CC BY
69
стве процессов. В настоящее время правовая база также требует серьезной корректировки, хотя часть законов уже принята, но многие находятся в стадии подготовки. Кроме закона «О продовольственной безопасности» нужны дополнительные законы: о возвращении плодородия почв, о сельхозмашиностроении. Необходимо вносить изменения в Земельный, Водный и Лесной кодексы.
Именно комплекс законодательных актов федерального и регионального уровня должен стать той системой, в которой государство гарантирует гражданам необходимые для жизнедеятельности доступность, количество и качество пищевых продуктов.
Экономические же механизмы продовольственной безопасности должны обеспечивать эффективность агропромышленного производства и сопряженных с ним отраслей национальной экономики, их устойчивую способность производить и импортировать соответствующую продукцию, обеспечивать хранение и продвижение к конечным потребителям продовольственных товаров в объемах, необходимых для удовлетворения рациональных (научно-обоснованных) потребностей всех социальных групп населения.
Таким образом, решение политико-правовых и экономических проблем по обеспечению продовольственной безопасности возлагается на государство, институты публичной власти разного уровня. Для обеспечения продовольственной безопасности страны также необходима синхронизация усилий Совета Безопасности РФ, Правительства РФ, Федерального Собрания РФ и органов государственной власти субъектов РФ.
В. И. Доровских
КРИТИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ М. ФУКО ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКОГО ТИПА ЮРИДИЧЕСКОЙ РАЦИОНАЛЬНОСТИ
Теоретико-методологические схемы анализа государственно-правовых явлений и процессов, теоретико-практических положений концепции М. Фуко позволили ему сформировать фундаментальную критику современной либерально-демократической доктрины, основанной на ней государства благосостояния и идеи гражданского общества. Используя свои наработки в области исследования социальной мыследеятельности, эпистемологических характеристик стилей и форм политической и юридической рациональности французский методолог представляет обстоятельный анализ современных технологий властно-правового господства, вскрывает действующие тренды развития государства и права, форм осмысления государственно-правовых феноменов. При этом вскрывает противоречия и угрозы для стабильного функционирования современного общества. Без сомнений, предложенные им теоретико-практические выводы и положения в рамках критической теории универсалистского типа юридической рациональности имеют существенные значения для адекватного понимания действующих закономерностей развития политической и юридической теории, практик властного господства, а также формирования прогноза дальнейшего развития как политико-правовых теорий и доктрин, так и государственно-правовых институтов и структур.
Так, на богатом историческом материале М. Фуко доказывает, что, начиная с XIX века, происходит кардинальная смена в развитие политико-правового мышления. В различных политических и правовых учениях и доктринах под воздействием секуляризации и натурфилософских представлений о развитии социальной организации формируется либеральный тип юридической рациональности, постулирующий универсализм правовых принципов и аксиом. Развивающиеся различные типы правопонимания - естественно-правовой, позитивистский, формационный, в различных логико-методологических схемах развивают и поддерживают этот универсализм политико-правовых форм.
С этого момента политические формы (либеральной демократии), юридические процедуры кодирования общественных/властных отношений (например, избирательные процедуры), фундаментальные экономические механизмы (рыночной экономики), которые некогда были чистыми
западноевропейскими феноменами, начинают интерпретироваться в качестве универсальных, трактуются в качестве аксиом человеческого развития. Основной программой правовых и политических учений становится объяснение и оправдание универсальных человеческих законов, связанных с прогрессом правового государства и гражданского общества. Тоже можно смело отнести и к развитию социалистических и анархических учений XIX века. На основании таких притязаний складывались доктрины, предусматривающие коренное изменение общественного устройства, не только в отдельной взятой правокультурной среде, сколько в целом в человеческом общежитие.
При этом формы либерально-демократической, политической и правовой организации, а также экономической деятельности и социального взаимодействия, основанные на секуляризаци-онной концепции и доктрине прав человека, преподносятся как истинное знание, трактуются в качестве аксиом политической и юридической рациональности.1
Данная универсализация, по утверждению французского исследователя, в большинстве случаев происходит посредством насильственной колонизации, и гуманитарных интервенций западного мира на иные культурцивилизационные пространства. При этом этнокультурные основания права и государства иных народов рассматриваются как ложные, противоречащие должной аксиоматике политической и юридической рациональности. Объявляются ложными, традицион-налистическими, причем данные традиционные этнокультурные ценности и ориентиры развития начинает трактоваться в негативном оценочном контексте, маркируя общества сбившиеся «с прогрессисткой дороги развития», или государственно-правовые режимы «идущие не по столбовой дороге современности».
В данном случае в рамках своих историко-правовых исследованиях Фуко показывает, как зарождается новый тип политической и юридической рациональности, претендующий на универсализм и глобализм. Другими словами отражает процесс формирования глобалистического дискурса господства западного политико-правового и социально-экономического стандарта над иными геоюридическими и геополитическими пространствами. С другой стороны, французский исследователь отмечает, что универсальные формы организации и стиль правового мышления, сформированные Западом, породили: с одной стороны, обратные процессы «уникализации» государственно-правового развития; а, с другой - возможность использования этих универсальных форм организации и типов мышления против западной экспансии.
Так, он отмечает, что под Западом он понимает «совсем небольшой кусочек мира, чья странная и бурная судьба в конечном итоге навязала западные способы видения, мышления, говорения и делание всему миру. Это верно, что мир взбунтовался против Запада, что он отделился от Запада, что он теперь пытается... что ему удалось отвоевать у Запада его преобладающее положение, но это не противоречит тому, что почти все средства и механизмы, применявшиеся во всем мире, чтобы уменьшить влияние Запада и сбросить его иго... что эти инструменты выковал сам Запад».
Важным обстоятельство является то, что следствием «распространения» идеи и практики либерально-демократической организации является не только трансляция достижений западноевропейской цивилизации, но и государственно-правовых, социально-экономических и иных проблем, «болезней» свойственных западным демократиям. Так, достаточно подробно в своем курсе лекций «нужно защищать общество», прочитанный в Коллеж де Франс Фуко обосновывает: «невозможно отрицать, что во многих пунктах фашизм и сталинизм только развивали те механизмы, которые уже существовали в социальных и политических системах Запада. В конечном счете, организация больших партий, развитие полицейских структур, существование техники репрессий в виде трудового лагеря, все это на самом деле определенное наследие западных либеральных обществ, которые сталинизм и фашизм только подобрали».2
В своих историко-правовых и политических экскурсах М. Фуко показывает, что различные «патологии» в виде авторитарных и тоталитарных режимов не являются «оригинальными» и
1 ФукоМ. Интеллектуалы и власть: избр. полит. статьи, выступления и интервью. М., 2006. Ч. 3. С. 9.
2 Фуко М. Нужно защищать общество: курс лекций, прочитанных в Коллеж де Франс в 1975 - 1976 учебном году. СПб., 2005. С. 294.
«уникальными» произведениями того или иного государства. Эти «болезни» занесены с в государственно-правовое развитие многих стран именно либерально-демократической «прививкой», поскольку идеи, техники, методы и способы осуществления власти и подавления субъектов, применяемые в этих режимах, являются развитием либеральных правовых и властно-политических режимов Запада.
Несмотря на извращенность форм господства в авторитарных и тоталитарных режимах, отмечает в другом месте Фуко, все они «в большей мере использовали идеи и методы нашей политической рациональности».1 В качестве примера он показывает, что в нацистском и социалистическом государстве институционально поддерживается сходные формы и образ жизни, сближение публичной и частной жизнедеятельности общества (а более точно, «растворение» частного взаимодействия граждан в тотальной публичности). Данные форма жизни в этих государственно -правовых режимах постоянно поддерживается, гарантируется и защищается существующими политическими и юридическими институтами, «биологически культивируется», обеспечивая «в то же время суверенное право убивать каждого - не только других, но и своих».2
Однако в своей сущности, как полагает французский исследователь, эти государственно-правовые режимы развивают политическую и юридическую рациональность западных либерально-демократических обществ, основанных на таком подходе к отношениям между индивидом и государством, при котором «индивид интересует государство лишь в той мере, в какой он хоть что-то может сделать ради его могущества. И, следовательно, государство должно заботиться об индивиде только в той мере, в какой последний может внести такое изменение (в мощь государство, в общественное благосостояние - В.Д.). И государство то требует от него жить, работать, производить или потреблять... Наблюдая за здоровьем и пропитанием, она (государственная машина - В.Д.) берет на себя заботу об охранении самой жизни, а если заходит речь о торговле, заводах, работных людях, о бедных или об общественном прядке, она заботиться об удобствах и радостях
3
жизни».
В качестве примера можно сослаться на теорию и практику фашистского государства. Так, в теоретическом обосновании доктрины фашизма Б. Муссолини отмечает, что «фашистская концепция жизни подчеркивает значение Государства и принимает индивидуальное лишь настолько, насколько его интересы совпадают с интересами Государства, которое олицетворяет совесть и универсальную волю человека как исторической сущности».
Бесспорно, данный государственно-правовой режим выстраивается на этатических началах, но в тоже время гипертрофирует либеральную парадигму «полезности индивида». Однако это «полезность индивида» рассматривается не в социально-экономической системе координат, а в политической, или точнее в этатической системе координат: «. фашизм выступает за свободу, за единственную свободу, имеющую ценность, - свободу Государства и индивида в Государстве. Фашистская концепция Государства всеобъемлюща; вне его не существует ни человеческих, ни духовных ценностей, либо они имеют ценность значительно меньшую. Понимаемый таким образом фашизм тоталитарен, и фашистское Государство - синтез и объединение, включающее в себя все ценности, - объясняет, развивает и придает силу всей жизни народа».4 Неслучайно известный западный аналитик Зигмунд Бауман отмечал, что главный ужас фашистских, советских и иных тоталитарных режимов заключается не только в массовых убийствах, жестких формах публичного закрепощения свободы человека, но в большей степени в том, насколько рационально, разумно были они организованны, насколько они в духе нашей цивилизации, насколько они соответствуют стилю нашего рационального мышления, представлений о человеке и прогрессе.
В этом плане М. Фуко показывает, что именно либерально-демократический проект организации общества формирует концепцию «государства благосостояния», которая выступает совре-
1 Фуко М. Интеллектуалы и власть: избр. полит. ст., выступления и интервью. М., 2002. Ч. 1. С. 363.
2 Фуко М. Нужно защищать общество. С. 274.
3 Фуко М. Интеллектуалы и власть: избр. полит. ст., выступления и интервью. М., 2002. Ч. 1. С. 369, 375.
4 Муссолини Б. Доктрина фашизма // Мухаев Р.Т. Хрестоматия по теории государства и права, политологии, истории политических и правовых учений. М., 2000. С. 659.
44
менной формой господства, тотализирующей индивидуальные свободы и универсализирующей определенный тип юридической рациональности. Поэтому критика «государства благосостояния» и идеи гражданского общества начинается М. Фуко с утверждения о том, что они «представляют собой сразу и глобализующую, и тоталилизирующую форму власти». Он фиксирует на многочисленных примерах, что «в истории человеческих обществ никогда. не существовало такого сложного сочетания технологии как индивидуализации, так тотализирующих процедур».1
Поясняя это, отметим, что процессы секуляризации политико-правовой организации общества, формирование либерально-демократических основ социально-экономической и юридико-политической организации, начавшееся в эпоху Просвещения, обусловили формированию новых форм власти и типов политической и юридической рациональности. Освободившись, как полагали реформаторы от тотальности обычаев и религиозных догмат, общественная организация «подчинилась» более тотальным формам светской квазирелигиозности, основанной на индивидуальном и общественном благосостоянии. Западноевропейская цивилизация формирует новый тип властно -правового господства, основанного не на традициях и религии, а на политической рациональности организации властно-правового пространства.2
Характеризуя эту форму властно-правового господства (или в привычной терминологии государственно-правовой режим) М. Фуко отмечает, что «дисциплина тела и регуляция населения составляют два полюса, между которыми происходит организация власти над жизнью. Формирование в течение классической эпохи двуликой громадной психологии - анатомической и биологической, индивидуальной и видовой, - обращенной на физические параметры тела и на процессы жизни, характеризует власть, важнейшая функция которой состоит теперь не в том, чтобы убивать, а в том, чтобы насквозь пронизывать жизнь».3
Парадоксально, но в том же ключе характеризует сущность тоталитарного государственно-правового (политического) режима теоретик и практик фашизма Б. Муссолини, отмечая, что «фашизм - не только законодатель и основатель институтов, но и воспитатель, и покровитель духовной жизни. Объект его перестройки - не только формы жизни, но и их содержание - человек, его характер и его вера. Для достижения этих целей он вводит дисциплину и использует авторитет,
4
входя в душу и управляя с неоспоримой властью».
При этом Фуко показывает, что форма и логика развития дисциплинарной власти в данном случае одинакова у всех модернистских политических режимов, различие заключается лишь в содержательной интерпретации и техниках достижения результата. Впрочем, одинакова и цель этого дисциплинарного господства, поскольку в либеральных обществах также осуществляется направленность, как убеждает М. Фуко, на «формирование послушных и полезных индивидов».
Как мы уже отмечали выше либерально-демократический тип властного господства, складывающийся в эпоху Просвещения, проявляет и подтверждает свое могущество посредством, скрытых, слабо уловимых властных техник, основанных на постепенной, методичной и систематической, мелочной и кропотливой работе над телами своих подчиненных. Именно они постепенно структурируют жизненный мир индивида, который является главной целью (объектом) и результатом власти, в рамках которого свободные индивиды превращаются в «послушные тела», что предусматривает не просто послушание, но превращение подчиненных тел и инструментов их труда в своего рода инструментальные комплексы, функционирующие максимально эффективно и
1 ФукоМ. Интеллектуалы и власть: избр. полит. ст., выступления и интервью. М., 2002. Ч. 1. С. 169-170.
2 Те же суждения можно встретить и в работах известного социолога М. Вебера, он также обосновывал то, что, начиная с середины XIX века, формируется новый тип властного господства, основанный на рациональной вере, т.е. вере в целесообразность установленного порядка, рациональности организации властного взаимодействия и проч. «Вообще следует отметить, - отмечает М. Вебер, - что основой всякого господства, а, следовательно, и каждого подчинения является вера: вера в "престиж" государствующего или господствующих (суть в том, какая «вера» является доминирующей в государственном устройстве - рациональная, традиционная, харизматическая - В.Д.), она редко до конца определена. При "легальном" господстве она никогда не бывает чисто легальной. Но вера в легальность является "привычной", а стало быть, даже связанной с традицией - срыв традиции в состоянии ее уничтожить» / Вебер М. Хозяйство и общество. Ч. 1. Экономика. Общественное устройство и власть // http://www.soc.pu.ru:8101/persons /golovin/r_weber2.html
3 ФукоМ. Воля к истине: по ту сторону знания. Власти и сексуальности. Работы разных лет. М., 1996. С. 183.
4 Муссолини Б. Указ. раб. С. 562.
целесообразно. «Техники дисциплинирования, - пишет французский исследователь, - сосредоточена на теле, оказывает воздействие на индивидов, манипулирует телом как центром сил, стремясь сделать тела одновременно полезными и послушными».1
Согласно Фуко практика правления, сформированная в либерально-демократических обществах, изначально направлена не просто на то, чтобы гарантировать некие предварительно признанные, данные априорно естественно-правовые свободы, но на то, чтобы потреблять свободу и, следовательно, ее производить, а также организовывать. В русском варианте это могло бы звучать как практика правления организующая и управляющая свободой. Причем эта такая организация, отмечает он, при которой можно быть свободным, однако, эта свобода «означает, что il mondo va da se вырисовывается игра интересов, которая мобилизует стратегии безопасности, предназначенные для отражения внутренних опасностей, связанных с производством свободы. Отсюда - закрепление тех или иных форм принуждения, контроля, механизмов надзора, которые вырабатываются в дисциплинарных техниках, тотально инвестирующих поведение индивидов», что и характеризует по Фуко «собственно формулу либерального правления»2
В целом, данную теоретическую позицию М. Фуко можно интерпретировать как новейшую критическую теорию государства всеобщего благосостояния и свойственную ему типа юридической рациональности. В том числе, французский исследователь формирует и системную критику гражданского общества, «базиса» современного государства благосостояния. Он в отличие от предшествующих критических анализов западноевропейского государства и гражданского общества (Х. Арендт, К. Шмит, Ю. Хабермас и др.) осуществляет, с одной стороны, категориальный анализ либерально-демократической модели права и нормативной концепции гражданского общества, а с другой - рассматривает порождаемые этой концепцией гражданского общества практики властного господства.
С его точки зрения современное государство всеобщего благосостояния играет определенную роль в глобализации и углублении современных форм господства, но не является при этом ни их источником, ни основой существующих властных отношений. По его мнению, нормативная концепция гражданского общества, представляет собой легитимирующий дискурс, который воспроизводится в публичных практиках, официальных доктринах и т.п. Он в свою очередь обосновывает и легитимирует существующие практики властного господства и управления. В свою очередь на уровне скрытого дискурса, реального положения дел, нормативная идея гражданского общества является абстрактной и недостижимой аристократической доктриной.
В этом плане он обосновывает, что такие понятия как «демократия», «гражданское общество», «государство благосостояния» были приняты реформаторами и революционерами в конце XVIII и в начале XIX столетий и имели существенное значение для развития государственно-правовой теории и практики. В тоже время исследователь доказывает, что они не применимы к характеристике современной политико-правовой действительности. И в настоящее время являются идеологическими клеше, публичными (фасадными) моделями, расходящимися с реальной практикой властно-правовых отношений в обществе. Причем эти публичные модели рассматриваются Фуко как продукт современных технологий власти, которые поддерживают структуру современного господства, как внутри конкретного государства, так и на международной арене (например, делегитимация того или иного режима международным сообществом путем ссылки на нарушение принципов демократии и подавления гражданского общества и т.п.).
1 Фуко М. Нужно защищать общество. С. 263.
2 Делёлъ Д. Интеллектуальное наследие Фуко // Мишель Фуко и Россия: сб. ст. / под ред. О. Хархордина. СПб., 2001. С. 90.
