CC BY
135
М.В. Пименова
Кемерово
КОДЫ КУЛЬТУРЫ И ОСОБЕННОСТИ КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИИ СЕРДЦА В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ С.А. ЕСЕНИНА
Исследование культуры отдельного народа и отдельного писателя возможно в рамках такого явления, как самопознание: “если признать, что высшим земным идеалом человека является полное и совершенное самопознание, то придется признать, что только та культура, которая может такому самопознанию способствовать, и есть истинная. Для того, чтобы способствовать индивидуальному самопознанию, культура должна воплощать в себе те элементы психологии, которые являются общими для всех или для большинства личностей, причастных к данной культуре, то есть совокупность элементов национальной психологии. При этом воплощать такие элементы культура должна ярко, выпукло, ибо чем ярче они будут воплощены, тем легче каждому индивидууму познать их ч е р е з к у л ь т у р у в самом себе” [1]. Язык - составная часть культуры, её орудие. Язык народа есть не только инструмент общения и воздействия, но и средство усвоения культуры, получения, хранения и передачи культурно-значимой информации.
Концептуальная система - это основа языковой картины мира, в том числе авторской. Концепты - составные части концептуальной системы - объективируются в виде слов или сочетаний слов, в которых “прочитываются” признаки фрагментов языковой картины мира. Концепт - это некое представление о фрагменте мира или части такого фрагмента, имеющее сложную структуру, выраженную разными группами признаков, реализуемых разнообразными языковыми способами и средствами. Концептуальный признак объективируется в закреплённой и свободной формах сочетаний соответствующих языковых единиц - репрезентантов концепта. Концепт отражает категориальные и ценностные характеристики знаний о некоторых фрагментах мира. В структуре концепта отображаются признаки, функционально значимые для соответствующей культуры. Под концептом может пониматься национальный ментальный образ (идея, символ), который имеет сложную структуру объективации. Структура концепта - это совокупность обобщённых признаков и групп признаков, необходимых и достаточных для идентификации предмета или явления как фрагмента картины мира.
Анализ фрагментов картины мира происходит на основе выделения языковых единиц, репрезентирующих исследуемые концепты. На
материале этих единиц рассматриваются способы представления концептов определенной сферы мира и их признаки.
Признаки концептов, представляющие национальную картину мира, консервативны. И в то же время картина мира народов меняется, структура признаков концептов расширяется за счёт продолжающегося познания мира. Развитие науки, культурные процессы дополняют сведения о мире, в том числе о мире внутреннем. В языке отражены знания о человеке: человек описывается как сложное образование, что лишь отчасти можно объяснить существующими и существовавшими ранее мифологическими и религиозными представлениями. Анализ концептов приводит к выявлению архаичных знаний о мире. Эти знания не относятся к разряду научных, это народные, обыденные представления, на них накладывают отпечаток меняющиеся религиозные и научные воззрения социума. Любой автор пользуется фондом языка при описании своих чувств, переживаний, мыслей. При этом он воссоздает признаки концептов, которые уже существуют в языковой картине мира, но иногда он изобретает новые признаки. Авторские признаки, не входящие в структуру национального концепта, именуются в работе окказиональными.
Каждая культура имеет свою модель мира, картину мира. Содержание культуры представлено различными областями: это нравы и обычаи, язык и письменность, одежда, поселения, работа (труд), воспитание, экономика, армия, общественно-политическое устройство, закон, наука, техника, искусство, религия, проявления духовного развития народа. Все эти области в языке реализуются в виде системы кодов культуры. “Язык - уникальный архив исторической памяти народа, отражение его образа жизни, верований, психологии, морали, норм поведения” [2]. Код культуры - это макросистема характеристик объектов картины мира, объединенных общим категориальным свойством; это некая понятийная сетка, используя которую носитель языка категоризует, структурирует и оценивает окружающий его и свой внутренний миры. Коды культуры соотносятся “с древнейшими архе-типическими представлениями человека” [3]. При переносе в языке характеристик из одного кода в другой возникает метафора или метонимия. Код культуры - это таксономия элементов картины мира, в которой объединены природные и созданные руками человека объекты (биофакты и артефакты), объекты внешнего и внутреннего миров (физические и психические явления). Как указывает В.Н.Телия, “культура ... - это та часть картины мира, которая отображает самосознание человека, исторически видоизменяющегося в процессах личностной или групповой рефлексии над ценностно значимыми условиями природно-
го, социального и духовного бытия человека. Из этого следует, что культура - это особый тип знания, отражающий сведения о рефлексивном самопознании человека в процессах его жизненных практик” [4]. Коды культуры проявляются в процессах категоризации мира, “категоризация как процесс сжатия многообразия - всегда лишь этап взаимодействия с окружением. Сами категории как таковые не даны нам “свыше”, а формируются в нашем сознании в соответствии с конкретными требованиями окружения, среды. ... При этом любой язык адекватно обслуживает свою культуру, предоставляя в распоряжение говорящих средства для выражения культурно значимых понятий и отношений” [5]. В основе категоризации, рассматриваемой как процесс, “лежат сложившиеся у нас представления о сходстве и различии объектов, будь то объекты внешнего мира, подобно облакам, или феномены внутреннего мира - такие, как представления о цвете или смысле слова” [6].
В языке отобразилось свойство мышления человека, живущего в природной и социальной среде, переносить на свой внутренний мир и его объекты антропоморфные, биоморфные и предметные характеристики, что закрепилось в виде метафор и метонимии. Способность человека соотносить явления из разных областей, выделяя у них общие признаки, находится в основе существующих в каждой культуре системе кодов, среди которых растительный (вегетативный, фитоморф-ный), зооморфный (анимальный, териоморфный), перцептивный, соматический, антропоморфный, предметный, пищевой, химический, цветовой, пространственный, временной, духовный, теоморфный (божественный). Растительный, зооморфный и антропомофный коды иногда объединяют под общим название биоморфного (натуралистического) кода. Основу культурных кодов составляет мифологический символизм, суть которого состоит в переносе образов конкретных предметов на абстрактные явления (в том числе внутреннего мира). Устанавливая параллелизм объектов физической (реальной) и виртуальной (иллюзорной) действительности, мифологическое сознание основывается на гносеологических операциях сравнения и отождествления.
Антропоморфный код, в свою очередь, делится на индивидуальный и социальный субкоды. Кодам культуры в основной своей части свойственен изоморфизм, то есть в каждой культуре наличествует весь перечисленный спектр кодов, однако не все элементы указанных кодов будут изофункциональны. Поиск специфических элементов, отличающих тот или иной код культуры, позволяет указать на особенность культуры, отраженной в мышлении народа. Элементы кодов выступа-
ют как классификаторы и квантификаторы друг для друга, за ними закреплена некоторая символическая культурная соотнесенность.
Каждую национальную культуру отличают специфические языковые образы, символы, образующие особый код культуры, с его помощью носитель языка описывает окружающий его мир, используя его в интерпретации своего внутреннего мира. Образы, признаки которых относятся к кодам культуры, функционируют в режиме подобия.
В данной статье рассматривается авторская картина мира С.А.Есенина с позиций особенностей концептуализации сердце - ключевого концепта русской культуры. Концепты внутреннего мира обычно представлены в языке посредством метафор. Как отметил А.П.Чудинов, “каждая из ... метафор - это только мелкая деталь, малозаметное стёклышко в огромной мозаике, но подобные образы - это реализация действительно существующих в общественном сознании моделей... Важно подчеркнуть, что метафорическое зеркало отражает не реальное положение дел <...>, а его восприятие в национальном сознании” [7]. Некоторые метафоры, которые используются для описания внутреннего мира, отличаются большей универсальностью, проявляются в разных языках и культурах, а другие метафоры являются культурно-специфическими. Рассмотрение метафор с точки зрения их универсальности и специфичности позволит выявить общие механизмы репрезентации концептов в авторских языковых картинах внутреннего мира; метафора - это важный механизм, при помощи которого мы понимаем абстрактные понятия, относящиеся к сфере внутреннего мира человека, и рассуждаем о них [см. подробнее: 8].
Сердце - важный символ русской культуры, символ чистоты (Я одну мечту, скрывая, нежу, Что я сердцем чист. В том краю, где желтая крапива.), честности: сердцем клянутся (Но я готов поклясться Чистым сердцем, Что фонари Прекрасней звезд в Баку. Стансы). Сердечный - ласково-сострадательное именование человека в традициях русской культуры Да, родимые, да, сердешные! Страна негодяев). Сердце мое, сердечко - ласковое обращение (На бугре береза-свечка В лунных перьях серебра. Выходи, мое сердечко, Слушать песни гусляра. Есенин. Темна ноченька, не спится.).
Все концепты внутреннего мира наделяются свойствами живой природы. Сердце уподобляется растению (Вы [родители] ль за жизнь его сердцем не индевели, Когда босые ноги он в лужах осенних макал? А теперь он ходит в цилиндре И лакированных башмаках. Исповедь хулигана), цветку (Маком влюбленное сердце цветет, Только не мне она песни поет. Белая свитка и алый кушак.), ягоде (Ты теперь не так уж будешь биться, Сердце, тронутое холодком, И страна бере-
зового ситца Не заманит шляться босиком. Не жалею, не зову, не плачу.), дереву (Бывало, песни распевал С утра до темной ночи, Теперь тоска меня сосет И грусть мне сердце точит. Песня старика разбойника), полю (Васильками сердце светится, горит в нем бирюза. Я играю на тальяночке про синие глаза. Заиграй, сыграй, тальяночка, малиновы меха; Всколыхнулось сердце Батыя: Что случилось там, приключилося? Песнь о Евпатии Коловрате; Я по первому снегу бреду, В сердце ландыши вспыхнувших сил. Я по первому снегу бреду.), лесу, охваченному огнем чувства (Зажигай сердца пожаром, Прочь от горя и невзгод! Кузнец).
Сердце - сакральный центр жизни. Для сердца свойственны функциональные признаки. Сердце - орган жизни (Сердце бьется все чаще и чаще, И уж я говорю невпопад... Да! Теперь решено. Без возврата; И сердце по-старому бьется, Как билось в далекие дни. Анна Снегина; Чувства полны добра, Сердце бьется сильней. Оживил меня луч Теплотою своей. И.Д. Рудинскому). Нарушение целостности сердца приводит к смерти ([П о д у р о в:] Их немало, немало, за червонцев горсть Готовых пронзить его сердце. Пугачев; Он ей в сердце не запустит ножик. Голубая родина Фирдуси; Будто кто-то мне в кабацкой драке Саданул под сердце финский нож. Письмо к матери). Сердце - орган любви в широком смысле, в том числе любви к Родине (Россия! Сердцу милый край! Ленин), орган эмоциональных переживаний (Но я забыл, Что сам я петухом Орал вовсю Перед рассветом края, Отцовские заветы попирая, Волнуясь сердцем И стихом. Есенин. Метель). Сердце - орган обучения чувствам (Я учусь, я учусь моим сердцем Цвет черемух в глазах беречь, Только в скупости чувства греются, Когда ребра ломает течь. Хорошо под осеннюю свежесть.).
В авторской картине мира С.А.Есенина сердце объективируется с позиций витальных признаков; оно бывает живое и мертвое; после смерти сердце, как живое существо, превращается в прах (Гори, звезда моя, не падай. Роняй холодные лучи. Ведь за кладбищенской оградой Живое сердце не стучит. Гори, звезда моя, не падай; Погаснет ласковое пламя, И сердце превратится в прах. Друзья поставят серый камень С веселой надписью в стихах. Гори, звезда моя, не падай). Сердце, как живое существо, спит и видит сны (Край любимый! Сердцу снятся Скирды солнца в водах лонных. Край любимый! Сердцу снятся.; Подошел господь, скрывая скорбь и муку: Видно, мол, сердца их не разбудишь... Шел господь пытать людей в любви...; Колокольчик среброзвонный, Ты поешь? Иль сердцу снится? Колокольчик сребро-звонный.; Пусть сердцу вечно снится май И та, что навсегда люб-
лю я. Какая ночь! Я не могу; Милая, мне скоро стукнет тридцать, И земля милей мне с каждым днем. Оттого и сердцу стало сниться, Что горю я розовым огнем. Видно, так заведено навеки.; Сердцу снится душистый горошек, И звенит голубая звезда. Ах, как много на свете кошек.; Сердцу снится страна другая. Свет вечерний шафранного края.; Сердце, ты хоть бы заснуло Здесь, на коленях у милой. Глупое сердце, не бейся.), обладает голосом (Слушай мое сердце, бедный человек, Нам за гробом грусти не слыхать вовек. Закружилась пряжа снежистого льна.), разговаривает, шепчет (Только сердце под ветхой одеждой Шепчет мне, посетившему твердь: “Друг мой, друг мой, прозревшие вежды Закрывает одна лишь смерть ”. Сторона ль ты моя, сторона!), поет (Я - беспечный парень. Ничего не надо. Только б слушать песни - сердцем подпевать... Я иду долиной. На затылке кепи.), пьет опьяняющие и трезвящие напитки (Пей, сердце! 1 мая; Пора расстаться с озорной И непокорною отвагой. Уж сердце напилось иной, Кровь отрезвляющею брагой. Пускай ты выпита другим.; Но сердце хмельное любви моей не радо... Сонет), устает (Коль сердце нежное твое Устало, Заставь его забыть и замолчать. Письмо к сестре). Живому сердцу наносят раны (Или эти седые туманы Снова будут печалить меня, Наносить сердцу скорбные раны И опять снова жечь без огня. Слезы), оно болеет (Что тебе надобно, вьюга, Ты у окна завываешь, Сердце больное тревожишь, Грусть и печаль вызываешь. Вьюга на 26 апреля 1912 г.) и его исцеляют (Не исцелить сердца вам наболевшего, Думы больные, без жизни, холодные! Думы).
Как живое существо, сердце наделяется перцептивными признаками: у сердца есть слух (Но голос мысли сердцу говорит: “Опомнись! Чем же ты обижен? Ведь это только новый свет горит Другого поколения у хижин”. Русь Советская). Сердце - орган слуха (Он пришел целовать коров, Слушать сердцем овсяный хруст. Кобыльи корабли), нужный человеку для восприятия родины (Знать, недаром в сердце мукал Издыхающий телок. Пантократор). Сердцу свойственно осязание (Потому так и сердцу не жестко - Мне за песнею и за вином Показалась ты той березкой, Что стоит под родимым окном. Ты запой мне ту песню, что прежде.; Пусть для сердца тягуче колко, Это песня звериных прав!.. Мир таинственный, мир мой древний.). Народная картина мира несколько отличается по представлению способов описания восприятия. Так, существует отличный от научной картины мира способ восприятия, именуемый уловление (уловить ухом, уловить глазом). Этот способ актуален для сердца - органа восприятия прошлого у С.А.Есенина (Он пишет песню грустных дум, Он
ловит сердцем тень былого. И этот шум, душевный шум... Снесет он завтра за целковый. Поэт).
Как добычу, сердце рвут, терзают и поедают чувства-хищники (Стишок писнуть, Пожалуй, всякий может - О девушке, о звездах, о луне... Но мне другое чувство Сердце гложет, Другие думы Давят череп мне. Стансы; Грустно... Душевные муки Сердце терзают и рвут, Времени скучные звуки Мне и вздохнуть не дают. Грустно. Душевные муки.; Вот такую едва ль отуманишь, И не хочешь пойти, да пойдешь, Ну, а ты даже в сердце не вранишь Напоенную ласкою ложь. Какая ночь! Я не могу), мысли-думы (Сердце гложет плакучая дума... Ой, не весел ты, край мой родной. Туча кружево в роще связала.), опьянение (Улеглась моя былая рана - Пьяный бред не гложет сердце мне. Улеглась моя былая рана.).
Продолжением витальных признаков выступают признаки антропоморфные. Сердце уподобляется человеку. Сердце, как человек, испытывает эмоции и чувства: сердце любит и не любит (Видел луну И клен, Только не встретил Он Сердцу любимых В нем. Песнь о 36; “Что же, красив ты, да сердцу не люб. Кольца кудрей твоих ветрами жжет, Гребень мой вострый другой бережет”. Белая свитка и алый кушак.), боится, переживает невзгоды ([К р я м и н:] Есть у сердца невзгоды и тайный страх От кровавых раздоров и стонов. Пугачев), радуется и успокаивается (Кто же сердце порадует? Кто его успокоит, мой друг? Листья падают, листья падают; И словами и чувствами новыми Успокоила сердце и грудь. Листья падают, листья падают), волнуется и тревожится (Я всегда, когда глаза закрою, Говорю: “Лишь сердце потревожь, Жизнь - обман, но и она порою Украшает радостями ложь”. Жизнь - обман с чарующей тоскою), тоскует (Ты увидишь из окошка белый саван мой, И сожмется твое сердце от тоски немой... О дитя, я долго плакал над судьбой твоей.),
Сердце, как человек, обладает ментальными качествами: оно знает (Ах, люблю я поэтов! Забавный народ. В них всегда нахожу я Историю, сердцу знакомую... Черный человек; В этом голосе обкошенного луга Слышу я знакомый сердцу зов. Мечта), помнит (Я хотел, чтоб сердце глуше Вспоминало сад и лето, Где под музыку лягушек Я растил себя поэтом. Дорогая, сядем рядом.; Сердцу приятно с тихою болью Что-нибудь вспомнить из ранних лет. Синий туман. Снеговое раздолье.), выражает свои мысли (Но мечтать о другом, о новом, Непонятном земле и траве, Что не выразить сердцу словом И не знает назвать человек. Ты прохладой меня не мучай..). Сердце бывает глупым (Глупое сердце, не бейся! Все мы обмануты счастьем, Нищий лишь просит участья... Глупое сердце, не бейся.), сумасшедшим
(Сумасшедшее сердце поэта. Ты такая ж простая, как все.), равнодушным (Проходил я мимо, сердцу все равно - Просто захотелось заглянуть в окно. Не криви улыбку, руки теребя.),
Одним из способов уподобления человеку выступает концептуализация сердца соматическими признаками (признаками тела: ср.: Выйду на озеро в синюю гать, К сердцу вечерняя льнет благодать. Черная, потом пропахшая выть!; Безо шва стянулась в сердце рана, Страсть погасла, и любовь прошла. Мечта; Цветы мои! не всякий мог Узнать, что сердцем я продрог, Не всякий этот холод в нем Мог растопить своим огнем... Цветы). Так, у сердца есть конечности (По-смешному я сердцем влип, Я по-глупому мысли занял. Ты такая ж простая, как все.), “лицо” и отдельные его части, например, брови -сердце способно хмуриться ([X л о п у ша:] Что жестокостью сердце устало хмуриться? Пугачев), губы (Много роз склоняется и гнется, Но одна лишь сердцем улыбнется. Голубая да веселая страна.).
Антропоморфный код объективируется признаками волеизъявления: сердце имеет желания ([Б а р с у к:] Денег нет, чтоб пойти в кабак, Сердце ж спиртику часто хочет. Страна негодяев), религиозными признаками: смирение, молитва и вера (Твой глас незримый, как дым в избе. Смиренным сердцем молюсь тебе. Твой глас незримый, как дым в избе; На сердце лампадка, А в сердце Исус. Я странник убогий), признаками характера: неласковость, упорство, дикость, доброта, беспутность, озлобленность, робость, нежность (Я все такой же. Сердцем я все такой же. Как васильки во ржи, цветут в лице глаза. Стеля стихов злаченые рогожи, Мне хочется вам нежное сказать. Исповедь хулигана; Сердце неласково к шуму, Мыши скребут в уголке. Корова; Если б знала ты сердцем упорным, Как умеет любить хулиган... Заметался пожар голубой.; [П у г а ч е в:] Слушай, ведь я из простого рода И сердцем такой же степной дикарь! Пугачев; Я видел, как цветы ходили, И сердцем стал с тех пор добрей, Когда узнал, что в этом мире То дело было в октябре. Цветы; [X л о п у ша:] Но озлобленное сердце никогда не заблудится, Эту голову с шеи сшибить нелегко. Пугачев; Сердце робкое охватывает стужа. Девичник; ... Сердце нежное твое... Письмо к сестре), интерперсональными признаками: родство и ласка, примирение (Счастья нет. Но горевать не буду - Есть везде родные сердцу куры... Тихий ветер. Вечер синехмурый; И почему так, когда вы сияете, Маните в небо, в объятья широкие? Смотрите нежно так, сердце ласкаете, Звезды небесные, звезды далекие! Звезды; Помирись лишь в сердце со врагом - И тебя блаженством ошафранит. Золото холодное луны.).
В русской языковой картине мира концепты объективируются признаками неживой природы. Для сердца актуальны предметные признаки, а имен-
но признаки артефактов: зеркала ([П у г а ч е в:] Пучились в сердце жабьи глаза Грустящей в закат деревни. Пугачев), светильника ([Пу г а ч е в:] Трудно сердцу светильником мести Освещать корявые чащи. Пугачев), сосуда ([X л о п у ш а:] Сердце радо в пурге расколоться, Оттого, что без Хлопуши Вам не взять Оренбург Даже с сотней лихих полководцев. Пугачев; [Н о м а х:] Я пришел в этот город с пустыми руками, Но зато с полным сердцем И не пустой головой. Страна негодяев), в котором находятся мысли и чувства ([Б у р н о в:] Как же смерть? Разве мысль эта в сердце поместится, Когда в Пензенской губернии у меня есть свой дом? Пугачев), нити (Я всегда хотел, чтоб сердце меньше Вилось в чувствах нежных и простых... Может, поздно, может, слишком рано.), гвоздя (Только мне не страшно, и в моей судьбе Непутевым сердцем я прибит к тебе. Есенин. Ах, метель такая, просто черт возьми!). Артефактные признаки актуализируются через характеристики устройства, механизма (Много зла от радости в убийцах, Их сердца просты... В том краю, где желтая крапива.; Коростели свищут... коростели... Потому так и светлы всегда Те, что в жизни сердцем опростели Под веселой ношею труда. Каждый труд благослови, удача!). Сердцу свойственны признаки имущества: сердце концептуализируется признаками ‘товар’ и ‘залог’ (Ты - свойский, мужицкий, наш, Бахвалишься славой не очень И сердце свое не продашь. Анна Снегина; Невеселого счастья залог - Сумасшедшее сердце поэта. Ты такая ж простая, как все.).
Сердце может быть представлено признаками стихий - первоэлементов мира: огня, воды (Не в ладу с холодной волей Кипяток сердечных струй. Есенин. Ну, целуй меня, целуй.; И теперь уж я болеть не стану. Прояснилась омуть в сердце мглистом. Я обманывать себя не стану.; Не суди молитвой строгой Напоенный сердцем взгляд. Есенин. На плетнях висят баранки.), земли, камня (Крепким сном спит в могиле подруга, Схороня в своем сердце любовь. Что прошло - не вернуть; Ну как тут в сердце гимн не высечь, Не впасть как в дрожь? Есенин. 1 мая). В авторской картине мира С.А.Есенина у сердца не отмечены признаки воздуха, характерные для языковой картины мира.
С позиций пространственных особенностей для сердца актуальны признаки тайника, где находятся сокровенные мысли и свойства характера (С тихой тайной для кого-то Затаил я в сердце мысли. Край любимый! Сердцу снятся.; И еще спросил я у менялы, В сердце робость глубже притая, Как сказать мне для прекрасной Лалы, Как сказать ей, что она “моя”? Я спросил сегодня у менялы.), хранилища чувств (Льется пламя в бездну зренья, В сердце радость детских снов, Я поверил от рожденья В богородицын покров. Чую радуницу божью.; Иные в сердце радости и боли, И новый говор липнет на язык. Голубень; Тает как радуга, зорька вечерня, С тихою радостью в сердце вечерня. Скупались звезды в невидимом бреде), прошлого (Луна хохотала, как клоун. И в сердце хоть прежнего нет, По-
странному был я полон Наплывом шестнадцати лет. Анна Снегина). Сердце наделяется признаками дома, у которого есть окна (А в сердце светит Русь. О пашни, пашни, пашни.), углы (Только не с пищею связано Сердце, больной уголок. Небо сметаной обмазано.), в этом доме живут и отдыхают (Закадили дымом под росою рощи... В сердце почивают тишина и мощи. Задымился вечер, дремлет кот на брусе.), в доме-сердце горит свет-жизнь (Тихо погасли огни благодатные В сердце страдальца земли, И на чело, никому не понятные, Мрачные тени легли. У могилы). Жильцами сердца обычно бывают чувства (Для меня было все тогда новым, Много в сердце теснилось чувств, А теперь даже нежное слово Горьким плодом срывается с уст. Этой грусти теперь не рассыпать.). Само сердце представляется через метафору жильца, и его домом является страсть (Я хожу в цилиндре не для женщин - В глупой страсти сердце жить не в силе, - В нем удобней, грусть свою уменьшив, Золото овса давать кобыле. Я обманывать себя не стану.). Пространственные признаки выражаются через дихотомию “близко-далеко” (Я сегодня влюблен в этот вечер, Близок сердцу желтеющий дол. Закружилась листва золотая.; И сердце под рукой теперь больней и ближе, И чувствую сильней простое слово: друг. Прощая, Баку! Тебя я не увижу.; ср.: Ночью жесткую подушку к сердцу прижимаю. Песня).
Сердце - это особый мир, в котором строят дом (Но в сердце дома не построил. Теперь любовь моя не та.). В этом мире своя погода: холод, стужа (И сердце, остыть не готовясь И грустно другую любя, Как будто любимую повесть С другой вспоминает тебя. Я помню, любимая, помню.; Сердце остыло, и выцвели очи... Синее счастье! Лунные ночи! Вечером синим, вечером лунным.; Но и все ж за эту прыть, Чтобы сердцем не остыть, За березовую Русь С нелюбимой помирюсь. Вижу сон. Дорогая черная), метель (Я не заласкан -буря мне скрипка. Сердце метелит твоя улыбка. Есенин. Плачет метель, как цыганская скрипка; Затопи ты печку, постели постель, У меня на сердце без тебя метель. Голубая кофта. Синие глаза), жара, зной (В сердце тоска и зной. Есенин. Грубым дается радость).
Временная парадигма концепта сердца состоит из признаков времен года: весны (Помоги мне сердцем вешним Долюбить твой жесткий снег. Серебристая дорога.;Хочешь, пес, я тебя поцелую За пробуженный в сердце май? Сукин сын), единиц времени: дня прошедшего (О пашни, пашни, пашни, На сердце день вчерашний, О пашни, пашни, пашни.), времени суток: ночи (В голове болотный бродит омут, И на сердце изморозь и мгла... Видно, так заведено
навеки.; Я обманывать себя не стану, Залегла забота в сердце мглистом. Я обманывать себя не стану .).
Окказиональные признаки сердца в произведениях С.А.Есенина немногочисленны: сердце отождествляется с яйцом (И над миром с незримой лестницы, Оглашая поля и луг, Проклевавшись из сердца месяца, Кукарекнув, взлетит петух. Инония), сумой (Льется дней моих розовый купол. В сердце снов золотых сума. Пой же, пой. На проклятой гитаре.), песней (Грустя и радуясь звезде, Спадающей тебе на брови, Ты сердце выпеснил избе... Теперь любовь моя не та.; ср. также: Слышишь, роза клонится и гнется - Эта песня в сердце отзовется. Голубая да веселая страна.; Сердцу - песнь, а песне - жизнь и тело... Отчего луна так светит тускло.), самородком (Если душу вы-любить до дна, Сердце станет глыбой золотою, Только тегеранская луна Не согреет песни теплотою. Руки милой - пара лебедей.), свечей ([П у г а ч е в:] Воском жалоб сердце Каина К состраданью не окапишь. Пугачев).
Как показал анализ способов концептуализации сердца, для авторской картины мира С.А.Есенина наиболее актуальными выступают вегетативные признаки поля, витальные признаки сна и опьянения, много- и разнообразные эмоциональные признаки, ментальные признаки памяти и знания, интерперсональные признаки ласки, пространственные признаки, в особенности признаки дома, признаки погоды -холода, мороза, стужи, временные признаки ночи. Особую специфику его видения и ощущения внутреннего мира составляет связь сердца с песней.
Примечания
1. Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М., 1995. С. 119.
2. Кошарная С.А. Миф и язык: опыт лингвокультурологической реконструкции русской мифологической картины мира. Белгород, 2002. С. 26.
3. Красных В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология. М., 2002. С. 232.
4. Телия В.Н. Русская фразеология: Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. М., 1996. С. 18.
5. Фрумкина Р.М. Психолингвистика. М., 2001. С. 87.
6. Там же. С. 90.
7. Чудинов А.П. Россия в метафорическом зеркале: когнитивное исследование политической метафоры (1991-2000). Екатеринбург, 2003. С. 211.
8. Пименова М.В. Душа и дух: особенности концептуализации. Кемерово, 2004 (Серия “Концептуальные исследования”. Вып. 3).
