Конкурс дипломных работ Текст научной статьи по специальности «Психологические науки»

ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 14. ПСИХОЛОГИЯ. 2005. № 1

НА ФАКУЛЬТЕТЕ ПСИХОЛОГИИ КОНКУРС ДИПЛОМНЫХ РАБОТ

На факультете психологии МГУ им. М.В. Ломоносова проведен очередной ежегодный конкурс дипломных работ. Победителями конкурса признаны: М.А. Багрий (1-е место), A.C. Купавская (1-е место), Е.Ю. Обухова (2-е место), О.А. Подольский (2-е место), О.Н. Иванова (3-е место), A.A. Матвеев (3-е место), Д.Ф. Сафуанова (3-е место). Победители конкурса награждены почетными грамотами и памятными подарками.

Специальными дипломами и званием лауреатов конкурса отмечены: А.Н. Сиднева "За поддержание традиций в отечественной психологии"; E.H. Осин "За авторский подход к экзистенциальной проблеме"; В.Н. Шляпников "За волю в науке"; Т.Д. Исайкина и Н.В. Шалаев "За современный подход к кросс-культурным исследованиям"; Д.Г. Климась "За значительный вклад в защиту детства"; А.В. Никулина "За гуманизацию науки"; А.В. Сырцова "За разработку методического инструментария"; С.Е. Мартынов "За междисципли-нарность подхода".

Остальные дипломные исследования, выдвинутые кафедрами для участия в конкурсе, также получили высокие оценки жюри. Авторы этих работ удостоены звания дипломантов конкурса.

Ниже публикуются аннотации лучших дипломных работ, выполненных на ф-те психологии в 2004 г. Материал подготовили Т.А. Нежнова и Т.Н. Плах-тиенко.

А. А. Аветисова

"Опыт потока" и общение в групповых ролевых Интернет-играх

Научные руководители — А.Е. Войскунский, О.В. Митина

Широкое распространение компьютерных, онлайновых и видеоигр делает актуальным психологическое изучение игровой деятельности, опосредствованной информационными технологиями.

Цель: исследовать параметры переживания "опыта потока" (М. Чиксент-михайи) и общения у русскоговорящих (Р) и франкоговорящих (Ф) участников групповых ролевых Интернет-игр MUD.

Гипотезы: 1. Р- и Ф-игроки в MUD переживают "опыт потока"; эти переживания тесно связаны с общением в ходе игры. 2. Существует психологическая специфика в переживании "опыта потока" и общении в группах Р- и Ф-игроков.

Методика. Онлайновый опрос. Использованы вопросники (на русском и французском языках), включавшие три блока: общеигровой и демографический (8 пунктов), на переживание "опыта потока" (24), на особенности общения во время игры (8 пунктов).

Обследованы две выборки респондентов. Р-выборка: в основном мужчины (89.6%) с неоконченным высшим образованием (47.8%), жители европейской части России (53.3%), средний возраст — 23.3 года, средний стаж игры в MUD —

2.5 года, среднее время игры в неделю — 16.5 часа. Ф-выборка: в основном мужчины (86.1%) с неоконченным высшим и средним техническим образованием (41.6%), жители Парижа и Северо-Восточной Франции (45%), средний возраст — 22.3 года, средний стаж игры в MUD — 3.2 года, среднее время игры в неделю — 12.1 часа.

Обработка данных проводилась методом факторного анализа (эксплора-торного и конфирматорного).

Результаты

1. В выборке Р-игроков выделено 6 факторов: Ф1 — Переживания "опыта потока" в игре (вдохновение, воодушевление, направленность внимания, напряжение, потеря чувства времени при игре и общении, восприятие игровой ситуации как реальности, другие проблемы не отвлекают от игры); Ф2 — Ориентированы на достижение успеха; Ф3 — Активность/Пассивность; Ф4 — Ориентированы на общение; Ф5 — Продуманный стиль игры; Ф6 — Познавательная потребность. Наличие взаимосвязи между Ф1 и Ф4 (0.357) свидетельствует, что "опыт потока" переживается Р-игроками во время общения в игре.

2. В выборке Ф-игроков выделено 3 фактора: Ф1 — Ориентированы на достижение успеха в игре; Ф2 — Ориентированы на общение и познание в игре; Ф3 — Переживания "опыта потока" (вдохновение, воодушевление, постоянный контроль над игровой ситуацией, легкость удержания внимания на игре и его направленность, потеря чувства времени при игре и общении, другие проблемы не отвлекают от игры, использование уже известных маршрутов и способов поведения, восприятие игры как реальности, другие проблемы во время игры их не отвлекают, после окончания игры часто обдумывают, как играли). Наличие взаимосвязи Ф2 и Ф3 (0.270) говорит о том, что "опыт потока" переживается Ф-игроками во время общения и познания в игре.

3. Сравнительный анализ результатов показал, что Р- и Ф-участники групповых ролевых Интернет-игр MUD переживают "опыт потока", и эти их переживания связаны с общением во время игры. Однако у Р-игроков обнаружено более сложное, чем у Ф-игроков, отношение к игровому процессу: у первых выделены значимые факторы, не слитые между собой и представляющие более дробную факторную модель; вторым не присущи параметры активности/пассивности и продуманности/спонтанности в игре.

А. М. Арбитайло

Выраженность этнической идентичности как фактор этнических

предубеждений

Научный руководитель — Т.Г. Стефаненко; консультант —

О.В. Митина

Цель: эмпирическая проверка теоретической модели влияния выраженности этнической идентичности (ЭИ) на восприятие людьми угрозы со стороны другой этнической группы и на формирование предубеждений к ней.

Гипотеза: чем сильнее выражена у индивидов ЭИ, тем в большей степени они склонны воспринимать угрозу со стороны другой этнической группы и испытывать по отношению к ней предубежденность.

Исследовались установки группы большинства (русских, Р-группы) по отношению к группе меньшинства (китайцам, К-группе). Основание выбора групп: между ними есть контакт, но нет реального конфликта, который мог бы

катализировать актуализацию собственного группового членства Р-испытуе-мых с невыраженной ЭИ и приводить к восприятию угрозы со стороны К-группы. Вместе с тем К-группа по ряду описанных в литературе характеристик (многочисленность, активное "проникновение" на российский рынок и пр.) может вызывать восприятие угрозы у Р-испытуемых, обладающих выраженной ЭИ и, следовательно, более "чувствительных" к таким особенностям аутгруппы.

Методики: тест имплицитных ассоциаций (ТИА) Э. Гринвальда на выявление предубеждений (адаптирован для данного исследования); вопросник на воспринимаемую угрозу (разработан для данного исследования); вопросник Финни на выявление выраженности ЭИ (проверен в данном исследовании).

Обследованы жители Москвы, русские, с высшим или незаконченным высшим образованием. Адаптация ТИА проведена при участии 12 мужчин и 9 женщин в возрасте 23—30 лет; выделение шкал для авторского вопросника на воспринимаемую угрозу — при участии 24 женщин и 9 мужчин в возрасте 20-40 лет; эмпирическая проверка теоретической модели функционирования предубеждений (основной эксперимент) проводилась на 25 женщинах и 31 мужчине в возрасте 19—35 лет.

Для обработки данных использовались: статистический пакет программы SPSS v. 10.0 и программа EQS v.6.1 for Windows (любезно предоставленная проф. Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе П. Бентлером).

Результаты

1. Произведена модификация ТИА (введен интегральный показатель, единая мера выраженности предубеждения), позволяющая учитывать две возможные стратегии испытуемых: а) отвечать как можно быстрее, б) делать как можно меньше ошибок. Это облегчает дальнейший анализ данных.

2. Разработан тест на воспринимаемую угрозу в форме СД, позволяющий выявлять субъективную меру восприятия угрозы со стороны объекта, учитывая при этом индивидуальные различия в уровне тревожности людей и соответственно выраженность воспринимаемой угрозы со стороны определенного объекта по сравнению с выраженностью воспринимаемой угрозы со стороны других объектов.

3. Проверка методики Дж. Финни показала, что она может применяться для определения общего показателя выраженности ЭИ, включающего в себя два основных компонента — когнитивный и аффективный.

4. Выраженность ЭИ представителей одной этнической группы детерминирует восприятие ими угрозы со стороны другой этнической группы. Чем сильнее у индивида выражена ЭИ, тем более он склонен воспринимать угрозу со стороны другого этноса.

5. Воспринимаемая угроза (ВУ) со стороны другой этнической группы детерминирует проявление предубеждений к этой группе. Чем выше уровень ВУ со стороны другого этноса, тем сильнее будет проявляться предубеждение.

6. Выраженность ЭИ влияет на проявление этнических предубеждений опосредованно — через влияние на восприятие угрозы со стороны другой этнической группы.

7. Восприятие угрозы со стороны другой этнической группы может возникать и в ситуации, в которой отсутствует реальная угроза. Так, между обследованными группами (русских и китайцев) объективного конфликта нет, но русские с выраженной ЭИ склонны воспринимать угрозу со стороны китайцев.

М. А. Багрий

Сравнительный анализ проявлений профессионального стресса у врачей разных специализаций

Научный руководитель — А.Б. Леонова

Цель: выявить наличие выраженных форм профессионального стресса у представителей одного профессионального сообщества (врачей) и уточнить специфику синдромов его проявлений в зависимости от врачебной специализации.

Задачи: 1) охарактеризовать особенности профессиональной деятельности врачей разных специализаций в соответствии со спецификой предъявляемых к ним требований; 2) провести комплексную оценку уровня развития и особенностей проявлений синдрома профессионального стресса (СПС) у врачей; 3) провести сравнительный анализ СПС у врачей разных специализаций для выявления общих и специфичных черт, определяемых содержательными и организационными требованиями к профессионалу; 4) оценить наличие взаимосвязей между уровнем развития основных компонентов СПС и степенью выраженности риск-факторов со стороны здоровья, образа жизни и профессионального благополучия обследуемых категорий специалистов; 5) определить влияние фактора индивидуальных особенностей в проявлениях и динамике СПС в каждой из групп врачей.

Метод. Применялась новая диагностико-превентивная система "Интегральной диагностики и коррекции стресса" (ИДИКС — А.Б. Леонова), предназначенная для выявления специфических форм текущей и хронической дезадаптации, вызванной воздействием характерных профессиональных стрессоров.

Обследовано 63 врача разных специализаций (реаниматологи, хирурги и терапевты); средний возраст — 37 лет, средний стаж работы по специальности — 10 лет.

Результаты

1. Выявлены общие, типичные для врачебной деятельности компоненты СПС: а) недостаточная автономия при исполнении трудовых задач; б) ухудшение общего самочувствия (вялость, слабость); в) высокий уровень тревоги; г) развитие синдрома "выгорания" (эмоциональное истощение, снижение трудовой мотивации). Эти компоненты соответствуют таким характерным особенностям врачебной деятельности, как интенсивность межличностных коммуникаций, повышенные рабочие нагрузки и жесткая регламентация труда, высокая личностная включенность в процесс работы и ответственность за ее исполнение. На этой основе выделяются комплексы проявлений СПС, специфичные для представителей разных врачебных специальностей.

2. Определены основные риск-факторы для психического благополучия и здоровья со стороны характеристик демографического статуса и образа жизни обследованных. Прослежены закономерности формирования СПС по мере накопления негативной симптоматики. Модели развития стресса у врачей каждой группы позволяют разработать специализированные программы по профилактике и коррекции его негативных последствий.

3. Результаты исследования дополняют представления о характере и формах проявлений профессионального стресса у врачей; полезны в плане подготовки специализированных оптимизационных мероприятий; важны для прикладной верификации комплексной стратегии изучения профессионального стресса и созданного на ее основе диагностического инструментария системы ИДИКС.

С. А. Борисова

Особенности смысловой сферы в условиях угрозы смерти

Научный руководитель — М.Ш. Магомед-Эминов

Проблема смысла в условиях трансординарного существования является актуальной в связи с постоянным присутствием боевыгх действий, терроризма, природныгх катастроф и других чрезвычайных ситуаций, в которых человек сталкивается с угрозой небытия. Одна из таких ситуаций — тяжелое сердечнососудистое заболевание.

На материале 24 пациентов московских городских больниц в возрасте 41—60 лет с ишемической болезнью сердца, атеросклерозом, инфарктом миокарда, перенесенными или предстоящими операциями аорто-коронарного шунтирования (без других тяжелых заболеваний в анамнезе) верифицированы следующие гипотезы: 1) о травматическом характере ситуации тяжелой кардиологической болезни; 2) о ведущей роли смысловой трансформации как в изменении личности в условиях угрозы небытия, так и в появлении и процессе возрождающей трансформации; 3) о независимости позитивных и негативных изменений в результате столкновения с угрозой небытия; 4) о мотивации стремления к принятию как одном из факторов, способствующих возрождающей трансформации, и мотивации страха отвержения как факторе, препятствующем возрождающей трансформации личности.

Метод. Структурированное интервью, выявляющее психологические коллизии больного; методики исследования устойчивой мотивационной структуры личности (тест мотивации достижений, тест мотивации аффилиации), а также методики диагностики смысложизненных ориентаций (Д.А. Леонтьева) и "Незаконченные предложения".

Результаты

1. В работе реализован психотрансформативный подход: личность рассматривается с точки зрения постоянного процесса трансформации (в том числе травмотрансформации и возрождающей трансформации). Ведущая роль в этом процессе принадлежит смыслотрансформации. Смысл определяется как каузально-интенциональный феномен. Показаны преимущества психо-трансформативного подхода, рассматривающего не только экзо-, но и эндо-трансформацию личности и учитывающего сам факт угрозы небытия.

2. Проведен анализ основных психологических подходов к исследованию смысла, смысловой сферы человека; проведен анализ психологических работ, посвященных угрозе смерти; показаны основные проблемные зоны в данной области.

3. Проведен анализ теоретических и эмпирических работ в области позитивного исхода из трансординарного бытия. Выявлены основные тенденции в анализе этого процесса. Выделены критерии позитивной смыслотранс-формации в ситуации угрозы небытия, разработан метод их анализа.

4. Статистически значимые корреляции результатов, полученных с помощью качественного анализа структурированных бесед, методики "Незаконченные предложения" и теста смысложизненных ориентаций, позволили сделать вывод: предложенный метод (качественного анализа интервью и проективной методики на основе экспертных оценок с помощью предложенных критериев) дает возможность исследовать смысловую сферу личности, анализировать более глубинные личностные структуры, недоступные для количествен-

ных методов. В связи с этим исследование приобретает методологическую ценность

H. К. Гостева

Индивидуальные особенности стрессочувствительности

Научные руководители — Г.Г. Аракелов, Г.Е. Жданова

Цель: выявить индивидуальные особенности динамики развития стрессовой реакции, их отражение в ЭЭГ и ЭКГ.

Задачи: 1) проследить изменения спектров мощности при предъявлении стрессора (интенсивность реакции); 2) проследить динамику изменения показателей в течение стрессовой серии по дельта-, тета-, альфа- и бета-ритмам; 3) найти соотношение динамики объективных показателей с показателями функциональной асимметрии (ФА), ситуативной и личностной тревожности (СТ и ЛТ).

Гипотеза: у испытуемых с низкими показателями СТ и ЛТ и ярко выраженной ФА наблюдаются резкое увеличение медленноволновой активности ЭЭГ и быстрая динамика восстановления по сравнению с испытуемыми с высокими показателями СТ и ЛТ и невыраженной ФА.

Методика. Перед экспериментом проводилось тестирование с использованием компьютерных вариантов теста Спилбергера—Ханина и теппинг-теста (коэффициент ФА). Для регистрации ЭЭГ- и ЭКГ-показателей использовались 16-канальный полиграф и программа "Энцефалан".

Эксперимент состоял из трех серий. Серия "Фон до" (Фд): в спокойном состоянии с закрытыми глазами писался фон. Стрессовая серия: стрессор — математическая нагрузка с ограничением времени и угрозой удара электрическим током за превышение допустимого уровня ошибок (удар током не применялся). Серия "Фон после " (Фп): в спокойном состоянии с закрытыми глазами писался фон после окончания стрессовой серии для анализа динамики восстановления показателей.

Испытуемые — 4 мужчины и 1 женщина в возрасте 32—46 лет. По тесту Спилбергера—Ханина: у всех испытуемых низкий или средний уровень СТ и Л Т. По теппинг-тесту: трое — с выраженной ФА (правши), двое — с невыраженной.

Результаты

I. Выделены две группы испытуемых: с высокой стрессочувствительнос-тью (ВСЧ) — сильная реакция на стрессор и быстрое восстановление и с низкой (НСЧ) — слабая реакция на стрессор и отсутствие восстановления.

2. У испытуемых с ВСЧ при предъявлении стрессора происходит резкое увеличение мощности ритмов дельта и тета и снижение мощности ритмов альфа и бета; в течение стрессовой серии показатели постепенно восстанавливаются до фонового уровня.

3. У испытуемых с НСЧ при предъявлении стрессора происходит небольшое увеличение мощности дельта-ритма и депрессия ритмов альфа и бета; в течение стрессовой серии показатели дельта-ритма растут, достигая максимальных значений в середине или в конце серии; мощность ритмов альфа и бета не восстанавливается до фонового уровня.

4. Испытуемые с ВСЧ обладают ярко выраженной ФА. Испытуемые с НСЧ обладают невыраженной ФА.

5. Подтвердилась гипотеза, что у испытуемых с ярко выраженной функциональной асимметрией наблюдается более резкое увеличение медленновол-новой активности, депрессия ритмов альфа и бета, а также быстрое восстановление показателей до фонового уровня по сравнению с испытуемыми с невыраженной асимметрией.

О. Н. Иванова

Тендерные различия в понимании сообщений

Научный руководитель — В.В. Знаков

Работа объединяет два крупных направления в психологии — гендерную психологию и психологию понимания. Подчеркивается различие между собственно гендерными исследованиями и исследованиями, направленными на анализ половых различий. Данное исследование является гендерным, поскольку разделяет испытуемых на группы в соответствии с их гендерной идентичностью, т.е. осознанной принадлежностью к определенному полу, которая рассматривается как социокультурная характеристика индивида.

В соответствии с представлениями С.Л. Бем, а также отечественных психологов (М.В. Бураковой, В.А. Лабунской) конструкты гендерной идентичности (маскулинность/фемининность) рассматриваются не как два полюса единого континуума, а как два независимых измерения, вследствие чего возможно выделение группы андрогинных индивидов (т.е. с высокими показателями и маскулинности и фемининности).

С точки зрения психологии понимания данная работа основывается на представлениях В.В. Знакова о необходимости в процессе понимания определить цели собеседника, используемые им правила общения и сформировать свое отношение к данному партнеру, а также на представлении о типах понимания сообщений Р. Эдвардса, который выделяет поддерживающие интерпретации (т.е. предположение о желании собеседника помочь, поддержать, позаботиться) и контролирующие (т.е. предположение о стремлении собеседника доминировать, вводить в заблуждение, демонстрировать свое превосходство).

Введение в рассмотрение дополнительного параметра — уровня макиавеллизма личности — обусловлено выявленной в исследованиях В.В. Знакова связью уровня макиавеллизма с гендерной идентичностью индивида, а также проведенным им содержательным анализом данной характеристики, позволившим предположить связь уровня макиавеллизма с особенностями понимания.

Методики: методика измерения гендерной идентичности (С.Л. Бем, адаптация М.В. Бураковой и В.А. Лабунской); методика исследования макиавеллизма личности (адаптация В.В. Знакова); методика исследования интерпретации сообщений на основе гипотетических сценариев Р. Эдвардса, дополненных самостоятельно составленными вопросами.

Результат: выявлены различия в понимании высказываний партнеров по общению женщинами с различной гендерной идентичностью и различным уровнем макиавеллизма личности (с учетом фактора пола источника сообщения).

Т. Д. Исайкина

Особенности организационной идентичности сотрудников

российской и японской компаний

Научный руководитель — Т.Ю. Базаров

Задача: изучить уровни организационной идентичности (ОИ) и представления о своей организации сотрудников предпочитаемых и непредпочитаемых подразделений российской и японской компаний.

Методики: вопросник определения преданности организации Портера (диагностика уровня ИО); биполярное шкалирование (оценка организации в целом по ряду качеств на основе шкал С.А. Липатова; выявление предпочитаемых и непредпочитаемых подразделений). Предпочитаемыми подразделениями считались те, которые оценивались как наиболее сильные, эффективные, приятные, дружелюбные, интересные; непредпочитаемыми — наиболее слабые, неэффективные, неприятные, враждебные, скучные в своей организации.

Для более подробной характеристики исследуемых организаций не только с функциональной, но и с содержательно-психологической точки зрения применялся вопросник организационной культуры Л. Константина.

Обследовано: по 40 сотрудников японской (Токио) и российской (Москва) компаний, занимающихся разработкой и реализацией проектов, направленных на решение экологических проблем. Респондентам-японцам вопросники и инструкция предъявлялись на японском языке.

Выводы

1. Для сотрудников российской компании (Р-сотрудников) характерен значительно более низкий уровень ОИ, чем для сотрудников японской компании (Я-сотрудников). Данная особенность может быть связана с тем, что для японской национальной культуры характерна высокая степень коллективизма, и в частности идентификации с организацией. Кроме того, возможно, японский тип управления персоналом (пожизненный наем, разнообразные социальные гарантии для сотрудников) в большей степени способствует укреплению организационной идентичности сотрудников, однако это утверждение требует дальнейшей проверки. Относительно более низкий уровень ОИ Р-со-трудников может объясняться тем, что в современной ситуации для россиян характерен низкий уровень коллективизма в целом.

2. Уровень ОИ у Я-сотрудников предпочитаемых и непредпочитаемых подразделений выше, чем уровень ОИ Р-сотрудников аналогичных подразделений. Фактор принадлежности к предпочитаемому или непредпочитаемому подразделению вносит значительно больший вклад в уровень ОИ россиян, чем в уровень ОИ японцев.

3. Представления о собственной организации у японцев и россиян также различны. Я-сотрудники воспринимают свою организацию как более централизованную, сплоченную, эффективную, серьезную, приятную, дружелюбную, интересную, родную.

4. Представления о своей организации Я- и Р-сотрудников непредпочита-емых подразделений различаются сильнее, чем представления работников предпочитаемых подразделений. Эти различия могут объясняться более уважительным отношением к сотрудникам непредпочитаемых подразделений в японской организации по сравнению с российской, что в свою очередь

связано с большей важностью кооперации между подразделениями в японской деловой культуре по сравнению с российской.

5. В исследовании рассматривалось влияние на ОИ принадлежности к предпочитаемому или непредпочитаемому (с "внешней" точки зрения) подразделению. Однако "внешняя" и "внутренняя" оценки подразделения могут быть значительно рассогласованы. Сотрудники подразделения могут считать его лучшим в организации, тогда как "извне" оно может оцениваться как непредпочитаемое. Перспектива работы — изучение влияния резкого рассогласования таких оценок на представление о своей организации и на ОИ сотрудников.

И. С. Канчукова

Роль боевых операций в изменении установок личности

Научный руководитель — Г.В. Солдатова

Гипотеза: фактор участия в боевых действиях снижает уровень толерантности военнослужащих.

Методы: экспресс-опросник "Индекс толерантности" (Солдатова, Кравцова, Хухлаев, Шайгерова) — для определения общего уровня толерантности к окружающему миру и другим людям, а также этнической, социальной толерантности и толерантности как черты личности; методика "Толерантность к неопределенности" (С. Баднер); "Диагностический тест отношений" (Г.В. Солдатова) — для выявления степени выраженности отношения к своей и другим национальностям, а также для определения завышенной/заниженной самооценки; "Тест руки" Вагнера — для диагностики агрессивности, интолерантных черт личности на бессознательном уровне.

Обследованы военнослужащие, русские мужчины в возрасте 19—25 лет. Среди них: участвовавшие в боевых операциях (служащие в г. Ханкала, Чечня) — 20 офицеров, 25 контрактников, 40 солдат срочной службы; не участвовавшие в боевых действиях (служащие в Сибирском военном округе) — по 10 офицеров, контрактников и солдат срочной службы; контрольная группа — 20 студентов московских вузов.

Выводы

1. Участие в боевых действиях — важный фактор, который изменяет личность и снижает уровень толерантности военнослужащего. Жестокие реалии заставляют участников боевых действий постоянно находиться в состоянии напряжения, страха, недоверия. В результате разрушаются базовые структуры личности, ломаются границы между внутренним и внешним миром, между жизнью и смертью, кардинально меняются ценностные системы, отношение к другим людям. Война заставляет быть жестокими, нетерпимыми, агрессивными.

2. Анализ показал, что этнические и религиозные установки военнослужащих по отношению к чеченскому народу имеют интолерантный характер.

3. Сравнение уровней толерантности у трех категорий военнослужащих (офицеров, контрактников и солдат срочной службы), участвовавших в боевых действиях, дало следующие результаты. Наиболее низкий уровень толерантности — у офицеров (причина: им приходится отдавать приказы об уничтожении бандитов); чуть выше — у контрактников (причина: это люди, которые пошли служить в армию, так как не нашли себя в условиях гражданской жизни); наиболее высокий уровень толерантности — у солдат срочной

службы (причина: это те же студенты, волею судьбы оказавшиеся на войне; они, как правило, не долго служат в Чечне и не успевают ожесточиться).

4. У офицеров, контрактников и солдат срочной службы, не участвовавших в боевых действиях, картина уровней толерантности такая же, за исключением того, что их данные в целом немного выше, чем у участвовавших, но ниже, чем у студентов контрольной группы (причина: эти молодые люди, как и студенты, находятся далеко от боевых действий, но, будучи военнослужащими, лучше осведомлены об обстановке в Чечне).

Е. Е. Кижаева

Удовлетворенность браком и структурно-функциональные

характеристики семьи

Научный руководитель — А.Г. Лидере

Цель: изучение взаимосвязи качественных характеристик семейной системы (удовлетворенности браком, удовлетворенности отношениями с детьми/родителями) и структурно-функциональных характеристик семьи (сплоченности, гибкости) в полных семьях.

Задачи: 1) провести взаимную валидизацию двух методик, направленных на измерение субъективной удовлетворенности браком (СУБ); 2) выделить составляющие СУБ у мужчин и женщин; 3) выявить характер связи СУБ с типом семейной системы; 4) в семьях с детьми выявить соотношения: показателей СУБ супругов; представлений родителей и детей о сплоченности; показателей сплоченности и СУБ со стилем взаимодействия "родитель—ребенок".

Обеледовано 50 полных семей с детьми в возрасте 15—17 лет.

Методики. Уровень гибкости и сплоченности определялся с помощью методики FACES-3, основанной на циркулярной модели функционирования семьи Д. Олсона; для измерения уровня удовлетворенности/неудовлетворенности браком супругов использовались две альтернативные методики: А. "Опросник удовлетворенности браком" (В.В. Столина), где СУБ понимается как стойкое эмоциональное образование; Б. "Тест на удовлетворенность браком" (Ю.Е. Алешиной и др.), в основе которого лежит представление о СУБ как сходстве во взглядах и взаимопонимании; для измерения уровня удовлетворенности детей отношениями с родителями, а также определения стиля взаимодействия "родитель-ребенок" применялся вопросник "Взаимодействие родитель-ребенок" (И.М. Марковской).

Результаты

1. Удовлетворенность браком — генерализованное чувство, которое определяет отношение к различным сторонам брака. При неудовлетворенности браком для женщин характерна меньшая удовлетворенность отношениями с партнером, а для мужчин наименьшие оценки получает фактор "эмоциональный комфорт".

2. В рамках одной семьи показатели СУБ находятся на одном полюсе.

3. При высокой СУБ обоих супругов высока удовлетворенность отношениями с ребенком; чем ниже удовлетворенность браком, тем ниже удовлетворенность отношениями с ребенком, и наоборот.

4. Обследованные семьи сбалансированы по показателю сплоченности. При этом сбалансированность по гибкости смещена вверх (от структурированной к хаотичной).

5. СУБ возрастает от несбалансированных по сплоченности семей к сбалансированным, также как и удовлетворенность детей отношениями с матерью.

6. Уровень сплоченности связан с особенностями родительско-детского взаимодействия. Несбалансированные семьи характеризуются строгостью, контролем, эмоциональной дистанцированностью, отвергающим поведением матерей. С повышением сбалансированности по сплоченности постепенно увеличиваются: эмоциональная близость с матерью, принятие со стороны матери, авторитетность матери и удовлетворенность отношениями с ней. Сбалансированные семьи характеризуются сотрудничеством, согласием, последовательностью в воспитании, авторитетностью родителей и высоким уровнем удовлетворенности взаимоотношениями с обеих сторон.

Д. Г. Климась

Роль эмоциональной регуляции в адаптации к группе сверстников у детей 2—4 лет в норме и патологии

Научный руководитель — М.К. Бардышевская

При поступлении в детское учреждение ребенок раннего возраста сталкивается с необходимостью адаптации к новым социальным условиям. В этой ситуации эмоциональный стресс и перегрузка адаптационных механизмов могут привести к множеству психоэмоциональных трудностей, выраженность и продолжительность которых зависят от множества факторов.

Задачи: 1) оценка особенностей эмоциональной регуляции в условиях адаптации; 2) выделение групп в соответствии с эффективностью адаптации; 3) выделение общих, специфичных для групп характеристик, способствующих и препятствующих адаптации; 4) сравнение качества адаптации в норме и патологии, анализ специфических трудностей и вариантов реагирования в условиях смены социальной ситуации в динамике, оценка причин их возникновения.

Метод — динамическое этологически ориентированное наблюдение за поведением ребенка в ситуации свободной активности в группе и включенное наблюдение, предполагающее взаимодействие с психологом; использование экспериментальных игровых методик; качественный подход к анализу и обобщению результатов.

Методики: адаптированная методика оценки уровней эмоциональной регуляции (М.К. Бардышевской, В.В. Лебединского) и разработанное на ее основе интервью с родителями — для разграничения привычных для ребенка паттернов поведения и эмоционального реагирования, наблюдавшихся в домашних условиях и специфичных для ситуации адаптации к ДУ.

Для проверки и уточнения выводов использован статистический критерий Манна—Уитни.

Обследованы дети 2—3 лет, посещающие ясельные группы обычных детских садов (выборка нормы), и дети 2—4 лет с эмоциональными нарушениями (выборка патологии), стационированные в детскую психоневрологическую клинику № 6 с диагнозами: ранний детский аутизм (процессуально-органического генеза, атипичный, вследствие других причин), шизофренопо-добный синдром, психопатоподобный синдром, умственная отсталость (легкая и умеренная), общие расстройства развития, нарушения поведения, гипердинамический синдром, недоразвитие речи, неврозоподобный синдром.

Результаты

1. Выделены варианты адаптации детей (5 в норме и 4 в патологии), различные по эффективности, а также по возрасту, особенностям базальной эмоциональной регуляции (тип темперамента), способности к регуляции аффективного состояния с помощью матери или замещающего взрослого (качество привязанности), развитию символической активности.

2. В норме младшие дети (до 2 лет) адаптируются хуже и в течение более продолжительного периода. В патологии: чем младше ребенок, тем глубже и устойчивей регрессивные явления при адаптации.

3. В норме лучше адаптируются дети с "легким" темпераментом, сложнее детям с выраженными характеристиками "трудного" и "медленно разогревающегося" типов (по: Thomas, Chess). В патологии эффективность адаптации зависит главным образом от общей активности ребенка.

4. В норме качество привязанности оказывает влияние на эффективность адаптации с учетом возрастного фактора: "безопасный" тип привязанности прогностически более благоприятен, но у младших детей "сильная, надежная" привязанность дает противоположный эффект. В патологии "симбиотичес-кая" и "амбивалентная" привязанность к матери существенно осложняют процесс адаптации. Наиболее эффективно к условиям стационара адаптировались дети тех же нозологий, но с "избегающим" типом привязанности.

5. Способность к символическому выражению, переработке и интеграции эмоционального опыта в игре и речи, использованию замещающих объектов способствует улучшению качества адаптации в норме и патологии. Такой уровень развития символической активности достигается при условии относительного благополучия нижележащих уровней эмоциональной регуляции.

6. В патологии индивидуальные особенности эмоциональной регуляции сильнее влияют на качество адаптации к условиям стационара, чем нозологическая специфика.

7. "Типы" адаптации, общие для нормы и патологии: 1) дезадаптация с сильным регрессом механизмов саморегуляции вследствие острых сепарацион-ных трудностей; 2) формальная адаптация за счет преобладания стереотипных форм поведения и избегания контактов; 3) адаптация с сохранением поведенческих проблем вследствие гиперфункции активных защитных форм поведения (протестные реакции, агрессия); 4) сравнительно быстрое и эффективное освоение новых условий, установление контактов в новой социальной среде за счет высокой активности, экспансии, использования эффективных механизмов саморегуляции.

О. В. Крылова

Оценка стиля объяснения успехов и неудач у школьников

Научный руководитель — Т. О. Гордеева

Цель: адаптация теста М. Селигмана "Children Attributional Style Question-nare" (CASQ), направленного на выявление стиля объяснения успехов и неудач.

Тест предназначен для подростков (11—14 лет). Он состоит из 48 пунктов, половина из которых описывает благоприятные, а другая половина — неблагоприятные события в одной из четырех областей: учеба в школе, общение со сверстниками, взаимодействие с родителями и ситуации, относящиеся к здоровью и некоторым другим сферам жизнедеятельности. Пункты

теста содержат описание гипотетической ситуации, которую необходимо представить, вжившись в нее, и два варианта причин (оптимистический и пессимистический), один из которых ребенок должен выбрать в качестве объяснения этой ситуации. Структура пунктов в тесте такова, что ответы на вопросы содержат неизменяемую и изменяемую части.

Обследовано 127 подростков, обучающихся в общеобразовательных, математических и гуманитарных классах средней школы (т.е. со способностями к различным видам знаний).

Результаты

1. Разработан "Вопросник стиля объяснения" (ВСО) — оригинальная русскоязычная версия теста, измеряющего пессимистический (П)/оптимисти-ческий (О) стиль объяснения успехов и неудач у подростков.

2. На материале ВСО и его сравнения с "Методикой незаконченных предложений" (М. Сакса и С. Леви, адаптация Т.О. Гордеевой) показано: 1) П-стиль объяснения связан с негативным оцениванием собственных отношений с членами семьи и друзьями, а также с наличием негативных эмоциональных состояний типа страхов и чувства вины; 2) О-стиль объяснения связан с позитивной оценкой своих отношений с членами семьи и друзьями, а также с отсутствием негативных эмоциональных состояний типа страхов и чувства вины.

3. На материале ВСО и его сравнения с тестами "Депрессия как черта" (Ч. Спилбергера, адаптация Ю.А. Карповой, А.Б. Леоновой) и "Опросник представлений о способностях и усилиях" (Т. Литтла и Бр. Ваннер, модификация К. Двек, адаптация Т.О. Гордеевой) показано: 1) П-стиль объяснения успехов и неудач не коррелирует с уровнем депрессии; 2) О-стиль объяснения не коррелирует с представлениями о возможности влияния усилий на развитие собственных способностей; 3) П-стиль объяснения не коррелирует с представлениями о невлиянии усилий на развитие собственных способностей.

4. Адаптированная нами версия теста М. Селигмана может быть использована для диагностики детей подросткового возраста в целях выявления стиля объяснения успехов и неудач. Результаты по тесту являются материалом для качественного анализа и возможной коррекционной работы со специалистом-психологом в дальнейшем.

Ю. В. Кунцев

ЭЛЕКТРОЭНЦЕФАЛОГРАФИЧЕСКОЕ ИЗМЕРЕНИЕ ЗРИТЕЛЬНЫХ РАЗЛИЧИЙ

Научный руководитель — Н.Н. Данилова

Цели: 1) подтвердить данные о прямо пропорциональной связи амплитуды ранних компонентов ВП с величиной межстимульного различия по интенсивности; 2) проанализировать изменения гамма-ритма при увеличении физического различия между стимулами; 3) провести психофизический эксперимент с целью оценки субъективных реакций испытуемых на заданные физические межстимульные различия.

Гипотеза: при увеличении физического различия стимулов по интенсивности увеличивается субъективное межстимульное различие, наблюдается возрастание амплитуды ранних компонентов ВП, а также происходит прирост гамма-активности.

Иепытуемые — 3 мужчины и 2 женщины в возрасте 20—30 лет, нормальные трихроматы без патологий зрительной системы.

Методика. В качестве стимулов использовался красный цвет 5 уровней интенсивности: 2, 4, 9, 13, 20 кд/м2. Конфигурация стимулов была константной и представляла собой полностью засвеченный экран монитора. Стимулы предъявляются парами — фоновый и тестовый. Фоновый стимул имеет фиксированные характеристики (спектральный состав и интенсивность), тестовый меняется только по интенсивности, как в сторону увеличения его яркости, так и в сторону уменьшения по отношению к фоновому. Весь эксперимент делился на четыре серии, различающиеся по интенсивности тестового стимула. Внутри каждой серии фоновый стимул многократно заменялся тестовым стимулом только одной из четырех интенсивностей.

Во время просмотра стимульного ряда записывалась электроэнцефалограмма (ЭЭГ) испытуемых с использованием 16-канального энцефалографа по международной схеме "10—20".

Для шкалирования субъективных межстимульных различий из имеющихся стимулов была составлена случайная последовательность, в которой фоновый стимул 9 кд/м2 менялся на один из четырех тестовых стимулов. При просмотре стимульного ряда испытуемый после выключения тестового стимула давал оценку величины межстимульного различия. Субъективному различию между стимулами присваивался балл — от 0 (нет смены) до 9 (максимальное различие).

После обработки электрофизиологических данных и результатов психофизического опыта мы получали кривые зависимости субъективного межсти-мульного различия, амплитуды компонентов ВП и выраженности реакции гамма-ритма от физического различия стимулов по яркости.

Результат: показан параллельный характер изменения интенсивности гамма-ритма в ЭЭГ, амплитуды ранних компонентов сенсорного ВП, а также величины субъективного различия относительно физического различия стимулов по интенсивности. При варьировании объективных параметров стимулов данные показатели изменялись сходным образом.

А. С. Купавская

Тренинг развития этнокультурной компетентности: обоснование

программы и опыт проведения

Научный руководитель — Т.Г. Стефаненко

В работе рассматривается проблематика развития навыков взаимодействия индивида с окружающими его представителями своей и других культур, осознания культурной специфичности "картины мира", психологических детерминант межэтнических отношений, развитие знаний о реализованной позитивной этнической идентичности субъекта, стратегиях ее поддержания и трансформаций. Под этнокультурной компетентностью (ЭК) понимается совокупность знаний, представлений о других культурах, реализующаяся через навыки, установки, модели поведения, обеспечивающие эффективное взаимодействие с представителями этих культур.

Проблема, на решение которой направлен предлагаемый тренинг развития этнокультурной компетентности (ТРЭК): наличие межэтнической напряженности в современной России, в частности во взаимодействии представителей русской и кавказской культур.

6 ВМУ, психология, № 1

81

Основная цель программы ТРЭК — повышение ЭК и развитие навыков конструктивного межкультурного диалога у участников русско-кавказского взаимодействия — учащихся средних и старших классов.

Задачи тренинга: осознание учащимися культурной обусловленности своего поведения и поведения других людей; получение знаний об иных культурах, способствующих развитию ЭК; знакомство и совершенствование понимания культурных универсалий и культурной специфики обычаев, норм, традиций, ритуалов; овладение изоморфными для иной культуры атрибуциями, формирование стратегий совладания с негативными установками в адрес своего народа, развитие навыков урегулирования межэтнических конфликтов; осознание собственного этноцентризма и формирование индивидуальных установок на его преодоление; развитие этнокультурной сензитивности, приобретение опыта конструктивного взаимодействия с представителями иных культур, а также развитие навыков налаживания конструктивного межкультурного диалога с учетом достигнутой этнокультурной компетентности. Главная задача — развитие у участников ТРЭК общероссийской идентичности.

Проведены два ТРЭК. В первом участвовали 12 учеников московской школы № 611 (6 русских, три езида, две армянки и азербайджанец), во втором — 25 учеников Социологического колледжа на базе ГУВШЭ (трое — представители народов Северного Кавказа, остальные русские). Во втором случае основная цель программы заключалась в апробации модифицированного, двухдневного варианта программы на этнически относительно гомогенной целевой группе.

Для оценки эффективности ТРЭК использовались качественные (метод неструктурированного наблюдения и самоотчеты участников) и количественные методы (методика исследования результатов тренинга межкультурного взаимодействия Н.М. Лебедевой, А.Н. Татарко).

Результаты

1. Разработана готовая к реализации, но открытая к совершенствованию программа ТРЭК участников русско-кавказского взаимодействия — учащихся средних и старших классов школ РФ. Программа представляет собой подробно описанный набор методик и упражнений, которые в зависимости от целей могут быть реализованы в срок от двух до 6 дней.

2. Оценка эффективности ТРЭК позволила сделать предварительный вывод о том, что разработанная нами программа способствует в первую очередь развитию общероссийской идентичности, снижению тревожности при взаимодействии с представителями иноэтничных групп, осознанию участниками тренинга культурной обусловленности своего поведения и поведения других людей, повышению готовности к взаимодействию с представителями иноэтнических групп в различных социальных ситуациях. После окончания тренинга по всем диагностическим показателям обнаружены позитивные (в соответствии с задачами) сдвиги.

Е. А. Лнкурцева

Сравнительный анализ ценностных регуляторов организационного поведения различных групп профессионалов

Научный руководитель — Т. С. Кабаченко

В какой степени принадлежность к некой профессиональной общности определяет организационные ценности (они же ценностные регуляторы органи-

зационного поведения — ЦРОП) субъекта деятельности? Совпадают ли ЦРОП у различных (не принадлежащих к одной организации) представителей одной профессии?

Цель: анализ и сопоставление иерархии и взаимосвязи ЦРОП различный групп психологов и эмпирическая проверка гипотезы о сходстве структуры ЦРОП у психологов, принадлежащих к различным организациям.

Использовалась методика Т.С. Кабаченко "Ценностные регуляторы организационного поведения" (ЦРОП).

Обследованы четыре группы испыггуемыгх: 1) студенты III курса ф-та психологии Военного университета (20 мужчин в возрасте 20—22 лет); 2) офицеры — преподаватели психологии в военный вузах, проходившие курсы повышения квалификации на ф-те психологии Военного университета (15 мужчин и одна женщина в возрасте 27—31 года со стажем работы по специальности 7—9 лет); 3) студенты II курса ф-та психологии Всероссийской государственной налоговой академии (16 женщин и 5 мужчин в возрасте 16—22 лет); 4) преподаватели психологии различных российских вузов (12 женщин в возрасте 40—56 лет со стажем работы по специальности не менее 10 лет).

Выводы

1. Различные группы представителей одной профессиональной общности имеют сходную структуру ЦРОП, но при этом особый отпечаток оставляет тип организационной культуры, к которой принадлежит та или иная группа.

2. Профессиональная деятельность психологов протекает в целом в такой организационной среде, которая, несколько различаясь в разных организациях, может быть охарактеризована как сложная и проблемная, предъявляющая весьма противоречивые требования к субъекту деятельности. Наиболее острые проблемы и противоречия этой организационной среды подробно описаны и проанализированы в работе.

С. Е. Мартынов

Мировоззренческие аспекты отношения к собственному телу

Научный руководитель — Г.А. Арина

Восприятие своей телесности играет большую роль в формировании самоидентичности и Я-концепции в подростковом и юношеском возрасте. Неудовлетворенность своим физическим Я, нередко возникающая под влиянием "идеалов", настойчиво транслируемый в СМИ, ведет к увеличению числа людей, стремящихся к изменению формы тела хирургическими и другими средствами. Растущая частота случаев дисморфофобии, нервной анорек-сии, дисморфомании, подростковых соматоформных расстройств, самоповреждающего поведения, а также особенностей самосознания, требующих психотерапевтического вмешательства, ставит вопрос об изучении психологической составляющей этих расстройств.

Гипотезы: 1. Существует взаимосвязь между степенью удовлетворенности собственным телом и ценностными ориентациями личности. 2. Существует взаимосвязь между неудовлетворенностью собственным телом, образом идеального тела и спецификой телевизионных предпочтений. 3. Низкая самооценка и самоотношение в различной степени взаимосвязаны с удовлетворенностью собственным телом у людей с различными ценностными ориентациями.

Методики: вопросник удовлетворенности телом (Г.А. Ариной и И.В. Денисова); методика Дембо—Рубинштейн с дополнительными шкалами ("фигура",

"руки", "грудь", "тело", "лицо"); МИС (С.Р. Пантилеева и В.В. Столина); анкета исследования телевизионных предпочтений (авторская), направленная на изучение тематических предпочтений испытуемых при просмотре телепередач. Измеряемые параметры: среднесуточное время просмотра телепередач и время, которое испытуемый считает возможным уделить просмотру телепередач с "телесноориентированными" (ТО) темами; модификация методики исследования ценностных ориентаций личности Ш. Шварца.

Обследованы девушки в возрасте 18—20 лет с предполагаемыми различиями в мировоззрении, а именно 16 первокурсниц Московского городского ун-та (ф-т рекламы) и 12 первокурсниц Российского православного ун-та (ф-т психологии).

Результаты

1. У девушек, предпочитающих ТО-передачи, выявлены: большая неудовлетворенность собственным телом, желание и готовность изменить его (разными средствами, включая аппаратные и хирургические), а также низкая уверенность в себе, более высокая внутренняя конфликтность и самообвинение; в иерархии ценностных ориентаций на высоком месте находится внешняя привлекательность. Девушки из этой группы уделяют много времени ежедневному просмотру телепередач.

2. У девушек, предпочитающих ТО-передачи, выявлена большая степень диссоциации между Я-реальным и Я-идеальным по шкалам удовлетворенности собственным телом, что может свидетельствовать об их подверженности воздействию СМИ в направлении придания особой ценности соответствию своего тела идеальному образу, транслируемому СМИ. Образы, транслируемые СМИ, встраиваются в идентичность, задавая параметры "Я", что создает риск конфликта в структуре самосознания, вызывая еще большую диссоциацию Я-реального и Я-идеального.

3. У девушек, уделяющих просмотру телепередач более двух часов ежедневно, неудовлетворенность телом значительно выше, чем у других, а также занижена самооценка по всем шкалам.

4. У девушек, которые уделяют больше времени ежедневному просмотру телепередач, выявлены большие различия при расчете разности между Я-иде-альным и Я-реальным, у них ярко выражен разрыв по шкалам удовлетворенности телом (значимые различия по шкалам "фигура", "тело", "лицо"). Это различие может быть подтверждением того, что девушки, которые смотрят телепередачи больше, становятся более подвержены влиянию СМИ и формируют ригидный завышенный идеальный образ тела, сравнение с которым приводит к большему разрыву между Я-реальным и Я-идеальным.

5. Анализ самооценки позволяет сделать предположение о том, что на удовлетворенность собственным телом и выраженность притязаний на обладание идеальным телом влияют не только телепредпочтения, но и общее время просмотра телепередач. Также можно предположить и обратную зависимость: люди, не удовлетворенные собственным телом, испытывают большую потребность в познании социального мира посредством СМИ, избегая межличностных контактов.

6. Для девушек с предпочтением ТО-ценностей выявлена взаимозависимость удовлетворенности телом и оценки своего характера, что говорит о генерализации отношения к внешности на свою личность в целом.

7. Девушки, более склонные к выбору духовных ценностей, более удовлетворены своим телом. У них не выражена диссоциация между Я-реаль-ным и Я-идеальным по шкалам удовлетворенности телом, а удовлетворенность

телом является единой характеристикой. Вывод: направленность личности на духовные ценности является хорошей защитой от патогенного воздействия ТВ-стереотипов и позволяет девушкам избежать болезненного сравнивания своего образа тела с медиаобразами.

H. В. Мартынова

Развитие личности в молодежных субкультурах

Научный руководитель — Г.В. Солдатова

Гипотеза: известные в нашей стране молодежные движения — "Идущие вместе", Союз коммунистической молодежи Российской Федерации (СКМ) и скинхеды — представляют собой сложившиеся молодежные субкультуры, оказывающие большое влияние на процессы социализации и формирования личности входящих в них подростков и молодых людей.

Обследованы члены молодежных движений в возрасте 14—27 лет: СКМ (48 человек), "Идущие вместе" (45), скинхеды (74 человека). Контрольная группа — 31 студент. Исследование велось в течение трех лет.

Этапы иееледования: сбор информации о движениях; участие в общественных акциях движений (демонстрации, митинги, сборы и т.д.), вступление в организации (исключая движение скинхедов); проведение основного исследования методом включенного наблюдения и интервьюирования членов трех молодежных организаций; исследование влияния критической социальной ситуации ("Норд-Ост", 23.10.2002) на психологическое состояние и особенности скинхедов; исследование радикального авторитаризма у представителей трех молодежных организаций и контрольной группы.

Методы: включенное наблюдение, полуструктурированное интервью, шкала правого авторитаризма, тест Куна и Макпартленда "Кто Я?", анкетирование, экспресс-опросник "Индекс толерантности" (Солдатова, Кравцова, Шайгерова), "Тест для Вас" (Кроник, Головаха), методика диагностики самооценки (Спилбергер—Ханин), шкала базовых убеждений (Янов—Бульман).

Результаты

I. "Идущие вместе" (ИВ) — общероссийская общественная организация, ставящая своей целью содействие воспитанию молодежи (усвоению позитивного социального опыта, развитию личности и адаптации в обществе). Девиз: "Будь лучше!" Базовый документ: "Моральный кодекс". Каждый член организации обязан выполнить программу "Культурного ценза".

Наш анализ показал: только малая часть участников ИВ отождествляет себя с организацией (признает свою принадлежность к ней), разделяет и ориентируется на убеждения и ценности движения, стремится "быть лучше". Движение разбито на отдельные группы по интересам и целям. Одни стремятся к власти, стараются занять высокое положение среди сверстников, руководить, уверены, что членство в ИВ повлияет на их профессиональное будущее, карьерный рост; другие (большинство) объясняют свою причастность к ИВ материальной "выгодой", не интересуются ценностями и идеологией организации, не следуют ее нормам и правилам, не контактируют со сверстниками из других групп, предпочитают быть их конкурентами и оппонентами. Вывод: для большинства своих участников движение ИВ не является институтом социализации, существенно влияющим на процесс формирования личности.

2. СКМ РФ — всероссийская общественная молодежная организация, стоящая на платформе КПРФ, она руководствуется собственным Уставом и Программой КПРФ. СКМ является референтной группой для своих членов, которые имеют сформировавшееся (под воздействием семьи) мировоззрение и всецело придерживаются традиций, установленных в СКМ под влиянием коммунистической идеологии. Все наши респонденты из СКМ получили высокие баллы по авторитарной агрессии. Они склонны осуждать и отвергать (даже наказывать) "буржуев" и строго привержены ценностям "рабочего класса". У половины обнаружена преувеличенная тяга к подчинению, потребность в сильном лидере. Вывод: приобретаемый в СКМ социальный опыт актуален только внутри организации и не может быть востребован в реальном времени и в данном обществе, поскольку социалистический (коммунистический) строй воспринимается людьми как пережиток прошлого, и его возврат в Россию большинством скорее отвергается.

3. Скинхеды (С) — неформальная организация. Это особая субкультура. Идеология — неонацизм. Согласно результатам теста Куна и Макпартленда "Кто Я", все участники движения идентифицируют себя как нацистов, националистов, скинхедов, неофашистов, расистов. Можно с уверенностью сказать, что акции подростков (массовые драки), драки между футбольными фанатами, рекламные акции и есть их своеобразная включенность в общественную жизнь движения. Акцентирование своей национальности присутствует во всех интервью (85% называли себя русскими). Из всех исследованных участников движений только скинхеды высказывались насчет религиозных убеждений в тесте "Кто Я". Особенностью социализации подростков и молодых людей в движении скинхедов является возникновение этнической интоле-рантности, агрессивного и антисоциального поведения — неизменного атрибута данной субкультуры. Вывод: личность, формирующаяся под влиянием движения скинхедов, скорее всего пойдет по деструктивному пути. Хотя подростки и молодые люди участвуют в социальных отношениях, но интерио-ризируемый социальный опыт является антисоциальным.

Общий вывод: наша гипотеза, согласно которой данные молодежные субкультуры имеют свою специфику влияния на формирование личности подростков и молодых людей, подтвердилась.

А. А. Матвеев

Психосемантический анализ пищевого поведения человека

Научный руководитель — В.В. Николаева

Работа нацелена на выявление и исследование: 1) взаимосвязи двух аспектов развития телесности: знаково-символического опосредствования телесных функций и приобретения телесностью новых социокультурных функций; 2) особенностей семантики поступков пищевого поведения больных нервной анорексией и нервной булимией и их связи с личностными и мотива-ционными особенностями.

Задачи: 1. Разработка методики для исследования семантики поступков пищевого поведения (ППП). 2. Построение и сравнение семантических пространств ППП для групп здоровых, больных нервной анорексией, больных нервной булимией. 3. Анализ и сравнение личностных и мотивационных особенностей в группах здоровых и больных 4. Анализ связи параметров семантических пространств ППП с личностными и мотивационными особенностями в группах здоровых и больных.

Методики: авторская методика "Психосемантический анализ пищевого поведения" (ПАПП) — модификация методики экспериментального исследования категориальных структур индивидуального сознания, опосредствующих восприятие поступка (В.Ф. Петренко); методика исследования тревожности Ч. Спилбергера; "Мотивация аффилиации"; "Опросник личностных предпочтений" (А. Эдвардса, модификация Т.В. Корниловой); "Тест юмористических фраз" (ТЮФ); "Исследование ценностных ориентаций" (М. Рокича).

Обследовано. Экспериментальная (Э) группа — 20 женщин в возрасте 16—27 лет, из них: 10 с диагнозом "нервная булимия" (F50.0) и по 5 с диагнозами "нервная анорексия" (F50.2) и "нервная анорексия с булимичес-кими расстройствами"; образование: среднее — 3, неоконченное высшее — 11, высшее — 6; длительность заболевания — 1.5—9 лет. Контрольная (К) группа — 30 женщин в возрасте 17—29 лет без острых или тяжелых хронических заболеваний на момент исследования, с неоконченным высшим (25) и высшим (5) образованием.

Результаты

1. В семантических пространствах ППП обеих групп выделено по пять факторов. Корреляционный анализ факторных нагрузок выявил четыре фактора, общие для групп Э и К: Ф1 — близкое общение и эмоционально зависимое поведение; Ф2 — социальный успех и нормативное поведение; Ф3 — общение с противоположным полом и удовольствие; Ф4 — асоциальное поведение. Для Э-группы по сравнению с К-группой более значимы Ф1 и Ф2, менее значимы Ф3 и Ф4.

2. По показателям размерности семантического пространства ППП (количество факторов, их соотношение внутри семантического пространства; число положительных и отрицательных корреляций между факторами внутри семантического пространства) группы Э и К не различаются в уровне диффе-ренцированности систем значений.

3. ППП имеют большую семантическую нагруженность в семантическом пространстве Э-группы.

4. По сравнению со здоровыми испытуемыми больные характеризуются значимо более высокими показателями личностной тревожности, страха отвержения в общении, потребности в порядке, стремления снимать эмоциональное напряжение с помощью психоактивных веществ (к которым, согласно методике ТЮФ, они часто относят пищевые продукты), стремления к подражанию, потребности во внешних атрибутах социального успеха, а также значимо более низким стремлением к автономии и независимости.

5. В семантическом пространстве Э-группы значимо большей семантической нагруженностью обладает мотив "желание получить опеку, заботу".

6. Анализ корреляций степени семантической нагруженности мотивов (по шкалам методики ПАПП) с личностными и мотивационными особенностями испытуемых (по шкалам методик исследования личностной и мотиваци-онной сфер) обнаружил выраженное преобладание многозначных и противоречивых корреляций над содержательными корреляциями. Данный результат означает, что семантика ППП не является прямым отражением мотивов и потребностей, лежащих в основе этих поступков.

И. М. Налесная

Особенности решения задач развития подростками в условиях тяжелого хронического соматического заболевания (гемофилии)

Научный руководитель — Ю.И. Фролов

Цель: изучение возрастно-психологических особенностей развития подростков, страдающих таким тяжелым хроническим соматическим заболеванием, как гемофилия.

Гипотеза: в решении возрастных задач развития подростки с гемофилией отличаются от здоровых сверстников.

Методики: шкалы самооценки, "Кто Я", незавершенные предложения, цветовой тест отношений (Эткинда), "подростки о родителях" (АДОР), "линия жизни", "оценивание пятилетий жизни", "ценностные ориентации" (Рокича).

Обеледовано 60 мальчиков 13—15 лет, их них 30 — пациенты научного гематологического центра, страдающие гемофилией (Г-подростки), и 30 — московские школьники, не имеющих тяжелых хронических заболеваний, здоровые (3-подростки).

Выводы

1. Для Г-подростков характерно негативное отношение к родителям, неудовлетворенность их воспитательными стилями и в целом семейной ситуацией, в которой, с одной стороны, затруднен выход из-под родительской опеки, с другой — отсутствуют близкие доверительные отношения. Для 3-подростков характерна удовлетворенность семейной ситуацией, эмоционально положительное отношение к отцу и к матери. Отношение Г-подрост-ков к сверстникам носит негативный характер, дружеские отношения преимущественно отсутствуют. 3-подростки имеют положительно окрашенное отношение к друзья, причисляют себя к референтным группам и неформальным группировкам.

3атрудненный процесс эмансипации на фоне недостаточно эмоциональных отношений со значимыми взрослыми, а также отсутствие отношений конкуренции и сотрудничества со сверстниками и идентификаций с ролями референтных групп микроуровня — все это ведет к социальной дезадаптации Г-подростков.

2. Для Г-подростков характерно отсутствие временной перспективы (неопределенность и неразработанность представлений о будущем; субъективная значимость прошлого при отрицательном отношении к нему). Для 3-подрост-ков характерны: положительное отношение к прошлому, субъективная важность будущего, устремленность в будущее, наличие конкретных целей.

3. Г-подросткам (в отличие от 3-подростков) свойственны: низкая самооценка по шкале счастье, неуверенность в себе, тревожность, страх действия, низкий уровень рефлексии, недифференцированность образа Я, неприятие актуального образа Я, несформированность чувства взрослости, замедленное развитие самосознания, стремление разрешать проблемы за счет помощи со стороны, а не собственной активности.

4. Трудности вступления в эмоциональные отношения со взрослыми, сверстниками, отсутствие проекции себя в будущее, неразвитость личностной рефлексии, недифференцированность образа Я, отсутствие идентификаций с ролями референтных групп микроуровня, тенденция к экстернальному локусу контроля — все это затрудняет процесс обретения идентичности — централь-

ной задачи подросткового возраста. В связи с этим у Г-подростков происходит следующее: решение одних возрастных задач переносится на более позднее время (например, освобождение от родительской опеки), решение других негативно (например, осознание протяженности собственного Я) или затруднено отсутствием ресурсов для их решения (процесс обретения идентичности).

А. С. Науменко

Экспериментальное сравнение разнотипных методик диагностики мотивационных и когнитивных факторов профессионального инновационного поведения

Научный руководитель — А.Г. Шмелев

Цель: выяснение правомерности использования методик, направленных на диагностику различных компонентов инновационной готовности, в качестве методических средств с одинаковой предсказательной силой. Верификация предположения о наличии определенных связей (значимых корреляций) между результатами тестирования одной и той же группы испытуемых по трем различным методикам.

Методики: "Инновационный репертуар" (диагностика поведенческого компонента инновационной готовности; автор Т.С. Кабаченко), "Структура трудовой мотивации" (диагностика мотивационной сферы личности; автор А.Г. Шмелев), "Профиль эрудиции" (диагностика объема актуальных знаний в различных сферах; методика разработана коллективом лаборатории компьютерной психодиагностики МГУ при активном участии автора).

Обследовано 39 мужчин и 46 женщин в возрасте 18—45 лет (средний возраст 25 лет), среди них: технические специалисты (программисты, веб-дизайнеры, инженеры, координаторы Интернет-проектов), финансовые специалисты (экономисты, маркетологи, бухгалтеры, аудиторы), психологи и административный персонал (секретари, офис-менеджеры, кладовщики). Исследование проводилось на базе МГППУ и трех коммерческих организаций: компании "РосБизнесКонсалтинг" (отделение "РБК-Софт"), "Русской промышленной компании" и компании "Аквалюкс".

Результаты

1. Обнаружена несогласованность результатов диагностики различных компонентов инновационной готовности и, следовательно, необходимость реализации комплексного подхода в диагностике инновационной готовности. Тем не менее определенные связи между отдельными показателями оказались вполне содержательно интерпретируемыми.

2. Установленные закономерности в целом свидетельствуют о более важной роли в инновационном процессе мотивационного компонента, чем такого неспецифичного когнитивного фактора, как широта поля интересов (широта эрудиции).

3. Сделано предположение о наличии различных факторов, связанных с разными фазами (этапами) инновационного процесса, и о наличии разных личностных регуляторов (мотивов), стоящих за этими факторами (фазами). По-видимому, целостный инновационный процесс может быть лучше реализован не отдельным человеком, готовым к осуществлению действий любой стадии внедрения инноваций, а командой профессионалов, в которой обеспечено разделение обязанностей и функций и каждый человек отвечает за определенный этап или участок работ.

А. В. Никулина

Место мотивов материнства в структуре

мотивационно-смысловой сферы матерей дошкольников

Научный руководитель — Е.И. Захарова

Гипотезы: 1) мотивы материнства занимают высокую позицию в мотива-ционной сфере, но при этом не являются единственными смыслообразующи-ми мотивами; следовательно, особенности осуществления родительских функций в каждом конкретном случае зависят не только от места мотивов материнства в мотивационной сфере, но и от того, насколько гармонично они сочетаются с другими мотивами; 2) специфика мотивационной сферы, связанная с представленностью мотивов материнства в ней, в каждом конкретном случае отражается на отношении к ценностям материнства и проявляется в характере родительской позиции.

Методики: "мотивационные предпочтения", тест цветовых метафор, "жизненный круг"; стандартизированная беседа на определение родительской позиции.

Обеледовано 49 женщин в возрасте 22—45 лет, имеющих детей дошкольного возраста (3—7 лет).

Результаты

1. Мотивы материнства занимают самые высокие позиции в мотивацион-ной сфере обследованных женщин, однако степень их преобладания разная: от признания ребенка единственно важным содержанием жизни через признание его главным, но не единственным содержанием жизни до соизмерения материнства с другими интересами или даже предпочтения иных мотивов.

2. Исходя из сильно позитивного отношения ко всем ценностям, связанным с ребенком, а также из корреляции этих ценностей с переживаниями позитивного ряда, можно говорить о реализации основных мотивов материнства, таких как достижение компетентности в материнстве, удовлетворение интересов ребенка, близость с ребенком, общение с ребенком, воспитание ребенка.

3. Отношение женщин к разным временно-событийным отрезкам жизни существенно различается. Свое прошлое они связывают с переживанием неудачи и с негативным отношением к себе как к матери, настоящее — с негативным отношением к работе (отрицательная значимая связь с отношением к ценности интересного занятия свидетельствует о фрустрации сферы собственных интересов в настоящее время), будущее — с переживаниями удовольствия и реализацией профессиональных планов.

4. Наиболее высоко оцениваемой характеристикой родительской позиции является отношение к ребенку. Обследуемые показали высокое качество взаимодействия с ребенком. Немного ниже — степень родительской компетентности, представления опрошенных о родительских функциях и степень удовлетворенности материнством. Ниже всех — самостоятельность в реализации родительских функций.

5. 3афиксированы существенные перемены в сфере интересов женщин, произошедшие в связи с появлением ребенка. При этом, как правило, материнство не подавляет основных интересов, предшествующих появлению ребенка, а гармонично встраивается в сложившуюся структуру.

6. Установленные в процессе корреляционного анализа значимые связи свидетельствуют о том, что степень представленности мотивов материнства в

мотивационной структуре отражается на силе выраженности позитивного отношения к ценностям материнства и проявляется в степени гармоничности родительской позиции матерей дошкольников.

Е. Ю. Обухова

Регуляция внимания у детей 5—7 лет

Научные руководители — Т.А. Строганова, Т.В. Ахутина

Цель: исследование исполнительных функций внимания на большой выборке детей старшего дошкольного возраста — здоровых и с синдромом дефицита внимания с гиперактивностью.

Задачи: изучение и сопоставление "профилей" и возрастной динамики операций контроля внимания у 5—7-летних детей — здоровых (3) и с диагнозом "синдром дефицита внимания с гиперактивностью" (СДВГ); изучение соотношения между эффективностью операций внимания и общими оценками интеллекта у тех же детей.

Методики. 1) "Тест произвольного внимания" (ТПВ) Т.А. Строгановой и Е.В. Ореховой, позволяющий оценить эффективность ряда операций контроля внимания: расширение пространственного поля внимания, оттормажи-вание помехи, распределение внимания между двумя сенсорными модальностями, оттормаживание доминирующего ответа (переделка). Выполнение ребенком отдельных заданий оценивалось автоматически по нескольким взаимодополняющим параметрам: количество ложных тревог, количество ошибок типа пропуска целевых стимулов, количество ошибок типа ответов на нецелевые стимулы, время реакции на целевые стимулы. 2) Тест К-АВС (Kaufman Assessment Battery for Children) — для оценки уровня интеллектуального развития детей. 3) Пробы А.Р. Лурии, адаптированные для детей в лаборатории нейропсихологии ф-та психологии МГУ под руководством Т.В. Ахутиной, — для нейропсихологического обследования части СДВГ-детей.

Обследовано 94 3-ребенка и 16 СДВГ-детей.

Результаты

1. У обследованных детей обнаружен феномен резкого замедления времени реакции на целевой стимул по мере расширения пространственного поля внимания. Другие авторы, получившие аналогичные данные на взрослых людях, объясняют их с помощью модели ограниченных мозговых ресурсов.

2. Наибольшую сложность для детей 5—7 лет представляют те операции внимания, которые зависят от функций лобных отделов коры мозга. При фиксированном количестве объектов, удерживаемых ребенком в поле внимания, необходимость вовлекать эти операции резко усложняет задачу, что приводит к увеличению пропусков целевых стимулов и значительному удлинению времени реакции. Сходные факты получены и другими авторами для детей 6—7 лет.

3. Наиболее интересны выявленные закономерности выполнения заданий, требующих участия исполнительных функций внимания. Необходимость распределять внимание между слуховыми и зрительными стимулами приводит к снижению возможности фокусировать внимание на зрительных, но не слуховых стимулах, а время реакции на звуковые стимулы значительно короче, чем на зрительные. Осуществление операций внимания, связанных с процессами торможения, в отличие от операции распределения внимания, не

снижает возможности фокусировать внимание на целевых стимулах, но приводит к еще большему замедлению ответа.

4. Выявлена динамика развития регуляции внимания у детей 5—7 лет: от 5 к 7 годам улучшается выполнение всех тестовых заданий, вне зависимости от того, на какие операции внимания они направлены. Этот процесс идет по двум направлениям: увеличивается эффективность выполнения (уменьшается количество ошибок) и возрастает скорость ответа на целевые стимулы.

5. У СДВГ-детей (по сравнению с 3-детьми) значимо ниже оценки произвольного внимания, качество выполнения (больше пропусков и "ложных тревог") и больше время реакции по ТПВ. Исключение: в фронтальной пробе, связанной с оттормаживанием доминирующего ответа, СДВГ-дети не только по всем оценкам не отстают от 3-детей, но по показателю "время на центральную обработку стимула" перегоняют их. Объяснение: у СДВГ-детей не до конца формируется навык, на оттормаживание которого направлено задание, что в свою очередь может свидетельствовать о дефицитарности у них процессов рабочей памяти (об этом также свидетельствует снижение у этих детей показателей по сукцессивной шкале в тесте К-АВС).

6. У СДВГ-детей, как и у 3-детей, возможности обработки симультанной информации тесно связаны со временем реакции на целевой стимул. Оценка по шкале сукцессивной обработки информации и в обеих группах детей тесно связана с качеством поддержания внимания (у 3-детей — с количеством пропусков целевого стимула в задании с помехой, у СДВГ-детей — с пропусками зрительных стимулов при распределении внимания).

Е. Н. Осин

Смысл жизни как объект эмпирического исследования

Научный руководитель — Д.А. Леонтьев

Цели: 1. Рассмотреть основные теоретические представления о смысле жизни, разработанные в рамках философии и психологии, сделав шаг к определению смысла жизни как проблемы научной психологии. 2. Исходя из возникшего понимания смысла жизни сформулировать методологические требования к процедуре его изучения и рассмотреть существующие подходы к эмпирическому изучению смысла жизни с точки зрения их соответствия этим требованиям.

Выводы

1. Представляется непродуктивным понимание смысла жизни, с одной стороны, как образования, существующего исключительно внутри субъекта, и, с другой стороны, как объективно наблюдаемого феномена; перспективным выглядит рассмотрение смысла жизни как результата акта понимания, который осуществляется как самим субъектом, обладающим некоторым смыслом жизни, так и исследователем, пытающимся этот смысл реконструировать. Такое понимание смысла жизни согласуется с неклаееичеекой научной парадигмой, альтернативной парадигме позитивизма.

2. Выделены три группы феноменов, в которых проявляется смысл жизни, — когнитивные, аффективные и поведенческие. Различные авторы делают акцент на феноменах той или иной группы, однако свести смысл жизни ни к одной из них не представляется возможным, следует изучать феномены всех трех групп в совокупности. Из рассмотренных теоретических представлений наиболее адекватной указанному требованию и требованиям

неклассической парадигмы оказывается теория деятельности А.Н. Леонтьева, в рамках которой задача познания смысла жизни формулируется как задача реконструкции структуры деятельности индивида, познания его ведущих мотивов.

3. В свете проделанного обзора основных методик, разработанных в рамках количественного и качественного подходов применительно к проблеме смысла жизни (тест смысложизненных ориентаций Д.А. Леонтьева, методика "Смысловой профиль личности" П. Вонга, тест отчуждения С. Мадди, качественный подход П. Иберсола, методика целевого опроса А. Адлера в варианте Г.В. Акопова и Н.Л. Быковой, методика предельных смыслов Д.А. Леонтьева, и др.), более адекватным проблеме смысла жизни представляется качественный подход, основное преимущество которого состоит не столько в спектре используемых методов, сколько в эпистемологической установке, которую принимает исследователь: это установка на понимание, проникновение в сущность всей целостности взаимоотношений человека с миром в противовес установке на изучение изолированных феноменов с позиции внешнего наблюдателя.

4. Основная проблема, с которой сталкиваются современные эмпирические исследования смысла жизни, — валидизация смыслов, сообщаемых испытуемыми (достоверная дифференциация смыслов действующих и только знае-мых). Разрешить эту проблему можно лишь в рамках комплексного исследования, включающего в себя не только количественные, но и качественные методики.

5. Изучая смысл жизни, психолог стремится достичь высоких целей, которые ставит перед ним философия, однако для того чтобы оставаться в рамках научного познания, он должен заботиться о том, чтобы его знания были обоснованы эмпирически. Рассматриваемая работа представляет собой попытку к преодолению разрыва, с одной стороны, между философскими представлениями о смысле жизни и психологической разработкой этого понятия и, с другой стороны, между психологическими теориями и конкретными эмпирическими исследованиями смысла жизни.

Е. А. Перова

Оптимизм как актуальная проблема современной клинической

психологии

Научный руководитель — С.Н. Ениколопова

Цель: изучение разнообразных аспектов оптимизма (в частности, его связи с депрессией), а также методов его измерения.

Задачи: анализ теоретических концепций оптимизма, созданных в зарубежной клинической психологии; рассмотрение методического аспекта изучения оптимизма; апробация вопросников, измеряющих оптимизм, на российской выборке здоровых (3) испытуемых и больных депрессией (Д-испытуе-мых).

Гипотеза: негативный, пессимистический, атрибутивный стиль (склонность приписывать причины негативных событий внутренним, стабильным и глобальным причинам) будет сильнее выражен у Д-испытуемых, чем у 3-ис-пытуемых, и в обеих группах будет наблюдаться положительная корреляция между негативным атрибутивным стилем и склонностью к депрессии, низкой

самооценкой, низким субъективным благополучием, внутренним локусом контроля в сфере неудач и внешним — в сфере успехов.

Методики. Опросники: атрибутивного стиля (ASQ); жизненной ориентации, пересмотренный вариант (LOT-R); на депрессию (BDI); "уровень субъективного контроля" (УСК); на самооценку (Rosenberg); шкала удовлетворенности жизнью (SWLS).

Обследованы лица в возрасте 18—50 лет, представители разных профессий: 3-испытуемые — 34 женщины и 27 мужчин; Д-испытуемые — 22 мужчины, пациенты НЦП3 РАМН и ГПБ № 13.

Результаты

1. На выборке 3-испытуемых показано, что негативный атрибутивный стиль положительно коррелирует с выраженностью депрессивных симптомов, низкой самооценкой, низкой удовлетворенностью своей жизнью, низкой интернальностью, иначе говоря, с низким уровнем субъективного контроля и с пессимистическими ожиданиями от будущего. Пессимистические ожидания положительно коррелируют с низкой интернальностью, депрессией, низкой самооценкой. Эти данные подтвердили предварительную гипотезу.

2. На выборке Д-испытуемых наша гипотеза не подтвердилась. Опыт проведения обследования больных депрессией позволяет предположить, что апробированные опросники для них слишком сложны, требуется их дополнительная адаптация для применения в клинике.

3. Внешняя и конвергентная валидность апробированных опросников может считаться удовлетворительной.

4. Результаты исследования доказали возможность использования разработанных американскими учеными опросников, измеряющих оптимизм, только на здоровых испытуемых и подтвердили важность оптимизма как составляющей субъективного благополучия человека.

О. А. Подольский

Сопоставление различных способов предъявления экспериментальных задач в исследовании социо-морального

развития подростков

Научный руководитель — О.А. Карабанова

Цель: сопоставление эффективности различных способов предъявления экспериментальных задач, содержащих моральные коллизии; изучение возможностей, предоставляемых визуализацией как диагностическим средством при изучении социо- морального развития подростка.

Задачи: 1) разработать и снять видеофильм, способствующий объективации основных компонентов моральной коллизии; 2) "выровнять" сравниваемые группы по исходному уровню развития моральной компетентности; 3) изучить степень влияния способа презентации социо-моральной проблемы на эффективность ее решения подростками; 4) определить зависимость изучаемого феномена от пола и возраста испытуемых.

Методика. "Моральные дилеммы. Эмпатия. Компетентность" — вариант методики "Моральные дилеммы" А.И. Подольского и О.А. Карабановой. Экспериментальная задача "Миша" разработана в двух эквивалентных по содержанию вариантах — в виде текста и видеофильма.

Обследованы московские школьники: 41 ученик 6-х классов (11—12 лет) и 42 ученика 9-х классов (15—16 лет).

Выводы

1. Визуализированное представление ценностно-моральной коллизии с помощью специально разработанного и снятого видеофильма, способствуя объективации основных компонентов моральной коллизии, содержащейся в задаче, более адекватно как психологическим особенностям подросткового возраста, так и содержательным характеристикам социо-морального развития.

2. Вышвлена значительная вариативность моральной компетентности подростков в зависимости от моральной атмосферы школы.

3. Обнаружена бо льшая представленность феномена влияния способа предъявления моральной коллизии у учащихся старшей возрастной группы.

4. У девочек и девушек практически по всем ключевым параметрам моральной компетентности зафиксирован значительно более высокий уровень, чем у мальчиков и юношей.

Ю. С. Полетаева

Тревожность и застенчивость в сфере межличностных

отношений младших подростков

Научный руководитель — O.A. Карабанова

Цель: исследование зависимости трудностей межличностный отношений от уровня тревожности и застенчивости.

Гипотезы: 1) высокий уровень личностной тревожности прямо влияет на негативное восприятие межличностный отношений со сверстниками в младшем подростковом возрасте и оказывает непрямое воздействие на их объективную неуспешность; 2) отвержение группой сверстников подростков с высоким уровнем личностной тревожности связано с наличием застенчивости.

Методики: шкала личностной тревожности для учащихся 10—16 лет (А.М. Прихожан); опросник Спилбергера—Ханина; рисунок несуществующего животного; категориальное наблюдение, основанное на схеме Л.Н. Галигузо-вой; проективный рассказ; экспертная оценка; сочинение на тему "Я и мой друг"; социометрия; анкета оценки успешности межличностный отношений; методика Дембо—Рубинштейн.

Обследовано 58 московских 7-классников в возрасте 12—14 лет на момент исследования, 22 мальчика и 36 девочек.

Результат: гипотезы о прямом влиянии личностной тревожности на негативное восприятие межличностных отношений младшими подростками и о взаимосвязи застенчивости с отвержением группой сверстников подростков с высоким уровнем личностной тревожности подтвердились.

Д. Ф. Сафуанова

Восприятие света в монохроматической системе

Научный руководитель — Е.Д. Шехтер

Работа выполнена в русле представлений о нейронный механизмах кодирования интенсивности светового сигнала.

Основные положения: 1. Традиционная точка зрения на кодирование интенсивности предполагает соответствие между величиной интенсивности внешнего сигнала и такими характеристиками работы нейронов, как частота импульсной активности, величина межимпульсных интервалов, распределе-

ние импульсов во времени. Менее утвердившееся представление предполагает векторное кодирование интенсивности, при котором определенная интенсивность сигнала приводится в соответствие определенному соотношению возбуждений двух независимых и разнонаправленно работающих нейронных систем.

2. Векторный подход, нашедший подтверждение при сравнительном анализе результатов исследований кодирования света, проведенных в единой экспериментальной парадигме при использовании разных биологических объектов (моллюска, лягушки, рыбы и человека), обнаружил принципиальное единство механизмов различения яркости.

3. Универсальный принцип, независимый от видовой принадлежности зрительного анализатора, состоит в том, что нейрофизиологический код интенсивности света базируется на работе двух независимых подсистем, вследствие чего сенсорный образ интенсивности может быть представлен двумерным вектором. Авторы, продемонстрировавшие перцептивную двумерность интенсивности света, интерпретируют ее как совместную работу двух базовых клеточных элементов, образующих световой и темновой каналы.

4. В зрительных анализаторах любой сложности первым звеном "светового" канала всегда являются фоторецепторы вне зависимости от того, реагируют ли они на свет гиперполяризацией или деполяризацией. Специализированных рецепторов, чувствительных к темноте, в природе нет. Поэтому "темновой" канал должен брать свое начало не в слое фоторецепторов, а в других клеточных слоях.

5. "Темновой" канал, представленный у позвоночных животных (в частности, у лягушки) уже на уровне сетчатки, у виноградной улитки формируется только в оптическом нерве. Объяснение этого факта следует искать в особенностях морфологии сетчатки виноградной улитки. Она предельно упрощена, поскольку единственным информационным элементом этой сетчатки являются тела фоторецепторных клеток, запускающих "оп"-реакцию.

6. Согласно литературным данным, латеральные взаимодействия между фоторецепторами в сетчатке виноградной улитки отсутствуют. Эти взаимодействия, широко представленные в сетчатке позвоночных, у виноградной улитки появляются только на уровне связей между отростками оптического нерва. Поэтому оптический нерв является тем звеном, где у виноградной улитки впервые формируется нервная сеть и соответственно появляется возможность для выделения еще одного качества светового сигнала — степени его затемнения. Эти данные свидетельствуют о том, что, в отличие от "оп"-реакции, "о0"-реакция обязана своим возникновением специализированной нервной сети, формирующей избирательную реакцию на темноту как особый признак зрительного сигнала.

7. Полученные в работе нейрофизиологические данные являются подтверждением того, что яркостное различение использует филогенетически единый способ нервного преобразования — векторный принцип кодирования сигнала.

А. Н. Сиднева

Типы ориентировочной основы действий и содержание умения

учиться

Научный руководитель — Н.Ф. Талызина

Анализ основных подходов к определению содержания умения учиться в отечественной психологии привел к следующим выводам: 1) умение учиться в принципе невозможно исследовать в отрыве от целей и содержания обучения,

поскольку в зависимости от понимания цели обучения по-разному понимается и содержание умения учиться; 2) можно выделить (по аналогии с представлениями о типах учения) три уровня умения учиться, за каждым из который лежит тот или иной ведущий тип ориентировки учащегося.

Задачи: сконструировать методику для диагностики ведущего типа ориентировки (ДТО); сопоставить результаты, полученные по методике ДТО, с результатами диагностики типа мышления у учащихся 5—6-х классов разный школ; сделать вывод о возможностях использования методики ДТО и перспективах исследования типа ориентировки.

Методики. 1) Разработанная нами методика ДТО, в которой на материале школьного курса физики (закона равновесия рымага) ученикам предлагалось последовательно пять специально подобранных задач и правило, по которому можно решить лишь две первые задачи. Для решения остальнык задач необходимо измененить правило или открыть общий принцип (закон равновесия рычага). Обработка результатов: качественный анализ протоколов по параметрам, дающим наибольшее различие между учащимися. 2) Беседа "Отношение к учению", направленная на вышвление общего типа отношения к школе и характера трудностей в обучении. Результаты интерпретировались вместе с результатами по методике ДТО. 3) Методика А.З. Зака на вышвление различий в понимании содержания задач через использование эмпирического или теоретического подхода к их решению (задача на определение числа взвешиваний для обнаружения фальшивой монеты).

Обследовано 25 учеников 5—6-х классов двух московских школ: гимназии № 1541 (с преимущественно традиционными программами обучения) и средней общеобразовательной школы № 91, где обучение в начальной школе и следующем, пятом классе ведется по экспериментальным программам, сконструированным в рамках теории развивающего обучения. Для всех испытуемых задачи на закон равновесия рычага являлись новыми.

Результаты

1. Получены значимые различия между группами испыггуемыгх с первым и вторым и с первым и третьим типами ориентировки (по ДТО), что в целом говорит в пользу предположения о наличии различий в типах ведущей ориентировки.

2. Полностью подтвердилась гипотеза о преобладании первого типа ориентировки над остальными. Эти данные подтверждаются выводами многочисленных исследований, проведенными в русле теории развивающего обучения.

3. Гипотеза о наличии корреляции между типами ориентировки и типами мышления подтвердилась частично: значимая корреляция была получена лишь при соотнесении первого и третьего типов. Между первым и вторым и между первым и третьим типами значимой корреляции не обнаружено.

4. Наиболее адекватным для различения типов ориентировки является критерий способа получения (или источника) ориентиров: метод проб и ошибок; использование готового правила без понимания его основания; поиск ориентиров в объективной действительности или анализ правила.

А. В. Сырцова

Психологическое время: апробация методики Зимбардо по временной перспективе

Научный руководитель — ЕЛ. Соколова

Цель: адаптация вопросника Ф. Зимбардо по временной перспективе (Zimbardo Time Perspective Inventory — ZTPI) — создание эквивалентного

7 ВМУ, психология, № 1

97

оригиналу инструмента на русском языке с учетом этнолингвистических особенностей популяции.

Задачи: 1) осуществить процедуру последовательный переводов вопросника согласно международному стандарту; 2) обеспечить эквивалентность оригинала и конечной версии; 3) адаптировать вопросник к этнолингвистическим особенностям популяции.

Методы. На этапе перевода — методы прямого и обратного перевода, а также экспертиза с участием специалистов по русскому языку, по английскому языку и в области психологии; на пилотажном этапе — метод опроса, количественный и качественный анализ результатов; на этапе оценки психометрических свойств — метод опроса; на этапе оценки надежности и валидности полученного инструмента — адекватные задачам статистические процедуры, а также шкалы: депрессии (Бека), самооценки (Розенберга), личностной тревожности (Спилбергера), "сознательность" (из 5-факторного личностного опросника Costa, McCrae, адаптация M.B. Бодунова), импульсивности (Eysenk S., адаптация T.B. Корниловой, A.A. Долныковой), агрессивности и враждебности (из опросника на агрессию Басса—Дарки).

География проекта: апробация осуществлялась в рамках исследовательской сети Молодежной секции РПО. Участвовали студенты различный специализаций в возрасте 16—28 лет из Москвы, Санкт-Петербурга, Рязани, Новосибирска, Челябинска, Томска. На этапе обратного перевода и экспертизы участвовали граждане Латвии, Армении, США и Австралии.

Результаты

1. Разработана русскоязымная версия вопросника Ф. Зимбардо по временной перспективе. Произведена оценка надежности и валидности полученного инструмента.

2. Оценка надежности: 1) внутреннее постоянство: для двух шкал ("негативное прошлое" и "гедонистическое настоящее") коэффициент Кронбаха a>0.70. Показатели по остальным шкалам низкие; 2) воспроизводимость: по шкалам наблюдается умеренная или сильная степень корреляции между исследованиями (корреляции значимы при p<0.01). Использовался коэффициент корреляции Спирмена.

3. Оценка конструктивной валидности: 1) практически все пункты (за исключением трех) имеют значимую связь (при p<0.05) с тем фактором, в который они входят. B основном факторные нагрузки высокие, но у ряда пунктов они не превышают значение 0.30; 2) для проверки нулевой гипотезы о том, что теоретическая модель соответствует экспериментальным данным, мы использовали значение относительного Хи-квадрата (отношение Хи-квадрата к степеням свободы), которое в нашем случае равно 1.8. Данный показатель находится в приемлемых рамках (1.8<2) и говорит о том, что пятифакторная модель вопросника подтверждена статистически на уровне пунктов.

4. Оценка критериальной валидности: показана корреляция шкал вопросника ZTPI с различными шкалами других вопросников. Значения коэффициентов корреляции не превышают 0.7 по модулю, т.е. шкалы взаимосвязаны, но не дублируют друг друга — каждая измеряет свое свойство.

5. Более глубокий анализ данных с помощью метода факторного анализа показал пять четких факторов, отличных от оригинала методики. B нашем случае негативное прошлое и фаталистическое настоящее "склеились" в один, в который также вошли агрессивность, враждебность и импульсивность. Будущее и фаталистическое настоящее оказались в обратной зависимости. К позитивному прошлому примешивается гедонистическое настоящее. Это говорит

о том, что наш вариант методики еще плохо дифференцирует эти факторы. Причины: языковая недоработка методики либо проявление особенностей культуры (т.е. факторы в нашей культуре могут быть отличными от факторов, которые были получены разработчиками оригинала методики).

М. С. Ткачева

Факторы атрибуции ответственности за убийство

Научный руководитель — О.В. Соловьева

Гипотезы:

1. Существует связь между степенью приписываемой преступнику ответственности и типом убийства (степень ответственности за убийство возрастает в следующем порядке: самооборона, неосторожное преступление, халатность/убийство с мотивом месть, убийство из корыстных побуждений).

2. Существуют различия в приписывании ответственности за убийство между мужчинами и женщинами в зависимости от пола преступника (женщины больше идентифицируются с преступницами, а мужчины — с преступниками, поэтому меньшая ответственность приписывается преступнику своего пола, чем преступнику противоположного пола).

3. Существует связь между направлением реакции человека на фрустрацию и приписыванием ответственности.

3.1. Чем выше склонность к внешне-обвинительным реакциям, тем больше ответственности приписывается тому, с кем у респондента низкая ситуативная идентификация.

3.2. Чем выше склонность к безобвинительной реакции, тем больше ответственности приписывается обстоятельствам.

4. Знакомство респондентов с "авторитетным мнением" (решением коллегии присяжных по данному делу) оказывает особое (информационное) влияние на процесс атрибуции ответственности.

Методики. 1. Авторский вопросник для измерения атрибуции ответственности за убийство (10 описаний ситуаций, закончившихся смертью человека). Респонденты приписывали ответственность герою, жертве и обстоятельствам по шкале от 0 до 5, а также отвечали на вопрос о возможности оказаться на месте преступника или жертвы (для определения ситуативного сходства и идентификации). 2. Тест С. Розенцвейга — для определения направления реакции на фрустрацию. 3. Вопросник АО (с ситуациями преступлений) — на влияние "авторитетного мнения". 4. Тест суггестии — для определения степени внушаемости.

Обследовано 30 мужчин и 31 женщина в возрасте 20—25 лет — студенты МГУ (не психологи и не юристы), обычные "люди с улицы", какими и должны быть потенциальные кандидаты в присяжные заседатели.

Результаты

1. Степень ответственности, приписанной преступнику, действительно возрастает в зависимости от типа убийства (гипотеза 1 подтвердилась).

2. Гипотеза 2 не подтвердилась. По-видимому, женщины и мужчины приписывают ответственность за убийство более или менее независимо от пола преступника, ориентируясь прежде всего на особенности самого преступления.

3. Гипотеза 3 подтвердилась частично. Для женской половины выборки была установлена связь между направлением реакции на фрустрацию и припи-

сыванием ответственности (обе подгипотезы), а для мужской половины эта связь оказалась незначимой.

4. Различие в полученных результатах для мужской и женской половин выборки может быть связано как с процедурными моментами, различием атрибутивных стилей (разное понимание ответственности респондентами), так и с существованием межполовых различий: например, для женщин атрибуция ответственности может быть в большей степени связана с пунитивностью (т.е. склонностью к обвинению), чем для мужчин.

5. Гипотеза 4 подтвердилась частично. Выявлено некоторое влияние "авторитетного мнения", более сильное в случае неоднозначных ситуаций преступления (убийство по неосторожности, по халатности), нежели в случае однозначных (убийство при самообороне или в корыстных целях).

0. С. Фомина

Индивидуально-психологические особенности детей младшего подросткового возраста, занимающихся спортом

Научный руководитель — Г.В. Бурменская

Гипотеза: психологические особенности (личностные черты, представления о себе, самооценка, мотивационные образования) детей, занимающихся спортом, имеют свою специфику.

Задачи: 1) сравнить учащихся спортивных школ со сверстниками из массовой школы; 2) сравнить подростков-спортсменов с детьми, углубленно изучающими иностранный язык; 3) охарактеризовать роль самого факта специализированных школьных занятий в развитии подростков.

Методики: 1) специально разработанная анкета на отношение подростков к занятию спортом, субъективную удовлетворенность собой, оценку влияния спорта на личные качества и планы на будущее, отношение значимых лиц (родителей и друзей) к специализации в спорте; 2) методика Дембо—Рубин-штейн с дополнительными шкалами; 3) индивидуально-типологический опросник для детей и подростков (Л.Н. Собчик); 4) методика мотивационной индукции (Ж. Нюттена); 5) методика оценки мотивации достижений (Х.Д. Шмальта).

Обследованы московские школьники 11—12 лет — ученики ДЮСШ (специальности — футбол и бокс), обычной общеобразовательной школы и школы с углубленным изучением английского языка. Всего 91 подросток.

Результаты

1. Главная отличительная черта подростков-спортсменов — исключительная целостность их мотивационной сферы, а также еоглаеованноеть и непроти-воречивоеть еамоеознания. Спортивные занятия явно доминируют в иерархии их интересов, желаний и жизненных задач. Учеба (усвоение общеобразовательных дисциплин) и общение со сверстниками занимают в их сознании "дополнительное" место. Они уверены в еебе и в евоих еилах, позитивно воспринимают себя не только в спорте, но и в плане успешности в учебе, считают себя популярными среди сверстников. В отличие от сверстников из других школ у них преобладает надежда на успех, а не боязнь неудач. В целом подростки-спортсмены предстают как люди оптимистичные, лишенные внутренней скованности и склонные к свободному самоутверждению. В то же время им присущи черты несколько большей взрослости и личностной зрелости (это сказалось в их желаниях и планах относительно будущего, профессии и др.).

Названные качества весьма выгодно отличают спортсменов от их сверстников из обычной и особенно английской спецшколы (психологическое неблагополучие последних стало одним из неожиданных результатов нашего исследования).

2. Результаты исследования позволяют говорить с достаточной долей уверенности только о большей степени субъективного (эмоционально-личностного) благополучия и целостности самосознания у подростков-спортсменов по сравнению с их сверстниками из школ другого типа, но не о том, насколько эта субъективная картина соответствует реальным показателям развития.

А. В. Цветков

Символ как психологическое орудие овладения поведением

личности

Научный руководитель — А.Г. Асмолов

Цели: демонстрация связи символа с саморегуляцией поведения и выявление некоторых свойств символа как регулирующей структуры на разных уровнях его развития.

Задача: изучение символических образований двух уровней — предметного символа (сфера образов-представлений; данная форма символа может рассматриваться как единица анализа всех символически организованных процессов) и мифа как формы бытия личности (по А.Ф. Лосеву).

Модели: а) символически опосредствованная зрительно-предметная память у младших школьников (с нормальным и затрудненным психическим развитием), понимаемая (ввиду концепции А.Н. Леонтьева о проникновении памяти в структуру всех психических функций) как модель познавательных процессов в их становлении; б) юмористическая (анекдоты) реакция взрослых людей на критические события (как угрожающие личной безопасности, так и не несущие непосредственной угрозы) как модель мифа в современном обществе (по Е. Курганову). Исследуемые события: террористический акт 11.09.2001 в Нью-Йорке, крушение самолета Ту-154 в Германии 01.07.2002 ("самолет с детьми"), захват заложников на мюзикле "Норд-Ост" в Москве 23—26.10.2002 и крушение шаттла "Колумбия" 01.02.2003.

Материал и методы исследования. По комплексной нейропсихологической методике Л.С. Цветковой и оригинальной модификации методики пиктограммы обследовано 17 детей 7—10 лет. Юмористическое отреагирование изучалось посредством мониторинга количественных (число присланных анекдотов и комментариев к ним) и качественных (связь анекдотов/комментариев к ним с событием, психолингвистические параметры предикативности и императивности текста) характеристик материалов сайта Анекдот.ру в течение двух недель до и после наступления события. Данная методика применена впервые, проводилось сравнение с оценками экспертов, ранжировавших изучаемые события (теракты и техногенные катастрофы) по параметрам "освещение в СМИ/общественный резонанс" и "угрозы безопасности личности".

Выводы

1. Символически опосредствованная зрительно-предметная память, рассматривавшаяся как модель символически опосредованной памяти в целом, не только появляется позднее в онтогенезе, но и "наслаивается" поверх других видов памяти, включает их в себя в качестве фоновых компонентов.

2. Переход ведущей роли к символически опосредствованной памяти и иерархическая структура организации мнестических процессов позволяет по-новому подойти к дифференциальной диагностике нарушений психического развития у детей, а именно путем внесения интерференции на разных уровнях организации памяти (в соответствии со "слоевым" подходом А.Р. Лурии).

3. Символ является более эффективным средством овладения поведением, нежели знак. Это следует и из эксперимента на символически опосредованную память, в котором успешные дети демонстрировали и более высокую степень овладения предметной и понятийной реальностью, и из исследования юмористического отреагирования, в котором создателям символов (анекдотов) удалось преодолеть аффект быстрее и с меньшими энергетическими (по 3. Фрейду) затратами, нежели "комментаторам".

4. Выделение в общем спектре реакции личности на критическую ситуацию "знакового" и "символического" типов в сочетании с данными о надстраивании символически организованного процесса у детей над знаковым приводит к следующим выводам: а) наблюдается общая тенденция к переходу функций регуляции поведения от знаковых средств к символическим; б) степень овладения символическими средствами зависит как от возраста, так и от индивидуально-типологических особенностей. Если на уровне предметного восприятия символ (в виде образа-представления) осваивается всеми взрослыми, то способность к порождению мифа (в форме анекдота) и даже к использованию его для овладения собственным аффектом доступна далеко не всем.

5. В целом можно сказать, что вся система символических образований строится на основе овладения знаковыми средствами и высоко коррелирует с общим развитием произвольной регуляции личности.

Н. В. Шалаев

Адаптация методики исследования толерантности к неопределенности (кросскультурное исследование)

Научный руководитель — А.Ш. Тхостов

Под толерантностью к неопределенности (ТН) понимается способность человека принимать конфликт и напряжение, возникающие в ситуации двойственности, противостоять несвязности и противоречивости информации, принимать неизвестное, не чувствовать себя неуютно перед неопределенностью (по Холлману).

В работе анализируется возможность использования вопросника "Толерантность к неопределенности" (автор — Vigano La Rosa) для измерения ТН в норме и патологии; проводится сравнение уровней ТН у здоровых испытуемых и у пациентов с тревожно-фобическими расстройствами, у лиц, принадлежащих разным культурам (России и Мексики) и профессиональным группам; рассматривается восприятие и оценка человеком неопределенных стимулов.

Обследовано 492 испытуемых.

Методы измерения и оценки: 1. Вопросник "Толерантность к неопределенности" — шкала из 27 пунктов, соответствующих трем факторам: а) "Риск" — способность или желание встречать новые и/или малопрогнозируемые ситуации, б) "Интолерантность к неопределенности" — неспособность выходить за рамки концептов, верований, восприятий или гипотез, дихотомическая ригидность при суждениях, в) "Поиск безопасности" — тенденция к повторению уже прожитого и страх перед неизвестным и неопределенным. 2. Адаптированный в Мексике (IDARE) и в России (ШРЛТ) вопросник личностной и

ситуативной тревожности (по 20 пунктов). 3. Семантический дифференциал (26 биполярных шкал, в большинстве принадлежащих к измерению "оценка") — для исследования предпочтения испыггуемыгх в оценке шести таблиц ТАТ.

Результаты

1. Вопросник "Толерантность к неопределенности" при условии модификации шкалы "Безопасность" является эффективным средством измерения и оценки ТН.

2. Существуют индивидуальные и групповые различия в ТН. Установлены кросскультурные (мексиканцы по сравнению с русскими более склонны к риску, в меньшей степени стремятся к безопасности, при этом они более интолерантны к неопределенности) и гендерные различия (мужчины в большей степени, чем женщины, склонны встречать новые и непредсказуемые ситуации, однако женщинам в большей степени свойственна ТН), а также различия в ТН между студентами разный факультетов.

3. Существует связь между ТН и тревогой: высокотревожные люди обладают низкой ТН.

4. В норме испытуемые склонны оценивать неопределенные стимулы как неприятные, а определенные — как приятные. Люди с низкой ТН склонны оценивать определенные стимулы как более приятные, чем люди с высокой ТН.

5. У пациентов с тревожно-фобическими расстройствами вышвляется специфическое отношение к неопределенности. Они испыгтавают трудности при оценке неопределенных стимулов, при этом склонны к более полярным оценкам. Специфика такого отношения к неопределенности, очевидно, определяется качественным различием между переживанием (синдромом патологической тревоги.

В. Н. Шляпников

Психология самооценки волевых свойств личности

Научные руководители — В.А. Иванников, C.B. Кривцова

Цель: изучение возможностей использования данных самооценки для диагностики волевых свойств личности.

Методики. Исследование самооценки методом прямого шкалирования; "Шкала контроля за действием" Ю. Куля (адаптация С.А. Шапкина); исследование ценностных установок методом балльной оценки с помощью графических шкал; специально разработанные методики (апробация): "Портрет волевого человека" (модификация метода свободного самоописания) и "Оценка волевых поступков" (прототип — исследования Ю. Куля представлений детей о стратегиях волевой регуляции). Для статистической обработки полученный результатов использовались методы факторного, кластерного, дисперсионного, корреляционного анализа.

Обследованы студенты философского ф-та МГУ в возрасте 16—22 лет, юноши и девушки, всего 220 человек.

Выводы

1. Предрасположенность испыгтуемык к образованию неполноценных, персеверирующих намерений на этапах планирования, инициации и реализации волевык намерений и подверженность их влиянию связаны с самооценкой

волевых свойств личности. Они оказывают влияние на структуры самосознания, отражающие особенности волевой регуляции личности (ОВРЛ).

2. Социальные ожидания, нормы, установки, стереотипы связаны с самооценкой волевых свойств личности. Они оказывают влияние на структуры самосознания, отражающие ОВРЛ.

3. Особенности смысловой сферы личности (продуктивность и преобладающая мотивационно-смысловая направленность) связаны с самооценкой волевых свойств личности. Они оказывают влияние на структуры самосознания, отражающие ОВРЛ.

4. Представления испытуемых о волевой регуляции (метазнания) связаны с самооценкой волевых свойств личности.

5. Структуры самосознания, отражающие ОВРЛ, связаны с самооценкой волевых свойств личности.

6. Изучение структур самосознания, отражающих ОВРЛ, — возможный путь диагностики волевых свойств личности.

7. Предложенные нами методические средства, направленные на изучение структур самосознания, отражающих ОВРЛ, могут служить для диагностики волевых свойств личности, однако они нуждаются в значительной методической и психометрической доработке.

Е. В. Янченко

Психология воспоминания жизненных событий: распределение воспоминаний во времени

Научный руководитель — В.В. Нуркова

Явление неравномерности распределения воспоминаний о событиях жизни по временной оси субъективной автобиографии, описанное сравнительно недавно, получило название эффекта "пика": люди вспоминают непропорционально высокое количество автобиографических событий, относящихся к периоду 15—30 лет.

Работа направлена на исследование временной конфигурации воспоминаний прошлого.

Гипотезы: 1. Типичные, социально значимые события, зафиксированные в культурном сценарии, определяют формирование универсального эффекта "пика", выявленного в работах зарубежных авторов (высокая субъективная насыщенность событиями периода поздней юности и ранней зрелости). 2. Уникальные, личностно значимые события, включаемые испытуемыми в сценарий идеальной жизни, формируют временные ориентиры для создания индивидуальных "пиков" воспоминаний, не относящихся к выявленному периоду. 3. Переломные события прошлого являются "организатором" индивидуальной временной конфигурации автобиографической памяти личности.

Методики: анкета для выявления культурного сценария типичной жизни (с любезного разрешения авторов — D.C. Rubin, D. Berntsen); анкета для выявления культурного сценария идеальной жизни (адаптировано D.C. Rubin, D. Berntsen); "Линия жизни" (для экспликации содержания автобиографической памяти); модифицированная методика "Линии жизни" (для выявления воспоминаний переломных событий жизни).

При обработке использовался статистический метод, разработанный О.В. Митиной.

Обследовано 112 россиян, мужчин и женщин в возрасте 18—62 лет.

Выводы

1. Автобиографическая память личности — это инструмент конструирования и поддержания идентичности: а) социальная идентичность личности проявляется в виде культурных жизненных сценариев, которые отражают "обычную жизнь", а не идеализированную; б) персональная идентичность обеспечивается за счет индивидуальных конфигураций переломных событий.

2. Культурный сценарий типичной жизни (Т-КСЖ), разделяемый большинством членов общества, существует, так как 10 наиболее часто упоминаемых событий составляют 53% от всех упоминаемых событий.

3. Российский Т-КСЖ оказывается более "мягким", чем западноевропейский: для россиян одним из значимых его компонентов оказался конструкт "детство", тогда как для датчан — "разрыв социальных связей".

4. Т-КСЖ детерминирует более высокую доступность воспоминания из периода поздней юности и ранней зрелости.

5. Наряду с Т-КСЖ существует и культурный сценарий идеальной жизни (И-КСЖ), который включает не жестко социально детерминированные события, требующие личностного усилия для их осуществления. События, включаемые в И-КСЖ, в меньшей степени связаны с возрастом поздней юности и ранней зрелости и соответственно не подвержены эффекту "пика".

6. По нашему мнению, культурные жизненные сценарии (как типичной, так и идеальной жизни), безусловно, влияют на упорядочение массива автобиографических воспоминаний. Однако механизм структурирования подобной информации не исчерпывается исключительно использованием культурного сценария. В особенности это касается уникальных, исключительно значимых личностных событий, которые не описываются социальной нормой.

7. Наиболее доступные для воспроизведения автобиографические воспоминания группируются вокруг воспоминаний о переломных событиях. Возрастание доступности воспоминаний из периода, предшествующего переломному событию, описывается квадратичной функцией. Возрастание доступности воспоминаний из периода, следующего за переломным событием, описывается кубической функцией.

8. Эффект "пика" не является исключительно "возрастным" феноменом. В его формирование вносит вклад не только универсальный фактор "форматирования" воспоминаний о прошлом согласно культурным сценариям жизни, но и фактор индивидуальной конфигурации событий, пережитых субъектом в качестве переломных.