CC BY
671
КИРГИЗСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ 2010 ГОДА:
ПРИЧИНЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ ПОСТРЕВОЛЮЦИОННОГО РАЗВИТИЯ
КИРГИЗИИ
Станислав ЧЕРНЯВСКИЙ
доктор исторических наук, директор Центра постсоветских исследований МГИМО (У) МИД РФ
(Москва, Россия)
Введение
В апрельские дни 2010 года в Киргизии произошла вторая за пять лет революция. Недовольный народ во главе с лидерами оппозиции «штурмом» взял власть. Президент К. Бакиев бежал на юг страны, а 8 апреля было образовано времен-
ное правительство во главе с Розой Отунбае-вой. Таким образом, революция, о необходимости которой столько говорила оппозиция, свершилась, хотя окончательно так и не завершилась. Свергнутый президент, нашедший приют в Беларуси, отказывается счи-
тать себя бывшим и делает противоречивые заявления о намерении продолжать борьбу.
Переворот в Киргизии не стал неожиданностью ни для ее соседей, ни для международного сообщества: известия о беспределе президентского клана, разворовывании им и без того скудного национального достояния были у всех на слуху. По сути, все ожидали каких-то перемен, и неожиданным оказалось лишь время события. Время, кстати, не очень удачное как для России, готовившейся отмечать 65-летие победы над фашизмом, так и для США, нацелившихся на «перезагрузку» отношений с Москвой. Неудачным в смысле времени оказался этот период и для Казахстана, активно реализующего свою программу Действующего председателя в ОБСЕ.
«Крестьянский бунт» (а назвать по-другому развернувшееся после переворота массовое мародерство вряд ли возможно) положил конец эпохе «бархатных революций» на постсоветском пространстве, когда правители отдавали власть легко и почти бескровно. Шумные смены правящей команды «цветочного периода», при которых «избранные народом» президенты недолго цеплялись за кресло и гордо объявляли о нежелании кровопролития, завершились.
Трагические события, переживаемые в очередной раз Киргизией (более 80 убитых, разгромленные и сожженные госучреждения, разграбленные магазины и дома), ставят естественный вопрос: почему это происходит и кому это нужно?
Причины и движущие силы
После прихода к управлению страной весной 2005 года новые власти Киргизии во главе с К. Бакиевым провозгласили позитивную программу развития общества. Предполагалось, с одной стороны, преодолеть семейственность, коррупцию и неэффективность, накопившиеся за пятнадцать лет акаевского правления, а с другой — создать государственную систему, способную обеспечить достойную жизнь гражданам страны. В этой связи на фоне усиления разногласий между лидерами «тюльпановой революции» в 2006— 2007 годах в Киргизии трижды менялась Конституция. В своей последней редакции она существенно расширила не столько прерогативы ставшего президентом К. Бакиева, сколько его независимость от системы сдержек и противовесов, характерной для развитых демократий.
Однако концентрация властных полномочий в руках президента не стала стартовой площадкой для конструктивных преобразований. Более миллиона жителей Киргизии оказались в положении рабочих-мигрантов, причем, по оценкам специалистов, до 800 000 из них уже никогда не вернутся на родину. Продолжился исход русскоязычного населения, не были преодолены регионализация и криминализация общества. Усиливалась и зависимость от различных видов иностранной помощи, которая обостряла конкуренцию среди политических группировок киргизской элиты. Другими словами, социальная база режима К. Бакиева стала неуклонно сокращаться, а его «неполное служебное соответствие» становилось все более очевидным по мере консолидации основных сил оппозиции.
Власть начала срастаться с криминалом. Стало известно, что одним из основных финансовых спонсоров «тюльпановой революции» был депутат киргизского парламента Б. Эркинбаев — владелец Карасуйского рынка и крупнейший лидер уголовного мира на юге страны. Вторую сторону конфликта финансировал другой уголовный лидер — северянин, тоже владелец рынка (в Бишкеке) и тоже депутат парламента, Ж. Сурабалдиев. Именно он платил деньги «добровольцам», которые вначале противостояли демонстрантам у Дома правительства 24 марта 2005 года, а затем вечером спровоцировали погромы
и мародерство в Бишкеке. Еще одним организатором и спонсором тех событий называли третьего крупного преступного лидера — Р. Акматбаева, брат которого был также депутатом парламента.
Сам К. Бакиев, став президентом, не брезговал преступными методами в борьбе с оппозицией. Счет нераскрытых заказных убийств шел на десятки, отстреливались депутаты и журналисты, люди исчезали без следа. Параллельно стряпались заказные уголовные дела.
Насильственное смещение А. Акаева не привело к демократизации. Хаос, царивший в киргизских городах в дни той «бархатной» революции, массовое мародерство и неспособность преодолеть структурные изменения цивилизованным путем не пошли на пользу ба-киевцам и не прибавили им политического авторитета. Киргизский президент так и не сумел выполнить одно из ключевых требований — и своих экс-соратников, и свое собственное в бытность оппозиционером — отойти от клановой системы управления страной.
Демократ К. Бакиев довольно быстро превратился в авторитарного правителя, активно избавляющегося от бывших соратников. На ключевые должности в государстве он назначал многочисленных братьев и родственников, а также лично преданных ему людей. В удержании власти он явно делал ставку на насилие. Но специфика киргизского общества, как и многих других государств Востока, состоит в их родоплеменном устройстве. С государственных постов не просто снимались политические оппоненты и конкуренты, а отстранялись от власти целые кланы.
В результате К. Бакиев утратил всяческую поддержку населения, которому при нем жилось гораздо хуже, чем при А. Акаеве. Возникла стандартная революционная ситуация, когда низы больше не хотели такой жизни, а верхи уже не могли ими управлять. Опыт «тюльпановой революции» марта 2005 года оказался востребован. Но на этот раз стихийности не было, даже анархия оказалась хорошо организованной.
Таким образом, сценарий апрельского народного восстания 2010 года был предопределен теми же факторами, что и события марта 2005 года, когда колонны протестующих пошли на штурм президентского дворца, чтобы свергнуть режим Аскара Акаева. Главные среди этих факторов — тяжелое социально-экономическое положение, глубоко укоренившаяся во всех эшелонах власти коррупция, семейственность и клановость, а также слабость центральной власти и органов правопорядка. Нельзя сбрасывать со счетов и возросшую роль криминальных авторитетов, связанных с наркомафией, активно пользующихся отсутствием эффективной системы государственного управления и утратой правящей элитой чувства реальности.
Сыграла роль и консолидация киргизской оппозиции, вступившая в начале 2008 года в активную фазу. На этом этапе началось практическое объединение многочисленных НПО и правозащитных организаций с оппозиционными партиями, согласование единых кандидатов теневого правительства.
Точкой начала «обратного отсчета» жизнеспособности режима К. Бакиева эксперты считают последнее полугодие 2008 года. Среди знаковых событий называют, в частности, насильственную смерть оппозиционных журналистов Геннадия Павлюка и Саята Шу-лембаева, интриги относительно статуса американской базы в Манасе, нецелевое расходование многомиллионного российского кредита, оказавшегося в распоряжении сына президента Максима, арест бывшего министра обороны И. Исакова и некоторые другие коррупционные скандалы. Росло недовольство беспардонностью бакиевской семьи, которая все активнее вторгалась в исполнительную власть: здесь и реорганизация силовых структур, которые возглавили брат, сын и личный друг президента, и приватизация крупных государственных предприятий, проведенная в пользу президентского клана, и очередное изменение киргизской Конституции, позволяющее обходить принцип всенародных выборов главы государства.
Хотя на первый взгляд эти события вели к укреплению властных позиций К. Бакиева, реальные общественные симпатии все больше оказывались на стороне его оппонентов, причем новые разделительные линии между президентом и оппозицией лишили К. Бакиева поддержки не только северных, но во многом и южных областей, на которые он ранее опирался. Критическим с точки зрения дискредитации деятельности президентской команды стало многократное повышение отпускных цен на электроэнергию, ощутимо ухудшившее и без того сложное материальное положение населения. Этот шаг был предпринят, несмотря на заметное снижение Узбекистаном цен на поставки углеводородов, составляющих основу ТЭК Киргизии.
В подобных условиях вопросом становились только конкретная дата и место начала протестных выступлений, а дальше историческая динамика неизбежно несла киргизское общество за рамки конституционного управления и правового поля.
Ударной силой революции 2005 года была криминализированная молодежь. Тогда мародерство и погромы, которые учинили в Бишкеке пьяные молодчики, сошли им с рук. То же повторилось и 6 апреля 2010 года, когда начались акции протеста на севере республики, в городе Таласе. Формальным поводом стал резкий рост тарифов на электричество и тепло. Однако очень быстро протестующие перешли от митингов к захвату административных зданий, штурму тюрем и следственных изоляторов. Как по команде, такие же народные волнения прокатились по другим городам. А вскоре в Бишкек направились колонны автобусов с разгоряченными молодыми людьми. В столице к ним присоединились местные гастарбайтеры — жители глубинки, приехавшие в столицу на заработки, а также жители бедных окраин. Главным связующим элементом бунтующих орд снова, как и пять лет назад, стал местный криминалитет. В этот раз, наученная прошлым опытом, толпа сразу принялась штурмовать государственные учреждения.
Разграблению и поджогам подверглись здания парламента, Г енеральной прокуратуры, налоговой службы. Не удалось взять Дом правительства, МВД и штаб-квартиру спецслужб. Для подавления массовых беспорядков власть разрешила применить оружие. Появились убитые и раненые с обеих сторон. В руках восставших оказалось около 100 единиц трофейного оружия. Пока одни штурмовали твердыни власти, другие разоряли «дворянские гнезда» — дома родственников К. Бакиева и членов его правительства. «Под раздачу» попал дипломатический квартал. После этого настал черед другого имущества «бакиевской банды» — магазинов, клубов, аптек и т.п. А потом стали грабить все торговые заведения подряд.
Грабители, мародеры и самозахватчики земель — маргинальные сельчане, умело направляемые криминальными лидерами, — восприняли свержение «второго хана» за последние пять лет как сигнал к анархии. Ведь так легко чувствовать себя безнаказанным, когда зачинщики погромов 2005 года практически ушли от уголовной ответственности. Так просто найти виноватого во всех бедах — русского дачника или турка-месхетинца. И так легко громить дома и магазины, когда милиция уже две недели не выходит на работу!
Армия старалась соблюдать нейтралитет, милиция, в основном, попряталась, а преданный К. Бакиеву армейский спецназ защищал только некоторые государственные здания. Как и пять лет назад, жители города принялись срочно организовывать дружины самообороны, чтобы спасти Бишкек от полного уничтожения.
Несмотря на очевидную потерю власти, президент К. Бакиев не обратился за помощью ни к народу, ни к дружественным иностранным государствам или международным организациям, а улетел в Ош, откуда перебрался в родной Джалал-Абад. При этом он отказался уходить в отставку и покидать страну, требуя неприкосновенности для ближайших родственников и предлагая перенести столицу Киргизии в Ош или Джалал-Абад.
Армия, старавшаяся придерживаться нейтралитета, вскоре объявила о переходе на сторону восставшего народа. Так же поступили милиция и спецслужбы. Выяснилось, что
К. Бакиев не имел поддержки даже среди силовиков. Только спецназ последовал за своим благодетелем на юг страны.
8 апреля победившая оппозиция создала временное правительство во главе с Розой Отунбаевой. Оно столкнулось с серьезными проблемами: оказалось, что навести порядок на улицах Бишкека гораздо сложнее, чем взять власть в республике. Даже объявленный 9—10 апреля национальный траур не помешал мародерам продолжать грабежи. Обуздать криминальную стихию не удалось. Под шумок произошло несколько рейдерских захватов предприятий. Были попытки местных жителей захватить, разграбить или разгромить базы отдыха на озере Иссык-Куль. В районе Бишкека произошел массовый захват земель, в том числе заповедных, с поспешной закладкой фундаментов. Мародеры были уверены, что последует амнистия «революционерам» и все награбленное и захваченное достанется новым хозяевам. Тем временем число убитых превысило 80 человек, около 1 500 получили ранения, из них почти 500 было госпитализировано, многие в тяжелом состоянии.
Перезагрузка по-киргизски
Кто и как будет управлять «постреволюционной» Киргизией? Сумеет ли в ней укорениться демократия, уже пережившая рецидивы авторитаризма? Наконец, с кем будет иметь дело международное сообщество и какова должна быть позиция России?
Эти вопросы имеют практический интерес, но дать на них четкие ответы пока не представляется возможным. Трудности связаны с рядом специфических особенностей структуры и функционирования национальной элиты, ее неоднородностью, разобщенностью по региональному признаку, высоким удельным весом криминалитета, взращенного наркотрафиком.
Усилившаяся в последние годы коммерциализация процесса формирования и властной политической элиты, и оппозиционной контрэлиты привела к тотальной криминализации общества, поощряя сращивание силовых структур с криминалом и ослабление государственной власти в целом.
Вес политических партий в Киргизии весьма незначителен. Их наиболее слабое место — отсутствие политико-идеологических доктрин в целом и, тем более, каких-либо различий в программах. Процесс становления партийной системы находится на начальной стадии, а ведущие политические силы — пока лишь партии того или иного харизматического лидера.
Особенность победившей на этот раз киргизской оппозиции в том, что она не поднялась из народных низов, а была как бы «спущена» с властного олимпа. Глава нынешнего временного правительства Роза Отунбаева дважды была министром иностранных дел Киргизии при двух разных президентах. Ее заместитель по конституционной реформе Омурбек Текебаев — депутат четырех созывов и бывший спикер парламента; заместитель по финансам Темир Сариев — бывший депутат и кандидат в спикеры; заместитель по экономике Алмазбек Атамбаев — в правительстве Бакиева был министром промышленности, торговли и туризма, исполнял обязанности премьер-министра; заместитель по органам прокуратуры и финансовой полиции Азимбек Бекназаров — бывший генеральный прокурор; министр внутренних дел Болотбек Шерниязов — депутат и заместитель спикера парламента; глава Службы национальной безопасности Кенешбек Дуйшебаев — бывший министр внутренних дел. Все они — бывшие политические союзники и соратники Бакиева.
Происходящее сегодня в Киргизии мало похоже на радикальные революционные изменения, скорее это очередное переформатирование межклановых отношений, сосре-
доточенное вокруг главной проблемы азиатского способа производства — «власть-собственность», когда власть не равна управлению, а представляет собой лишь способ личного обогащения. При этом, за редким исключением, большинство киргизских политиков представляют из себя амбициозных лидеров, отражающих не общенациональные или партийные интересы, а региональные, кланово-трайбалистские или просто семейные и/ или даже просто личные корыстные и честолюбивые пристрастия. Полное отсутствие устоявшихся норм политической жизни сегодня позволяет значительному числу людей, относящих себя к киргизской политической элите, осуществлять попытки самореализации в качестве лидеров нации, но парадоксальность ситуации состоит в том, что такого рода желающих слишком уж много для небольшой нищей республики.
Временное правительство объединяет людей с разными взглядами и подходами, которые на предстоящих в октябре парламентских выборах едва ли будут выступать как единая команда. Каждый из новых руководителей использует свое пребывание во власти для решения будущих задач, что тормозит принятие срочных решений, необходимых для легитимации. Значительная часть высокопоставленных чиновников активнейшим образом включается в процесс передела собственности. Этим активно пользуется криминал, который, очевидно, еще долго будет чувствовать себя вольготно, поскольку правоохранительные структуры (МВД, органы госбезопасности и другие) деморализованы. Силовики, многие из которых физически пострадали в результате недавних волнений, оставшись без моральной и материальной помощи, были фактически обвинены в преступлениях против народа и не скоро рискнут реально защищать действующую власть.
Очевидно, что нынешнее руководство республики оказалось не вполне готово к подобному развитию событий. В среднесрочной перспективе ситуация безвластия вполне может вернуться. На фоне ухудшившегося экономического положения отсутствие реальных результатов в борьбе с криминалом и с издержками передела собственности порождает протестные настроения.
Возможно, на короткое время новому правительству удастся достичь определенных успехов в сборе налогов, в том числе и за счет фактической экспроприации собственности клана Бакиевых, однако уже сейчас ясно, что волна криминала, рейдерских захватов, социально-политической нестабильности приведет к спаду деловой активности, к проблемам в промышленности в и без того небогатой республике.
Временное правительство не выдвигает (и не разрабатывает) новой позитивной программы экономических или социальных реформ. Все реформирование в основном сводится к «вычистке» бакиевской элиты из управленческого аппарата. При этом из-за революционной ситуации, в ходе которой немало крестьян направились в Бишкек для насильственного изъятия земель, в стране засеяно не более трети посевных площадей, что грозит серьезными перебоями с продовольствием. Перспективы экономического кризиса усугубляются сохранением закрытых границ со стороны Узбекистана и Казахстана, что прервало трансграничную и приграничную торговлю. Вопросы «чем кормить страну?» и «как улучшить социальную ситуацию?» временное правительство намерено оставить будущему «легитимному правительству» на период «после октябрьских выборов». Таким образом помимо политического существует угроза экономического кризиса, усиленного слабым управлением.
Это, в свою очередь, способно привести к установлению в стране двоевластия, поскольку заявлен слишком длительный срок переходного периода до легитимных выборов (шесть месяцев — с 10 апреля до 10 октября 2010 г.). В указанный период временное правительство формально не может принимать легитимных решений относительно глубоких реформ. Все решения будут оставаться «временными» до их подтверждения будущим правительством, парламентом и президентом, которые появятся не раньше осени.
В последние дни апреля наметилась активизация старого, распущенного парламента, объединяющего сторонников и ставленников К. Бакиева. В Бишкеке уже прошли митинги в поддержку восстановления «законного парламента», что ставит временное правительство в сложное положение.
Очередным потрясением для политической системы республики станет изменение Конституции. Конституционное совещание, которое призвано подготовить окончательный вариант проекта Конституции, уже приступило к работе. Проведение референдума по Основному закону намечено на 27 июня 2010 года и обойдется стране почти в 3 миллиона долларов. Несмотря на то что обсуждение еще только началось, уже есть как ярые сторонники, так и непримиримые противники проекта Конституции, согласно которой республика станет парламентской. Основной проект, опубликованный от имени председателя Конституционного совещания, предполагает в статье VIII заметное расширение полномочий парламента и в главе III серьезное сужение полномочий президента. Источником народовластия объявляется Народный курултай (аналог всенародного собрания или референдума). Многие положения проекта Конституции, имеющие принципиальное значение для определения ведущей политической партии, прописаны запутанно, поскольку являются компромиссными для всех «революционеров». Однако превращение Киргизии в многопартийную парламентскую республику приведет к калейдоскопической смене правительств, партий и различных политических движений.
Позиция соседей — ближних и дальних
В условиях сегодняшней глобализации, когда даже извержение вулкана в Исландии аукается далеко за ее пределами, переворот в стране, находящейся на стыке интересов ведущих мировых держав, не может оставаться исключительно ее внутренним делом. Насильственная смена власти в Киргизии и последовавшие за этим кровавые события поставили под вопрос не только региональную стабильность, но и решение таких глобальных мировых проблем, как антитеррористическая операция в Афганистане. Не случайно, что события в Бишкеке незамедлительно стали темой обсуждения президентов США, России и Казахстана.
Неожиданное бегство К. Бакиева из Бишкека вызвало серьезную озабоченность ближайших соседей Киргизии. Казахстан и Узбекистан немедленно перекрыли с ней границы, усилили пограничный режим китайцы, чья граница с Киргизией превышает 800 км. Забеспокоился и Таджикистан. США отменили намеченные ранее на 8 апреля двухсторонние дипломатические консультации с Киргизией и временно приостановили использование своей военной базы в Манасе.
Президент США Б. Обама, встретившись в начале апреля с президентом Казахстана Н. Назарбаевым, просил его как действующего председателя ОБСЕ принять меры к прекращению кровопролития.
Наиболее четкую позицию заняла Россия. Президент Д. Медведев отметил, что киргизские события свидетельствуют о накопившемся у граждан недовольстве действующей властью, подчеркнув, что переворот является внутренним делом Киргизии.
14 апреля правительство России приняло решение предоставить гуманитарную помощь Бишкеку в виде гранта в размере 20 млн долл. и льготного кредита в объеме 30 млн долл., а также 20 тыс. т дизельного топлива и бензина и 1,5 тыс. т семян по льготным ценам для проведения весеннего сева. Решено также существенно увеличить импорт киргизских
овощей и фруктов. Для Бишкека это немаловажно, поскольку ежегодно республика поставляет в Россию фруктов и овощей на 200 млн долл.
Одновременно российское руководство высказало официальную оценку происходящих в Бишкеке событий. Вот что заявил Д. Медведев 16 апреля: «Крах действующей политической системы в Киргизии, того режима, который находился у власти, связан именно с тем, что ему не удалось решить сложные вопросы социально-экономического плана, и, с другой стороны, то, что было создано, очень напоминало предыдущую систему управления. Систему, которая была основана на клановости, семейственности, дележке бизнеса и которая не очень сильно занималась другими проблемами». При этом российский президент особо подчеркнул, что «такой сценарий может повториться где угодно в тот момент, когда власти теряют контакт с народом»1.
Несмотря на то что во всех высказываниях российских политиков по поводу волнений в Киргизии доминировало пожелание мирного исхода событий, нашлись все же отдельные эксперты (как в натовских государствах, так и в некоторых странах СНГ), намекавшие на некий «злой умысел Кремля», способствовавшего якобы апрельскому перевороту. Полностью отвергая подобные утверждения, как необоснованные, следует все же признать, что в 2009—2010 годах российско-киргизские отношения развивались неровно.
В экономической области у России появились серьезные претензии к руководству Киргизии по поводу нецелевого использования двух кредитов в размере 450 млн долл., предоставленных весной 2009 года, которые киргизская сторона направила на создание инвестиционного фонда, предназначенного для кредитования коммерческих проектов, реализуемых семейством К. Бакиева. Обещанный ранее дополнительный кредит в размере 1,7 млрд долл. для завершения строительства Камбаратинской ГЭС-1 «завис». Предпринятые на 11 заседании Межправительственной российско-киргизской комиссии по торгово-экономическому, научно-техническому и гуманитарному сотрудничеству в феврале 2010 года попытки разрешить противоречия в финансовой области успеха не имели.
В итоге переговоров была подписана программа экономического сотрудничества на 2010—2013 годы, предусматривающая около 60 совместных мероприятий в сферах торгово-экономического, научно-технического и гуманитарного сотрудничества. В частности, Россия и Киргизия договорились развивать сотрудничество в нефтегазовой отрасли, создав совместное предприятие путем продажи части акций ОАО «Киргизгаз» «Газпрому», а также активизировать до конца 2011 года реализацию программы геологического изучения недр на площадях «Кугарт» и «Восточное Майлису IV». Однако главная цель — получение кредита на строительство Камбаратинской ГЭС-1 — достигнута не была. В качестве причины российская сторона выдвинула необходимость технико-экономического обоснования строительства и проведения экспертизы проекта Всемирным банком.
Россия также предъявила Киргизии претензии за незаконный реэкспорт нефтепродуктов общим объемом 370 тыс. т, которые она поставляла на льготных условиях. Объемы реэкспорта топлива в 2009 году достигли 298 тыс. т, бензина — 9 тыс., дизельного топлива — 47 тыс., топливного мазута — 15 тыс. т. И это при остром дефиците топочного мазута, который в то время испытывала Бишкекская ТЭЦ. Поэтому с 1 апреля 2010 года Россия применила к Киргизии общие для всех экспортеров таможенные пошлины в 193,5 долл. за тонну и полностью прекратила поставки горюче-смазочных материалов.
В сфере военно-политического сотрудничества двусторонние отношения складывались также непросто. Среди наиболее острых «раздражителей» — двурушничество К. Бакиева в вопросе о «закрытии-открытии» американской базы ВВС в Манас, создание
1 [www.kremlin.ru].
на юге республики, в Баткенской области учебного центра, финансировать который попеременно приглашались то россияне, то американцы.
Однако наиболее острой проблемой, которую обе стороны стараются не выпячивать, является растущий наркотрафик из Киргизии. Из десяти наиболее известных наркополиции маршрутов транспортировки афганского героина шесть проходят через киргизский город Ош. Примечателен такой факт: 1 апреля 2010 года сотрудники МВД Киргизии в ходе спецоперации в г. Ош задержали более 160 упаковок гашиша афганского производства (около 107,8 кг) и 24,4 килограммов героина, а меньше чем через неделю, в ночь с 6 на 7 апреля, в Киргизии вспыхнула «революция».
В отношениях со своими ближними и дальними соседями Киргизия стремилась (и, очевидно, будет стремиться) проводить многовекторную внешнюю политику. Выгоды подобного курса очевидны: многовекторность приносит ощутимые материальные результаты, позволяя мобилизовать различные иностранные гранты, льготные кредиты, привлекать инвестиции. Однако сохранять баланс интересов не всем удается — пример тому К. Бакиев. Его непоследовательность при заключении соглашения с США о Центре транзитных перевозок в аэропорту Манас, попытки разыграть «конкурентный сценарий» взаимодействия между США, Россией и Китаем по ряду не только тактических, но и стратегических вопросов успеха не имели. Негативный резонанс получило, например, предложение, сделанное им в январе 2010 года китайской стороне стать партнером в приоритетных гидроэнергетических проектах, под которые ранее были получены российские кредиты; почву для тревожных комментариев создали и просочившиеся в СМИ сведения об американских планах открытия тренировочного контртеррористического центра.
Многовекторность, несомненно, останется важнейшим приоритетом внешней политики нового киргизского руководства. Одним из знаковых шагов в этом плане стало решение временного правительства об автоматическом продлении договора о нахождении базы «Манас» в стране еще на год. Подтверждены другие международные обязательства Киргизии. Беспрецедентно широкий формат международного участия в организации, наблюдении и администрировании заявлен и для предстоящих в Киргизии выборов. Временное правительство также демонстрирует стремление укреплять сотрудничество с различными международными институтами.
В целом, в отношении событий в Киргизии между ближними и дальними соседями Киргизии быстро сложился международный консенсус, который оказался не в пользу К. Бакиева. Попытки извлечь личную выгоду из многовекторной внешней политики и под ее прикрытием превратить страну в феодальную вотчину потерпели поражение.
Вместо заключения
Очевидно, что новому руководству республики стоило бы учесть уроки своих предшественников. Это касается как внутренней, так и внешней политики — ведь, как известно, служба нескольким господам одновременно не доводила до добра ни одного из киргизских лидеров. Разумеется, выбор за киргизской стороной. Однако на данном этапе самым верным союзником Киргизии оказалась Россия, отказавшаяся вмешиваться в ее внутренние дела, но предоставившая ей незамедлительную материальную помощь.
Поэтому логичным для нового руководства страны был бы выбор действительно стратегического союза с Россией — страной, с которой центральноазиатскую республику связывает богатое прошлое, страной, которая не в теории, а на практике помогает не отдельным элитным группировкам, а непосредственно киргизскому народу.
Следует, однако, признать, что принятие 8 мая 2010 года совместного заявления глав государств ОДКБ, в котором констатируется неконституционный характер смены власти в Киргизии, вызвало в Бишкеке острую, болезненную реакцию, причем не столько со стороны временного правительства, которое реалистично признает внеконституцион-ный характер «восстания», сколько со стороны интеллигенции.
Подобная реакция требует от российской стороны повышенной деликатности, которая, с другой стороны, вряд ли будет уместна в условиях наметившегося в стране двоевластия. В этих условиях первостепенную важность для Российской Федерации приобретает международная легитимация нового правительства и твердое подтверждение принятых ранее Бишкеком договорно-правовых обязательств. Особенно в том, что касается позиций русского языка, защиты прав и интересов российских соотечественников. Большое значение будет иметь и подписание ранее согласованных договоренностей о военном сотрудничестве и государственных гарантиях российскому бизнесу.
Что касается позиции российской стороны в отношении существующих на территории Киргизии американских военных объектов, то она, скорее всего, будет базироваться на понимании важности совместного с США решения задач в борьбе с международным терроризмом. Не исключено, что при новом правительстве структурам НАТО и ОДКБ удастся достичь конструктивного сотрудничества, что в итоге пошло бы на пользу региональной стабильности.
