Конь и элементы конской сбруи в погребальном обряде Рождественского могильника в Пермском крае Текст научной статьи по специальности «История и археология»

УДК 902/904

Н.Б. Крыласова

КОНЬ И ЭЛЕМЕНТЫ КОНСКОЙ СБРУИ В ПОГРЕБАЛЬНОМ ОБРЯДЕ РОЖДЕСТВЕНСКОГО МОГИЛЬНИКА В ПЕРМСКОМ КРАЕ*

Пермский федеральный исследовательский центр УрО РАН, Пермь, Российская Федерация

На примере Рождественского могильника X-XI вв. прослеживаются особенности проявления в погребальном обряде позднего этапа ломоватовской культуры символического ритуала захоронения коня или «комплекса коня» в виде элементов конской сбруи — их место в могильной яме и планиграфические особенности расположения подобных захоронений на могильнике.

Ключевые слова: Пермское Предуралье, эпоха средневековья, ломоватовская культура, Рождественский могильник, погребальный обряд, кости коня, элементы конской сбруи.

N.B. Krylasova

HORSE AND HARNESS IN THE FUNERAL CEREMONY OF ROZDESTVENSKIY BURIAL IN PERM REGION

Perm Federal Research Center Ural Branch Russian Academy of Sciences (PFRC UB RAS), Perm, Russian Federation

This article are presented features of advent symbolic ritual burial of horse or complex of horse in the form of a harness in the later stage of lomovatovskaya culture (for example Rozdestven-skiy burial the X th - XI th centuries. The place of harness in the grave and planographics features were analyzed.

Keywords: Perm Cis-Ural, Middle ages, lomovatovskaya culture, Rozdestvenskiy burial, the funeral ceremony, the bones of the horse, elements of harness

В эпоху средневековья во многих культурах Приуралья, Зауралья и Западной Сибири в погребальном обряде отмечается символическое присутствие коня в виде его отдельных частей (от шкуры, снятой вместе с головой, ногами и хвостом, до черепов, челюстей или разрозненных зубов лошади) и (или) элементов конской сбруи. Смысл этого явления можно объяснить на основе этнографических данных, полученных М.Ф. Корсаревым у сибирских народов, согласно которым умершего необходимо было снабдить транспортным средством для быстрейшего достижения душой-призраком потустороннего мира [8, с. 99]. В качестве таких средств передвижения у народов, занимающихся преимущественно охотой и рыболовством выступали лодки, нарты и ездовые олени, а у племен, занимающихся скотоводством, — конь [2, с. 98-102].

Публикаций, посвященных использованию коня или «комплекса коня» в виде предметов конского снаряжения в погребальном обряде, существует множество, поскольку этот элемент погребальной обрядности чрезвычайно широко распространен во времени и пространстве. В связи с этим нельзя не согласиться,

44

к примеру, с таким заключением: «В связи с тем, что погребения с конем довольно широко известны как у кочевых, так и у оседлых народов, разделенных огромными расстояниями и значительными временными интервалами, тенденции использования в погребальном обряде коня, главным образом как средства перемещения умершего в загробный мир и дальнейшее применение его по назначению, свойственна надэтичность» [1, с. 127]. Но вместе с тем в каждой культуре этот обряд имеет свое выражение в виде особенностей использования коня (целого или отдельных частей), его положения по отношению к погребенному, особенностей размещения в могильной яме элементов конского снаряжения и прочих нюансов, в чем фиксируется проявление этнических традиций. Кроме того, в сочетании с другими значимыми признаками, этот признак формирует характерные и своеобразные черты погребального обряда, присущего определенным археологическим культурам.

Для примера рассмотрим особенности проявления данного обряда на Рождественском (языческом) могильнике в Карагайском районе Пермского края, который принадлежит к позднему этапу ломоватовской археологической культуры [5].

Рождественский могильник относится к числу наиболее изученных средневековых могильников в Пермском крае, материалы его частично опубликованы [3]. Погребения Рождественского языческого могильника располагаются рядами, вытянутыми по линии ВСВ-ЗЮЗ вдоль течения р.Обва, могильные ямы ориентированы по линии ССЗ-ЮЮВ, реже С-Ю. В погребальном обряде господствовала ингумация, остатки костяков сохраняются очень плохо, но по имеющимся фрагментам установлено, что погребенные укладывались на спине с вытянутыми вдоль туловища руками, ногами к реке головой на север (с отклонением к ССЗ). Погребения обычно сопровождаются богатым инвентарем, на основании анализа которого могильник датирован концом 1Х-Х1 вв. [10].

В период полевого сезона 2017 г. при раскопках Рождественского языческого могильника была отмечена относительно высокая концентрация погребений с наличием элементов конского снаряжения. Интересно стало проследить, каким образом планиграфически на площади могильника распределяются подобные захоронения, чтобы выявить возможные закономерности в их расположении.

Проанализировав материалы всех исследованных погребений, количество которых в 2017 г. достигло 339, можно сделать вывод, что символ коня в погребальном обряде Рождественского могильника представлен в двух вариантах: разрозненные зубы лошади (в единичных случаях — челюсти) и детали конского снаряжения. В целом такие элементы представлены в 119 погребениях (35 % от общего количества изученных) (табл.).

Зубы коня выявлены в 86 погребениях (25 %), из них фрагменты челюстей или скопления, включающие более 3 зубов, — всего в 13 (табл.). Зубы зачастую располагались в верхней части заполнения могильных ям, нередко они обнару-

45

живались еще до фиксации погребений, то есть были уложены поверх захоронения. 60 погребений с зубами коня определены как мужские, 26 — женские, причем можно считать, что именно для женских погребений более характерно наличие челюстей лошади (9 случаев из 13).

Согласно анализу, проводившемуся И.В. Бочаровым, кости животных (преимущественно лошади) в Пермском Предуралье присутствовали в 18,5 % погребений УП-1Х вв., в 17,1 % погребений 1Х-Х1 вв. и практически исчезли к XII в. [6, с. 162]. Таким образом, процент встречаемости костей (зубов) животных на Рождественском могильнике Х-Х1 вв. выше среднего по региону.

К сожалению, кости животных из раскопок Рождественского могильника, переданные в Институт экологии растений и животных УрО РАН, еще не определены. Пока такие определения существуют только по одному средневековому могильнику из Пермского края — Запосельскому. При этом П.А.Косинцев, производивший анализ остеологического материала, выдвинул следующие предположения: 1) маловероятно, хотя и возможно, что в обрядах использовались изолированные зубы, поэтому при находке хотя бы одного зуба можно допускать наличие целой челюсти; 2) маловероятно использование в обрядах только верхней челюсти, поэтому при находках зубов верхней челюсти следует полагать, что были положены целые черепа; 3) при находках зубов из нижней челюсти — что были использованы отдельные нижние челюсти. Впервые были сделаны также возрастные определения животных, использованных в погребальном обряде, и сделан вывод о преимущественном использовании взрослых особей лошадей [9, с. 258-259]. Последнее может свидетельствовать о значении лошади в данном обряде именно как транспортного животного, а не остатков пищи или жертвоприношений, при которых, как известно, использовали молодых особей.

На плане могильника погребения с зубами лошади (выделены светлосерым) прослеживаются в большинстве рядов, где зачастую объединяются группами (рис.1).

В погребениях зубы лошади могли размещаться в разных местах, иногда при наличии нескольких зубов фиксируется их расположение по всей площади могильной ямы, но преобладало при этом их положение в СЗ углу (32 погребения, 37 % от числа захоронений с зубами животных) или вдоль восточной стенки (в целом 53 погребения — 61 %; из них 14 — в СВ углу, 20 — в ЮВ, 19 — у восточной стенки в районе центральной части погребения) (таблица).

Детали конского снаряжения, из которых на могильнике представлены удила, подпружные пряжки и стремена, сопровождали 52 погребения (15,3 %), при этом только в пяти погребениях сочетались удила и пряжка, в двух — удила и стремя, и в одном — удила, стремя и пряжка (таблица). Из этих погребений подавляющее большинство определены как мужские, и только два — женские. В женском погребении № 53 с большим количеством стеклянных, сердоликовых, хрустальных бус и бисера и с металлическими украшениями найдена железная пряжка [3, с. 106, рис. 61]. В женском погребении № 333, содержавшем ожерелье

46

из стеклянных бус и бисера, в которое входили также бронзовая клыковидная подвеска и шаровидные привески, полный поясной набор с поясными привесками, два одинаковых набора украшений обуви — каждый из пяти шумящих ум-боновидных подвесок, под которыми сохранились фрагменты кожаной обуви, шерстяной ткани от носков и кости стоп, — у восточной стенки в дно могильной ямы было воткнуто стремя с расположенными внутри него удилами [11, с. 31].

Наиболее часто встречаются удила или их отдельные части (кольца, грызла), они присутствовали в 37 погребениях (10,9 %) и 5 жертвенно-поминальных

т-ч и о

ямах. В могильной яме они преимущественно располагались у восточной стенки (17 погребений), у южной стенки (в «ногах» погребенного — 12 погребений) или в СЗ углу (6 погребений) (таблица).

Все представленные на могильнике удила кольчатые (у которых поводные кольца одновременно играли роль псалиев), двух типов:

— односоставные, у которых грызло состояло из одного слегка изогнутого стержня (рис. 2/23-28). Такие удила, по мнению С.А. Плетневой, появились у кочевников-печенегов, и предназначались для более строгого управления лошадью в условиях лесистой сильно пересеченной местности; от них они «проникли далеко на север на вятские и камские городища» [13, с. 164]. Такие удила известны также на территории Волжской Болгарии и Руси в материалах с конца IX по XIII вв., но период их наибольшей популярности приходится на Х—ХТ вв. [12, с. 193-195], что наилучшим образом согласуется с датировкой Рождественского могильника;

— двусоставные удила с небольшими петлями грызла (рис. 2/30-37, 42, 45). Такие удила территориально и хронологически были распространены очень широко и не имеют точной датировки [12, с. 197-199].

Реже в погребениях присутствуют подпружные пряжки (18 погребений —

5.3 % и 1 жертвенно-поминальная яма). Они также размещались, в основном, вдоль восточной стенки (10 погребений), у южной стенки (4) или в СЗ углу (5) (таблица). Все железные пряжки присутствовали в комплексах по одной, что свидетельствует об использовании одного подпружного ремня. По наблюдениям А.Н. Кирпичникова, подпружные пряжки встречаются по одной в захоронениях К-Х! вв. [7, с. 76]. Среди них преобладают прямоугольные и трапециевидные (рис. 3/1-13), которые появились в УП-К вв. из степей, при этом А.Н. Кирпичников указывает, что смягченно-прямоугольные (как, напр., рис. 3/3-4, 17) и кольцевидные формы на Руси получили распространение в XI-XIII вв. [7, с. 76-77]. Пряжки «вытянутые и сдавленные с боков» (по описанию Г.А. Федорова-Давыдова) или «с волнообразно изогнутой рамой» (по А.Н. Кирпичникову) (рис. 3/14-16), судя по приведенным аналогиям, вероятно, были наиболее популярны в X-XI вв. [14, с. 46; 7, с. 76-77].

Стремена пока представлены в единичных случаях (5 погребений —

1.4 %) (таблица). В 4 погребениях они помещались у восточной стенки, при этом были воткнуты петлей в дно могильной ямы, подножкой вверх, при этом в тех

47

случаях, когда они сопровождались удилами, последние были уложены внутри стремени. В одном погребении стремя с удилами располагались в южной части могильной ямы в особой ямке, окруженной кольями.

Стремена принадлежат к разным типам:

— стремя без расплющивания верхней части дужки и без прорези (отдел Ж по Г.А. Федорову-Давыдову) или кольцевидное (тип V по А.Н.Кирпичникову) (рис.4/1) — Х-ХШ вв. [14, с. 13-14; 7, с. 48-49];

— стремена ововидной формы с пластинчатым округлым или прямоугольным ушком (тип I по А.Н.Кирпичникову) (рис. 4/2-3, 5-6) — К-Х! вв. [7, с. 47]. Стремена этого типа представлены четырьмя экземплярами, но все они имеют разное оформление петли. У двух стремян (рис. 4/2, 5) петля слабо раскована, имеет приплюснуто-овальную форму; у двух — раскована в достаточно тонкую пластину, в одном случае имеет вытянутую подпрямоугольную форму с треугольным завершением с небольшим прямоугольным отверстием для продергивания ремня (рис. 4/2), во втором — прямоугольную с сегментовидным отверстием (рис. 2/6);

— стремя с треугольным верхом, отличающиеся от предыдущих устройством ушка, плавно слитого с дужкой (тип II по А.Н. Кирпичникову) (рис. 4/4)

— Х-Х вв. [7, с. 47].

Погребения с удилами и подпружными пряжками (на плане выделены темно-серым) и погребения со стременами (на плане черные) на планиграфии изученной части могильника образуют особые группы в виде рядов, вытянутых по линии ССЗ-ЮЮВ, перпендикулярно рядам погребений, при этом погребения со стременами образуют отдельную группу в западной части площадки (рис. 1). Подобная ситуация прослеживалась и с погребениями, содержавшими комплексы хозяйственных и ремесленных инструментов [4]. Создается впечатление, что на площади могильника существовали определенные зоны для захоронения людей разного социального и общественного статуса. Возможно, именно этим объясняется тот факт, что при наличии следов наземных сооружений, нередко прослеживается взаимоперекрытие погребений. Иногда прослеживается, что отдельные погребения буквально «втискивались» между совершенными ранее захоронениями, в то время как в этих же рядах имелись свободные пространства

— это, вероятно, было необходимо для того, чтобы погребенный оказался в той «зоне» могильника, которая соответствовала его общественному положению.

Анализ погребального инвентаря тех захоронений, в которых присутствовали символические «комплексы коня», не показывает их принадлежности к представителям какой-то элитарной группы, напротив, иногда зубы лошади сопровождают совсем безинвентарные погребения, в погребениях № 301 и 320, содержавших стремена, больше почти никакого погребального инвентаря не обнаружено. Предположительно, наличие таких элементов может отражать принадлежность к определенной семье или выполнение определенной общественной функции.

Таким образом, на основе проведенного анализа можно сделать выводы о том, что:

1) погребения с присутствием символических «комплексов коня» являются характерными для рассматриваемого могильника и превышают средний показатель для ломоватовской культуры;

2) кости коня присутствуют в виде разрозненных зубов или фрагментов челюстей, что может свидетельствовать об использовании в обряде черепа или челюстей животного (хотя нельзя исключать и возможность использования отдельных зубов); они помещались в разных частях могильной ямы, но прослеживается предпочтение СЗ угла («в изголовье» погребенного) или пространства вдоль восточной стенки (слева от погребенного); преимущественно кости коня укладывались на поверхности захоронения;

3) из деталей конского снаряжения в погребениях достаточно было присутствия только одного элемента (удил, подпружной пряжки или стремени) или даже только их фрагмента; они, как и зубы лошади, преимущественно размещались в СЗ углу, у восточной стенки, реже — «в ногах» погребенного; взаимосвязи этих предметов с «элитарными» захоронениями не прослеживается;

4) на площади могильника выделяются определенные «зоны», в которых концентрируются погребения с элементами конского снаряжения.

* Статья подготовлена при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ), проект №17-46-590780 «Хозяйственно-культурный облик средневекового Предуралья (комплексное исследование»

Библиографический список:

1. Аксенов В.С., Крыганов А.В., Михеев В.К. Обряд погребения с конем у населения салтовской культуры (по материалам Красногорского могильника) // Материалы I тыс. н.э. по археологии и истории Украины и Венгрии. — Киев: Наукова думка. — С. 116-129

2.Белавин А.М., Иванов В.А., Крыласова Н.Б., 2009. Угры Предуралья в древности и средние века. — Уфа: «Вагант». — 285 с.

3.Белавин А.М., Крыласова Н.Б., 2008. Древняя Афкула: археологический комплекс у с. Рождественск. — Пермь: ПГПУ. — 603 с.

4.Белавин А.М., Крыласова Н.Б., 2015. Комплексы орудий в мужских захоронениях ломоватовской культуры как отражение основных хозяйственных и производственных занятий населения // Вестник Челябинского государственного университета. — № 6 (361). — С. 16-27.

5.Белавин А.М., Крыласова Н.Б. Проблема периодизации средневековых археологических культур Пермского Предуралья // Вестник Пермского университета. — 2016. — Серия: История. № 1 (32). — С. 28-41.

6.Бочаров И.В. Этнокультурная интерпретация результатов анализа погребального обряда Верхнего Прикамья // Коми-пермяки и финно-угорский мир: Материалы I международной научно-практической конференции. — Кудымкар: Коми-пермяцкое кн. изд-во, 1997. — С. 162-165.

7.Кирпичников А.Н. Снаряжение всадника и верхового коня на Руси ГХ-ХШ вв. // Археология СССР. Свод археологических источников. Вып. Е1-36. — Л.: Наука, 1973. — 140 с.

8. Косарев М.Ф. Основы языческого миропонимания. — М.: «Ладога-100», 2003. — 350 с.

9.Косинцев П.А. Костные остатки животных из средневековых археологических памятников восточного побережья Чашкинского озера // Крыласова Н.Б. и др. Археологические памятники Чашкинского озера. Приложение. — Пермь: ПГГПУ, 2014. — С. 524-529

10. Крыласова Н.Б. Хронологические особенности материальной культуры Х-ХХ вв. (по материалам Рождественского могильника в Пермском крае) // Вестник Пермского университета. Серия: История. — 2013. — № 1 (21). — С. 104-115.

11. Крыласова Н.Б. Отчет о раскопках Рождественского (языческого) могильника в Карагайском районе Пермского края в 2017 г. / Рукопись. — Пермь: ПГГПУ, 2017. — 101 с.

12. Культура Биляра. Булгарские орудия труда и оружие Х-ХШ вв. — М.; Наука, 1985. — 216 с.

13. Плетнева С.А., 1958. Печенеги, торки и половцы в южнорусских степях // Материалы и исследования по археологии СССР. — М. — №62. — С. 151-226.

14. Федоров-Давыдов Г.А. Кочевники Восточной Европы под властью золо-тоордынских ханов. — М.: МГУ, 1966. — 274 с.

Рис.1. Сводный план раскопа I Рождественского языческого могильника с выделенными на нем погребениями, содержащими зубы лошади и детали конского снаряжения.

Рис.2. Удила (железо): 1- п.120, 2 - п.118, 3 - п.124, 4 - п.70, 5 - п.90, 6-7 - п,327, 8 - п.335, 9 - п.339, 10-11 -п.336, 12 - п.324, 13 - п.253А, 14 - п.234А, 15 - п.247, 16 - яма 2-11, 17 - м/м/10, 18 - п.257, 19 - п.239, 20 - п.264Б, 21 - п.242, 22 - п.197, 23 - яма 5-08, 24 - п.329, 25 - п.330, 26 - яма 16-16, 27 - п.338, 28 - п.128, 29 - п.199, 30 - п.333, 31 - п.338, 32 - п.350, 33 - п.254Б, 34 - п.241, 35 -яма 3-15, 36 - п.266, 37 - яма 1-15, 38 - п.131, 39-41 - п.212, 42 - яма 1-14, 43-44 - п.149, 45 -п.65, 46-47 - п.136, 48 - п.121.

Рис.3. Подпружные пряжки (железо):

1 - п.197, 2 - п.346, 3 - п.228, 4 - п.235, 5 - яма 3-15, 6 - п.348, 7 - п.350, 8 - п.241, 9 -п.127, 10 - п.98, 11 - п.170, 12 - п.130, 13 - п.270, 14 - п.232, 15 - п.247, 16 - п.212, 17 - п.143,

18 - п.136, 19 - п.259.

Рис.4. Стремена (железо): 1 - п.320, 2 - п.333, 3 - п.338, 4 - п.350, 5 - п.301, 6 - п/м-14.