CC BY
81
И. В. Пигулевская (Москва)
Киевский митрополит Ипатий Потий (1541-1613). Биографический очерк
История Речи Посполитой XVI-XVII вв. богата драматическими событиями. И Брестская уния 1596 г.— одно из них. Для истории Украины и Белоруссии заключение унии между католиками и православными было столь же значительно, сколь Реформация и Контрреформация для истории Западной Европы. В истории Брестской унии — множество действующих лиц. Многим из них посвящена обширная литература. В нашем очерке речь пойдет об Ипатии По-тии, которого можно назвать творцом Брестской унии. Он же сыграл центральную роль в становлении греко-католической церкви в Речи Посполитой. Нельзя сказать, что фигура Потия избалована вниманием исследователей. До сих пор не написана его научная биография, и это при том, что греко-католическая церковь играла прежде и вновь играет заметную роль в истории региона.
Именно поэтому необходимо как можно точнее и полнее проследить весь жизненный путь И. Потия, собрать, по возможности, все даже самые мелкие известия о его жизнц, проанализировать все, что он сделал и написал. Цель данного очерка — познакомить читателей с фактами биографии Ипатия Потия, чтобы они получили представление о его сложной и во многом противоречивой натуре.
Сложность проблемы состоит в том, что в своих произведениях и письмах Потий крайне мало и редко пишет о себе, а материалы архивов освоены пока еще в весьма скромной степени. При этом нельзя не отметить, что источниковедческая база для исследования биографии Потия достаточно широка. Прежде всего это полемические произведения, написанные Потием в период подготовки и становления Брестской унии («Уния греков с Костелом Римским», «Гармония Восточной церкви с Костелом Римским», «Антиризис, или Апология против Христофора Филалета» и др.). Затем письма Потия и послания разных лиц, адресованные ему: прежде всего, переписка с князем К. К. Ост-рожским, письма Потия к папе римскому, Льву Сапеге и др. Наконец, это проповеди, читавшиеся Потием в дни церковных праздников.
Что касается литературы о Потии, то она просто скудна. Более или менее полно об Ипатии Потии писали О. Левицкий, А. Пекар и Я. Дженгелевский (в короткой биографической справке). Исследо-
вание по проповеднической деятельности Потия оставил Н.Три-польский. В остальных же трудах о Потии только упоминается. Его взгляды и деятельность анализируются очень фрагментарно, лишь в связи с определенными событиями (пребывание послов православного духовенства в Риме в 1595 г., Брестский собор 1596 г., борьба с православными братствами и др.)- Ярким примером такого подхода является сборник статей разных авторов, выпущенный к трехсотлетию со дня смерти Потия. Такой подход, на наш взгляд, порождает тенденциозность в оценках его взглядов, ибо каждый автор выбирает и комментирует лишь отдельные поступки и взгляды Потия. Целостность же представления об этой, безусловно, противоречивой фигуре до сих пор отсутствует. Если же говорить об оценках деятельности и взглядов Потия, то греко-католические и католические авторы (Э. Ликовский, К. Ходыницкий, и т. д.) считают его деятельность по подготовке, заключению, а затем внедрению унии исключительно полезной для Украины и Белоруссии. Диаметрально противоположной точки зрения придерживаются православные исследователи (митрополит Макарий, П. Н. Жукович и др.), считая его предателем православия, человеком, разрушившим единство Руси перед лицом католической реакции. И только в последние годы появился ряд работ (Б. Гудзяка, М. В. Дмитриева, Б. Н. Флори, С. Н. Плохия), в которых авторы уходят от «черно-белых оценок» личности митрополита. В целом же, подчеркнем еще раз, научной биографии И. Потия не существует; все выше указанные авторы касаются лишь отдельных аспектов жизни и деятельности И. Потия.
Будущий униатский митрополит Ипатий Потий родился 12 августа 1541 г. в православной семье, как он сам пишет, «в зацном и старожитном дому шляхетъском». Его отец был подскарбием и писарем при короле Сй№змунде Августе. Больше о своей семье он нигде не пишет. Родители Адама Потия (таково было его имя до пострижения в монахи в 1593 г.) отдали его учиться в кальвинистскую школу князя Николая Радзивилла. В тот период именно школы протестантов славились своими педагогами и уровнем образования. По-видимому, Потий хорошо учился в школе и желал продолжить свое образование дальше. Предположительно, высшее образование он получил в одном из западноевропейских протестантских университетов.
У Потия, вероятно, установились тесные связи с хозяином его бывшей школы князем Радзивиллом Черным, бывшим в тот период Виленским воеводой, поскольку последний после окончания Потием университета пригласил его к себе на службу. Покровитель Потия был главным патроном протестантских общин в Литве. Начав у него служить, Потий, до этого времени остававшийся православным, то-
же стал протестантом, в чем его потом до конца дней обвиняли недруги. Но в 1574 г. в возрасте 33-х лет он вновь принял православие, это дало повод отдельным исследователям (митрополиту Макарию, Левицкому и др.) объяснить его стремление любой ценой соединить православных и католиков унией, желанием «замолить» этот «грех молодости». Потий же не скрывал, что в молодости был «евангеликом», т.е. кальвинистом, объясняя это, с одной стороны, неопытностью, а с другой тем, что «находился в подчинении у патрона, у которого ересь свила себе гнездо». Такое объяснение представляется нам вполне убедительным.
После службы у князя Радзивилла Потий перешел на королевскую службу. В составе польского войска он принимал участие в Ливонской войне (1577-1582 гг.), а после заключения перемирия в Яме-Запольском был послан королем Стефаном Баторием в Россию для ведения переговоров. Какие контакты Потий имел в Москве, с кем он там встречался, неизвестно, но именно эта поездка, скорее всего, и сформировала в нем первые и не самые благоприятные впечатления о русском обществе, которые позже вылились в слова о том, что «великое грубиянство, упор и забобоны суть в народе Мос-ковъском», а также, что люди в Москве «только тщеславия, пыхи и надутости полни». Конечно, эти слова были сказаны гораздо позднее, в 1598 г., но вряд ли такая оценка стала возможной, если бы у Потия после его единственной поездки в Россию остались исключительно теплые впечатления.
В награду за успешную деятельность на военном поприще Потию королем была пожалована должность Брест-Литовского каштеляна, и до 1590 г. он находился на этой должности. Как каштелян одновременно Потий стал сенатором. В верхней палате польского парламента, по его собственным словам, Потий «седел... час немалый не на подлейшом местцу, алемало не в посродку всее лавицы сенаторское». По-видимому, он пользовался авторитетом у своих коллег-сенаторов, и к его мнению прислушивались. Должность сенатора позволяла Потию быть в гуще многих политических, социальных и культурных событий того времени. Он много видел, слышал, завязывал знакомства.
4 октября 1561 г. Потий женился на Анне Острожецкой — дочери князя Острожецкого, который в своем завещании поручает заботу о своих детях и имуществе князю Константину Константиновичу Острожскому, одному из самых влиятельных лиц среди православных Восточных земель Речи Посполитой. Через своего тестя Потий знакомится и с самим князем. Начинается их дружба. С другой стороны, католический епископ Луцкий Б. Мацеевский в своем письме в 1588 г. упоминает о Потии как о человеке готовом организовать
диспут между патриархом Иеремией (в 1588-1589 гт. последний действительно проезжал дважды через территорию Речи Посполитой) и католическим духовенством. Причем на этом возможном диспуте католики должны были, посрамив православных, привести их к убеждению необходимости унии с католической церковью. Так в одно и то же время Потий оказался под влиянием как минимум двух авторитетных людей, принадлежащих к разным христианским традициям. И сам Потий, наверняка, не сидит на месте, а много ездит, бывает на съездах украинско-белорусского духовенства, в начале 90-х гг. помогает Брестским мещанам в учреждении братства и т. д. Таким образом, еще будучи сенатором и Брестским каштеляном, он близко знакомится с жизнью православной церкви, со всеми ее «плюсами» и «минусами».
К тому же периоду относятся и первые попытки православных разработать проекты унии с католической церковью. Так, в июне 1590 г. четыре православных епископа — Луцкий, Пинский, Львовский и Холмский — подписывают грамоту, в которой изъявляют желание перейти под юрисдикцию папы римского. В эти годы вопрос об унии с Римом обсуждался в православной среде. Вряд ли можно сомневаться в том, что Потий был в курсе настроений его единоверцев. К тому же в должности Брестского каштеляна он очень активно содействовал появлению Брестского братства при церкви Св. Николая, и соответствующей школы при этом братстве.
В 1593 г. Потий, овдовев, уступает настойчивым просьбам князя Острожского и, по его же словам, жертвуя своими интересами («над волю мою»), постригается в монахи, чтобы принимать еще более активное участие в реформировании православной церкви. Такая возможность вскоре представилась, т. к. в том же году умирает митрополит Брестский й "Владимирский Мелетий Хребтович, и стараниями все того же Острожского И. Потий занимает его место.
При этом не следует забывать и о возможной личной причине такого поступка: умирая, любимая жена (Анна Острожецкая умерла 14 марта 1592 г.) предсказала ему большое будущее именно.на духовном поприще (об этом в определенной степени легендарном факте упоминает автор первой биографии Потия униатский митрополит Лев Кишка, первым издавший проповеди Потия). Это, конечно, в некоторой степени легендарная подробность жизни Потия, но, возможно, так или иначе, смерть любимой жены могла лишь утвердить Потия в его намерениях принять постриг.
К 1593 г. относится и активная переписка Потия с Острожским, который пишет Потию об «упадку, знищенъю и опущенью матери нашое церкве светое Восточное» и просит принять участие в пре-
кращении разделения церквей и уничижения православных. К этому письму Острожский приложил свои «артикулы», в случае принятия которых католиками можно соглашаться на унию. Они в общем совпадали с другим условиями, высказываемыми православными, но было в них одно очень существенное отличие: Острожский настаивал на непременном присоединении к унии Православной церкви Русского государства. Но Потий, помнящий незавидную судьбу низложенного в Москве после принятия Флорентийской унии митрополита Исидора, отчетливо осознавал, что русское духовенство на унию не пойдет.
Новый виток в подготовке унии относится к зиме 1594 г. Тогда в декабре этого года составляется Торчинский манифест, в котором подчеркивается, что уния есть объединение и соглашение, а вовсе не безоговорочное и покаянное подчинение православных Риму. Именно в это время Потий, по-видимому, окончательно стал играть ключевую роль в подготовке унии. Однако, нет оснований сказать, что он, и только он, был автором унионных документов. В противном случае, странным выглядят его периодические сетования на недоверие к нему со стороны митрополита М. Рагозы и Луцкого епископа К. Терлецкого, выражавшееся порой в утаивании от Потия некоторых документов и решений. По той же настойчивости, с которой он требует информации, можно судить, что, решившись присоединиться к унии, Потий становится горячим ее сторонником и желает деятельно участвовать во всех событиях.
При участии Потия в 1595 г. были составлены «32 Артикула» — документ, содержащий в себе те условия, на которых православные были готовы перейти под юрисдикцию папы. Необходимо особо подчеркнуть, что в тексте «Артикулов» дважды, в преамбуле и в заключении, подчеркивалось, что они должны быть подтверждены польским королем и папой, т. е. православные этим явно хотели подчеркнуть значимость данного документа. Но когда Потий показал их К. К. Острожскому, тот это понял как измену. Но Потий в письме к князю от 16 июня 1595 г. пытался убедить своего «патрона» в том, что «Артикулы» не противоречат его идеям унии, что «нам бардзо малый ратунок» от согласия Москвы на унию, т. к. она не преуспела ни «в науках церкве Божой потребных», ни в чем другом. В ответ на это письмо Острожский заявил, что больше не признает Потия своим пастырем. Так дружба закончилась, хотя из условий, предложенных Острожским, Потий сохранил как его требование об уравнивании прав православного и католического духовенства, так и требование о сохранении обрядов и др. Для разъяснения своей позиции относительно унии Потий пишет сочинение «Уния Греков с Костелом
Римским», в котором показывает основные различия между двумя христианскими традициями и причины необходимости унии. Однако и здесь уния понимается Потием отнюдь не как раскаяние в схизме, а как «згода» и возвращение к вере отцов, ставшее фактом со времени Флорентийского собора. Но несмотря ни на что, Острож-ский занял позицию строгого противника унии.
«Артикулы» же после съезда были отправлены митрополиту М. Ра-гозе, который, в свою очередь, написал письмо канцлеру Я. Замой-скому, излагая в нем не что иное, как краткое содержание «Артикулов». Дальнейшая судьба «Артикулов* заслуживает нескольких отдельных строк. В августе 1595 г. они были переданы в Конгрегацию инквизиции, а уже 16 сентября из Рима сообщили, что «Артикулы» рассмотрены, но решение членов Конгрегации еще не выработано. И далее «Артикулы» вплоть до появления православных епископов в Риме в источниках не упоминаются.
Посланниками в Рим были Ипатий Потий и Кирилл Терлецкий, которые отправились туда по поручению митрополита М. Рагозы и других епископов, встретившись предварительно в Кракове с польским королем Сигизмундом III. Они прибыли в Рим 15 ноября 1595 г. и были поселены недалеко от резиденции папы. Оба епископа, как видно из документации римской курии, добивались переговоров об унии, но они не состоялись. Однако 23 декабря была проведена торжественная церемония, которую и следует считать актом провозглашения унии между Католической церковью и Киевской митрополией Православной церкви. Ее центральным моментом стало подписание епископами текста католического исповедания веры и декларации о подчинении римским папам, подкрепленное присягой на Евангелии. Исповедание веры принималось в том варианте, который был предусмотрен для «воссоединенных» христиан Востока и одобрен на Три-дентском соборе, а все иное отвергалось как «схизма» и «ересь». Таким образом унионный проект, на который согласились митрополит М. Рагоза и епископы, о котором писал князь К. К. Острожский и который был во многом разработан Потием, оказался отвергнутым. Компромисс в том виде, в котором он задумывался православными, не состоялся.
По-видимому, по возвращении из Рима Потий переживает кризис, осознавая разницу, заключавшуюся между желаемой и подписанной унией. Он, судя по молчанию источников, устраняется от активной деятельности сразу после Брестского собора: никому не пишет, ни с кем не встречается. Но через некоторое время Потий преодолевает растерянность и становится энергичным защитником заключенной унии.
1598-1599 гг. проходят в полемике Потия с князем К. К. Острож-ским и его сторонниками. В эти годы он пишет Послание К. К. Ост-рожскому от 3 июня 1598 г., «Ответ клирику Острожскому», и, наконец, вместе с иезуитом Петром Аркудием «Антиризис, или Апологию против Христофора Филалета». В этих сочинениях он пытается убедить своих оппонентов, что уния — необходима и благодетельна для Руси.
В 1599 г. после смерти митрополита Михаила Рагозы Ипатий Потий становится Киевским униатским митрополитом. Этот год безусловно знаменует перелом в биографии Потия, ибо с 1599 г. мы видим его энергичным, последовательным, а порой даже воинственным служителем унии. Всеми своими действиями он отметает сомнения и бросается в бой за утверждение унии в практической жизни людей. Он немедленно разворачивает бурную деятельность. Свою борьбу с противниками унии Потий начинал с Вильно. Именно в Вильно проповедовал против унии Стефан Зизаний. Он отказывался повиноваться митрополиту Потию, заявляя, что «не выйдет из церкви никаким образом». Потию донесли, что Зизаний проповедует с ведома и по воле Виленского братства, которое, наряду со Львовским, было самым влиятельным в Речи Посполитой. На Зизания в итоге было совершено покушение, и он был вынужден бежать из города, а энергия Потия полностью обратилась на братство. Вскоре он сумел оторвать братство от Троицкого монастыря, запечатал придел церкви, где проповедовал Зизаний, а затем отнял у братчиков обоих священников.
Своей грамотой от 29 сентября 1599 г. король Сигизмунд III распорядился, что отныне Потию подсудны все Виленские православные. Потий же, в свою очередь, требует от виленского протопопа Ивана Парфеновича навести порядок и как можно скорее прислать инвентарь всех доходов митрополичьих, которые «в месте Вилен-ском на митрополита належат».
26 сентября 1599 г. король подтвердил права Потия на Киевскую митрополию и Киево-Печерскую архимандрию. Началась борьба Потия с православными монахами Киево-Печерской лавры. И хотя саму Лавру он потерял, но имениями на подвластной себе территории овладел, до конца дней получая с них неплохой доход.
Когда Слуцкое духовенство посмело заявить о своем неподчинении власти униатского митрополита, Потий отправил в Слуцк 29 мая 1600 г. гневное письмо с угрозами принять самые жесткие меры, если духовенство не выскажет послушания, добавив при этом: «На мне не Рагозу трафите». 3 июня того же года он посылает им протопопа Афанасия Герасимовича «яко наместника», для того, чтобы «пере-смотрети всяких справ и порядков». И в дальнейшем мы нигде не на-
ходим других сведений о каких-либо конфликтах митрополита со слуцким духовенством, т. е. оно, вероятно, ему подчинилось.
В 1601 г. при Виленском Троицком монастыре Потий основал униатский митрополичий коллегиум, или семинарию, которая должна была сыграть большую роль в образовании униатского духовенства.
В 1605 г. Ипатий Потий обнародовал найденное им в монастырских архивах послание Киевского митрополита Мисаила к папе Сиксту1У (1476 г.), в котором говорилось о готовности православных признавать верховную власть папы. В письме Мисаил всячески убеждал папу, что население подвластных ему территорий придерживается решений Флорентийского собора и верно заключенной на нем «згоде». Таким образом, Потий получил в руки еще одно историческое признание Флорентийской унии в украинско-белорусских землях. Это давало ему право в своих полемических сочинениях и проповедях вновь и вновь обращаться к мысли о законности унии, поскольку она существовала в землях Киевской митрополии еще во времена отцов и прадедов современников Брестской унии.
В конце 1605 г. Потий послал королю Сигизмунду III письмо, в котором подчеркивал, что православные братчики не заботятся должным образом о Троицком монастыре в Вильне. После получения письма митрополита король 16 ноября отобрал Виленский Троицкий монастырь у православных и передал его униатам. Потий же, в свою очередь, поспешил назначить епархиальным наместником в Вильно Иосифа-Вельямина Рутского, своего ближайшего сподвижника. Вскоре во владении православных в Вильно осталась одна единственная церковь Св. Духа.
Но в целом борьба Потия с православными шла с переменным успехом. В 1599 г. послы Волынского и Киевского воеводств подали жалобу в сейм, что Потий не по праву занимает митрополичью кафедру. Потий был вызван на заседание и при поддержке короля выиграл дело: король распорядился рассмотреть это дело лишь в присутствии сенаторов, где не могло быть серьезных возражений в силу безусловного превосходства сторонников унии. Естественно, что Потий без труда убедил сенаторов в своей правоте. Позднее борьба, однако, продолжилась.
Так, на сейме 1607 г. православные депутаты потребовали призвать униатов к ответу за их незаконные действия в Вильно. На сей раз дело рассматривала и посольская изба, и решение было принято не в пользу униатов: православным и униатам предписали жить мирно, но при этом должности в украинско-белорусской церкви должны были даваться «только людям русским веры греческой». Это решение подрывало церковную власть Потия.
Сейм 1609 г. вынес еще более суровое решение, постановив, что тот, кто нарушит спокойствие между униатами и православными, должен платить штраф в размере 10 тыс. злотых, а разбирать конфликты между ними отныне должен трибунальный суд, т. е. суд, назначенный от сейма. Потий же и его сторонники толковали решение сейма в том смысле, что всякий обиженный должен подавать жалобы в смешанный суд, состоящий из светских и духовных лиц. В этом суде сторонники унии могли обеспечить себе поддержку за счет приглашения в него католического духовенства, сочувствующих унии светских лиц и т. д. Но так или иначе к 1612 г. Потию удалось добиться заметного укрепления позиций унии в украинско-белорус-ских землях Речи Посполитой.
Потий позаботился и о своих преемниках. Его ближайшими сподвижниками были Иосиф-Вельямин Рутский, будущий Киевский униатский митрополит, и Иосафат Кунцевич, прославившийся своей непреклонной преданностью унии.
Борьба противников и сторонников унии приобретала все более и более жестокие формы. 11 августа 1609 г., когда Потий после вечерней молитвы возвращался из виленского храма Св. Троицы домой, на него напал гайдук с саблей. Он отрубил защищавшему шею Потию два пальца. Иосафат Кунцевич немедленно на специальном подносе выставил эти пальцы в церкви.
После покушения Потий уже не занимался делами так активно, как прежде, скорее наоборот, его активность идет на убыль. В письмах он часто пишет о своей старости и немощности. 19 ноября 1609 г. он составляет завещание, в котором еще раз признает справедливость «зверхности и послушеньства» папе, оговариваясь при этом, что насколько данное решение было верным — «Господь рассудит». Такова его рекомендация тем, кому не по душе заключенная уния. Ив 1613 г. во Владимире Волынском Киевский униатский митрополит Ипатий Потий умер. С его смертью также связано «чудо». В «Описании болезни и смерти... митрополита Потия», составленном неизвестным клириком, находим любопытный эпизод: якобы случилось так, что в течение двух часов Потий лежал без признаков жизни, что засвидетельствовал присутствовавший доктор, а потом вдруг ожил и продолжал разговаривать и благословлять всех присутствовавших. После чего даже подписал письма к королю и великому князю с просьбой поддерживать «святую едность».
Таковы основные доступные биографические данные об Ипатии Потии. Остается наметить некоторые проблемы, которые еще только предстоит рассмотреть в связи с изучением деятельности и взглядов И. Потия.
Во-первых, в самой биографии Потия мы имеем ряд лакун: так, мы не знаем, как складывалось его мировоззрение в годы, когда он учился в Кракове. Нам также пока неизвестно, каков был круг его деятельности в качестве Брестского судьи. Особого внимания заслуживает попытка Потия устроить диспут с патриархом Иеремией в 1588 г., описанная Луцким католическим епископом Бернардом Мацеевским. Каковы были мотивы Потия? Думал ли он уже в эти годы об унии? Насколько достоверно намерения Потия переданы Мацеевским? Один из самых важных вопросов биографии Потия — его реакция на заключенную унию. В данном случае необходимо, кроме косвенных данных, расширяя источниковедческую базу, найти еще и сведения о том, что делал Потий в конце 1596-1597 гг. Отдельного внимания заслуживает проповедническая деятельность Потия: хотя исследования были начаты Н. Трипольским, пока не ясно, когда и где Потий произносил свои проповеди, насколько содержание этих проповедей отразило католические влияния на традиционную культуру украинско-белорусских земель Речи Посполитой. А ведь известно, что проповеди Потия пользовались немалой популярностью, о чем, во-первых, говорят три их издания за небольшой промежуток времени и, во-вторых, благодарность Потию-проповеднику от Петрковского сейма в 1607 г.
И во-вторых, перед нами встает ряд вопросов более общего характера. Предстоит понять Потия как деятеля унии: каковы были его мотивы и цели, понимание унии до 1596 г. и в 1597-1613 гг. Затем перед нами стоит задача раскрыть Потия как носителя украинско-белорусской, или рутенской, культуры Речи Посполитой, т.е. понять его религиозные и внерелигиозные взгляды, сословные стереотипы, этническое сознание. Биография Потия в 1596-1613 гг. ставит нас еще перед одним вопросом: что представляла собой уния в конце XVI — начале XVII в. Здесь же необходимо обратиться к вопросу о роли унии в истории восточных земель Речи Посполитой в первой половине XVII в. В целом, биография и взгляды Ипатия Потия могут послужить одним из ключей к пониманию состояния украинско-белорусского общества в десятилетия, предшествовавшие восстанию Б. Хмельницкого и «Потопу».
Избранная библиография
Дмитриев М. В. Генезис Брестской унии // Очерки по истории Украины.
М., 1993. Вып. 1.
Дмитриев М.В. Посольство Ипатия Потия и Кирилла Терлецкого в Рим в
1595-1596 годах // Славяноведение. М., 1996. № 2.
Жукович П. Н. Сеймовая борьба православного западно-русского дворянства с церковной унией. СПб., 1903. Вып. 1.
Коялович М. Литовская церковная уния. СПб., 1859. Т. 1.
Левицкий О. Ипатий Потий, Киевский униатский митрополит // Памятники русской старины в западных губерниях. СПб., 1885. Вып. 8.
Макарий, митрополит. История русской церкви. СПб., 1879. Т. 10.
Трипольский Н. Униатский митрополит Ипатий Потий и его проповедническая деятельность // Труды Киевской Духовной академии. Киев, 1877. № 9,10,11,12; Киев, 1878. № 2.
Сеник С. Два митрополити — Потш i Рутський // 1сторичний контекст, укла-дення Берестейсько)' унп i перше поуншне поколиння. Льв1в, 1995.
Ювьтейна книга в ЗОО-лтп роковини смерти митрополита 1патия По-пя. Льв1в, 1914.
Chodynicki К. Kosciol prawoslawny а Rzeczpospolita Polska 1370-1632. War-szawa, 1934.
Dziegielewski J. Pociej H. // Polski Slownik Biograficzny. Warszawa, 1972. T. XXVII.
Genealogia Imienia Pociejow // Przegl^d Poznanski. T. 3. Poznan, 1895.
