CC BY
97
УДК 93/94 ББК 60.5
КРАСНАЯ ГЕОПОЛИТИКА
у,
ч.
Нефёдоров Игорь Александрович,
Воронежское Русское Военно-историческое
общество
(г. Воронеж)
ToWO L* ^ j
Аннотация. В данной статье рассматривается влияние географии на политическое и общественное устройство стран.
Ключевые слова: социализм, марксизм, либерализм, геополитика, талассократия, телурро-кратия, капитализм.
RED GEOPOLITICS
Nefedorov I.A.,
Voronezh Russian Militari Historical Society
Abstract. In this article. I want to note the influence of geography on the political and social structure of the country.
Key words: socialism, marxism, liberalism, geopolitics, thalassocracy, telurrokratiya, capitalism.
В свое время нас учили, что в зависимости от роста производительных сил общества общественно-экономические формации сменяют одна другую. Так, примерно, гласило учение Карла Маркса. В отличие от самого Карла его последователи (за малым исключением) не смели отрицать смену общественно-экономических формаций. Это стало основой исторического материализма. Так нас учили. Вопреки фактам. А факты таковы, что, принимая за правильный опыт историю современной ему Англии, Маркс распространил английские методы, взгляды, особенности на все человечество, произвольно проименовав часть стран «прогрессивными» (США), часть отсталыми (Китай), а часть так вообще реакционными (Российская империя). Парадоксально, но социалистические революции произошли именно в отсталых и реакционных странах (в Китае на 6 лет раньше Российской империи). То есть модель буржуазной Англии не подходила для применения ко всему человечеству. Более того, как будет видно из дальнейшего изложения, английская модель капита-
лизма не подходила даже для континентальной Европы. Из этого учения К. Маркса [1] следовало, что общественно-экономические формации (первобытнообщинный строй, рабовладение, феодализм, капитализм, социализм) обязательно должны следовать одна за другой. Из этой же теории следовало, что есть народы прогрессивные (те, у которых капитализм) и отсталые - те, у кого феодализм или вообще первобытно-общинный строй. Что приводило к желанию «подогнать» историю. Эти попытки были очень опасны, например, опыт по превращению казахов из кочевников в оседлый народ (согласно теории Маркса, кочевники более отсталы по сравнению с оседлыми народами). В результате часть казахов погибла от голода, а часть откочевала в Восточный Туркестан (Уйгурию). Самое удивительное, что умозрительная теория Маркса о смене ОЭФ подходила только для Англии и частично для Западной Европы. Более того, сама теория смены ОЭФ противоречила истории. Например, в отличие от античных Греции и Рима в Персии рабство не было рас-
89
пространено, не имело оно широкого распространения и в Египте, где даже пирамиды сооружали вольнонаемные ремесленники. Да и на территории самой античной Греции соседствовали рабовладельческие Афины и крепостническая Спарта, которая, кстати, пережила Афины.
Другой стороной учения Маркса является развиваемый им либеральный тезис об отмирании государства. Очень либеральным мыслителям государство не нравится, вот и Марксу оно не нравилось. Вопреки Марксу, при строительстве социализма в СССР и в Китае государство не только не отмерло, а наоборот, даже усилилось! То есть анализ социализма требует как раз не марксистского подхода!
Почти одновременно с теорией исторического материализма начала складываться цивилизаци-онная школа. Ее отцом следует считать русского ученого (социолога, биолога, географа, историка) Николая Яковлевича Данилевского (28 ноября [10 декабря] 1822 г., с. Оберец, Ливенский уезд, Орловская губерния - 7 [19] ноября 1885 г., Тифлис). Данилевский первым отказался от единого подхода к истории человечества, признавая уникальность каждого культурно-исторического типа. Условно Данилевского можно считать создателем русской школы геополитики. Увы, эта наука развития в России не получила.
Поэтому во всем мире считается, что учение о геополитике впервые было сформулировано английским географом и политическим деятелем Хэлфор-дом Макиндером (1861-1947), который в 1904 году в докладе «Географическая ось истории» изложил свое учение. Очень простое по форме и очень глубокое (вплоть до мистики) по содержанию.
Сэр Хэлфорд Дж. Макиндер - ярчайшая фигура среди геополитиков. Он получил географическое образование, он преподавал в Оксфорде начиная с 1887 года, пока не был назначен директором Лондонской Экономической Школы. С 1910 по 1922 г. он был членом палаты общин, а в промежутке (1919-1920) британским посланником в Южной России, где представлял Британскую империю перед белогвардейцами. Именно Макиндеру принадлежит идея отгородить Европу от Советской России полосой стран лимитрофов.
Вся концепция Макиндера была изложена в докладе 1904 года «Географическая ось истории». Макиндер утверждает, что для Государства самым выгодным географическим положением было бы срединное, центральное положение. Центральность -понятие относительное, и в каждом конкретном географическом контексте она может варьироваться. Но с планетарной точки зрения, в центре мира ле-
жит Евразийский континент, а в его центре «сердце мира» или «heartland». Heartland - это сосредоточие континентальных масс Евразии. Это наиболее благоприятный географический плацдарм для контроля надо всем миром. Heartland является ключевой территорией в более общем контексте в пределах Мирового Острова (World Island). В Мировой Остров Макиндер включает три континента: Азию, Африку и Европу.
Таким образом, Макиндер выстраивает планетарное пространство через систему концентрических кругов. В самом центре «географическая ось истории» или «осевой ареал» (pivot area ). Это геополитическое понятие географически тождественно России. Та же «осевая» реальность называется heartland, «земля сердцевины». Далее идет «внутренний или окраинный полумесяц (inner or marginal crescent)». Это пояс, совпадающий с береговыми пространствами евразийского континента. Согласно Макиндеру, «внутренний полумесяц» представляет собой зону наиболее интенсивного развития цивилизации. Это соответствует исторической гипотезе о том, что цивилизация возникла изначально на берегах рек или морей, т.н. «потами-ческой теории». Надо заметить, что последняя теория является существенным моментом всех геополитических конструкций. Пересечение водного и сухопутного пространств является ключевым фактором истории народов и государств. Далее идет более внешний круг: «внешний или островной полумесяц» (outer or insular crescent). Это зона целиком внешняя (географически и культурно) относительно материковой массы Мирового Острова (World Island).
Макиндер считает, что весь ход истории детерминирован следующими процессами. Из центра heartland^ на его периферию оказывается постоянное давление т.н. «разбойников суши». Особенно ярко и наглядно это отразилось в монгольских завоеваниях. Но им предшествовали скифы, гунны, аланы и т.д. Цивилизации, проистекающие из «географической оси истории», из самых внутренних пространств heartland^ имеют, по мнению Макиндера, «авторитарный», «иерархический», «недемократический» и «неторговый характер». В древнем мире он воплощен в обществе, подобном дорийской Спарте или Древнему Риму.
Извне, из регионов «островного полумесяца», на Мировой Остров осуществляется давление т.н. «разбойников моря» или «островных жителей». Это колониальные экспедиции, проистекающие из внеевра-зийского центра, стремящиеся уравновесить сухопутные импульсы, проистекающие из внутренних пределов континента. Для цивилизации «внешнего
90
полумесяца» характерны «торговый» характер и «демократические формы» политики. В древности таким характером отличались Афинское государство или Карфаген.
Между этими двумя полярными цивилизацион-но-географическими импульсами находится зона «внутреннего полумесяца», которая, будучи двойственной и постоянно испытывая на себе противоположные культурные влияния, была наиболее подвижной и стала благодаря этому местом приоритетного развития цивилизации.
История, по Макиндеру, географически вращается вокруг континентальной оси. Эта история яснее всего ощущается именно в пространстве «внутреннего полумесяца», тогда как в Ьеайап^е царит «застывший» архаизм, а во «внешнем полумесяце» некий цивилизационный хаос.
Сам Макиндер отождествлял свои интересы с интересами англосаксонского островного мира, т.е. с позицией «внешнего полумесяца». В такой ситуации основа геополитической ориентации «островного мира» ему виделась в максимальном ослаблении ЬеаПап^а и в предельно возможном расширении влияния «внешнего полумесяца» на «полумесяц внутренний». Макиндер подчеркивал стратегический приоритет «географической оси истории» во всей мировой политике и так сформулировал важнейший геополитический закон: «Тот, кто контролирует Восточную Европу, доминирует над Ьеайап^ом; тот, кто доминирует над Ьеайап^ом, доминирует над Мировым Островом; тот, кто доминирует над Мировым Островом, доминирует над миром». («Демократические идеалы и реальность»).
На политическом уровне это означало признание ведущей роли России в стратегическом смысле. Макиндер писал: «Россия занимает в целом мире столь же центральную стратегически позицию, как Германия в отношении Европы. Она может осуществлять нападения во все стороны и подвергаться им со всех сторон, кроме севера. Полное развитие ее железнодорожных возможностей - дело времени» («Географическая ось истории»).
Исходя из этого, Макиндер считал, что главной задачей англосаксонской геополитики является недопущение образования стратегического континентального союза вокруг «географической оси истории» (России). Следовательно, стратегия сил «внешнего полумесяца» состоит в том, чтобы оторвать максимальное количество береговых пространств от ЬеаПап^а и поставить их под влияние «островной цивилизации».
«Смещение равновесия сил в сторону «осевого государства», сопровождающееся его экспанси-
ей на периферийные пространства Евразии, позволит использовать огромные континентальные ресурсы для создания мощного морского флота: так недалеко и до мировой империи. Это станет возможным, если Россия объединится с Германией. Угроза такого развития заставит Францию войти в союз с заморскими державами, и Франция, Италия, Египет, Индия и Корея станут береговыми базами, куда причалят флотилии внешних держав, чтобы распылить силы «осевого ареала» по всем направлениям и помешать им сконцентрировать все их усилия на создании мощного военного флота» («Географическая ось истории»).
Макиндер не просто строил теоретические гипотезы, но активно участвовал в организации международной поддержки Антанты «белому движению», которое он считал атлантистской тенденцией, направленной на ослабление мощи прогермански настроенных евразийцев-большевиков. Он лично консультировал вождей белого дела, стараясь добиться максимальной поддержки от правительства Англии. Казалось, он пророчески предвидел не только Брестский мир, но и пакт Риббентроп-Молотов...
В 1919 году в книге «Демократические идеалы и реальность» он писал: «Что станет с силами моря, если однажды великий континент политически объединится, чтобы стать основой непобедимой армады?»
Не трудно понять, что именно Макиндер заложил в англосаксонскую геополитику, ставшую через полвека геополитикой США и Северо-Атлантического Союза, основную тенденцию: любыми способами препятствовать самой возможности создания евразийского блока, созданию стратегического союза России и Германии, геополитическому усилению Ьеайап^а и его экспансии. Устойчивая русофобия Запада в XX веке имеет не столько идеологический, сколько геополитический характер. Хотя, учитывая выделенную Макиндером связь между цивилизаци-онным типом и геополитическим характером тех или иных сил, можно получить формулу, по которой геополитические термины легко переводятся в термины идеологические.
«Внешний полумесяц» либеральная демократия; «географическая ось истории» недемократический авторитаризм; «внутренний полумесяц» промежуточная модель, сочетание обеих идеологических систем.
Макиндер участвовал в подготовке Версальского договора, основная геополитическая идея которого отражает сущность воззрений Макиндера. Этот договор был составлен так, чтобы закрепить за Западной Европой характер береговой базы для морских сил (англосаксонский мир). Вместе с тем он
91
предусматривал создание лимитрофных государств, которые бы разделяли германцев и славян, всячески препятствуя заключению между ними континентального стратегического альянса, столь опасного для «островных держав» и, соответственно, «демократии».
Таким образом, Макиндер сформулировал геополитику с точки зрения народов моря, то есть англосаксов.
Ответ Макиндеру со стороны народов суши был сформулирован, увы, не в России, а в Германии. Человек, который сформулировал ответ, был замечен в тесных взаимоотношениях с нацизмом, что отбросило тень на всю геополитику. Из-за тесных связей профессора Хаусхофера с нацистами в СССР геополитика была под запретом. Запрет этот стоил нам страны.
Итак профессор Карл Хаусхофер (нем. Karl Haushofer; 27 августа 1869, Мюнхен - 13 марта 1946, Пель). Карл Хаусхофер родился в Мюнхене в профессорской семье. Выпускник Баварской военной академии, Хаусхофер до конца Первой мировой войны состоял на военной службе и преподавал военные науки. В 1908 году состоял военным советником при японском командовании. Посетив Индию, Корею, Манчжурию и Россию, изложил свои взгляды на Японию в докторской диссертации.
Именно благодаря знакомству с Карлом Ха-усхофером и его рекомендательным письмам Рихард Зорге вошел в высший свет императорской Японии.
Слабое здоровье заставило Хаусхофера оставить довольно успешную военную карьеру, и он вернулся в 1911 году в Германию, где и прожил до конца жизни. Он занялся наукой, получив в Мюнхенском университете звание «доктора». С этого времени Хаусхофер регулярно публикует книги, посвященные геополитике в целом, и в частности, геополитике тихоокеанского региона.
Профессор Хаусхофер косвенно виноват в том, что в Германии возвысился Гитлер. В свое время Рудольф Гесс был учеником Хаусхофера. Гесс, который практически жил в семье профессора и дружил с сыном профессора Альбрехтом, очень часто жаловался на несчастливую судьбу Германии после Версальского мира. И однажды сын профессора Альбрехт сказал Рудольфу, что знает человека, способного поднять Германию с колен. Этим человеком был Гитлер. По сути, Рудольф Гесс создал Гитлера как Пигмалион Галатею. Счастья профессору Хаусхоферу это знакомство не принесло. Сын профессора Альбрехт участвовал в антинацистском заговоре и в 1944 году был казнен. А «ученик» Ха-усхофера Гитлер оказался англофилом и извратил
учение профессора, предпочтя реальному союзу с Советской Россией призрак возможного союза с Англией.
Сам профессор Хаусхофер был резко настроен против англичан. Гитлера научить основам геополитики профессору не удалось, так как Гитлер так и не понял, что главным врагом Германии, как страны Суши, является морская Англия, а не орды большевиков с Востока.
Отношения Хаусхофера с нацизмом были сложными. В некоторых пунктах его взгляды сближались с взглядами национал-социалистов, в некоторых радикально расходились. До 1936 года к нему благоволили (особенно сказывалась протекция его младшего друга Гесса), позже началось охлаждение. После полета Гесса в Англию Хаусхофер впал в немилость, а после казни его сына Альбрехта по обвинению в участии в покушении на Гитлера в 1944 сам Хаусхофер считался почти «врагом народа».
Карл Хаусхофер вместе со своей женой Мартой совершили самоубийство в 1946 году. По другой версии, Карл Хаусхофер и его жена Марта были устранены сотрудниками британских спецслужб как опасные свидетели. Они знали о реальной подоплёке миссии Гесса 1941 года.
Хаусхофер внимательно изучал работы предшествующих ему геополитиков, в особенности Макин-дера и американского адмирала Мэхэна [2]. Картина планетарного дуализма «морские силы» против «континентальных сил» или талассократия («власть посредством моря») против теллурократии («власть посредством земли») явилась для него тем ключом, который открывал все тайны международной политики, к которой он был причастен самым прямым образом. Планетарный дуализм «Морской Силы» и «Сухопутной Силы» ставил Германию перед проблемой самоопределения. Сторонники национальной идеи, а Хаусхофер принадлежал, без сомнения, к их числу, стремились к усилению политической мощи немецкого государства, что подразумевало индустриальное развитие, культурный подъем и геополитическую экспансию. Но само положение Германии в Центре Европы, пространственное и культурное МШ;е11а§е, делало ее естественным противником западных, морских держав Англии, Франции, в перспективе США. Сами «талассократические» геополитики также не скрывали своего отрицательного отношения к Германии и считали ее (наряду с Россией) одним из главных геополитических противников морского Запада.
В такой ситуации Германии было нелегко рассчитывать на крепкий альянс с державами «внешнего полумесяца», тем более, что у Англии и Фран-
ции были к Германии исторические претензии территориального порядка. Следовательно, будущее национальной Великой Германии лежало в геополитическом противостоянии Западу и особенно англосаксонскому миру, с которым Мощь Моря [3] фактически отождествилась.
На этом анализе основывается вся геополитическая доктрина Карла Хаусхофера и его последователей. Эта доктрина заключается в необходимости создания «континентального блока» или оси Берлин-Москва-Токио. В таком блоке не было ничего случайного, так как это был единственный полноценный и адекватный ответ на стратегию противоположного лагеря, который не скрывал, что самой большой опасностью для него было бы создание аналогичного евразийского альянса. Хаусхофер писал в статье «Континентальный блок»: «Евразию невозможно задушить, пока два самых крупных ее народа немцы и русские всячески стремятся избежать междоусобного конфликта, подобного Крымской войне или 1914 году: это аксиома европейской политики».
Там же он цитировал американца Гомера Ли. «Последний час англосаксонской политики пробьет тогда, когда немцы, русские и японцы соединятся».
Эту мысль на разные лады Хаусхофер проводил в своих статьях и книгах. Эта линия получила название 081ю11епйеги^, т.е. «ориентация на Восток», поскольку предполагала самоидентификацию Германии, ее народа и ее культуры как западного продолжения евразийской, азиатской традиции. Не случайно англичане в период Второй мировой войны уничижительно называли немцев «гуннами». Для геополитиков хаусхоферовской школы это было вполне приемлемым.
В этой связи следует подчеркнуть, что концепция «открытости Востоку» у Хаусхофера совсем не означала «оккупацию славянских земель». Речь шла о совместном цивилизационном усилии двух континентальных держав, России и Германии, которые должны были бы установить «Новый Евразийский Порядок» и переструктурировать континентальное пространство Мирового Острова с тем, чтобы полностью вывести его из-под влияния «Морской Силы». Расширение немецкого ЬеЬешгаиш планировалось Хаусхофером не за счет колонизации русских земель, а за счет освоения гигантских незаселенных азиатских пространств и реорганизации земель Восточной Европы.
Однако на практике получилось по меткому выражению Черномырдина: хотели как лучше - получилось как всегда. Чисто научная геополитическая логика Хаусхофера, логически приводившая к необходимости «континентального блока» с Москвой,
сталкивалась с многочисленными препятствиями, первым из которых был «ученик» Хаусхофера «мелкобуржуазный политик Гитлер» [4].
Гитлер был:
1) расист, считавший славян недочеловеками;
2) поклонник англичан, а в особенности колониальной политики британской империи, сопровождавшейся многочисленными геноцидами туземного населения [5];
3) протеже крупного капитала, что автоматически делало политику Гитлера антикоммунистической.
Национал-социалистический расизм вошел в клинч с геополитикой и победил. Геополитика в лице профессора Хаусхофера проиграла. Германия, отвергшая естественного союзника и предавшая Пакт о ненападении, была обречена.
Еще одним ярким представителем сухопутной теории геополитики является Карл Шмитт. Немец Карл Шмитт (1888-1985) известен как выдающийся юрист, политолог, философ, историк.
Вместе с тем вся концепция Шмитта была основана на фундаментальной идее «прав народа» (УоШжесЫй), которые он противопоставлял либеральной теории «прав человека». В его понимании всякий народ имел право на культурную суверенность, на сохранение своей духовной, исторической и политической идентичности.
На Нюрнбергском процессе была сделана попытка причислить Карла Шмитта к «военным преступникам» на основании его сотрудничества с режимом Гитлера. В частности, ему инкриминировалось «теоретическое обоснование легитимности военной агрессии». После детального знакомства судей с сутью дела обвинение было снято. Но, тем не менее, Шмитт как и Хайдеггер, Юнгер и другие «консервативные революционеры» стал персоной нон-грата в мировом научном сообществе, и его труды совершенно игнорировались. Только в 70-е годы благодаря колоссальному влиянию на юридическую мысль труды Шмитта стали постепенно реабилитироваться.
В настоящее время он признан классиком политологии и юриспруденции.
Номос земли.
Шмитт, совершенно в духе геополитического подхода, утверждал изначальную связь политической культуры с пространством. Не только Государство, но вся социальная реальность и особенно право проистекают из качественной организации пространства.
Шмитт вплотную подошел к понятию глобального исторического и цивилизационного противосто-
93
яния между цивилизациями Суши и цивилизациями Моря. В 1942 году Шмитт выпустил важнейший труд «Земля и Море». Смысл противопоставления Суши и Моря у Шмитта сводится к тому, что речь идет о двух совершенно различных, несводимых друг к другу и враждебных цивилизациях, а не о вариантах единого цивилизационного комплекса. Это деление почти точно совпадает с картиной, нарисованной Макиндером, но Шмитт дает основным ее элементам талассократии (Морская Сила) и тел-лурократии (Сухопутная Сила) углубленное философское толкование, связанное с базовыми юридическими и этическими системами. Любопытно, что Шмитт использует применительно к «силам Суши» имя «Бегемот», а к «силам Моря» - «Левиафан».
Почти всю историю человечества главной осью истории был путь цивилизаций Суши. Цивилизации народов моря были хотя и важными, но периферийными субъектами мировой истории. Но после Великих географических открытий ситуация начала кардинально меняться. Власть в мире все больше и больше переходила в руки цивилизаций моря. Пока не возникла Британская империя. Следует заметить, что по Шмитту психология и нравы народов моря кардинально отличаются от народов суши. Стихия, в которой они обитают, - водное пространство. Оно непостоянно, враждебно, отчуждено, подвержено постоянному изменению. В нем не фиксированы пути, не очевидны различия ориентаций. В обществе народов моря социальные, юридические и этические нормативы становятся «текучими». Шмитт считает, что Новое время и технический рывок, открывший эру индустриализации, обязаны своим существованием геополитическому феномену перехода человечества к «номосу» моря. Более того, современная форма капитализма - суть проявление психологии народов моря. Нет ничего постоянного кроме денег и купли-продажи.
Таким образом, Шмитт докопался до нутряной сущности англосаксонской цивилизации. Именно Шмитт вывернул наизнанку концепцию Макин-дера и сформулировал волю суши в борьбе с морем.
Предоставим слово самому Шмитту:
Англия в период правления королевы Елизаветы таким образом сделала выбор против суши и в пользу моря. Не принятое после долгого лавирования и колебаний решение в пользу католицизма или протестантизма или решение в пользу абсолютизма или парламентаризма, но это в истинном смысле слова элементарное решение в пользу моря является внутренней сердцевиной тогдашнего историческо-
го свершения. Этот процесс нельзя сравнить ни с одним прежним событием всемирной истории, поскольку он был составной частью планетарной революции пространства и пришёлся на ту эпоху, когда народы Европы начали извлекать практические выводы из факта вновь открытого мира для нового распределения и нового порядка планеты. Нельзя представлять себе это решение Англии в пользу моря как планомерное действие одного или многих отдельных людей. Носителями элементарного, стихийного поворота были новые, раскрепощённые из народной силы тогдашних Франции, Голландии и Англии, ринувшиеся на борьбу с католической мировой державой Испанией энергии, которые, в конце концов, все слились в Англии и все достижения которых Англия унаследовала. Деяние осуществили каперы, частные люди, корсары, пираты, морские нищие, флибустьеры и как там ещё именуются все эти пёстрые образы этой удивительной эпохи. Они были действительно тем, кем себя сами именовали: Privateers (частные, приватные люди), и они действовали приватно, на собственный страх и риск в самом опасном смысле слова. Английское правительство более ста лет по положению дела использовало их, воздавало им почести, наделяло высокими должностями и возводило в рыцарское сословие или же отказывало им в поддержке, арестовывало и вешало их. В любом случае они были политически чем-то другим, чем опустившийся до простого криминала морской разбойник следующего 18 века, которого ещё прославляет лишь ни о чём не подозревающий романтизм. Это те, кто, по словам английского издателя «Истории пиратства», сделали Англию из бедной страны богатой страной, кто подавили самого опасного врага Англии и - что английский автор ясно подчёркивает как самое важное - вывели «расу выносливых и твердых моряков», без которых английская мировая империя не могла бы ни возникнуть, ни устоять. Но важнейший результат их деяний для нас не богатство Англии и её заокеанской империи, но сущностное изменение английского острова. Он становится теперь не отколовшейся частью европейской суши, а частью мирового океана.
Отныне больше нельзя рассматривать этот остров как часть европейского континента. Он расторгнул свой брак с континентом и заключил новый брак с океаном. Если мне будет позволено так выразиться, теперь он поднима-
ет якорь и отдаляется от берега. Из части земли он становится кораблём или даже рыбой. «Дети льва превратятся в морских рыб», - как говорится в одном средневековом пророчестве; мифический образ огромного кита, Левиафана, становится реальностью, а именно совсем иначе, чем его сконструировал теоретик государства Гоббс в своей книге о Левиафане. Гоббс именует Левиафаном государство. В действительности Англия вследствие своего решения в пользу стихии моря как раз стала не государством. Государство осуществилось на европейском континенте, в то время как море стало свободным от государств, не стало государственной территорией. Море и земля находятся теперь рядом друг с другом как два отдельных мира почти без связей.
Вот откуда столь настойчивая неприязнь либералов к государству, дошедшая до нас в форме марксова учения. Либерализм - суть идеология англосаксонская, идеология народа моря! В этой идеологии отрицается коллективное, общее. В идеологии либерализма наличествует примат частного над общим и индивидуального над коллективным. Либерализм является экономической доктриной, стремящейся сделать из саморегулирующегося рынка модель для всех социальных фактов и явлений. То, что называют политическим либерализмом, на самом деле является способом применения к политической жизни принципов, выведенных из этой экономической доктрины. Либералы особенно настаивают на том, что индивидуальные интересы никогда не должны приноситься в жертву интересам коллектива, общему благу или общественному спасению. Это заключение исходит из идеи, что только индивиды имеют права, тогда как коллективы, будучи лишь приложениями к индивидам, собственных прав иметь не должны. Эйн Рэнд пишет: «Выражение «индивидуальные права» является бессмыслицей. Никаких других прав не существует».
Здесь позволю себе некоторое отступление от геополитики в пользу анализа либеральной идеологии. В либерализме очень трудно вычленить главного идеолога и основную линию идеологии. Уж больно там
все текуче и неопределенно, как будто Лондонский смог проник и в идеологию. Но отдельных идеологов можно вычленить. Можно вычленить и отдельные основные моменты идеологии.
Итак, по моему скромному мнению одним из отцов либерализма следует считать Иеремию Бентама. В своих основных произведениях «Деонтология, или Наука о морали» (Deontology, or The Science of Morality, v. 1-2, 1834) и «Защита лихвы» (Defence of Usury, 1787) (написана в России) Бен-там провозгласил полную свободу бизнеса, не зависимого ни от какой власти. Он пишет: «Моя старая мечта состоит в том, чтобы проценты были свободны, как и любовь». На этом он не остановился. В 1785 Бентам написал эссе «О педерастии», в котором призывал отменить любые санкции против гомосексуализма, лесбиянской любви, мастурбации и скотоложства. Бентам отмахнулся от строгих приговоров педерастам, называя их «результатом иррациональных религиозных страхов, порожденных ветхозаветным разрушением Содома», закрепленных благодаря «иррациональной антипатии» общества к наслаждению в любом виде, особенно в сексуальном. Христианская мораль, как и любое иное выражение естественного права, не существовала в «мире наслаждения и боли» Бентама [6].
Как видно из современных нам событий, идеи Бентама живут и воплощаются. Основная идея Бентама - полная, ничем не ограниченная свобода индивида. Поэтому современные либералы последовательно «освобождают» человека:
1)от родины;
2) от сословия;
3) от семьи;
4) от пола.
Все эти выверты на предмет прав «сексуальных меньшинств» - не забавные заблуждения, а последовательная программа либерализма, отменяющая норму!
Коллективистская идеология, которой руководствовались в СССР, - это проявление народов суши. То есть идеология СССР и идеология англосаксонского мира антагонистичны и находятся в состоянии постоянного конфликта.
№ Принципы либерализма Принципы реального социализма (на примере СССР)
1. Ослабленная функция государства Усиленные функции государства
2. Дерегулирование экономики Регулирование экономики при помощи государственного планирования и контроля за ценами
3. Приоритет частного над общим Приоритет общего над частным
4. Индивидуализм Коллективизм
95
5. Отсутствие жестких норм. Стремление отменить норму в принципе Наличие понятных норм
6. Тотальная подозрительность. Общество тотального недоверия. Тотальное доверие
Так, геополитическое противостояние англосаксонского мира «внешнего полумесяца» приобретает у Шмитта социально-политическую дефиницию. «Номос» моря есть реальность, враждебная традиционному обществу. Геополитическое противостояние сухопутных держав с морскими обретает важнейший исторический, идеологический и философский смысл.
Либеральная доктрина, которую Шмитт однозначно связывал с Новым временем и, соответственно, с «морской цивилизацией», с «номосом» моря, отрицая «тотальное государство» открывает тем самым дорогу «тотальной войне» и концепции «тотального врага». В 1941 году в статье «Государственный суверенитет и открытое море» он писал:
«Война на суше была подчинена юридическим нормам, так как она была войной между государствами, т.е. между вооруженными силами враждующих государств. Ее рационализация проявлялась в
ее ограничении и в стремлении вывести за ее пределы мирное население и объекты частной собственности. Война на море, напротив, не является войной между строго определенными и подчиняющимися юридическим нормативам противниками, так как основывается на концепции тотального врага».
Как мы видим, между народами суши и моря ведется тотальная перманентная война. Она идет даже сейчас. Ее орудиями являются Интернет, голливудские блокбастеры и прочее информационное оружие. Либерализм, который нам навязывается специалистами из Высшей школы экономики -суть идеология и оружие англосаксов. Применение либеральных доктрин в обществе сухопутного типа разрушительно. Более того, сам капитализм, как следует из трудов Шмитта, - суть порождение англосаксонского мира.
Теперь сводим отличия англосаксонского типа общества от общества континентального в таблицу:
Принципы талассократического общества Принципы телуррократического общества
1. Отсутствие стройной иерархии ценностей Наличие строгой иерархии ценностей
2. Контроль над ключевыми точками (портами) Контроль над всей территорией
3. Стремление к стратификации общества Стремление к равенству
4. Минимализация государства в обществе Усиление значения государства в обществе
5. Приватизация Национализация
6. Стремление к уничтожению норм (поведения) Стремление к определенным и жестким нормам поведения
7. Размытая неявная идеология Явная четко описанная идеология
8. Индивидуализм Коллективизм
9. «Рыночная» экономика, доминирование финансовых рынков Государственно-монополистический капитализм или социализм
10. Минимализация социального обеспечения трудящихся Усиление социального обеспечения трудящихся, в том числе за счет госпрограмм
11. Приоритет ценностей торговца Приоритет ценностей героя (прежде всего военного), производителя, ученого
12. Власть принадлежит олигархии Власть принадлежит монарху или аристократии
96
В колонке, посвященной «народам моря», мы видим то, что обычно именуется капитализмом, а в колонке, посвященной сухопутным цивилизациям, мы видим то, что обычно считается социализмом. Иными словами, строительство того или иного общественного строя зависит от природы самого общества! То есть социализм и капитализм противостоят друг другу не как разные стадии одного движения, а как порождения двух разных цивилизаций.
Причем расхождение между двумя системами ценностей идет чуть ли не со времен античности. Так еще Аристотель противопоставлял экономию и хрематистику.
«С древности различают два типа хозяйства. Один - экономия, что означает «ведение дома» (экоса). Она не обязательно сопряжена с движением денег, ценами рынка и т.д. - это производство и коммерция в целях удовлетворения потребностей. Другой - хрематистика (рыночная экономика). Она нацелена на накопление богатства, накопление как высшую цель деятельности. В России хрематистика не смогла занять господствующего положения: породив острые противоречия, она в начале ХХ века привела к революции. Нет заметных успехов в ее насильственном внедрении и сегодня. Огромный эксперимент по медленному и очень осторожному включению элементов хрематистики в структуры традиционного общества происходит в Азии, в рамках модернизации без разрушения.
Господство рыночной экономики в современном обществе было связано с новым, необычным с точки зрения традиций отношением к собственности, деньгам, труду и превращению вещи в товар. Содержание всех этих понятий настолько различается в современном и традиционном обществах, что нередко представители разных культур, даже из числа специалистов, просто не понимают друг друга, хотя формально говорят об одном и том же» [7].
В той же античной Греции мы можем увидеть противопоставление хрематистики Афин и экономии Спарты.
Но если доверять выводам Бернарда Брозиу-са, то различие между двумя типами общества можно проследить еще со времен неолита:
Углубленный итог исследований представляет Бернард Брозиус. Итоги его исследования археологических раскопок в Анатолии, точнее, бывшего города Чатал-Гююк, приводят к совершенно однозначному выводу: здесь, в разгар неолита, за 7000 лет до н.э. произошла социальная революция, которая уничтожила все старые господствующие авторитарные и
иерархические социальные структуры и породила общество свободы и равенства, существовавшее на протяжении 3000 лет.
С 7000 до 4000 г. до н.э. в Анатолии и регионе Балкан существовало общество равенства, в котором мужчины и женщины пользовались равноправием, а войны были неизвестны. Высокий уровень жизни для всех был снова достигнут лишь много тысячелетий спустя.
В поселении Чатал-Гююк на протяжении более 1000 лет жило до 10 тысяч человек. Археологические находки не только свидетельствуют о развитии эгалитарных общественных структур, но и позволяют получить представление о культурных достижениях свободного общества [8].
Причем, справедливое общество Чатал-Гюю-ка возникло после разрушения тиранического общества Чаеню. Революция сопровождалась изменением системы ценностей и религиозных символов!
Теперь рассмотрим противостояние СССР и США (вместе с НАТО) с точки зрения геополитики. Вот, что пишет по этому поводу А.Г. Дугин:
Противостояние советского блока с НАТО было первой в истории чистой и беспримесной формой оппозиции Суши и Моря, Бегемота и Левиафана.
СССР как Евразия, воплощал в себе идео-кратию советского типа. С географической точки зрения, это было довольно интегрированное «Большое Пространство» с колоссальными природными ресурсами и развитым стратегическим вооружением. Главным преимуществом СССР были «культурно-функциональные» наклонности населения, живущего на его просторах или примыкающего к советской территории, и наличие трудно досягаемых внутриконтинентальных просторов, позволяющих создать надежные оборонные и технологические плацдармы. Кроме того, с двух сторон с Севера и Востока СССР имел морские границы, защищать которые намного легче, чем сухопутные.
За счет централизованной экономики СССР добился товарно-продовольственной автаркии и военного статуса сверхдержавы. По мере возможностей он стремился распространить свое влияние и на другие континенты.
Но у Восточного блока было несколько принципиальных геополитических недостатков. Самый главный заключался в огромной протяженности сухопутных границ. Если с Юга границы совпадали с грядой евразийских гор, от Манджу-рии до Тянь-Шаня, Памира и Кавказа, то на Западе граница проходила посредине равнинной
97
Европы, которая была стратегическим плацдармом атлантизма, в то время как центральная его база находилась на западном берегу «Срединного Океана» (Midland Ocean). Но даже в южном направлении горы служили не только защитой, но и препятствием, закрывая путь для возможной экспансии и выход к южным морям.
При этом Восточный блок был вынужден сосредоточить в одном и том же геополитическом центре военно-стратегические, экономические, интеллектуальные, производственные силы и природные ресурсы.
С таким положением резко контрастировало геополитическое положение Запада с центром США. (Это особенно важно, так как положение Западной Европы было в таком раскладе сил весьма незавидным; ей досталась роль сухопутной базы США, прилегающей к границам противоположного лагеря, своего рода «санитарного кордона»). Америка была полностью защищена «морскими границами». Более того, стратегически интегрировав свой континент, она получила контроль над огромной частью евразийского побережья, rimland. От Западной Европы через Грецию и Турцию (стран - членов НАТО) контроль атлантистов простирался на Дальний Восток (Таиланд, Южная Корея, стратегически колонизированная Япония), и эта зона плавно переходила в Индийский и Тихий океаны важнейшие военные базы на острове Сан Диего, на Филиппинах, и далее, на Гуаме, Карибах и Гаити. Следовательно, все потенциальные конфликты были вынесены за территорию основного стратегического пространства.
Природные ресурсы поступали из экономически малоразвитых регионов Третьего мира, откуда в значительной мере приходила и дешевая рабочая сила.
Сохранение статус кво, сложившегося сразу после Второй мировой войны, было наступательной позицией, так как, по предсказаниям атлантистских геополитиков, такая ситуация неминуемо должна была привести к истощению континентального блока, обреченного на полную автаркию и вынужденного в одиночку развивать все стратегические направления одновременно.
У heartland 'а в такой ситуации было только два выхода. Первый - осуществить военную экспансию на Запад с целью завоевания Европы до Атлантики. После этого усилия СССР мог бы обеспечить себе спокойные морские границы и промышленно-интеллектуальный и технологический потенциал. Параллельно следовало было
предпринять аналогичное усилие и в южном направлении, чтобы выйти, наконец, к теплым морям и порвать «кольцо анаконды» Sea Power. Это жесткий путь, который мог бы привести в случае успеха к стабильному континентальному миру и в ближайшей перспективе к краху Америки, лишенной rimland.
Другой путь заключался, напротив, в уходе СССР и его ВС из Восточной Европы в обмен на уход из Западной Европы сил НАТО и создание единого строго нейтрального Европейского Блока (возможно, с ограниченным «диссуа-зивным» ядерным потенциалом). Этот вариант всерьез обсуждался в эпоху Де Голля.
То же самое возможно было осуществить и с Азией. Пойти на отказ от прямого политического контроля над некоторыми Среднеазиатскими республиками в обмен на создание с Афганистаном, Ираном и Индией (возможно Китаем) мощного стратегического антиамериканского блока, ориентированного внутриконтинен-тально.
Можно было бы, наконец, скомбинировать эти два варианта и пойти мирным путем на Западе и силовым на Востоке (или наоборот). Важно лишь было начать оба этих геополитических действа синхронно. Только в таком случае можно было бы надеяться на изменения планетарного баланса сил из явного позиционного проигрыша Суши к ее выигрышу. Необходимо было любой ценой прорвать «сдерживание», этим термином называли в период холодной войны геополитическую тактику «анаконды».
Но поскольку СССР так и не решился на этот радикальный геополитический шаг, атлан-тистским державам осталось только пожинать результаты своей строго рассчитанной и геополитически выверенной долговременной позиционной стратегии.
От всестороннего перенапряжения автар-кийная советская держава не выдержала и пала. А военное вторжение в Афганистан без параллельного стратегического шага в Западной Европе (мирного или немирного) вместо того, чтобы спасти дело, окончательно усугубило ситуацию.
Как мы видим, ввиду наплевательского отношения на геополитику руководство СССР выбрало из всех вариантов наихудший. Причем выбор этот состоялся еще в 70-х годах ХХ-го века. Афганистан оправдал репутацию «кладбища империй». Причем забавно то, что пока СССР поддерживал отличные дипломатические и экономические отношения с Афганистаном - СССР процветал, а вот
98
вторжение в Афганистан привело к предсказуемым последствиям.
В Советском руководстве были высокопоставленные специалисты, понимавшие геополитическую фатальность ввода войск в Афганистан:
10 декабря 1979 г. министр обороны СССР Д.Ф. Устинов вызвал к себе начальника Генерального штаба Н.В. Огаркова и сообщил ему, что Политбюро приняло предварительное решение временно ввести советские войска в Афганистан, и поставил задачу готовить 75-80 тысяч человек. Н.В. Огарков был удивлен таким решением, сказав, что 75 тысяч обстановку не стабилизируют и он против ввода войск, так как это безрассудство. Но министр осадил его: «Вы что, будете учить Политбюро? Вам надлежит только выполнять приказания...»
В тот же день Н.В. Огаркова срочно вызвали в кабинет Л.И. Брежнева, где собралось так называемое «малое Политбюро» (Андропов, Громыко и Устинов). Начальник Генерального штаба вновь попытался убедить присутствующих, что афганскую проблему надо решать политическим путем, а не уповать на силовые методы. Он ссылался на традиции афганцев, не терпевших на своей территории иноземцев, предупреждал о вероятности втягивания наших войск в боевые действия, но все оказалось тщетным [9].
Факты свидетельствуют о том, что Председатель КГБ Ю.В. Андропов был твердым сторонником военного решения афганской проблемы. Так, когда на одном из заседаний Политбюро ЦК КПСС начальник Генерального штаба маршал Огарков, высказавшись против ввода войск в Афганистан, заявил, что такой шаг чреват очень серьезными внешнеполитическими осложнениями, Андропов резко оборвал его своей репликой: «У нас есть кому заниматься политикой. Вам надо думать о военной стороне дела, как лучше выполнить поставленную перед вами задачу!» [10].
Всё дело в том, что Афганистан в Азии занимает то же ключевое значение, что и Чехия в Европе. Кто контролирует эти точки - доминирует в Азии и в Европе, соответственно! Геополитическая необходимость заставляла СССР ввести войска в Чехословакию в 1968 году.
Но справедливости ради следует отметить, что геополитический «откат» в политике СССР произошел гораздо раньше ввода войск в Афганистан. Откат произошел сразу же после смерти Вождя в 1953 году. Война в Корее была почти что бесславно свёрнута, что позволило США закре-
питься на юге Корейского полуострова. А затем последовала доктрина «мирного сосуществования», впервые озвученная Маленковым. Это уже была геополитическая капитуляция. Почти сразу же после смерти Вождя были свернуты проекты по освоению Крайнего Севера и строительству мощного океанского флота. На смену человеку, понимающему геополитику, пришли политические карлики. Стоит отметить, что преемником Вождя должен был стать не Берия, не Маленков и тем более не Хрущев. Сталин выбрал себе в преемники Пономаренко Пантелеймона Кондратьевича, который почти сразу же после смерти Сталина 15-го марта 1953 года был освобожден от второго места в табели о рангах сталинского СССР -от поста заместителя Председателя Совета Министров СССР. Но времени для закрепления Пантелеймона Кондратьевича в элите СССР, увы, не было. Сменившие Сталина люди совершенно ничего не понимали в геополитике.
Сам же Сталин высоко ценил геополитику. Его любимым автором был Альфред Тайер Мэхэн (англ. Alfred Thayer Mahan; 27 сентября 1840, Уэст-Пойнт, Нью-Йорк - 1 декабря 1914, Куог, Нью-Йорк), чьи книги издавались в СССР в 40-х годах.
Мэхэн был не только теоретиком военной стратегии, но активно участвовал в политике. В частности, он оказал сильное влияние на таких политиков, как Генри Кэбот Лодж и Теодор Рузвельт. Более того, если ретроспективно посмотреть на американскую военную стратегию на всем протяжении XX века, то мы увидим, что она строится в прямом соответствии с идеями Мэхэна. Причем, если в Первой мировой войне эта стратегия не принесла США ощутимого успеха, то во Второй мировой войне эффект был значительным, а победа в холодной войне с СССР окончательно закрепила успех стратегии «Морской Силы».
Морская цивилизация - это торговая цивилизация.
Для Мэхэна главным инструментом политики является торговля. Военные действия должны лишь обеспечивать наиболее благоприятные условия для создания планетарной торговой цивилизации. Мэхэн рассматривает экономический цикл в трех моментах:
1) производство (обмен товаров и услуг через водные пути);
2) навигация (которая реализует этот обмен);
3) колонии (которые производят циркуляцию товарообмена на мировом уровне).
Мэхэн считает, что анализировать позицию и геополитический статус государства следует на основании 6 критериев.
99
1. Географическое положение Государства, его открытость морям, возможность морских коммуникаций с другими странами. Протяженность сухопутных границ, способность контролировать стратегически важные регионы. Способность угрожать своим флотом территории противника.
2. «Физическая конфигурация» Государства, т.е. конфигурация морских побережий и количество портов, на них расположенных. От этого зависит процветание торговли и стратегическая защищенность.
3. Протяженность территории. Она равна протяженности береговой линии.
4. Статистическое количество населения. Оно важно для оценки способности Государства строить корабли и их обслуживать.
5. Национальный характер. Способность народа к занятию торговлей, так как морское могущество основывается на мирной и широкой торговле.
6. Политический характер правления. От этого зависит переориентация лучших природных и человеческих ресурсов на созидание мощной морской силы.
Уже из этого перечисления видно, что Мэхэн строит свою геополитическую теорию. исходя исключительно из «Морской Силы» и ее интересов. Для Мэхэна образцом Морской Силы был древний Карфаген, а ближе к нам исторически Англия XVII и XIX веков.
Понятие «Морское Могущество» основывается для него на свободе «морской торговли», а военно-морской флот служит лишь гарантом обеспечения этой торговли. Мэхэн идет и еще дальше, считая «Морскую Силу» особым типом цивилизации (предвосхищая идеи Карла Шмитта) наилучшим и наиболее эффективным, а потому предназначенным к мировому господству.
Мэхэн считал, что у Америки «морская судьба», и что эта «Manifest Destiny» («Проявленная Судьба») заключается на первом этапе в стратегической интеграции всего американского континента, а потом и в установлении мирового господства.
Надо отдать должное почти пророческому видению Мэхэна. В его время США еще не вышли в разряд передовых мировых держав, и более того, не был очевиден даже их «морской цивилизационный тип». Еще в 1905 году Макиндер в статье «Географическая ось истории» относил США к «сухопутным державам», входящим в состав «внешнего полумесяца» лишь как полуколониальное стратегическое продолжение морской Англии. Макиндер писал: «Только что восточной державой стали США. На баланс сил в Европе они влияют не непосредственно, а через Россию».
Но уже за 10 лет до появления текста Макин-дера адмирал Мэхэн предсказывал именно Америке планетарную судьбу, становление ведущей морской державой, прямо влияющей на судьбы мира.
В книге «Заинтересованность Америки в Морской Силе» Мэхэн утверждал, что для того, чтобы Америка стала мировой державой, она должна выполнить следующие пункты:
1) активно сотрудничать с британской морской державой;
2) препятствовать германским морским претензиям;
3) бдительно следить за экспансией Японии в Тихом океане и противодействовать ей;
4) координировать вместе с европейцами совместные действия против народов Азии.
Мэхэн видел судьбу США в том, чтобы не пассивно соучаствовать в общем контексте периферийных государств «внешнего полумесяца», но в том, чтобы занять ведущую позицию в экономическом, стратегическом и даже идеологическом отношениях.
Независимо от Макиндера Мэхэн пришел к тем же выводам относительно главной опасности для «морской цивилизации». Этой опасностью являются континентальные государства Евразии в первую очередь, Россия и Китай, а во вторую Германия. Борьба с Россией, с этой «непрерывной континентальной массой Русской Империи, протянувшейся от западной Малой Азии до японского меридиана на Востоке», была для Морской Силы главной долговременной стратегической задачей.
Мэхэн перенес на планетарный уровень принцип «анаконды», примененный американским генералом Мак-Клелланом в североамериканской гражданской войне 1861-1865 годов. Этот принцип заключается в блокировании вражеских территорий с моря и по береговым линиям, что приводит постепенно к стратегическому истощению противника. Так как Мэхэн считал, что мощь государства определяется его потенциями становления Морской Силой, то в случае противостояния стратегической задачей номер один является недопущение этого становления в лагере противника. Следовательно, задачей исторического противостояния Америки является усиление своих позиций по 6 основным пунктам (перечисленным выше) и ослабление противника по тем же пунктам. Свои береговые просторы должны быть под контролем, а соответствующие зоны противника нужно стараться любыми способами оторвать от континентальной массы. И далее: так как доктрина Монро (в ее части территориальной интеграции) усиливает мощь государства, то не следует допускать
100
создания аналогичных интеграционных образований у противника. Напротив, противника или соперника в случае Мэхэна, евразийские державы (Россия, Китай, Германия) следует удушать в кольцах «анаконды» - континентальную массу, сдавливая ее за счет выведенных из-под ее контроля береговых зон и перекрывая, по возможности, выходы к морским пространствам.
Факгически, основные линии стратегии НАТО, а также других блоков, направленных на сдерживание СССР (концепция «сдерживания» тождественна стратегической и геополитической концепции «анаконды») ASEAN, ANZUS, CENTO являются прямым развитием основных тезисов адмирала Мэхэна.
В то время как США сдавливали тиски блокады вокруг СССР, используя все доступные им виды оружия (гонка вооружения, экономические санкции, террор, окраинные войны (Корея, Вьетнам и прочее) наши лидеры говорили о «мирном сосуществовании» и «конвергенции двух систем», не понимая что никакого мирного сосуществования быть не может, так как системы антагонистичны и не сводимы одна к другой: капитализм -это порождение «морской цивилизации», а социализм - это порождение цивилизации сухопутной. Даже столь не любимый К. Марксом строй Германской империи был назван им «прусским» или «немецким» социализмом. Здесь Маркс строго отличал государственно-монополистический капитализм, или всё же социализм (?!) Германской империи от фритрейдерского подлинного капитализма Великобритании. При том Маркс считал, что капитализм в Англии правильный, а вот в Герма-
нии совершенно не правильный. Что такого неправильного «натворили» власти Пруссии, а потом и Германской империи? Они ограничили финансовый капитал в пользу промышленного и вели политику активного вмешательства государства в экономику. Также власти Германской империи ввели широкие социальные гарантии для трудящихся. Иными словами, власти Германской империи вели себя как традиционное государство стран суши, что ничуть не помешало Германии успешно провести индустриализацию, почти без использования ресурсов колоний и без уничтожения крестьянства как класса (в талассократических обществах крестьяне, как сословие, тесно связанное с сушей, зачастую просто уничтожались (см. огораживания в Англии)).
Примечания:
1. Учение Карла Маркса можно рассматривать как частный случай либеральной теории, так как в учении Маркса наличествует наивная вера в «прогресс».
2. Особое внимание концепциям этого американского адмирала уделял товарищ Сталин. Даже книгу Мэхэна незадолго до войны издали на русском языке.
3. Забавно, что море в русском языке имеет отчетливый оттенок смерти. Впрочем, во многих остальных индоевропейских языках тоже.
4. Высказывание доктора Иозефа Геббельса 1927 года.
5. Досталось даже близким по крови к англичанам африканерам-бурам.
6. http://larouchepub.com/russian/bulletins/sib4/sib4e.html.
7. С.Г. Кара-Мурза «Манипуляция сознанием».
8. http://aitrus.info/node/351.
9. http://www.licey.net/war/book5/vvod.
10. http://www.stoletie.ru/territoriya_istorii/ mogli_li_my_pobedit_v_afgane_2011-01-11.htm.
Геополитический шаблон Запада «Хатлэнд» и внешний полумесяц
I
I- 101
Американский военно-морской и геополитический стратег Альфре
Схема устройства мира по Хаусхоферу
102
