CC BY
70
А. Б. Чернышев
КОГНИТИВНАЯ МОДЕЛЬ АНГЛИЙСКОГО ПРЕДЛОГА ТО
Рассматривается проблема семантики предлога «Ш в английском языке. Анализ временных, пространственных и функциональных значений приводит к выделению одной обобщенной характеристики значения предлога, то есть к выявлению его когнитивной модели. Когнитивной моделью предлога <йо» выступает функциональное единство предметов или событий, совмещение предметов в одной точке.
В последнее время все большее внимание уделяется исследованию служебных частей речи, в частности предлогов. Исследователями предлагаются различные способы их описания — от анализа одного предлога до системного описания группы предлогов нескольких языков. Однако до сих пор нельзя признать окончательно решенным вопрос о природе и сущности предлогов.
В лингвистике высказываются различные точки зрения на семантическую природу предлогов. Одни исследователи ограничивают значение предлогов только грамматической ролью в языке, рассматривая их как связные элементы между словами (Г. Е. Крейдлин, Е. Косериу, Т. А. Тулина, Т. К. Зубкова, Р. В. Болдырев). Другие признают лексическую самостоятельность предлогов (Д. Пайар, О. Н. Селиверстова, Е. В. Рахилина, С. Линднер, Н. П. Кравченко, Т. Н. Маляр).
Исследуя семантику предлогов, большинство ученых придерживается мнения, что многочисленные отношения, выражаемые предлогами, можно свести к трем основным отношениям: пространственным, временным и функциональным (логико-понятийным) [8. С. 160; 11. С. 3]. Довольно широко распространена и гипотеза, согласно которой семантические структуры предлогов, описанные в словарях как полисемантические, могут быть сведены к одному — «идеальному» — значению, распадающемуся на несколько типовых употреблений [10. С. 92]. В связи с этим актуальной представляется проблема исследования когнитивной модели предлогов. Целью данной статьи является анализ особенностей функционирования английского предлога /о й выделение его когнитивной модели.
Как известно, в современной лингвистике под когнитивной моделью понимается ментальная сущность, схематизированный ментальный образ, не осознаваемый говорящим, но позволяющий правильно употреблять (или не употреблять) слово в определенном речевом контексте. Когнитивная модель связана с представлением о двухуровневой структуре семантики многозначного слова. На внешнем уровне располагаются значения (или лексико-семантические варианты) слова; на глубинном уровне располагается когнитивная структура, или «концептуальная внутренняя форма» слова [2. С. 46]. Когнитивная модель, которая, как представляется, соотносится с понятием «формальной семантической схемы» [3. С. 14—15], является, таким образом, общей для всех значений слова.
Как указывает Е. Г. Беляевская, анализ семантической структуры слова с целью выявления когнитивной модели должен, с одной стороны, уделять внимание первому прямому номинативному значению, с другой стороны, учитывать все значения многозначного слова [1. С. 7].
Как известно, английский предлог to восходит к первоначальному пространственному значению ‘к’ (например: gode to his hu.se ‘пошел к своему дому’), а также к значению цели и направления при дательном падеже существительного (например: hie сбтоп юэ/ct land to scgawienne ‘они поехали посмотреть эту землю’’) [5. С. 217, 149]. Это позволяет выдвинуть гипотезу о том, что в основу номинации первичного значения положена идея приближения одного предмета к другому до степени их совмещения, единства. Рассмотрение временного, пространственного и функциональных (логико-понятийных) значений предлога показывает, что в их семантике данная идея последовательно воспроизводится.
1. Временное значение to
Что касается временного значения to, общей смысловой временной категорией для него, как известно, является докуда (или доколе), означающая направленность к пределу во времени. Следовательно, временное значение to определяется отношением, когда X (начальный момент времени) стремится к Y-y (конечному моменту времени) как к своему пределу, создавая тем самым феномен целостности, неразрывности. Подобное отношение может быть связано с пониманием, времени как конкретного неделимого отрезка:
(1) Those five years —1918 to 1923 — had been, he suspected, somehow very important (Woolf, c. 90).
В предложении (i) начальным (1918) и конечным (1923) моментами создается временной отрезок продолжительностью в 5 лет.
(2) As he sat smiling, the quarter struck— the quarter to twelve (Woolf, c. 88).
В предложении (2) quarter ‘четверть’, безусловно, входит в состав часа, в данном случае ‘двенадцатого’ (twelve), чем обусловлено единство X (quarter) и Y (twelve). Очевидно, что единство, создаваемое отрезком времени, может быть обозначено не конкретными числительными, но также словами или синтаксическими конструкциями, в значении которых имплицируется концепт ‘время’. Например:
(3) <...> and many were the little, movements and expressions of the body in which she indulged from time to time in the privacy of her chamber (Dreiser, c. 161)
(4) I told her all, and concealed nothing, from the thought about the poisoner’s portrait to the moment that I fainted (Conan Doyle, c. 81).
Корреляцию to в рассматриваемом значении может составлять предлог by, который, как известно, выражает законченность действия. Ср.:
(5а) Не had written the letter by 5 o' clock.
(56) He was writing the letter from 3 to 5 o' clock.
Если в предложении (5a) письмо могло быть написано и в 5 часов, и намного раньше (здесь важен сам факт написания его к рассматриваемому периоду времени), то в предложении (56) to указывает на продолжение процесса до 5 часов, стремление к 5 часам как к временному пределу.
Таким образом, основное временное значение предлога to может быть интерпретировано как стремление Х-а к Y-y как к своему временному пределу, цели, или единство, предполагающее определенный временной отрезок, или интервал.
2. Пространственное значение to
Относительно пространственного значения to хорошо известно, что общей смысловой пространственной категорией, выражаемой данным предлогом, является категория куда. Пространственное значение предлога to, следовательно, оп-
ределяется как движение, перемещение субъекта в конечный пункт. Пространственные значения, как представляется, классифицируются, в первую очередь, исходя из ментального восприятия Y-a. Y, очевидно, может быть представлен как конкретный топографический пункт назначения, событийный пункт назначения, связанный с реализацией определенной цели действия, либо как метафорический пункт назначения.
1. Топографический пункт назначения
Топографический пункт назначения представляет собой конкретный пункт, имплицирующий идею пространства и связанный с преодолением дистанции. Например:
(6) She could go to Waukesha right away if she wanted to (Dreiser, c. 211).
(7) “You must come to the park to-morrow morning and tell me all about it” (Dreiser, c. 165).
Безусловно, дорога в Вокишу или дорога в парк может и не являться так называемым прямолинейным движением. Она может быть сопряжена с определенными трудностями достижения пункта назначения. Однако события, связанные с прибытием в конечный пункт, включены в цепь последовательных действий, представляющих собой единство как достижение результата перемещения. Таким образом, конечный пункт может рассматриваться как результат или как цель движения.
2. Событийный пункт назначения
Событийный пункт назначения также ассоциируется с конечной точкой движения, что также обусловливает употребление предлога to. Однако в данном типе функционирования конечный пункт перемещения воспринимается на контекстуальной основе. Примеры:
(8) “I’ve got to get up early in the morning, so I’ll go to bed” <...> (Dreiser, c. 30).
(9) “Carrie wants us to go to the theatre”, she said, looking in upon her husband (Dreiser, c. 47).
(10) On Monday she arose early and prepared to go to work (Dreiser, c. 48).
(11) It was with weak knees and a slight catch in her breathing that she came up to the great shoe company at Adams and Fifth Avenue and entered the elevator (Dreiser, c. 50).
Безусловно, bed ‘кровать’, theatre ‘театр’, work ‘работа’ (или ‘рабочий участок’), shoe company ‘обувной магазин’ не предстают как конкретные места расположения объектов. Данные лексемы относят к реализации того или иного события, связанного с конкретным местопребыванием, например местом для сна, отдыха,- местом представления, работы, покупки, выбора обуви. «События», обозначенные в примерах (8-11), являются, по выражению Е. Р. Добру шиной и Д. Пайара, единственным непосредственным и обязательным следствием реализации действия (в данном случае движения), обозначенного глаголами [3. С. 46].
3. Метафорический пункт назначения
Данный тип Y-a, очевидно, может быть связан с местом, куда направлены ментальные и эмоциональные усилия человека. Для подобного типа функционирования характерна предложно-именная конструкция from ... to ..., рассматриваемая как возможный случай репрезентации метафорического пункта назначения. Здесь имеет место и так называемый метафорический исходный пункт, к которому относится предлог from. Весь сценарий может быть обозначен как метафорическое пространство. Например:
(12) They were people of a sort very common in America to-day, who live respectably from hand to mouth (Dreiser, c. 112).
Восприятие единства, подчеркивающего респектабельность человека, создается скреплением при помощи предлога to функционально неоднородных и антропологически противоположных предметов (частей тела) — ‘руки’ (hand) и ‘рта’ (mouth).
Таким образом, пространственное значение предлога to сходно с временным: имеет место функциональное единство основного элемента глагольной схемы и некоторой пространственной координаты, воспринимаемой топографически, событийно или метафорически.
3. Функциональные (логико-понятийные) значения
Установлено, что функциональные (логико-понятийные) значения предлогов образуются как следствие метафорического переноса пространственных и временных значений. Анализ показывает, что когнитивная модель ‘функциональное единство предметов’ последовательно реализуется в логико-понятийных значениях предлога to. Эти значения могут быть описаны в рамках семантической классификации, которая представлена следующими основными группами: предел (интенсивность), диалектическое единство (совмещение) и точечность (мгновенность).
Очевидно, что группой, наиболее близкой с точки зрения семантики к временным значениям предлога to, является группа предела (интенсивности). В этом случае X и Y представляют собой полярные точки интенсивности, причем Y является тем частным, в котором реализуется или до которого простирается общее (X). Здесь семантика предлога to определяется отношением целого и частного. Ср.:
(13) Chaps have been found in the morning with their faces all cut to ribbons to show that the Bully had been at work upon them (Conan Doyle, c. 51).
(14) Bob was game to the marrow, but he was found hit to pieces on the lawn inside the gate where the summer-house stands (Conan Doyle, c. 64).
В данном примере предлог to дважды употребляется в значении ‘предел’ (‘интенсивность’). Комбинация ‘предлог + существительное’ to the marrow соответствует русскому устойчивому выражению ‘до мозга костей’, в силу чего ‘мозг’ является одновременно и пределом и степенью события, факта, т. е. ‘игры’. Во втором словосочетании (hit to pieces) ‘piece’ ‘кусок’ выступает одновременно и как предел и как часть, оставшаяся от некогда существовавшего единства. При этом «разбитость» Боба, разумеется, понимается метафорически.
Группой, семантически тождественной пространственным значениям предлога to, может быть признана группа диалектического единства (совмещения). Событие, связанное с идеей совмещения, создает, по мнению Е. Р. Добрушиной и Д, Пайара, «единство из обрабатываемого процессом элемента». При этом «роль глагола состоит в описании способа создания «единства» и тем самым в определении сути единства» [3. С. 45]. Например:
(15) “You see this handle’’, he said, reaching up to an electric cut-off which was fastened to the roof (Dreiser, c. 388).
Если в первом случае употребление предлога to связано с ситуацией движения, метафорически осмысляемого в контексте указания на Y, то во втором случае to с глаголом to fasten ‘пристегать’ создают единство ‘рубильника’ и ‘потолка вагона’, то есть, как представляется, создают единство конструкции.
Возможность единства других типов зависит от глагольной основы [3. С. 45]. Применительно к английскому языку справедливее, вероятно, говорить не об основе, но о семантике глагола. Примеры:
(16) Не had thought to be joyously aiding Carrie by now in the task of joining her interests to his, and here was afternoon and nothing done (Dreiser, c. 233).
(17) With his spear he pinned the dragon to the ground (Steinbeck, c. 38).
Если в предложении (16) в семантике глагола непосредственно представлено значение присоединения, то в предложении (17) глагол to pin (‘пришпиливать’ — в русском языке производный глагол от существительного ‘шпилька’) имплицирует идею ‘лишения опоры как возможности передвижения’. Нарушается единство дракона и воздуха и создается единство другого типа, а именно единство дракона и земли. Таким образом, земля становится новой опорой, сам же глагол указывает на способ создания нового единства.
Концепт ‘точечность’ представляет собой такой тип употребления предлога to, при котором результат действия.Х оказывается совмещенным в конкретном месте Y, в точке. Выражаемое действие, как правило, имеет мгновенный характер и предопределяет единство предметов. Ср.:
(18) Those who have never experienced such a beneficent influence will not understand wherefore the tear springs glistening to the eyelids at some strange breath in my lovely music (Dreiser, c. 95).
(19) He almost jerked the old subtle light to his eyes (Dreiser, c. 184).
‘Сверкание’ (glistering) и ‘загорание’ (jerked) происходят настолько быстро, что
объект (eyes ‘глаза’), находящийся в сфере применения данных событий, оказывается единственным пунктом, способным воспринять и уловить данные события. Сверкать, загораться — действия линейные с точки зрения их мгновенности и направленные в отношении их сферы применения, к объектам.
Как представляется, данный тип употребления вполне может быть соотнесен с пространственным значением предлога to, характеризуемым как перемещение в конечный пункт с определенной целью. Подобная интерпретация совмещения-точеч-ности позволяет, с одной стороны, подтвердить начальную гипотезу о когнитивной модели предлога to, с другой стороны, дополнить понимание когнитивной модели исследуемого предлога идеей движения предмета до степени его совмещения (единения) с другим предметом. В идее же совмещения, вероятно, имплицируется восприятие Y-a как точки отсчета, или как активного начала.
По мнению Е. М. Поздняковой, структура концепта «активное начало» базируется на понимании действующего источника энергии, являющегося причиной, порождением чего-либо от исходной точки в пространстве и от первого момента, от первой стадии какого-либо действия во времени. Этот источник является основой, сущностью порождаемого, вызываемого события или ситуации, он деятельный, т. е. не пассивный, а также развивающийся, т. е. не статичный [9. С. 255]. Из этого, очевидно, следует, что любой предмет в силу своей способности быть производителем активного действия, может быть воспринят как одушевленный, а действие, совершаемое им, — как разумное и целенаправленное.
Концептуальное значение ‘целенаправленное действие до совмещения двух предметов в активной зоне пространства’ реализуется и в других семантических группах предлога to, а именно: отношение, связь, преобразование, указание.
Идея отношения может быть представлена следующими примерами:
(20) Such a purse had never been carried by any one attentive to her (Dreiser, c. 24).
(21) But women are peculiarly sensitive to their adornment (Dreiser, c.38).
(22) She realised that she was of interest to him from the one standpoint which a woman both delights in andfears (Dreiser, c. 24).
Данные примеры выражают сенситивные отношения, репрезентируемые либо существительными (22), либо прилагательными с предлогом to. Данные отношения могут быть направлены как на одушевленный (20), так и на неодушевленный предмет (21).
Идею связи, привычки демонстрируют следующие предложения:
(23) Naturally timid in all things that related to her own advancement <...> her craving for pleasure was so strong that it was the one stay of her nature (Dreiser, c. 47).
(24) She was not used to this type, and felt that there was something hard and low about it all (Dreiser, c. 55).
Частным случаем связи, безусловно, выступает коммуникация, основанная на реальном восприятии Y-a как участника ситуации общения и, следовательно, как активного объекта. Примеры:
(25) Ah yes — so she breathed in the earthy garden sweet smell as she stood talking to Miss Pym <...> (Woolf, c. 16).
(26) As Carrie listened to this and much more of similar familiar badinage among the men and girls, she instinctively withdrew into herself (Dreiser, c. 55).
Как представляется, употребление to с глаголами to talk, to listen и т. п. обусловлено тем, что предполагается психологическая активность Y-a как объекта, участвующего в приеме мыслей, чувств, желаний, высказываемых Х-м.
Выражение идеи единства как результата преобразований, превращений, случившихся изменений также требует употребление предлога to с разными по семантике глаголами. Например:
(27) She <...> decided upon the severe, winding up with a “Very truly”, which she subsequently changed to “Sincerely” (Dreiser, c. 30-31).
(28) He turned to his eating again, the thought that it was a burden to have her here dwelling in his mind (Dreiser, c. 85).
Идея же указания имплицирует положение в пространстве или ссылку на тот или иной предмет. Ср.:
(29) “This is the house I travel for", he went on pointing to a picture on it <...> (Dreiser, c. 25).
(30) “So you didn’t get in?” said Minnie, referring to Carrie’s story of the Boston Store (Dreiser, c. 85).
Таким образом, анализ функциональных (логико-понятийных) отношений позволяет сформулировать идею, лежащую в основе когнитивной модели английского предлога to\ ‘функциональное единство, совмещение предметов в активной зоне пространства вследствие целенаправленного приближения одного предмета к другому’.
4. То и дательный падеж
Безусловно, одной из главных особенностей функционирования предлогов является их способность к контаминации с падежными формами [6. С. 8]. Как указывает
Ч. Филлмор, предлог to в английском языке выступает в качестве единицы языка, выражающей падежную форму дательного падежа [12. С. 158,176]. Примеры:
(31) It gave an imposing appearance to the most of the wholesale houses (Dreiser, c. 32).
(32) Its sparks, having grazed their way into the night, surrender to it <...> (Woolf,
c. 29). '
(33) Drouetwas reminded of his promise a day or two later <...> in order that the part might be delivered to her (Dreiser, c. 157).
Очевидно, данное обстоятельство объясняется тем, что в современных предложно-падежных теориях дательный падеж, во-первых, соотносится с активной зоной области цели; во-вторых, ассоциируется с так называемой интравертной перспективой восприятия событий. У этой перспективы, как считает П. В. Дурст-Андерсен, имеются два концептуальных проявления: рецепция, являющаяся физическим понятием, и воспринятая идентичность, являющаяся психологическим отражением чисто физического понимания идентичности, где две величины совмещаются [4. С. 143]. Идея совмещения (близости, приближения, или, по терминологии А. Герсковиц, «точечности» (цит. по [13. С. 265]), как отмечают некоторые ученые, акцентирует внимание на событийной стороне создаваемого единства, которое при описании целенаправленных действий воспринимается в связи с его функциональностью [3. С. 45]. Следовательно, ‘функциональное единство предметов, совмещение предметов в активной зоне пространства’ может быть признано ключевой идеей в семантике дательного падежа.
Как представляется, высказанное предположение не противоречит мнению Б. А. Ильиша о том, что первоначально понятие пребывания в каком-либо месте выражалось самим дательным падежом, а предлоги местопребывания только уточняли это понятие [5. С. 153]. Очевидно, что данный языковой факт находит свое отражение в мировосприятии древнего человека, когда мир и все предметы в нем, как свидетельствуют многие мифологические источники, казались едиными. Впоследствии когда предметы приобрели функциональную самостоятельность в сознании носителей языка, место единства, место совмещения предметов, вероятно, стало ассоциироваться с целью, а сам факт совмещения — с движением (перемещением с определенной целью). В связи с этим дательный падеж приобретает дополнительный оттенок движения к определенной цели, а падежом конкретного местопребывания становится предложный. Этот факт может быть подтвержден материалом таких разноструктурных языков, как французский и русский. Ср.:
(34а) Je vais a Vecole.
(346) Je suis a Vecole.
(35) Он пришел в школу.
Во французском языке движение к какому-либо месту (34а) и пребывание в каком-либо месте (346) выражается при помощи предлога Ь. — предлога дательного падежа. В русском же языке, как видно из примеров (35), аналогичное значение выражается морфемой при, функционирующей как префикс.
Что касается английского языка, то идея единства, совмещения, «совпадения двух точек» представлена предлогом to с глаголами движения и предлогом at с глаголами состояния. Ср.:
(зба) Не goes to school.
(збб) Не is at school.
Это дает основание выдвинуть предположение, что дательный падеж является концептуальной основой семантики предлога to. Данное предположение абсолютно
не противоречит мнению Ч. Филлмора, соотносившего дательный падеж с актант-ной ролью одушевленного существительного, «которое затрагивается состоянием или действием, называемым глаголом» [12. С. 163]. Кроме того, значением дательного падежа, как отмечает Е. Курилович, объясняется употребление так называемого застывшего датива имен действия в роли инфинитива [7. С. 198]. Ср.:
(37) Carrie was afraid of what she was going to do, but she was relieved to know that this condition was ending (Dreiser, c. 85).
Анализ конкретного языкового материала позволяет сделать вывод о том, что выявление когнитивной модели, или концептуальной внутренней формы слова, оказывается возможным для таких единиц языка, как предлоги. Когнитивной моделью предлога to выступает ‘функциональное единство предметов или событий, совмещение предметов в одной точке, то есть в активной зоне пространства вследствие целенаправленного приближения одного предмета к другому’. Дательный падеж может быть признан концептуальной основой семантики предлога to.
Список литературы
1. Беляевская, Е. Г. Воспроизводимы ли результаты концептуализации? (К вопросу о методике когнитивного анализа) / Е. Е Беляевская // Вопр. когнитив. лингвистики. 2005. № 1. С. 5-14 (Тамбов).
2. Беляевская, Е. Г. Модель лексической семантики в когнитивной научной парадигме / Е. Г. Беляевская // Междунар. конгресс по когнитив. лингвистике : сб. материалов. Тамбов, 26-28 сент. 2006 г. Тамбов : Изд-во ТГУ им. Г. Р.-Державина, 2006. С. 45-46.
3. Добрушина, Е. Р. Русские приставки: многозначность и семантическое единство : сб. / Е. Р. Добрушина, Е. А. Меллина, Д. Пайар. М.: Рус. словари, 2001.270 с.
4. Дурст-Андерсен, П. В. Предложно-падежная система русского языка. Понятие «контакт vs. неконтакт» / П. В. Дурст-Андерсен // Языки пространств. Логический анализ языка. М.: Яз. рус. культуры, 2000. С. 135-151.
5. Ильиш, Б. А. История английского языка / Б. А. Ильищ. М.: Высш. шк., 1968. 419 с.
6. Кравченко, Н. П. Семантико- и текстообразующие функции русских предлогов (на материале языка художественной литературы и СМИ): автореф. дис. ... д-ра филол. наук / Н. П. Кравченко. Краснодар, 2001. 38 с.
7. Курилович, Е. Очерки по лингвистике / Е. Курилович. Биробиджан : ЙП Тривиум, 2000. 490 с.
8. Пайар, Д. К вопросу о значении предлога sur / Д. Пайар // Исследования по семантике предлогов : сб. ст. М.: Рус. словари, 2000, С. 152-188.
9. Позднякова, Е. М. Таксономическая категоризация глагола и концепт «активное начало» в категории имени деятеля / Е. М. Позднякова // Концептуальное пространство языка : сб. науч. тр., посвящ. юбилею проф. Н. Н. Болдырева. Тамбов : Изд-во ТГУ им. Г. Р. Державина, 2005. С. 239-257.
10. Селиверстова, О. Н. К вопросу о семантической структуре,языковой единицы (на примере слов у и рядом) / О. Н. Селиверстова // Облик слова : сб. ст. / РАН. Ин-т рус. яз. М.: Рус. словари, 1997. С. 92-104,
12. Филлмор, Ч. Дело о падеже / Ч. Филлмор // Зарубежная лингвистика. III: пер. с англ., нем., фр. / общ. ред. В. Ю. Розенцвейга, В. А. Звегинцева, Б. Ю. Городецкого. М. : Прогресс, 1999. С. 127-258.
13. Cienki, A J. Spatial cognition and the semantics of prepositions in English, Polish and Russian = Пространственное познание и семантика предлогов в английском, польском и русском языках / A. J. Cienki. Munchen: Verlag Otto Sagner, 1989.172 с.
Список литературных источников
1. Conan Doyle, A. Playing with Fire and‘Other Stories / A. Conan Doyle. M.Менеджер, 2000. 288 с.
2. Dreiser, Th. Sister Carrie / Th. Dreiser. Moscow : Foreign languages publishing house, 1958. 510 c.
3. Steinbeck, J. Of Mice and Men and Cannery Row / J. Steinbeck. London: Penguin Books, 1963. 224 c.
4. Woolf, Y. Mrs. Dalloway / V. Woolf. М. : Менеджер, 2000. 288 с.
