CC BY
50Российского государства, прежде всего в первые годы его существования, осуществление функций финансового контроля находилось в компетенции представительных органов государственной власти в лице Советов депутатов и создаваемых ими специальных органов контроля;
- во-вторых, по мере деформации социалистического строя в стране реальная власть постепенно сосредоточилась в руках партийного аппарата, который фактически подменил государственный контроль своим контролем;
- в-третьих, наблюдалось существенное различие между конституционно-правовым статусом и реальными возможностями представительной власти и образуемых ею органов по осуществлению финансового контроля. В силу этого потенциал советской представительной системы по реализации контрольных полномочий не был в полной мере реализован;
- в-четвертых, окончательное оформление командно-административной системы управления усилило зависимость представительных органов власти от исполнительных, тем самым во многом способствовало формализации их ведущей роли в осуществлении государственного финансового контроля, и таким образом внешний финансовый контроль был полностью подменен внутренним контролем.
Список литературы
1. Об органах Народного контроля в РСФСР: закон Российской Советской Федеративной Со-
циалистической Республики от 17 декабря 1965 г. // Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1965. № 51, ст. 1279.
2. Об образовании Народного комиссариата государственного контроля СССР: указ Президиума Верховного Совета СССР от 6 сентября 1940 г. // Ведомости Верховного Совета СССР. 1940. № 31.
3. Об образовании Комиссии советского контроля при Совете народных комиссаров Союза ССР: постановление ЦИК и СНК СССР от 11 февраля 1934 г. // Собрание законов и распоряжений Рабоче-крестьянского правительства Союза Советских Социалистических Республики. 1934. № 9, ст. 58.
4. Об упразднении органов народного контроля в РСФСР: постановление Съезда народных депутатов РСФСР от 16 июня 1990 г. // Ведомости СНД и ВС РСФСР. 1990. № 3, ст. 28.
5. Декрет по государственному контролю // Декреты Советской власти. М.: Гос. изд-во полит. лит. 1957. Т. 1.
6. О Государственном контроле // Собрание узаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского правительства РСФСР. 1919. № 12, ст. 122.
7. Положение о Рабоче-крестьянской инспекции // Собрание узаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского правительства РСФСР. 1920. № 16, ст. 94.
8. Положение о рабочем контроле // Собрание узаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского правительства РСФСР. 1917. № 3, ст. 35.
ДЕМИДОВ Михаил Васильевич — доктор юридических наук, зав. кафедрой административного и финансового права. Чебоксарский кооперативный институт (филиал) Российского университета кооперации. Россия. Чебоксары. E-mail: [email protected]
DEMIDOV, Mikhail Vasilyevich - Doctor of Legal Sciences, Head of the Department of Administrative and Financial Law. Cheboksary Cooperative Institute (branch) of the Russian University of Cooperation. Russia. Cheboksary. E-mail: [email protected]
УДК 342.4
КОНСТИТУЦИОННО-ПРАВОВАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ОРГАНОВ ИСПОЛНИТЕЛЬНОЙ ВЛАСТИ СУБЪЕКТОВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ПЕРЕД ПАРЛАМЕНТАМИ РЕГИОНОВ
М.В. Демидов, Е.В. Казакова
Анализируются различные подходы к раскрытию понятия конституционно-правовой ответственности и рассматриваются основания и формы привлечения законодательными органами субъектов РФ к конституционно-правовой ответственности исполнительных органов власти регионов. Дальнейшее усиление контрольных функций парламентов субъектов авторы непосред-
ственно связывают с функционированием действенного механизма конституционно-правовой ответственности исполнительной власти перед законодательными органами. В связи с этим ими предлагается в региональном законодательстве более детально регламентировать порядок функционирования института конституционно-правовой ответственности.
Ключевые слова: Конституция РФ; конституционно-правовая ответственность; законодательный орган субъекта РФ; высший орган исполнительной власти региона; парламент; субъект РФ; высшее должностное лицо субъекта РФ; закон; регламент; контрольно-счетный орган субъекта РФ.
M.V. Demidov, E.V. Kazakova. CONSTITUTIONAL AND LEGAL RESPONSIBILITY OF EXECUTIVE AUTHORITIES OF THE RUSSIAN FEDERATION SUBJECTS BEFORE REGIONS PARLIAMENTS
Various approaches to disclosure of concept of constitutional and legal responsibility are analyzed and the bases and forms of attraction of territorial subjects of the Russian Federation by legislature to constitutional and legal responsibility of executive bodies of the power of regions are considered. Authors directly connect further strengthening of control functions of parliaments of subjects with functioning of the effective mechanism of constitutional and legal responsibility of executive power before legislature. In this regard they offer to regulate in more detail in the regional legislation an order of functioning of institute of constitutional and legal responsibility.
Keywords: Constitution of the Russian Federation; constitutional and legal responsibility; legislature of the territorial subject of the Russian Federation; the supreme body of executive power of the region; parliament; territorial subject of the Russian Federation; Senior Official of the Russian Federation; law; regulations; control and calculating body of the territorial subject of the Russian Federation.
Обеспечение должной конституционно-правовой ответственности исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации перед законодательными органами является одной из актуальных проблем и имеет свои особенности по сравнению с федеральным уровнем взаимоотношений между Федеральным Собранием РФ и Правительством РФ. Эти особенности прежде всего продиктованы разнообразием системы и структуры органов исполнительной власти в различных регионах.
На сегодняшний день отсутствуют какие-либо законодательно сформулированные подходы к конституционной или конституционно-правовой ответственности, что вызывает определенные научные дискуссии и споры. Чтобы не было таких разноречий, была сделана попытка закрепления термина конституционно-правовой ответственности в законе о парламентском контроле. В частности, в проекте федерального закона, внесенного группой депутатов Государственной Думы и опубликованного в феврале 2011 г. и снятого с дальнейшего рассмотрения в июле 2012 г., в ст. 12 за противодействие осуществлению парламентского контроля предусматривалось установление не только административной, дисциплинарной и уголовной ответственности, но и конституционно-правовой. Однако законопроект не раскрывал понятия конституционно-правовой ответственности.
Конституционно-правовая ответственность исполнительной власти субъекта РФ перед ре-
гиональным парламентом может наступить в результате применения законодательным органом конкретных санкций. Они могут быть применены:
- в виде выражения недоверия высшему должностному лицу (руководителю высшего исполнительного органа государственной власти субъекта), коллегиальному высшему органу исполнительной власти региона - правительству, отдельным руководителям органов исполнительной власти субъекта;
- дачи оценки деятельности высшего органа исполнительной власти региона по итогам рассмотрения ежегодного отчета о результатах его деятельности, в том числе по вопросам, поставленным законодательным органом;
- путем отклонения проекта закона субъекта о бюджете региона на очередной финансовый год и на плановый период и закона субъекта об исполнении бюджета региона по результатам рассмотрения годового отчета об его исполнении.
На сегодняшний день основным законодательным актом федерального уровня, регламентирующим институт конституционно-правовой ответственности органов государственной власти субъектов РФ, является Федеральный закон от 6 октября 1999 г. «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» [1]. Он регламентирует основания и условия привлечения к ответственности органов государственной власти субъектов РФ. Так, ст. 3.1
Закона устанавливает ответственность органов государственной власти субъектов Федерации за нарушение Конституции РФ и федерального законодательства.
Данная статья Закона устанавливает общие подходы и принципы привлечения к ответственности как законодательных, так и исполнительных органов государственной власти регионов в случае нарушения ими норм Конституции РФ и федерального законодательства, а также, если принимаемые ими нормативные правовые акты противоречат указанным федеральным правовым актам. Однако федеральный законодатель не определил правовой механизм и организационные процедуры, т.е. конкретный порядок привлечения органов власти субъектов Федерации к конституционно-правовой ответственности в случаях нарушения ими Конституции РФ и федерального законодательства.
Значительный интерес в аспекте нашего исследования представляет ст. 29.1 указанного Закона в редакции от 23 июня 2014 г. [2]. Положения п. 1 ст. 29.1 будут применяться к правоотношениям, которые возникнут при составлении и исполнении бюджетов субъектов Российской Федерации, начиная с бюджетов на 2016 г. и на плановый период 2017 и 2018 гг. Они устанавливают, что «должностные лица органов исполнительной власти субъекта Российской Федерации несут предусмотренную федеральными законами и законами субъекта Российской Федерации ответственность, в том числе за недостижение запланированных результатов социально-экономического развития субъекта Российской Федерации, включая установленные государственными программами субъекта Российской Федерации показатели эффективности их реализации». Здесь напрямую не указана ответственность органов исполнительной власти регионов перед законодательными органами субъектов Федерации. Однако она исходит из сущности и правового положения органов исполнительной власти субъектов, деятельность которых по многим направлениям подконтрольна парламентам регионов. В частности, федеральный законодатель установил за парламентами субъектов такие полномочия, как:
- заслушивание ежегодных отчетов высших должностных лиц субъектов Федерации (руководителей высших исполнительных органов государственной власти субъектов) о результатах деятельности высшего исполнительного органа государственной власти региона, в том числе по вопросам, поставленным законодательным (представительным) органом государственной власти субъекта;
- утверждение бюджетов субъектов Федерации и отчетов об их исполнении, представленных высшими должностными лицами субъектов;
- установление системы исполнительных органов государственной власти субъекта Федерации;
- назначение на должность и освобождение от должности отдельных должностных лиц субъекта, оформление согласия на их назначение на должность, если такой порядок назначения предусмотрен Конституцией РФ, федеральными законами и конституцией (уставом) субъекта;
- оформление решения о недоверии (доверии) высшим должностным лицам регионов (руководителям высших исполнительных органов государственной власти субъектов), а также решение о недоверии (доверии) руководителям органов исполнительной власти субъектов, в назначении которых на должность законодательные органы власти субъектов принимали участие в соответствии с конституциями (уставами) субъектов Российской Федерации.
К примеру, институт выражения недоверия к должностным лицам органов исполнительной власти как мера привлечения к конституционно-правовой ответственности еще недостаточно изучен и проработан как в теоретическом, так и в практическом плане. Это прежде всего связано с тем, что в практике деятельности органов законодательной власти он используется еще не так часто. К тому же законодательно нигде не прописаны общие подходы к определению оснований и механизма его реализации. Как правило, эти вопросы закреплены в регламентах парламентов регионов. При этом следует иметь в виду, что механизм его реализации по подробности регламентации и процедуре применения значительно отличается в различных субъектах Федерации.
Так, Регламент Государственного Совета Чувашской Республики [3] ограничился одной статьей, определив в общем виде, что в соответствии с п. 4 ст. 91 Конституции республики законодательный орган может выразить недоверие, как уже отмечалось, только Председателю Правительства.
Решение парламентом вопроса о недоверии членам Правительства прописано и в Регламенте Государственного Собрания Республики Марий Эл [4]. Здесь также предложение об отставке, подписанное группой депутатов численностью не менее одной трети от числа избранных, вносится в форме мотивированного письменного заявления. В повестку дня сессии
110
вестник Российского университета кооперации. 2015. №4(22)
данный вопрос включается только в том случае, если он рассмотрен и поддержан всеми комитетами Государственного Собрания.
На уровне субъектов Российской Федерации вполне реально привлечение к конституционно-правовой ответственности органов исполнительной власти путем выражения недоверия и отправки в отставку правительства региона. Данная ответственность является политической, и она может быть как коллегиальной, когда все правительство на основании решения парламента высшим должностным лицом отправляется в отставку, так и индивидуальной, когда прекращаются полномочия отдельных членов правительства или руководителей органов исполнительной власти. Законодательное закрепление данных положений прежде всего зависит от политической активности и воли самих региональных парламентариев, поскольку это не противоречит Федеральному закону от 6 октября 1999 г.
Указанный закон предусматривает также возможность привлечения к конституционно-правовой ответственности и высших должностных лиц субъектов парламентами регионов в виде выражения недоверия им законодательными органами. Однако порядок привлечения к конституционно-правовой ответственности высшего должностного лица (руководителя высшего исполнительного органа государственной власти субъекта), установленный в федеральном законе и в конституциях (уставах) субъектов, по нашему мнению, нельзя отнести к эффективным мерам конституционно-правового принуждения. Здесь ответственность Главы перед парламентом носит весьма условный характер, создает лишь определенную иллюзию конституционно-правовой ответственности, поскольку в соответствии с ч. 6 ст. 19 вышеуказанного закона окончательное решение о прекращении полномочий Главы субъекта зависит от политической воли Президента РФ.
Основания для привлечения к конституционно-правовой ответственности органов исполнительной власти субъектов Федерации за распоряжение бюджетными средствами возникают по результатам проведенных законодательными органами, их рабочими органами и специально ими созданными органами государственного финансового контроля (контрольно-счетными органами) контрольных мероприятий. Прежде всего они проявляются в процессе реализации контрольных функций законодательных органов при составлении и рассмотрении проектов бюджетов субъектов, их утверждении и исполнении, в ходе осущест-
вления бюджетного учета, составления, внешней проверки, рассмотрении и утверждении бюджетной отчетности [5].
К конституционно-правовой ответственности органы исполнительной власти регионов за нарушение бюджетного законодательства чаще всего привлекаются парламентами субъектов, как уже было отмечено, через образуемые ими контрольно-счетные органы. Федеральное законодательство и законы субъектов о них предоставляют им право применения определенных санкций в целях пресечения нарушений в использовании бюджетных средств.
Дальнейшее усиление контрольных функций региональных парламентов непосредственно связано с функционированием действенного механизма конституционно-правовой ответственности исполнительной власти регионов перед законодательными органами. В связи с этим в региональном законодательстве необходимо более детально регламентировать порядок функционирования института конституционно-правовой ответственности всех звеньев системы органов исполнительной власти. Такой подход во многом будет способствовать повышению качества исполнительно-распорядительной деятельности исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации.
Список литературы
1. О внесении изменений в Федеральный закон «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» и отдельные законодательные акты Российской Федерации: федер. закон от 23.06.2014 г. № 165-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2014. № 26 (ч. I), ст. 3371.
2. Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации: федер. закон от 06.10.1999 г. № 184-ФЗ (ред. от 13.07.2015 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1999. № 42, ст. 5005.
3. О Регламенте Государственного Собрания Республики Марий Эл: постановление Государственного Собрания Республики Марий Эл от 14.08.2014 г. № 706-П (в ред. от 11.06.2015 г.) // Официальный интернет-портал Республики Марий Эл. URL: http://www.portal.mari.ru.
4. О Регламенте Государственного Совета Чувашской Республики: постановление Государственного Совета Чувашской Республики от 15.03.2012 г. № 63 (ред. от 18.06.2014 г.) // Ведомости Государственного Совета Чувашской Республики. № 94, ст. 28.
5. Демидов М.В. Конституционно-правовая парламентом за распоряжение финансовыми ре-ответственность исполнительной власти перед сурсами // Конституционное и муниципальное
право. 2008. № 17. С. 14-17.
ДЕМИДОВ Михаил Васильевич - доктор юридических наук, зав. кафедрой административного и финансового права. Чебоксарский кооперативный институт (филиал) Российского университета кооперации. Россия. Чебоксары. E-mail: [email protected]
КАЗАКОВА Екатерина Владимировна - аспирант. Чебоксарский кооперативный институт (филиал) Российского университета кооперации. Россия. Чебоксары. E-mail: karyon.k@ gmail.com
DEMIDOV, Mikhail Vasilyevich - Doctor of Legal Sciences, Head of the Department of Administrative and Financial Law. Cheboksary Cooperative Institute (branch) of the Russian University of Cooperation. Russia. Cheboksary. E-mail: [email protected]
KAZAKOVA, Ekaterina Vladimirovna - Graduate Student. Cheboksary Cooperative Institute (branch) of the Russian University of Cooperation. Russia. Cheboksary. E-mail: [email protected]
УДК 349.2
КОНСТИТУЦИОННО-ПРАВОВЫЕ ГАРАНТИИ ПРАВА НА ТРУД ОСУЖДЕННЫХ БЕЗ ИЗОЛЯЦИИ ОТ ОБЩЕСТВА
Д.В. Змиевский
Рассматриваются проблемы реализации конституционно-правовых гарантий права на труд лиц, чье наказание не связано с лишением свободы. Автор приходит к выводу о том, что успешная ресоциализация рассматриваемой группы осужденных невозможна без повышения эффективности механизма обеспечения их трудовых прав. Предлагаются основные направления научного осмысления и практического решения рассматриваемых проблем.
Ключевые слова: конституция; право на труд; уголовное наказание; осужденные без изоляции от общества; конституционные гарантии; права человека и гражданина.
D.V. Zmiyevsky. CONSTITUTIONAL AND LEGAL GUARANTEES THE RIGHT TO WORK CONVICTED WITHOUT ISOLATION FROM SOCIETY
The article considers the problems of implementation of constitutional and legal guarantees of the right to work of persons whose punishment not connected with deprivation of liberty. The author concludes that the successful re-socialization of this group of convicts is not possible without an increase in the effectiveness of the mechanism of their labor rights. It offered the main directions of scientific thinking and practical solutions to the problems under consideration.
Keywords: constitution; right to work; criminal punishment; sentenced without isolation from society; constitutional guarantees; human rights and citizen.
Проблема выбора и применения к осужденному эффективного уголовного наказания, которое бы максимально способствовало целям его исправления и предупреждения совершения им новых преступлений, традиционно относится к наиболее актуальным и противоречивым вопросам современной правовой науки. Ратификация Российской Федерацией в последние десятилетия ряда международных конвенций в области прав человека, и в первую очередь Токийских правил [1], определила стратегические направления государственной уголовной и уголовно-исполнительной политики в области гуманизации наказания в виде
лишения свободы, что способствовало развитию системы альтернативных ему видов наказаний, не связанных с изоляцией осужденного от общества. Современная уголовная политика Российской Федерации направлена на усиление борьбы с тяжкими и особо тяжкими преступлениями при одновременном смягчении уголовной ответственности за преступления небольшой и средней тяжести [7].
Действующий УК РФ предусматривает десять видов наказаний, которые не связаны с лишением свободы. Кроме того, в качестве альтернативы изоляции осужденного от общества выступают и такие уголовно-правовые меры,
