CC BY
18
ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ
Концепция социального партнерства и неокорпоративного регулирования противоречий между трудом и капиталом в политической науке
Жусупова А. Д.
ЖусуповаАлма Даулетбековна / Zhusupova Alma Dauletbekovna - кандидат политических наук, доцент,
кафедра политологии и права, Университет Нархоз, г. Алматы, Республика Казахстан
Аннотация: корпоративизм предполагает сложное взаимодействие интересов и государства, в ходе которого каждая из сторон совместно участвует в выработке и принятии государственных решений.
Ключевые слова: государство, социальное партнерство, трипартизм, интересы.
УДК 323.105.44
Концепции трипартизма разрабатываются в лоне политической науки, исследование различных аспектов данной проблематики имеет важное политологическое значение. Говоря терминами системной теории, демократические по своей сути каналы социального партнерства обеспечивают равновесие и обратную связь между политической системой и ее окружением. В этом смысле функциональная роль механизмов трипартизма является одной из самых важных в ряду других негосударственных акторов политического процесса и институтов гражданского общества.
Для разрешения социальных конфликтов в научной литературе предлагалось, возможно, два принципиально различных способа. Первый путь - это уничтожение частной собственности на средства производства, государственное управление предприятиями. Как известно такой способ разрешения социальных противоречий и классового неравенства наиболее последовательно выражен марксистами, которые исходят из непримиримости интересов капиталистов и рабочих. Онтологической предпосылкой подобной идеи является формационный подход к пониманию истории развития человечества, характеризующейся антагонизмом двух непримиримых классов угнетателей и угнетаемых. Соответственно, разрешение этого неравенства виделось в коренном изменении природы такого строя и установлении совершенно новых отношений между двумя главными классами.
Второй путь разрешения социальных конфликтов выражен в идее согласования интересов собственников и наемных работников. Именно в лоне этой парадигмы постепенно зарождается концепция социального партнерства. Достижением сегодняшнего дня является осознание того, что именно партнерство как баланс интересов, достигаемый сторонами социального взаимодействия на основе компромисса, является наиболее действенным условием для достижения в обществе стабильности и процветания [1].
Возможности согласования классовых интересов обсуждались в работах авторов различной политической ориентации, социалистов-утопистов, либералов-социалистов и др. В частности, проблемы согласования интересов социальных групп были центральными в публикациях и практической деятельности Ш. Фурье, А. Сен-Симона, Р. Оуэна. Их идеи охватывают важнейшие сферы жизни общества: производство, обмен, распределение, воспитание, обучение, быт и др. Они оказали существенное влияние на многих экономистов, в том числе одного из крупнейших идеологов XIX века - Джона Стюарта Милля, считавшего достойными предложения Фурье об обеспечении конструктивного сотрудничества труда и капитала. Д. С. Милль был, по-видимому, одним из первых, кто использовал термин «партнерство» для социальных отношений. Он же указывал на то, что существующие отношения между работниками и работодателями будут постепенно вытеснены отношениями партнерства в одной из двух форм - либо объединение рабочих с капиталистами, или -между собой [2].
Существенное влияние на развитие идеи социального партнерства оказали немецкие экономисты Вильгельм Репке (1899-1966 гг.), Альфред Мюллер-Армак (1901-1978 гг.) и Людвиг Эрхард (18971977 гг.). Эти авторы создали концепцию социального рыночного хозяйства, которая исходит из сочетания конкуренции, экономической свободы предпринимателей и активной роли государства в перераспределении доходов и организации социальной сферы. Хотя степень вмешательства государства в экономику развитых стран различна, в настоящее время все эти страны имеют системы социального обеспечения, помощи безработным, их переподготовки и т.д. В сущности, во всех развитых странах действуют системы социального рыночного хозяйства.
Идея социального партнерства нашла всестороннее рассмотрение в современных концепциях. Их
связывают с идеей групп интересов, или плюралистической демократией. Суть последней заключается в том, что множество групп оказывают то или иное влияние на органы государственной власти и наряду с политическими партиями являются полноправными участниками системы выработки и принятия государственных решений. Есть также элитарная модель демократии, которая основной акцент уделяет роли верхушки наиболее влиятельных заинтересованных групп, партий и иных организаций и рассматривает только их в качестве реальных участников системы власти. Характерно, что у последних и государственные чиновники высшего ранга выступают в качестве одной из элитарных группировок, и весь процесс принятия важнейших политических решений сводится к взаимодействию элит.
Независимо от того, отводилась ли государству чисто посредническая или более активная роль ключевого участника политического процесса, характер взаимодействия его с заинтересованными группами трактовался и плюралистами и элитистами как построенный на началах полной самостоятельности всех участников и свободы их от взаимных обязательств [3]. Однако, дальнейшая концептуализация системы связей интересов и государства явственно обнаружила то, что далеко не все отношения вписывались в эту плюралистическую схему.
В 60-70-х гг. появляются исследования, авторы, которых формируют новое корпоративистское, точнее, неокорпоративистское направление исследований. В 70-х гг. оно заявляет о себе уже в полный голос, противопоставляя свои взгляды как плюралистической, так и элитистской концепциям. В этих исследованиях доказывалось, что далеко не во всех случаях процесс принятия и реализации государственных решений сводится к чисто внешнему воздействию организованных групп на государственную власть (как считали плюралисты) или же к основанному на балансе сил взаимодействию элит (как полагали элитисты). Корпоративисты обосновывали тезис том, что в реальной действительности имеет место гораздо сложное взаимодействие интересов и государства, в ходе которого каждая из сторон совместно участвует в выработке и принятии государственных решений и административном процессе как таковом.
В широком значении корпоративизм определяли по-разному, и как разновидность политической культуры или государственного устройства, как форму организации экономики и даже особый тип общества. Например, английский ученый А. Косон определяет корпоративизм как специфический социально-политический процесс, в ходе которого организации, представляющие агрегированные функциональные интересы, вступают во взаимодействие с органами государства в целях выработки и принятия политических решений и последующей их реализации [4].
Наиболее общепринятым оказался подход, в рамках которого корпоративизм определяется как один из возможных механизмов, позволяющих ассоциациям интересов посредничать между своими членами (индивидами, семьями, фирмами, локальными сообществами, группами) и различными контрагентами (в первую очередь, государственными и правительственными органами). Определяющую роль в этом процессе играют прочно укоренившиеся ассоциации с постоянным штатом, которые специализируются на выражении интересов и стремятся выявлять, продвигать и защищать их посредством влияния на публичную политику. Как определяет Ф. Шмиттер «Когда ассоциации интересов (в особенности вся сеть таких ассоциаций) определенным образом организованы и/или когда они определенным образом участвуют в процессе принятия решений на различных уровнях государственной власти, мы можем говорить о корпоративизме» [5].
Несмотря на распространенность данного определения, в нем отмечаются и ограниченность определенная некоторыми рамками. Как отмечают ряд исследователей, такая ограниченность заключается чрезмерно жестко, этатистскомхарактере, обобщающем скорее латиноамериканский, нежели европейский опыт. Согласно сторонникам более нового подхода, в отличие от традиционного понимания корпоративизма, новый подход обладает отличиями. Они состоят, во -первых, в том, что участвующие в неокоропоративистском взаимодействии ассоциации, прежде всего профсоюзы и предпринимательские организации, являются добровольными. Во- вторых, их взаимодействие с государством носит сугубо добровольный характер, строится на началах равенства сторон, причем они в любой момент вольны либо прервать эти отношения, либо перевести их в категорию «плюралистических».
Наиболее распространенным является подход, когда социальное партнерство преимущественно рассматривается как форма сотрудничества в области социально -трудовых отношений. Эксперты Международной организации труда (МОТ) определяют суть социального партнерства (трипартизм) как механизм, посредством которого предприниматели, представители трудящихся и правительства разрабатывают комплекс согласованных и многосторонних действий для решения всех важнейших вопросов экономической и социальной политики в национальном масштабе путем поиска компромиссов [6].
В научной литературе обычно сравнивают корпоративизм с плюрализмом. Как правило, отличия трактуются с точки зрения власти принимать решения, которую приобретают группы у государства и роль групп интересов как разделяющих ответственность партнеров в управлении и социальном руководстве. С этой перспективы, корпоративизм включает не только соглашения между государством и функциональными группами, но также означает осуществление общественной политики через самих групп. Термин «посредничество», скорее, чем представительство, используется для разграничения его от плюрализма и для обозначения двойственного характера корпоративных организации интересов. Подобные группы интересов не только представляют или продвигают интересы своих членов, но также подготовлены усилить элемент согласия среди своих членов с соглашениями достигнутыми государством и возможно другими группами по поводу «национального интереса». Если плюралистическая схема распространяется на всю сферу взаимодействия общества и государства, а значит, определяет характер общественно-политической системы как таковой, то корпоративистская модель строго ограничена сферой взаимодействия интересов и государства [7].
Роль государства при корпоративизме менее пассивна, чем при плюрализме. Тем не менее, размах и тип интервенционизма различается в соответствии с подтипами корпоративизма. При государственном корпоративизме представительство полностью заменяется дисциплинарной ролью, и государство использует корпорации для своих целей. В социетальном корпоративизме система посредничества интересов представлена наоборот, так, что легитимность государства существенно зависит от деятельности автономных интересов, которые представляют двойные функции представительства и дисциплины [8, 129].
По сравнению с плюрализмом корпоративизм активнее формирует и поддерживает систему посредничества интересов и глубже заинтересовано в его результатах. Корпоративистская модель также стремится инкорпорировать переменные, другие, чем социально-экономические, в расчете на формирование групп интересов, особенно влияние национального исторического опыта, вес внутренних организационных факторов в определении интересов, и роль государства в структурировании отношений между интересами [9]. В ответ на новую общественную политику группы могут организовываться для защиты своих интересов в отношениях с государством, или другие группы в подобном случае организованы в ответ на государственную политику.
Более гибкий и прагматичный подход авторов к корпоративизму находит свое отражение и в более частом употреблении понятия «согласование», которое в литературе глубоко раскрыл и проанализировал Дж. Лембрух [10]. В последние же годы термин «согласование» получил популярность благодаря работам А. Лейпхарта, который ввел в оборот понятие «демократия согласования» [8, 28].
Несмотря на указанные качества корпоративизма, в литературе также развернулась критика некоторых его характеристик. Наибольшим образом она исходит от марксизма, с точки зрения которого корпоративизм является средством для внедрения рабочих в капиталистическую систему. По их мнению, тогда как профсоюзы жизненно важны рабочим для создания переговорной силы и коллективной воли, чтобы преодолеть слабость рынка для отдельного рабочего, бизнес организации склонны представлять существующую власть. Капиталистические ассоциации по большому счету лишены посреднической способности профсоюзов и не контролируют своих членов таким же образом. Корпоративизм, считают они, выступает как политическая структура, призванная защитить капитал в периоды кризиса и упадка доходности.
Однако, по современным представлениям корпоративизм должен оцениваться не только в терминах его вклада в экономическое представительство, но также как отличительная модель правления. Несмотря на низкую легитимность по сравнению, к примеру, с тем же плюрализмом, корпоративизм может обеспечить новыми возможностями для политического участия и вклада в политический порядок и стабильность. Шмиттер защищает сильное позитивное взаимоотношение между социетальной корпоративистской моделью посредничества интересов и управляемостью в развитых капиталистических обществах. Подобная точка зрения говорит о том, что, по крайней мере, в некоторых ситуациях корпоративизм выступает самой лучшей, или, по крайней мере, стабильной политической моделью для капитализма и возможно доминирующей формой в будущем.
Таким образом, если суммировать признаки корпоративизма и социального партнерства, то они представляют собой не что иное, как один из важнейших регуляторов современного демократического типа общественных отношений. Они выступают перед нами в качестве социетального явления, охватывающего и пронизывающего основные сферы социальной жизни общества. За свою историю корпоративизм сформировал и продолжает формировать систему нравственных принципов и норм, регулирующих процесс взаимодействия субъектов современного дифференцированного общества, имеет и формирует собственные правовые механизмы [1, 47].
Литература
1. Модель И. М., Модель Б. С. Социальное партнерство в России // Социс, 2000. №9. С. 42.
2. Демократия на производстве: Практика передовых стран Запада. М.: Наука, 2001. С. 157.
3. Перегудов С. П., Лапина Н. Ю., Семененко И. С. Группы интересов и Российское государство. М.: Эдиториал УРСС, 1999. С. 29-44.
4. CawsonA. Corporatism and Political Theory. Oxford, 1986. P. 38.
5. Шмиттер Ф. Неокорпоратизм // Полис, 1997. № 2. С. 14- 23,15
6. Политология. Словарь. Екатеринбург, 1998. С. 112
7. KingR. The State in Modem Society. New Directions in Political Sociology. New Jersey, 1986. P. 127-128.
8. Лейпхарт А. Демократия в многосоставных обществах. М., 1997. C. 129.
9. Berger S. Organising Interests in Western Europe. Cambridge University Press, 1981.
10. Lembruch J. Neo-Corporatism in Comparative Perspective // J. Lembruch, Ph. Schmitter (eds.). Patterns of Corporatist Policy-Making.
