CC BY
70
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 13. ВОСТОКОВЕДЕНИЕ. 2009. № 2
ИСТОРИЯ И ЭКОНОМИКА Т.Ю. Кобищанов
КРЕСТ НАД БЕЙРУТОМ: РОССИЙСКАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ В ВОСТОЧНОЕ СРЕДИЗЕМНОМОРЬЕ 1769-1774 гг. В ВОСПРИЯТИИ СИРИЙСКИХ СОВРЕМЕННИКОВ
Вторжение в 1769-1774 гг. в Восточное Средиземноморье российской военно-морской эскадры относится к числу наиболее часто упоминаемых и наименее изученных эпизодов истории взаимоотношений западного и арабо-исламского мира на рассвете колониальной эпохи. В то же время до сих пор не предпринималось попыток подвергнуть комплексному анализу свод сирийских хроник той эпохи. Взаимно дополняя и обогащая друг друга, свидетельства хронистов, принадлежавших к различным этноконфессиональным общинам, социальным слоям и политическим группировкам, создают стереоскопический эффект, выпукло демонстрирующий не только фактическую сторону событий, но и их восприятие арабскими современниками, позволяя прикоснуться к образу их мышления, принципам идентификации в системе «Свой - Чужой». Историческая ретроспектива позволяет объективно оценить значение действий российского флота в Восточном Средиземноморье, на четверть века предвосхитившего появление в этих водах французской экспедиции под командованием Наполеона Бонапарта. Впервые со времен крестовых походов ближневосточный сирийский город был захвачен войсками христианской державы, удерживавшими его на протяжении полутора лет и вывесившими в знак своей победы флаги с крестом над крепостными стенами.
Ключевые слова: Сирия, Бейрут, история Ближнего Востока, российская экспедиция в Восточное Средиземноморье, Орлов, Кожухов, Джаззар-паша, Йусуф Шихаб, Дахир ал-Умар.
The invasion of Russian fleet in 1769-1774 to Eastern Mediterranean can be put to the one of the most frequently mentioned and the least studied episode in the history of relations between Western and Arab-Islamic world at the beginning of colonial era. At the same time, no attempts have been made so far at analyzing the code of Syrian chronicles of that period. Mutually adding and enriching one another the evidence of the chronicles' authors, belonging to different confessional communities, social levels and political groups, create stereoscopic effect, demonstrating in relief not only the actual state of events, but the perception of Arab contemporaries, making possible to understand their mentality, the principles of "friend-or-foe" identification system. Historic retrospection enables to give the devil his due of the importance of Russian fleet actions in Eastern Mediterranean, anticipating for a quarter of a century the appearance in these waters of French expedition under the command of Napoleon
Bonaparte. For the first time after crusades Middle Eastern Syrian town was seized by the army of Christian State, holding them for a year and a half and hoisting as a sign of victory, the flags with the cross over the fortress walls.
Key words: Syria, Beirut, History of the Middle East, Russian Expedition to the Eastern Mediterranean, Orlov, Kojukhov, Djezzar-pacha, Youssouf Shihab, Dahir al-Umar.
Часть 2
Вторая осада и взятие Бейрута российским флотом*
«...во второй раз вернулись московские корабли, блокировали город Бейрут и через некоторое время овладели им, водрузив над городскими воротами крест к вящей своей славе».
Михаил БрайК
Первый штурм Бейрута в июне 1772 г., окончившийся практически безрезультатно для российской стороны, привел в движение процессы, полностью перекроившие сложившуюся политическую структуру Сирии. Столь незначительное на первый взгляд событие, как обстрел ливанского города крейсерской флотилией, имело прямым следствием захват власти в Бейруте, а затем и в нескольких сирийских провинциях Ахмад-беем ал-Джаззаром, которому в 1799 г. было суждено заставить отступить Наполеона Бонапарта и тем самым изменить ход истории Ближнего Востока, а в чем-то - и всего мира. Однако для этого потребовалось, чтобы Бейрут все-таки был взят российскими войсками.
12 июня 1773 г., за три дня до того, как к Акке подоспели посланные на помощь 'Али-бею суда под командованием капитан-лейтенанта Михаила Кожухова, у Сура бросила якорь крейсерская флотилия премьер-майора графа Ивана Войновича, решившего переместить свои рейды на восток от Кипра. Дополнительным «бонусом» для союзников стало появление в эти дни в Суре фрегата «Накция», также корсарствовавшего под Андреевским флагом2. Блокировав бейрутский рейд несколькими кораблями шейха Дахира и графа Войновича, к которым 25 июня присоединились основные силы объединенных эскадр, российские капитаны приступили к длительному торгу с союзниками «об окончательных условиях»3. Камнем преткновения стало «несходство мнений» относительно участи Бейрута: арабские
* Часть 1 опубликована, см.: Вестн. Моск. ун-та. Сер. 13. Востоковедение. 2009. № 1.
1 Брайк. Тарих аш-Шам. С. 109.
2 Соколов А.П. История Архипелагския кампании. С. 376.
3 Там же. С. 377.
союзники противились требованию моряков предоставить им город на разграбление4.
Текст соглашения, подписанного 17 июля 1773 г., по прошествии месяца переговоров, несет в себе отпечаток сопровождавших его жарких дискуссий и хитроумных интриг. Прежде всего бросается в глаза подчеркнутая дистанцированность позиции Дахира ал-'Умара. В договоре акцентировалось, что «императорская российская эскадра под командою высокоблагородного господина Михаила Козукова [Кожухова]» была приглашена им не в собственных интересах, а исключительно «в помощь князьям и начальникам нации, называемой друзы, кои вознамерились учинить осаду городу Бейруту»5. Соответственно исключительно эмир Йусуф брал на себя обязательства «признавать над собою покровительство России; воевать с турками... отрядить к Бейруту пять или шесть тысяч войска»6. Ливанскому правителю было обещано, что корабельный десант в непосредственном штурме и взятии крепости участвовать не будет, «чтобы по сходству союзников с неприятелями не сделать замешательства»7, «а для возмездия Российским войскам за обыкновенный грабеж, котораго в оном случае им делать запрещается, князья и начальники Друзские обязываются заплатить в руки господина командующего Российскаго триста тысяч пиастров»8. Сверх того российские моряки получали право на «суда, стоявшия у города, все мелкое оружие, как то: ружья, пистолеты, сабли, ножи, также барабаны, флаги "и все другие воинские трофеи", какие будут найдены в городе»9.
19 июля Войнович взял заложников-«аманатов»10, из числа ливанских жителей, а четыре дня спустя11 «одновременно с моря и суши начались военные действия»12. Объединенная российская эскадра насчитывала 17 военных кораблей: 5 фрегатов во главе с 42-пушечной «Надеждой», 5 поляк и шебеку, несущих общее вооружение в 232 орудия; в состав флотилии входили также 6 полугалер13. Десантные силы эскадры французский консул в Сайде шевалье де Толе оценивал в 1 тыс. 200 солдат14. Флагманом «Надежда» командовал Кожухов, фрегатами «Св. Николай» и «Слава» - бывшие венецианские поданные Иван и Марко Войновичи, остальными ко-
4 Charles-Roux F. Les Échelles de Syrie. Р. 211.
5 Цит. по: http://www.russia-hc.ru/rus/history/slava/gk/gk6a.cfm access 18/08/2008.
6 Соколов А.П. История Архипелагския кампании. С. 378.
7 Там же.
8 Там же. С. 378-379.
9 Там же. С. 379.
10 Там же. С. 379.
11 Или на следующий день, 20 июля, если верить ливанскому хронисту Ханании ал-Мунаййиру (Ал-Мунаййир. Ад-дурр ал-марсуф. С. 14).
12 Ал-Мунаййир. Ад-дурр ал-марсуф. С. 14.
13 Соколов А.П. История Архипелагския кампании. С. 378.
14 Charles-Roux F. Les Échelles de Syrie. Р. 211.
раблями - греческие капитаны15. Сирийские летописцы упоминают о том, что город блокировали около 40 больших и малых судов16. Это может быть близко к истине, учитывая присутствие на бейрутском рейде кораблей шейха Дахира17, а также тот факт, что корсары задержали на подходе к Бейруту несколько торговых судов, заверив их капитанов, что прождать придется недолго, поскольку на взятие города вряд ли потребуется более пары часов18. 20-тысячная армия эмира перекрыла все подходы к Бейруту со стороны суши19.
В первый артобстрел российские суда вложили всю свою огневую мощь, «разрушая дома и жилища осажденных, неся горести и несчастья»20. В сирийских хрониках вновь появляются уже не выглядящие столь преувеличенными цифры в «6 тысяч пушечных выстрелов, произведенных в ходе только одной бомбардировки»21 или в «20 тысяч ядер, выпущенных по городу в течение 8 дней»22. Потрясенные бейрутцы решили, что «настал Судный день»23, и впоследствии утверждали, будто звуки канонады были слышны в 6 часах пути от города24 и даже в самом Дамаске25. Сайда, по свидетельству пребывавшего там французского консула, сотрясалась от доносившегося грома пушечных разрядов26. К счастью для осажденных, эффект от бомбардировки был преимущественно психологическим. Дело в том, что, как указывал ливанский летописец, «строения в Бейруте были построены из песчаника, и ядра не производили в них больших разрушений, выбивая лишь отдельные камни, в которые попадали, оставляя здание в целом нетронутым»27. Качественная кладка бейрутских домов, стоявших «на сводах необыкновенно прочных, по самому свойству камня»28, не позволяла им превратиться в груду развалин; местные жители и гарнизон укрывались «в безопасности от ядер и от бомб» под «кривыми и узкими»29 уличными сводами.
15 Соколов А.П. История Архипелагския кампании. С. 378.
16 Трад. Мухтасар тарих ал-асакифа. С. 96; Ал-Мунаййир. Ад-дурр ал-марсуф. С. 14.
17 Charles-Roux F. Les Échelles de Syrie. Р. 211.
18 Ibid. Р. 212.
19 Ibid. Р. 211.
20 Йанни. Тарих Сурийа. С. 114.
21 Аш-Шихаби. Тарих Ахмад баша. С. 53. Де Толе сообщал, что в первый день бомбардировки эскадра произвела 4 тыс. выстрелов (Charles-Roux F. Les Échelles de Syrie. Р. 212).
22 Ал-Джамил, Илйас. Байна Лубнан ва Русийа фи 'ахд аш-Шихабиййин (Между Ливаном и Россией в эпоху Шихабов). Тарих Ахмад баша ал-Джаззар (История Ахмад-паши ал-Джаззара). [Бейрут], [1955]. С. 320.
23 Аш-Шихаби. Тарих Ахмад баша. С. 53.
24 Трад. Мухтасар тарих ал-асакифа. С. 96.
25 Аш-Шихаби. Тарих Ахмад баша. С. 53.
26 Charles-Roux F. Les Échelles de Syrie. Р. 211.
27 Аш-Шихаби. Тарих Ахмад баша. С. 53.
28 Базили К.М. Сирия и Палестина. С. 82.
29 Там же.
Полностью разрушенным оказалось лишь небольшое число городских сооружений, «ничего же плохого сверх того, - как указывал летописец, - не происходило»30.
Между тем небольшая городская батарея31 вполне успешно отстреливалась, «солдаты ал-Джаззара день и ночь были на стенах»32. Российские суда один за другим начали выходить из боя. Последним отошел получивший сильные повреждения флагман «Надежда», которому «неприятельские ядра разбили всю ватерлинию»33. Центр сражения переместился на сушу.
С судов были сняты две 12-фунтовые пушки и установлены с северо-западной стороны города под защитой бруствера34, 787 человек десанта под командованием подпоручика Степана Баумгартена прикрывали батарею35. Впрочем, шевалье де Толе отмечал, что собственно россиян в десанте было не более 20 человек36, остальную же часть составляли албанские, греческие и славянские наемники майора Дуси37, уровень дисциплины которых французский дипломат оценивал весьма низко38.
К 28 июля осадная батарея проделала в городской стене брешь, «достаточную для прохода фронтом 60 человек»39. Однако ливанские войска, которые должны были ворваться в городские укрепления, «оказались совершенно бесполезны»40. Подкупленные ал-Джаззаром друзские шейхи41 тянули время, отказываясь идти на приступ, пока артиллерия не разрушит стену еще хотя бы в одном месте42, а между тем их ополчения «мало-помалу малодушно разбегались»43. Неподалеку от первой батареи российские офицеры поставили еще одну, которой к 31 июля удалось пробить «другую брешь, почти такой же
44
величины как и первая»44, но военачальники эмира опять отказались
30 Ал-Мунаййир. Ад-дурр ал-марсуф. С. 14.
31 Городской арсенал насчитывал 14 пушек, 9 фалконетов и 1 мортиру, кроме того, на рейде стояли две османские полугалеры «о 8 и 9 пушках» (Соколов А.П. История Архипелагския кампании. С. 382).
32 Трад. Мухтасар тарих ал-асакифа. С. 96.
33 http://www.russia-hc.ru/ras/history/slava/gk/gk6a.cfm access 18.08.2008.
34 Трад. Мухтасар тарих ал-асакифа. С. 96.
35 Подпоручик Баумгартен еще в 1772 г. прибыл в Сирию для закупки лошадей, однако заболел и был вынужден задержаться во владениях шейха Дахира. В дальнейшем подпоручик заключил от имени графа Орлова союз с Дахиром ал-'Умаром «и ... принимал деятельное участие во всех переговорах» с местными правителями (Соколов А.П. История Архипелагския кампании. С.379).
36 Charles-Roux F. Les Échelles de Syrie. Р. 211.
37 Соколов А.П. История Архипелагския кампании. С. 379.
38 Charles-Roux F. Les Échelles de Syrie. Р. 211.
39 Соколов А.П. История Архипелагския кампании. С. 380.
40 Трад. Мухтасар тарих ал-асакифа. С. 96.
41 Там же.
42 Соколов А.П. История Архипелагския кампании. С. 380.
43 Трад. Мухтасар тарих ал-асакифа. С. 96.
44 Соколов А.П. История Архипелагския кампании. С. 380.
идти на штурм. Тем временем защитники города заделывали проломы, по свидетельству бейрутского хрониста, «возводя перед этой стеной вторую, из ящиков и корзин, наполненных песком»45.
Серебряные дирхамы «рассеивали» друзскую армию эффективнее, чем пули. 1 августа, когда под командованием эмира оставалась лишь 1 тыс. 400 солдат, он в панике бросился к Кожухову и Войнови-чу, уверяя, что находится «в плачевном состоянии: войска не повинуются»46. За четыре последующих дня армия эмира уменьшилась еще на тысячу человек, и «он совершенно отказался вспомоществовать штурму»47. С огромным трудом Йусуфу удалось убедить российских капитанов не снимать блокаду, «те же, - не скрывал сочувствия к ливанскому правителю 'Абдаллах Трад, - когда увидели его затруднительное положение, сжалились и пообещали продолжать осаду до тех пор, пока не возьмут для него штурмом город»48. Понимая, что уже потерявший 65 человек убитыми и ранеными русско-албанский десант может оказаться в ловушке, эмир предложил погрузить солдат на суда и отвести их подальше от берега, что и было сделано 5 августа49.
Ал-Джаззар мог торжествовать. Все его усилия последних месяцев были не напрасны, разыгранная им рискованная комбинация удалась. Он, мыкавшийся по Османской Азии мамлюк, захватил целый город и за кратчайший срок превратил его в твердыню, выдержавшую штурм врагов султана. Армия изменника-эмира Йусуфа была рассеяна, расстрелявшая почти весь боезапас российская эскадра не рисковала приближаться к крепости, а из Дамаска на подмогу Бейруту готовилось «выдвинуться большое войско под командованием трех пашей»50.
В этих обстоятельствах нападавшие решили сменить тактику. Ввиду невозможности взять город штурмом они решили перегруппировать силы для его осады. Эмир Йусуф с оставшимися «верными ему людьми»51 отошел в горы, чтобы одновременно преградить путь
45 Трад. Мухтасар тарих ал-асакифа. С. 96. Использование для защиты от ядер и пуль наполненных песком корзин было обычной оборонительной тактикой на Ближнем Востоке. См.: Плещеев С.И. Дневныя записки. С. 49.
46 Соколов А.П. История Архипелагския кампании. С. 380.
47 Там же.
48 Трад. Мухтасар тарих ал-асакифа. С. 96.
49 Соколов А.П. История Архипелагския кампании. С. 380-381. Де Толе с нескрываемым сарказмом описывал стояние союзных войск под стенами Бейрута: «Руссо-греки [так французский консул называл полиэтничный состав российской эскадры. - Т.К.] сказали друзам, что город - их и что тем остается только подняться и взять его. Тогда первые и вторые стали соревноваться в великодушии, взаимно уступая друг другу данную честь, и обе стороны были столь настойчивы в своей учтивости, что друзы бежали, а руссо-греки, погрузив пушки, вернулись на свои корабли» (Charles-Roux F. Les Échelles de Syrie. Р. 212).
50 Ал-Мунаййир. Ад-дурр ал-марсуф. С. 14.
51 Там же.
дамасской армии и «запереть неприятеля с той стороны»52. Кожухов и Войнович, мало доверявшие ливанскому союзнику, «потребовали [выдать] заложника в качестве поручительства, что им будут выплачены деньги»53. После того как требование было выполнено и племянник правящего эмира Муса ибн Мансур (ум. 1807) занял место высокородного «аманата» при российских капитанах54, «осада возобновилась и военные действия усилились»55.
18 и 24 августа с кораблей было вновь высажено два отряда, «блокировавших подвоз продовольствия и воды, которые получал город»56. Солдаты ал-Джаззара несколько раз предпринимали «сильныя вылазки»57, безуспешно пытаясь выбить российский десант из укрепленных позиций к северо-востоку от городских стен. Очевидно, в это время в Бейруте начали подходить к концу запасы продовольствия. Хотя автор местной церковной хроники писал, что осажденные получали из городских хранилищ «все, что им было нужно, за исключением малозначимых товаров, например табака»58, мы можем согласиться с И.Г. Константинопольским, считающим, что это высказывание относится к первому периоду блокады59. Остальные сирийские летописи живописуют ужасы жизни голодающего города, жителям которого приходилось есть мясо «верховых животных и собак»60 и, как добавляли историографы XIX в., даже крыс61. «Кто сможет описать все тяготы, которые пришлось пережить горожанам?» - экспрессивно восклицал бейрутский летописец62.
Еще в середине августа, видя решимость российских командующих продолжать осаду, ал-Джаззар вступил с ними в переговоры. Первым в Бейрут отправился Марко Войнович, брат которого незадолго до того погиб, устанавливая батарею на подступах к городу63. Вместо предполагаемых двух часов парламентер пробыл в городе двенадцать дней и вернулся, по впечатлению очевидцев, весьма недовольным64. Ахмад-бей явно тянул время. Спустя несколько дней он посетил российские корабли, а граф Иван Войнович, фи-
52 Соколов А.П. История Архипелагския кампании. С. 380.
53 Трад. Мухтасар тарих ал-асакифа. С. 96.
54 Там же; Ал-Мунаййир. Ад-дурр ал-марсуф. С. 14; Аш-Шихаби. Тарих Ахмад баша. С. 52-53.
55 Трад. Мухтасар тарих ал-асакифа. С. 96.
56 Ал-Джамил. Байна Лубнан ва Русийа. С. 320.
57 Соколов А.П. История Архипелагския кампании. С. 381.
58 Трад. Мухтасар тарих ал-асакифа. С. 96.
59 Константинопольский И.Г. Общественно-политическая история Бейрута. С. 84.
60 Аш-Шихаби. Тарих Ахмад баша. С. 53.
61 Йанни. Тарих Сурийа. С. 115.
62 Трад. Мухтасар тарих ал-асакифа. С. 97.
63 Charles-Roux F. Les Échelles de Syrie. Р. 212.
64 Ibid.
гурирующий в сирийских хрониках как «кунт [араб. "граф". - Т.К.] Джованни»65, «воспользовался гостеприимством ал-Джаззара и был со всем почетом принят в городе»66. Мамлюкский бей попытался вбить клин между союзниками, объявив о готовности «действовать против Турков союзно с Дагер-Омером [Дахиром ал-'Умаром]» при условии, что Бейрут останется в его владении67. Данное предложение было отвергнуто. 4 сентября ал-Джаззар вновь прислал парламентера, прося освободить 11 взятых в плен женщин, на что получил безапелляционный ответ, что «прежде надобно говорить о сдаче города, а уже потом о женщинах»68.
Решив, что бдительность осаждавших достаточно усыплена, 16 сентября ал-Джаззар внезапно ударил по российским позициям. «Была большая битва», - писал ливанский хронист Хайдар аш-Шиха-би69. Только после 5-часового ожесточенного боя русско-албанскому десанту удалось отразить нападение70. В тот же день ал-Джаззар принес Кожухову и Войновичу свои извинения, уверяя, что вылазка якобы произошла без его санкции. Высокомерный ответ капитанов, что «Все это делу не мешает», должен был убедить мусульманского военачальника в тщетности попыток прорвать блокаду силой71. Снова потянулись дни осады, причем «обеим сторонам приходилось нелегко, поскольку корабли все время терзали шторма и бури, а жители [города] валились с ног от усталости»72.
Все надежды осажденных были теперь связаны с подходом дамасской армии. Порта уже давно концентрировала в Дамаске мощную военную группировку, усилив отряды наместника Мухаммад-паши ал-'Азма (1771-1772 и 1773-1783 гг.) войсками из Халебской и других соседних провинций. Моральный облик и боевой дух этих солдат был весьма невысок. Как сообщает сирийская хроника, стягивавшиеся в Дамаск воинские подразделения, «занимались [в городе] грабежом, не щадили они и крестьян и селения, пролегавшие на их пути, и слышны были в эти дни только плач и стенания»73. Наконец, османская армия под командованием трех пашей74 выдвинулась на
65 Аш-Шихаби. Тарих Ахмад баша. С. 52; Трад. Мухтасар тарих ал-асакифа. С. 96; Йанни. Тарих Сурийа. С. 114. Командующего осаждавшей Бейрут объединенной эскадрой М.Г. Кожухова сирийские современники запомнили плохо, его имя появляется лишь на страницах бейрутской «Истории епископов», причем в виде явной аберрации с фамилией командующего Средиземноморским флотом: «капитан Михаил Орлов» (Трад. Мухтасар тарих ал-асакифа. С. 96).
66 Трад. Мухтасар тарих ал-асакифа. С. 97.
67 Соколов А.П. История Архипелагския кампании. С. 381.
68 Там же.
69 Аш-Шихаби. Тарих Ахмад баша. С. 53.
70 Там же.
71 Соколов А.П. История Архипелагския кампании. С. 382.
72 Трад. Мухтасар тарих ал-асакифа. С. 97.
73 Брайк. Тарих аш-Шам. С. 111.
74 Ал-Мунаййир. Ад-дурр ал-марсуф. С. 14.
помощь осажденному Бейруту. Блокировавший проход через Ливанские горы эмир Йусуф, осознавая, что, брошенный подкупленными ал-Джаззаром шейхами, он не сможет отразить удар, попросил подмогу у Дахира ал-'Умара, который незамедлительно выслал на помощь отряд под предводительством своего сына 'Али. Репутация победителя при ал-Газиййе была столь высока, что, когда «весть о том дошла до пашей, и было им сказано, что беда надвигается... со всех сторон, и не уйдет от нее ни пехота, ни кавалерия, то ужас объял их сердца, и тотчас же они вскочили, оседлали лошадей и пустились в бегство, побросав свои палатки и не взяв с собой ничего
75
из имущества»75.
Когда до Джаззара дошли известия о позорном бегстве дамасской армии, то, как гласит ливанская хроника, «его решимость поколебалась, он пришел в тревогу и предложил московскому адмиралу прекратить военные действия и передать город Бейрут в руки шейха Дахир ал-'Умара»76. Ахмад-бей был готов пойти на любые условия, лишь бы не попасть в плен к эмиру Йусуфу, мести которого он небезосновательно опасался. Союзники охотно согласились предоставить бею гарантии безопасности для него самого «и тех, кто был с ним», а также обещали, что «жителям Бейрута после его ухода не будет причинено никакого вреда»77. К этому моменту в городе оставалось лишь 3 тыс. жителей и 1 тыс. 200 солдат гарнизона, за пять месяцев осажденные похоронили 800 человек78.
Процедура перехода власти была весьма замысловатой. В крепость вошли российские войска, а вскоре в Бейрут прибыл и уполномоченный Дахир ал-'Умара Йа'куб ас-Сайкали, «и ал-Джаззар передал город в его руки»79. 22 сентября к ним присоединился эмир Йусуф80 «в сопровождении всего дома Шихабов»81. Ахмад-бея в тот же день на российской полугалере перевезли в Сайду, куда прибыли шейх Дахир, граф Войнович и «друзские князья»82. Там и была 29 сентября 1773 г. подписана капитуляция, согласно которой Бейрут возвращался во владение эмира Йусуфа, а войска ал-Джаззара во главе с ним самим переходили на службу к «галлилейскому шейху»83. Надеясь заслужить доверие нового патрона, Ахмад-бей захватил с собой в Акку не только личное имущество, но и городскую казну84,
75 Там же.
76 Там же. С. 14-15.
77 Аш-Шихаби. Тарих Ахмад баша. С. 53.
78 Соколов А.П. История Архипелагския кампании. С. 382.
79 Аш-Шихаби. Тарих Ахмад баша. С. 53.
80 Ал-Мунаййир. Ад-дурр ал-марсуф. С. 15.
81 Трад. Мухтасар тарих ал-асакифа. С. 98.
82 Соколов А.П. История Архипелагския кампании. С. 382.
83 Там же.
84 Трад. Мухтасар тарих ал-асакифа. С. 97.
а также налоговые ведомости (дафатир), «всячески стараясь ему [шейху Дахиру] угодить, и вел себя с ним робко и смиренно»85. Россиянам же из всех «трофеев» досталось лишь «2 полугалеры о 8 и 9 пушках, да около 1000 ядер»86, остальное находившееся в городе оружие переходило эмиру Йусуфу87.
Получить пушки и ядра российским морякам было важно, но важнее всего было истребовать плату, положенную за взятие города. Эскадра Кожухова до 8 января 1774 г. стояла в бейрутской гавани, наблюдая, как эмир Йусуф выбивал деньги из оставшихся в живых местных мусульман88, творя им «великое притеснение» и конфискуя их имущество89. По свидетельству шевалье де Толе, у горожан, чиня «бесконечные страдания», отбирали все: «деньги, ожерелья, пряжки, браслеты, товары»90. И все же россияне получили с жителей истерзанного Бейрута только 250 тыс. из обещанных 300 тыс. пиастров, которые были поделены ими «согласно Морскаго устава»91. Для контроля за выплатой оставшегося «вспомоществования» в крепости был оставлен гарнизон из сотни российских солдат92 под командованием некоего «капитана Истыфана»93. К.М. Базили предположил, что под этим именем ливанцы запомнили поручика Степана Баум-гартена, «который был облечен полномочиями со стороны адмирала
85 Ал-Мунаййир. Дц-дурр ал-марсуф. С. 15. Ахмад-бей не собирался задерживаться на службе у шейха Дахира. По одной из версий, получив первое самостоятельное задание собрать поземельную подать в округе Джабаль Наблус, он присвоил деньги и сколотил отряд из «разношерстных солдат, уроженцев разных земель» (там же). Посланного на подавление бунта шейха 'Али ибн Дахира ал-Джаззар взял в плен, но, проявив редкое душевное благородство, затем освободил, сказав: «Твой отец оказался сильнее меня, но отпустил меня потом на свободу, теперь я одолел тебя и дарю свободу тебе, так иди и скажи об этом своему отцу» (там же). Согласно другой версии, шейх Дахир предоставил бею Ахмаду «лошадь, достаточное количество мулов и все необходимое ему и тем, кто был с ним, чтобы они могли добраться до Дамаска» (Аш-Шихаби. Тарих Ахмад баша. С. 54). Джаззар же по прибытии присвоил себе всех верховых животных (там же). Как бы то ни было, из Дамаска Ахмад-бей направился к султанскому двору в Стамбул, где его приняли как героя.
86 Соколов А.П. История Архипелагския кампании. С. 382.
87 Аш-Шихаби. Тарих Ахмад баша. С. 53; Соколов А.П. История Архипелагския кампании. С. 382.
88 Содержащиеся в «Бейрутской церковной летописи» сведения о том, что деньги собирали также и с местных христиан (Трад. Мухтасар тарих ал-асакифа. С. 98), не подтверждаются остальными сиро-ливанскими хрониками.
89 Ал-Джамил. Байна Лубнан ва Русийа. С. 320.
90 Charles-Roux F. Les Échelles de Syrie. Р. 212.
91 «Дележ, - писал российский историограф, - был сделан так: 10-я доля (25,000) Главному командиру над флотом (Орлову?); 10-я доля из оставшегося (22,500) командиру эскадры (Кожухову); командирам фрегатов и поручику Боумгартену 7-я доля (28,928); остальныя 173,572 пиастра - офицерам и нижним чинам, по окладам их жалованья» (Соколов А.П. История Архипелагския кампании. С. 383).
92 Трад. Мухтасар тарих ал-асакифа. С. 98.
93 Аш-Шихаби. Тарих Ахмад баша. С. 53.
[графа А.Г. Орлова] для устройства дел с горцами»94. Ежегодно эмир Йусуф должен был выплачивать российскому гарнизону жалование в размере 15 кошельков95.
Заняв Бейрут и формально передав его под власть ливанского эмира, российские офицеры продолжали вести себя в городе как полноправные хозяева. Над крепостью и портовой башней еще по приказу Кожухова были вывешены Андреевские флаги96, и оставшийся гарнизон торжественно поднимал их в полдень по воскресным и праздничным дням97. Перекочевав через множество уст и дойдя до Дамаска, эта новость была воспринята местным христианским хронистом как радостное известие о кресте, водруженном московитами над городскими воротами98. Что же касается главных крепостных ворот, то они, по сведениям французского консула в Триполи, были украшены портретом Екатерины II, причем солдаты следили, чтобы всадники не забывали перед ним спешиваться, а прохожие - сгибаться в поклоне99. За восточными воротами российские артиллеристы разместили батарею, и именно этому факту, как предположил ливанский историк Самир Кассир, была обязана своим названием образовавшаяся позднее на том же месте Пушечная площадь100.
Как сообщает местная хроника, российский гарнизон находился в Бейруте около полутора лет101, по прошествии которых «московские солдаты спустили знамя и покинули крепость и башни», передав их эмиру Йусуфу102. За время оккупации расквартированные в городе солдаты должны были достаточно плотно общаться с местными жителями. Однако известные нам источники содержат весьма мало свидетельств этих контактов, хотя К.М. Базили и упоминал, что народное предание сохранило «хорошую память» об «офицере Сте-пане»103. Только 15 годами позже описанных событий прибывшие в Санкт-Петербург с очередным, третьим по счету прошением эмира Йусуфа о переходе в российское подданство его поверенные - братья Ханна и Йусуф Илйасы - были представлены Екатерине II как
94 Базили К.М. Сирия и Палестина. С. 83.
95 Ал-Мунаййир. Дц-дурр ал-марсуф. С. 15.
96 Ал-Джамил. Байна Лубнан ва Русийа. С. 320.
97 Трад. Мухтасар тарих ал-асакифа. С. 98.
98 Брайк. Тарих аш-Шам. С. 109. См. также: Ал-Мунаййир. Ад-дурр ал-марсуф. С. 15.
99 Charles-Roux F. Les Échelles de Syrie. Р. 106.
100 Kassir Samir. Histoire de Beyrouth. Paris, 2003. P. 95. Эта площадь, в обиходе называемая горожанами Бурдж (араб. башня), впоследствии пережила ряд перестроек и переименований: ал-Хамидийа, площадь Мучеников.
101 После подписания 10 июля 1774 г. Кючюк-Кайнарджийского мира Россия начала постепенно выводить свои корабли из Средиземного моря, причем основная часть флота покинула османские воды только на следующий 1775 г.
102 Трад. Мухтасар тарих ал-асакифа. С. 98.
103 Базили К.М. Сирия и Палестина. С. 83.
«те самые, кои... в прежнюю между Россиею и Портою Оттоманскою войну оказали тайно всю ревность в пользу оружия Вашего императорского Величества при десанте флота Вашего на Сирию в Бейрутской пристани»104.
Демонстрация мощи российского флота и расквартирование в Бейруте гарнизона под командованием подпоручика Баумгартена подтолкнули эмира Йусуфа обратиться 1 января 1774 г. к графу Орлову с прошением о распространении на него подданства «Императрицы Российской». «Снимаю с себя все достоинства над моими людьми и над моею землею и Ея Величество да располагает оными по Ея соизволению»105, - писал ливанский правитель. Это прошение эмира, так же как, впрочем, и два более поздних, датируемых 1787 и 1790 гг., были оставлены без удовлетворения. Что же касается Дахира ал-'Умара, то, в отличие от эмира Йусуфа, «галлилейский шейх» не стал просить россиян о протекторате, ограничившись подписанием отдельных конвенций с «московитами». В частности, как сообщал 'Аббуд ас-Саббаг ал-'Аккави, внук управляющего делами шейха Дахира, командование флотом охотно пошло навстречу палестинскому правителю, гарантировав безопасность от нападений крейсерских судов всем его кораблям, плававшим под специально разработанным бело-красным флагом106.
Потерпев неудачу в континентальной Греции, граф А.Г. Орлов не ставил перед собой задачи взять реванш в арабских провинциях. Современники недоумевали, почему командование Средиземноморской эскадрой не сумело в полной мере использовать «столь благоприятные обстоятельства и столь превосходящие силы», благодаря которым «Египет и Сирия должны были бы навсегда остаться отделенными от Османской империи»107. Французский посол в Стамбуле Сен-Прие отмечал, что «война в Сирии не могла быть приписана русским в заслуги, несмотря на их вклад в осаду Бейрута»108. Главной ошибкой, по мнению французского дипломата, стала непростительная задержка с оказанием россиянами помощи 'Али-бею. Британский путешественник Джеймс Брюс сожалел о том, что «русские командующие не имели инструкций и не знали, ни куда могли их привести их победы, ни как им следует воспользоваться их плодами»109, упрекал российских офицеров в медлительности и недоверчивости, сетовал на отсутствие в составе эскадры хороших переводчиков и талантливых людей с авантюрной жилкой.
104 РГВИА, ф. 52/2 «Бумаги канцелярии князя Потемкина-Таврического», д. 59, л. 6.
105 Соколов А.П. История Архипелагския кампании. С. 384.
106 Ал-'Аккави, 'Аббуд ас-Саббаг. Ар-Рауд аз-захир фи тарих Дахир (Цветущий сад истории Дахира). Paris: Bibliottaque Nationale, F.A. 4610. С. 37; цит. по: Ал-Махами. Дахир ал-'Умар. С. 213-214.
107 Bruce J. Voyage aux sources du Nil. Vol. 1. P. 54.
108 Charles-Roux F. Les Échelles de Syrie. Р. 109.
109 Ibid.
Неготовность Орлова и Спиридова к масштабной поддержке сепаратистских движений 'Али-бея, Дахира ал-'Умара и Йусуфа Шихаба вполне очевидна, равно как и их нежелание подобную поддержку оказывать. На протяжении всего периода военных действий основные силы российского флота концентрировались в Эгейском море, к арабским берегам же эпизодически уходили небольшие крейсерские флотилии с экипажами из греков, южных славян и албанцев, «которые, - как писал Спиридов, - для своих прибылей. гораздо храбрее, нежели как из одного только жалованья, служат»110. Исключением стала только запоздалая отправка в конце мая 1773 г. на помощь 'Али-бею эскадры капитан-лейтенанта Михаила Кожу-хова в составе 2 фрегатов и 6 поляк или шебек111. Для сравнения упомянем, что к концу войны российский флот в Средиземном море насчитывал 76 боевых единиц, в том числе 15 линейных кораблей, каждый из которых нес от 64 до 84 орудий, 22 фрегата и 3 бомбардирских судна112.
По сути, российское командование не имело веских резонов переносить основную сферу своей активности в Средиземноморье к арабским берегам. Стратегически флотоводцам было важнее создавать постоянную угрозу Стамбулу, не позволяя османам перебросить прикрывавшие столицу силы на Дунайский фронт боевых действий. Наличие на острове Парос недоступной для нападения с суши военно-морской базы, равно как и стабильная поддержка единоверного греческого населения, также не располагали Орлова со Спиридовым к тому, чтобы покинуть Эгейский Архипелаг.
Не было у России и сложившейся колониальной концепции, предполагавшей захват заморских территорий во имя конкретных экономических или абстрактных геополитических интересов. Изнуренная тремя войнами (с Турцией, польскими конфедератами и собственными подданными на Волге) империя нуждалась в передышке и не могла себе позволить новый международный конфликт ради зыбкого протектората над арабскими землями. Российские офицеры и чиновники не могли не опасаться того, как сам факт вторжения христианской державы в древние земли ислама будет воспринят арабо-мусульманским населением. Положение же ближневосточных союзников весьма трезво рассматривалось командованием флота и Коллегией иностранных дел как неустойчивое, а их пророссийские симпатии - как эфемерные, в отличие от вполне реальной возможности активного противодействия европейских держав, испытывавших, по словам Екатерины II, «сильную "жалюзию" к российским успехам в Средиземноморье»113.
110 Письмо от 26.02.1774 г. (цит. по: Соколов А.П. История Архипелагския кампании. С. 385-386).
111 Кротков А.С. Военныя действия русского флота. С. 40.
112 Криницын Ф.С. Первая Архипелажская экспедиция. С. 16.
113 Смилянская И.М. О политике Екатерины II в Средиземноморье. С. 10.
Весьма в этом плане показательна картина, предстающая на страницах «Дневных записок путешествия в Сирию» лейтенанта С.И. Плещеева. Пребывание морского офицера во владениях шейха Дахира аз-Зайдани было наполнено практически непрерывными проявлениями симпатий его собеседников по отношению к россиянам. Посланник 'Али-бея Зу-ль-Фикар-бей, «человек веселаго нрава и весьма слабый последователь Магометовых предписаний»114, поднимал тосты «за здоровье предводителя Российскаго флота и, привставши, громогласно говорил: Виват Орлов»115. Сам 'Али-бей при любом удобном случае стремился всячески выразить свою «любезность» северным союзникам, подчеркивая, что их «слава и знание. в военных действиях везде распространились,. от чего он. великую пользу получить может»116, и просил Плещеева достать ему портрет Екатерины II117. «Благополучия во всех будущих предприятиях»118 желал российским офицерам и сам Дахир ал-'Умар. Не отставала от шейха и собравшаяся на пристани Акки толпа его подданных, приветствовавшая Плещеева и его спутников криками, довольно точно воспроизведенными им как: «Иш-Алла! Иш-Алла! Сабал Хаер Москов Лар! То есть: Бог помочь! Бог помочь! господа Россияне! будьте здоровы»119.
Однако в заключительной части «Дневных записок» С.И. Плещеев помещает случившуюся с его спутником бароном де Вигуру историю, мораль которой в соответствии с аллегорико-дидактиче-скими канонами литературы того времени, несомненно, выходила за рамки простого бытового анекдота. Находясь в Акке, де Вигуру, которого автор описывает как человека «весьма боязливаго и застен-чиваго сложения», набожного, но влюбчивого120, увидел на соседской «кровельной площадке» прекрасную незнакомку, открывшую ему лицо и одарившую улыбкой. Через несколько часов в дверь к барону постучался некий пожилой грек, вызвавшийся быть «руководителем и провожатым» в дом соседского мусульманского купца. Взволнованный француз, как признавался он позднее, уже догадываясь, «что не купец, но купеческая жена, либо дочь коих видел я и с ними кланялся, меня зовут к себе», решился на рискованную авантюру и в назначенный час через заднюю дверь проник в указанный ему особняк. Самые
114 Плещеев С.И. Дневныя записки. С. 3.
115 Там же. С. 8.
116 Там же. С. 37.
117 Там же. С. 52-53.
118 Там же. С. 27.
119 Там же. С. 11. В услышанных Плещеевым приветствиях «Иш Аллах! 'Иш Аллах! Сабах ал-хайр, московлар» («Бог в помощь! Бог в помощь! С добрым утром, московиты») термин «московиты» употреблен в турецкой форме множественного числа.
120 Там же. С. 4-5.
смелые надежды барона оправдались. Свидание, действительно, устроила ему девушка, прекраснее которой, восторгался романтически настроенный аристократ, он «от роду... не видывал». Надеявшийся «иметь удовольствие» де Вигуру, признавался он позднее, поначалу «трепетал, воображая, чтобы. признав меня за Россиянина, не причинили. какова либо вреда в отмщение за побежденных Россиянами их иноземцов», и представился «волонтером при Российском флоте из любопытства путешествующим по Сирии». Тем большим было удивление барона, когда «любезная девица», услышав от него о «победах Россиян над Турками», радостно воскликнула: «дай Бог им столь благополучно продолжать удачныя досель свои завоевания и освободить из жестокаго плена единоверных, а паче наших сестр, якоже скотов гнусными Турками содержимых». Закончилась история для влюбчивого француза печально: выманив золотое мальтийское кольцо и три венецианских «червонца», «прелестница» объявила, что видит в нем «любви достойнаго» и готова «собою жертвовать» в его следующий визит той же ночью. Можно представить, «в какое пришел бешенство» барон, придя в условленный полночный час и
обнаружив, что «не только двери, но и ворота дому» заперты, а на
121
его стук никто не отзывается121.
Позволим себе предположить, что приведенная «маловажная повесть», фактически подводящая итог истории путешествия лейтенанта Плещеева по Сирии и встреч с 'Али-беем и Дахиром ал-'Умаром, является поучительной метафорой, отображающей видение перспектив, ожидающих его соотечественников на Ближнем Востоке. Приманенные «Греком» российские флотоводцы могут быть обольщены местными христианами и даже понести немалые убытки, но в итоге двери «турецкого дома» останутся для них крепко заперты, и никто не откликнется на их зов в неурочный час.
Историческая ретроспектива позволяет объективно оценить значение действий российского флота в Восточном Средиземноморье, на четверть века предвосхитившего появление в этих водах французской экспедиции под командованием Наполеона Бонапарта. Впервые со времен крестовых походов ближневосточный сирийский город был захвачен войсками христианской державы, удерживавшими его на протяжении полутора лет и вывесившими в знак своей победы флаги с крестом над крепостными стенами. Это знаковое событие, первый звонок наступающей эпохи колониальной экспансии Западного мира, не осталось незамеченным местными летописцами, но не получило с их стороны экспрессивной эмоциональной оценки.
Атаковавшие Бейрут, Сайду, Сур российские эскадры предстают на страницах ливанских хроник как каперы, нанятые мятежными
121 Там же. С. 70-79.
2 ВМУ, востоковедение, № 2
правителями Дахир ал-'Умаром, 'Али-беем и Йусуфом Шихабом для борьбы с османскими войсками. Корыстолюбивые, недоверчивые, лишенные сентиментальности капитаны крейсерских судов выглядят вполне органично на фоне алчности, интриг и незакамуфлированного предательства, широко распространенного в местной политической жизни, и не кажутся летописцам большими злодеями, чем их сирийские враги и союзники.
Только в удаленном от моря Дамаске мы можем найти свидетельства того, что местные христиане воспринимали успехи российского флота и сухопутных армий как новый крестовый поход, сулящий долгожданное освобождение от мусульманского владычества. Греко-православный летописец Михаил Брайк упоминал, как, обсуждая захваты «московитами» османских судов и победы россиян на полях сражений, «стоившие жизни многим мусульманским воинам», он и его дамасские единоверцы спрашивали друг друга: «не закончатся ли сии благие вести?»122 И нескрываемое разочарование звучит в принадлежавших тому же автору строках, в которых он прощался с покидавшим Средиземноморье российским флотом: «Все, о чем мы говорили, - вздыхал Брайк, - и на что надеялись, оказалось на-
123
прасным»123.
Возможно, сходные чувства испытывали и другие местные христианские общины. Греко-православный «поп»-араб, 10 октября 1772 г. принимавший и «весьма угощавший» лейтенанта Плещеева в Назарете, «усердно благодарил Бога, что он дожил до того, чтобы увидеть у себя Российскаго Военачальника»124. На следующий день офицер был приглашен на обедню, где его дожидались «все, собравшиеся нашего закона [греко-православные. - Т.К.] Арапы», причем часть службы в честь гостя читалась по-гречески, а в ектениях125 поминалось его имя126, что должно было продемонстрировать россиянину единомыслие священника и его паствы.
Однако в воспоминаниях ливанских христиан, не понаслышке знакомых с штурмовавшими и занявшими Бейрут российскими войсками, мы уже не встретим восторженных отзывов о коротком периоде правления единоверцев. Оценки действий «московитов» абсолютно нейтральны, интонации сдержаны и, скорее, полны сочувствия к землякам и соседям-бейрутцам, претерпевшим столько бед во время двух осад. Греко-православный хронист 'Абдаллах ибн
122 Брайк. Тарих аш-Шам. С. 102.
123 Там же. С. 111.
124 Плещеев С.И. Дневныя записки. С. 60.
125 Ектения - название молитвенных прошений, возглашаемых священником или диаконом при богослужении и заключаемых каждое ответом клира: «Господи, помилуй» или «подай, Господи».
126 Плещеев С.И. Дневныя записки. С. 60.
Трад подчеркивал, что при принудительном сборе денег для выплаты российским морякам страдали и христианские, и мусульманские
127
жители города12'.
Безусловно, следует сделать поправку на то, что многие христианские летописцы, сочувствовавшие россиянам и втайне мечтавшие о поражении Порты, не решались доверять свои мысли бумаге. В 1775 г. ал-Джаззар, уже в ранге османского паши, провел жестокую чистку, выискивая коллаборационистов среди местного населения, прежде всего среди бейрутских христиан. Упомянутые выше братья Илйасы, возможно, благодаря тому, что проживали в удаленном от Бейрута
г. Газе128, счастливо избежали доносов, указывавших правительственным агентам на «провинившихся во время войны с Московией»129. Заподозренных в сотрудничестве с россиянами христиан, которые не могли уплатить властям «непосильную сумму» денежного штрафа, казнили, бросали в тюрьму, сажали на кол, подвешивали за ребра на железных крюках, их дома грабили и сжигали130. В условиях воцарившейся в прибрежных районах Сирии атмосферы террора оставлять документальные свидетельства симпатии врагам Порты было смертельно опасным.
И все же было бы упрощением расценивать отсутствие бранных эпитетов в адрес «московской султанши Катерины»131, ее офицеров и матросов как доказательство скрытого одобрения их действий. К последней четверти XVIII в. поражения Порты на военных фронтах уже стали восприниматься в арабских провинциях как неизбежная данность, а упоминания врагов «Богохранимого» государства не должны были сопровождаться обязательными поношениями. Даже каирский мусульманский богослов - шейх 'Абд ар-Рахман ал-Джабарти, повествуя об организованных по приказу османских властей молениях «о ниспослании султану победы над Московией», меланхолично констатирует, что «в действительности же последняя одерживает победы, захватив крепости и большие города, которыми
132
владели мусульмане»132.
Наиболее яростная антироссийская риторика прозвучала в ту пору на Ближнем Востоке из уст мамлюкского бея Мухаммада Абу-з-Захаба, в апреле 1773 г. выступавшего перед жителями Каира, к которому приближалась армия 'Али-бея. «Как истинный Мусульманин» Мухаммад-бей, по воспоминаниям Совера Люзиньяна, подтверж-
127 Трад. Мухтасар тарих ал-асакифа. С. 98.
128 Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА), ф. 52/2,
д. 59, л. 6.
129 Трад. Мухтасар тарих ал-асакифа. С. 103.
130 Там же.
131 Аш-Шихаби. Тарих Ахмад баша. С. 48.
132 Ал-Джабарти, Абд ар-Рахман. Египет в канун экспедиции Бонапарта (1776-1798) / Пер., предисл. и прим. Х.И. Кильберг. М., 1978. С. 290.
даемым сообщением французского консула д'Амира133, счел своим долгом предупредить соотечественников, «что Али-бей... вступил в союз с иноверными Россиянами; ... что сии Христиане, по получении власти над вашими землями, похитят ваши имения, ваших жен и детей и еще принудят вас переменить закон [религию. - Т.К.]»134. Красочно расцвеченная Абу-з-Захабом опасность нашествия «неверных» произвела столь сильное впечатление на слушателей, что в течение недели прежде колебавшиеся каирцы собрали «24 000 человек воль-
135
наго народа» на защиту своей «веры и имений»135.
Неизвестно, имелся ли в те годы в Сирии столь же неистовый обличитель угрозы российского вторжения, как вышеупомянутый мам-люкский лидер. Население сирийских провинций, измученное междоусобными войнами и лихоимством местных правителей, набегами горцев и бедуинов на села и разнузданной вольницей вооруженных группировок в городах, эпидемиями, засухами, неурожаями, землетрясениями, нашествиями саранчи, скачками цен на товары первой необходимости, приучилось с фатализмом, сквозь повышенный болевой порог взирать на любые новые напасти. В летописи, вышедшей из-под пера маронитского митрополита Илйаса ал-Джамила, сведения о бомбардировке российским флотом Бейрута и о причиненных городу разрушениях соседствуют с описанием поразившего тогда же Ливан неслыханного града «размером с яйцо куропатки», который не пощадил ни тутовых деревьев, ни виноградников, ни полей пшеницы и ячменя, погубив в итоге две трети будущего урожая. «Мы же хвалили Господа, - со смирением склоняет голову маронитский священнослужитель, - и благодарили его за его справедливые деяния, аминь, аминь»136. За все прегрешения полагается кара, орудие гнева Господня может быть неизбирательным, разить направо и налево, и не следует за это роптать на Божественное Провидение.
Сведения об авторе: Кобищанов Тарас Юрьевич, канд. ист. наук, доц. кафедры истории стран Ближнего и Среднего Востока ИСАА МГУ имени М.В. Ломоносова. Е-шаИ: kobischanov@mail.ru
133 Crecelius D. Egypt in the Eighteenth Century // The Cambridge History of Egypt. Vol. 2. Modern Egypt, from 1517 to the End of the Twentieth Century. Cambridge, 1998. P. 81.
134 Люзиньян С. История о возмущении Али-бея. С. 91; Lusignan, Saveur K. A History of the Revolt of Aly Bey against the Ottoman Porte, including an Account of the Form of Government of Egypt; together with a Descriptin of Grand Cairo and of Several Celebrated Places in Egypt, Palestine and Syria; to which are added, A Short Account of the Present State of Christians who are Subjects to the Turkish Government, and The Journal of a Gentleman who traveled from Aleppo to Bassore. L., 1783. P. 146.
135 Люзиньян С. История о возмущении Али-бея. С. 92; Lusignan, Saveur K. A History of the Revolt of Aly Bey. P. 147.
136 Ал-Джамил. Байна Лубнан ва Русийа. С. 319.
