CC BY
13
«национал-патриотов» также влияет на рост межэтнического недоверия.
Жесткие межэтнические столкновения последних пяти лет представителей казахского населения с чеченцами в Алма-Атинской области, с турецкими рабочими в Мангыстаусской области и курдами в Южном Казахстане позволяют говорить о том, что пределы межэтнической толерантности подвижны и в случае усугубления социально-экономической ситуации или усиления межэтнической конкуренции возможны вспышки насилия, которые не способны погасить местная власть и Ассамблея народов Казахстана.
Представляется, что казахстанской элите следует присмотреться к опыту демократических стран по восстановлению межэтнического доверия в обществе, в первую очередь учесть мировую практику конструирования гражданской нации и в связи с этим вести широкую разъяснительную кампанию среди населения. В то же время необходимо законодательное закрепление права «вето» на принятие нормативно-правовых актов, ущемляющих интересы отдельных этнических групп, как это принято в демократических многосоставных обществах, и прекратить произвольную кампанию с переименованиями населенных пунктов и улиц. В кадровой политике возможно ограниченное применение позитивной дискриминации, квотирование за русскими и представителями этнических меньшинств определенной номенклатуры должностей в государственном аппарате.
«Феномен идентичности в современном гуманитарном знании: К 70-летию академика В.А. Тишкова», М., 2011 г., с. 628-640.
Евгений Бородин,
политолог
КИРГИЗСТАН: В ПОИСКАХ
СВОЕГО СОБСТВЕННОГО ПУТИ РАЗВИТИЯ
Киргизстан первым из государств Центральной Азии встал на путь демократических реформ и рыночных преобразований, что обусловило его высокий авторитет и позитивный имидж на международной арене и как следствие - поддержку со стороны развитых демократических стран. В первые годы независимости в республике были сформированы основные институты демократи-
84
ческой государственности и многоукладной экономики, достигнута макроэкономическая стабилизация, наблюдался рост валового внутреннего продукта. В стране поддерживалось социальное и межнациональное согласие.
В то же время следует отметить, что в последние годы нарастали тенденции авторитаризма и концентрации политической власти в узком кругу (в ущерб законодательной и судебной ветвям власти), предпринимались попытки исключения политических партий, гражданского общества и общественных объединений из политической жизни страны.
Это привело к серьезным перекосам в общественном сознании. Обострились проблемы социального и мировоззренческого характера, которые усугубились системными проявлениями коррупции, поразившей все государственные институты, несправедливым распределением экономических благ и финансовых потоков, недобросовестным использованием иностранной помощи. Вследствие этого мнение международного сообщества о Киргиз-стане как о стране, идущей по пути демократии, изменилось в негативную сторону.
Ключевым проблемам последних лет, обусловленных нестабильно функционирующей экономикой, масштабной безработицей, деградирующей правовой системой, хроническими проблемами в коммунальном, энергетическом, инфраструктурном секторах и др., неприемлемо длительное время не уделялось должного внимания. Череда трагических событий, охвативших страну весной 2010 г., продемонстрировала правовую уязвимость и неэффективность существующей системы государственного управления. Накопленный конфликтный потенциал дал выход в ходе событий весны 2010 г. и получил принципиальное разрешение в виде смены руководства республики и конституционного строя.
Однако общественно-политические процессы последних лет закрепили негативные тенденции в жизни Киргизстана. Клано-вость в политике и экономике, порождающая коррупцию, превратила элитные группы в узкокорпоративные сообщества, оторванные от населения страны. Кланово-политические группы республики, сосредоточившись на борьбе за власть и ресурсы, используя общественные настроения и недовольство в качестве инструмента реализации своих целей, практически не были озабочены ни стратегическим планированием, ни проблемами развития экономики страны. Значительная часть экономически активного населения
85
Киргизстана, как известно, периодически выезжала на заработки, прежде всего в Россию и Казахстан, что частично снимало социальную напряженность. Доля трудовых мигрантов из Киргизстана в отельные сезоны достигала 45% от трудоспособного населения. Это около 1 млн. человек при населении страны в 5 млн. человек.
Мировой финансово-экономический кризис, как известно, также сказался на трудовой миграции из Средней Азии в сторону ее сокращения. Массовая безработица, социальная незащищенность и несправедливость, периодический рост цен на коммунальные услуги вкупе с растущим расслоением в киргизском обществе стали стимулами для роста радикальных настроений в стране.
Приведенная осенью 2010 г. конституционная реформа изменила президентско-парламентскую республику в парламентско-президентскую. В условиях периодического ступора правовой системы и растущего правового нигилизма в обществе вновь принятые правовые акты и документы могут быть оспорены в любой момент. Что, собственно, и происходит в Киргизской Республике. Вновь возникающие оппозиционные силы (а это не всегда из числа сторонников прежнего режима) до и после периода выборов в парламент будут стремиться дезавуировать легитимность ряда решений новых властей. Волна национализации, охватившая ряд важных объектов в экономике страны, стала частью начавшегося передела собственности, и уровень противостояния среди конкурирующих кланов в связи с этим возрос.
Как отмечалось, особенностью политических процессов в Киргизстане является регенерация роли и влияния клановых групп на региональной, земляческой, родоплеменной основе, ускорившаяся в период правления К. Бакиева. Как показали события последних лет, ресурсы клановых групп (властные, финансовые, ро-доплеменные, земляческие и т.д.) и борьба за них являются определяющими факторами для реальной политики современного Киргизстана. Например, один из поверхностных срезов киргизской кланово-политической структуры обусловлен географическим делением на северные (Чу, Талас, Нарын и Иссык-Куль) и южные (Ош, Джалал-Абад и Баткен) кланы и отчасти совпадает с историческим делением киргизских племен на левое (сол-канат) и правое (он-канат) крылья и ичкиликов (внутренние). Крупные и влиятельные племена Севера - сарыбагыш, бугу, солто, кушчу, саяк, саруу, кытай и др. На Юге наиболее многочисленные - ичкилики, крупнейшее племенное объединение отуз-уул, которое делится на влиятельные роды - мундуз, адыгене и др.
86
В условиях, когда формальные институты и правила стали малоэффективными и постоянно игнорируемыми ведущими политическими силами, кланово-политические структуры, их мобильность и приспособляемость продемонстрировали свою сравнительную жизнеспособность. Этот ресурс широко использовали как клан Бакиевых, так и конкурирующие с ним группы.
Стремительная деградация правовых механизмов привела к укреплению архаичных форм мобилизации и политической активности. Публичные выступления многих политиков, использующих демократическую риторику, рассчитаны на СМИ, в то время как реальный механизм, двигающий политический процесс в стране, находится в непубличной, клановой схеме распределения властных и иных ресурсов. Масштабная бедность, безработица, сузившиеся экономические возможности и ограниченные ресурсы у правительства способствовали еще большей консервации клановой структуры.
Особенностью ситуации стало то, что в конфликтах 2010 г. активное участие приняли криминальные структуры, определенным образом связанные с противоборствующими кланами. Юг Киргизстана, Ош и Джалал-Абад, - прежде всего узловые точки в масштабной контрабандной торговле китайской продукцией и не менее масштабном наркотрафике из Афганистана. Смена власти в апреле спровоцировала новый виток борьбы за контроль над прибыльными сферами торговли, услуг и другими экономическими активами и подтолкнула конкурирующие кланы к переделу собственности.
В связи с вышеизложенным будущее Киргизстана неопределенно. Вихри двух революций продолжают веять над страной. В таких условиях крайне сложно прогнозировать, как будет проходить дальнейшее общественное развитие Киргизской Республики, которая имеет важное геополитическое и геоэкономическое значение как связующий мост между Западом и Востоком, а также между Севером и Югом. По своим политическим и социально-экономическим параметрам Киргизстан продолжает находиться на переходной стадии своего развития, входит в группу развивающихся стран, является страной, не имеющей выхода к морю.
Киргизстан - один из возможных природных полигонов (учебно-тренировочных центров) по изучению состояний человека, техники и сооружений в экстремальных горных условиях. Киргизстан является международным экологическим донором: по источникам чистой питьевой воды, по биоразнообразию, по
87
низкому уровню выбросов парниковых газов. В ледниках запасены 13 годовых стоков воды - этот капитал значительно ценнее богатств рудных полезных ископаемых.
Исследовательская организация Population Reference Bureau прогнозирует рост населения в Киргизстане в 2050 г. до 8,3 млн. человек . На темпы естественного прироста населения не оказывают явного влияния ни динамика ВВП, ни уровень инфляции, ни соотношение браков и разводов, ни коэффициент охвата молодежи высшим образованием, ни миграция. Все это позволяет характеризовать данное социальное явление как демографический «взрыв» после некоторого спада в середине 90-х годов и оценивать его как стратегический ресурс развития страны. В первой половине 90-х годов начался большой отток населения: люди эмигрировали добровольно, по причинам этнической принадлежности и экономическим соображениям. Все эти перемещения приводили к изменению места постоянного проживания. Недавно появилась новая тенденция, связанная с временной миграцией. Она вызвана исключительно экономическими причинами. Эти миграционные потоки являются важным фактором регионального сотрудничества. Общее количество мигрантов из Киргизстана составляет 10% всей рабочей силы. Избыток рабочей силы, связанный с высоким уровнем рождаемости в странах Центральной Азии, приводит к появлению большого резерва рабочей силы, готовой заполнить ниши на рынках труда России и Казахстана.
Наличие такого большого отряда рабочей силы, работающей за границей, имеет многочисленные экономические, социальные и человеческие последствия для Киргизстана. По различным оценкам, сумма денежных переводов может составлять в пределах от 120 до 300 млн. долл., т.е. больше, чем валовой приток прямых иностранных инвестиций. По мнению многих экспертов, денежные переводы являются одной из главных причин сокращения бедности, зарегистрированной за последние годы.
Национальные интересы в области экономики являются основополагающими и предусматривают преодоление кризисных явлений, поддержание устойчивого роста, который обеспечивает интеграцию в мировую и региональную экономику на приемлемых для страны условиях, а также сбалансированное решение социально-экономических задач. Содействие формированию эффективной экономики путем привлечения иностранных инвестиций, интеграции Киргизской Республики в мировое и региональное хозяйственное пространство, а также обеспечение экономической безо-
88
пасности являются важнейшими направлениями внешнеэкономической политики.
Киргизстан зависим от МВФ и Всемирного банка, где США играют ведущую роль. Ограничивают американское влияние в регионе интересы России и Китая. Продвижение демократии и либеральной экономики остается приоритетом в отношениях Кир-гизстана с США и ЕС. В перспективе просматриваются отношения с Объединенной Европой, в частности с Германией. Коридор «Европа-Азия» делает Европу и Китай заинтересованными в суверенитете и развитии стран Центральной Азии. Крупнейший донор Киргизстана - Япония. Япония и Германия - крупные акционеры Азиатского банка развития. Гранты Азиатского банка развития и Всемирного банка, получаемые Киргизстаном, имеют по преимуществу японское происхождение.
В среднесрочной перспективе 50% торговых партнеров Киргизстана будут по-прежнему составлять страны СНГ. В отношениях с Узбекистаном Киргизстан будет использовать недостаток водных ресурсов в той мере, в какой он использует газовую зависимость страны. Киргизстан востребован Казахстаном в связи с недостатком воды и электроэнергии в его южных регионах. Южные регионы Киргизстана используют дешевую рабочую силу Таджикистана и обеспечиваются оттуда нефтепродуктами. Железная дорога через Афганистан может открыть странам Центральной Азии выход к Индийскому океану.
В Киргизстане нет достаточных объемов товаров регионального и мирового уровня - нефти, металлов и зерна (как в Казахстане), газа, хлопка и золота (как в Узбекистане). Да и сельское хозяйство соседей производит больше товаров. Но природные ресурсы страны позволяют производить экологически чистые продукты и лекарства, пользующиеся спросом на мировом рынке. Киргизстан может стать узлом электрокоммуникаций и ориентироваться на экспорт электроэнергии, спрос на которую будет расти. Киргизстан граничит с Казахстаном, Узбекистаном и Таджикистаном - дружественными государствами, близкими в культурно-историческом, этническом и конфессиональном отношениях. Кир-гизстан активно участвует в разноформатных интеграционных процессах, в которые в той или иной степени вовлечены и другие страны Центрально-Азиатского региона.
К неблагоприятным факторам можно отнести внутриконти-нентальное положение региона, отсутствие непосредственного выхода к мировым коммуникациям, слабую развитость инфраструк-
89
туры транспорта и связи, отдаленность от центров экономического и политического влияния.
Соседство Киргизстана с Китаем создает благоприятные условия для развития торгово-экономического сотрудничества с этой страной, которая также входит во Всемирную торговую организацию, для диверсификации и модернизации транспортной инфраструктуры, преодоления национальной изолированности. Таким образом, рассматривая возможные потери и приобретения от реализации той или иной стратегии, можно констатировать следующее: в сложившихся условиях многополярного мира для Киргиз-стана - как полноправного объекта международного права и суверенного государства с легитимным правительством и унитарной формой государственного устройства - целостность территории сохранит значение как базовый фактор. Значение этого фактора имеет заметную тенденцию к росту при объединении евразийского пространства за счет региональных проектов - железной дороги, крупных электростанций, коммуникаций на базе информационных технологий.
Проведенный анализ в рамках данной работы показал, что свой путь для Киргизской Республики возможен в рамках пяти базовых сценариев.
1. Многовекторная политика. Существующий на протяжении длительного времени курс. Данный курс наиболее перспективен, поскольку позволяет поддерживать баланс сил в регионе, делая уступки тем или иным силам, при этом четкое отстаивание национальных интересов в долгосрочной перспективе возможно только при грамотном использовании международно-правовых аспектов сотрудничества, однако слабая экономика, незначительные вооруженные силы, малая численность населения предопределяют относительно небольшие возможности проведения действительно независимой внешней и экономической политики. Стратегия многовекторной политики подразумевает движение к сбалансированной и последовательной многовекторной внешней политике государства. В целом это достаточно успешная стратегия для ситуации, когда ни один из ведущих центров мира и региона не чувствует достаточной силы для того, чтобы выйти на позиции безусловного доминирования.
Возникает ситуация определенной субъектности управления в самой стране. Вместе с тем ослабление государственной власти в странах региона, как показывает опыт Киргизстана, может использоваться внешними силами для попыток изменения геополитиче-
90
ской конфигурации региона. Поэтому достаточно успешная стратегия развития страны на основе гибкого курса таит в себе опасность быстрой потери устойчивости из-за ослабления государственного управления, особенно в условиях обострения борьбы внешних сил за влияние в регионе. Возможно, эта стратегия -худшая с точки зрения обеспечения стабильности, поскольку создает ощущение незанятости геополитического пространства у внешних сил и подталкивает их к активным действиям в попытках изменить ситуацию в выгодном для себя ключе. Сложность осуществления данной стратегии - необходимость виртуозного проведения внешней политики, что само по себе сложно для маленькой страны с ограниченными ресурсами.
2. Вхождение в сферу влияния Казахстана или России - растущая политическая и экономическая зависимость от Республики Казахстан (России). В принципе это вариант делегирования полномочий в выборе стратегического пути развития этнически и ментально близкому, но более мощному, прежде всего экономически, государству. В чистом виде этот сценарий также трудно реализуем, поскольку хотя Казахстан (Россия) обладает существенно большими возможностями, нежели Киргизстан, однако другие «глобальные игроки» не заинтересованы в такой зависимости. При реализации данного сценария речь идет фактически о том, что выбор пути развития Киргизстана будет определяться в Астане (Москве) в соответствии с четырьмя другими сценариями. Стратегия «Вхождение в сферу влияния Казахстана (России)» сопровождается, с одной стороны, потерей части суверенитета, возможностью территориального дробления, но, с другой стороны, повышением уровня жизни большинства населения страны за счет реального экономического роста. Вместе с тем схема фактического делегирования полномочий в выборе стратегического развития пусть более мощному, но все же сопоставимому по своему потенциалу государству не выглядит вполне оправданной.
3. Евроазиатская интеграция - еще один из наиболее приемлемых для Киргизстана сценариев, поскольку в потенциале позволяет Киргизстану наряду с другими государствами Центральной Азии стать системообразующей единицей крупного геополитического объединения, подобно тому как малые государства Европы наращивают свой вес и влияние на международной арене за счет членства в ЕС. Однако возможности Киргизстана в развитии по этому сценарию ограничены относительно медленным прогрессом в строительстве полноценных интеграционных структур ЕЭП и
91
ЕврАзЭС, ШОС. Единственным козырем Киргизской Республики в данном процессе является ее ключевое положение на перекрестке дорог из Китая в Европу и из России в Азию и Индию. Целью стратегии «Евроазиатская интеграция» станет экономическая и военно-политическая интеграция постсоветского пространства. К 2020 г. может быть сформировано единое экономическое и оборонное пространство России, Беларуси, Армении, Казахстана, Киргизстана и Таджикистана. Для Киргизстана приоритетными областями интеграционного сотрудничества являются:
- создание регионального водно-энергетического консорциума с передачей в его владение ключевых элементов инфраструктуры. В консорциуме каждая из стран региона имеет свою долю. Консорциум позволяет учесть экономические, социальные и экологические эффекты существующей системы водного регулирования и производства энергии. Он предоставляет рациональное основание для выбора режима работы, выгодного для каждой страны. Киргизстан должен получать часть доходов от орошаемого сельского хозяйства Узбекистана и Казахстана и покрывать часть ущерба, вызванного затоплением в нижнем течении Сырда-рьи; в свою очередь, Узбекистан и Казахстан должны получать свою часть доходов от производства энергии на Нарынском каскаде. Конечно, определение количества связанных с этим затрат и выгод - это очень сложная политическая и техническая задача, но тем не менее она может быть решена;
- создание механизмов экономического сотрудничества, включая торговлю, инвестиции, транзит, развитие транспортной инфраструктуры, на основе обязательного соблюдения всех правил и применения санкций за их нарушение. Такие механизмы могли бы базироваться на правилах ВТО;
- сотрудничество в области безопасности, защищающее страны региона от угроз терроризма, экстремизма и организованной преступности;
- евроазиатская интеграция - наиболее привлекательный сценарий как для Киргизской Республики, так и для Российской Федерации, так как высокий уровень внешнеполитической реализации достигается не за счет собственных ограниченных ресурсов, а за счет совокупной мощи Евразийского союза.
4. Вхождение в сферу влияния Китая - весьма вероятный сценарий, учитывая растущую экономическую мощь Китая и его географическую близость. Основная опасность в реализации этого сценария связана с угрозой этнического и культурного растворе-
92
ния. Кроме того, существует риск копирования китайской схемы экстенсивного развития (использование схем промышленного производства, пренебрегающих экологическими нормами и базирующихся на низкооплачиваемом труде), что может привести к утрате конкурентных преимуществ Киргизстана как уникальной биосферной зоны и сохранению или даже нарастанию социальной нестабильности в стране. В чистом виде этот сценарий также трудно реализуем, поскольку другие «глобальные игроки» не заинтересованы в такой зависимости.
5. Евроатлантический выбор - при кажущейся привлекательности вхождения в сферу влияния наиболее экономически развитых государств мира таит значительные угрозы, так как развитие экономически слабых государств в системе открытой либеральной экономики, как правило, закрепляет экономическую пе-риферийность. Кроме того, сухопутное положение Киргизстана усиливает его зависимость от соседей, через территорию которых проходят основные транспортные пути, соединяющие его с внешним миром. Стремление Киргизстана играть роль крупного транзитного узла также реализуемо только на фоне добрососедских отношений с крупными державами региона. В этих условиях построение стратегии развития страны на базе евроатлантической ориентации с точки зрения ключевых геополитических факторов развития Киргизстана представляется недальновидным. Стратегия «Евроатлантический выбор» бесперспективна для Киргизстана в силу его внутриконтинентального расположения. Радикальный вариант поиска независимости от континентальных соседей на практике означает превращение страны в колонию третьей, удаленной державы. Наиболее яркий пример на пространстве СНГ -Грузия. Однако для Киргизстана этот сценарий еще более сложен для исполнения в силу особенностей его геополитического положения.
* * *
Таким образом, в среднесрочный период интересы киргизского государства будут состоять в защите конституционного строя, суверенитета и территориальной целостности, обеспечении социально-политической стабильности и экономического развития. Правильно определенные национальные интересы позволяют избрать оправданную (с точки зрения целей развития, имеющихся ресурсов и возможностей) стратегическую перспективу развития
93
государства. Учет локальных особенностей способствует определению и наилучшему использованию имеющихся в государстве и обществе социокультурных особенностей, необходимых для его реформирования. Международный опыт позволяет Киргизстану успешно интегрироваться в мировую систему, давая ему возможность понимать универсальный, общепринятый «код» отношений и быть, в свою очередь, понятым. Важным элементом осуществления этой программы на практике становится создание современного государства, адаптированного к реалиям глобализации и способного реализовать программу долгосрочных реформ.
При других сценариях экономического развития проявляется тенденция снижения конкретных значений фактора, что на практике означает углубление деления на Север и Юг, фрагментарность развития, т. е. отсутствие единого хозяйственного пространства страны. Малые размеры страны в среднесрочной перспективе будут служить показателем отсталости.
«Внутриполитическое и социально-экономическое развитие Кыргызстана», М., 2011 г., с. 245-256.
А. Рахнамо,
кандидат политических наук (Таджикистан) ТРАНСФОРМАЦИЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ «ПОЛИТИЧЕСКОГО ИСЛАМА» В ТАДЖИКИСТАНЕ
Говоря о «политическом исламе» в Таджикистане, я не хотел бы возвращаться к известным терминологическим диспутам о приемлемости или неприемлемости использования данной категории. Мой собственный опыт показывает, что при практическом определении границ этого понятия мы сталкиваемся с большими теоретическими и методологическими проблемами. Кроме того, эти проблемы имеют и практический аспект. В связи с этим своим коллегам, которые часто говорят о «политическом исламе» в Таджикистане, я так же часто задаю риторический вопрос: а существует ли «неполитический ислам» в Таджикистане?
Как исследователь, который долгое время изучал исламскую среду в Таджикистане, я могу однозначно сделать вывод: в таджикском обществе невозможно встретить «неполитический ислам». Поэтому логично будет сделать вывод, что все группы и слои исламского духовенства Таджикистана реально участвуют в политике и имеют четко сформулированную политическую пози-
94
