CC BY
101
Филология
Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2017, № 4, с. 225-233
УДК 82-31
КОНТЕКСТУАЛЬНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ЛИТЕРАТУРНОЙ СИТУАЦИИ В РУССКОЙ КУЛЬТУРЕ 1850-1870-х ГОДОВ
© 2017 г. Н.Н. Старыгина
Поволжский государственный технологический университет, Йошкар-Ола
starigina@yandex.ru
Поступину в редукцию 22.04.2016
Представлены результаты исследования контекстуального содержания литературной ситуации 1850-1870-х годов. Выявлено, что философско-религиозный спор между нигилистами и антинигилистами наиболее полно выразился в полемическом сосуществовании нигилистического и антинигилистического романов. Значение антинигилистической романистики, как и антинигилистического движения в целом заключается в актуализации христианской духовной традиции, противостоящей западноевропейским материалистическим учениям как инонациональным, не соответствующим русской ментальности. Сердцевиной полемики была проблема понимания человека, что нашло отражение в образах-понятиях «новый человек» и «нигилист», в полемичных по отношению друг к другу содержательно-структурных элементах нигилистического и антинигилистического романов: романный конфликт, система образов, мотивный комплекс, характерология и др.
Кнючевые снову: философско-религиозный контекст, нигилизм, антинигилизм, полемический роман, эстетика, поэтика, образы-понятия.
История литературы есть «история общественной мысли в образно-поэтическом переживании и выражающих его формах» [1], поэтому изучение художественных произведений невозможно вне общественно-идеологического контекста эпохи. Контекстуальное содержание определяет своеобразие литературной ситуации той или иной эпохи, проявляясь как в содержании художественных текстов, так и в литературных направлениях, художественном методе, жанровой системе, непосредственно в поэтике произведений. Ярким примером взаимовлияния контекстуального содержания эпохи и литературной ситуации является исторический период 1850-1870-х годов.
1. Общественно-идеологическая ситуация
Если кратко охарактеризовать эпоху 18551870-х годов, то, вероятно, это будет звучать так: «это эпоха реформ», «эпоха зарождения революционного движения в России», «эпоха царствования Александра II», «век русских нигилистов» и т. д. Афористично и эмоционально охарактеризовал эти годы Б. Зайцев: «"Время великих реформ" - и оплевывания Пушкина, непонимания Толстого, Фета, Достоевского, время торжествующего нигилизма, Базаровых, "Бесов", Нечаева» [2].
Социально-исторические события, определившие содержание данного исторического период, общеизвестны: поражение в Крымской войне, восшествие на престол Александра II
(1855), проведение широкого спектра реформ, затронувших все сферы жизни россиян. «Оттепель» (Ф. Тютчев), «перестройка» (В. Слепцов) -так характеризовали эпоху современники. В эти годы общество размежевалось на «нетерпеливцев» и «постепеновцев» или - иначе - на консерваторов и прогрессистов, реформаторов и революционеров, монархистов и демократов, западников и славянофилов.
За социально-политическим расколом общества - размежевание мировоззренческое: под воздействием мощного - начиная с 1840-х годов - влияния западноевропейских учений (позитивизм, материализм, атеизм) произошла поляризация двух типов мировосприятия: атеистического (материалистического) и религиозного (идеалистического).
Новые идеи стали почвой для формирования нового социального слоя - разночинства, которое «встраивалось» в социум со сложившейся структурой. Процесс завоевания и освоения разночинцами социальной ниши проходил болезненно и конфликтно, что вызывало у них чувства социальной ущербности и неуверенности, враждебности по отношению к окружающим, к обществу, к государству, приводило к сомнению в справедливости государственного устроения и в итоге к отрицанию всего укоренившегося в жизни общества. Отсюда - рево-люционаризм и демократизм разночинцев (революционных демократов). Такой тип мировосприятия и миропонимания получил название «русский нигилизм». Этим термином обознача-
ли философские, социальные, политические учения антирелигиозной направленности. Например, Н.С. Лесков в 1863 году писал: нигилизм есть
«социально-демократическо-материалистическое
направление» [3]. Философской основой нигилизма были позитивизм, материализм, утилитаризм, атеизм.
1. И.А. Ильин, переживший революцию 1917 г., обозначил перспективу развития русского нигилизма: «Душевный уклад, который имел сначала вид светского, разочарованного снобизма, потом позитивистского нигилизма, потом нигилистической революционности и, наконец, воинствующего безбожия, большевизма и сатанизма» [4].
2. Современники, воспитанные в традициях русской православной культуры, особенно остро переживали основную идею нигилизма: отрицание внематериального, внеличностного, Бога и абсолютных ценностей. Нигилизм, писал Н.Н. Страхов, есть «неверие, сомнение, скептицизм... отсутствие живых верований, прочных основ для мысли» [5]. В «Письмах о нигилизме» (1881) Страхов дал развернутое определение нигилизма как мировоззрения, несовместимого с христианской верой: «Нигилизм есть движение, которое в сущности ничем не удовлетворяется, кроме полного разрушения. Нигилизм это не простой грех, не простое злодейство; это и не политическое преступление, не ... революционное пламя. Поднимитесь ... еще на одну ступень выше, на самую крайнюю ступень противлений законам души и совести; нигилизм, это - грех трансцендентальный, это - грех нечеловеческой гордости, обуявшей в наши дни умы людей, это - чудовищное извращение души, при котором злодеяние является добродетелью, кровопролитие - благодеянием, разрушение - лучшим залогом жизни. Человек вообразил, что он полный владыка своей судьбы, что ему нужно поправить всемирную историю, что следует преобразовать душу человеческую. Безумие... под видом доблести дает простор всем страстям человека, позволяет ему быть зверем и считать себя святым» [6]. Страхов дал краткое, но ёмкое определение нигилизма: «Символ веры отрицателей... очень прост... : Бога нет, а царя не надо» [7].
Именно это: «Бога нет.» - вызвало ответную реакцию традиционно мыслящих, верующих современников, которая и стала основой формирования широкого общественного и культурного движения, получившего название антинигилизм. Концептуальной основой антинигилистических выступлений русских мыслителей, историков, публицистов, литературных критиков (Н.Н. Страхов, Н.И. Соловьев, М.Н. Кат-
ков, М. де Пуле, И. Цион, М.В. Авдеев, П. Ци-тович, П. Щебальский, С. Смоликовский, А. Не-злобин и др.) было христианство (вера в Бога как внеличностную силу, восприятие мира и человека как творений Бога, признание объективного существования абсолютных (Богом данных) этико-эстетических ценностей).
Антинигилистическое движение в России -в условиях открытой полемики с нигилистами, в период становления антипозитивистского течения русской философии, в ситуации агрессивного воздействия нетрадиционных для русской культуры учений - было проявлением и выражением христианской духовной традиции.
Формируясь в ситуации столкновения старого и нового, традиционного и нетрадиционного, национального и инонационального мировосприятия, антинигилизм приобретал, с одной стороны, социально-политический характер, выражавшийся в консерватизме мышления его представителей; с другой - ориентировался на национально-религиозный идеал и традиции. Как тип мировоззрения антинигилизм характеризуется религиозностью, консерватизмом, национализмом.
Антинигилизм органичен для своего времени как выражение инстинкта национального самосохранения. Под агрессивным воздействием «чужой» - западноевропейской - культуры национальная культура актуализировала христианскую духовную традицию, развивающуюся непрерывно, переживая учения, увлечения, моды. Подобного по силе, открытости, последовательности и масштабности отражения христианского мирочувствования явления в русской светской культуре, в сущности, не было.
2. Содержание философско-религиозного спора
Центральной в философско-религиозной полемике между нигилистами и антинигилистами была проблема понимания человека в контексте вечной парадигмы «человек - Бог -общество».
В нигилистической антропологии стержневой является идея полной эмансипации человека от «давления» ценностей, правил, регламентов, условностей и т.п. «Максимум отрицания» (И.П. Смирнов) породил идею самодостаточности, самоценности и свободы человека.
Прежде всего, человек не должен чувствовать абсолютно никакой зависимости от Бога, никакого страха перед Богом. Более того, человек был провозглашен мерой всех вещей. В понимании нигилистов человек должен быть совершенно свободен интеллектуально и духовно: «Если Бог существует, то у человека нет свобо-
ды, он - раб; но если человек может и должен быть свободен, то значит, Бога нет». То есть нет никаких абсолютных (объективных) идеалов и ценностей, которые могли бы сковывать или ограничивать деятельность человека.
Человек - продукт природы. Эмоциональная, нравственная жизнь человека есть всего лишь проявление физиологических и биологических рефлексов. Естественной природой человека нигилисты объяснили и его общественное поведение: человек - «общественное животное». Он полностью подчинен законам, которые управляют внешним миром (природой и социумом). Отсюда, кстати, и идея исторического и социального детерминизма человека в нигилистической антропологии. Нигилисты поставили человека в прямую зависимость от среды и обстоятельств жизни. Логична поэтому центральная для нигилистов идея преобразования среды обитания человека: необходимо создать благоприятные условия для его развития.
Духовная жизнь человека была отождествлена нигилистами с его интеллектуальной деятельностью: «человек и животное... живут и двойной жизнью - инстинктивной и разумной... разум постепенно берет верх над инстинктом» [8].
Поэтому основой прогрессивного развития человечества нигилисты считали умственную деятельность: «развитие всех сторон жизни человечества зависит, главным образом, от развития умственной жизни людей, то есть от закона последовательных изменений в человеческих мнениях» [9]. Конечной целью общественного прогресса должно стать материальное благосостояние человека: «проблема человеческого счастья... есть проблема высшего устроения общества; а так как счастье обеспечивается материальными благами, то это есть проблема распределения» [10].
Отказавшись от религиозного понимания мира и человека, нигилисты поставили человека в центр мироздания (я вместо Бога) и создали антропоцентрическую модель мира.
Антинигилисты, объясняя человека, исходили из признания дуалистической природы человека и приоритета в ней духовного начала. Н.Н. Страхов писал: «не плоть, а дух главное начало в человеке». Причем духовная жизнь человека складывается из умственной, нравственной и эстетической деятельности, а ее основанием является вера.
Антинигилистами была воспринята основная идея христианской антропологии - учение об образе Божием в человеке. Человек создан по образу и подобию Бога, он вышел добрым из рук Творца, но его грехопадение повлекло за собой искажение первоначально благой природы. Поэтому человек призван восстановить в
себе «лик Божий», приблизиться к идеалу совершенства, воплощенному в Иисусе Христе.
Человек осознает себя и мир как Божие творение. Бог создал мир для человека и выделил его из тварного состояния именно тем, что он, человек, «образ и подобие» Его. Отпадение от Бога неизбежно влечет превращение человека в «зверя».
Христология послужила основанием для решения антинигилистами одной из важнейших проблем антропологии: свободы и воли человека. Бог наделил человека разумом, чтобы различать вредное и полезное, и душой, чтобы различать добро и зло. Познание добра и зла - дело свободного и волевого человека. Человек, вместе с тем, должен смиренно сознавать величие Божие и собственное несовершенство. Ему должно быть присуще чувство покаяния в своей греховности и стремление к святости (обоже-нию). Становление личности человека осуществляется в процессе его обожения.
С христианской точки зрения несостоятельны нигилистические идеи естественного, самодостаточного и исключительно разумного человека, человека как продукта социально-исторической среды. Образ человека в христианстве воплощает полноту единства телесного, душевного и духовного начал: «Сам же Бог мира да освятит нас во всей полноте, и ваш дух и душа и тело во всей целости да сохранится без порока в пришествие Господа нашего Иисуса Христа» [11]. В этом отношении христианский образ человека шире и глубже нигилистической модели человека, в чем были убеждены деятели русского антинигилистического движения.
Таким образом, в основании антропологических взглядов русских антинигилистов лежит центральная и основная идея теологии - учение об образе Божием в человеке, которая развивается в учениях о происхождении человека (креационизм), о человеке как творении Бога (теоморфизм), о грехопадении (хамартиология), о конце мира (эсхатология), о божественной предопределенности (провиденциализм), о цели развития мира, предустановленной Богом (телеология), о спасении (сотериология). С идеей богоподобного человека связана концептуализация этического аспекта в христианской антропологии, что также было воспринято русскими антинигилистами.
Систематизация высказываний о человеке в антинигилистической публицистике позволяет увидеть в них опыт построения - в противовес нигилистической - философско-христианской антропологии.
3. Литературная ситуация
Столкновение в общественном сознании эпохи «шестидесятых годов» двух типов миро-
восприятия (религиозного и атеистического), философско-религиозный спор о человеке проявились в эстетических концепциях «искусства для искусства» и «гражданского» искусства, в борьбе представителей «артистической» и «дидактической» литературной критики, в развитии двух ветвей русской литературы: демократической (или нигилистической) и христиански-ориентированной (или антинигилистической), -которым соответствовали два течения в русском реализме: «социально-критический» и христианский реализм.
Своеобразие литературной ситуации определяется тем, что произведения писателей-демократов являлись своего рода иллюстрацией философско-теоретических положений, сформулированных теоретиками нигилизма, прежде всего Н.Г. Чернышевским («Антропологический принцип в философии» (1860), «Эстетические отношения искусства к действительности» (1855) и др.). Писатели-демократы, считавшие Чернышевского своим учителем, объединились в литературную школу, которая получила название «школа писателей-шестидесятников»: В.А. Слепцов, А.И. Левитов, Н.Г. Помяловский, ранний Г.И. Успенский, Н.В. Успенский, Ф.М. Решетников, М.А. Воронов, Н.А. Благовещенский и др. Лидером поэтического движения стал Н.А. Некрасов, возглавивший школу поэтов-некрасовцев: М.Л. Михайлов, Л.Н. Тре-фолев, И.С. Никитин, Н.А. Добролюбов, И.И. Гольц-Миллер, А.Н. Плещеев, В.С. Куроч-кин, Н.С. Курочкин, Д.Д. Минаев, С.Д. Дрож-жин. В творчестве этих писателей нигилистическое понимание человека иллюстрировалось образами-персонажами, получившими название «новый человек».
Антинигилистическая литература в ситуации философско-религиозной полемики 18551870-х гг., по сути дела, взяла на себя функции философии: русская философия в это время как будто накапливала силы, чтобы достойно противостоять материалистическим учениям. Лишь в 1897 году будет написано сочинение В. Соловьева «Оправдание добра. Нравственная философия», в котором - в противовес позитивистской антропологии - сформулированы основные положения философско-христианской антропологии и этики.
В 1860-е гг. русские философы еще осмысливали новые западноевропейские учения, о чем свидетельствует, например, сборник «Материалы для разоблачения материалистического нигилизма. Собраны из немецких источников» (1864), во вступлении к которому говорится: «Величайшее в Европе зло, нам современное, -это материалистические учения: они отрицают
Бога, ниспровергают христианскую и всякую религию, растлевают нравственность и подкапывают все основы гражданского и политического устройств обществ... Эта язва, к несчастию, проникает и к нам... Конечно, русский народ слишком здоров природным рассудком, он слишком привержен к своей православной Вере, чтоб поддаться растлению материализма; за такой народ нечего бояться; но должно бояться того страшного разлада, который мог бы со временем последовать между высшими и низшими слоями русского общества» [12].
Писатели-антинигилисты в философско-религиозном споре о человеке отстаивали христианское (православное) понимание и объяснение человека, создав образы героев, воплотивших национально-христианский идеал человека: образы «трудящихся гуманистов» и героев-праведников.
Образу «нового человека» они противопоставили образ «нигилиста», который содержит негативную оценку мировоззрения и деятельности «нового человека», выражавшуюся в карикатурном изображении персонажа. Нигилист в произведениях антинигилистов был «новым человеком» со знаком «минус» по отношению к традиционному национальному мировосприятию: в мировоззрении, характере, поведении, внешнем облике и т.д.
Ярко и ёмко изобразил мировосприятие нигилистов А.К. Толстой в былине «Поток-богатырь» (1874):
«Что, мол, нету души, а одна только плоть И что если и впрямь существует Господь,
То он только есть вид кислорода,
Вся же суть в безначалье народа ...».
Образы-понятия «новый человек» и «нигилист» прочно вошли в общественное сознание эпохи. В литературной практике нигилистов и антинигилистов слова «новый человек» и «нигилист» употреблялись в строго определенном смысловом контексте (что нашло, например, воплощение в романе «Кровавый пуф» В. Крестовского). Образы-понятия выражали общественные мнения различных социальных групп на одно явление общественной жизни - разно-чинство. Они входили «в жизнь и мышление на правах социально-классифицирующих и философских категорий» [13], притягивали к себе внимание, требовали осмысления и оценки, в том числе и в литературном творчестве. Сосуществование в общественном сознании образов-понятий изначально провоцировало ситуацию полемики в художественных произведениях: в соответствии с ориентацией писателя происходило своего рода распределение смыслов.
4. Полемический роман
Основная интрига в философско-религиозной полемике 1855-1870-х годов содержалась в русской романистике - в жанровой разновидности русского романа, который получил название «полемический роман». Его вариантами были нигилистический и антинигилистический романы.
Полемичность как выражение авторской позиции непосредственно выявляется в жанровом содержании: в выборе жизненного материала, формировании типа проблематики и комплексе идей, определяющих концептуальность романа. Опосредованно полемичность проявляется в утверждении эстетического принципа освоения действительности через сюжетно-композиционную структуру, систему образных средств, тип повествования, стилистику. Полемичность регулирует соотношение содержания, активность автора как субъекта художественного высказывания и образно-знаковую форму в пределах произведения.
Период развития романов - начало 1860-х -середина 1870-х годов - соответствует времени наибольшей активности нигилистов и антинигилистов в споре о человеке.
В первой половине 1860-х годов (первый этап развития полемического романа) публикуются романы о «новых людях» («В ожидании лучшего» Н.Д. Хвощинской, «Молотов» и «Мещанское счастье» Н.Г. Помяловского, «Что делать?» Н.Г. Чернышевского, «Степан Рулев» и «Чужие меж своими» Н.Ф. Бажина), каждый из которых представлял собой декларативное высказывание автора, открыто провозглашавшего идеал «нового человека» и общества и отрицавшего «старый» мир.
С 1863 года начинается следующий этап в развитии полемического романа, главным событием которого является появление в жанровой системе русской литературы антинигилистического романа. Литературная ситуация изменилась: возникли отношения между сложившейся жанровой традицией (нигилистический роман) и традицией, находящейся сначала в стадии становления, а затем проявившей себя очень активно (антинигилистический роман).
В это время ядром интриги стал «обмен репликами» между двумя писателями: И.С. Тургеневым и Н.Г. Чернышевским. В 1862 году в февральской книжке журнала «Русский вестник» И.С. Тургенев напечатал роман «Отцы и дети», вызвавший бурную полемику. В центре внимания полемистов был образ Евгения Базарова, а главным вопросом, который пытались разрешить участники споров, - соответствовал ли он действительной жизни и новому социальному явлению - поколению разночинцев («нигилистов», как назвал Тургенев своего героя).
Чернышевский приступил к работе над романом «Что делать? Из рассказов о новых людях» в разгар полемики о русском нигилизме, спровоцированной «Отцами и детьми». Роман мыслился как ответ Тургеневу человека, принадлежавшего к «молодому поколению». Социальный тип разночинца, во-первых, получил в произведении Чернышевского другое именование - «новые люди», явно содержащее положительную оценку (в отличие от наименования «нигилист»). Во-вторых, в образах своих героев Чернышевский прагматически воплощал модель «нового человека», полемическую по отношению к образу Базарова. «Новый человек» Чернышевского должен был стать образцом для подражания, «теорией», в соответствии с которой молодые люди могли бы строить свою жизнь. Роман был написан за короткий срок: с 14 декабря 1862 года по 2 марта 1863 года и опубликован в журнале «Современник» в 1863 году (№ 3, 4, 5).
Во второй половине 1860-х - первой половине 1870-х годов романы создаются, функционируют и воспринимаются читателями-современниками как полемические высказывания авторов. В этот период формируется целый пласт полемической беллетристики, представленной как нигилистическими (романы Д.Л. Мордовцева, И.А. Кущевско-го, И.А. Омулевского, А.К. Шеллера-Михайлова, Н.Д. Хвощинской, Н.Ф. Бажина), так и антинигилистическими (романы А.Ф. Писемского, Н.С. Лескова, И.С. Тургенева, Ф.М. Достоевского, И.А. Гончарова, М.В. Авдеева, В.П. Клюшни-кова, Б.М. Маркевича, В.П. Авенариуса, В.В. Крестовского) по направленности произведениями.
В период расцвета жанровый вид полемического романа стабилизируется: очерчивается жанровое содержание, форма приобретает устойчивость, полемичность выступает основным структурообразующим фактором. Вместе с тем выделяются жанровые разновидности, свидетельствующие о подвижности и способности романной формы к внутривидовому развитию.
Кризис полемического романа приходится на первую половину 1870-х годов. Традиции нигилистического романа развиваются в народническом романе. Процесс угасания антинигилистической линии полемического романа оказался более длительным: в последней четверти XIX века ее традиция была продолжена в целом ряде произведений: цикл рассказов «Кружковщина» А. Незлобина (Дьякова) и романная трилогия «Тьма Египетская» В.В. Крестовского»; незавершенные романы Лескова «Соколий перелет» и «Незаметный след», роман А.С. Суворина «В конце века. Любовь».
Причина завершенности полемического романа - в изменении культурно-исторической ситуации. В 1870-х годах полемика между нигилистами и антинигилистами утрачивает остроту и новизну, из разряда злободневных она переходит в разряд постоянных и привычных явлений общественной жизни. С середины 1870-х годов активизируется антипозитивистское движение в русской философии: спор о человеке перемещается из области литературного и публицистического в область философского творчества.
Исчерпанность полемического романа как живого литературного жанра была предопределена изначальной (хотя и относительной) замкнутостью его существования: оно практически полностью было обусловлено ситуацией полемики, что выражалось в постоянном взаимоотражении нигилистического и антинигилистического романов, в ориентации на «свою» традицию и «антитрадицию» и т.д.
5. Основные содержательно-структурные позиции антинигилистического романа как проявление полемической направленности авторской позиции
5.1. Система образов-персонажей антинигилистического романа как полемическая по отношению к системе образов романа о «новых людях»
Образу «нового человека» в романах о «новых людях» писатели-антинигилисты противопоставили образ героя-деятеля («трудящегося гуманиства»). Деятельность «трудящегося гуманиста» направлена прежде всего на устроение души (внутреннего мира). Деятельность «нового человека» преследует иную цель - преобразование социальной жизни. В такой ситуации человек освобождается от необходимости «трудиться» над личным совершенствованием. Для «нового человека» идеал - общественный прогресс. «Трудящийся гуманист» (как и авторы произведений), напротив, полагает, что прогресс несводим к накоплению материальных благ, знаний и опыта. Развитие человечества должно основываться на приближении каждого человека к идеалу Христа. В образе «трудящегося гуманиста» впервые воплощен тип человека, в котором органично сочетаются богоустремленность, христианский строй души и жизнь в миру.
Идея «светской святости» (В.В. Розанов), полемичная по отношению к идее гуманизма, воплотилась с образах героев-праведников в романах Н.С. Лескова «На ножах» и В.В. Крестовского «Кровавый пуф». Образ праведника стал художественным воплощением христиан-
ской концепции человека. Понимание правед-ничества писателями основывалось на древнерусской агиографической традиции и народных представлениях о святом человеке. Первые попытки создания образа праведника связаны с обращением авторов к опыту церковной жизни. Основными в концепции праведничества являются идеи жертвенного служения Богу, деятельного добра и духовного просветления человека, устремленного к Богу, патриотизм. Лесков и Крестовский воплотили в образах праведников национальный характер с его «активностью в Боге» [14] и христианский образ человека.
Писатели-антинигилисты противопоставили идее «нового человека» христианский идеал человека, что нашло отражение в системе образов-персонажей.
5.2. Романный конфликт: «человек - общество» и «человек - общество - Бог»
Антинигилистами полемически был осмыслен романный конфликт: «я» и общество. Человек в антинигилистических произведениях решает не только проблемы светского (мирского) бытия, но и вечный вопрос «я и Бог». Судьба реального исторического человека отражает профанное и сакральное в жизни человека. Содержание конфликта в антинигилистических романах человек - общество - Бог шире социально-нравственного конфликта в нигилистических произведениях человек - общество. Писатели-атеисты как бы ограничивают конфликт рамками истории индивидуальной личности, ее социально-историческими связями с обществом. Мировоззренческим основанием этого конфликта является нигилистическая идея самодостаточности человека («я» вместо Бога).
Иными словами, традиционный конфликт «я» и общество в антинигилистических романах трактуется как часть сверхколлизии «человек и Бог». Человек показан, прежде всего, в его отношении к Богу: как индивидуальный и соборный. Образ человека в произведении складывается из изображения внутреннего мира (тип душевного устроения), раскрывающегося в частной жизни и в общественной практике. При этом основное внимание уделено описанию духовно-религиозного опыта человека (или отсутствия такового). Эта сфера осмыслена как всеобъемлющая, поскольку, говоря словами лес-ковского героя, «вера - это предмет самый важный, это вопрос, который дает человеку все его направление и совершеннейшую отделку» [14].
Художественное решение конфликта в антинигилистических романах также полемично: социально-политической утопии в нигилистических произведениях русские писатели противопоставили идеальный духовно-нравственный
опыт человека (своего рода религиозно-этическую утопию).
5.3. Понимание характера и характерология в полемическом романе
Характерология в антинигилистических романах основывается на христианских антропологических представлениях. Для писателей-антинигилистов это было принципиально важно, потому что в полемике нигилисты отрицали наличие души у человека. Полемичность позиции авторов антинигилистических романов проявилась в том, что в образе-персонаже типизировались не только и не столько социально-психологические черты личности, сколько проявления душевного склада человека. Образы-персонажи в антинигилистических романах создавались в контексте христианского учения о душевном устроении.
В соответствии с христианскими представлениями о личности, душе человека как носителе свойств личности выделяются три типа душевного строя: естественный, противоестественный и устремленный к Богу. В романах «В водовороте» Писемского, «Обрыв» Гончарова, «На ножах» Лескова, «Дым» Тургенева, «Марина из Алого Рога» Маркевича, «Бесы» Достоевского, «Бродящие силы» Авенариуса и т.д. выделяются четыре типа женских характеров: «обыкновенная», «страстная» женщины, женщина «на перепутье» и «светская праведница».
В антинигилистических романах образ «обыкновенной» женщины - один из центральных в образной системе. Писатели не идеализируют этот женский тип. Напротив, подчеркивается, что героини живут обыкновенно: бытовой, семейной жизнью. Они вне политики, вне «новых идей». В их образах закрепляются темы семьи, любви, детства. В повседневной жизни они руководствуются принятыми на веру христианскими этическими законами. Естественное богознание (естественный строй души) служит мотивацией поступков «обыкновенных» женщин.
В образах подобных героинь реализуется концептуальная для писателей-антинигилистов идея: «как бы современную жизнь привлечь к православию и просветить его светом» [15] (ср. образы «трудящихся гуманистов»).
В антинигилистических романах в одном типологическом ряду - образы женщин-«карьеристок», нигилисток, женщин, одержимых любовью-страстью. Можно говорить о противоестественном состоянии души человека, когда он поглощен мирскими интересами: идеей, предметом, телесным влечением и пр. При создании образов «страстных» женщин используются одинаковые знаки-символы: мотивы бесовства, мошенничества, игры, анималисти-
ческие сравнения. Постоянным является мотив суетности, указывающий на то, что героини сосредоточены на земном существовании, их привлекают не представляющие (с христианской точки зрения) истинной ценности явления.
Предложенная типология женских образов в антинигилистических романах позволяет пересмотреть традиционное в литературоведении противопоставление активного и пассивного женских типов, восходящее к пушкинскому сопоставлению героинь (типы Татьяны и Ольги) и содержащее положительную или негативную оценку характеров. В 1860-х годах под влиянием идеи женской эмансипации представление об активности как положительном свойстве личности было абсолютизировано и трансформировано в идею общественной активности женщины (Вера Павловна - «Что делать?»). В пассивности героини (Агафья Пшеницына -«Обломов») видели проявление обывательской или мещанской натуры, ограниченности интересов, предрассудков, мнимых добродетелей и т.д. В этот период в общественном сознании формируется мнение о мещанстве как об отрицательном явлении социальной жизни. При этом с мещанством отождествляется, прежде всего, семейная жизнь.
Антинигилисты, развивая христианскую этико-эстетическую традицию поклонения женщине-матери, снимают знак тождества в сопоставлении семья - мещанство. Тема семьи в их произведениях - одна из главных. Семья понимается как значимый фактор общественной и индивидуальной жизни человека. Поэтому противопоставление активного и пассивного женских типов не актуально для антинигилистических романов. «Обыкновенная» женщина, христианка, не пассивна как человек. Для нее естественной является семейная жизнь. При этом она живет напряженной духовной жизнью, стремясь сохранить в себе образ Божий и утвердить христианские начала в жизни. Своим примером героиня благодатно влияет на окружающих: ее миссия в романном мире - спасение героя, возрождение к новой жизни. Сохранение семьи, воспитание детей. В этом отношении антинигилистический роман «совпал» с русским классическим романом (ср.: «Война и мир» Л.Н. Толстого, «Обломов» И.А. Гончарова и т.д.).
Исключительным было внимание русских писателей к образам женщин «на перепутье». Они исследовали состояние души героини в стадии перехода от противоестественного к естественному душевному состоянию. В антинигилистических романах не изображены героини в процессе перехода от естественного к противоестественному расположению души
(частично этот момент запечатлен в образе героини романа «Марина из Алого Рога» Б. Маркеви-ча). Этот факт свидетельствует о концептуальной позиции и оптимизме писателей: они верят в возможность спасения человека. Сюжет героинь имеет метафорический смысл: в нем полно или фрагментарно реализуется библейский мотив «спуститься, чтобы вознестись» (грех - осознание греха - преодоление греха - возрождение).
Судьбы женщин «на перепутье» поняты в романах не только как следствие влияния социальных обстоятельств, но и как результат определенного религиозно-нравственного опыта (или отсутствия такового). В этом случае принципиально важным оказывается вопрос о вере и безверии героинь. В романах «На ножах» (Глафира Бодростина, Лариса Висленева), «Бесы» (Лиза), «В водовороте» (Елена Жиглинская) акцентируется безверие «женщин на перепутье». Постоянным приемом, указывающим на их атеизм, является описание поведения христианина, но с отрицательным (противоположным) смыслом. Концептуальность идеи о вере, открывающей путь к спасению, подтверждается образом Веры, героини романа «Обрыв» Гончарова (значимо само ее имя в этом плане). Религиозный опыт Веры соответствует трем стадиям душевной жизни в период развития греха: борьба с греховными помыслами, решение и дело, преодоление греха. Грех героини - не только роковое увлечение Марком Волоховым, но и проповедуемой им «новой идеей». Религиозный опыт Веры включает молитву, покаяние, исповедь, разрешение грехов. В ситуации «утраты молитвы» осуществляется мотив «духовная смерть». Но вера дает героине силы преодолеть отчаяние и уныние (грехи с христианской точки зрения). Знаком, раскрывающим душевное состояние Веры в этот период жизни, являются слезы (символ восхождения молящегося к Богу, «собирания» человека), а также обретение душевной способности молиться.
Тип человека, устремленного к Богу, представлен в антинигилистических произведениях образами «светских праведниц» и «юродивых». Героини-«юродивые» - Катерина Форова, Паинька, Марья Лебядкина, Софья Улитина - пророчествуют как Христа ради юродивые. При создании образа Бережковой («Обрыв») как праведницы писатель использует житийный мотив раскаявшейся грешницы. Лесков, строя образ праведницы Синтяниной, последовательно обращается к житийным традициям.
Типологическая общность героинь романов Гончарова, Лескова, Достоевского основывается на том, что в их образах воплощен один и тот же тип душевного устроения человека (устрем-
ленность к Богу). Образы героинь - художественное выражение национального характера. В них подчеркнута его основная черта - религиозность.
В антинигилистических романах сочетаются идеализация героев и критическое осмысление действительности. Идеальное не противоречит реалистическому познанию жизни. Идеал в романах - «тоже действительность, такая же законная, как и текущая действительность» [16].
Итак, литературная ситуация 1850-1870-х годов обусловлена контекстуальным содержанием, а именно: содержанием актуальной философско-религиозной полемики. С одной стороны, увлеченность части российского общества «новыми идеями» (атеистическими, позитивистскими, материалистическими), с другой стороны, стремление другой его части упрочить национальные ценности, смыслы и значения, бытующие в русле тысячелетней православной духовной традиции, формировали, по сути дела, содержание и структуру литературной ситуации. Философско-религиозная полемика спровоцировала эстетический спор о природе и назначении искусства, литературно-критическую полемику, но, главное, стимулировала развитие двух ветвей русской литературы: одной - ориентированной на социально-демократические идеи и идеалы, другой - на традиционные христианские ценности и смыслы. В социально-политической, культурной и литературной жизни России этого времени ярко проявляли себя нигилистическое и антинигилистическое движения, что обусловило сосуществование в искусстве двух течений русского реализма: социально-критического и христианского. Последовательно и основательно философско-религиозный спор о мире и человеке воплотился в полемическом романе в двух его разновидностях: нигилистической и антинигилистической. В произведениях писателей-антинигилистов создавалась теоцентрическая картина мира, в отличие от антропоцентрической картины мира в произведениях писателей-атеистов. Человек понимался ими как образ и подобие Божие, мир - как творение Бога. Не менее критически и трезво, чем писатели-нигилисты, воспринимая кризисное состояние общества, антинигилисты идеям разрушения и отрицания противопоставили идеи приятия, созидания и совершенствования мира и человека, которому отрыт путь духовного просветления и спасения.
Таким образом, литературная ситуация 1850-1870-х годов является отражением контекстуального содержания эпохи с его стержневым философско-религиозным спором о человеке. При этом антинигилистическая романистика, в какой-то мере восполняя недостаточную активность антипозитивистского движения в русской философии этого времени, и предвос-
хищала открытия философско-религиозной мысли последней четверти XIX века.
Список литературы
1. Веселовский А.Н. О методе и задачах истории литературы // Веселовский А.Н. Историческая поэтика. М., 1989. С. 42.
2. Зайцев Б. Жизнь Тургенева // Юность. 1991. № 4. С. 21.
3. Лесков Н.С. Литературно-полемический вопрос: (К издателю «Северной пчелы») // Лесков Н.С. Полное собрание сочинений: В 30 т. М., 1996. Т. 3. С. 373.
4. Ильин И.А. Россия в русской поэзии // Ильин И.А. Одинокий художник. Статьи. Речи. Лекции. М., 1993. С. 204-205.
5. Страхов Н.Н. Критические статьи об И.С. Тургеневе и Л.Н. Толстом (1862-1865). 4-е изд. Киев, 1901. Т. 1. С. X.
6. Страхов Н.Н. Борьба с Западом в нашей литературе: Исторические и критические очерки. В 2 кн. 2-е изд. СПб., 1890. Кн. 2. С. 74-75.
7. Никольский Б.В. Н.Н. Страхов: Критико-биографический очерк. СПб., 1896. С. 11.
8. Льюис Д.Г., Милль Д.С. Огюст Конт и положительная философия. СПб., 1867. С. 234.
9. Милль Д.С. Система логики силлогической и индуктивной. М., 1899. С. 750.
10. Франк С.Л. Этика нигилизма (к характеристике нравственного мировоззрения русской интеллигенции) // Франк С.Л. Сочинения. М., 1990. С. 93.
11. I Посл. фессал. св. ап. Павла, 5:23.
12. Материалы для разоблачения материалистического нигилизма. Собраны из немецких источников. СПб., 1864. С. 1-Ш.
13. Гачев Г.Д. Образ в художественной культуре. М., 1981. С. 61.
14. Зеньковский В.В. История русской философии: В 3 т. Л., 1991. Т. 1. С. 121.
15. Знаменский П.В. Богословская полемика 1860-х годов об отношении Православия к современной жизни. Казань, 1902. С. 32.
16. Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений: В 30 т. Л., 1972-1990. Т. 21. С. 75.
CONTEXTUAL CONTENTS OF THE LITERARY SITUATION IN THE RUSSIAN CULTURE OF THE 1850S-1870S
N.N. Starygina
The article presents the results of our research into the contextual contents of the literature situation in 1850s-1870s. It has been found that the philosophical and religious dispute between nihilists and anti-nihilists was fully revealed in the polemic co-existence of the nihilistic and anti-nihilistic novels. The importance of both anti-nihilistic novel-writing and anti-nihilist movements in general is determined by the foregrounding of the Christian spiritual tradition which stands against Western-European materialistic doctrine as foreign, strange and inappropriate to Russian spirituality. At the heart of the polemic was the problem of understanding man's nature that was reflected in the concepts-images «New Man» and «Nihilist» as well as in several polemic contextual and structural elements of the nihilistic and anti-nihilistic novels: a novel conflict, a system of images, a complex of motifs, character analysis, etc.
Keywords: philosophical and religious context, nihilism, anti-nihilism, literary situation, polemic novel, aesthetics, poetics, concepts-images.
References
1. Veselovskij A.N. O metode i zadachah istorii lite-ratury // Veselovskij A.N. Istoricheskaya poehtika. M., 1989. S. 42.
2. Zajcev B. Zhizn' Turgeneva // Yunost'. 1991. № 4. S. 21.
3. Leskov N.S. Literaturno-polemicheskij vopros: (K izdatelyu «Severnoj pchely») // Leskov N.S. Polnoe so-branie sochinenij: V 30 t. M., 1996. T. 3. S. 373.
4. Il'in I.A. Rossiya v russkoj poehzii // Il'in I.A. Odinokij hudozhnik. Stat'i. Rechi. Lekcii. M., 1993. S. 204-205.
5. Strahov N.N. Kriticheskie stat'i ob I.S. Turgeneve i L.N. Tolstom (1862-1865). 4-e izd. Kiev, 1901. T. 1. S. H.
6. Strahov N.N. Bor'ba s Zapadom v nashej literature: Istoricheskie i kriticheskie ocherki. V 2 kn. 2-e izd. SPb., 1890. Kn. 2. S. 74-75.
7. Nikol'skij B.V. N.N. Strahov: Kritiko-biograficheskij ocherk. SPb., 1896. S. 11.
8. L'iss D.G., Mill' D.S. Ogyust Kont i polozhi-tel'naya filosofiya. SPb., 1867. S. 234.
9. Mill' D.S. Sistema logiki sillogicheskoj i induktiv-noj. M., 1899. S. 750.
10. Frank S.L. Ehtika nigilizma (k harakteristike nravstvennogo mirovozzreniya russkoj intelligencii) // Frank S.L. Sochineniya. M., 1990. S. 93.
11. I Posl. fessal. sv. ap. Pavla, 5:23.
12. Materialy dlya razoblacheniya materialisti-cheskogo nigilizma. Sobrany iz nemeckih istochnikov. SPb., 1864. S. I—III.
13. Gachev G.D. Obraz v hudozhestvennoj kul'ture. M., 1981. S. 61.
14. Zen'kovskij V.V. Istoriya russkoj filosofii: V 3 t. L., 1991. T. 1. S. 121.
15. Znamenskij P.V. Bogoslovskaya polemika 1860-h godov ob otnoshenii Pravoslaviya k sovremennoj zhizni. Kazan', 1902. S. 32.
16. Dostoevski) F.M. Polnoe sobranie sochinenij: V 30 t. L., 1972-1990. T. 21. S. 75.
