CC BY
92
п.-монг. - письменно-монгольский язык уйг - уйгурский язык хак. - хакасский язык
Прочие сокращения V - гласный
С - согласный ОС - односложные ДС - двусложные ТС - трехсложные
ЗЛИ - заметные лексические изменения НЛИ - незначительные лексические значения
Библиографический список
1. Бетлингк, О.Н. О языке якутов. - Новосибирск, 1990.
2. Грамматика современного якутского литературного языка (Фонетика и морфология). - М., 1982.
3. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков (Морфология). - М., 1988.
4. Левин, Г.Г. Лексико-семантические параллели орхонско-тюркского и якутского языков (В сравнительном плане с алтайским, хакасским, тувинским языками). - Новосибирск, 2001.
5. Избекова, Е.И. Числительные в олонхо. Структура и семантика: автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Якутск, 2000.
Bibliography
1. Betlingk, O.N. O yazihke yakutov. - Novosibirsk, 1990.
2. Grammatika sovremennogo yakutskogo literaturnogo yazihka (Fonetika i morfologiya). - M., 1982.
3. Sravniteljno-istoricheskaya grammatika tyurkskikh yazihkov (Morfologiya). - M., 1988.
4. Levin, G.G. Leksiko-semanticheskie paralleli orkhonsko-tyurkskogo i yakutskogo yazihkov (V sravniteljnom plane s altayjskim, khakasskim, tuvinskim yazihkami). - Novosibirsk, 2001.
5. Izbekova, E.I. Chisliteljnihe v olonkho. Struktura i semantika: avtoref. dis. ... kand. filol. nauk. - Yakutsk, 2000.
Статья поступила в редакцию 04.06.12
УДК 82. 091 Nurgazina A.B., Akosheva M.K. THE CONCEPT «SOUL» IN THE AUTHOR'S WORLD THINKING BY ALEXANDER BLOCK. This article is devoted to the notion of the author's world thinking; there is analyzed the concept soul on the material of poetry by Alexander Block; there is revealed the structure of the concept features, there are emphasized cognitive models.
Key words: author's world thinking, concept, symbol, the real world, the mental world, predicates.
А.Б. Нургазина, ст. преп. каф. русской филологии ПГУ им. С. Торайгырова, г. Павлодар,
E-mail: v-taisova@mail.ru; М.К. Акошева, ассоциированный проф., ПГУ им. С. Торайгырова, г. Павлодар, E-mail: аkmar2809@mail.ru
КОНЦЕПТ «ДУША» В АВТОРСКОЙ КАРТИНЕ МИРА А. БЛОКА
В статье рассматривается понятие авторской картины мира; на материале лирики А.Блока исследуется концепт внутреннего мира душа; выявляется структура признаков концепта, выделяются когнитивные модели. Ключевые слова: авторская картина мира, концепт, символ, мир реальный, мир ментальный, предикаты.
Современное понимание индивидуально-авторского концепта определяется связью концепта как вида ментальной репрезентации с единицами универсального предметного кода. Единицы универсального предметного кода характеризуются И.А. Стерниным как «нейрофизиологический субстрат мышления, кодирующего концепты в сознании индивида, к которым относятся чувственные образы, схемы, картины, представления, эмоциональные состояния», что, по сути, является типологией художественных концептов [1, с. 70].
На наш взгляд, индивидуально авторским концептом является единица поэтического сознания и вариант национального концепта, результатом познавательной (когнитивной) деятельности художником окружающего мира и несет комплексную информацию об отраженном предмете. Выступая как компонент индивидуального сознания, индивидуально-авторский концепт является в то же время составляющей коллективного национального сознания, отражает особенности национальной картины мира.
Отличительной особенностью авторской картины мира А. Блока является особое восприятие души. Душа, по определению Ф.С. Капицы, есть мифологический двойник человека, олицетворяющий его жизненную силу. Душу обычно представляют в виде «маленького человечка с прозрачным телом или ребенка с крылышками» [2, с. 124]. Согласно христианским представлениям, Бог наделяет человека душой, и пока человек живет, душа находится в его теле: вместе с человеком она растет, питаясь паром пищи, после смерти же душа покидает тело и возносится к Богу.
По представлениям древних, вместилищем души была птица, которая сама нередко выступала как символ души. Ср. и.-е. «утка», русск. Утка, но и.-е. «дышать; дух»; англ. «утка», но русск. Дух; англ. «галка», но нем. «дух»; брет. «дышать»; гот. «голубь», но гот. «дух, душа» (относительно второй части рассматривае-
мого слова ср. др.-инд. «дух, разум»; др. англ. «дух, разум», др. англ. «дыхание»; русск. Удод, но осет. «душа») [3, с. 145].
В лирике поэта концепт душа выступает как «внутренний человек», мир которого богат и разнообразен. Душа, как и сам человек, наделяется определенными признаками, правилами существования, особыми функциями.
В блоковском восприятии душа в некоторых контекстах сравнивается или отождествляется с птицей. Предикаты, использующиеся для описания «птичьих» свойств души, разнообразны:
- предикаты движения / полета:
Ко мне незримый дух слетел, Открывший полных звуков море... [4, Т.1., с. 47]; Пусть разрушается тело - душа пролетит над пустыней, Будешь навеки печален и юн, обрученный с богиней [4, Т.1, с. 49]; Как ты можешь летать и кружиться Без любви, без души, без лица? [4, Т.2., с. 163]; И душа, летя на север Золотой пчелой, В алый сон, в медовый клевер Ляжет на покой [4, Т.1, с. 321]; Ум полон томного бессилья, Душа летит, летит [4, Т.1, с. 102]; И на розовом облаке грез В вышине чью-то душу пронес Молодой, народившийся бог [4, Т.1, с. 78];
- умение трепетать: В те дни, когда душа трепещет / Избытком жизненных тревог, / В каких-то дальних сферах блещет / Мне твой, далекая, чертог [4, Т.1, с. 89];
- наличие крыльев, как символ свободы: И отдых, милый отдых Легко прильнул ко мне. И воздух, вольный воздух Вздохнул на простыне. Прости, крылатый дух! Лети, бессмертный пух! [4, Т.2, с. 110]; А красотой без слов повелено: «Гори, гори. Живи, живи. Пускай крыло души прострелено - Кровь обагрит алтарь любви» [4, Т.2, с. 178]; Сомненья нет: мои печали, Моя тоска о прошлых днях Душе покой глубокий дали, Отняв крыла широкий взмах [4, Т.1, с. 77]; В душе - кружащийся танец Моих улетевших дней [4, Т.1, с. 297]; ...На безысходные обманы Душа напрасно понеслась: И взоры дев, и рестораны Погаснут все - в урочный час [4, Т.1, с. 421];
- душа поет, как птица,: Моя душа тогда лишь гимн поет...[4, Т.1, с. 62]; Ты как заря, невнятно догорала В его душе - и пела обо мне [4, Т.1, с. 207]; Когда же мне пела она про любовь, То песня в душе отзывалась... [4, Т.1, с. 50]; Моя душа вся тает в песнях дальных, И я могу тогда прочесть в ночных звездах Мою судьбу и повесть дней печальных. [4, Т.1, с. 74]; И я, дичившийся доселе Очей пронзительных твоих, Взглянул. И наши души спели В те дни один и тот же стих [4, Т.2, с. 179].
Мы наблюдаем сравнение души с музыкальным инструментом, возможно, это связано со способностью издавать звуки -гармоничные и напевные: И напев заглушенный и юный В затаенной затронет тиши Усыпленные жизнию струны Напряженной, как арфа, души [4, Т.2, с. 182];
- душа замолкает: Полна усталого томленья, Душа замолкла, не поет [4, Т.1, с. 103]; Душа молчит. В холодном небе Все те же звезды ей горят [4, Т.1, с. 132]; Душа смирилась и заглохла В убогом рубище земли [4, Т.1, с. 118]. Особенность души проявляется в способности восприятия внешнего мира зрением, слухом, обонянием. Для выражения этого признака используются различные языковые средства.
Душа обладает зрением: И те же явственные звуки Меня зовут из камыша. И те же матовые руки Провидит вещая душа [4, Т. 1, с. 371];
- у души есть глаза: Как в годы юности, не знаю Бездонных чар твоей души [4, Т. 2, с. 179];
- душа может быть слепой: И, может быть, в преданьях темных Его слепой души, впотьмах - Хранилась память глаз огромных И крыл, изломанных в горах. [4, Т. 2, с. 309]; И вот
- опять сияют свечи, Душа одна, душа слепа... [4, Т.1, с. 424]; Я привык, что над этой постелью Наклонялся лишь пристальный враг И душа для видений ослепла [4, Т. 2, с. 160];
- душа наделена слухом: Но, вперяясь во мглу сиротливо, Надышаться блаженством спеша, Отдаленного шума прилива Уж не может не слышать душа [4, Т. 2, с. 268]; Неустающим слухом ловит Далекий зов другой души...[4, Т. 1, с. 132];
- душа может быть глухой: Миры летят. Года летят. Пустая Вселенная глядит в нас мраком глаз. А ты, душа, усталая, глухая, О счастии твердишь, - который раз? [4, Т. 2, с. 181]; А ты, душа... душа глухая... Пьяным-пьяна... пьяным-пьяна... [4, Т. 2, с. 98];
- душа умеет отвечать: Когда и ты душой ответишь ей, С тобой мы связаны любовно [4, Т. 1, с. 124]; Черный Гундинг не со мною... Голос друга... Клич души! [4, Т. 1, с. 126];
- у души есть вкус: За верность старинному чину! За то, чтобы жить не спеша! Авось, и распарит кручину Хлебнувшая чаю душа! [4, Т. 2, с. 247].
Для исследуемого концепта устойчивым представляется когнитивная модель «эмоция-пространство-вместилище»: Бездна - душа моя; сердце твое Скроется в этой пустыне... [4, Т. 1, с. 82]; В моей душе, как келья, душной Все эти песни родились [4, Т. 2, с. 260].
Наполнение души или содержимое, т.е., то, что находится в ней, душа - сосуд: А душа моя - той же любовью полна... [4, Т. 2, с. 243]; И полнится душа тревожно и напрасно Воспоминаньем дальным и прекрасным [4, Т. 1, с. 101]; Хожу по камням старых плит, Душа опять полна терзаний. [4, Т. 1, с. 96]; И, снова обогнув их, мы глядим С молитвенной и полною душою На тихо уходящий силуэт Красавицы под всеми парусами. [4, Т. 2, с. 52]; Пьяна от веселого шума, Душа небывалым полна... Со мною - весенняя дума, Я знаю, что Ты не одна... [4, Т. 1, с. 271]; Так, одинокой, легкой тенью Перед душою, полной зла, Свои благие исцеленья Она однажды пронесла [4, Т. 1, с. 135]; Когда-то полная тобою Душа тоскует о тебе [4, Т. 1, с. 120]; Найдешь в душе опустошенной Вновь образ матери склоненный [4, Т. 2, с. 312]; Но скорбью полнилась в ответ Душа, истерзанная песней [4, Т. 1, с. 108]; Но не боюсь смотреть в упор, В душе - бездумность и беспечность! Там - вихрем разметен костер, Но искры улетели в веч-ность...[4, Т. 1, с. 345]; В моей душе лежит сокровище, И ключ поручен только мне! [4, Т. 1, с. 394]; В тайник души проникла плесень [4, Т. 1, с. 416].
Всем живым существам свойственен возраст. Пусть душа твоя мгновенна - Над тобою неизменна Гордость юная твоя, Верность женская моя [4, Т.1, с. 364].
Широко представлены признаки «возраста» души (детство, юность, молодость, старость):
Было время надежды и веры большой - Был я прост и доверчив, как ты. Шел я к людям с открытой и детской душой, Не пугаясь людской клеветы... [4, Т.2, с. 251]; Отец от первых лет сознанья В душе ребенка оставлял Тяжелые воспомина-
нья - Отца он никогда не знал [4, Т. 2, с. 306]; Милый друг! Ты юною душою / Так чиста! Спи пока! Душа моя с тобою, Красота! [4, Т. 1, с. 65]; Приближается звук. И, покорна щемящему звуку, Молодеет душа. И во сне прижимаю к губам твою прежнюю руку. Не дыша [4, Т. 2, с. 180]; Как будто в смутном сне душа Его застыла молодая... [4, Т. 2, с. 303]; Душа больная, но младая, Страшась себя (она права), Искала утешенья: чужды Ей становились все слова [4, Т. 2, с. 294]; Буду всегда я по-прежнему молод нетленной душою... Дух молодой пролетит над пустыней бесплодных терзаний... [4, Т. 1, с. 63]; Но все пошло неотвратимо Своим путем. Уж лист, шурша, Крутился. И неудержимо У дома старилась душа [4, Т. 2, с. 297]; Душа не избежит невидимого тленья. Так, каждый день стареется она. [4, Т. 1, с. 88]; О, сладко вспомнить безнадежность: Мечтать и жить в твоей глуши; Уйти в твой древний зной и в нежность Своей стареющей души... [4, Т. 2, с. 123]; Я стар душой. Какой-то жребий черный - Мой долгий путь [4, Т. 1, с. 71];
В следующем примере мы наблюдаем женские признаки души, подразделяющиеся по возрастному критерию, что выражается в когнитивной модели «душа - девочка»: Так! Погибайте! Что в вас толку? Пускай лишь раз, былым дыша, О вас поплачет втихомолку Шалунья девочка - душа... [4, Т. 2, с. 147].
Когнитивная модель «душа - огонь» является одной из продуктивных.
Душа характеризуется через признаки
- «сгорания»: Еще вернутся мысли, споры, Но будет скучно и темно; К чему спускать на окнах шторы? День догорел в душе давно [4, Т. 2, с. 115]; Он узнал, о чем душа сгорала, Заглянул в бледнеющую высь [4, Т. 1, с. 222]; Позволь же мне сгорать душою И пламенеть огнем мечты... [4, Т. 1, с. 115]; И я горел душой, а ты была темна [4, Т. 1, с. 114]; К чему спускать на окнах шторы? День догорел в душе давно [4, Т. 2, с. 115]; Если дух твой горит беспокойно, Отгоняй вдохновения прочь [4, Т. 1, с. 116]; Душа горела, голос пел, В вечерний час звуча рассветом [4, Т. 1, с. 70]; О, поверь моей молитве, В ней душа моя горит! [4, Т. 1, с. 134];
- «пламени»: И сама та душа, что, пылая, ждала, Тревол-неньям отдаться спеша, - И враждой, и любовью она изошла, И сгорела она, та душа [4, Т.2, с. 252];
- «опаленности»: Горящий факел к снегу, к небу вознесла Моя душа, - Тобой, Тобой, Тобой распалена [4, Т.1, с. 276]; Порой мне холод душу леденит, И я молчу; порой же ветер знойный Мне душу бедную мою дыханием палит, И я зову - бессчастный, беспокойный. [4, Т. 1, с. 75]; И только звенящая снится И душу палящая тень... [4, Т. 2, с. 65];
- «кипения»: Души кипящий гнев смири, Как я проклятую отвагу. Остался красный зов зари И верность голубому [4, Т.1, с. 289];
- «сожжения/выжигания»: А шалый ветер, носясь над далью, - Хотел он выжечь душу мне... [4, Т. 2, с. 151].
Признаки «вещества» души выражены сравнениями и метафорами: душа сравнивается или отождествляется с воском, искрой, огнем, пламенем, костром, жаром, углем, снопом: И кто поймет, и кто узнает, Что ты сказала мне: молчи... Что воск души блаженной тает На яром пламени свечи... [4, Т. 2, с. 72]; Но не боюсь смотреть в упор, В душе - бездумность и беспечность! Там - вихрем разметен костер, Но искры улетели в вечность... [4, Т. 1, с. 345]; Но вечно пламень вечный и живой Дрожит в душе, на миг не угасая [4, Т. 1, с. 53]; Легкий ветер повеял нам очи... Если можешь, костер потуши! Потуши в сумасшедшие ночи Распылавшийся уголь души! [4, Т. 2, с. 188]; Пускай же все пройдет неспешно, Что в мире свято, что грешно, Сквозь жар души, сквозь хлад ума [4, Т. 2, с. 274]. Так лежу три дня без движенья. И взываю к песку: «Задуши!..» Но тело хранит от истленья Красноватый уголь души [4, Т. 1, с. 280]; Из огня душа твоя скована И вселенской мечте предана [4, Т. 1, с. 293]; Я знаю женщину. В ее душе Был сноп огня. В походке -ветер. В глазах - два моря скорби и страстей И вся она была из легкой персти - Дрожащая и гибкая [4, Т. 2, с. 43].
Структура концепта душа формируется также климатическими признаками природы:
- «погода»: Долго ль песни заунывной Ты над берегом ждала, И какой реке разливной Душу-бурю предала? [4, Т. 2, с. 44]; Углубись еще бесстрастней В сумрак духа своего... [4, Т. 1, с. 255]; Не легли еще тени вечерние, А луна уж блестит на воде. Все туманнее, все суевернее На душе и на сердце - везде [4, Т. 1, с. 82]; И в суете непобедимой Душа туманам преда-на.[4, Т. 1, с. 104]; «время года»: Дух пряный марта был в лунном круге Под талым снегом хрустел песок [4, Т. 2, с. 151]; О, если бы хоть миг был светел Бесцельный май твоей души [4, Т. 1, с. 226]; В моей душе любви весна Не сменит
бурного ненастья [4, Т. 1, с. 45]; Дыханием живящей бури Дохни в удушливой глуши, На вечереющей лазури, Для вечереющей души [4, Т. 1, с. 104]; Твоя душа уже в цепях; Ее коснулись вихрь и бури; Моя вольна: так тонкий прах По ветру носится в лазури [4, Т. 1, с. 47]; Вы не измучены душевною грозой [4, Т. 1, с. 54];
- звучание души: шелест, звон: В тенях траурной ольхи Сладко дышат мне духи, В листьях матовых шурша, Шелестит еще душа [4, Т. 2, с. 133]; Мой час молитвенный недолог -Заутра обуяет сон. Еще звенит в душе осколок Былых и будущих времен [4, Т. 1, с. 316].
Библиографический список
- температурный режим: холодно, тепло - Пока душа еще согрета, И рок велит в себе беречь [4, Т. 1, с. 85]; О, скольких душ пустынный холод Своим ты холодом пронзил! [4, Т. 2, с. 179]; Но жизнь - проезжая дорога, Неладно, жутко на душе [4, Т. 2, с. 158]; И вновь душа любовию согрета, И мысли черные оставили мой ум [4, Т. 1, с. 58].
Душа - почва: Ты много жил. Негодованье В своей душе взлелеял ты [4, Т. 1, с. 85]; О, неужели утро жизни вешней Когда-нибудь взойдет в душе моей? [4, Т. 1, с. 58].
1. Попова, З.Д. Понятие «концепт» в лингвистических исследованиях / З.Д. Попова, И.А. Стернин. - Воронеж, 1999.
2. Капица, Ф.С. Славянские традиционные верования, праздники и ритуалы: Справочник. — М., 2001.
3. Степанов, Ю.С. Константы: словарь русской культуры. - М., 1997.
4. Блок, А.А. // Собр. соч.: в 8 т. - М.; Л., 1960-1963.
Bibliography
1. Popova, Z.D. Ponyatie «koncept» v lingvisticheskikh issledovaniyakh / Z.D. Popova, I.A. Sternin. - Voronezh, 1999.
2. Kapica, F.S. Slavyanskie tradicionnihe verovaniya, prazdniki i ritualih: Spravochnik. — M., 2001.
3. Stepanov, Yu.S. Konstantih: slovarj russkoyj kuljturih. - M., 1997.
4. Blok, A.A. // Sobr. soch.: v 8 t. - M.; L., 1960-1963.
Статья поступила в редакцию 04.06.12
УДК 81
Pirogova A.V. TOPONYMIC ASPECT IN CENSUS BOOKS OF MUSCOVY'S TOWNS IN THE FIRST THIRD OF XVII CENTURY. The present article dwells upon toponymic aspect in census books of Muscovy's towns in the first third of XVII century. The research outlined main principles of naming toponymic objects, showed productivity of locative and possessive toponyms, presented variants of church naming. It was proved that an affixal way of word-building, a semantic derivation and syntactic derivation are used in naming toponyms.
Key words: formal writing, formal speech, census book, toponymic nomination, naming principle, feature of motivation, type of toponym, locative toponym, possessive toponym, qualitative toponym, urbanonym, hodonym, urban khoronym.
А.В. Пирогова, соискатель каф. филологии и массовых коммуникаций Нижневартовского гос.
гуманитарного университета, г. Нижневартовск, E-mail: arina-pirogova@yandex.ru
ТОПОНИМИЧЕСКОЕ ПРОСТРАНСТВО ДОЗОРНЫХ КНИГ ГОРОДОВ МОСКОВСКОГО ГОСУДАРСТВА ПЕРВОЙ ТРЕТИ XVII В.
В настоящей работе рассматривается топонимическое пространство дозорных книг городов Московского государства первой трети XVII в. Определены принципы номинации топообъектов; выявлена продуктивность локативных и поссесивных топонимов, вариантность храмоименований; среди способов номинации топонимов употребительны аффиксальный способ, семантическая деривация, синтаксическая деривация.
Ключевые слова: деловая письменность, деловая речь, дозорная книга, топонимическая номинация, принцип номинации, способ номинации, мотивирующий признак, тип топонима, локативный топоним, посессивный топоним, квалитативный топоним, урбаноним, годоним, городской хороним, экклезионим.
В XVI - XVII вв. деловая речь претерпевает значительные изменения: XVI - XVII вв. - время становления и развития языка великорусской народности, образования русского национального языка и начала складывания норм литературного русского языка нового времени. В эволюции языка в этот период значительную роль играли стилистические традиции, складывавшиеся внутри одной из важнейших функциональных разновидностей языка - в деловой речи. Это было следствием отражения в деловой письменности всех сторон социально-экономической жизни народа, ее демократичности, следствием бурного развития центрального и местного делопроизводства в Московском государстве XVI - XVII вв. [1].
Дозорные книги (далее ДК) появились в приказном делопроизводстве в 70-е годы XVI века. ДК - финансовый документ, в котором фиксировалось состояние тягла городского населения, определялись реальные и потенциальные лица для налогообложения по данным дозора [2]. Языковеды данные документы относят к регистрационной документации, к фиксирующим деловым текстам, придающим юридический статус какому-либо событию. Количество лингвистических работ, в которых используются материалы ДК, невелико, в основном, в последнее время - в работах по исторической лексикологии, исторической стилистике, функциональной антропонимике.
В основу формуляра ДК городов положены разные принципы описания, в том числе - территориальный. В связи с этим ономастическое пространство рассматриваемых лингвистических источников включает и топонимическую номинацию. Рассмотрим топонимы ДК городов Московского государства первой трети XVII века с точки зрения принципов номинации. Языковеды выделяют три основных принципа номинации: номинация объекта по связи его с окружающими объектами; номинация по связи с человеком; номинация по свойствам и качествам называемого объекта. Соответственно выделяются следующие типы топонимов: локативные (получившие название по связи со смежными объектами); посессивные (получившие название по связи с человеком); квалитативные (названные по свойствам и качествам называемого объекта) [3].
Рассматривая топонимы городских ДК, охарактеризуем такие типы урбанонимов, как годонимы (наименования улиц), городские хоронимы (наименования районов города, слобод), экклезионимы (названия церквей соборов, монастырей).
Локативные топонимы, возникшие в результате именования объекта по смежному топообъекту, выявлены в Дозорной книге г. Можайска 1616 г. (далее ДКМож 1616) [4], Дозорной книге г. Вологды (далее ДКВол) [5], Дозорной книге г. Боровска (далее ДКБор) [6], Дозорной книге г. Ростова (далее ДКРос) [7], Дозор-
