CC BY
94
кутск,1961; Брусникин Е.М. Переселенческая политика царизма в конце XIX в, // Волр. истории. 1965. № 1 ¿Симонова М.С, Борьба течений в правительственном лагере по вопросам аграрной политики в конце XIX в. И История СССРЛ963,№ ] и др. Брусникин Е.М. Указ. соч. С33-38.
26 Симонова М.С. Указ. соч, С.66,72.
27 Скляров Л.Ф, Указ. соч. Гл.4,
Тихонов Б.Б. Переселенческая политика царского правительства в 1892-1897 гг. // История СССР. 1977. № 1.; Он же. Переселения в России во второй пол. XIX в.: По материалам переписи ] 897 г. и паспортной статистики. М.,1978. Сидельников С.М. Аграрная реформа Столыпина. М.,1973; Он же. Аграрная политика самодержавия в период империализма, М.,1980.
Островский И.В. Аграрная политика царизма в Сибири периода империализма. Новосибирск, 1991.
Бродкин М.И., Максимов C.B. Крестьянские миграции в России / СССР в первой четверти XX в. // Отечеств, история. 1993. № 5. С. 124-143.
Смирнов С.С., Смирнова В.Е. «Последний клапан» или геополитическая стратегия? // Летопись уральских деревень;'Тез. докл, регион, науч.-практ. конф. Екатеринбург, 1995. С.113-П6.; Они же. Переселенческое дело как фактор российской геополитики (Конец Х1Х-начало XX века) // Россия в истории мировой цивилизации: Тез. докл. 1-й Всерос. науч. конф. Челябинск, 1996. 4.3. С. 63-66; Они же. Переселение за Урал: взгляд сквозь призму геополитической стратегии // Уржумка, 1996. № 1.С,30-39.
Александр ХУДОБОРОДОВ
Казачья эмиграция в Манчжурии в период японской оккупации (1932 -1945 годы)
В последнее десятилетие усилился общественный и научный интерес к истории русской эмиграции в .Китае, в том числе и в Маньчжурии . Появились отдельные работы и по истории казачьей эмиграции в СевероВосточном Китае2. Однако до сих пор не изучена деятельность казаков-эмигрантов в Маньчжурии в условиях японской оккупации 1930-х - середины 1940-х годов. Эта проблема и стала предметом исследования в данной статье.
После японской оккупации Северо-Восточного Китая в 1932 г. и создания марионеточного государства Маньчжоу-Го вся жизнь русской эмиграции в Маньчжурии, а потом и в других районах Китая, попала под жесткий контроль японской военщины. Так, в конце 1934 г. в Харбине японцами было создано Бюро по делам российских эмигрантов во главе с генералом В.В.Рычковым. В дальнейшем начальником бюро стал генерал-лейтенант'Забайкальского казачьего войска А.П.Бакшеев. В ведении Бюро и его руководителей находились все вопросы жизни эмигрантов.
Без регистрации Бюро эмигрант не мог поступить на службу, переехать на другое место, нанимать служащих и т.п. Все торговые предприятия Манчыкурии, банки, частные фирмы, корпорации, фабрики, мастерские» как русские, так и иностранные, должны были быть зарегистрированы в Бюро. Оно охватило все слои эмигрантов, в том числе и казаков, и являлось эффективным инструментом контроля над русской эмиграцией со стороны японской военной миссии. В картотеке Бюро было зарегистрировано свыше 44 тыс. эмигрантов3.
Об атмосфере, которая царила вокруг русских эмигрантов в Маньчжурии в период японской оккупации, сообщает в своих воспоминаниях Виктор Санников, живший на небольшой железнодорожной станции 62-го км, на восточном склоне Хингана. Он пишет; «Трудно жить в тайге, где все примитивно, но зато казалось, в ней легче сохранить голову на плечах,'и люди переселялись из Харбина в провинцию, а за ними по пятам следовали русские сотрудники японской военной миссии и жандармерии, В Харбине нее все без исключения были подвержены слежке} многие опутаны доносами с неизбежными допросами, за которым следовали и пытки. Неудачники исчезали без следа... При Бюро по управлению эмигрантами был открыт переселенческий отдел под руководством загадочной личности - хорунжего М.Н.Гордеева. Задачей его отдела было устройство эмигрантских поселков в глухой провинции, где бы переселенцы занимались земледелием, скотоводством и охотой. Фактически происходило распыление эмиграции и избавление от нее Харбина. Этот план был проведен в жизнь в таежных районах Восточной линии (КВЖД). Все было засекречено, так как действительной задачей Пересе-ленского отдела было создание военных поселений ... Когда-то вольная жизнь в тайге превратилась в глухое существование в коробке за колючей проволокой»4.
В среде русской эмиграции, в том числе и казачества, усиленно внедрялась мысль о господствующем положении Японии и ее руководящей роли в Азии по устройству «нового порядка» и постройке «Крыши о Восьми Углах». Некоторые священнослужители, включая архиепископа Виктора, Главу Православной миссии в Пекине, прославляли с амвона победу японского оружия в Китае и призывали русскую эмиграцию сплотиться вокруг Японии как якобы единственной страны в Азии, которая вела борьбу с коммунизмом.
Антисоветская деятельность эмигрантов была теперь подчинена геополитическим и военно-стратегическим интересам Японии. Ставку на Японию сделал и руководитель Дальневосточного отдела РОВС М.К.Дитерихс. В связи с оккупацией японцами Маньчжурии он обратился к соотечественникам с воззванием «К белой русской эмиграции всего мира». В этом воззвании, в частности, говорилось: «Выступления японцев
на севере, в непосредственной зоне соприкосновения с интересами совет- ' скими, еще ярче разжигают для нас пламя надежды и возможностей найти почву и пути для осуществления наших национальных устремлений <...>. Пусть каждый из белых эмигрантов пришлет сюда (в Шанхай) не менее доллара, а из Европы пять франков»5.
При поддержке японской военщины в 30-е гг. среди эмигрантов в Маньчжурии усилилось влияние Русской фашистской парши во главе с К.В.Родзаевским. Лидер этой партии был назначен японцами первым заместителем начальника Бюро по делам российских эмигрантов.
Освещая деятельность Русской фашистской партии в 1932 -1933 гг., К.В,Родзаевский позднее писал: «Переговоры с эмигрантскими организациями вылились в «дружественный пакт» между нами и наличным тогда в Харбине Союзом казаков, возглавляемым генералом Кисли-циным»6. О деятельности русской фашистской партии среди казаков Трехречья сообщал в июне 1935 г. начальник Хайларского отделения этой партии Ф.Сиваченков: «В 1931 г. в г. ХаЙларе возглавлял фашистскую партию некто Гаврилов, и в эту пору очень многие казаки пошли в партию ... Наши фашисты-казаки связаны с Трехречьем родством и знакомствами, часто выезжают туда и везут понемногу литературу, и в среде наиболее близких людей ведут фашистскую пропаганду. Таким путем мы не создаем движения, но будем иметь небольшие кадры своих людей, разбросанных по всему Трехречью, которые в случае изменения обстановки явятся теми организаторами, вокруг которых начнется группировка сочувствующих нам сил»7.
В 1936 г. Всероссийская фашистская партия (как стала теперь именоваться РФП) торжественно отметила свое 5-летие. Колонна фашистов с оркестром и знаменами прошла через весь Харбин в Модягоу. В составе колонны был, в частности, отряд кавалеристов и казаков-фашистов всех войск, каждый в своей форме и со свастикой. Численность фашистов в Маньчжурии составляла в 30-е гг. максимум около 20 тыс. человек .
Японские военные круги стремились использовать казаков» эмигрантов в своих агрессивных целях, прежде всего для ведения разведывательных операций. В документе «Состояние деятельности казачьего отряда на станции «Пограничной», составленном 30 июня 1937 г. Погра-ничненским полицейским участком, японцы писали, что «из казаков большинство занимают уссурийские казаки, которые хорошо знают местность Приморья, физически здоровы и метко стреляют, так как они раньше занимались охотой. Поэтому их нужно использовать проводниками воинских частей, организовать из них диверсионные отрады для действия в тылу Советской Армии в случае войны». В дальнейшем в конце 30-х гг. появились военизированные отряды с участием казаков на службе У Японии.
По мере расширения японской агрессии в Китае в конце 30-х гг. усиливалась прояпонская антисоветская направленность деятельности отделов Бюро по делам российских эмигрантов, которые создавались и за пределами Маньчжурии, в городах Пекин, Тяньцзин, Ханькао и Шанхай. Недобрую славу среди русских эмигрантов, в том числе и казаков, получил Антикоммупистичесикй комитет Северного Китая, действовавший в Тяньцзине. Его возглавлял забайкальский казак Е.Н.Пастухин10. Фактически этот комитет (или «Белый Дом», как его называли) выполнял жандармские функции от лица японской военной миссии. От эмигрантской массы он требовал полного послушания, покорности и безропотности исполнения всех своих распоряжений. Широко практиковались реквизиций собственности отдельных эмигрантов в пользу Антикоммунистического Комитета, незаконные аресты, допросы, пытки в подвале «Белого Дома».
Русская писательница Зинаида Жемчужная, проживавшая в конце 30-х гг. в Тяньцзине, вспоминала о деятельности военного отдела этого комитета: «Военный отдел Антикоммунистического комитета основывался на принципе, что все чины Императорской и Белой армии находятся лишь в отпуску, но отнюдь не освобождены из воинских рядов, поэтому они всегда должны быть готовы к выполнению своего долга перед родиной. Военный отдел произвел регистрацию всех эмигрантов, подлежащих воинскому учету, и подразделил их по родам оружия, чинам и званиям. Был сформирован волонтерский отряд из молодых людей призывного возраста, охранная рота, пехотный и казачий полки, организованы скауты и спортсмены-соколы»11,
Александр Нилис отмечал следующее направление в деятельности этого комитета; «Антикоммунистический комитет собирал сведения о благонадежности каждого эмигранта и в зависимости от результата выдавал виды на жительство трех категорий. На некоторых из них ставился большой штамп с буквой «А». Это означало, что обладатель указанного документа являлся «активным» антикоммунистом и мог не только рассчитывать на благосклонное отношение как членов комитета, тате и японских властей, но и занять достойное место в строительстве «национальной» России после падения большевиков. Обладатели штампа с буквой «Э» были «экзаменующимися», т.е. они еще не были потеряны для антикоммунистического движения и могли перейти в категорию «активных». Те же, у кого в документе стояла буква «П», были «пассивными», и им следовало серьезно задуматься о своей судьбе. Быть пассивным в великое время борьбы с коммунизмом было далеко не безопасно. Тяньцзинский антикоммунистический комитет достойно вел борьбу за «новый порядок» в великой Восточной Азии. Так, например, когда началась война на Тихом океане, то доблестный комитет объявил о том, что он находится в состоянии войны с Америкой и Англией»12.
В 1934 г. на станции Пограничная возникла монархическая «Национальная организация русских разведчиков» (НОРР), к 1939 г. ее численность достигла 500 человек, куда входили и казаки, Официально эта ор-ганизацйя называлась «Восточный отдел НОРР», так как ее главный центр был в Париже. Начальником Восточного отдела НОРР был есаул И.А.Вощнлло, а начальником Харбинского отдела НОРР - полковник Забайкальского казачьего войска А,П.Зеленый13.
Казаки-эмигранты в Маньчжурии в 1930-е гг. служили в различных полицейских, охранных, диверсионных и разведывательных формированиях при японской военной миссии. Например, кубанский казак М.Е.Рябович с 1929 г. служил помощником надзирателя в особом отделе полиции на станции Пограничная, с 1935 г. - официальный сотрудник японской военной миссии .
Благодаря японской поддержке значительно более прочными стали позиции Г.М.Семенова среди русской эмиграции в Маньчжурии.
Усиление японского влияния в Маньчжурию! в начале 30-х гг., а затем оккупация Японией этого района Китая укрепили надежды Г.М.Семенова на успешную борьбу с Советской властью в СССР, особенно на Дальнем Востоке. Не случайно эмигрантская газета «Возрождение», выходившая в Париже, писала 15 декабря 1931 г.: «В украинских кругах в Берлине и украинской директории в Вене были получены извещения от атамана Семенова, что японские власти предлагают создать из Нижнего Приморья буферное казачье государство и что они намерены оказать содействие украинцам-сепаратистам».
В 30-е гг. в подчинение атаману переходят все казачьи объединения, станицы и хутора, которые раньше составляли Восточный казачий союз в Харбине, а теперь стали основой семеновского Союза казаков на Дальнем Востоке. Непосредственно 5тот Союз возглавляли генерал А.П.Бакшеев, а с 1939 г, - генерал Оренбургского казачьего войска А .В. Зуев. Характерно в этом плане признание лидера Русской фашистской партии К.В.Родзаевского: «После образования «Маньчжоу-Го» Союз казаков стал быстро заполняться, так как всем были известны дружественные отношения к атаману Семенову японцев. В дальнейшем, с 1937 г., все казаки независимо от желания обязаны были состоять в семеновском Союзе казаков. В Маньчжурии проживало много казаков, главным образом забайкальских, уссурийских, амурских казачьих войск, а также из
Других, вплоть до оренбуржцев и донцов...
Атаман Семенов считался японцами, частью эмигрантов основоположником Белого движения и преемником власти так называемого правителя России адмирала Колчака. Большинство эмигрантов - остатки коя-чаковских армий - из-за всегдашней борьбы Семенова против Колчака; эмигрантская интеллигенция из-за всем известных зверств и грабежей се-
меновского движения в Забайкалье, молодежь из-за бездеятельности атамана - относились к Семенову отрицательно. Между тем после образования Маньчжоу-Го японцы стали заставлять всех считать Семенова - главой Дальневосточной эмиграции»15.
Прежде всего, Г.М.Семенов предпринял шаги к заключению соглашения между Союзом казаков на Дальнем Востоке, фашистами и Кирилловнами (то есть теми из монархистов, кто был сторонником возведения на царский престол великого князя Кирилла Владимировича). Нужно отметить, что уже III съезд российских фашистов, проходивший в Харбине с 28 июня по 7 июля 1935 г., выдвинул лозунг «Да здравствует атаман Семенов, правопреемник Колчака и вождь всех эмигрантских сил, готовых к борьбе за великую Россию!»16. В начале 1937 г. лидеры Всероссийской фашисткой партии сформулировали принципы работы фашистов среди эмигрантов в виде следующей формулы: «Атаман Семенов - вождь дальневосточной эмиграции. Бюро17 - центр эмиграции. Партия18 - политическая сила, связка эмиграции»19.
Японцы оказывали давление на местное дальневосточное отделение РОВСа, предлагая объединиться с семеновцами под угрозой роспуска и запрещения РОВСа в Маньчжурии.
В 1938 г. генерал А.Бакшеев созвал совещание казаков Маньчжурии, на котором и было избрано правление Союза казаков на Дальнем Востоке в составе: А.П.Бакшеев, М.И.Ваулин, Асламов, И.И.Почекунин, С.И.Фирсов, Н.М.Шалыгин, П.Н.Сотников, И.ФДСоренев, И.Ф.Суриков. К.М.Бирюков20.
В «Кратком положении» о Союзе казаков на Дальнем Востоке цели его деятельности были определены так: «Союз казаков на Дальнем Востоке ставит конечными целями:
а) освобождение России из-под власти Коминтерна и восстановление в ней законности и порядка;
б) защиту интересов казачества и закрепление его исконных прав в будущей национальной России;
в) взаимную поддержку казачьих войск, укрепление казачьего единства, сохранение исторически сложившегося быта и уклада казачьей жизни и войсковых традиций.
Для достижения указанных целей Союз казаков на Дальнем Востоке организует и объединяет казаков всех казачьих войск вокруг имени походного атамана казачьих войск Урала, Сибири и Дальнего Востока генерал-лейтенанта Г.М.Семенова - законного правопреемника власти Верховного правителя адмирала Колчака ,,.»21.
В качестве идейной основы Союза казаков на Дальнем Востоке провозглашалась доктрина «россизма», выдвинутая Г.М.Семеновым и при-
чудливо сочетавшая ярый антикоммунизм, русский национализм с провозглашением ряда основополагающих прав и свобод личности22.
В состав Союза, насчитывающего к концу 30-х гг. более 20 тысяч человек , входили преимущественно казаки-эмигранты Забайкальского, Амурского и Уссурийского казачьих войск. К1940 г. в руководство Союза казаков на Дальнем Востоке входили: начальник - генерал-майор А.В.Зуев, помощник - войсковой старшина Л.Л. Черных, начальник общего отдела при штабе - генерал-майор В,В. Кручинин, начальник хозяйственного отдела - полковник М.Ф. Рюмкнн, начальник военно-училищных курсов С.Ф. Стариков, заведующий издательской частью штаба - подъесаул. М.Н. Дарвин, делопроизводитель штаба - П.Л. Фир-сов .
Осенью 1939 г. русская эмиграция Маньчжурии торжественно отметила 22-ю годовщину борьбы атамана Г.М.Сёменова с большевизмом.
По этому случаю 24 сентября в Харбине, в св.Иверском храме был отслужен торжественный молебен, а затем состоялся парад на Офицерской улице Харбина. К этому времени среди прочих казачьих станиц была создана и «Молодая имени атамана Г.М.Семенова казачья станица». А в эмигрантском журнале «Луч Азии» было помещено и стихотворение сотника Ермилова «Двадцать два года», написанное в восторженном тоне25.
Предметом особого внимания Г,М.Семенова и японской военщины стало создание вооруженных формирований из русских эмигрантов, в том числе с участием казаков. По этому поводу Г.М.Семенов на судебном процессе в 1946 г, давал следующие показания: «После оккупации Маньчжурии я был вызван к начальнику второго отдела штаба Квантунской армии подполковнику Иситура ... Он заявил мне, что японский генеральный штаб разрабатывает план вторжения Японской армии на территорию Советского Союза и отводит в этой операции большую роль белоэмигрантам. Далее Исимура предложил мне готовить вооруженные отряды из белогвардейцев и доложить в ближайшее время о своих мероприятия^ .
В начале 1930-х гг. японцы активно использовали белоповстанче-ские партизанские отряды эмигрантов для ведения разведывательных операций. Тогда же был организован набор эмигрантской молодежи в охранные отрады для защиты железных дорог от китайских бандитов-хунхузов. Но в конце 1930-х гг. появились военизированные отряды с участием казаков на службе у Японии. В 1938 г. японская военная миссия открыто объявила о создании русского отряда при Квантунской армии под командованием полковника Асано, Добровольное поступление в охранники превратилось в принудительный набор, а членов этого отряда стали называть асановцами. Позже отряд был развернут в кавалерийский и пехотный. Каждый призыв состоял из 450 -500 новобранцев, щ>еиму-
щественно с восточной ветки КВЖД. В 1938 г. асановцы использовались в боях против корейских партизан, а в 1939 г. участвовали в^азведке и в одном из боев с монгольскими войсками на реке Халхин-Гол .
Русский эмигрант Виктор Санников вспоминал об асановцах: «Аса-новские отряды были регулярной эмигрантской воинской единицей под японским командованием. Старшим русским начальником был полковник Яков Яковлевич Смирнов ... Подходящих для военной службы ребят набирали из нашей среды и увозили в военные школы - одна в Ханьдаохэц-зы, другая из Сунгари Второй. Некоторые из служивших нередко приезжали на побывку, несколькодневный отпуск в году. Они производили впечатление своей выправкой и военной формой с японской саблей на боку. Но внешний вид никого не соблазняя»2.
В конце 1930-х гг. в Хайяаре был сформирован еще один - казачий отряд во главе с полковником Забайкальского войска И .А .Пешковым. Призыв состоял примерно из 250 новобранцев, преимущественно из Трехречья, Хайлара и других районов по западной ветке КВЖД. Как отмечал В.Санников, «в пешковом отряде были сохранены казачьи порядки, начиная с казачьей формы, ~ шаровары с лампасами, казачьи шашки и, конечно, чины; традиции соблюдались»29.
Тогда же в Западной Маньчжурии из нескольких сот казаков-эмигрантов был создан Захннганский казачий корпус во главе с генералом П.А.Бакшеевым. Корпус включал в свой состав пять полков, два отдельных дивизиона и одну отдельную сотню. Корпус подчинялся местному начальнику японской военной миссии подполковнику Таки30.
Г.М.Семенов стремился представить заинтересованным иностранцам военные отряды русской эмиграции как крупную силу, способную вести боевые действия на советской территории. Характерен такой эпизод из биографии атамана: в 1939 - 1940 гг. с согласия японцев он вел в Шанхае переговоры с представителем английского правительства Джоном Джонсом. Семенов настойчиво рекомендовал Англии мирно разделить вместе с Японией Китай и Азию в целом на сферы своего влияния, а также предлагал свои услуги в ходе возможной англо-японской агрессии на Советский Союз, прежде всего в Сибирь, в Кузнецкий бассейн и в Новосибирск. Атаман подчеркивал: «При согласии Японии на предложенные операции на Дальнем Востоке я мог бы начать их сам немедленно со своими людьми, с казаками молодого поколения. У меня имеется аппарат для поднятия восстания внутри России при сознании, что в определенные моменты мне помогут прорваться японские войска и при условии соглашения между великими державами о снаряжении моих войск и снабжения их всем необходимым. В распоряжении антикоммунистического генералитета будут части монголов, о чем я достиг соглашения с монгольскими князьями в Монголии»31.
Атаман Семенов перечислил Джону Джонсу имевшиеся в его распоряжении вооруженные силы: 1) монгольская бригада из трех полков, состоящая из монголов, забайкальских казаков и бурят, под командованием генерал-лейтенанта Уржина; 2) две бригады забайкальских казаков в Трехречье; 3) два военных училища, регулярное и казачье, в Харбине;
4) полицейские пограничные отряды в Маньчжоу-Го до 2500 лггыков;
5) охранные отряды на концессиях и приисках; 6) тяньцзннский русский волонтерский корпус и военные курсы; 7) кадры пехотных и кавалерийских полков и артиллерийских батарей32.
И все же нужно отметить, что активно н добровольно сотрудничала с японцами незначительная часть русских эмигрантов в Китае. Нередко эмигранты оказывали сопротивление японскому произволу и насилию. Так, в августе 1935 г. в Трехречье произошло восстание казаков, окончившееся убийством поселкового атамана генерала Тирбиха, его адъютанта и нескольких японских офицеров и солдат. Кстати, генерал Тирбих был в прошлом начальником семеновской контрразведки, отличался особой жесткостью и был убит вскоре после возращения в Маньчжурию из Шанхая. О событиях подобного рода упоминает в своей книге воспоминаний В.Санников, в частности, о преподавателе гимназии в городе Бухэ-ДУ А.М.Заалове, у которого учился: «У Заалова я находил внешнее сходство с адмиралом Колчаком, и не удивительно - он был также военным, в чине полковника еще царской армии. Его судьба была столь же трагической, как судьба Колчака и Карасева»33. Через три года после занятия Маньчжурии Японией Заалов, находившись на службе в Бюро по управлению российскими эмигрантами в Трехречье и отказавшись выполнять возложенные на него задания, причиняющие вред русским интересам, был замучен японскими жандармами34.
Основная же масса русских эмигрантов в Китае на рубеже 1930 -1940-х гг. либо чисто внешне, вынужденно проявляла лояльность японским властям, либо оказывала пассивное сопротивление японской оккупационной политике, уклоняясь от воинской службы в Квантунской армии, уезжая из Маньчжурии в южные и юго-восточные районы Китая (например, в Шанхай) или в другие страны.
Примечания
1 См.: Мельников Ю Русские фашисты Маньчжурии (К.В.Родзаевский: трагедия личности) // Проблемы Дальнего Востока. 199]. № 2-3; Иванов В. Русский город на далекой реке (О Харбине)// Годы и люди. Саратов, 1992. Вып.7. С. 224-241; Таскана Е.П. Неизвестный Харбин. М., 1994; Ншшс А. Скитадыда: Документальная повесть. (Верхняя Пышма], 1992; Дубинина Н.И.. Цыпкин Ю.Н. Об особенностях дальневосточной ветви российской эмиграции: (На материалах Харбинского русским беженцам) // Отеч, история. 1996. Ш. С.70-84; Мелихов Г.В. Российская
эмиграция в Китае (3917-1924 гг.) М., 1997; Русский Харбин / Сост. Е.П.Таскина. М., 1998, и др.
2 См.: Худобородов АЛ. Деятельность казаков-эмигрантов в Китае по сохранению культурных традиций казачества (1920-1930-е гг.) // Россия и Восток: проблемы взаимодействия: Ш Междунар. науч. конф.: Тез. докл. Ч. II. Челябинск, 1995. С.126-128; Он же. Казаки Урала в эмиграции в годы Великой Отечественной войне: Материалы науч. конфер. Екатеринбург, 1995. С. 88-90; Он же. Вдали от родины: российские казаки в эмиграции. Челябинск, 1996; Он же. Общественная и политическая деятельность оренбургских казаков в эмиграции (1920-е - середина 1940-х годов) // Оренбургское казачье войско: Воинская служба и общественная жизнь: Сб. науч. тр. Челябинск, 1997. С. 152-169; Он же. К вопросу о диаспоре белого казачества в эмиграции // Тез. докл. краевед, конф., посвящ. юбилею города, «Челябинск - 260 лет». Челябинск, 1997. С.77-79; Он же. Место и роль казачества в жизни русской эмиграции в Мань-чжирии (1920-е-середина 1940-х годов) Н Годы. Люди. Судьбы. История российской эмиграции в Китае: Материалы междунар. конф., посвящ. 100-летию Харбина и КВЖД. М., 1998. С.75-77; Он же. Общественно-политические искания казаков-эмигрантов Азиатской России // Вестн. Челяб. ин-та экономики и права. № 1. Челябинск, 2000. С.31-36.
5 Балакшин П. Финал в Китае; Возникновение, развитие и исчезновение Белой эмиграции на Дальнем Востоке. Сан-Франциско; Париж; Нью-Йорк, 1958. Т.1. С. 181.
4 Санников В, Под знаком Восходящего Солнца в Маньчжурии: Воспоминания. Сидней, 1990. С.25-26.
5 Нилис А. Скитальцы. С.83.
й Родзаевский К.В. Отчет о моей 20-летней антисоветской деятельности // Кентавр. 1993. №4. С,103.
I Письмо - отчет Сиваченкова Ф.С, 9 июня 1935 г. № 28. «Современное положение в Трехречье» К Кентавр. 1993. №5. С.114.
8 Отечественная история. 1992. №3. С.93,
9 Российская эмиграция в Маньчжурии: военно-политическая деятельность (1920-1945): Сб, док. Юж.-Сахалинск, 1994. С.81,
10 Балакшин П. Финал в Китае... Т. 1. С.242.
II Жемчужная З.Н. Пути изгнания: Урал, Кубань, Москва, Харбин, Тяньцзин: Воспоминания. Нью-Йорк, 1987. С.252.
12 Нилис А. Скитальцы. С.137.
13 См.: Российская эмиграция в Маньчжурии. С.ЗО.
14 Там же. С. 142.
15 Кентавр. 1993. №4. С.103,104.
16 Проблемы Дальнего Востока. 1991. №2. С.119.
Имеется в виду Бюро по делам российских эмигрантов в Харбине, Подразумевается Всероссийская фашистская партия. ' Проблемы Дальнего Востока. 1991. №3. С. 157.
20 Российская эмиграция в Маньчжурии. С.78.
21 Там же. С.78-79.
^ См.: Семенов Г.М. О себе: Воспоминания, мысли и выводы. Харбин, 1938. С.208-209. См.: Отечественная история. 1996. №1. С.81, Российская эмиграция в Маньчжурии, С.79-80. Луч Азии (Харбин). 1939. №61 (9). С.1. ^ Неотвратимое возмездие, М., 1987. С.141.
См.: Кайгородов А.М. Маньчжурия: август 1945 г.: (Воспоминания) // Станица: Газ. Союза казачьих войск России. 1992. №7. С.5.
28 Санников В. Указ. соч. С.85.
29 Там же.
См.: Неотвратимое возмездие. С. 142.
БалакшинП. Указ.соч. Т.1.С.316
^ Там же. С.317.
' Карасев ~ учитель русской гимназии в г.Бухэду в Маньчжурии Санников В. Указ, соч. С.49,
ВладимирПлвЛЕНКО
Трудмобилизованные Средней Азии и Казахстана на предприятиях и стройках Урала. 1941 -1945 годы
Великая Отечественная война внесла серьезные изменения в ряды рабочего класса. Общая численность рабочих, занятых в народном хозяйстве, сократилась в связи с мобилизацией в армию, эвакуацией промышленных предприятий на Восток и оккупацией врагом важнейших экономических районов. Основной отлив кадров происходил в первые шесть месяцев войны. В ноябре 1941 г. в народном хозяйстве было занято на 11,4 млн человек меньше по сравнению с предвоенным периодом. Сокращение продолжалось и в 1942 г.
Обеспечение промышленности рабочими кадрами - одна из наиболее трудных и сложных проблем военной экономики. Война внесла глубокие коррективы в источники и формы обеспечения промышленности рабочей силой. В целях непрерывного увеличения производства, наращивания мощностей военной экономики необходимо было прибегнуть к мобилизации трудовых ресурсов, исходя из специфических условий войны.
Для покрытия потребностей в рабочей силе для промышленности и строительства стратегически важного региона - Урала - Свердловской областью привлекалось население из 42 областей, Челябинской - из 35 и Пермской - из 24 областей, в том числе из союзных республик. В годы войны отряд рабочих Урала пополнялся и трудмобилизованными из Средней Азии и Казахстана, которые стали прибывать на Урал в конце 1941 г, Все они, как правило, были среднего и пожилого возраста, прежде работали в сфере сельского хозяйства. Большинство из них не имело теплой одежды и обуви, не знало русского языка. Многие были неграмотны. В Пермской области уже в первые годы войны на предприятиях было 12 692 трудмобилизованных: узбеки, казахи, туркмены, киргизы и таджики, В 1943 г. на производственных объектах Челябинской области их трудилось свыше 35 тысяч. На заводах и стройках Свердловской области
