший консуьлтант, фирма «Блухат» (Финляндия); Хенрик Берг — менеджер проектов, Хельсинкский университет технологий (Финляндия). Ведущий — Борис Новиков, главный редактор журнала.
ИННОВАЦИИ № 4 (102), 2007
ИННОВАЦИИ № 4 (102), 2007
Ведущий:
— Коллеги, общеизвестно, что инновационная деятельность требует высокого уровня доверия и кооперации. Чем этот уровень выше, тем успешнее она развивается. Давайте обсудим ключевые моменты, способствующие российско-финскому сотрудничеству в технологической сфере.
М. Шестопалов:
— У инновационной деятельности есть несколько аспектов. Изначально мы воспринимали ее как научно-техническую деятельность, и технопарк «ЛЭТИ» возник с таким пониманием инноваций. В прошлом году технопарку исполнилось 15 лет, он — один из старейших не только в Петербурге, но и в России. У нас есть бизнес-инкубатор — так назван научно-производственный центр; есть инновационно-технологический центр, ориентированный на производство. На правах аренды на нескольких кафедрах успешно работают малые предприятия.
Мы осуществляем классический вариант инновационной деятельности — все основные темы исследований, проводимых вузом, развиваются в технопарке. Но нам хочется быть ближе к отечественной высокотехнологической промышленности. Поэтому мы выстраиваем следующую цепочку: кафедра, ведущая фундаментальные и прикладные исследования — малая фирма технопарка, которая разрабатывает технологию — промышленное предприятие, которое выпускают продукцию и требует кадры для реализации этой технологии. Получается цепочка с обратной связью, способная донести до производства научный результат.
Для нас крайне важны международные связи, поскольку рынок высокотехнологической продукции интернационален. Сейчас в технопарке ведется несколько проектов с голландскими, испанскими и немецкими партнерами. С другой стороны, мы предлагаем сегодня свою модель в ряде стран СНГ, в частности, в Молдавии, Киргизии, Узбекистане, планируем предлагать в Украине. Но отношения с финнами важны особенно, поскольку именно у них мы и учились, закладывая свой технопарк. Спасибо всем, кто помогал нам в то время.
Мы недавно были у коллег в Лаппеенранте, в Микке-ли... Сегодня Юлия Фомина расскажет про «Технополис», оператора технопарков, работающем в разных регионах Финляндии. «Технополис» развертывает собственную программу в Петербурге. Мы готовы подключиться к ней со всем своим опытом и пониманием российского рынка.
Добавлю, что в феврале этого года электротехнический университет получил статус инновационного университета, занимающегося разработкой инновационных образовательных программ. Это уже другой уровень и содержание инновационной деятельности. В связи с переходом на двухступенчатую систему подготовки будут запущены новые магистерские программы. И будет создана новая инфраструктура: новые лаборатории, новое оснащение аудиторий. Мы хотим за два-три года завершить переоснащение большинства лабораторий современным оборудованием.
И. Гладких:
— Центр по инновационному и научно-техническому сотрудничеству между Россией и Финляндией был создан на базе Регионального фонда научно-технического развития Санкт-Петербурга и фактически является его струк-
турным подразделением. Произошло это недавно, хотя партнерские отношения с финскими организациями инфраструктуры поддержки инновационной деятельности и с финскими компаниями имеют большую историю.
Мы осуществляем четыре основных направления деятельности. Во-первых, обеспечение кооперации между инновационными компаниями — преимущественно малыми и средними компаниями — с объемами продаж до 20-30 миллионов долларов в год. Во-вторых, необходимо создание инфраструктуры для обеспечения сетевого взаимодействия между предпринимателями России и Финляндии. В-третьих, большое внимание уделяем мониторингу международных и государственных инициатив — финских и российских, направленных на поддержку двухстороннего сотрудничества. И наконец, активно работаем с Межправительственной комиссией и входим в состав рабочей группы, отвечающей в Межправительственной комиссии Финляндии и России за вопросы инновационного сотрудничества между нашими странами. Мы полагаем, что через Финляндию можно выйти на глобальные рынки.
Одним из ключевых моментов в работе нашего центра является работа над повышением квалификации менеджеров российских компаний; другим — установление взаимодействия частных инвесторов, так называемых бизнес-ангелов, движение которых сейчас в России поднимается, с финскими партнерами — у них есть большой опыт работы с компаниями на ранних стадиях развития. Уже в прошлом году мы провели целый ряд мероприятий и в России, и в Финляндии. Среди них — участие в Днях российской экономики в Финляндии, где были представлены около 20 российских компаний. Встречи российских предпринимателей и частных инвесторов проходят в рамках программ, реализуемых фондом СИТРА.
И в этом году планируем ряд крупных мероприятий. В частности, представительную встречу финских партнеров со специалистами Министерства образования и науки, Российского агентства по науке и инновациям. Эта экспертная встреча пройдет в Санкт-Петербурге в преддверии венчурной ярмарки.
Анне-Мария Салми:
— Я работаю в Лахти по проектам приграничного сотрудничества десять лет. Для Лахти, наверное, самая важная сфера — технологии защиты окружающей среды. С финской стороны в эту Программу входят регионы Кю-менлааксо, Южная Карелия и Южная Саво и плюс два дополнительных региона Лахти и Порвоо — всего пять регионов. Вне Программы остаются самые большие технологические центры в Финляндии: Оулу, Тампере, Хельсинки. Поэтому с помощью этой Программы трудно найти подходящие контакты для российских технологических фирм. Финнам в этом отношении проще. У меня сейчас в работе проект с Технологическим центром ИЛИП: у них очень интересные разработки, например, по пластмассам и нанотехнологиям. В Финляндии есть интересный центр нанотехнологий, это в городе Ювяскюля, средняя Финляндия. Однако он в Программу приграничного сотрудничества не попадает. По-моему, надо расширять географию, работать не только с узким кругом регионов.
И здесь необходима более активная позиция государства, я так думаю... Тогда возникнет больше общих возможностей для технологического рынка.
Ю. Фомина
Ю. Фомина:
— Я сейчас была на Пулковском шоссе, где мы планируем строить собственный технопарк. Он будет похож на технопарк в Вантаа около международного аэропорта Хельсинки. Там сложился кластер компаний высоких технологий, в основном, в области электроники. Мы убедились, что близость международного аэропорта очень важна. Площадь технопарка под Пулково будет около 80 тысяч кв. метров.
На территории Финляндии «Технополис» работает с рядом технологических компаний, с различными программами сотрудничества — с университетами, региональными властями. Задача сегодня в том, чтобы с учетом законодательных особенностей и особенностей финансирования обеспечить поддержку высокотехнологичных компаний. «Технополис» уже добился определенных успехов, получив признание высокотехнологичного сообщества в Европе и в мире, и сегодня его акции котируются на бирже, обеспечивая хорошие дивиденды акционерам.
Считаем, что в России есть огромный потенциал для развития высокотехнологических компаний, и для его развития важна организация комплексной поддержки.
В. Ситников
Ведущий:
— Какие инструменты использует «Финп-ро» при интернационализации компаний?
Ю. Трофимов
В. Ситников:
— «Финпро» — организация, которая представлена в 42 странах мира, она успешно продвигает финские компании на международные рынки. Работа «Финпро» поддерживается крупными финскими фондами и Министерством торговли. Я занимаюсь проектами, касающимися информационных технологий. Несмотря на то, что IT рынок в России растет быстро, взаимодействие России и Финляндии в высокотехнологичных сферах явно недостаточно. Поэтому было решено создать финско-российский инновационный центр в Петербурге. Первый такой центр открылся в Шанхае два года назад, второй — в Кремниевой долине в начале 2007 года, третий будет здесь. Существует договоренность между «Финпро» и «Технополисом» о возможном размещении финско-российского инновационного центра в одном из технопарков, которые построит Технополис.
Ю. Фомина:
— Сотрудничество «Финпро» и «Технополиса» символично. Мы создаем платформу для малых и средних компаний, заинтересованных в международных контактах (например, финские высокотехнологичные компании уже нередко используют ресурсы американского венчурного рынка). Мы можем стать взлетной полосой для российских компаний, выходящих на финский рынок, и финских компаний — выходящих на российский.
«Технополис» оказывает комплексную поддержку иностранным компаниям, начинающим бизнес-деятельность в Финляндии, и уже получил официальный статус «центра мягкой посадки» (Soft landing centre) от Национальной ассоциации бизнес-инкубаторов. Мы также содействуем финским высокотехнологичным компаниям в выходе на зарубежные рынки в рамках национальной программы «Рожденный Глобальным», которая координируется нашим бизнес инкубатором.
В. Матохин
Мы готовы принести наш опыт в области поддержки интернационализации компаний в Россию, так как уверенны в том, что российско-финское сотрудничество обладает в данной сфере огромным потенциалом!
В. Ситников:
— Для «Финпро» не важен размер компании, важно, чтобы компания росла со скоростью не менее 15% в год, и было желание продвигать свою продукцию не только на финском рынке. Как можно помочь? Мы ведем анализ конкурентов, поиск потенциальных партнеров или клиентов-заказчиков, организуем встречи... А затем «Фин-про» отходит в сторону, и компании работают уже напрямую. Мы предлагаем также консалти-новые услуги по ведению переговоров. Хочу заметить, что если финская компания находит хорошего партнера, то обычно остается с ним надолго.
Ведущий:
— Пожалуй, мы закончили представление по инфраструктуре содействия. Перейдем к кругу вопросов, связанных с сотрудничеством.
Ю. Трофимов:
— Наша небольшая компания случайно нашла свою модель бизнеса в области высоких технологий.
Это не продажа своих разработок с помощью венчурной инфраструктуры, а разработки на заказ. В этом случае проблем с деньгами нет. Нами отработано около 50 проектов, и последние идут очень быстро — даже в Калифорнии вряд ли быстрее работают. Приведу последний пример: на выставке в Москве «Биотехнологии-2006» мы демонстрируем опытную установку, ее ставят машину, увозят в офис — и подписаны три контракта на 200 тысяч долларов! Все это происходит буквально за день-два.
Самое удивительное для нас в том, что работа идет с российскими заказчиками! Российскими, не иностранцами, как было прежде! Конечно, это компании, у которых есть хоть какие-то деньги на науку. Во-первых, топливно-энергетический комплекс: уголь, газ, сейчас у нас — заказчик из «нефтянки». Во-вторых, это ВПК и пищевая промышленность. Именно в офисах таких компаний в Москве проходит короткий и результативный разговор. В последнее время к нам даже не приезжают смотреть, кто мы такие — просто пересылают деньги на счет, и все. Если бы мне кто-то рассказал об этом, я бы не поверил, но я сам это рассказываю. Не верите? Приглашаю к нам.
Конечно, мы не от хорошей жизни стали работать на заказ — есть собственные перспективные технологии — но сейчас вошли во вкус. Когда с нуля создается разработка (конечно, прикладная разработка, не фундаментальная), то это либо работа на интересное маркетинговое решение, либо перспективный стык нескольких областей, либо какая-то очень нестандартная задача.
Если честно, сегодня в Петербурге технопарки есть чуть ли не в каждом районе, а особых результатов не видно, и идея уже дискредитирована. Не совсем понятно — зачем объединиться разным компаниям под одной крышей, какой здесь оптимистический замысел?
Возвращаясь к нашей практике: мы играем роль «лис в норах с мышами». В Москве и в Петербурге, в частности, есть масса специалистов, которые еще не эмигрировали.
ИННОВАЦИИ № 4 (102), 2007
ИННОВАЦИИ № 4 (102), 2007
Это, как правило, квалифицированные люди в возрасте за 45 лет. Они не ходят на выставки и никак себя не продвигают. В высокие кабинеты они никогда не пойдут. А мы можем с ними взаимодействовать, можем собирать их вокруг себя
Что касается встреч и наших предложений финской стороне — было бы интересно поработать с финскими инновационными структурами по двум направлениям. Во-первых, поискать решения конкретных технических задач для финских компаний так, как мы это делаем для российских. Во-вторых, поработать с финскими компаниями по теории решения изобретательских задач — по ТРИЗу, по известной российской методике... Это инструмент получения новых технических решений.
Не знаю, как у финских коллег, но сейчас за границей идет второе открытие ТРИЗа. Мы являемся членом Международной ассоциацией ТРИЗ.
Насколько нам известно, «Самсунг» только за последний год забрал человек двадцать «три-зовцев»из Петербурга и из Москвы. Берут американцы — «Проктор & Гэмбл»; на последнем семинаре были компании из Китая и Германии. Мы могли бы вести семинары для крупной финской компании — например, «Нокии» или «Финиш пейпе», создать что-то вроде мозгового центра (у нас есть опыт проведения такой работы на английском).
В. Матохин:
— Мне хотелось бы начать с воспоминаний. Один из первых временных научных коллективов — была в 1980-х гг. такая форма работы по научно-техническому проекту — был создан именно в «ЛЭТИ», и назывался «Пульс». Эти работы велись в рамках большой программы по сверхпроводимости, в комиссии которой мне довелось работать. Потом опыт ВТК был перенесен на другие площадки. Поэтому для меня посещение «ЛЭТИ» спустя почти 20 лет — волнующий момент.
Тогда мне лично приходилось работать с большим количеством НИОКР, и я столкнулся с задачей их эффективной оценки. Опыт приобретался в течение многих лет, а потом компания «Текора» («Технологии корпоративного развития») пригласила меня для создания системы на его основе. Это венчурный проект нашей компании.
О каких задачах идет речь? Есть три тысячи проектов и три месяца, за которые нужно как-то упорядочить этот массив. Требуются миллионы рублей для поддержки корпуса экспертов; неизбежно непомерное увеличение сроков...
Что можно предпринять в такой ситуации? Возникло интересное направление — когда в процесс обсуждения одной идеи вовлекаются авторы других идей, люди, находящиеся в сходной ситуации, имеющие близкий опыт... Причем это не бесконтрольное общение «на улице», а общение в кругу заинтересованных лиц. И мы решили создать что-то вроде «информационного инкубатора». Идея проста: каждый автор имеет возможность завести в этом инкубаторе «рабочий стол» и, используя алгоритмы, которые подготовлены специалистами, сделать из своей идеи бизнес-предложение, а затем опубликовать его в системе. После публикации происходит учет коллективного мнения по поводу значимости выставленного бизнес-предложения, и по результатам как авторской обработки, так и коллективной, происходит рейтингование идей.
Практика показала, что такая первичная обработка сродни обогащению руды в металлургии. Она дает существенный эффект по скорости отбора и экономию средств. Мне кажется, что при серьезном масштабе работ, которые берут на себя организации типа инкубаторов и технополисов, им так или иначе приходится решать задачу «мягкого» вовлечения авторов идей в дальнейшую работу.
Хочу напомнить статью Эндрю Вуда, где обращается внимание на психологические проблемы привлечения авторов идей. Многие из них вполне резонно полагают, что их замыслы будут украдены; полагают, что они могут быть осмеяны людьми, коллегами... Некорректными коллегами, я бы сказал. А информационные системы позволяют качественно изменить ситуацию, снять психологические ограничения по входу.
Второй момент — ориентация авторов на то, чтобы они самостоятельно готовили бизнес-предложения. Это некий бизнес-ликбез, подготовка к деловым отношениям, которые авторам часто малознакомы. И, наконец, третье — подключение компетентного сообщества, которое бы высказало свою точку зрения по поводу опубликованных предложений. В итоге мы готовим своеобразный прилавок, где кто-то выкладывает товар, кто-то — смотрит и обсуждает.
Другими словами, наша информационная система — это инструмент для инновационных менеджеров, для организаций, которые «подхватывают» идеи и доводят их до рынка. Мы не чураемся дальнейшего участия в процессе, но узко позиционируем систему как инструмент для первичной обработки, поскольку одно из основных деятельности «Текоры» — управление проектами. Как разработчики мы чрезвычайно заинтересованы в контактах с потенциальными пользователями нашего инструмента. Первые выпуски показывают, что авторы довольны методом работы. А список идей, который получается в результате, становится интересен и менеджерам, упрощает им жизнь. Это инструмент для «товаризации» идей... Хочу подчеркнуть — на информационном уровне. Он минимизирует конфликты эксперта и автора; открывает анонимный режим вывода идеи на рынок; в то же время фиксируя авторские права. Нам кажется, что значимость нашей системы будет возрастать по мере увеличения информационного компонента в реальном секторе экономики.
Ю. Трофимов:
— О каком ускорении речь? Если вы выставили информацию и ждете — это режим ожидания, А на выставке вы сразу говорите с конкретными людьми. Кроме того, психологические проблемы остаются. Ну, автор заполнит анкету, отдаст вам. А Бог знает, как дальше дело пойдет.
Давайте сравним два канала связи: обычный бумажный канал и встречи, о которых я говорю...
В. Матохин:
— Финал и там, и там одинаков — встретиться лично и поговорить. Но когда подается бумага, человек сразу говорит, что я — такой-то. Ему невозможно отстраниться от идеи. Это — усложняющее обстоятельство. Второе — автор не контролирует процесс доведения своей идеи до бизнес-предложения. А наша система позволяет регистрировать все контакты, собирать команду, оценивать соавторство, вести регистрацию, контролировать доступ. Все это происходит в электронном виде и совсем за другие деньги.
С. Кобзев
ьГ 1
Н. Абельская
Когда идей десять, двадцать — вы, вероятно, справитесь с их оценкой. Но когда к вам приходит тысяча идей, как вы сможете сопоставить их коммерческую ценность?
Ведущий:
— Россия — замечательный пример реализации инфраструктурных проектов, которые при поддержке правительства Финляндии ориентированы на доступ финских компаний к новым рынкам. Вначале создается физическая инфраструктура — отдельное здание, где находят себе крышу пришедшие компании. Затем — система сервиса, которая обеспечивает им облегченный выход на местные рынки... В России пока не дошли до такого уровня продвижения своих компаний. Наши старания — это попытки организовать встречный ручеек контактов с финскими компаниями. А важно освоить финские методы работы на глобальных рынках и совместно с ними обеспечить продвижение продукта.
С. Кобзев:
— Был когда-то Сергей Юрьевич Витте, который заменял тысячи людей или десятки мозговых центров. Был Маннергейм в Финляндии, который также заменял много технопарков... В том, чем мы все заняты, очень важен личностный аспект. Важно, кто участвует в процессе. И очень важен менталитет, правила игры, принятые на той территории, куда ты приходишь. Эти аспекты часто недооцениваются.
Их, вероятно, можно прояснить в каком-то общении по типу клубного. Когда люди собираются не на переговорах, не в деловой обстановке, а просто пообщаться для лучшего взаимопонимания... Был же когда-то Английский клуб, может быть, стоит сделать Русский? Какого-то дополнительного общения — притом, что информацией все буквально забито — явно не хватает...
Я, как дизайнер, скажу: чем отмечен финский дизайн, как узнается на любых международных выставках? Как правило, он очень прост. И, может быть, поэтому и проблемы технопарков у них легко решаются? А у нас сложности всюду. Посмотрите, например, на Кремль, он весь как пряник расписан...
Взгляните на Финляндию, где на маленький город приходится пятьдесят архитекторов, а потом на наши старые города, которые сами по себе уже музеи, и где нет ни художника, ни архитектора! Копай, что хочешь! Жуткое пренебрежение к тому, что имеем! И с техническими идеями то же происходит...
В. Матохин:
— Когда мы обращаемся к такому мощному экономическому ресурсу, как инновационная идея, упускаем из виду одну простую вещь.
Если вы приходите в банк и просите кредит, то банк о многом расспросит и, если поверит, даст деньги. А когда мы предлагаем человеку поделиться его идеей — это тоже вопрос о ресурсах. Мы, по сути, говорим ему «дай денег» — и надо, чтобы человек нам поверил. Как только человек с идеей станет для нас инвестором, все будет расцениваться иначе. И в этом смысле у финских коллег, мне кажется, есть чему поучиться. Они не теряют человека с идеей по дороге к ее реализации.
Можно спокойно сидеть и обсуждать проблемы, если у вас за плечами есть поддержка. Если бы не успехи «Те-коры», меня бы здесь не было. Вот сидит Трофимов, у
него есть проблемы, но он каким-то образом свои задачи решает.
Ю. Трофимов:
— Чудом.
В. Матохин:
— Вы — чудом, мы — еще каким-то чудом. Вот люди сидят — все чудесные люди! (Смех).
Ведущий:
— Есть особенность, связанная с тем, что бизнес-образования в России не было, владельцы и топ-менеджеры
набирались опыта по мере роста своих компаний. Они рассчитывают на рынки, где проще им работать. Это (помимо России) — СНГ, Ближний Восток, многие в Китай идут...
Мне кажется, что сейчас подрос слой компаний, менеджеры и владельцы которых созрели для того, чтобы работать глобально. На западные рынки проще выходить в партнерстве с зарубежными компаниями.
При этом могут быть реализовано несколько бизнес-моделей. Например, самые продвинутые предприниматели не работают на глобальном рынке из России.
Если мы говорим о сотрудничестве и кооперации с финскими партнерами, то, обеспечивая доступ финских компаний к российским рынкам, хотелось бы и движения новых российских продуктов, новых идей на зарубежные рынки.
Какие модели сотрудничества реализуются, например, в рамках проекта приграничного сотрудничества?
Анне-Мария Салми:
— В Финляндии еще мало тех, кто может помочь российской фирме вне России. При этом ведь не все российские фирмы располагаются в технологических центрах и инкубаторах. Я пыталась работать с консультантами, предлагая искать для российских фирм серьезные контакты в Финляндии, но мне отвечали, что не умеют этого делать. Есть профессиональные финские консультанты — например, один, очень хороший, работающий в Москве. Он финн, закончил Московский университет, имеет большой профессиональный опыт. На мое предложение он сказал: «Я ничего не знаю об этом, потому что я ищу контакты для финских предприятий в России». Он и многие другие мало знают о Финляндии и на государственном, и на других уровнях. Конечно, «Технополис» расширяется, и будут новые технологические центры.
Но все-таки у нас недостаточно специалистов в технологической сфере, и именно тех, кто помогал бы российским предприятиям. Российскому предприятию приходится выходить на зарубежный рынок самостоятельно — или через технологический центр. Но я повторю, что не все технологические фирмы находятся в инкубаторах, и мне немного странно, что всем им конкретно никто не помогает. У вас есть посольство в Финляндии, но это все, что я о нем знаю...
Ведущий:
— Я хочу уточнить — в чем может состоять интерес финских компаний, чтобы предлагать те услуги и модели, которые для них привлекательны? Нужно понять их мотивацию.
А. Фраймович
Х. Берг
ИННОВАЦИИ № 4 (102), 2007
ИННОВАЦИИ № 4 (102), 2007
Анне-Мария Салми:
— Конкретно я знаю, что финны все больше инвестируют в Россию. Знаю, что они ищут разных субпоставщиков в промышленной сфере. Это распространено, но в сфере высоких технологий я не знаю никаких других моделей, кроме модели работы «Технополиса».
С места:
— Существуют прямые, двухсторонние контакты: люди приезжают сюда, смотрят, знакомятся, находят подходящий вариант. Это работает. А что-то придумывать, создавать — вряд ли... Конечно, красиво то, что делает «Технополис». И если у него получится — это может стать одной из хороших моделей.
С места:
— Российские компании тоже могут быть арендаторами в парке Технополиса?
Ю. Фомина:
— В технопарках «Технополиса» на территории Финляндии приветствуется работа иностранных высокотехнологичных компаний. Это способствует созданию синергетического эффекта от обмена информацией и знаниями, и в регионе Хельсинки в наших технопарках велика доля фирм с иностранным происхождением. Сегодня создание атмосферы международного центра положительно сказывается на имидже технопарка и на деятельности компаний-резидентов.
Что касается технопарка в Санкт-Петербурге, то здесь исключений не будет. Мы приветствуем компании из разных стран, и конечно, российские компании, главное, чтобы они были высокотехнологичными, амбициозными и ориентированными на рост.
Относительно финско-российского инновационного центра, и реальной поддержки интернационализации и коммерциализации идей, то здесь мы сейчас находимся в стадии формирования концепции, или вернее, ее адаптации к российским условиям.
Поэтому я пока не могу точно ответить на вопрос, о том, будут ли в нем поддерживаться русские компании. Как я уже отмечала, мы ориентированы на международный бизнес, но здесь многое будет зависеть от желания российских общественных и частных организаций принимать участие в процессе, от организации системы финансирования и т. п.
Ю. Трофимов:
— Говорят, СИТРА в Финляндии только на бизнес-план хорошему проекту двадцать тысяч евро дает... Потом бизнес-ангелы ждут, 450 человек — все, как в красивых книжках. Анкета разумная, восемь листочков на английском, и все по делу... Заполнить ее — не страшное дело, в отличие от русских стандартных требований.
Вопрос такой: если мы в Хаммени или в Ковали возьмем и зарегистрируем финскую фирму — что тогда? При этом будут или нет финны в соучредителях — непринципиально. У нас есть реальная разработка по волновой энергетике — шикарная разработка! Это не двойные технологии, это наша интеллектуальная собственность, есть патент Евросоюза.
Так вот: нас будут тогда считать за своих в СИТРЕ, или нам скажут: «Нет, ребята, подождите...»?
Ю. Фомина:
— У вашей фирмы может быть доступ к финансированию. Не важно, кто является учредителем фирмы — это может быть и российский гражданин. Главное, чтобы фир-
ма была зарегистрирована в Финляндии. Но даже в Финляндии фонды, о которых идет речь, оказывают поддержку лишь на начальном этапе. Например, что предоставляет наш инкубатор? Прежде всего, набор услуг на льготных условиях. Он помогает также найти венчурных капиталистов, и эти венчурные капиталисты могут быть даже из Америки. Но инкубатор не берет на себя полностью ваше финансовое сопровождение от начала до конца. Если вам требуются немыслимые по объемам финансовые вложения на доработку технологии, он вряд ли вам поможет средствами, но поможет найти источники средств или правильное направление на пути коммерциализации бизнес идей.
С. Кобзев:
— А можно предложение внести? Вот я сейчас являюсь экспертом в программе ТАСИС по Иван-городу. Основные партнеры — нарвская сторона, Эстония. Не может ли «Технополис» взять пилотный проект в ТАСИСе? Там все разложено очень хорошо: и отчетность, и цель проектов — на выходе будет продукт, который можно адаптировать и использовать много раз...
С места:
— Если вы просто хотите получить дешевые деньги, зачем для этого ехать в Финляндию? Если же речь идет о том, что вы там развивать собираетесь бизнес, то финская система поддержки инноваций, безусловно, предоставляет больше возможностей для привлечения публичных денег, чем в России.
Ведущий:
— У меня небольшой комментарий. Средняя компания в России в высокотехнологичной сфере имеет оборот в 100 миллионов рублей — 3 миллиона долларов. А вот у «Транзас-марин» объем реализации — 120 миллионов! По российским меркам, она одна из крупнейших высокотехнологичных компаний. В софтовых компаниях, занятых поставкой программ, науки на самом деле не так уж много. А здесь — действительно наукоемкая продукция... За счет чего она добилась таких объемов? За счет того, что при нишевом продукте она контролирует 30-40% мирового рынка. Разве плохо, если финская нишевая компания получит рынок в России, а наша — нишу в Европе? Пусть для этого она станет финским резидентом. У «Транзаса» есть компании и в Ирландии, и в Великобритании — потому что «Транзас» работает на локальных рынках. А миссия журнала — знакомить читателей с возможностями для роста.
Хорошо, если бы наше государство когда-нибудь тоже создало структуру типа «Финпро». Потому что может ли высокотехнологическая компания жить без технопарка? Да, может, но мировая статистика показывает, что выживаемость в инкубаторах и технопарках выше. Может выходить на экспорт с промышленной или высокотехнологичной продукцией без какой-либо поддержки? Да, может, но такая поддержка через снижение издержек и снижение рисков дает шанс выйти не единицам, а многим — тут чистая арифметика. Это экономика, это менеджмент, управленческие решения...
Г-н Берг, пожалуйста, ваш комментарий.
Х. Берг:
— Очень интересная дискуссия, насколько я смог понять... Я — представитель Хельсинского технологического университета, и сегодня мы участвуем на выставке в ЛенЭКСПО. Мы ищем себе партнеров здесь, в Санкт-Петербурге. С «ЛЭТИ» у нас уже есть совместные проекты. И основная цель нашего поиска — установить такие отно-
шения с российскими вузами, которые будут полезны промышленности.
Я думаю, что цель сегодняшней дискуссии — поиск форм, в которых финские и российские предприятия могли бы сотрудничать теснее. Почему финн хочет в Россию, а русский — в Финляндию? Есть какая-то логика бизнеса, есть задачи повышения конкурентоспособности. Чтобы решить, стоит нам ехать сюда, а вам — к нам, каждому нужно ответить на эти вопросы.
Вы упоминали две проблемы: деньги и люди. Все вузы, по крайней мере, в Финляндии, каждый день сталкиваются с этими вопросами. В Финляндии сегодня двадцать университетов (хотя и десять — уже слишком много). В Финляндии готовится масштабная реорганизация системы образования. Лучшие университеты станут инновационными университетами. Но вряд ли что измениться, если при этом не добавятся ресурсы. Например, в инновационный университет государство обещает вкладывать в два раза больше. И государство хочет, чтобы сотрудничали не предприятия, а люди. Ведь если из фирмы уходит человек, начинаются проблемы в бизнесе. Поэтому очень важно развивать персонал внутри предприятия. В Финляндии есть масса технических патентов, много идей «на полке». Но нужны деньги, нужны люди, и нужно желание много работать. Это похоже на то, как Уинстон Черчилль обещал англичанам, когда его избрали перед войной: будет кровь, пот и слезы.
Государственные гранты могут быть хорошим стартом, но только их для успеха в бизнесе недостаточно...
Наш университет организовал сегодня небольшой семинар в гостинице «Прибалтийская». Мы не пытаемся охватить всю Россию, мы пытаемся найти поле для сотрудничества здесь, в Петербурге. Лично у меня 30-летний опыт в бизнесе. Первое, что нужно — исследовать возможности; и, конечно, ключевой момент — это хороший партнер...
А. Фраймович:
— Скажу о том, какие у нас взаимные интересы. Прежде всего, это опыт и экспертиза, потому что Финляндия несколько лет подряд занимает первое место в рейтинге Всемирного экономического форума по конкурентоспособности экономик. Финляндию в 2006 году Европейское сообщество выбрало экспертом именно по инновациям, а президент фонда СИТРЫ является лидером группы создания инновационной Европы. Россия кем-то воспринимается как часть Европы, кем-то отодвигается в сторону. Но СИТРА воспринимает нас как часть Европы.
В ноябре 2006 года мы впервые участвовали в форуме, проводимом группой «предпосевного» финансирования СИТРА. Мы привезли десять российских бизнес-ангелов, которые участвовали в голосовании по шести представляемым финским компаниям. В будущем СИТРА предложила поучаствовать в очень интересном проекте фонда. В него приглашены все страны Европейского союза, а также Россия, и каждая страна представит две-три технологические компании сообществу бизнес-ангелов. Всего будет 12-15 презентаций. Все это будет в Хельсинки в июне. В России наш партнер — Содружество бизнес-ангелов. Они помогли нам собрать группу в ноябре.
Хочу буквально на минуту вернуться к Валерию Сит-никову и к организации «Финпро». В марте прошлого года создан — Игорь Владимирович уже рассказал об этом — российско-финский инновационный центр. Названия очень похожи, и я надеюсь, не только названия. В «Финп-ро» и финско-российском инновационном центре деятельность направлена на консалтинг, содействие финским компаниям. Мы нацелены на российско-финское взаимодействие. Может быть, имеет смысл создать общую базу, об-
мениваться информацией для того, чтобы деятельность наших центров была наиболее эффективной.
В. Ситников:
— Разумеется, я полностью поддерживаю эту идею. Мало того, существует много других инновационных центров. Например, свои инновационные центры имеют университеты. Никакой инновационный центр нам не конкурент, мы делаем общее дело.
Н. Абельская:
— На моих глазах в России происходило становление двух мощных профессиональных сообществ: психологического в конце 1980-х — начале 1990-х гг., и РЯ-сообще-ства в середине 1990-х. Вы знаете, возникает очень похожая картина.
Сейчас в сфере образования, о котором я пишу, обозначились бизнес-интересы. Складывается экономика знаний, и возникают организации и компании с множеством проблем — управленческих, маркетинговых, технологических, экономических, всяких... Они их решают, часто находясь на грани выживания, и вроде бы у каждого свой интерес в инновационной сфере.
Но потом оказывается, что нужно встать «над схваткой», нужно подняться над интересами конкуренции ради каких-то общих правил игры. Оказывается, что если описать общее пространство, правила поведения в нем, то это будет всем на пользу. Так, например, возникла Российская ассоциация по связям с общественностью, в которую вошли крупные рекламные РЯ-агентства. Это очень тяжелый рынок, там очень серьезная конкурентная борьба. Но, тем не менее, в основе лежит осознание принадлежности к одной профессии, осознание того, что есть какой-то этический кодекс, общий для всех, есть некие правила игры... На Западе такие ассоциации существуют давно. Тут же, кстати, оказывается, что с зарубежными партнерами проще выстраивать отношения сообща. Не отдельная маленькая фирмочка что-то ищет, а некое профессиональное сообщество от своего имени что-то делает, устанавливает связи... Представляется, что сейчас происходит рождение чего-то подобного. Может быть, имеет смысл зафиксировать этот круглый стол как начало процесса? Может быть, журналу «Инновации» взять на себя такую роль в становлении этого профессионального сообщества — роль не бизнес, — а профессионального инкубатора?
Ведущий:
— Спасибо. Дополню по СИТРА. Кажется, в 1994-м году она стала одним из основных инвесторов первого и долгое время единственного венчурного фонда в сфере высоких технологий — Российского технологического фонда. Денег было мало, и он профинансировал лишь несколько компаний. Но это успешный фонд, у него недавно состоялся первый выход... Давайте помнить, что СИТРА оказала доверие российскому венчуру тогда, когда деньги пропадали в куда более высоких инстанциях... Сегодня ведущие инновационные организации Финляндии — и СИТРА, и ТЕКЕС — серьезно настроены на работу с Россией. Это выбор их Экспертного сообщества — то, что они называют «форум». Оно решало вопрос, как работать с Россией — торговать или инвестировать. Выбрали — инвестировать...
Хочу всех поблагодарить за участие в круглом столе.
Присылайте материалы о деятельности ваших организаций. Вы станете желанными гостями на страницах журнала, и мы будем по возможности оперативно публиковать ваши материалы, содействуя установлению связей в инновационной сфере, поддерживая инновационный бизнес.
ИННОВАЦИИ № 4 (102), 2007
ИННОВАЦИИ № 4 (102), 2007
Эрик Райта,
консалтинговая компания \Qlink Ку (www.iqlink.fi).
Физфак Петрозаводского ГУ,
РЬ. О. в университете Иоэнсуу. Бакалавр бизнес-администрирования. Международный эксперт в проекте ЕС «Электронная Карелия»
Значение многих общепринятых терминов в России может кардинально отличаться от их значения на Западе, в частности, в Финляндии. Например, в России нечетко разделяются понятия научно-производственный центр, инновационно-технологический центр, инкубатор... Используем одни и те же слова, но говорим о разных вещах. Более того, назвав НПЦ инкубатором, руководители и сотрудники технопарка сами начинают верить в то, что именно это и есть настоящий инкубатор, не заботясь о дальнейшем. Последствия подобной смены вывесок опасны. Искажается не только значение терминов, но и их функциональное наполнение. Считаю, что это проблема, которая препятствует интеграции российских технопарков и инновационного сообщества в целом в европейское и мировое пространство.
Будем надеяться, что с приходом «Технополиса» и других финских организаций в Россию будет продемонстрировано, что же такое эффективный технопарк, чем должен заниматься инкубатор и как государство может содействовать развитию и интернационализации бизнеса.
Г-жа Салми затронула очень важную и в какой-то степени деликатную проблему. Большая часть финско-российских контактов происходит в рамках европейских программ приграничного сотрудничества. Сам по себе факт существования финансирования от Евросоюза безусловно положителен. С помощью европейских грантов было инициировано немало интересных и важных проектов, в том числе в инновационной области. Но есть и негативные моменты, связанные с этим источником финансирования.
Во-первых, географический аспект. За пределами действия европейских программ остается большинство финских и российских регионов. Это привело к тому, что Россия и российский рынок для большинства финских компаний и организаций — даже на самом высоком государственном уровне (Министерство торговли и промышленности, FINPRO, TEKES) прочно ассоциируется лишь с Петербургом.
Во-вторых, значительная зависимость от европейского финансирования. Многие потенциально перспективные проекты не запускаются в случае отсутствия «подпитки» от Евросоюза.
В-третьих, существует определенное искажение конкуренции в пользу организаций, имеющих доступ к европейским грантам по причине их географического расположения, и в пользу бюджетных организаций, которым отдается приоритет при распределении финансирования. Бизнес при этом остается без поддержки, а развитием финско-российских отношений порой занимаются недостаточно компетентные организации и люди. Европейские деньги используются неэффективно, когда новые люди в Финляндии начинают изобретать велосипед и заниматься «мониторингом», «обследованиями обстановки» и «наведением мостов» там, где все уже исследовано и пора заниматься конкретными делами. При этом контакты налаживаются, как правило, с коллегами из бюджетных организаций, которые живут по своим, отличным от общепринятых на Западе, правилам.
Все это приводит к возникновению негативного фона для бизнеса. В России приходится слышать, что «с этими
финнами ухи не сваришь, все что-то обследуют и контакты налаживают вместо того, чтоб на дело деньги расходовать», а в Финляндии соответственно, что «с русскими сложно найти общий язык и понять их правила игры» и т. д. В итоге с обеих сторон складывается не самое благоприятное общественное мнение. Моя оценка основана на опыте эксперта, проработавшего два года в крупном европейском проекте в России, и предпринимателя, работающего с русскими технологическими компаниям в Финляндии.
На мой взгляд, появление в России таких столпов финской инновационной системы как «Технополис» и «Финпро» чрезвычайно важно, потому что в области поддержки инноваций России есть чему поучиться у соседа. Отрадно, что на самом высоком уровне появились люди, готовые перенимать передовой опыт. При этом очевидно, что сложившаяся на настоящий момент в России в секторе технологий и инноваций система имеет значительную инерцию и будет препятствовать внедрению новых принципов и методик — более эффективных и менее обремененных политикой и частными интересами.
Если говорить о непосредственных впечатлениях от работы в России, то неприятно удивила низкая деловая культура российских коллег. В Финляндии вы можете договориться с деловым партнером за месяц-полтора вперед, и без всяких контрольных созвонов приехать на встречу в другой город. Если же у партнера изменяться обстоятельства, будьте уверены, что он заранее свяжется с вами и попросит перенести встречу. Здесь же вы вынуждены многократно созваниваться для подтверждения своих намерений, что отвлекает вас от работы. Казалось бы, у каждого в кармане лежит мобильный телефон, в котором есть календарь. Однако, при всей декларируемой «продвину-тости» в области информационных технологий, только единицы научились пользоваться таким элементарным инструментом бизнеса, как электронным календарь. Мелочь, но именно из мелочей складывается деловой этикет.
Другая «мелочь», привыкнуть к которой было чрезвычайно трудно. После каждого проектного совещания сотрудники проекта готовили протокол, который благополучно рассылался участникам. Тем не менее, каждое следующее совещание неизбежно начиналось с обсуждения того, о чем уже говорилось на прошлом, вплоть до нового обсуждения уже принятых и запротоколированных решений. Вследствие этого совещания затягивались сверх отведенного времени, что зачастую приводило к невыполнению повестки совещания и переносу обсуждения части вопросов на следующую встречу, а следовательно к затягиванию принятия решений. И все потому, что участники совещаний не удосуживались заранее прочитать протокол.
Сюрпризом явилось и то, что о переносах рабочих дней в связи с праздниками российские коллеги зачастую узнают за неделю-две до наступления этой даты. Типичный пример. Назначается встреча за месяц вперед, ведутся соответствующие приготовления. Вдруг за две недели до встречи, когда календарь участников с финской стороны уже сверстан, неожиданно выясняется, что дата проведения встречи оказывается выходным днем. Соответственно, встречу надо переносить. Что мешает российским коллегам забить даты праздничных дней в свой календарь в начале года, когда публикуются соответствующие постановления правительства? Западному человеку это трудно понять...
Положа руку на сердце, надо признать, что, не смотря на определенные негативные моменты, сотрудничество между Россией и Финляндией бурно развивается по многим направлениям. Как говорит шведский партнер 1ЦИпк Эверт Йонссон, Швеция за 200 лет разлуки с Россией напрочь потеряла навыки взаимодействия с Россией, и сейчас шведам надо учиться работать с русскими у финнов.
