CC BY
105
Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 6 (144). История. Вып. 30. С. 123 -132.
в. н. тимошенко
концепция «малой страны.» и внешняя политика новой
Зеландии в конце хх века
Новая Зеландия в конце ХХ в. при проведении своей внешней и оборонной политики опиралась на концепцию «малой страны», согласно которой «малые страны» в международных отношениях должны занимать место, соответствующее их экономическому и военному потенциалу. В 80-е гг. страна вышла из военно-политического блока АНЗЮС и стала проводить самостоятельную внешнюю политику, опираясь на международное право, принципы и Устав ООН.
Ключевые слова: малая страна, антиядерная политика, АНЗЮС, южнотихоокеанская идентификация, моральный пример, утопический морализм, новозеландский национализм, азиатская лихорадка.
Сложные процессы современного мира поставили немало вопросов перед политиками, учеными, миллионами людей, живущих в разных уголках нашей планеты. Многих интересует, в каком мире мы живем - многополярном или однополюсном, как бороться с терроризмом, неизбежно ли столкновение цивилизаций, каковы последствия глобализации и, наконец, каким должно быть мироустройство в третьем тысячелетии. Тенденции современного мира показывают, что в решении глобальных проблем все большую роль приобретают так называемые «малые страны» - небольшие по территории государства с ограниченными экономическими и людскими ресурсами. Термин «малые страны» стал употребляться еще в период «холодной войны» в основном для обозначения европейских государств со средним экономическим потенциалом, таких как Бельгия, Голландия, Дания, Швеция. После завершения процессов деколонизации и распада Советского Союза этот термин стал применяться к многочисленным новым странам. В настоящее время «малые страны» делятся на две группы - развивающиеся страны с населением от нескольких тысяч до трех миллионов человек и экономически развитые государства с населением от трех до восьми миллионов человек, которым по существу больше бы подходило определение «средние страны». В Тихоокеанском регионе к первой категории относятся практически все страны Океании, ко второй - Новая Зеландия и Сингапур.
Долгое время в политических и научных кругах господствовала точка зрения, что «ма-
лые страны», находясь в сфере влияния великих держав, играют роль лишь объектов мировой политики и не могут вести самостоятельную внешнюю политику. Поэтому сколь либо значимых теоретических исследований роли малых государств не проводилось. В современном мире эта малоисследованная проблема приобретает новое значение. Показательна в этом плане деятельность европейских «малых стран», в первую очередь, из Восточной Европы и бывшего Советского Союза. Эти государства устроили «бунт на европейском корабле», выступая против предложенной им европейской конституции, добиваясь для себя равных прав и представительств в Европейском Союзе по принципу «одна страна - один представитель», что не соответствует их экономическому и военному потенциалу. Во внешней политике они пошли вразрез с мнением ведущих европейских стран, поддержав интервенцию США в Ираке. Прибалтийские государства стали «головной болью Европы» в связи с нарушениями прав национальных меньшинств и попытками пересмотра итогов Второй мировой войны. В постсоветском пространстве много проблем как России, так и Европе создают Грузия и Молдавия.
Столь возросшая активность «малых стран» имеет под собой определенные основания. С одной стороны, процесс глобализации привел к опасениям, что малые государства могут окончательно лишиться этнической самобытности, своеобразия культурной жизни, национальной государственности. С другой - существует стремление лидеров этих стран
воспользоваться несовершенством современных международных отношений, слабостью мировой политической элиты и сыграть на противоречиях ведущих государств для достижения своих политических и экономических целей. Ясно одно, деятельность «малых стран» по многим вопросам стала приобретать стратегический характер. События августа 2008 г. в Грузии подтверждают это.
Пока европейские «малые страны» мечутся в поисках своего места в геополитическом пространстве, в мире уже существует показательный пример достижения самостоятельной внешней политики малым государством. Этот пример продемонстрировала страна Тихоокеанского региона - Новая Зеландия. В своей внешней политике последние десятилетия она опирались именно на концепцию «малой страны». По мнению новозеландских политологов, суть концепции сводилась к тому, что «малые страны» в международных отношениях должны занимать место, соответствующее их экономическому и военному потенциалу. Они также обладают неким набором характеристик, отличающих их от остальных стран, и с учетом этих характеристик строят свою внутреннюю и внешнюю политику. В Новой Зеландии эта концепция имела широкое распространение и определяла развитие внешнеполитических доктрин вне зависимости от находящейся у власти политической партии.
Согласно концепции «малых стран», небольшие государства стремятся создать ровные и стабильные отношения с более мощными государствами и не допускают каких-либо действий, осложняющих эти отношения. Новая Зеландия десятилетиями придерживалась этого положения. При этом Национальная партия страны, представляющая консервативные круги, традиционно ориентировалась на друзей среди демократических государств Запада, а Лейбористская партия больше ратовала за общемировые гуманитарные ценности, интернационализм и пацифизм, что обеспечивало партии симпатию со стороны социалистических и развивающихся стран.
Другой важной характеристикой малого государства принято считать утверждение, что ограниченные ресурсы «малых стран» предполагают их ограниченное участие в международных делах. Этот тезис нельзя в полной мере применить по отношению к Новой Зеландии. Страна участвовала в боль-
шом количестве вооруженных конфликтов за ее пределами, включая войну в Корее и во Вьетнаме, поддерживала достаточно высокий уровень военного присутствия за границей, главным образом в рамках международных программ по поддержанию мира. Причем делалось это при правительствах и лейбористов, и консерваторов. Небольшое различие имелось лишь в желании Национальной партии работать больше вне рамок Организации Объединенных Наций, поддерживая акции своих традиционных союзников.
Концепция «малых стран» предполагает, что интересы таких государств сужаются до уровня их региона или ограничиваются проблемами, непосредственно их затрагивающими. На первый взгляд эта характеристика кажется не применимой по отношению к Новой Зеландии. Интересы страны как глобальной торговой единицы были широко распространены географически. За исключением Австралии, основные торгово-экономические партнеры Новой Зеландии расположены вне ее собственного региона. Но в то же время жизненно важные интересы Новой Зеландии за рубежом значительно уже, по сравнению, скажем, с той же Австралией. В новозеландской политике некоторым географическим областям уделялось приоритетное внимание, в то время как другие просто игнорировались. Для Новой Зеландии основной дипломатической функцией являлось содействие продвижению ее торговых интересов, а внимание дипломатических служб сосредоточивалось только на тех районах, которые имели торговую важность для страны. К началу 1990-х гг. страна открыла десять дипломатических представительств в Европе, десять в Азии, пять в Северной Америке и только по одному в Африке и Латинской Америке. Большое количество дипломатических представительств в государствах Южно-тихоокеанского региона объяснялось не торговыми интересами Новой Зеландии, а ее заинтересованностью в политической и экономической стабильности в собственном регионе.
Следующая важная отличительная черта «малых стран» - приоритет экономических интересов над политическими - наиболее характерна для Новой Зеландии. Выдвинутый Национальной партией лозунг «внешняя политика - есть торговля» полностью соответствовал принципам «малой страны». Лейбористы же всегда рассматривали вне-
шнюю политику несколько больше, чем торговлю. Показательны в этом плане введенный лейбористами запрет на заходы в порты страны кораблей с ядерным оружием на борту, поддержка создания в регионе безъядерной зоны и активность новозеландской дипломатии по проблемам разоружения. В тоже время лейбористы сильно боялись ответных экономических санкций со стороны США и их союзников. В 1989 г. Д. Лонги признавал, что «США при желании могли раздавить нас как гусеницу»1. Отказ в предоставлении Новой Зеландии режима наибольшего благоприятствования в торговле с ЕС был основан на возражениях Великобритании, недовольной ее антиядерной политикой. Даже у лейбористов дрогнули нервы. Так, передача Франции ее агентов, совершивших диверсионный акт в порту Окленда против «Гринпис», была вызвана французской угрозой заблокировать ввоз новозеландского масла в Европу2. Другой пример важности экономических соображений в политике Лейбористской партии явилась ситуация вокруг Ирана. США и Европейский союз резко осудили действия иранских властей в отношении С. Рушди, заочно приговоренного к смерти за свои литературные произведения. Новая Зеландия воздержалась от публичной критики Ирана из-за опасений потерять хороший ближневосточный рынок. Страны ЕС во главе с Великобританией устроили Новой Зеландии настоящую головомойку за ее отказ «встать на защиту свободы слова» и пригрозили пересмотреть свое отношение к торговле с этой страной3. Лейбористское правительство вынуждено было отозвать своего посла из Ирана для «консультаций», а позднее расценить его политику как «государственный терроризм»4.
Еще одна предполагаемая характерная черта для малого государства - то, что они всегда стремятся достигать своих внешнеполитических целей через сотрудничество с другими государствами, нежели действовать самостоятельно. Действительно, «малые страны» по определению не могут обеспечить свою полную безопасность, не опираясь на помощь других более сильных государств. Новая Зеландия при правительствах обеих политических сил всегда предпочитала сотрудничество с сильными партнерами. Но вместе с тем Лейбористская и Национальная партии резко отличались в подходах к определению степени участия Новой Зеландии в
таком сотрудничестве. Если правительства Национальной партии рассматривали интересы союзника как свои собственные, то лейбористы выступали за более независимую внешнюю политику, где интересы союзников не должны были являться высшим приоритетом. Консерваторы первостепенное значение придавали АНЗЮС и союзу с США, а лейбористы стали больше внимания обращать на сотрудничество с Австралией, странами АСЕАН и ООН.
Считается, что «малые страны» традиционно имеют тенденцию поддерживать моральные принципы международных отношений и сложившиеся международно-правовые нормы. В случае с Новой Зеландией эти характеристики связаны в большей степени с деятельностью лейбористских правительств, нежели с правлением Национальной партии. Лейбористы всегда стремились продвигать свои идеалы во внешней политике, главными из которых считали антимилитаризм, антиимпериализм и интернационализм5. Внутренние идеалы о социальной справедливости переносились ими в область внешней политики и выражались в виде «моральной стратегии» прав человека. Во внешней политике Национальной партии, напротив, всегда предпочтение отдавалось реализму, а не идеализму. Моральные принципы подвергались сомнению, а на первый план выдвигались интересы безопасности страны и ее экономического процветания. Иными словами, подход Национальных правительств был представлен как «менее евангелистский и более прагматичный»6.
Новым подходам к вопросам внешней и оборонной политики Новой Зеландии способствовали процессы становления нации, которые протекали в Новой Зеландии отличительно от аналогичных процессов в «малых странах» Европы, особенно в бывших советских республиках. Новозеландская нация строилась на основе равноправия и слияния разных культур - коренного населения (маори) и европейских переселенцев (пакеха). К 1980-м гг. процесс национальной идентификации привел маори и пакеха к переосмыслению европейского культурного доминирования. Маорийский язык был объявлен вторым государственным языком. Новозеландцы все чаще стали воспринимать себя как один из народов Океании, причем самый развитый и наиболее ответственный за данную территорию.
«Южнотихоокеанская идентификация», во-первых, усилила восприятие Новой Зеландии как некой «райской страны», находящейся в южной части Тихого океана, которую необходимо защитить от внешнего загрязнения, а во-вторых, изменила восприятие угроз в отношении Новой Зеландии. С начала 80-х гг. Советский Союз, Китай, коммунизм в Юго-Восточной Азии перестали вызывать опасения. Зато на Юге Тихого океана вырисовывалась «угрожающая тень» Франции, взрывавшей атомные бомбы и подавлявшей движение канаков в Новой Каледонии. К этим страхам добавлялось присутствие в регионе американских кораблей, со своими атомными бомбами и ядерными силовыми установками. Именно Францию и США молодой новозеландский национализм стал воспринимать как главных нарушителей спокойствия в этой части земного шара.
Еще одним важным элементом нарождавшегося новозеландского национализма стало самовосприятие страны как некого «морального примера» для «испорченного и коррумпированного» «старого мира». Исключительные природные и климатические условия породили у жителей страны мотивацию на ограждение самих себя от «пороков индустриализации и урбанизации старого мира». Демонстрации новозеландских кораблей у атолла Муророа в 1973 г. и протесты против турне южноафриканских регбистов в 1981 г. впервые привлекли внимание мирового общественного мнения к этой маленькой, находящейся «на краю света» стране. Возникшее тогда чувство национальной гордости («На нас смотрит весь мир!») привело к появлению идеи о некой исключительной роли новозеландцев на международной арене, о возможности их стать «моральным примером» для всего остального мира. Суть этого «утопического морализма» сводилась к тому, что Новая Зеландия была не способна влиять на международные отношения посредством военной силы или с помощью экономических рычагов, и единственным средством воздействия оставался «моральный пример». В условиях «холодной войны» основным полем применения «морального примера» виделась борьба за мир, за предотвращение ядерной катастрофы, за мировую экологию.
На ранней стадии формирования своей государственности Новая Зеландия, также как и большинство «малых стран», во внешне-
политических и оборонных делах опиралась на более могущественных союзников - сначала Великобританию, потом Соединенные Штаты Америки в рамках созданного в этом регионе блока АНЗЮС. Однако подобная политика не принесла новозеландцем ничего хорошего. Страна оказалась втянутой в войны в Корее и во Вьетнаме, американские объекты на ее территории стали мишенью для советских ракет, международный авторитет страны находился на крайне низком уровне. Не оправдались ожидания, что союз с США принесет большие экономические дивиденды. Американцы защиту своего рынка от сельскохозяйственной продукции из Новой Зеландии ставили гораздо выше политических и военных связей с этой страной.
Пришедшее к власти в 1972 г. лейбористское правительство проявило новый подход к решению внешнеполитических проблем. Лидер Новозеландской лейбористской партии (НЗЛП) Норман Кирк объявил, что «малые страны» в новой международной обстановке не могут всецело полагаться на своих протекторов и должны отстаивать собственные интересы. Лейбористское правительство вывело воинский контингент из Вьетнама и подвергло пересмотру сотрудничество с США в области ядерной стратегии, выдвинув идею создания в южной части Тихого океана безъядерной зоны. В качестве первого шага воплощения в жизнь этой идеи стало введение запрета на заходы американских кораблей с ядерными силовыми установками и ядерным оружием на борту в новозеландские порты.
Пришедшие на смену лейбористам в начале 80-х гг. консерваторы из Национальной партии внесли во внешнюю политику страны элемент прагматизма, выдвинув лозунг «внешняя политика - это торговля». Они сумели найти хорошие рынки в странах Азии и Советском Союзе. Для Новой Зеландии основной дипломатической функцией стало содействие продвижению ее торговых интересов, а внимание дипломатических служб сосредоточивалось только на тех районах, которые имели торговую важность для страны.
Новая Зеландия первой из малых государств поставила под сомнение тезис о том, что «малые страны» обязательно должны находится под опекой более могущественных союзников. Вернувшиеся к власти в 1984 г. лейбористы провозгласили основным внешнеполитическим приоритетом антиядерную
политику. Антиядерная политика фактически вывела страну из блока АНЗЮС. Не испугались новозеландцы и мощного давления со стороны США. В конце 1980-х гг. страна объявила семья безъядерной зоной и законодательно оформила этот статус.
В марте 1990 г. победу на выборах в Новой Зеландии вновь одержала Национальная партия. Прагматизм и реальная оценка политической ситуации и возможностей страны предопределили подходы Национальной партии к вопросам внешней политики и обороны. Они состояли в том, чтобы укреплять безопасность с «согласными нациями» и установить «взаимоприемлемое сотрудничество с Соединенными Штатами и Великобританией»7. При этом о возвращении Новой Зеландии в АНЗЮС даже не упоминалось. Вместо этого было предложено добиваться стабильности через сотрудничество по поддержанию мира, через международное право и сосредоточение усилий на отдельных глобальных проблемах типа проблемы окружающей среды.
Столь, на первый взгляд, «странная» позиция Национальной партии объяснялась опять таки присущим консерваторам прагматизмом. Они не прочь были возобновить сотрудничество с США и вернуться в АНЗЮС. Об этом, в частности, свидетельствовало заявление будущего министра внешних сношений и торговли Д. Маккиннона, призывавшего «заплатить маленькую цену» за возвращение в АНЗЮС в виде отказа от антиядерной политики8. Однако они вынуждены были принимать в расчет внутренние реалии. Консерваторы не могли изменить антиядерное законодательство и тем более изменить антиядерные настроения в стране. Более того, в марте 1990 г. Национальная партия, исходя из предвыборных соображений, официально провозгласила антиядерную политику, аналогичную политике Лейбористской партии. Расчет делался на то, что в будущем удастся совместить антиядерный статус с высоким уровнем оборонных контактов с США. Однако этот расчет не оправдался. В ответ на предложение премьер-министра Д. Болджера возобновить диалог по проблемам военного сотрудничества и безопасности между Новой Зеландией и Соединенными Штатами, государственный секретарь США Д. Бейкер исключил такую возможность, пока новозеландские власти не перестанут спрашивать у американских ко-
раблей наличие ядерного оружия на их бор-ту9. Более того, американцы даже не пригласили Новую Зеландию для участья в операции «Буря в пустыне». Несмотря на это правительство Национальной партии внесло свой вклад в международную коалицию в виде предоставления двух транспортных самолетов и медицинского персонала. Хотя США и приветствовали помощь Новой Зеландии, но, как отмечали специалисты, заметного потепления в военных отношениях между двумя странами не последовало10. Только после встречи Д. Болждера и Б. Клинтона в Белом доме в начале 1995 г. американская сторона предложила Новой Зеландии поучаствовать в многонациональных силах для поддержки санкций против Ирака. Расценив это предложение как «открытие новой главы в отношениях с США», новозеландское правительство послало в район персидского залива фрегат «Веллингтон»11.
Первая попытка осмыслить происходящие в мире события и сформулировать более конкретные задачи в области внешней политики и безопасности была предпринята Национальной партией в марте 1992 г. Ее озвучил министр обороны страны Джеральд Хенсли. Он предостерегал общество от эйфории, охватившей мир после окончания «холодной войны». Расчеты на то, что «война станет устаревшей» и ее заменят «экономические споры» при ООН он назвал преждевременными. По его словам, пока существуют суверенные государства, человеческие интересы и человеческий характер возможность войны нельзя отрицать. «Мировая экономика и Организация Объединенных Наций - сказал он, - по-прежнему остаются зависящими от ее пяти постоянных членов, и было бы сомнительно, что их интересы совпадут по каждой проблеме»12. Д. Хенсли высказывал мнение, что за «холодной войной» могут последовать многочисленные региональные угрозы такого уровня, что «биполярная система прошлого может показаться более безопасной». При этом основные конфликты будут происходить в Европе и на Ближнем Востоке. Что касается Тихоокеанского региона, то «старый «мировой порядок» позволил многим азиатским государствам подняться и стать более безопасными», поэтому «они будут осторожны относительно призывов к драматическим изменениям». Вывод, который делает Д. Хенсли, заключался в том, что
ситуация в регионе пока стабильна, и задачи Новой Зеландии должны заключатся в том, чтобы поддерживать эту стабильность через региональные организации типа АСЕАН и Южнотихоокеанский форум. Что касается угроз самой Новой Зеландии, то, по мнению министра, их практически не существует, так как «отдаленность страны является ее главной гарантией безопасности». Но при этом Д. Хенсли отметил разницу между «потребностями безопасности», которые узки и ограничены рамками непосредственно территории страны, и «интересами безопасности», которые широки по причинам «истории и экономики» как ни у одной малой страны мира13.
В первой половине 90-х гг. Новая Зеландия главное внимание во внешней политике и в оборонной стратегии уделяла Азиатско-Тихоокеанскому региону. Именно с ним страна связывала свое процветание и безопасность. На долю АТР приходилось 70 % новозеландского экспорта14. Кроме того, безопасность морских путей, воздушных связей, спутниковых и оптико-волоконных коммуникаций имела жизненное значение для Новой Зеландии как отдаленной страны, объединенной в глобальную экономическую систему. В целом тихоокеанские региональные перспективы безопасности рассматривались новозеландскими политиками как оптимистические. Даже напряженность в Тайваньском проливе и на Корейском полуострове воспринималась ими не настолько серьезной, чтобы подвергнуть опасности региональную стабильность.
Новая Зеландия по-прежнему связывала обеспечение региональной безопасности с работой в рамках Договора АНЗЮК, регулярно проводя учения совместно с вооруженными силами Малайзии и Сингапура. По мнению консерваторов, этот договор, «обеспечивающий безопасность и процветание в Юго-Восточной Азии, представляет непосредственный интерес для Новой Зеландии»15. Необходимо отметить, что отношение к АНЗЮК оппозиционных партий было совершенно другим. Лейбористы, например, считали этот союз «неуместным», способным вовлечь страну в региональные конфликты и обещали в случае прихода к власти вывести войска из Сингапура15. Помимо Договора пяти держав, Национальная партия уделяла большое внимание развитию военных связей с другими странами АСЕАН, активно участ-
вуя в совещаниях по безопасности этого регионального форума. Продолжались контакты с Японией, Южной Кореей и Китаем по проблемам безопасности.
Для укрепления своих позиций в АТР правительство Национальной партии стало продвигать идею о том, что Новая Зеландия является частью Азии, а новозеландцы - азиатским народом. В 1993 г. премьер-министр страны Д. Болджер на пресс-конференции в Токио представил себя как азиатского лидера. Это вызвало ответную негативную реакцию со стороны других лидеров азиатских государств. Премьер-министр Малайзии М. Махатхир, отвергая «азиатские амбиции» Новой Зеландии, заявил, что эта страна никак не может быть причислена к азиатской культуре, поскольку ее поведение не соответствует азиатской традициии «не вмешиваться в дела других народов»16. Более того, Новая Зеландия не была приглашена на саммит лидеров азиатских и европейских стран и на встречу в Пукете (Тайланд), где обсуждались важные экономические вопросы. В этой связи лидер новозеландской оппозиции Хелен Кларк заявила, что «стремление таких стран, как Новая Зеландия, Австралия, США и Канада усилить свое влияние в региональных организациях типа АСЕАН и АТЭС представляют собой попытки навязать им свой свои стиль и методы»17. Как отмечал японский ученый М. Камая, «азиатская лихорадка» в Новой Зеландии представляла собой попытку теснее привязаться к региону, а это вызывало в странах Азии опасение, что «новозеландский интерес к региону угаснет, как только экономический рост здесь станет за-медляться»18.
Другим важным направлением политики Новой Зеландии в области обороны и безопасности являлось развитие сотрудничества с Австралией. Начиная с 1991 г., отношения между двумя странами в этом направлении вышли на новый уровень, более известный под названием «Тесные оборонные отношения» (ТОО). Они предполагали если еще не объединение вооруженных сил двух стран, то, по крайней мере, создание некой «объединенной оборонной основы», предполагавшей координацию между различными компонентами вооруженных сил для более эффективного решения задач по обеспечению безопасности в регионе. С этой целью была создана Объединенная группа по развитию вооружен-
ных сил, занимавшаяся разработкой совместных перспективных проектов в области обороны. В рамках этих проектов предпринимались попытки выработать общие стандарты и процедуры в командном управлении. В этой связи регулярно стали проводиться совместные учения и обмены между подразделениями и отдельными военнослужащими. Так, эскадрилья новозеландских самолетов класса «Скайхоук» получила прописку на австралийской военно-воздушной базе в Ноура, где новозеландские летчики обучались на австралийских тренажерах. В свою очередь Австралия посылала свои вертолеты в Новую Зеландию для проведения там совместных учений.
В рамках «Тесных оборонных отношений» разрабатывался ряд высокотехнологичных проектов. Наиболее крупный из них - совместное строительство нескольких фрегатов для новозеландских военно-морских сил. Стоимость проекта оценивалась в 125-150 млн. новозеландских долларов19. Кроме этого, новозеландцы закупали в Австралии винтовки и артиллерийские системы, а австралийцы размещали заказы на техническое обслуживание продукции военного назначения в Новой Зеландии.
В то же время уровень австрало-новозеландского военного сотрудничества оставался явно недостаточным. Он не приблизился даже к стандартам НАТО, где имелось общее командование и общие вооруженные подразделения. Да и общественное мнение Австралии и Новой Зеландии не было столь единодушно по вопросу военного сближения двух стран. Австралийцы были недовольны, что Новая Зеландия тратит на оборону слишком мало и явно хочет «прокатиться верхом на лошади бесплатно», а новозеландцы выражали обеспокоенность, что «старший австралийский брат» будет использовать их страну в качестве своего «сторожевого пса»20. Напряженность в двусторонних отношениях усилилась с приходом к власти в Австралии коалиционного правительства Дж. Говарда. В июле 1997 г. в прессу просочились положения секретного доклада министерства иностранных дел Австралии, подготовленный к саммиту министров экономики стран Южнотихоокеанского форума. В нем говорилось, что Новая Зеландия, полностью зависящая от Австралии в области экономики и безопасности, стремясь подчеркнуть свои «суверенитет и свободу», постоянно совершает
действия, которые «создают сложности для австралийской дипломатии»21. Несмотря на то, что министр иностранных дел А. Даунер заявил, что данный документ не отражает точку зрения правительства, подобные утверждения вызвали острую негативную реакцию со стороны не только представителей Новой Зеландии, но и лидеров многих государств Океании и АСЕАН.
Более активно Новая Зеландия работала по обеспечению глобального мира и безопасности. Правительство Национальной партии считало, что активная дипломатия расширит возможности маленькой страны в политических, экономических и торговых областях. В 1992 г. страна была избрана в Совет Безопасности ООН сроком на два года. Политические круги Новой Зеландии посчитали это хорошей возможностью улучшить имидж страны на международной арене. Страна стала активно участвовать в операциях ООН по поддержанию мира. В первой половине 90-х гг. новозеландские воинские подразделения были развернуты в Боснии, Ираке, Мозамбике, Анголе, Камбодже и на Ближнем Востоке. Новозеландский гражданский персонал работал в Сомали, Руанде, Ливане и Сирии. Так, в операции по разминированию в Камбодже было задействовано около ста новозеландских военных, содержание которых только в 1993-1994 гг. обошлось казне в 300 тыс. американских долларов22. Новозеландское правительство также активно поддерживало Договор о нераспространении ядерного оружия, Всесторонний договор о запрещении ядерных испытаний и другие договоры, связанные ядерным оружием. Оно было главным противником французских ядерных испытаний в Полинезии.
В то же время правительство Национальной партии подходило к участию Новой Зеландии в операциях по поддержанию мира прагматически. Понимая, что возможности страны ограничены, оно сформулировало основные критерии своего участия в мероприятиях ООН: соответствуют ли они стратегическим и экономическим интересам Новой Зеландии; имеют ли они реальную перспективу по достижению успеха, приемлемы ли они для противоборствующих сторон, для общественности Новой Зеландии и для ее вооруженных сил. Следуя этим критериям, Новая Зеландия отказалась послать свои войска в Боснию и Герцеговину, так как эта территория не вхо-
дила в сферу ее национальных интересов. Она также воздержалась при голосовании в Совете Безопасности ООН по введению эмбарго на поставки оружия в Боснию, чем вызвала недовольство некоторых своих партнеров. Премьер-министр Великобритании направил своему новозеландскому коллеге письмо, убеждающее поддержать международные силы, а Малайзия выразила разочарование новозеландским отказом «помочь единоверцам в Боснии»23.
Правительство Национальной партии часто подвергалось критике как внутри страны, так и за ее пределами за «отсутствие рвения» по защите прав человека. Оно не осудило применение силы в Восточном Тиморе, отказалось выступать в защиту арестованного бывшего заместителя премьер-министра Малайзии А. Ибрагима, не критиковала Россию за действия в Чечне. Национальная партия предпочитала проводить «тихую дипломатию», а не «дипломатию мегафона», полагая, что такая маленькая страна, как Новая Зеландия не может в международных делах руководствоваться только идеологическими и моральными подходами и не имеет «божественного права читать нотации остальному
миру»24.
В то же время политика Национальной партии в области обороны и безопасности постоянно подвергалась критике со стороны оппозиции и новозеландской общественности. В стране развернулись широкие общественно-политические дебаты по проблемам национальной безопасности. В них принимали участие не только представители политических партий, но и редакторы газет, отставные военные, профессура университетов, деятели пацифистского движения и другие категории населения. Оппозиция ратовала за коренной пересмотр основных концепций внешней политики и обороны. Так, партия «Национальный альянс» ратовала за независимую внешнюю политику, в том числе от Соединенных Штатов Америки. «Военные союзы, которые защищают статус кво, когда этот статус является несправедливым и недемократичным, - говорил представитель партии М. Робинсон, - не могут быть частью политики нашей обороны»25. Еще более радикально была настроена «Партия зеленых». Она предлагала выйти из Договора пяти держав и изменить свое отношение к Австралии, пока она следует «устаревшей стратегии» пе-
риода «холодной войны», подчиненной целям Америки25. Партия «Новая Зеландия прежде всего» выступала за ужесточение иммиграционного законодательства, чтобы страну не использовали как «промежуточный аэродром на пути в другие страны»25. Дебаты, по мнению обозревателей, явились своего рода инструментом общественных консультаций, формой открытого принятия решений и способствовали качественному профессиональному анализу проблем безопасности страны. Но радикальные предложения вызывали опасения традиционных союзников. Так, по мнению американских специалистов, они вели к разрушению западной системы «коллективной безопасности» и появлению «нового новозеландского изоляционизма»26.
В декабре 1999 г. на очередных выборах победу одержала левоцентристская коалиция. Новым премьер-министром страны стала лидер Лейбористской партии Хелен Кларк. Коалиционное правительство приступило к коренному пересмотру внешней и оборонной политики страны. Оно исходило из того, что «холодная война» закончилась и, следовательно, характерные для нее формы сотрудничества в области безопасности устарели. Более того, по их мнению, структуры типа союзов с Соединенными Штатами Америки подрывают безопасность в Азиатско-Тихоокеанском регионе вообще и Новой Зеландии в частности. Правительство утверждало, что ситуация в мире стала более стабильной и безопасной, военные угрозы Новой Зеландии практически отсутствуют, поэтому страна не нуждается в больших расходах на оборону. Поскольку на смену межгосударственным конфликтам приходят конфликты внутригосударственные, новозеландские вооруженные силы должны переориентироваться для решения гуманитарных проблем невоенного характера и операций по поддержанию мира. При этом предлагалось уделять больше внимания не стратегическому балансу сил в АТР, а сосредоточиться на миротворческих операциях в южной части Тихого океана.
В 2000 г. парламентский комитет по иностранным делам, обороне и торговле Новой Зеландии выпустил Белую книгу по обороне, где кратко была изложена политика страны в этой области. Министерство обороны решило свою Белую книгу не выпускать и ограничилось коротким десятистраничным эссе под названием «Рамки оборонной политики».
Оба документа делали акцент на внесении новозеландского вклада в региональную стабильность через «дипломатию, процессы разоружения, решение экологических проблем и расширение экономической помощи в рамках Устава ООН»27. В документах также подтверждались обязательства Новой Зеландии по Соглашению Пяти Держав, но не упоминалось сотрудничество с Соединенными Штатами Америки.
Следуя своей стратегии, Новая Зеландия приступила к сокращению военных расходов. В 2000 г. затраты на оборону уменьшились на 20 млн. американских долларов и приблизились к уровню одного процента от ВВП страны, а к 2001 г. впервые в новозеландской истории ожидалось снижение военных расходов до уровня менее одного процента. Правительство отказалось от закупок самолетов «Ф-16» у США, военных фрегатов у Австралии и ограничилось только модернизацией старой боевой техники28. При этом на недоуменные вопросы своих партнеров новозеландские руководители отвечали, что «не видят, каким образом бомбардировщики и фрегаты могут содействовать поддержанию мира»29.
Новая стратегия Новой Зеландии ухудшила отношения страны с Соединенными Штатами Америки и Австралией. Обе страны выразили сожаление действиями нового руководства «Веллингтона» и засомневались в его способности внести конструктивный вклад в региональную безопасность. Австралия утверждала, что транс-тасманские отношения, которые и без того «строились на песке» дали «глубокую трещину»30. Новозеландское правительство отклонило подобные утверждения и предостерегло США и Австралию от вмешательства в ее внутренние дела, попутно обвиняя их в постоянном «изобретении но-
31
вых угроз»31.
Вместе с тем, в течение всего 2000 г. Новая Зеландия продолжала тесное сотрудничество с Австралией, в том числе по поддержанию мира в Восточном Тиморе. Она участвовала также в ежегодных учениях совместно с Австралией, Сингапуром, Малайзией и Великобританией. Продолжала оказываться военная помощь государствам Южнотихоокеанского региона, правда, за исключением Фижди, где политические события вызывали недовольство новозеландских политиков. Большое количество военных наблюдателей и штатных офицеров по прежнему были задействованы
в акциях по поддержанию мира в различных районах земного шара. Многие специалисты, особенно австралийские и американские, сомневались, как Новая Зеландия, с такой маленькой армией сможет обеспечить взявшие на себя обязательства по поддержанию мира без должных тренировок, артиллерийской и воздушной поддержки. Они также выражали обеспокоенность пренебрежением страны к подписанным ранее международным соглашениям и традиционным подходам к системе коллективной безопасности, предостерегая Новую Зеландию, что она может «изолировать себя от господствующей международной тенденции в области обороны»31.
Претворение в жизнь самостоятельной внешней политики не привело Новую Зеландию к какой-либо изоляции на международной арене и не ухудшило ее экономические показатели. Без поддержки международных финансовых и экономических институтов, без участия в военно-политических группировках Новая Зеландия продемонстрировала свою полную состоятельность и независимость. Она стремились проводить свой, эксклюзивный внешнеполитический курс, опираясь на собственные силы, реально соотнося стратегию в области обороны и безопасности с экономическими и политическими возможностями страны.
После событий в сентябре 2001 г. Новая Зеландия присоединилась к антитеррористической коалиции, хотя и не бросилась поддерживать операции США в Афганистане и Ираке. Своим активным участием в ООН и международных организациях она продемонстрировала, что «малые страны» способны влиять на мировую политику и отстаивать свои национальные интересы на международной арене. Прекращение Францией ядерных испытаний в Полинезии и признание США безъядерной зоны в южной части Тихого океана явились подтверждением этому.
Примечания
1 New Zealand International Review. - 1989. -Vol. XIV, No. 4 (July-August). - P. 26.
2 New Zealand Foreign Affairs Review. - 1986. -Vol. XXXVII, No. 3 (July-September). - P. 39.
3 New Zealand Herald. - 1989. - 24 February. - P. 2.
4 New Zealand Herald. - 1989. - 25 February. -P. 2; Waikato Times. - 1989. - 3 March. - P. 7.
5 See: New Directions in New Zealand Foreign Policy. - Auckland : Benton Ross, 1985. - P. 11.
6 See: New Zealand in World Affairs / ed. by Malcolm McKinnon. - Wellington New Zealand Institute of International Affairs, 1991. - P. 2.
7 See: National Foreign Policy / statement released by Hon. J. B. Boljer and D. A. Graham.
- Wellington, 1990. - P. 10.
8 Waikato Times. - 1990. - 21 December. - P. 2.
9 New Zealand Herald. - 1990. - 10 October.
10 See: The ANZUS States and Their Region. Regional Policies of Australia, New Zealand and the United States / ed. by Richard W. Baker.
- Wesport, Connecticut, London : Praeger Publishers, 1994. - P. 40.
11 See: McCraw, D. New Zealand's Foreign Policy in the 1990-s: in the National Tradition / D. McCraw // The Pacific Review. Center for the Study of Globalization and Regionalisation.
- Coventry, U.K. : University of Warwick, 2000.
- Vol. 13, No. 4. - P. 43.
12 New Zealand International Review. - 1992. -Vol. XVII, No. 3. - P. 2.
13 Ibid. - P. 5.
14 Asia Pacific Security Outlook 1997 / ed. by Charles Morrisson. - Honolulu : East-West Center, 1997. - P. 112.
15 See: Rolfe, J. Anachronistic Past or Positive Future : New Zealand and Five Power Defence Arrangement / J. Rolfe // GSS Working Paper. Center for Strategic Studies. - Victoria University of Wellington, 1995. - No. 4. - P. 9.
16 New Zealand International Review. - 1994. -Vol. XIX, No. 4. - P. 5.
17 Ibid. - P. 4.
18 Ibid. - 1995. - Vol. XX, No. 4. - P. 4.
19 Ibid. - 1989. - Vol. XIV, No. 2. - P. 5.
20 Ibid. - 1993. - Vol. XVIII, No. 5. - P. 15; Ibid. - 1996. - Vol. XXI, No. 6. - P. 18.
21 The Financial Express. - 1997. - Monday, July 21.
22 New Zealand International Review. - 1995. -Vol. XX, No. 3. - P. 9.
23 New Zealand Herald. - 1993. - 5 June. - P. 2.
24 See: McCraw, D. New Zealand's Foreign Policy in the 1990s... - P. 43.
25 New Zealand Foreign and Defence Policy at the End of the 20th Century : Views of Political Parties [Электронный ресурс] // Proceeding of a pre-election seminar held at the University of Auckland. - Заглавие с экрана : 21 October 1999. - Режим доступа : http://www.vuw.ac.nz/ css/docs/reports/Preelection.html.
26 Asia Pacific Security Outlook. - 1999. -P. 123.
27 Australia and New Zealand : the Defence Policy Gulf [Электронный ресурс] // CSS Strategic Briefing Papers. - 2000. - Vol. 4, Part 2. - Режим доступа : http://www.vuw.ac.nz/css)
28 Ministry of Defence Annual Report [Электронный ресурс]. - 2000. - Режим доступа : www.defence.govt.nz.
29 Asia Pacific Security Outlook. - 2001. -P. 126.
30 Australia and New Zealand : the Defence Policy Gulf.
31 Asia Pacific Security Outlook. - 2001. -P. 125.
