CC BY
90
В.М. Топорова
КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ ПАРАМЕТРЫ СЕМАНТИЧЕСКОЙ АБСТРАКЦИИ
В статье рассматриваются особенности лексико-семантической репрезентации концептов на основе семантических матриц, моделирующих различные участки интерпретационного поля, и логосхем, задающих концептуальные параметры языковых семантических структур. В структуре концепта предлагается выделять метаконцептуальный слой, который составляет активную зону формирования семантики языка и играет важную роль в создании когнитивной метафоры.
Вопросами структурирования семантического пространства языка в рамках различных концептуальных и терминологических установок ученые занимаются уже давно. В когнитивной лингвистике особое внимание уделяется исследованию когнитивных оснований семантических структур [Когнитивная лингвистика: Материалы... 1998; Попова, Стернин 2001]. В общем виде эта проблема рассматривается в аспекте соотношения концептуальной и языковой картин мира, иначе говоря, в аспекте соотношения концептуальной системы сознания и семантической системы языка. Концептуальная система репрезентируется в системе семантических структур языка.
Одной из актуальных задач когнитивных исследований языка является установление способов семантической репрезентации концепта и поиск путей вхождения (встраивания) его в семантическое пространство языка. Актуальной остается также разработка терминологического аппарата когнитивно ориентированного описания языковых явлений. Характерно, что к числу дискуссионных относится в том числе и определение содержания одного из ключевых терминов когнитивной лингвистики «концепт» [Рахилина 2000; Селиверстова 2002]. Это обусловлено прежде всего его статусом общенаучного термина, используемого в разных областях научного знания (в философии, логике, математике, психологии, психолингвистике, культурологии), связанных с различной его трактовкой. Так, ученые, занимающиеся психолингвистикой, рассматривают концепт как единицу концептосфе-ры, взятую в единстве всех когнитивных параметров ментальной переработки информации, считая нецелесообразным использовать этот термин в качестве единицы лингвистического уровня [Залев-ская 2001]. В лингвокультурологии делается акцент на ценностном аспекте концептов сознания [Степанов 1997; Карасик 2001]. В лингвистике также существуют точки зрения, согласно которым концепт отождествляется с языковым значением или понятием. Однако наиболее аргументирован-
ной и представительной является в лингвистике точка зрения, согласно которой прочно закрепился термин «концепт», обозначающий некий квант нежестко структурированного знания [Кубрякова и др. 1996].
В когнитивной лингвистике широко обсуждается проблема характера соотнесенности концепта как единицы концептосферы и значения слова как единицы лингвистического уровня, а также характера представленности концепта в значении слова или в совокупности значений слов (тексте) [Болдырев 2001]. С одной стороны, значение слова выступает как категория лингвистическая, не вмещающая всех компонентов когнитивных процессов, связанных с формированием и актуализацией выражаемого смысла. С другой стороны, концепт и значение слова, представляющее концепт, как результаты ментальной деятельности, связанной с квантованием явлений действительности, выступают как однопорядко-вые сущности - структурированные некоторым образом единицы смысла, определяемые и фиксируемые в разных системах измерения (отсчета). С учетом этого обстоятельства правомерно говорить о наличии лексических и фразеологических концептов, выражаемых в семантических структурах слов и словосочетаний [Бабушкин 1996; Попова, Стернин 2001]. Разработана область синтаксических концептов [Волохина, Попова 1999]. При описании особенностей концептуализации действительности, свойственной данному языку, наиболее сложным является вопрос о «границах» семантической зоны концепта, представленной в языке, о способах определения этих границ [Болдырев 2001].
Мы изучали особенности семантической репрезентации пространственных отношений в русском и немецком языках и установили факты, позволяющие сделать определенные выводы относительно характера семантического структурирования концепта и взаимодействия концептуальной и семантической систем.
В системе языка концепт как категория знания (квант нежестко структурированного знания) получает семантическое измерение, репрезентируется системой семантических структур различного уровня сложности и абстрактности и имеет свои «представительства» в семантической системе языка - встраивается в семантическую систему посредством «семантических матриц» [Топорова 1999], моделирующих различные участки его «интерпретационного поля» [Попова, Стернин 2001], представляемые в языковых значениях. Так, концепт линия представлен в системе русского языка пятью семантическими матрицами: «граница пространственной зоны» (береговая линия), «протяженный участок пространства, на котором что-либо происходит или расположено» (линия фронта), «то, что визуально образует линию, ряд» (линия кресел), «то, что развивается в определенной последовательности» (конвейерная линия, линия родства), «черта, определяющая направление» (линия полета снаряда, линия электропередач, воздушные линии). В семантическом пространстве русского и немецкого языков реализуются три семантические матрицы концепта угол: «внешний угол», «внутренний угол», «местность» (отдаленное место).
Совокупность таких языковых системных семантических матриц составляет своеобразную семантическую программу концепта, представляющую проекции концепта на семантическое пространство языка. Семантические структуры задаются концептуальными структурами. Таким образом, семантическая система как бы подключена к концептуальной сети. Используя языковой знак, человек включает определенную семантическую программу, настроенную на соответствующий фрагмент концептосферы. В реальной практике человек постоянно обращается к различным семантическим программам как операторам мыслительной деятельности, как мыслительным опорам, опорам ментальной деятельности. При этом семантические программы могут производить эффект полной ментальной автономности, иллюзию самодостаточных ментальных единиц. И здесь есть два момента, которые следует подчеркнуть. С одной стороны, поскольку семантическое пространство языка структурировано, мы должны говорить и о системоприобретенных признаках семантики, и об известном давлении лек-сико-фразеологической системы на образующие ее семантические структуры, а в связи с этим и об определенном обратном воздействии семантической (лексико-фразеологической) системы на за-
дающую ее параметры концептуальную систему, представленную в сознании народа. С другой стороны, на уровне индивидуального сознания возможны и весьма специфические, хотя и довольно распространенные, эффекты, сопровождающие реальное употребление языка. Прежде всего это эффект отключения семантической программы языкового знака от породившей ее концептуальной системы (концептуальной сети). Это становится возможным в ситуациях механического воспроизведения языковых выражений (например, воспроизведение зазубренного материала на экзамене или запись лекции без понимания смысла). Но причиной может являться и результат ме-таконцептуальной деятельности человека, особенность индивидуальной рефлексии над концептом. В этом смысле, очевидно, можно различать концепты и метаконцепты, содержание которых может носить субъективный, а нередко и вовсе недостоверный характер в зависимости от общей системы знаний индивида. Соответственно, языковой знак, с которым будет связываться подобного рода метаконцепт как результат искаженной интерпретации содержания системного концепта, будет реализовать семантическую программу, которая не соответствует истинному содержанию данного концепта. Таковы случаи некорректного использования терминов, а также ситуации употребления названий абстрактных понятий в детской речи. Сюда же можно отнести явления так называемой народной этимологии (в результате сближения в обыденном сознании значений сходных по форме слов). Молодежный жаргон способен порождать коммуникативные ножницы в общении молодых с людьми старшего поколения в силу концептуального разведения и даже столкновения семантических программ, связываемых с одним языковым знаком. Распространены случаи переноса культурных концептов на другую национальную почву, сопровождаемого отождествлением нетождественных концептов, например, таких, как Дед Мороз и Санта-Клаус.
Однако это лишь крайний случай оперирования концептами. В целом метаконцептуальная деятельность человека является важным условием развития семантики языка. Ведь по существу развитие семантики всегда связано с рефлексией над системой существующих понятий, с рефлексией над имеющимися концептами и, таким образом, с созданием метаконцептуального слоя концепта, который с течением времени может получать и системное закрепление. Метаконцептуальный слой как результат интерпретации концептуаль-
ной системы, имеющий непосредственный выход в языковые структуры, составляет активную зону формирования семантики и играет очень важную роль в создании метафоры, при реализации метафорического способа выражения смысла.
Возникновение производных значений связано с широко распространенным явлением перекатегоризации объектов мысли и включением их в иные (новые) концептуальные классы. Мета-концептуальная рефлексия имеет особую значимость в такого рода процессах. Концептуальные классы формируются на основе выделения и актуализации самых общих родовых признаков объектов. Как известно, любое явление имеет множество характеристик и может рассматриваться с разных сторон на основе актуализации различных признаков. В зависимости от характера актуализируемого признака, получающего статус базового, один и тот же объект может включаться в различные концептуальные классы, а один концептуальный класс может объединять разнопорядковые сущности. Так, например, можно выделить класс предметов круглой формы, в который будут включаться объекты из разнопорядковых предметно-смысловых сфер: НЛО, космические тела Луна, Солнце, а также такие объекты, как мяч, шар, яблоко, голова человека, спасательный круг, тарелка и т.д. Можно выделить класс предметов линейной формы, в который будут входить тонкие длинные предметы, топологическую схему которых представляет линия (карандаши, провода, веревки, ленты, палки, реки, дороги и т.д.).
Справедливость утверждения о возможности выделения такого рода концептуальных классов подтверждают исследования способов категоризации объектов, представленных в различных языках. И эти способы обнаруживают существенные различия. Исследования показывают, что в отличие, например, от логической традиции сознания европейцев, у народов иных культур основанием категоризации объектов мира могут выступать совершенно иные принципы, так, например, у носителей языка дьирбал (языка аборигенов Австралии) принята классификация на основании «принципа сферы опыта» или «принципа мифа и поверья» [Лакофф 1988]. Исследователи отмечают, что классификаторы имеют разнообразный характер. Так, в японском языке существует специальный лексический классификатор hon, выделяющий класс объектов протяженной формы или соотносимых по топологической схеме с линией [Лакофф 1988]. Наряду с лексическими, предметными, существуют различного ро-
да когнитивные классификаторы [Попова, Стер-нин 2001; Ивашенко 2002].
На основании изучения нашего материала мы пришли к выводу, что в функции такого рода классификаторов выступают и логосхемы, представляющие структуру концептуального класса в виде логической композиции имя класса - основной параметр выделения - конкретизатор параметра выделения [Топорова 2001]. Члены композиции эксплицируются широкозначной лексикой, общими именами, родовыми названиями. Так, в качестве имени класса используются такие лексемы, как предмет, объект, элемент, группа, совокупность, множество и некоторые другие. Основные параметры выделения классов выражаются лексемами функция, форма, структура, пространственное расположение, фиксированность, локализация, предметное наполнение и некоторыми другими. Соответственно, конкретизатора-ми параметров могут служить родовые наименования типа круглый, линейный, протяженный, питание, развлечение, отдых и другие.
Логосхемы задают предельно широкие концептуальные параметры семантических структур, соотносимых с семантическими матрицами концепта, а значит, определяют концептуальные параметры семантической абстракции в целом.
Получая конкретное смысловое наполнение, логосхемы выражают некие универсальные пропозициональные установки сознания, реализуемые в языковом употреблении и организующие концептуальную систему на уровне высокой степени обобщения объектов мысли. При этом, очевидно, существует достаточно ограниченный круг универсальных логосхем, лежащих в узлах той категориальной сети, которой руководствуется человек в своей деятельности (на которую ориентировано сознание человека). Логосхемы базируются на неких ключевых когнитивных связках, которые выявляются в процессе логического (когнитивного) анализа семантических структур (семантических композиций) различного рода.
Одной из важнейших фундаментальных и часто воспроизводимых в семантическом пространстве языка когнитивных связок является связка место - функция. В этом хорошо просматривается антропоцентричность языковой семантики и важная роль прагматического фактора, выделяющего функциональную значимость для человека того или иного явления действительности, а также важную классификационную функцию понятия места в процессах языковой категоризации мира. Понятие места обладает чрезвычайно
большой силой обобщения, ибо под обобщающее определение «место» могут быть подведены объекты из самых разнообразных предметно-смысловых сфер: среда обитания в самом широком смысле, объекты как вместилища чего-либо, сам человек как вместилище чувств, хранитель ценностей и тайн, его душа и т.д.
Семантическая структура лексемы «место» свидетельствует об универсальности выражаемого концепта, его важной роли в обыденном сознании и большой значимости в пространственно-практической ориентации человека в мире. Подчеркивая значимость категории места, лежащей в основе обыденных представлений человека о пространстве, исследователи отмечают генетическую первичность категории места по отношению к категории пространства [Гуревич 1972]. В сознании современного человека это однако не выступает на первый план, а место в современных толковых словарях определяется через понятие пространство (см., например, Ожегов 1985). Соответственно, лексема пространство рассматривается как гипероним по отношению к месту как гипониму [Кубрякова 2000].
Анализ семантической структуры лексемы место позволяет выявить концептуальные признаки, которые задают основные направления ее семантического развития и, следовательно, семантическую программу концепта «место». В семантеме лексемы место можно выделить следующие семантические матрицы концепта «место»:
Место как пространство, которое занято или может быть занято кем-чем-либо; пространство, на котором что-либо находится, где можно расположиться.
Структуру матрицы здесь представляет ло-госхема высокого уровня абстрактности - уровня родовых понятий: пространство - предметное наполнение - наличие объекта (У каждой вещи свое место. Место для вещи, книги, вазы и т.д.).
Понятие места связано с актуализацией признака пространственной определенности объекта, а также с актуализацией признака пространственной упорядоченности вещей. Эти семы актуализируются и в переносном употреблении лексемы: поставить на место означает навести порядок и в прямом, и в переносном смысле - призвать к порядку. Отсутствие упорядоченности ассоциируется с нарушением душевного равновесия (Душа не на месте. Места не находить). Наличие места, «прикрепленность» к месту как признак его обладания получает положительную оценку, ассоциируясь с понятием устой-
чивости положения. Здесь будет уместным упомянуть латинское meta столб и индоевропейский корень mei- , выражающий значение подкреплять, поддерживать [Черных 2001].
При конкретизации параметра определенности места возникают матрицы «элемент счетного множества» (место в партере, в ложе, в первом ряду) и «фиксированное положение в пространстве» (почетное место за столом, в президиуме). В качестве конкретизатора здесь выступает соответствующая денотатная сфера употребления лексемы место.
В качестве онтологически маркированного дифференциального признака места следует отметить статичность занимающего его объекта (стоять на месте, ни с места, с места в карьер, на месте решить). В переносном значении эта статика как показатель отсутствия движения в противоположность признаку движения, ассоциируемому с признаком положительного развития, получает отрицательную оценку (топтаться на одном месте).
Место как пространство, где что-либо происходит, функционально организованное пространство (Рабочее место. Место заключения. Место казни. Места общего пользования).
Здесь в качестве параметра определенности места выступает функция, функциональное назначение. Конкретизатором функции выступает сочетаемая с лексемой место другая лексема.
Место как определенный маркированный чем-нибудь участок поверхности чего-либо: местность (живописные места, локализованная часть поверхности объекта (поранить ногу в двух местах, река в этом месте сужалась). Здесь актуализируется сема часть.
Названные пространственно маркированные семантические матрицы актуализируют концептуальные признаки места: функция, часть, пространственная локализация, которые задают направления семантического развития лексемы и имеют большую значимость в процессах языковой категоризации явлений мира.
В семантической структуре лексемы это представлено в семемах, возникших на основе переосмысления данных признаков в различных предметно-смысловых сферах. Так, на основе метонимического переноса лексемы место с обозначения местности как административно значимой территориальной единицы возникло употребление ее во мн. числе для обозначения периферийных организаций, учреждений в противовес
центральным, центру: Сообщить на места. Доклады с мест.
На основе актуализации семы часть возникла семема часть интеллектуальнго содержания, информации интеллектуального характера в составе некоторого целого, определенная часть, отдельный отрывок, момент из художественного произведения, книги, рассказа: Самое интересное место в пьесе. Обратил внимание на самое интересное место в статье. Остановился на самом интересном месте.
На основе метонимического переноса возникла семема отдельная вещь багажа, груза (объект как то, что занимает место): Сдать в багаж пять мест.
Метонимический перенос от обозначения места, где работают, к обозначению должности, в которой надлежит выполнять эту работу, лежит и в основе возникновения семемы должность, служба: Рабочие места. Без места. Хорошее, доходное место.
Признак местонахождение в пространстве переосмысляется при оценке состояния дел, положения, занимаемого кем-либо в спорте, науке, обществе. При этом признак количественной градации связан часто с актуализацией признака пространственной упорядоченности: Занять первое, последнее место. На твоем месте я бы молчал. Значимость объекта или лица для человека тоже выражается количественно: У кого-то на первом месте работа, у кого-то семья.
Приведенный выше семантический анализ лексемы место свидетельствует о тесной связи выражаемого ею концепта с основополагающими характеристиками бытия человека. Существование, наличное бытие чего-либо предполагает «занимание» места в пространстве, некую пространственную явленность и протяженность, пространственную принадлежность объекта, фиксированное положение, обеспечивающее устойчивость и упорядоченность самого бытия мира.
Симптоматичен также перенос понятия места в сферу пространства интеллектуального, психологического. Показательно использование лексемы место для обозначения занимаемой человеком должности, фиксирующей положение человека в системе трудовых отношений как важнейшей составной части социального бытия человека.
Большая обобщающая сила понятия места определяет его важную роль при формировании концептуальных классов объектов, выделяемых на основе самых общих родовых признаков. Концептуальная связка место - функция составляет
основу одной из универсальных логосхем гиперо-нимического уровня, конкретизируемой в самых различных предметно-смысловых сферах: место -функция - конкретизатор функции. Данная ло-госхема выделяет концептуальный класс функционально организованное место. Конкретизация второго члена данной концептуальной связки декодирует актуализируемый концепт:
место - функция - питание и развлечение (= ресторан);
место - функция - отдых и лечение (= санаторий);
место - функция - учеба (=школа, вуз); место - функция - временное проживание (= гостиница);
место - функция - стационарное лечение (= больница);
место - функция - обслуживание пассажиров (= вокзал).
В представленных примерах концептуальная связка место - функция актуализируется в логос-хемах различных объектов. Однако актуализация этой связки может быть связана с набором логосхем, представляющим различные функциональные стороны одного объекта, который с точки зрения различных выполняемых им функций включается в различные концептуальные классы. Так, по функциональному назначению такой объект, как гнездо птицы, может быть представлен несколькими логосхемами, включающими понятие места: место - функция - выращивание потомства; место - функция - жилье; место - функция - укрытие; место - функция - сосредоточение однородных объектов.
Данные логосхемы выступают как средство соотнесения различных денотатов на категориальном уровне и составляют основу возникновения производных денотативных и коннотативных семем у лексемы гнездо. Так, в русском языке широко представлена ассоциация гнезда с местом жилья семьи человека: человек может свить собственное гнездо, иметь теплое гнездышко, ребенок может вырасти и вылететь из гнезда. Лексемой гнездо обозначается место обитания, притон наркоманов или каких-либо криминальных элементов. Гнездом именуется семейство рас-тущих из одного места грибов: гнездо груздей. Словосочетание пулеметное гнездо обозначает укрытое место, где размещается пулеметная установка.
Следует отметить, что в составе логосхемы понятие места выступает в качестве логического экспликатора выделяемого класса, в который
включается какой-либо объект. Однако в составе словосочетаний типа места отдыха, место сбора, место встречи лексема место выступает в качестве лексикализованного логического имени концептуального класса. Подобного рода словосочетания носят обобщенный характер и представляют собой фактически вербальную экспликацию логосхемы, формируемой концептуальной связкой место - функция.
Большую значимость имеют и другие ло-госхемы, образуемые на основании концептуальных связок понятия места с такими признаками, как выделенная часть пространства, пространственная фиксация, предметное наполнение, субъектная принадлежность. Конкретизация этих параметров, представленных в соответствующих логосхемах, связана с уточнением содержания денотатной сферы, в которой реализуется логосхема.
Параметр предметного наполнения места выполняет важную дифференциальную функцию и связан с актуализацией переносных значений лексем. Так, конкретный вид учреждения может быть определен по типу установленного в нем оборудования (медицинского, производственного), соответствующего определенному виду деятельности, либо организации быта (мебель для сна, отдыха, хранения книг, вещей).
Предметная заполненность или незаполненность места (пространства) получает также метафорическое переосмысление. Место наполненное ассоциируется с какой-либо содержательной наполненностью, наличием опорных пунктов, предпосылок деятельности, незаполненное - с их отсутствием: Начинать что-либо на голом месте. Начинать не на пустом месте. В определенном контексте пустое место ассоциируется с бессодержательностью, полной несостоятельностью кого-либо в каком-либо отношении: Как руководитель этот человек пустое место. Пустыми именуются бессодержательные разговоры и так далее.
Субъектная принадлежность места, характеристика лица, занимающего место, или группы людей также часто выступает дифференциальным признаком именуемого места. Соотношение человека и занимаемого им места составляет важный предмет осмысления и языковой репрезентации. Не место красит человека, а человек - место гласит пословица. Быть на своем месте означает соответствовать месту, хорошо справляться с предписываемыми местом обязанностями. В противоположность такому благоприятному по-
ложению дел кто-то может явно занимать чужое место.
Параметр пространственная фиксация конкретизируется посредством задания некоторых координат: геометрически маркированных (точка как место пересечения прямых), позици-онно маркированных по оппозициям верха и низа, центра и периферии, расположения впереди и позади от определенной точки отсчета (Самая высокая точка горы), территориально-географически маркированных (Кавказ, юг России). Параметр пространственная фиксация получает метафорическое переосмысление. Так, центр, центральное место коннотировано положительно как имеющее наибольшую значимость (стоять в центре внимания, центр притяжения). Фиксация занимаемого объектом места может осуществляться на предметно-образной основе (плестись в хвосте колонны, разместиться на носу корабля).
Параметры места предметное (объектное) наполнение и субъектная принадлежность могут получать дополнительную конкретизацию посредством логосхем, формируемых на основе концептуальных связок объект - локализация, объект -функция, субъекты - отношения, а также элементы множества (системы) - отношения и др.
Как мы уже отметили выше, любое явление действительности можно охарактеризовать и представить в виде набора возможных системных логосхем. Опираясь на предлагаемый анализ семантических структур, мы можем также и такие когнитивные структуры, как фрейм, сцена, сценарий и другие, представить на основе наборов определенных логосхем. Обычно фреймы, сценарии и т.д. описывают на языке, актуализирующем обыденные представления, предметно-функциональным, эмпирическим образом. На базе логос-хем структуры, организованные по типу фреймов и т.д., можно представить более формальным образом на категориальной основе: ресторан:
место - функция - питание и развлечение; субъекты - отношения -
заказчик и исполнитель, клиент и официант, клиент и администратор, клиент и музыкант; пространство - предметное наполнение -столовая мебель, предметы сервировки;
больница:
место - функция - стационарное лечение; субъекты - отношения - врач и больной;
субъекты - функция - медобслуживание; пространство - предметное наполнение -спецмедоборудование, мебель и т.д.;
вокзал:
место - функция - организация перевозок; место - координаты - на путях сообщения; субъекты - отношения -
обслуживание пассажиров, заказчик и исполнитель;
магазин:
место - функция - организация торговли; пространство - предметное наполнение -торговое оборудование; субъекты - отношения -
продавец и покупатель;
школа:
место - функция - обучение и воспитание; субъекты - отношения - учитель и ученик; пространство - предметное наполнение -мебель для занятий;
библиотека:
место - функция - выдача и хранение книг; место - предметное наполнение -
спецоборудование; место - структура - спецпомещения; субъекты - отношения -
читатель и библиотекарь. Следует отметить, что в процессах реального функционирования языка могут актуализироваться различные наборы логосхем или одна логосхема в зависимости от ракурса рассмотрения соответствующего явления или предмета и характера его оценки (логической, прагматической, эмоциональной). При этом актуализироваться может и такая логосхема, которая заключает фоновые, периферийные знания, соотносимые с данным концептом опосредованно. Так, например, логосхема место -функция - для сна реализуется и конкретизируется в различных денотатах: спальное место в вагоне поезда, полка в вагоне, откидное кресло в самолете или в автобусе дальнего следования, спальная кам-ната и т.д. По отношению к данным объектам эта логосхема носит системный характер. Вместе с тем в концептуальный класс место, где люди спят, включаются и городские районы, отдаленные от центра, в которых практически отсутствуют промышленные предприятия - так называемые спальные районы. В содержании концепта городской район данная логосхема представляет метаконцеп-
туальный слой как результат определенной интерпретации системного концепта, обобщения объекта обозначения по оценочному параметру, имеющему в системном употреблении лексемы значимость периферийного признака, приобретающего первостепенную актуальность. Обобщение объекта мысли по логосхеме место - функция - для сна переводит его в иной концептуальный класс.
Таким образом, логосхема выступает в функции механизма обобщения на основе перевода объекта в новый концептуальный класс, задавая параметры семантического развития имени объекта. Так, обобщение внешнего вида гнезда на основе актуализации признака входное отверстие в логосхеме место - функция - вход обусловило специальное употребление лексемы гнездо для обозначения углубления, куда вставляется техническая деталь (антенна, провод и т.д.). Актуализация логосхемы субъекты - отношения - родство обусловила возникновение специального употребления лексемы гнездо для обозначения группы слов с общим корнем (словообразовательное гнездо).
О большой значимости концепта место в обыденном сознании человека свидетельствует также его особая роль в общей системе пространственных представлений человека и структурировании семантики их наименований, в частности, семантики геометрических номинаций. Изучение семантического устройства лексем точка, линия, круг, угол и др. позволяет сделать следующие выводы по рассматриваемым нами вопросам.
Понятие места служит проводником геометрических понятий и их названий в сферу обыденного сознания и составляет важную основу конкретизации их значений. Предметные значения названных лексем задаются логосхемами, формируемыми на базе концептуальных связок место - функция, место - фиксация (пространственные координаты), место - выделенность, место - сосредоточение (предметное наполнение). Так, в сочетании горячие точки планеты реализуется логосхема место - сосредоточение -события. Семантическая структура словосочетания огневые точки представлена (задается) логос-хемами элементы (объекты) - отношения - системность, место - функция - укрытие, место -предметное наполнение - огневое орудие, объект -функция - ведение огня. Использование сочетания медвежий угол связано с актуализацией логосхем место - координаты - отдаленность, место -предметное наполнение - малонаселенность. В сочетании укромный уголок актуализируется
логосхема место - функция - укрытие, в сочетании круг света - логосхема место - выделен-ность - способ освещения.
Таким образом, рассмотренный материал показывает, что семантическая программа концепта «место» реализуется на уровне семем лексемы «место», входящих в семантические матрицы, но также в составе логосхем, актуализирующих семантические программы других концептов.
Логосхемы выступают в роли своеобразных проводящих каналов концептов сознания в семантическое пространство языка, каналов концептуальной настройки семантических программ, реализуемых языком. В целом семантические программы, реализуемые в языковом сознании, задаются концептуальной системой. При этом в результате метаконцептуальной деятельности человеческого сознания концептуальный диапазон семантической программы актуализирующего ее языкового знака может меняться.
Список литературы
Бабушкин А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка. - Воронеж: Воронеж. гос. ун-т, 1996.
Болдырев Н.Н. Когнитивная семантика: Курс лекций по английской филологии. - Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2001.
Болдырев Н.Н. Концепт и значение слова // Методологические проблемы когнитивной лингвистики: Науч. издание. - Воронеж: Изд-во ВГУ, 2001.
Волохина Г.А., Попова З.Д. Синтаксические концепты русского простого предложения. - Воронеж: Изд-во ВГУ, 1999.
Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М.: Искусство, 1984.
Залевская А.А. Психолингвистический подход к проблеме концепта // Методологические проблемы когнитивной лингвистики: Науч. издание. - Воронеж: Изд-во ВГУ, 2001.
Ивашенко О.В. Когнитивные классификаторы в семантическом поле абстрактных лексем (на материале лексико-семантического поля менталь-
ных состояний в русском и английском языках). Автореф. дисс. ... канд. филол. наук. - Воронеж, 2002.
Карасик В.И., Слышкин Г.Г. Лингвокультур-ный концепт как единица исследования // Методологические проблемы когнитивной лингвистики: Науч. издание. - Воронеж: Изд-во ВГУ, 2001.
Когнитивная лингвистика: современное состояние и перспективы развития. Материалы Первой международной школы-семинара по когнитивной лингвистике 26-30 мая 1998 г.: В 2 ч. -Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 1998.
Кубрякова Е.С. и др. Краткий словарь когнитивных терминов. - М.: Изд-во МГУ им. М.В. Ломоносова, 1996.
Кубрякова Е. С. О понятиях места, предмета и пространства //Логический анализ языка. Языки пространств / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова, И.Б. Ле-вонтина. - М.: Языки русской культуры, 2000.
Лакофф Дж. Мышление в зеркале классификаторов // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 23. Когнитивные аспекты языка. - М.: Прогресс, 1988.
Попова З.Д., Стернин И.А. Очерки по когнитивной лингвистике. - Воронеж: Изд-во «Истоки», 2001.
Рахилина Е.В. О тенденциях в развитии когнитивной семантики // Известия АН. Серия дитературы и языка. - 2000. - Т. 59. - № 3.
Селиверстова О.Н. Когнитивная семантика на фоне общего развития лингвистической науки // Вопросы языкознания. - 2002. - № 6.
Топорова В.М. Концепт «форма» в семантическом пространстве языка. - Воронеж: Изд-во «Истоки», 1999.
Топорова В.М. Логосхема как медиатор концепта в семантическое пространство языка // Методологические проблемы когнитивной лингвистики: Науч. издание. - Воронеж: Изд-во ВГУ, 2001.
Черных П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка: В 2 т. - 4-е изд., стереотип. - М.: Русский язык, 2001.
V.M. Toporova
CONCEPT PARAMETERS OF SEMANTIC ABSTRACTION
The paper considers the peculiarities of lexico-semantic concept representation on the basis of semantic matrices modeling different parts of the interpretation field and logoschemes setting concept parameters of semantic structures. Meta conceptual layer forming an active zone of semantic formation and playing an active role in cognitive metaphor creation is singled out.
