CC BY
45
УДК 343.97
Паньшин Денис Леонидович Panshin Denis Leonidovich
адъюнкт кафедры криминологии Нижегородской академии МВД России; старший преподаватель кафедры специальных дисциплин
Всероссийский институт повышения квалификации сотрудников Министерства внутренних дел Российской Федерации (142008, Московская область, Домодедово, мкр-н Авиационный, ул. Пихтовая, 3)
adjunct of the department of criminology of Nizhny Novgorod academy of the Ministry of internal affairs of Russia; senior lecturer of the department of special subjects
All-Russian advanced training institute of the Ministry of the interior of the Russian Federation (3, Pi-htovaya st., Aviacionny md, Domodedovo, Moscow region, 142008)
E-mail: den-panshin@mail.ru
Корпоративные жертвы экономической преступности: анализ официальной российской статистики 2009—2014 годов
Corporate victims of economic crime: analysis of official Russian statistics period 2009—2014 years
В статье представлен анализ статистических показателей жертв экономической преступности среди корпораций в период с 2009 по 2014 годы. Автором рассматривается корреляция данных о потерпевших юридических лицах от преступлений в сфере экономической преступности, характеризуется динамика изменения количественных и качественных показателей.
Ключевые слова: экономическая преступность, жертва, потерпевший, корпорация, юридическое лицо, виктимность, виктимизация, предупреждение, статистика.
This paper presents an analysis of the statistics of victims of economic crime among corporations in the period from 2009 to 2014. The author of the manuscript is considered the correlation of data on victims of crimes of legal entities in the field of economic crime, it is characterized by the dynamics of change quantitative and qualitative indicators.
Keywords: economic crime, victim, sacrifice, corporation, entity, victimization, victimization, prevention, statistics.
Рассматривая экономическую преступность как высокопрофессиональное, постоянно совершенствующееся социальное явление, затрагивающее все сферы жизнедеятельности современного общества, необходимо подчеркнуть, что данный вид криминального поведения осваивает новые территории, обусловленный возникшим особым интересом к благосостоянию определенных юридических лиц (корпораций). (В таком понимании экономическая преступность как социальный конструкт будет доступна для более гармоничного познания именно во взаимодействии с другими социальными подсистемами — экономикой, политикой, социальной сферой и др. [1, с. 50].)
Происходящие изменения в экономике страны, вызванные международными ката-
клизмами, породили качественно новое онтологическое представление о механизмах и закономерностях воспроизводства преступной экономической деятельности в подсистемах легальной и криминальной экономики. (Нахождение критериев квалификации преступлений в качестве экономических, в свою очередь, имеет безусловно решающее значение для определения предмета и объекта новой отрасли криминологической науки — экономической криминологии [2].) Важнейшим показателем опасности экономической преступности в рассматриваемой сфере является систематический характер совершенных деяний, причиняющий большой ущерб юридическим лицам или как в некоторых источниках указано — корпорациям [3; 4].
Указанный частный криминологический подход позволяет в системе преступной экономической деятельности выделить ряд тенденций в приобретении юридическими лицами (корпорациями) статуса криминального потерпевшего. Жертвами экономической преступности корпорации становятся в результате участия в криминализированной экономической деятельности, либо в криминальной экономической деятельности, которые обусловливают количественные и качественные характеристики объекта и предмета нашего исследования. (Выделенные нами в рамках преступной экономической деятельности две подсистемы — криминализированной экономической деятельности и криминальной экономической деятельности основаны на уже признанных воззрениях в криминологической науке [5; 6; 7, с. 51].)
Рассматриваемая концепция виктимологи-ческого понимания предмета криминологического исследования заключается, по мнению Е.А. Костыря, в подходе к познанию юридического лица как объективно значимого элемента конкретной опасной ситуации. Подобное мнение оправдано многими экономическими преступлениями, демонстрирующими значимый вклад жертвы в происходящее с нею событие [8, с. 717]. Преступление нередко представляет собой результат действия пары: преступника и жертвы [9].
В криминальной виктимологии типология жертв экономической преступности традиционно рассматривается с точки зрения свойств потерпевшего как инициатора преступного поведения и размера причиненного ущерба. В этой связи необходимо отметить, что целью настоящего исследования является гносеологическое представление о количественных и качественных показателях потерпевших юридических лиц от экономической преступности. Для достижения поставленной цели охарактеризуем и дадим оценку корреляционным изменениям в статистиках показателей 2009—2014 годов среди потерпевших юридических лиц от преступлений в сфере экономической деятельности.
В криминологической литературе достаточно источников, посвященных проблемам экономической преступности и формированию мер по ее предупреждению. На базе существующего представления о характере совершаемых преступлений в современных экономических условиях в России формируются частные криминологические теории, которые имеют целью более детальное изучение этого антисоциального феномена и разработку более качественных мер
сдерживания. В рамках данных виктимологиче-ских теорий П.А. Кабанов предлагает группировать потерпевших от экономической преступности по организационно-правовым формам и сферам экономической деятельности, выделяя юридических лиц, связанных с реализацией государственных программ, в целях формирования методологии адресного воздействия на способы обеспечения безопасности [10]. Кроме того, в криминальной виктимологии мало работ, посвященных характеристике уровня и корреляции корпоративных жертв экономической преступности, что обусловливает актуальность данного исследования.
В методологическом плане объект и предмет проведенного исследования определяется оценкой эффективности экономического взаимодействия корпораций, которая опирается на анализ и сопоставление существующих статистических показателей количества зарегистрированных юридических лиц и количества жертв юридических лиц от преступлений в исследуемый период. Более детальное представление об изменениях количественных и качественных показателей достигается при помощи представления динамики коэффициентов прироста корпораций в определенный период в сопоставлении с изменениями коэффициента прироста количества совершенных криминальных деяний в сфере экономической деятельности. Указанные изменения в показателях потерпевших среди корпораций позволяет нам осознать тенденции виктимизации юридических лиц от экономической преступности. В основе анализа криминальной активности корпораций, в рамках темы данного исследования лежат статистические показатели жертв общественных отношений, детерминируемых преступным поведением в сфере преимущественно легальной экономической деятельности, то есть обусловленных в основном только криминализированной экономической деятельностью.
Определив круг общественных отношений, в результате которых корпорации становятся жертвами криминального поведения, необходимо обратиться к самому понятию экономической преступности, а именно какой спектр криминальных явлений в экономике оно может охватывать. (В рассматриваемом контексте речь идет об определении границ социального явления «экономическая преступность» с социокриминологических позиций. В рамках уголовно-правового подхода границы первичного понятия «экономическое преступление», по мнению ряда отечественных специалистов,
вряд ли можно четко себе представить. Например, П.С. Яни в этой связи писал: «...Границы понятия экономического преступления вообще очень трудно четко определить в строго уголовно-правовом смысле, поскольку за ним (понятием) всегда будет подразумеваться известная условность» [11, с. 33]. В этом отношении с П.С. Яни солидарен А.Э. Жалинский, утверждающий, что данная проблема «никогда не может считаться решенной окончательно» [12, с. 96]. Вполне четкой позиции придерживается профессор Я.И. Гилинский, считающий понятия преступления и преступности релятивными, то есть относительными: «В реальной действительности нет объекта, который был бы «преступностью» (или преступлением») по своим внутренним, имманентным свойствам, sui generis, per se» [13, с. 133].) Существует несколько подходов к установлению названных критериев. (Существование нескольких подходов к определению критериев отнесения криминальных явлений к категории экономических обусловлено развитием криминологической науки. В специальной литературе можно найти множество попыток классифицировать существующие мнения к определению круга преступлений, охватывающихся понятием «экономические преступления». Одним из таких является подход, который к числу экономических относит все преступления, затрагивающие (посягающие) на любые виды экономических отношений, складывающихся как в сфере экономики, так и вне ее пределов. Действительно, большинство совершаемых в обществе преступлений общеуголовного характера (кражи, грабежи, разбой, вымогательство и т. д.) имеют экономическую, корыстную мотивацию, затрагивают те или иные публичные либо частные экономические интересы и, следовательно, посягают на сложившиеся в обществе экономические отношения. Однако данный подход имеет чересчур расширительную трактовку ключевой категории, приводит к размыванию границ предмета и объекта исследования. В рамках следующего подхода предполагается считать экономическими преступления, совершаемые только в сфере экономики. При таком подходе к категории экономических относятся преступные деяния как совершаемые в процессе непосредственного осуществления экономической деятельности, так и не связанные с ней, но совершаемые в границах функционирующей хозяйственной системы [14, с. 82—83].)
Наиболее приемлемыми, применительно к условиям рыночного хозяйствования с развитой
сферой предпринимательства, при определении границ понятия экономической преступности можно считать преступления, совершаемые только в ключевом сегменте экономики (системы хозяйствования), связанном с извлечением прибыли, то есть в сфере экономической деятельности. Для данного подхода значение имеют только преступные деяния самих субъектов предпринимательства, совершаемые непосредственно в процессе экономической деятельности. (В данном случае допустимо отождествление понятий «экономическая преступность» и «преступность в сфере экономической деятельности» со ссылкой на использование при этом (в целях научного анализа) методов абстракции и ограничения многообразия [15, с. 56].)
Наряду с существующей формулировкой определения границ криминальных проявлений, входящих в экономическую преступность, необходимо подчеркнуть, что в соответствии с указанием Генеральной прокуратуры и МВД России к преступлениям экономической направленности отнесены преступления, предусмотренные статьями Уголовного кодекса РФ (далее — УК РФ), расположенных в разных его главах [16], что в свою очередь значительно расширяет критерии отнесения деяний к сфере экономической деятельности и размывает демаркационное представление этих категорий.
На основе имеющихся статистических данных возможно охарактеризовать некоторые показатели потерпевших среди юридических лиц от преступлений в сфере экономической деятельности, а также проследить динамику ее изменения.
В своих работах автор статьи ранее [17] уже отмечал, что тенденция к снижению криминальной активности населения России в период с 2009 по 2014 год подтверждается статистическими показателями (с 2 994 820 до 2 190 578 преступлений (на 26,8%). В этот же период наблюдается и значительное снижение криминальной виктимности и среди юридических лиц. Так, в исследуемый период зарегистрировано 14 171,4 тыс. преступлений, в которых потерпевшими признаны 1 603 348 юридических лиц. Динамика жертвоприношения следующая: в 2009 году в Российской Федерации было признано, учтено и зарегистрировано 288 531 юридическое лицо, пострадавшее от преступлений, в 2010 году — 277 747, в 2011 году — 267 473, в 2012 году — 256 621, в 2013 году — 255 825, в 2014 году криминальными жертвами стало уже 257 151 юридическое лицо, снижение показателей составило 10,9%.
Применительно к нашему исследованию виктимологической составляющей экономической преступности являются статистические показатели жертв от преступлений в сфере экономической деятельности. Так, в рассматриваемый период зарегистрированы 1 329,6 тыс. преступлений, в которых пострадало 26 881 юридическое лицо. Среди данной категории дел остается стабильным количество совершенных тяжких и особо тяжких преступлений, общее число которых составило 662,73 тыс.
Характеризуя совершенные преступления в сфере экономической деятельности и степень участия в них корпораций в качестве потерпевших, на наш взгляд, необходимо представить соотношение количественных коэффициентов тяжких и особо тяжких преступлений и количества юридических лиц с коэффициентами изменения уровня жертвоприношения.
Из представленного Главного информационно-аналитического центра МВД России статистического обзора потерпевших от преступлений в сфере экономической деятельности видно, что на фоне стабильного увеличения тяжких и особо тяжких преступлений (на 19,7%), наблюдается корреляционное изменение показателей уровня жертвенности среди потерпевших к 2011 году на 32,8%, где уровень жертв юридических лиц снизился на 15,4%. Наблюдаемый рост вызывает интерес у исследователей тем, что подчеркивает значительное увеличение виктимности среди юридических лиц в период с 2012 по 2014 год, ставших жертвами тяжких и особо тяжких преступлений. Количественный показатель жертв в данный период возрос на 41,6%, показатель потерпевших (юридических лиц) — на 25,7%. Тенденция роста показателей жертвоприношения среди юридических лиц на фоне увеличения доли тяжких и особо тяжких преступлений в сфере экономической деятельности свидетельствует об устойчивой криминальной виктимизации юридических лиц в период с 2012 года.
Рассматривая качественные характеристики виктимизации юридических лиц от преступлений в сфере экономической деятельности, нельзя обойти вниманием размер причиненного ущерба. В период с 2009 по 2014 год преступлениями данного вида причинен ущерб на общую сумму 1 994,39 млрд рублей. Необходимо представить, как изменялась сумма ущерба в конкретный период времени. Так, в 2009 году сумма причиненного ущерба составила 1 075,7 млрд рублей, в 2010 году — 176,42 млрд рублей, в 2011 году — 160,71 млрд рублей, в 2012
году — 157,1 млрд рублей, в 2013 году — 229,9 млрд рублей и в 2014 году —194,56 млрд рублей. Незначительные корреляционные изменения в показателях сумм причиненного ущерба при значительном росте тяжких и особо тяжких преступлений свидетельствуют о переходе экономической преступности с 2010 года на совершенно иной вид криминального поведения, характеризующийся высокой степенью общественной опасности, в большинстве случаев, как нам представляется, — латентный характер данного вида криминального поведения.
Латентность экономической преступности в данном виктимологическом аспекте нами представляется в двух моментах: во-первых, скрытый характер криминального поведения наблюдается в экономических правоотношениях, когда жертва преступления не обращается в правоохранительные органы, дабы скрыть факт ослабления мер безопасности; во-вторых, жертва не признает себя таковой, чтобы не навредить своей репутации. Престиж корпораций при заключении сделок состоит в эффективности реализуемых ими мер обеспечения экономической безопасности.
Экономическую преступность в России профессор С.М. Иншаков относит к категории высоколатентных преступлений. В этом ракурсе латентность преступлений в сфере экономической деятельности рассматривается как наиболее значимый фактор профессиональной преступности. Низкая эффективность мер экономической безопасности корпораций детерминирует латентность, а латентность — криминальный рецидив и преступный профессионализм [18]. Высокая латентность поведения жертвы экономического преступления отмечается также и другими исследователями [19; 20]. Конформизм скрытого характера поведения корпоративной жертвы экономической преступности обусловлен нежеланием обозначать свою неспособность противостоять криминалитету. Масштабы причиняемого ущерба и циничность поведения субъекта преступления, не останавливаемого даже санкциями, порождает увеличение агентств, оказывающих коллекторские услуги, а также создает мнение о неспособности правоохранительных органов бороться с этим видом преступности.
Таким образом, поводя итоги нашего исследования, можно сделать ряд выводов. Во-первых, экономическая преступность рассматривается как совокупность преступлений, совершаемых только в ключевом сегменте экономики (системе хозяйствования), связанном с
извлечением прибыли, то есть в сфере экономической деятельности.
Во-вторых, увеличивающийся уровень потерпевших корпораций от преступлений в сфере экономической деятельности в исследуемый период свидетельствует о высокой виктимности юридических лиц от данного криминального поведения.
В-третьих, виктимологические факторы, способствующие совершению экономических преступлений, перешли на качественно новый уровень экономической криминальной деятельности, в которой стали доминировать тяжкие и особо тяжкие преступления.
В-четвертых, виктимность среди корпораций приобретает все больше латентный характер. Юридические лица скрывают свою причастность к преступному деянию в качестве потерпевшего, что свидетельствует о неэффективности мер экономической безопасности.
Приведенные в данной статье характеристики жертвоприношения корпораций экономической преступности дали основания к дальнейшему исследованию экономической преступности исходя из групп корпораций и сегментов экономической деятельности. Мы полагаем, что приведенные данные будут способствовать осознанию некоторых проблем в реализации мер корпоративной экономической безопасности и станут основанием для разработки других — более эффективных.
Примечания
1. Частная криминология / отв. ред. Д.А. Шеста-ков. СПб., 2007.
2. Колесников В.В. Формирование научного аппарата экономической криминологии. Основы экономической криминологии // Преступность среди социальных подсистем. Новая концепция и отрасли криминологии / под ред. Д.А. Шестакова. СПб., 2003.
3. Кабанов П.А. Корпоративные жертвы российской преступности: криминологический анализ викти-мологической статистики за 2009—2013 гг. // Юридические исследования. 2015. № 3.
4. Кабанов П.А., Паньшин Д.Л. Виктимология экономической преступности: понятие и предмет // Вестник ВИПК МВД России. 2012. № 4 (24).
5. Колексников В.В., Степашин С.В. Экономическая преступность в современном рыночном хозяйстве / Криминология — XX век / под ред. В.Н. Бурла-кова, В.П. Сальникова. СПб., 2000.
6. Шиханцов Г.Г. Криминология: учебник для вузов. М., 2001.
7. Частная криминология / отв. ред. Д.А. Шеста-ков. СПб., 2007.
8. Костырь Е.А. Понятие и предмет виктимоло-гии. Частная криминология / отв. ред. Д.А. Шестаков. СПб., 2007.
9. Ривман Д.В. Виктимологические факторы и профилактика преступлений. Л., 1975.
10. Кабанов П.А. Виктимологическая оценка состояния современной российской преступности // Политика и право. 2015. № 4.
11. Яни П.С. Экономические и служебные преступления. М., 1997.
12. Жалинский А.Э. Уголовный закон и экономика в условиях социальных перемен // Укрепление законности и борьба с преступностью в условиях формирования правового государства. М., 1990.
13. Конструирование девиантности: монография / Я.И. Гилинский и др. СПб., 2011.
14. Волженкин Б.В. Преступления в сфере экономической деятельности (экономические преступления). СПб., 2002.
15. Степашин С.В., Колесников В.В. Понятие, признаки и общая криминологическая характеристика экономической преступности. Частная криминология / отв. ред. Д.А. Шестаков. СПб., 2007.
16. Указание Генеральной прокуратуры Российской Федерации и МВД России от 31 декабря 2014 г № 744/11/3 «О введении в действие перечней статей Уголовного кодекса Российской Федерации, используемых при формировании статистической отчетности». URL: http://www.consultant.ru/document/ cons_doc_LAW_174552
17. Паньшин Д.Л. Виктимологическое измерение российской экономической преступности: анализ статистических показателей 2009—2014 гг. // Виктимология. 2015. № 3 (5).
18. Иншаков С.М. Исследование криминальной латентности и парадоксы социального отрицания преступности // Криминологический журнал ОГУЭП. 2008. № 4 (6).
19. Ильин И.В. Теоретические основы борьбы с мошенничеством, совершаемым в экономической сфере: дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2011.
20. Лелетова С.М. Предупреждение криминальной виктимизации субъектов малого предпринимательства: дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2006.
Notes
1. Private criminology / ed. D.A. Shestakov. St. Petersburg, 2007.
2. Kolesnikov V.V. Formation of scientific apparatus of the economic criminology. Foundations of economic criminology // Criminality among social subsystems. The new concept of the industry and criminology / ed. D.A. Shestakov. St. Petersburg, 2003.
3. Kabanov P.A. Corporate Russian victim of crime: criminological analysis victimological statistics for the years 2009—2013 // Legal research. 2015. № 3.
ТРИВУНЯ МОЛОДОГО УЧЕНОГО
4. Kabanov P.A., Panshin D.L. Victimology economic crime: the concept and the object // Russian institute for advanced training of employees of the Ministry of internal affairs of Russian Federation. 2012. № 4 (24).
5. Koleksnikov V. V., Stepashin S. V. Economic crime in a modern market economy / Criminology — XX century / ed. by V.N. Burlakov, V.P. Salnikov. St. Petersburg, 2000.
6. Shikhantsov G.G. Criminology: textbook for high schools. Moscow, 2001.
7. Private criminology / ed. D.A. Shestakov. St. Petersburg, 2007.
8. Kostyr E.A. The concept and the subject of victimology. Private criminology / ed. D.A. Shestakov. St. Petersburg, 2007.
9. Rivman D.V. Victim factors and prevention of crimes. Leningrad, 1975.
10. Kabanov P.A. Victimological assessment of the state of modern Russian crime // Politics and law. 2015. № 4.
11 Jani P.S. Economic and utilities crime. Moscow, 1997.
12. Zhalinsky A.E. Criminal law and the economy in terms of social change // Strengthening the rule of law and fight crime in the conditions of formation of the rule of law. Moscow, 1990.
13. Construction of deviance: monograph / Ya.I. Gil-inskiy and others. St. Petersburg, 2011.
14. Volzhenkin B.V. Crimes in the sphere of economic activity (economic crimes ). St. Petersburg, 2002.
15. Stepashin S.V., Kolesnikov V.V. The concept, features and general criminological characteristics of economic crime. Criminology private / ed. D.A. Shestakov. St. Petersburg, 2007.
16. Notice of the General office of public Prosecutor of the Russian Federation and the Ministry of internal affairs of Russia on December 31, 2014 № 744/11/3 «On introduction of the lists of the articles of the Criminal code of the Russian Federation, used in making statistical reporting». URL: http:// www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_174552
17. Panshin D.L. Victimological measurement Russian economic crime: analysis of statistical indicators for 2009—2014 // Victimology. 2015. № 3 (5).
18. Inshakov S.M. Investigation of criminal latency and paradoxes of social denial crime // criminological journal OGUEP. 2008. № 4 (6).
19. Ilyin I.V. The theoretical basis of the fight against fraud committed in the economic sphere: dissertation... doctor of legal sciences. Moscow, 2011.
20. Leletova S.M. Prevention of criminal victimization of small businesses: dissertation... candidate of legal sciences. Nizhny Novgorod, 2006.
