CC BY
71УДК 82.091:821.512.157
КОНЦЕПТЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ В ЛИРИКЕ СЕМЕНА ДАНИЛОВА © Сивцева-Максимова Прасковья Васильевна
доктор филологических наук, профессор кафедры якутской литературы, зав. научно-исследовательской лабораторией «Проблемы текстологии и литературной критики» при Институте А. Е. Кулаковского Северо-Восточного федерального университета им. М. К. Аммосова
Россия, 677000, г. Якутск, ул. Кулаковского, 42 E-mail: [email protected]
В статье раскрывается концептосфера в поэзии народного поэта Республики Саха Семена Данилова. Концепты лирики Семена Данилова выявляют ментальное своеобразие его поэтического голоса. Такие концепты, как олонхо, а также концепты, связанные с временами года, - снег, осень, выводят к системному представлению о индивидуальной картине мира и образно-метафорической специфике национальной культуры. Особенно это видно на примере концептов, основанных на фольклорных образах и народных представлениях в сборнике «Золотой дождь в Сергеляхе». По семантике эти образы-концепты сопоставляются с проблемами жизни общества, с вечным вопросами. Выделение концептов при анализе художественного наследия поэта позволяет отнести созданные поэтом образы-символы к категориям национальной культуры, ее ключевым понятиям и приравнять к единицам национального мировосприятия, национальной памяти. Ключевые слова: лирика Семена Данилова, концепт, ментальная образность, общекультурное содержание, образы эпоса олонхо, мотив, времена года, жизнь человека.
THE CONCEPTS OF NATIONAL CULTURE IN THE LYRICS BY SEMEN DANILOV
Praskov'ya V. Sivtseva-Maximova
DSc, рго!^ог of the Department of Yakut literature, Head of research laboratory «Problems of textual criticism and literary criticism» at the Institute of A. E. Kulakovsky, Northeast Federal University named after M. K. Ammosov 42 Kulakovskogo Str., Yakutsk, 677000 Russia
The article reviews the sphere of concept in the poetry by the national poet of the Sakha Republic Se-myon Danilov. Semyon Danilov's lyric concepts reveal mental originality of his poetic voice. Such concepts as 'olonkho', and also related to seasons - snow, autumn, lead to system understanding of individual worldview and imaginary-metaphorical specifics of national culture. It especially can be seen on examples of concepts based on folklore images and people's knowledge in the selection 'Golden rain in Sergelyakh'. In their semantics these images-concepts are juxtaposed to society problems, and eternal questions. Marking out concepts when analysing poet's heritage allows to relate images and symbols created by the poet to categories of national culture, its key ideas, and to equal to units of national worldview, national memory.
Keywords: lyrics by Semen Danilov, concept, mental imagery, general cultural content, images of olonk-ho epic, motive, seasons, the life of man.
Народный поэт Якутии Семен Петрович Данилов (1917-1978) изучал фольклор, историю, литературу якутского народа, с особым восхищением писал об уникальности национального эпоса олонхо. С 1961 г. он плодотворно руководил Союзом писателей Якутии, при его непосредственном участии были изданы произведения классиков и современных писателей на русском языке. Осуществлено начатое якутскими поэтами еще в 1940-е гг. издание на русском языке олонхо «Ньургун Боотур Стремительный» в переводе известного эпосоведа Владимира Державина. Первые книги поэта «Мин дойдум» («Моя родина», 1949), «Кыраhа суруга» («Следы на пороше», 1955) получили широкое признание читателей. Затем были созданы книги «Алаас сулустара» («Звезды над аласом», 1965), «Север мой» (1965), «Белый конь Манчары» (1969), «Избранное» (в трех томах) (1977, 1985), «Снеговая музыка хомуса» (1979), «Снежные цветы» (1987, «Лирика» (1999) и другие. Его самобытное художественное наследие приравнивается к образцам высокой лирики.
Семен Данилов начал печататься с 1937 г. В его стихах, проникнутых особым самоуглубленным лиризмом, разносторонне раскрывается образ родной земли. С самого начала задушевность, проникнутая мудростью и восхищением по отношению к природе, к человеку труда, создает гармоническое единство содержания и формы. Поэт выражает эти чувства по-разному, индивидуальное авторское
видение мира, опираясь на «ключевые слова культуры», учитывает их аксиологически ориентированных художественные возможности и смыслы.
Основным мотивом в лирических размышлениях Семена Данилова является мотив воспоминания. Именно реальность прошлого выступает в его лирике гарантом верности, ощутимости образа. Данная особенность обеспечивает в стихах поэта раскрытие избранной темы во временной протяженности. Отсюда раздумья поэта воплощаются не столько в создании яркого образа, сколько в сложной спирали размышлений, в углубленных реалистических деталях жизни, передающих утонченное народное восприятие действительности. Концепты в лирике Семена Данилова отличаются раскрытием новой или обновленной функции национальных образов, представляющих в поэтическом контексте неповторимо индивидуальный авторский универсум.
Мы опираемся на определение концепта «как смысловой структуры, воплощенной в устойчивых образах, повторяющихся в границах определенного литературного ряда, и обладающей культурно значимым содержанием, семиотичностью и ментальной природой» [2, с. 19]. При этом принципиально учитываем «понятия первичный концепт и вторичный концепт» в аспектах стилевого и «ментального наполнения концепта» как «актуального слоя» в системе традиционных образов и понятий в национальной литературе [1, с. 5].
Концепты, основанные на самобытных проявлениях народного мировидения, в лирике Семена Данилова создают одну из характерных черт якутской поэзии второй половины ХХ в. - «стремление к философскому осмыслению окружающей действительности через синтез лирического начала с публицистичностью или медитативностью» [8, с. 211]. Метафорическая система образов в его произведениях сложна и многогранна, он умеет вместить в малое пространство объемную поэтическую мысль, подкупающую с первых слов доверчивой открытостью душе читателя. Непреходящую любовь народа к его творчеству известный литературовед И. Г. Спиридонов объяснил следующим образом: «Семен Данилов был мастером поэтического подтекста, передающего мироощущение личности, погруженной в размышление о том, что важно для всех. Он не просто поэтизировал глубину мыслей, но и обратил внимание читателей на эстетическую красоту раздумий человека о самом себе, о своем месте в природе и обществе, вел неустанные поиски и многое обрел на пути жизненного и философского насыщения образа» [11, с. 90].
Выводы исследователей подтверждают концептуальность как особый стилевой показатель поэзии Семена Данилова в целом. В стихах-обращениях к читателю поэт дает лирическую характеристику своим произведениям в оригинальной системе образных умозаключений. В его творчестве, продолжающем традиции якутских классиков, лирическое раскрытие национально-исторических тем сочетается с простотой и естественностью выражения чувств и переживаний современного человека. Именно эта черта авторского стиля, стремление к лирическому раскрытию мыслей обеспечивают плавные переходы от сложного к простому, от описания конкретного явления к выражению глубинной идеи при помощи оригинальных диалектически организованных концептов. Например, в стихотворении «ОлоКхо кэнниттэн» («После олонхо»), написанном в начале 1960-х гг:
Допето олонхо, умолк олонхосут. И жизнь вокруг опять обычная, простая, И нет богатырей, и кони их не ржут, И стрелы не свистят, моря перелетая. И снова жизнь как жизнь, где людям нелегко...
(пер. М. Львова) [3, с. 29]
В якутской поэзии олонхо часто равняется особому символическому образу, архетипу (первичному концепту). Но авторская метафора социально-философского ракурса в стихотворении Семена Данилова представляет индивидуальное переосмысление времени как «большого времени», что поистине равняется метаобразу в сугубо национальном значении, не лишенном общечеловеческого и современного восприятия реальности как лирический концепт вторичного типа. Динамика образного ряда «олонхо-время-жизнь» подчеркивается здесь сопоставлением «сложного и возвышенного» (олонхо) с таким же «сложным», но «реальным» (жизнь). Также концепт олонхо воспринимается в
контексте стихотворения как нечто очень важное, а слово допето говорит о чем-то однозначно законченном, безвозвратно ушедшем, что подтверждается в лаконичном названии: «После олонхо».
Преклоняясь перед древними обычаями, историей и культурой родного народа, Семен Данилов написал в своем дневнике в 1977 г: «Лелею мечту написать о якутских божествах - Айыы. Как хочется создать нечто цельное, возвышенное - о доброте и светлых устремлениях якутов ... Наши добрые божества и философия предков могут сгинуть без следа, не увидев солнца. Вот это будет бедствие.» [7]. В русле этих размышлений поэта концепт олонхо, бесспорно, выступает ключевым понятием в обозначении времени давно минувшего, но несущего в себе знак духовной константы по отношению к современности.
Во втором томе Избранной лирики Семена Данилова находим другое стихотворение - «Олонхо
о^ото» (приблизительно: «Ты потомок олонхо»), датированное началом 1970-х гг. Поэт обращается к современнику с напоминанием о его происхождении, где концепт олонхо также наделяется функцией одной из национальных духовных реалий в психологическом плане, о чем говорят скрытые сравнения смысла жизни со светлой идеей древнего сказания. Художественные параметры концепта олонхо - благородство и целеустремленность - создают периферийные направления. Ключевая фраза поэта, основанная на уточнении названия произведения, повторяется дважды - в середине стихотворения: «Эн // ОлоНхо чобоо о$ото$ун, / ОлоНхо омуна / Айбыт ыччаты^ын!»; и в конце стихотворения: «Эн олоНхо о$ото$ун, / Омуннааах олоНхо /Ытык ыччаты^ын!» [6, т. 2, с. 325-326].
Эти повторы отличаются всего двумя словами-эпитетами: «чобоо» - «смелый», «независимый» в первом случае подчеркивает, можно сказать, самодостаточность человека в своем времени, а значение эпитета «ытык» во втором случае, скорее, относится к желанию поэта, обращающегося к молодому поколению, быть ответственным перед мудростью олонхо.
В одном из ранних стихотворений Данилова - «Олох уонна олонхо» («Жизнь и олонхо») впервые используется поэтический символ древнего эпоса в качестве узнаваемой якутским читателем устоявшейся метафоры. По сравнению с ним последующие обращения к этому образу отличаются качественным изменением значения и функции концепта олонхо как категории национальной культуры.
В исследованиях «концепта национальное» как одна из главных особенностей его значимости указывается «устойчивое проявление постоянных, излюбленных национальных мотивов, образов, глубоко специфического набора признаков, переходящих из произведения в произведение и позволяющих говорить о ментальной природе авторского мировидения» [9, с. 10]. В этом плане следует говорить о присутствии в поэзии Семена Данилова факультативных признаков концепта в представленном «литературном ряде». Это обращения к образам олонхо, таким как Нюргун Боотур, Туйаары-ма Куо, Далбар Хотун, к образам из якутских поверий и национальных обрядов, таким как Айыысыт, Хатан Тэмиэрийэ, ысыах, салама и другим.
Значительное место в художественном наследии Семена Данилова занимает пейзажная лирика, где в образах времен года слышится живой отголосок времени или судьбы человека, его характера или его образа жизни. Например, зимний пейзаж заявлен концептом снег, символизирующим чистоту стремлений человека, а также его обязанность оставлять потомкам благородный след от прожитых лет. Снежные просторы тундры и зимняя тайга в размышлениях поэта олицетворяют бесконечность времени, таящего противоречия жизни и судьбы, преодоление которых необходимы для самоутверждения человека. Назовем такие стихотворения, как «Хаар» («Снег»), «МаНнайгы хаар» («Первый
снег»), «Хаар сибэккилэрэ» («Цветы из снега»), «КьЛыННы тыа» («Зимний лес»), «КьЛыННы ырыа» («Зимняя песня»).
Летний пейзаж, ассоциирующийся с тишиной белых ночей, тихой, умиротворенной картиной быта, раскрывает самоуглубленное спокойствие лирического героя, его восхищение трудолюбием родного народа, нежной девичьей красотой и целомудренностью якутских женщин. Концепты, представляющие истоки и общечеловеческие начала духовной культуры саха, можно представить названиями лирических произведений: «Намыын хоЬоон» («Спокойное стихотворение», «YрYН туун»
(«Белая ночь»), «СайыННы Сиинэ» («Родная река Сиинэ летом»), «СайыННы хартыына» («Картина лета»).
Весенний пейзаж у поэта, можно сказать, традиционен. Это радость от пробуждения, обновления природы, воспевание силы жизни, где концептами национального плана выступают подснежник, река Лена. Самобытны осенние картины в лирике Семена Данилова. Это время года выступает у него
аналогом завершающего, итогового периода жизни. Осенние пейзажи в стихотворениях «КYhYKKY сарсыарда» («Осеннее утро»), «КYhYHY керсе» («Встреча с осенью»), «Атырдьах ыйа» («Август») и других часто пронизывают мотивы прощания, расставания с настоящим или особого, мудрого понимания таинственных сил и законов природы. Например, в стихотворении «КYhYtftfY» («К осени»):
Осенние сонны леса,
Заполнены все закрома золотыми дарами.
Тоскливы гусей голоса:
«И осень твоя, - мне кричат они, - не за горами.»
Скажу им с улыбкою я:
«Спасибо вам, гуси, за грустные ваши намеки.
Я знаю, придет и моя
Печальная осень, настанут последние сроки. » (пер. М.Львова) [3, с. 218]
Поэтическая идея этого стихотворения развертывается от частного к универсальному, от обыденного, непритязательного, на первый взгляд, явления к преодолению пространства и времени, что придает авторским обобщениям мыслям широту эпического содержания. Концепт осень наделяется мотивами заката жизни в конкретных национальных параметрах восприятия природы: печаль в картинах осени светлая, озаренная любовью, мудростью, благодарностью. Эту мысль подтверждает и его запись в дневнике от 3 октября 1972 г. (свой личный дневник поэт называл самым ценным в своем творческом наследии): «Осень. Оглянулся и увидел: оказывается, у меня много стихов об осени. Видимо, ее я предпочитаю другим временам года. Есть одна причина, которая делает мое предпочтение осени особенным: в это время я чувствую свое слияние с природой. Весной и осенью я неизменно стремлюсь к природе, чтобы с восторгом и упоением встретиться с ней - как охотник, как ее кровный сын, как поэт. Я хотел бы умереть осенью. Хотел бы спокойно проститься с родной природой и лечь в землю, подобно медведю, тихо засыпающему в берлоге. Весной, когда природа пробуждается, я пришел в этот солнечный мир. Уйти из жизни я должен в пору увядания его. Счастливые люди умирают осенью» [7]. Семен Данилов ушел из жизни глубокой осенью, в ноябре 1978 г.
Пейзажные концепты якутского поэта в художественном воплощении вечных тем образов отражают национальное мировидение и звучат как исходное традиционное возвышение природы с неизменным представлением единства человека с природой родного края, а также взаимной связи природы и поэзии. Об этом убедительно пишет М. Н.Эпштейн: «Поэзия находит в природе не только свои ритмы и строфы, но прежде всего тот дух естественности, не предсказуемости, которым сама дышит. Природа - не только тема поэзии, но и наивысший ее идеал, та большая поэзия, которая уже не вмещается в индивидуальный стиль, выходит за границы авторства, стирает подписи, имена и становится плотью мира» [12, с. 16, 21]. Воспроизводя национальный образ пейзажа Якутии, Семен Данилов приходит к концептуальному раскрытию идеала в лирике. Поэтические универсалии в данном случае выступают национальной константой, национальной единицей в индивидуальной системе образных координат.
Концепты национальной культуры особенно четко прослеживаются в обращении Данилова к мотивам народных песен, благословений (алгысов), обрядовой поэзии. Это видно в его поэзии второй половины 1970-х гг., в частности в сборнике «Сэргэлээхэ кемYC ардах» («Золотой дождь в Сергеля-хе»), составленнлм в основном из последних стихотворений поэта. Сборник впервые вышел в 1979 г., куда вошли первоначально 146 произведений [5]. В заключительный третий том «Избранного» (1985) он входит первой частью, состоящей из 149 стихотворений. Дополнительно включены цикл «Быы-кайкаан хоЬооннор» («Короткие стихотворения»), стихотворения «Максим Аммосов», «Наталье Хар-лампьевой» [6, т. 3, с. 5-201].
Главная особенность сборника в идейно-тематическом плане состоит в том, что стихи-размышления о жизни человека пронизаны общим лейтмотивом времени, мотивом начала и конца человеческой жизни. Если в других сборниках и прижизненных изданиях редко поэт отмечал время создания стихотворения, то здесь он после каждого стихотворения ставит дату написания, в некоторых случаях - место создания стихотворений. Лирика Семена Данилова обычно группируется по годам написания и с определением общего названия как тематического направления. Например, двухтомник 1977 г. начинается с части «КиЬи барахсан» («Человек», 1966-1968) [4]. А первый том названного трехтомника составляют части: «Мин дойдум» («Мой родной край», 1937-1948); «Аймах
дьонум» («Родные люди», 1949-1954); «Эйэлээх куорат» («Мирный город», 1955-1958); «До^ор
хоЬуун CYрэ^э» («Смелое сердце друга», 1959-1960); «^н тамма^а» («Капля солнца», 1961-1962); «Алаас сулустара» («Звезды аласа», 1963-1965) [6, т. 1]. В отсутствии четкости дат в книгах поэта не откажешь. Однако сборник «Золотой дождь в Сергеляхе» все же стоит особняком. В него вошли стихи, написанные в основном в 1976-1978 гг., и несколько произведений, датированных 1973, 1974 и 1975 гг. В заключительном слове редактора книги («От редактора») подчеркивается, что книга подготовлена автором и первоначальное редактирование текстов проходило совместно с ним. Ныне народный поэт, редактор этого издания Михаил Тимофеев вспоминает друга, отмечает его доброжелательность, широкую эрудицию и выражает надежду, что поэзия Семена Данилова станет в последующем ценным объектом для исследований литературоведов, для текстологической работы [5, с. 207-211].
Стихотворение «Мин кэриэЬим» («Мое завещание»), открывающее сборник, можно сказать, готовит читателя к восприятию идеи всего сборника. А заключающее книгу произведение «Ытыллыбыт ох курдук» («Словно выпущенная стрела») раскрывает главный смысл завещания поэта, перекликающийся с образным народным высказыванием о краткости жизни человека: лучше жить так, чтобы после говорили: «Прожил человек свой срок, словно меткая стрела».
Образы сборника национальны в духе особого «даниловского стиля»: это, прежде всего, естественность поэтических высказываний. Обратимся к самому началу Книги стихов:
«Сылаас, сырдык сыдьаайдан,
Саха оИо^унуу!
Баай дууИалан, баай санаалан, Саха тылыныы».
Хааммар сылдьар итинник вбугэм кэриэИэ.
вйбер, сурэхпэр диринник
Инпит угэИэ.
«Сылаас, сырдык сыдьаайдан,
Саха оИобунуу!
Баай дууИалан, баай санаалан, Саха тылыныы».
Кемус, туулээх баай оннугар, АлгыИы кытары,
Кэриэс хаалларыам ыччаппар Ити кэс тыллары.
1977 г. [5, с. 3; 6, т. 3, с. 6]
В повторяющихся первой и третьей строфах, представленных в форме прямой речи, заключаются основные концепты стихотворения. Их дословный перевод: «Будь носителем тепла и света, // подобно якутской печи! //Будь щедрым душой и помыслами, // как язык саха». Эти заветные слова поэт помнит как завет предков - вторая строфа; оставляет их своим благословением молодому поколению - четвертая строфа. Здесь концепты якутская печь, якутский язык, алгыс (благословение) - главные образы стихотворения - представлены в двух смысловых вариантах: а) как святое начало в душе Поэта, что его и отличает от «других»; б) в виде заветного желания, чтобы эти духовные истоки в их глубинных значениях остались после него. Восклицательный знак первого двустишия подтверждает особое волнение Поэта в обращении к потомкам, «спокойное» завершение строфы относится к характерности стиля поэта - тихой, задушевной интонации. Сравнение стихотворения с алгысом тоже несет две смысловые интенции: а) святость обращения Поэта с адресату; б) возраст Поэта, поскольку с алгысом обычно обращаются к молодым старшие.
Эти образные параметры в их различных вариантах определяют своеобразие сборника «Золотой дождь в Сергеляхе», где, начиная с заглавия, поэтически уточняются национальные и индивидуально-личностные начала Книги стихов. Например, эпитет «золотой» сопоставляется с пейзажем ранней осени в Якутии. «Дождь» ассоциируется с понятием природной благодати. «Сергелях» - реальное место размышлений Поэта, но с другой стороны, это слово связывается и с ментальным образом национальной интеллигенции как исконное название части территории Якутска, которая начинается с университетского городка и заканчивается на юго-западном направлении местом дач и частных домов писателей.
В сборнике преобладают метафоры и сравнения природной этимологии. Однако образы времен года, пейзажные картины в целом, подчиняясь логике размышлений о текучести времени, приобретают особую концептуальную значимость как приметы периодов жизни человека, его возраста, состояния души. Например, пейзажные мотивы лета связываются с воспоминаниями о детстве и юности («Песни детства», «Первое стихотворение», датированные 1977 г.). По сравнению с ними, в стихотворении «Мин дьылым хонуктара» (досл.: «Дни моих годов», 1975) названия месяцев как поэтические концепты раскрываются иначе:
Тохсунньум - мин о^о саакым -
ТоЬуттар аас тымныылаа^а, Ол оннугар мин олунньум
Олус сылаас быЬыылаа^а.
Оннук оккуллаах улаатан, Оттон-мастан тардыстан, Кун кулумун мин кербутум, Куеххэ, нуелгэ уктэммитим.
Миэнэ сэтинньим, ахсынньым -Мин кырыыстааах ыйдарым -
УЪуохтарын ба^арабын 9Иес сахалыы санаабар».
1975 г. [5, с. 24-25; 6: Т. 3, с. 31-32]
Приведем примерный построчный перевод стихотворения:
Январь - мое детство /Был слишком морозным, /Но февраль, как помню, //Был намного мягче.
В таком настроении я рос. // Удерживаясь, ища опору, // Увидел свет солнца, // Наступил на зеленую траву.
Мои ноябрь, декабрь - // Проклятые месяцы. //Хочу, чтоб они дольше не наступали). / Так думаю упрямо.
Месяцы года выступают удачной метафорой для представления периодов жизни Поэта в контексте истории: январские трескучие морозы (Семен Данилов родился в 1917 г.) - время трудного детства, февральские потепления связываются с рождением светлых надежд. Далее в тексте вспоминается изменчивая мартовская погода, которую в пору юности Поэт не до конца понимал. Апрель и май остались в его жизни как самое яркое время, но зато в июне он получил урок жизни согласно народному образному поучению о том, что «в июне беспечный малый может отморозить нос». В этой строфе Поэт напоминает о начале 1950-х гг., когда он, преподаватель Якутского педагогического института, обвиненный в национализме, остался без работы, без жилья, без надежды. Заканчивается стихотворение выражением желания, чтобы ноябрь и декабрь - «проклятые» в его судьбе месяцы подольше не наступали.
Концепт год в небольшом по объему лирическом произведении выступает поэтическим символом жизни (срока жизни) человека. Семантически насыщенные, динамические слова-символы могут восприниматься художественной реализацией основной функции поэтического концепта - донести параметры ментальной сущности лирического «я». Добавим к этому четкий ритм, утонченную рифму, парную аллитерацию строк, подчеркнутую начальными созвучиями. Вся красота формы и глубина подтекста достигаются при практическом отсутствии развернутых эпитетов, сравнений и других тропов, так, что мотивы начала и конца человеческой жизни выражены афористически.
В дополнение следует сказать о ритмико-интонационных особенностях произведений данного сборника Семена Данилова. Примерно 30% стихотворений написаны в форме свободного стиха, что определяется своеобразием психологической лирики. Самоуглубленное «подведение итогов» не всегда сочетается с четким обозначением ритмики. Более того, форму ряда произведений точнее можно определить как прозостих. Например, «Воспевание родины», «Итоги моего сорокалетнего труда. », «В доме Расула Гамзатова», «Жена поэта» и другие. Некоторые из них разделены на строфы, но своеобразие их заключается не в уточнении ритма, а в завершении предложений, где реальность размышлений не допускает присутствия утонченной поэтической образности.
Таким образом, сборник «Золотой дождь в Сергеляхе» значителен как завершение итоговых размышлений Поэта, посвященных молодому поколению, как имеющие особую ценность размышления о реальном времени (с указанием даты, места и повода создания того или иного произведения). Ре-
альность лирических переживаний, их многогранность и глубина подчеркиваются в спокойном и размеренном ритме психологической поэзии, что уравнивает национальное своеобразие образов. Здесь можно вспомнить образную характеристику народного поэта Башкортостана Мустая Карима, данную в его воспоминаниях о Семене Данилове: «Краски его неброские, но прочные, долговечные, слова его не пронзительные, но слышны издалека. Вообще истину и веру кричать неудобно. Любовь - тем более. Громко говорят люди, живущие в маленьких переулках, на узких улицах, Якутию не прокричишь» [10, с. 160].
Концепты лирики Семена Данилова выявляют ментальное своеобразие его поэтического голоса, не утрачивающего в переводах индивидуального авторского звучания и специфики общечеловеческого восприятия мира. Они позволяют систематизировать образное раскрытие каждой темы, каждого мотива в аспектах традиционной культуры. Особенно это видно на примере концептов, основанных на фольклорных образах и народных представлениях. Наблюдаются и формы перетекания предмета лирического размышления в семантически открытый образ-представление, сопоставляемый с проблемами современной жизни общества, с вечным протеканием времен года. В этих параметрах концепты в его художественном наследии можно отнести к категориям национальной культуры, ее ключевым понятиям и приравнять объемным единицам памяти, запечатленным в национальном мировосприятии.
Литература
1. Башкеева В. В. Введение // Концепты в литературе Бурятии транзитивного периода: кол. монография. -Улан-Удэ: Изд-во Бурят. гос. ун-та, 2011. - С. 3-9.
2. Володина Н. В. Концепты, универсалии, стереотипы в сфере литературоведения. - М.: Наука: Флинта, 2010. - 256 с.
3. Данилов С. П. Звучание тайги. - М.: Советская Россия, 1972. - 336 с.
4. Данилов С. П. Избранное: в 2 т.- Якутск: Кн. изд-во, 1977. - Т. 1. - 440 с.
5. Данилов С. П. Сэргэлээххэ кeмYC ардах (Золотой дождь в Сергеляхе). - Якутск: Якут. кн. изд-во, 1979. - 216 с.
6. Данилов С. П. Избранное: В 3 т. - Якутск: Кн. изд-во, 1984, 1985. - Т. 1. - 432 с.; Т 2. - 432 с.; Т 3. - 368 с.
7. Данилов С. П. Мысль окрыляющая. Страницы из дневника // Литературная Россия. - 1989. - 5 мая.
8. Дьячковская М. Н. Основные тенденции развития якутской поэзии ХХ века. Шестидесятые-семидесятые годы // Литература Якутии ХХ века: кол. монография. - Якутск: Изд-во ИГИ АН РС(Я), 2005. - 728 с.
9. Имихелова С. С. Коцепт национальное в бурятской русскоязычной литературе // Концепты в литературе Бурятии транзитивного периода: кол. монография. - Улан-Удэ: Изд-во Бурят. гос. ун-та, 2011. - С. 9-18.
10. Карим М. Притча о трех братьях. - М.: Современник, 1988. - 367 с.
11. Спиридонов И. Г. «Бу тыллар буолбатах - кубалар...». Статьи. - Якутск: Бичик, 2002. - 230 с.
12. Эпштейн М.Н. Стихи и стихия. Природа в русской поэзии XVIII-XX вв. - Самара: Бахрах-М, 2007. - 352 с.
References
1. Bashkeeva V. V. Vvedenie [Introduction]. Kontsepty v literature Burjatii tranzitivnogo perioda. Kollektivnaya monografiya - Concepts in Buryat literature of transitional period. Collective monograph]. Ulan-Ude: Buryat State University publ., 2011. Pp. 3-9.
2. Volodina N. V. Kontsepty, universalii, stereotipy v sfere literaturovedeniya [Concepts, universals, stereotypes in literary studies]. Moskow: Nauka: Flinta, 2010. 256 p.
3. Danilov S. P. Zvuchanie tajgi [Sounds of taiga]. Moskow: Sovetskaya Rossiya, 1972. 336 p.
4. Danilov S. P. Izbrannoe: V21. T. 1 [Selected works in 2 vol.: Vol. 1]. Yakutsk: Kn. izd-vo, 1977. 440 p.
5. Danilov S. P. Сэргэлээххэ кемус ардах (Zolotoj dozhd' v Sergelyahe [Golden rain in Sergelyakh]). Yakutsk: Kn. izd-vo, 1979. 216 p. (Yakut.)
6. Danilov S. P. Izbrannoe: V3 t. [Selected works in 3 vol.]. Yakutsk: Kn. izd-vo, 1984, 1985. T. 1. 432 p.; T 2. 432 p.; T 3. 368 p.
7. Danilov S. P. Mysl' okrylyayushchaya. Stranitsy iz dnevnika [Inspiring thought. Pages from a diary]. Literaturnaja Rossija - Literary Russia. 1989. May 5.
8. D'yachkovskaya M. N. Osnovnye tendentsii razvitiya yakutskoj poezii XX veka. Shestidesyatye-semidesyatye gody [Main trends of development of Yakut poetry of the 20th century]. Literatura Yakutii XX veka. Kollektivnaya monografiya - Yakut Literature of the XX century. Collective monograph. Yakutsk: Institute of Humanitarian Studies of the Republic of Sakha (Yakutia), 2005. 728 p.
9. Imikhelova S. S. Kontscept natsional'noe v buryatskoj russkoyazychnoj literature [National concept in Buryat Russian-language literature]. Koncepty v literature Buryatii tranzitivnogo perioda. Kollektivnaya monografiya - Concepts in Buryat literature of transitional period. Ulan-Ude: Buryat State University publ., 2011. Pp. 9-18.
10. Karim M. Pritcha o trekh brat'yakh [Parable on three brothers]. Moskow: Sovremennik, 1988. 367 p.
11. Spiridonov I. G. «Бу тыллар буолбатах - кубалар.». Stat'i []. Jakutsk: Bichik, 2002. 230 p. (Yakut.)
12. Epshtejn M. N. Stihi i stihiya. Priroda v russkoj poezii XVIII-XX vv. [Verses and elements. Nature in Russian poetry of 18-20 centuries]. Samara: Bahrah-M, 2007. 352 p.
