CC BY
88
Л.М. Борисенкова
КОГНИТИВНАЯ СИСТЕМА ПРЕДСТАВЛЕНИЯ МИРА (НА МАТЕРИАЛЕ СЛОВООБРАЗОВАНИЯ НЕМЕЦКОГО ЯЗЫКА)
В данной концепции три знаменательные части речи объединены в когнитивную систему представления мира, развивающую идею шкалы временной стабильности на материале словообразования немецкого языка. Система представлена как прототипическая частеречная мега-категория. Когнитивные особенности словообразования позволяют структурировать частереч-ную мегакатегорию как гармоничную систему, в которой любая словообразовательная единица находит естественным образом свое место, не получая ярлыка «исключение».
Ключевые слова: когнитивная система представления мира, словообразование, немецкий язык, прототипическая категория, субкатегоризация.
Динамический подход к изучению языка -то новое в современной лингвистике, которое есть, как ни тривиально это звучит, давно забытое старое. Ставшее крылатым высказывание В. Гумбольдта о том, что язык - энергейя, деятельность, а не эргон, статичная материя, плодотворно развивается не только его последователями в Германии, в первую очередь Л. Вайсгербером [Weisgerber 1971, Weisgerber 1973 и др.], но и в отечественном языкознании [Земская 1992; Кубрякова 2004; Кустова 2004; Падучева 2004; Павиленис 1983 и др.].
Введенное Л. Вайсгербером понятие «Worten der Welt» (номинация объектов окружающей действительности) «относится к ядру языкового процесса. Речь идет ни о чем ином, как о превращении действительного бытия в бытие языковое. То есть не о перемене обличил объекта (ein Umkleiden), не о простом придании ему языковой формы, а о перемене его сути (eine Wesensveraen-derung), формы бытия» [Weisgerber 1971: 156]. Вслед за Р.И. Павиленисом мы считаем, что «термин «объект познания» в гносеологическом употреблении относится к любым мыслимым объектам: вещам, свойствам, отношениям, действиям, процессам, событиям и т.д. - действительным или возможным» [Павиленис 1983: 17].
Информация о познаваемых объектах окружающей действительности замещает их в сознании человека, позволяя «когнитивно испытать, освоить действительность и затем реорганизовать опыт (выделено мной - Л. Б.)» [Макаров 2003: 41]. Мен-тальность человека никогда не бывает зеркалом, бесстрастно фиксирующим отражаемое. Именно она - источник и инструмент лингвокреативности, позволяющей не только познавать внешний и внутренний мир, но и конструировать его с учетом законов устройства языка [Гудвин 2004; Макаров
2003; Павиленис 1983; Селиверстова 2004; Уорф 1999; Weisgerber 1971; Weisgerber 1973].
На современном этапе развития лингвистики на первый план выдвигаются фигура познающего субъекта и его интенция, что дало основания для введения в лингвистический обиход такого нового специального понятия, как «человеческий фактор». Это направление - когнитивная лингвистика / когнитология, уделяющая особое внимание специфике выделенных объектов действительности и обработке их ментальных репрезентаций. С нашей точки зрения, к ней в полной мере относится цитата из Р.И. Павилениса: «Прогресс теоретической мысли всегда связан с обнародованием таких важных для объяснения исследуемого феномена факторов, на которые до этого не обращалось внимания (или обращалось, но недостаточно) и учет которых представляет собой конструктивный шаг на пути познания этого феномена» [Павиленис 1983: 29].
Когнитивно ориентированная лингвистика располагает особой системой понятий и приемов (концепт, фрейм, сценарий, схема, когнитивная модель и др.; сканирование и фокусирование объектов действительности, рассмотрение объекта как «фигуры на фоне» и т.п.), позволяющих исследователю проникнуть в глубинную семантику языковых знаков, реконструировать общие закономерности производства уже существующих знаков и лингвистического конструирования новых концептов и номинаций, предсказуемых как в семантическом, так и в синтаксическом отношении и учитывающих социально-культурную специфику данного языка. Когнитивный подход дает обновленное, свежее и более полное видение семантики на современном этапе развития лингвистики.
Методологическая основа когнитологии -картина мира [Павиленис 1983; Караулов 1987; Касевич 1990; Колшанский 1990; Кубрякова 1988;
Постовалова 1988; Серебренников 1988; Уфимце-ва 1988], понятие, имеющее длительную историю развития от И. Гердера и В. Гумбольдта до наших дней. Языковая картина мира (далее - ЯКМ), основной компонент которой - словообразование, это категоризованное и субкатегоризованное вербальное представление окружающего мира и самого себя в сознании познающего субъекта. ЯКМ в таком понимании, пополняемая, в основном, за счет словообразования, - основа как для реконструкции уже существующих системных фактов языка, так и для создания новых концептов и номинаций.
Когнитивный подход к словообразованию предоставляет исследователю возможности постижения новых аспектов хорошо изученной сферы языка, причем новизна заключается не в самих фактах языка, а во взгляде на них.
Взгляд на язык как на когнитивный процесс, осуществляемый в коммуникации, зарубежные лингвисты разделяют уже с начала 80-х гг. [Chomsky 1986]. Согласно представлениям ведущих отечественных и зарубежных когнитологов, новая научная парадигма - это синтез когниции и коммуникации. Акты коммуникации - также когнитивные образования, так как в этих актах рождается и передается, объективируется знание (выделено мной - Л.Б.) [Кубрякова 2004: 406].
Такой подход к изучению языка предполагает владение человеком знаниями онтологическими (об окружающем его мире), прагматическими (о ситуации или контексте) и лингвистическими (о языке). Только владение познающим субъектом знаниями трех указанных типов дает ему возможность адекватно выделить фрагмент окружающей действительности, интериоризовать его, превратить его в концепт-значение и дать ему имя.
Следует также отметить, что знание образуется вследствие не только отражения мира, но и его интерпретации. Т.е. человек сможет создать объективирующую это знание номинацию лишь в том случае, если он в состоянии дать отражаемому фрагменту мира свое видение, которое формируется несколькими факторами: менталитетом и нормативными установками соответствующего социума, личностными особенностями воспринимающего человека и структурой самой ситуации. Отраженный и интериоризованный фрагмент действительности, ментальная репрезентация «фигуры на фоне», проходит с учетом человеческого фактора, а также требований ситуации или контекста (а значит, авторской интенции и прагмати-
ки) стадию интерпретации, превращается на следующем этапе когнитивной обработки в концепт (понятие уб. значение) и получает соответствующее имя. Акт семиозиса завершен, новая номинация способна вызывать в сознании говорящего и слушающего образ объекта, в том числе и в отсутствие референта. После прохождения этапа социализации и конвенционализации новая единица помещается в долговременную память носителей языка, становится фактом языка, объективирует знание, разделяемое языковым сообществом, и участвует в коммуникации, имеющей, как было указано выше, когнитивную природу.
Концептуализация информации неразрывно связана с ее категоризацией и в значительной степени зависит от нее. Когнитивная категориальная классификация мира, пластично отражающая его многообразие и изменчивость, - это естественная, прототипическая классификация (Э. Рош, Дж. Лакофф), основанная на когнитивной способности человека к познанию окружающей действительности и дающая человеку упрощенную, свернутую схему взаимодействия со сложным и динамичным миром, облегчая и сокращая путь его познания и взаимодействия с ним.
Части речи с давних пор - одна из наиболее важных и дискуссионных лингвистических категорий [Виноградов 1975; Кубрякова 1977; Кубрякова 1978; Кубрякова 1986; Москальская 1981; Степанова 1978; Ие1Ы§ 1975; 8оттегГе1& 1983; 8оттегГе1Л 1988]. Нахождение критериев выделения частей речи как научной категории и их концептуального обоснования - одна из насущных задач когнитивной лингвистики. Классические теории частей речи исходили из различных критериев, как семантических, так и формальных, имели свои несомненные достоинства и - постоянно - один и тот же недостаток: наличие большого количества исключений, нарушавших стройность системы и ее убедительность. Иначе и не могло быть, так как все бесконечное многообразие мира, отраженное в классах частей речи, «втискивалось» в жесткое прокрустово ложе аристотелевых категорий. Возникало неразрешимое противоречие между естественной онтологией мира и четкой логикой категории в ее классическом понимании, отторгающей любые, даже незначительные отклонения от эталонного члена категории.
Компромиссный и продуктивный с нашей точки зрения выход найден в когнитивной лингвистике, где части речи считаются «естественной», прототипической, категорией, с отсутстви-
ем четких границ между ее соседними членами [Кубрякова 2004]. Сделан важный шаг на пути исследования крупной лингвистической проблемы: части речи как «естественная» категория приведены в соответствие с онтологией мира, отражаемой ими; при попарном сравнении членов класса они имеют общие черты, «похожи» друг на друга, как члены семьи, не будучи полностью идентичными. Прототипические представители класса, имеющие наиболее полный набор онтологических признаков и считающиеся поэтому его «лучшими» представителями, образуют его ядро; остальные члены класса относятся к его периферии. Прототипичность как свойство категории с полным основанием считается одним из наиболее плодотворных положений когнитивной науки [Лакофф 1988: 256].
В основе выделения любой научной категории лежит пучок признаков, позволяющих идентифицировать члены категории по их совместной принадлежности (интегральные признаки), а также различать их по месту, статусу внутри категории (дифференциальные признаки). В исследовании выявлены признаки, универсальные для европейских языков: интегральные (антропоморфность, локативность и темпоральность) и дифференциальные (относительно постоянный / переменный, активный / неактивный), а также специфические дополнительные (дифференциальные) [Борисенкова 2006; Борисенкова 2007]. Гетерогенные признаки объединены в кластеры, на основе которых возможна категоризация холистических объектов любой онтологии.
Кластер универсальных интегральных и дифференциальных признаков, объединяющий в себе общее и различное, позволяющий идентифицировать члены категории по их совместной принадлежности (интегральные признаки), а также различать их по месту, статусу внутри категории (дифференциальные признаки) - когнитивная основа выделения основных частей речи. Если универсальные когнитивные признаки свойственны концептам, отражающим фрагменты действительности любой онтологии, то дополнительные классовые и индивидуальные дифференциальные признаки специфичны и непосредственно зависят от особенностей онтологии отражаемого объекта.
Универсальные признаки в зависимости от специфики выделенного частеречного класса могут иметь различный статус: базовый, глубинный, выявляемый лишь дедуктивным путем, или классовый. Классовые признаки воспринимаются человеком - тем отчетливее, чем прототипичнее
концепт, содержащий их - имеют небольшую «глубину залегания» в семантической структуре и могут быть легко извлечены. Так, интегральные признаки локативности и темпоральности, классовые для прототипического глагола движения, вербализуются в словообразовательных глаголах названной категории: aufstehen, davonlaufen и др. Базовые признаки имплицитны, так как они представляют собой часть глубинной семантической структуры.
Кластер, состоящий из универсальных интегральных признаков - база для выделения мега-категории «Знаменательные части речи». Включение в кластер универсальных дифференциальных признаков - основание для разделения мега-категории на частеречные категории: субстантивную, адъективную и глагольную, которые при подключении дополнительных субклассовых дифференциальных признаков могут субкатего-ризоваться.
Концептуализация также осуществляется на основе кластера выделенных признаков. Универсальные базовые и классовые когнитивные признаки, как интегральные, так и дифференциальные, составляющие основу концепта, формируют его совместно с дополнительными классовыми дифференциальными, а также индивидуальными -по сути своей также дифференциальными - когнитивными признаками, как значение. Концепты, пересекающиеся по принципу фамильного сходства, относятся к одной субкатегории и - шире - к одной категории. Интегральные признаки выявляют общее в ментальных репрезентациях объектов окружающей действительности; дифференциальные признаки акцентируют различия между ними; индивидуальные признаки высвечивают единичное, специфичное в каждом из них.
Язык - естественная система, отражающая изменчивость и разнообразие мира. Его динамизм и гибкость, обусловленные онтологически, демонстрируются наиболее оптимальным образом, если все три знаменательные части речи объединить в когнитивную систему представления мира, развивающую идею шкалы временной стабильности Т. Гивона [Givon 1979] на материале словообразования немецкого языка, позволяющего благодаря своим когнитивным особенностям представить мир с необходимой степенью детализации [Борисенкова 2006; Борисенкова 2007].
Предлагаемая нами когнитивная система представления мира рассматривается как цепочечная прототипическая мегакатегория, состоящая из первичной, предметной, категории, и двух
вторичных по отношению к ней признаковых категорий. Каждая из трех категорий конституируется ментальными репрезентациями, представленными на схеме: все три концепта интериоризуют соответствующие онтологические сущности. Поскольку последние представляют собой естественные объекты окружающей действительности, на схеме отражены как прототипические, так и непрототипиче-ские интериоризованные объекты. Первые составляют ядро соответствующей категории; вторые обеспечивают органичные, плавные переходы между соседними категориями. Прототипические инте-риоризованные объекты выделены на рисунке 1.
Два полюса шкалы - устойчивое во времени стабильное существительное и противопоставленный ему глагол, обозначающий изменения; промежуточное положение занимают прилагательные, приближающиеся в зависимости от характера признаков, обозначаемых ими, к существительному или к глаголу. В процессе коммуникации все три части речи способны как объективировать информацию, с одной стороны, так и служить сигналом для извлечения из сознания слушающего соответствующих структур знания, с другой стороны.
Предметная антропная категория «Лицо» наиболее устойчива на данной шкале. Но по причине ярко выраженной содержательной гетерогенности, обусловленной дополнительным классовым признаком «социальный», таксономический класс подвергается детальной субкатегоризации средствами словообразования. Ядерный, «лучший», подкласс в ее составе - «Профессия / род занятий», членимый, в свою очередь, далее словообразовательными средствами.
По мере цепочечного развития шкалы с каждым последующим подклассом степень прототи-пичности уменьшается; субкатегории «Национальность» и «Раса» прототипичными назвать уже сложно, и самая периферийная субкатегория в этом ряду - «Экспрессивно-оценочные характеристики лица». Концепты, относящиеся к ней, содержат признаки - редко положительные, большей частью негативные, отражающие разного рода бытовые недостатки. Непрототипический, периферийный, подкласс «Экспрессивно-оценочные характеристики лица», широко представленный в категории «Лицо», -это участок перехода от значения и обозначения лица, предметного объекта, к номинации его стабильного признака как такового. Особенно большое внимание в признаковой категории «Внутренний мир человека (статические признаки)», социум уделяет сущностным индивидуальным признакам человека, характеризующим его внутренний мир. Это
его интеллектуальные, духовные, нравственные характеристики, приоритетные для социума, фокусируемые и выделяемые на этом основании в отдельный таксономический класс социально релевантных признаков человека.
Каждый такой признак представлен как отдельная данность, самостоятельный концепт. Субстантивные признаковые концепты (der Edelmut; der Frohsinn; die Intelligenz) непрототипичны для признаковой категории; это ее область, пограничная с подклассом «Экспрессивно-оценочные характеристики лица», периферийным в категории «Лицо»: der Bierbruder, das Klatschweib.
Адъективным концептам, ментальным репрезентациям индивидуального стабильного признака человека, в силу их социальной релевантности присуща оценочность, рациональная или эмоциональная. Прототипичны концепты - носители рациональной оценочности, которым соответствуют стилистически нейтральные словообразовательные номинации, образованные преимущественно путем транспозиции: arbeitsam, herzlos. Непрототипичные концепты с эмоционально-оценочной коннотацией формируются в основном способом модификации; им соответствуют номинации разговорного стиля: goldehrlich, stockdumm. С субкатегорией «Внутренний мир человека (статические признаки)», упорядочивающей социально релевантные стабильные признаки человека, отделенные от него и представленные как самостоятельные когнитивные сущности, граничит категория, представляющая динамичные процессуальные, еще более автономные признаки.
Наименее устойчивы во времени события, которые обозначаются глаголами, связаны с изменениями, и в конечном счете характеризуют переходы от одного состояния к другому.
В статье анализируется антропная категория «Событие», соотнесенная с категорией «Лицо»: концепты категории «Событие» характеризуют динамичные процессуальные признаки человека, неоднородные в онтологическом отношении. Онтологическая неоднородность категории «Событие» дает основания для ее субкатегоризации средствами словообразования. Естественные субкатегориии, делимые и далее, это: «Состояние», «Процесс», «Действие» и «Движение». Две последние - прототипические субкатегории. Но, в свою очередь, внутри каждой субкатегории имеются как прототипические, «лучшие», так и не-прототипические концепты, «мутанты», представляющие собой участок перехода к следующей субкатегории.
субстантивная категория - адъективная категория
глагольная категория
вещь —► псевдовещь —^ стабильный —► нестабильный —► состояние —► процесс
признак признак
действие —►движение
Рис. 1. Когнитивная система представления мира (на материале словообразования немецкого языка)
Как упоминалось выше, принадлежность концептов к одной и той же категории устанавливается при помощи принципа фамильного сходства: т.е. при пересечении концептов, рассматриваемых попарно, хотя бы по одному признаку, можно утверждать, что они относятся к идентичной категории. Категориальная общность адъективных и глагольных концептов как ментальных репрезентаций признака выявляется в первую очередь при сравнительном анализе прилагательных и глаголов состояния, преобладающее большинство которых относится к человеку. По набору и статусу как интегральных, так и дифференциальных когнитивных признаков они практически совпадают. И, тем не менее, между ними имеются существенные различия.
«Состояние» - глагольная субкатегория. Оно не существует изолированно, а включено в последовательность событий. Концепты состояния в когнитивном отношении тесно связаны с динамикой и представляют собой фазу покоя между двумя процессами, действиями или же проявлениями двигательной активности. По этой причине статальные концепты, являясь периферийным, непрототипиче-ским, участком глагольной категории, тем не менее - ее органичная составная часть.
Принцип фамильного сходства выявляет принадлежность концептов процесса и состояния к одной и той же категории «Событие»: по большинству интегральных признаков оба концепта пересекаются, различаясь лишь статусом темпорального признака. Но субкатегория «Процесс» менее периферийна, больше приближена к прототипу благодаря сильному, классовому признаку «переменный», характерному для всех подклассов категории «Событие», за исключением статальных концептов.
Если глаголы состояния по кластеру своих интегральных и дифференциальных признаков максимально приближены к имени прилагательному и представляют собой периферийную глагольную субкатегорию, то в концептах субкатегории «Процесс» темпоральность - не базовый, а классовый признак, «пробуждающий» признак «переменный», характерный для прототипиче-ских глаголов действия и движения. Таким образом, «Процесс» - субкатегория уже не перифе-
рийная, но еще не совсем прототипическая. Чтобы стать таковой, ей не хватает признака «активный», свойственного концептам «лучших» субкатегорий в естественной словообразовательной категории «Событие» - концептам действия и движения. Кроме того, при ее дальнейшем делении интегральный признак «темпоральность» и дифференциальный - «переменный» имеют онтологически обусловленные различия в своей динамике.
Среди концептов, имеющих оба признака, в субкатегории «Процесс» и - шире - в категории «Событие», наименее динамичны прототипические, дуративные процессуальные концепты (weiter-bluehen). Процесс в своем классическом проявлении длителен, его динамика незначительна, и это, как следует из изложенного, характеристики дуратив-ных процессуальных глаголов. Основной смысл, заключенный в них, - «образ жизни человека», - величина достаточно постоянная и неизменная.
Внутри субкатегории «Процесс» на естественной, онтологической, основе, существует дальнейшее выделение непрототипических подклассов мутативных - инхоативных (aufbluehen) и результативных (verbluehen) - глагольных концептов. Поскольку субкатегория естественная, она, отражая существующее положение дел, не может иметь четких границ - как с другими субкатегориями, внутри категории «Событие», так и внутри самой субкатегории «Процесс». Этим и объясняется существование внутри нее компромиссных концептов dahinleben / dahinschlummern / dahindaemmern / dahinvegetieren - дуративных ментальных репрезентаций, имеющих признаки мутативных концептов. При сравнении степени динамичности мутативных и ду-ративных глаголов отчетливо видна приближенность мутативных глаголов к прототипичным глаголам действия и движения, т.е. их непрототипич-ность для субкатегории «Процесс».
Агентивные антропные концепты действия традиционно считались ядром класса глаголов, или, в когнитивных терминах, прототипом категории «Событие». В новейшей лингвистике про-тотипическими считаются также и концепты движения. Номинация концепта действия - одновалентный или, чаще, двувалентный агентивный
глагол, наиболее типичный для глагольной системы в немецком языке. Как показали результаты исследования, словообразование в немецком языке располагает всего двумя инхоативными номинациями, называющими действия (beginnen, anfangen), ограниченным количеством дуративных словообразовательных глаголов и, в основном, результативными номинативными единицами.
По характеру фазовости дуративные концепты значительно отличаются от концептов инхоа-тивных и результативных: действие рассматривается безотносительно начала и конца, в своей протяженности, как состоящее поэтому из некоторого множества фаз, сменяющих друг друга. Основные языковые средства объективации дуративных концептов в немецком языке - простые по своему морфемному составу глаголы: arbeiten, spielen, halten и т.п. Словообразовательные дуративные агентив-ные концепты уточняют определенные параметры действия, а также представляют действие и его параметры как гештальт, целостную сущность.
Непрототипические концепты с полупрефиксами ein- и hinein- имеют смешанный, инхоа-тивно-дуративный, характер: неестественно долгое, затянутое, начало действия и само действие накладываются друг на друга; концепт, указывающий на такое положение вещей, - это звено, соединяющее при категоризации мира средствами словообразования подклассы инхоативных и ду-ративных концептов в субкатегории «Действие»: sich hineinarbeiten, sich hineinlesen.
Основное назначение системы словообразования в субкатегории «Действие» - концептуализация и номинация действия, агенс которого нацелен на достижение его результата. В русском языке основное средство обозначения результативности -это системная, грамматическая категория совершенного вида, отсутствующая в немецком языке, где значение результативности, в основном, обозначается словообразовательными средствами.
В данной работе мы предлагаем когнитивный критерий выделения смысла «результативность», присущего агентивному концепту: аген-тивный концепт можно считать результативным, если во фрейме, ядром которого концепт является, присутствует смысл «цель». Авторская интенция играет в концептах такого рода особенно значительную роль: цель ставится человеком только в соответствии с его намерением; достижение положительного результата возможно лишь в том случае, если человек стремится к поставленной цели, прилагая для этого усилия. Результативные агентивные концепты, рассматриваемые в статье,
вербализуются словообразовательными глагольными номинациями, ядро которых (в типичных случаях) - второй частотный компонент, образованный от глагола предельного действия, и сохраняющий в интегрированном ментальном пространстве его результативное значение: bringen, legen, setzen и т.д. Первый компонент - префикс, полупрефикс или первый частотный компонент -ver-, zurecht, herunter- и т.п. - добавляют в словообразовательный концепт на стадии его формирования какой-либо дополнительный смысл, усиливающий результативное звучание blend^: herunterbringen, verlegen, zurechtsetzen.
Если концепт действия отражает перемещение объекта в пространстве с указанием вектора направления, то условная фигура Наблюдателя, находящаяся обычно вне рассматриваемой ситуации, становится ее участником. В этом случае Наблюдатель не только взвешивает и оценивает ситуацию, и выбирает, фокусирует те ее элементы, которые будут объективированы словообразовательной номинацией, внося в нее тем самым классовый, сильный признак антропоморфности, но и участвует в ней в качестве ориентира, той точки пространства, по отношению к которой определяется и называется направление действия. Преобладающее большинство подобных концептов отличается повышенным уровнем смысловой компрессии и точности; они не только антропоморфны, но и антропны, т.к. действие выполняется активным Агенсом, определяющим его направление.
Агентивные глагольные концепты такого рода - явление, характерное для словообразования немецкого языка, явление идиоэтничное, а также необычайно продуктивное и частотное -как и аналогичные концепты движения, в особенности, когда в формировании концептов принимают участие компоненты, образованные от наречий hin и her, указывающие на вектор передвижения агенса, субъекта, или перемещения объекта по отношению к Наблюдателю.
Агентивные антропные концепты действия продолжают считаться прототипическим классом глаголов, но в новейшей лингвистике на передний план выдвинулись концепты движения.
Согласно данным «Словаря словообразовательных элементов немецкого языка» [ССЭНЯ 2000], наиболее частотные, употребительные глаголы движения в немецком языке не только антропоморфны, но и антропонимичны, так как агентивны по своей природе: в первом, прямом, значении глагола субъект движения, как правило, - активный агенс, т.е. по логике вещей глаголы движения вхо-
дят в субкатегорию, содержание которой - действие. И, тем не менее, мы считаем целесообразным выделить их в отдельную субкатегорию глаголов движения, так как для этого имеются основания.
Кластер признаков, на основании которых выделяется субкатегория концептов движения, состоит из классовых признаков: интегральных (антропоморфность, локативность, темпоральность) и дифференциальных (активный, переменный); дополнительные классовые дифференциальные признаки - антропность, интенсивность и направление.
В концептах движения все признаки проявляются значительно интенсивнее, чем в концептах остальных глагольных субкатегорий, наиболее активными и переменными из которых являются ан-тропные концепты действия. В частности, в концептах движения усиливается признак локативности, так как движение развивается не только во времени, но и в пространстве. Именно движение, одна из важнейших характеристик которого - скорость -это та категория, которая позволяет реально, не умозрительно, воспринимать их как двуединство, как хронотоп. Интенсивность скорости, ее темп зависит от действующего человека как активного начала, задается, определяется и регулируется им.
Итак, скорость, темп, лишь иногда релевантные для концептов действия, где они являются средством эмоционально-оценочной коннотации, ср.: herumtroedeln «возиться, копаться, мешкать» herunterrasseln «отбарабанить скороговоркой», в концептах движения - их обязательная, вербализуемая характеристика, в чем и заключается одно из основных различий между субкатегориями агентив-ных концептов действия и движения. Второе существенное различие между вербализованными концептами обоих подклассов: агентивные глаголы действия, как правило, двувалентны, переходны, т.к. действие, выполняемое агенсом, направлено на объект; глаголы движения большей частью одновалентны, непереходны, т.к. речь идет о передвижении самого агенса: Ich rueckte heran. - Я пододвинулся. Но во втором различии парадоксальным образом кроются возможности сближения и даже объединения концептов действия и движения.
Валентность - когнитивный механизм, позволяющий объединить в одном концепте движение и действие, направленное на объект: Ich rueckte den Stuhl heran. - Я пододвинул стул (к себе). Превратившись в двувалентный, глагол heranruecken сохраняет значение движения, но обозначает также и динамичное действие, результат которого - изменение местоположения объекта. Как выявлено в исследовании, это механизм, широко используемый сис-
темой немецкого словообразования для нейтрального, стилистически неконнотированного, обозначения энергичных, быстро происходящих действий.
Таким образом, в прототипической сфере словообразовательных глаголов движения ярко проявляется своеобразие немецкоязычной картины мира: словообразование немецкого языка предоставляет пользователю максимум средств, позволяющих представить движение и его направление холистически, как гештальт, а вектор движения и его траекторию - с необходимой мерой точности и соотнесенности с одним лицом (Агенсом) или с двумя лицами (Агенсом и Наблюдателем). Это форманты, первые в линейной цепи: префиксы, полупрефиксы и первые частотные компоненты, представляющие собой при концептуализации движения признаковое исходное ментальное пространство, модифицирующее относительно стабильное ментальное пространство глагольного компонента в соответствии с интенцией автора высказывания.
Приведенная частеречная прототипическая мегакатегория представляет собой цепочечную стуктуру, в которой ее соседствующие члены имеют черты фамильного сходства, совпадая по одним параметрам и различаясь по другим, что обеспечивает плавные переходы от одной части речи к другой. Это позволяет представить три главные части речи как одно гармоничное целое, адекватно отражающее многообразие форм бытия - и это невозможно сделать без системы словообразования. Точность, детальная разработанность системы является надежной основой категоризации мира посредством словообразования, выделения наиболее важных для человека категорий; ее гибкость позволяет субкатего-ризовать, дробить выделенные категории с необходимой степенью детализации, что оптимально соответствует рассмотрению языка как естественной прототипической системы, в которой отсутствуют четкие границы. Субкатегоризация мира -особая ниша словообразования, функция, к выполнению которой оно приспособлено идеально.
Список литературы
Борисенкова Л.М. Морфологическая и семантическая деривация в когнитивном аспекте (на материале немецкого языка). Смоленск, 2006.
Борисенкова Л.М. Когнитивные аспекты словообразования (на материале немецкого языка). М., 2007.
Виноградов В.В. Словообразование и его отношение к грамматике (на материале русского и родственных языков). М., 1975.
Гудвин Дж. Исследование в психологии. Методы и планирование. М.; СПб., 2004.
Земская Е.А. Словообразование как деятельность. М., 1992.
Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М., 1987.
Касевич В.Б. Язык и знание // Язык и структура знания. М., 1990.
Колшанский Г. В. Объективная картина мира в познании и языке. М., 1990.
Кубрякова Е.С. Теория номинации и словообразование // Языковая номинация. Виды наименований. М., 1977.
Кубрякова Е. С. Части речи в ономасиологическом освещении. М., 1978
Кубрякова Е.С. Номинативный аспект речевой деятельности. М., 1986.
Кубрякова Е.С. Роль словообразования в формировании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. М., 1988.
Кубрякова Е.С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке: части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира. М., 2004.
Кустова Г.И. Типы производных значений и механизмы языкового расширения. М., 2004.
Лакофф Дж. Мышление в зеркале классификаторов // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXIII. М., 1988.
Макаров М.Л. Основы теории дискурса. М.,
2003.
Москальская О.И. Грамматика текста. М.,
1981.
Павиленис Р.И. Проблема смысла. Современный логико-философский анализ языка. М., 1983.
Падучева Е.В. Динамические модели в семантике лексики. М., 2004.
Постовалова В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. М., 1988.
Селиверстова О.И. Труды по семантике. М., 2004.
Серебренников Б. А. Язык отражает действительность или выражает ее знаковым способом? Как происходит отражение картины мира в языке? // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. М., 1988.
ССЭНЯ - Словарь словообразовательных элементов немецкого языка / М.Д. Степанова, А Н. Зуев, И.Д. Молчанова [и др]. М., 2000.
Степанова М.Д., Хельбиг Г. Части речи и проблема валентности в современном немецком языке. М., 1978.
Уорф Бенджамен Л. Наука и языкознание // Зарубежная лингвистика. Новое в лингвистике: избранное. М., 1999.
Уфимцева А.А. Роль лексики в познании человеком действительности и в формировании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. М., 1988.
Chomsky N. Knowledge of language: its nature, origin, and use. N.Y., 1986.
Givon T. On understanding grammar. N.Y., 1979.
Helbig, G., Schenkel W. Woerterbuch zur Valenz und Distribution der Verben. Leipzig, 1975.
Sommerfeldt K.E. Entwicklungstendenzen in der deutschen Gegenwartssprache. Leipzig, 1988.
Sommerfeldt K.-E., Schreiber H. Woerterbuch zur Valenz und Distribution der Adjektive. Leipzig, 1983.
Weisgerber L. Die geistige Seite der Sprache und ihre Erforschung // Sprache der Gegenwart. Schriften des Instituts fuer deutsche Sprache. Band 15. Duesseldorf, 1971.
Weissgerber L. Zweimal Sprache. Duesseldorf,
1973.
L.M. Borisenkova
COGNITIVE SYSTEM OF WORLD REPRESENTATION (ON THE MATERIAL OF WORD-FORMATION IN THE GERMAN LANGUAGE)
In the given article three significant parts of speech are incorporated in cognitive system of world representation, developing idea of time stability scale based on the material of word-formation in the German language. The system is presented as a prototypical mega category of parts of speech. Cognitive features of word-formation allow to structure the mega category of parts of speech as harmonious system in which any word-formation unit finds its place naturally, not receiving a label «exception».
Key words: cognitive system of world representation, word-formation, the German language, a prototypical category, subcategorisation.
