CC BY
320
Российская история
Вестник ДВО РАН. 2005. № 2
К.К.КОРАБЛИН
Каторга на Сахалине как опыт принудительной колонизации
Принудительная колонизация о-ва Сахалина каторжанами и ссыльнопоселенцами во второй половине Х1Х—начале ХХ в. рассматривается как способ заселения данной территории, ее хозяйственного освоения и увеличения темпов экономического роста.
Penal servitude in Sakhalin Island as an experience of compulsory colonization. K.K.KORABLIN (Far Eastern Academy of Public Service, Khabarovsk).
The compulsory colonization of Sakhalin by convicts and exiles is considered as a process that promoted the settlement, development, and economic growth of this area in the second half of the XIX century—early XX century
Во второй половине Х1Х-начале ХХ в. царское правительство рассматривало Дальний Восток как источник сырьевых ресурсов и как место для изоляции государственных и уголовных преступников [5]. Вот почему в этот период российской истории о-в Сахалин становится местом наибольшего сосредоточения преступного элемента.
Чем же руководствовались при выборе территории для размещения всероссийской ссыльнокаторжной колонии? Сахалин был сильно удален от центральной части России, а островное положение, по мнению царских чиновников, практически исключало побеги осужденных, характерные для тюрем Сибири. Сосредоточение большого количества ссыльнокаторжных со всей страны в одном месте позволяло сократить финансовые расходы на их содержание. Большое количество бесплатной рабочей силы давало возможность эксплуатации богатейших недр острова, снабжения русского флота и экспорта в ближайшие страны. Кроме того, Сахалин имел для России важное военно-стратегическое значение, так как на протяжении почти тысячи километров он «прикрывал» материковую часть восточных рубежей Российской империи. Таким образом, причины образования каторги на Сахалине носили как политический, так и экономический характер [10, с. 12].
Примером устройства каторги послужила организация английских, французских, испанских, португальских, бразильских каторжных колоний. В 1859 г. из Нерчинского горного округа на Сахалин впервые была отправлена экспериментальная партия каторжан (более 300 чел.) для выполнения работ по добыче каменного угля [5, с. 126].
КОРАБЛИН Константин Климентьевич - кандидат юридических наук (Дальневосточная академия государственной службы, Хабаровск).
Правовой основой создания на Сахалине всероссийской каторги явилось утвержденное 18 апреля 1869 г. указом императора Александра II положение Комитета об устройстве каторжных работ. Текст положения гласил: «1) предоставить генерал-губернатору Восточной Сибири немедленно приступить к высылке на Сахалин до 800 человек ссыльнокаторжных, для употреблениях их там в соответствующие назначению работы; 2) на расходы по препровождению сих каторжных на Сахалин, по содержанию их там и по организации временного над ними управления отпустить ныне же, согласно расписанию, в распоряжение генерал-губернатора Восточной Сибири, авансом из Иркутского губернского казначейства 120 тысяч рублей и отнести означенную сумму на счет государственного казначейства...» [12, собр. 2, т. 44, № 46984, с. 330].
После посещения в 1876 г. Сахалина генерал-губернатором Восточной Сибири П.А.Фредериксом было принято решение о строительстве на острове первой каторжной тюрьмы. Ее возвели на месте бараков Дуэйской каторжной команды. С ее открытием стало возможным значительно увеличить число каторжан. Если на 1 января 1874 г. в посту Дуэ их было лишь 356 (337 мужчин и 19 женщин), а к 1 января 1875 г. - 300 (286 мужчин и 14 женщин) (РГИА ДВ. Ф. 1, оп. 1, д. 477, л. 207), то к 1882 г. - уже 3500, т. е. 82 % всех осужденных, находившихся на Сахалине (РГИА ДВ. Ф. 702, оп. 1, д. 155, л. 4).
Функции отделений Приморского областного правления, в чьем ведении находилась сахалинская каторга, как и территориальная структура Приморской области, совершенствовались [13, собр. 2, т. 33, № 33862, с. 452-457; 15, с. 959-965] (РГИА ДВ. Ф. 1, оп. 1, д. 230. л. 3; ф. 1, оп. 1, д. 5736, л. 386; ф. 1, оп. 1, д. 1267, л. 3). 16 июня 1884 г., в связи с учреждением на Дальнем Востоке Приамурского генерал-губернаторства, о-в Сахалин царским указом был выделен в самостоятельную административно-территориальную единицу с непосредственным подчинением Приамурскому генерал-губернатору [12, собр. 3, т. 4, № 2324, с. 376]. На основании высочайше утвержденного 15 мая 1884 г. штата должностных лиц и чиновников Сахалина из действующих военных генералов был назначен начальник острова с предоставлением ему прав командующего подведомственными войсками в ранге командира дивизии, который непосредственно подчинялся командующему войсками Приамурского военного округа - Приамурскому генерал-губернатору. В его руках была сосредоточена вся административно-полицейская, гражданская и военная власть на острове [14, ст. 420]. Начальник острова назначался и увольнялся по представлению министра внутренних дел высочайшим указом Правительствующему Сенату и высочайшим приказом по военному министерству и обладал большими правами во всех сферах жизни острова [там же, ст. 424-426].
В 1875 г., согласно принятому «Временному положению о военном и гражданском управлении островом Сахалин», остров был разделен на северный и южный округа. Во главе каждого был поставлен окружной начальник. Звание начальника округа северного Сахалина присваивалось заведующему ссыльнокаторжными, размещавшемуся в посту Дуэ, звание начальника округа южного Сахалина - командиру Восточно-Сибирского линейного батальона, дислоцированному в посту Корсаковском. В сфере гражданского управления начальники округов имели права и несли обязанности окружных исправников (РГИА ДВ. Ф. 1, оп. 1, д. 500, л. 4).
Административно-территориальное устройство острова совершенствовалось. Так, согласно принятому 15 мая 1884 г. положению «Об управлении островом Сахалином», его территория была разделена на 3 административных округа: Александровский (центр - пост Александровский), Тымовский (центр - пост Дуэ) и Корсаковский (центр - селение Рыковское). Границы округов определял исключи-
тельно Приамурский генерал-губернатор. В Александровском округе находилось 52 русских селения, в Тымовском - 21, в Корсаковском - 61, а всего 134. Кроме того, на Сахалине было несколько десятков стойбищ местных народностей - нивхов, айнов, ороков, ульчей (гиляков), эвенков (тунгусов), негидальцев и др.
Управление каждым округом находилось в ведении его начальника, а также окружного полицейского управления, которое возглавляли смотрители и их заместители: Александровское окружное полицейское управление - смотрители и начальник Александровской и Жонкьерской каторжных тюрем, Тымовское - Рыковской каторжной тюрьмы, Корсаковское - Корсаковской каторжной тюрьмы. В пределах каждого округа каторжные тюрьмы и поселения ссыльных состояли в подчинении окружных начальников. Для управления «штрафным контингентом» была учреждена также должность заведующего ссыльнокаторжными, канцелярия которого находилась в посту Дуэ. Порядок содержания осужденных в Дуэ регламентировался специальной инструкцией генерал-губернатора Восточной Сибири за № 722, ко -торая была утверждена 17 июля 1870 г. и адресована заведующему ссыльнокаторжными. Инструкция содержала в себе жесткие требования по несению тюремной службы, предъявляемые к Дуэйской постовой воинской команде, но не определяла конкретные права и обязанности заведующего ссыльнокаторжными. Потому из-за недостаточной регламентации управления и отсутствия строго определенных властных полномочий у заведующего ссыльнокаторжными между ним и рядом чиновников (горным инженером, врачом ссыльнокаторжной команды и др.) возникали постоянные трения по службе. Несмотря на то что определенного объема функций у заведующего ссыльнокаторжными не было (занимался вопросами организации погрузки-выгрузки угля на морских судах, распределением ссыльнокаторжных на работы, обустройством тюремных зданий и помещений, осуществлением контроля над режимом содержания осужденных и т. п.), он являлся основной фигурой в управлении Сахалинской каторгой, и, по словам военного губернатора Приморской области Г.Ф.Эрдмана, лицом, которое «в отсутствие вышестоящего начальника должно пользоваться правами губернского воинского начальника и которому были подчинены все военные и гражданские служащие острова [9, с. 25, 26].
Обладая достаточно широкими полномочиями, не все заведующие ссыльнокаторжными использовали их на общее благо. Более семи лет заведовавший Дуэй-скою каторгой капитан Николаев за применение жестоких телесных наказаний, повлекших смерть одного из ссыльнокаторжных, был приговорен судом к каторжным работам. А занявший место Николаева полковник Романович обратил серьезное внимание на существующие беспорядки в организации тюремного ведомства и всю свою энергию направил на строительство дополнительных помещений для ссыльнокаторжных, урегулирование вопросов трудовой занятости осужденных, налаживание дисциплины и т. п. Поручик же Епифанов, заведовавший Корсаков-ской каторгой на Сахалине, за год управления довел организацию работ до крайнего расстройства. Бараки превратились «в кабак с карточной игрой и вертеп разного рода преступлений». Так, один из ссыльнокаторжных, желая избавиться от телесного наказания розгами, убил надзирателя. Неоднократно осужденные пытались лишить жизни самого поручика. Но и после снятия Епифанова с должности уровень преступности в Корсаковском округе еще долго оставался высоким. Был случай, когда четверо каторжных, ушедших на работы без конвоя, отправились в одно из японских поселений и там убили и сожгли японскую семью (Отдел редких книг и рукописей нижегородской государственной областной универсальной научной библиотеки. Краткий очерк неустройств, существующих на каторге. Ч. 1. Б. м. и. Б. г. Л. 251, 257-257 об.).
Тюремный надзор за осужденными осуществляли смотрители каторжных тюрем, а также старшие и младшие надзиратели (на 1 старшего надзирателя приходилось 40 ссыльнокаторжных, на 1 младшего - 20), на эти должности из-за нехватки кадров назначались и низшие воинские чины местных воинских подразделений [17, с. 146-149].
Быстрый рост числа ссыльнокаторжных повлек за собой образование новых тюрем по всей территории острова. Первоначально каторжные тюрьмы строились в северной части острова (Александровском округе), где был более суровый климат, а затем и на юге Сахалина - в Корсаковском округе. Каторжные тюрьмы по округам распределились следующим образом: в Александровском округе находились Дуэйская тюрьма (4 корпуса), Александровская (4 корпуса), Воеводская и Жонкьерская; в Тымовском - Рыковская (4 корпуса), Малотымовская, Дербинская и Онорская (3 корпуса); в Корсаковском округе - Корсаковская (6 корпусов) и Та-райская тюрьмы. После увеличения числа каторжных тюрем они перешли в единоличное ведение начальников округов (заменивших должности заведующих ссыльнокаторжными северного и южного округов). В ведении окружных полицейских управлений было 4 основных направления деятельности: 1) подготовка и систематизация всех распоряжений, исходивших от начальника округа, сбор сведений и отчетов по личному составу каторжных и их семейств, ведение списков каторжных и учет отбытого осужденными срока наказания в виде каторжных работ; 2) учет наличного состава ссыльнопоселенцев, крестьян из ссыльных и их семейств, сбор сведений по хозяйственной части поселений, учет лиц, выдворенных на поселение, накопление сведений по проверкам и наблюдениям за поселенцами в результате полицейского надзора; 3) учет расходования денежных сумм, продуктов и различных материалов по всем видам довольствия осужденных, хранение распоряжений по вопросам организации тюремного хозяйства, учет должников, перевод долга с одного лица на другое, учет процентов по долгам, ведение переписки по хозяйственным вопросам, учет движения денежных сумм; 4) сбор сведений о количестве возбуждаемых и законченных производством уголовных дел, переписка с прокурором и судебными органами, а также сбор сведений о принятых мерах по прошениям в связи с производством по уголовным и гражданским делам [9, с. 43, 44].
Административным центром Сахалинской каторги был избран пост Александровский, основанный в 1881 г. в северной части острова на берегу Татарского пролива. Здесь же находилась центральная каторжная (она же пересыльная) тюрьма (4 корпуса), откуда прибывшие на остров партии осужденных распределялись по всем округам и каторжным тюрьмам острова. На другом берегу Татарского пролива (в г. Николаевск) находилась пересыльная тюрьма для ссыльнокаторжных, направляемых на Сахалин по суше из Сибири. Николаевский тюремный замок служил местом сосредоточения ссыльнокаторжных для дальнейшей их перевозки на Сахалин.
В соответствии со ст. 291 Устава о ссыльных (изд. 1909 г.) распределение прибывших на Сахалин ссыльнокаторжных по округам и тюрьмам, а также назначение их на каторжные работы осуществлялись начальником острова, «который в действиях своих по сему предмету соображается с существующими потребностями...» (РГИА ДВ. Ф. 702, оп. 1, д. 5, л. 3). Он же принимал решения и в отношении семей ссыльнокаторжных, добровольно прибывших на Сахалин вслед за своими родственниками. Ежедневные приказы начальника острова предписывали: «...семейства, добровольно прибывшие к ссыльным на остров Сахалин из Европейской России... распределяются в соответствующие округа по местонахождению их мужей и родственников, одновременно прибывших на остров или раньше» [16, с. 5].
Как правило, среди родственников, приезжавших на Сахалин, были движимые чувством сострадания и заботы к своим попавшим на каторгу мужьям жены. После тягот и лишения во время продолжительного кругосветного плавания они с детьми прибывали на Сахалин в надежде облегчить своим присутствием страдания мужей и предоставить детям возможность быть ближе к отцам. Однако большинство из них были просто обмануты самими осужденными мужчинами. Прибыв на Сахалин, жены горько расплачивались за свою доверчивость. Ярким примером тому служит выдержка из письма одного из сахалинских каторжных, адресованное жене: «Любезная супруга наша! Извещаем Вас, что мы прибыли на Сахалин, слава Богу, благополучно. Климат здесь превосходный и земля для всякого произрастания как нельзя лучше. Один чернозем. Каждому арестанту, как только приедет к нему жена, начальство выдает для домообзаводства сейчас же бесплатно: лошадей двух, коров шесть, уток шесть и петуха. Избу совсем готовую, телегу, соху, борону и прочее, что следует для исправного хозяйства. А посему немедленно, по получении сего письма, распродавайте все, что имеется, за что не попадя и, не откладывая в долгий ящик, объявляйтесь к начальству, заарестовывайтесь и езжайте сюда» [2, с. 20]. На самом деле свободные женщины, попавшие с детьми на Сахалин, вынуждены были влачить жалкое существование. Исследователь женской каторги на Сахалине Л.В.Поддубский писал: «Ужасные условия жизни в поселениях, бесплодность сельскохозяйственных и домашних работ, в смысле доходности, отсутствие каких-либо заработков на острове, кроме проституции, соблазн всюду и домогательство женщины - властью, насилием, хитростью, подарками и спаиванием водкой, при хронической недостаточности женщин - все это препятствует удовлетворению присущей каждой женщине потребности - создать свой маленький домашний очаг, и постепенно толкает ее на занятие проституцией... Еще хуже положение женщины, у которой есть дети, есть лишний рот, лишние хлопоты, а условия существования - нравственные и физические - и нужда остаются прежними. Участь детей на Сахалине в физическом и нравственном отношении безотрадная!...» [11, с. 2353].
Женщины, прибывшие на каторгу, делились на два разряда: прибывшие по собственному желанию вместе с осужденными к каторжным работам мужьями и сосланные на каторгу за совершение, как правило, тяжких видов преступлений. Из 120 женщин, прибывших на Сахалин (в Александровский и Тымовский округа) в 1894 г., и из 84, прибывших в 1895 г., 75 и 52 соответственно были осуждены за совершение следующих уголовных преступлений (табл. 1).
Таблица 1
Виды преступлений, совершенных женщинами, отбывающими наказание на сахалинской каторге в 1894—1895 гг., чел.
Вид преступления
1894 г.
1895 г.
Убийство мужа 27 25
Покушение на убийство мужа 4 0
Отравление мужа 15 19
Покушение на отравление мужа 0 4
Убийство женщин, совершенное из ревности 3 0
Отравление, совершенное из ревности 5 0
Убийство, совершенное из ревности 0 4
Убийство изменивших любовников 4 0
Убийство детей 17 0
Итого
75
52
Источник: [11, с. 2354].
Итак, 2/3 сосланных в 1894-1895 гг. на сахалинскую каторгу женщин были осуждены за совершение насильственных преступлений против личности, где главную роль играли любовь и ненависть.
Сахалинские тюрьмы не отвечали элементарным требованиям соблюдения санитарных норм и не вмещали постоянно прибывающих ссыльнокаторжных. Писатель и журналист В.М. Дорошевич так описывал тюрьму Александровского каменноугольного рудника: «Я был во всех сахалинских тюрьмах, но никогда не выходил из них до такой степени, буквально, обсыпанный насекомыми, как из тюрьмы при Александровском руднике... Лохмотья одежды, лохмотья подстилок, грязь -все это кишело насекомыми. Со стен текло. Пол земляной от сырости, от того, что на пол все выплескивается из стоящей тут же “параши”, превратившейся в грязь. Чтобы пройти к нарам, по узенькому проходу была положена доска, которая хлюпала в грязи, когда на нее наступали. До потолка можно было достать рукой. В таком “номере” лежало на нарах от тридцати до сорока человек. От тридцати до сорока покрытых толстейшим слоем грязи людей. Воздух в камерах был такой, что кружилась голова и подступала тошнота. Это был какой-то смрад, а не воздух...» [2, с. 154-157]. А.П.Чехов, также посетивший Александровскую каторжную тюрьму во время свой поездки на Сахалин в 1890 г., так описывал одну из ее камер: «Места для каторжных не нумерованы, ничем не отделены одно от другого, и поэтому на нарах можно поместить 70 человек и 170. Постелей совсем нет. Спят на жестком или подстилают под себя драные мешки, свою одежду и всякое гнилье, чрезвычайно непривлекательное на вид. На нарах лежат шапки, обувь, кусочки хлеба, пустые бутылки из-под молока, заткнутые бумажкой или тряпочкой, сапожные колодки; под нарами сундучки, грязные мешки, узлы, инструменты и разная ветошь...» [18, с. 85].
Повседневной одеждой ссыльнокаторжных были: серый халат с желтым «тузом» (отличительным знаком всех заключенных) на спине, сшитые из такого же серого сукна куртка и штаны, на ногах - коты, или чирки (грубые кожаные башмаки), на голове они носили «бескозырку» (обычную солдатскую фуражку, но без ко -зырька). Для сахалинских каторжных было сделано исключение - «туз» изготавливался из черного сукна, так как, по мнению Приамурского генерал-губернатора барона А.Н.Корфа, желтый цвет издавно был цветом амурских и забайкальских казаков.
Учреждая сахалинскую каторгу, царское правительство наряду с пенитенциарными целями преследовало и экономические, намереваясь разработать природные богатства острова. И действительно, экономика Сахалина, культура производственного и земледельческого труда в период существования на острове всероссийской каторги получили определенное развитие, хотя и слабое. Тяжелым подневольным трудом осужденных были построены десятки населенных пунктов острова, освоены месторождения полезных ископаемых (железных руд, каменного угля), проведены телеграфные линии, обработаны большие площади земли, созданы сельскохозяйственные фермы, налажено дорожное сообщение, возведены морские причалы и т. п.
Вместе с тем каторжные работы не ограничивались добычей каменного угля, раскорчевкой леса, обработкой камня, строительством дорог, они охватывали практически весь быт населенных пунктов острова. Возведение хозяйственных и административных зданий, осушка болот, ловля и засол рыбы, сенокос, погрузка-разгрузка морских судов, содержание в чистоте улиц и площадей, выращивание зерновых и овощных культур, разведение скота, птицы, выполнение слесарных, столярных, кожевенных работ, обслуживание метеорологических станций, почтовые
и пассажирские перевозки и т. п. - все это являлось разновидностями каторжных работ, которые по необходимости «сливались» с жизнью штрафной колонии, поэтому нельзя говорить о них как о чем-то самостоятельно существующем на острове. Дореволюционный исследователь отечественной пенитенциарной системы профессор Д. А. Дриль считал, что: «На Сахалине, как и в других учреждениях для каторжных, каких-либо особых “каторжных” работ не существует». Наиболее тяжелыми, по его мнению, для каторжан были горные, дорожные работы, работы бревнотасков и дровотасков, а сравнительно более или менее легкими - прислуги, рассыльных, сторожей, писцов, чертежников, некоторые ремесла [3, с. 87].
Разработка угольных месторождений, как правило, велась недобросовестно, хищническим способом. Никаких технических приспособлений, облегчающих труд каторжан и повышающих его производительность, не было. Люди ползком таскали тяжелые нагруженные углем санки по темным, сырым коридорам подземных шахт. У выхода из шахты уголь погружался в вагонетки и по рельсам доставлялся на склады.
По мнению В.М. Дорошевича, самые тяжелые работы достались тем каторжным, кто на угольных рудниках под землей в темноте, холоде и сырости выполнял так называемые кривошейные работы, т. е. «... когда рабочий лежа, скривив шею, чтобы не ударить себя в голову, впереди себя продалбливал в каменноугольном пласту кайлою такую дыру, чтобы в нее можно было пролезть только одному человеку. Работы эти считались не только самыми трудными изо всех существующих, но и прямо убийственными!» [2, с. 147]. Каторжный труд на сахалинских каменноугольных рудниках был тяжел еще и потому, что осужденный на протяжении многих лет без перерыва видел только рудник, дорогу до тюрьмы и море.
Колонизация острова способствовала повсеместному возведению построек и возникновению новых поселений. Поэтому с наступлением зимы все незанятые обязательными работами каторжане отправлялись в тайгу на заготовку строительного материала. Вырубке подвергались лишь два вида пород деревьев - лиственница (она использовалась в основном для возведения фундаментов домов) и ель (ее применяли для кладки верхних венцов). Свои воспоминания об этом виде тяжелейших каторжных работ оставил бывший политкаторжанин И.П.Ювачев (Ми-ролюбов): «... Мороз в тридцать градусов... Разгоряченные, вспотевшие, они (арестанты. - Авт.) не должны останавливаться для отдыха, иначе на сильном морозе моментально промерзнут их плохие шубенки. Бревно тянут до тюремного двора, где его принимает надзиратель с аршином в руках. Если он забракует дерево, рабочие должны снова идти в тайгу... Навалив свое бревно на другие в штабель, измученные, голодные рабочие спешат пообедать и чаю напиться; и если уже поздно, то скорей спать - завтра опять надо подыматься в три часа ночи!» [6, с. 54-58].
В числе прибывших на Сахалин арестантов были ремесленники, фабричные рабочие, горожане, занимавшиеся в свое время торговлей и различными промыслами. Немало каторжного труда они затрачивали и на удовлетворение потребностей самих тюрем. Здесь каждый день работали кашевары, хлебопеки, портные, сапожники, водоносы, поломойки, дневальные, скотники и т. п. Каторжным трудом пользовались также военное и телеграфное ведомства, лазареты, чиновники различных служб. Каждый чиновник, даже состоящий в чине канцелярского служителя, мог брать себе неограниченное количество прислуги. Однако в 1872 г. генерал-губернатор Восточной Сибири Н.П. Синельников запретил отдачу каторжан в услужение. Но это запрещение служащие бесцеремонно обходили. По этому поводу
А.П.Чехов писал, что «это - не каторга, а крепостничество .каторжный .раб, зависящий от воли барина и его семьи, угождающий их прихотям, участвующий в
кухонных дрязгах. Становясь поселенцем, он является в колонии повторением нашего дворового человека, умеющего чистить сапоги и жарить котлеты, но неспособного к земледельческому труду, а потому голодного, брошенного на произвол судьбы...» [18, с. 94, 95]. Использование каторжан в качестве домашней прислуги окончательно было ликвидировано приказом начальника Сахалина генерал-майора В.О.Кононовича от 31 октября 1888 г. за № 276: «...ссыльнокаторжных, как мужчин, так и женщин, в прислугу к чиновникам не назначать и платы за женщин никакой не взыскивать... О чем для надлежащего исполнения и объявляю» (РГИА ДВ. Ф. 1, оп. 1, д. 1114, л. 6).
По Уставу о содержащихся под стражей (изд. 1890 г.) осужденные к каторжным работам пользовались правом оплаты своего труда в размере 1/10 части заработанной суммы. Одна половина от оставшихся денежных средств направлялась в государственное казначейство, а другая поступала в доход каторжной тюрьмы. Отчисления, идущие в доход тюрьмы, предназначались для оплаты внутренних тюремных работ, на которых были заняты каторжане, а также для вознаграждения заведующих этими работами, лиц тюремного управления и надзора. Из тех незначительных денежных средств, которые получал каторжанин, он мог воспользоваться только половиной причитавшейся ему суммы, а другая половина выдавалась ему после освобождения. Вместе с тем в качестве наказания осужденного лишали права пользоваться не только предназначенной частью денег, но и всем заработком. Это положение было закреплено в ст. 366 Устава о содержащихся под стражей и широко использовалось тюремной администрацией острова.
После окончания срока каторжных работ в отряде исправляющихся осужденные переводились в разряд ссыльнопоселенцев и получали право проживания в селениях острова с обязательным ведением домашнего хозяйства. Через несколько лет они переводились в разряд «крестьян из ссыльных», которые имели право навсегда остаться на Сахалине или, рассчитавшись с кредитом, что брали у государства для «домообзаводства», покинуть остров и поселиться на материковой части Дальнего Востока и Восточной Сибири, а затем, получив разрешение, могли выехать и в европейскую часть России, но без права проживания в столичных и губернских городах. Однако «крестьяне из ссыльных» из-за неблагоприятных климатических условий, не способствующих занятию сельским хозяйством, не желали жить на острове. Получив право на выезд, они стремились как можно быстрее покинуть ненавистное место. «Боже сохрани, говорили бывшие ссыльнокаторжные, оставаться жить на Сахалине; живого в гроб кладите - не хочу. Только дай Бог вырваться. Даже если бы мою хатенку посыпали золотом, то и тогда бы не пожелал остаться. Золото проживается, а место, где мне и моему потомству жить, не проживается» [3, с. 68].
За оттоком ссыльнопоселенцев последовало правительственное распоряжение 1880 г., запрещающее выезд отбывшим срок наказания ссыльнокаторжным и обязывающее их построить дома и заняться сельским хозяйством. Запрет на выезд возымел свое действие, и число населенных пунктов на Сахалине стало быстро расти. В конце 70-начале 80-х годов ХІХ в. были основаны селения: Малое Тымово, Рыковское и Дербинское (Тымовское), село Владимировка и военный пост Александровский, ставший центром Сахалинской каторги (вместо поста Дуэ); рядом с постом Александровским вырос поселок Корсаковка. В конце 80-начале 90-х годов ХІХ в. были основаны поселения: в 1889 г. - Вальзе, Воскресенское, Усково; в 1890 г. - Малые Лонгари, Таулан; в 1891 г. - Верхний Поронай, Далдаган, Славо, Хамдаса-1; в 1892 г. - Онор, Хамдаса-2 и др. Таким образом, за 15 лет (с 1879 по 1894 г.) на Сахалине появилось 79 новых населенных пунктов [4, с. 52; 6, с. 192].
Для дальнейшего совершенствования организации штрафной колонии и экономического освоения острова администрация каторги прилагала все усилия, чтобы привлечь к земледельческому труду всех освобождаемых на поселение каторжан. Им предоставлялась возможность селиться в одном из округов острова и обзаводиться собственным приусадебным хозяйством, для этого администрация искала новые земельные участки (РГИА ДВ. Ф. 1, оп. 1, д. 1114, л. 7).
В.О.Кононович, который был известен своими либеральными взглядами на организацию тюремной системы в России, с личного разрешения Приамурского генерал-губернатора А.Н.Корфа принял беспрецедентное решение о досрочном освобождении некоторых категорий ссыльнокаторжных, доказавших свое исправление «трудолюбивым и добрым поведением», для их поселения на Сахалине и обзаведения домашним хозяйством. Условия досрочного освобождения от наказания в виде каторжных работ подробно оговаривались в приказе начальника острова от 3 ноября 1888 г. за № 294, оно предоставляло каждому, кто его заслужит, «полную возможность приготовить себе заблаговременно все, что нужно поселенцу для честной трудовой жизни, непременно сообразуется с видами правительства по отношению к распространению на острове новых поселений и устройству между ними дорог... Приступая к применению на деле предоставленного мне права, я ставлю непременным условием, чтобы все досрочно освобождаемые группировались в артели из вполне здоровых, знающих крестьянское хозяйство людей, и непременно отправлялись бы на совершенно новые места... Выбор людей, достойных этой милости, всецело возлагается мною на окружных начальников... Увольнять от каторжных работ, при соблюдении вышеозначенных условий, я буду за два, а в особо уважительных случаях, за три года до окончания полного срока работ... Досрочное освобождение не есть общее правило, а как милость предоставляется лишь тем, на кого можно положиться, и поэтому не всякому может быть дана... Я прошу окружных начальников серьезно отнестись к этому делу... и следить за тем, чтобы оно не сделалось одной формальностью и не попало бы в руки писарей» (РГИА ДВ. Ф. 1, оп. 1, д. 1114, л. 15).
Каждому, кто оставался на Сахалине для дальнейшего проживания и занятия собственным хозяйством, администрация острова оказывала материальную помощь: с казенных складов выдавалось необходимое количество строевого леса для строительства дома и возведения хозяйственных построек, отпускались железо, стекло, гвозди, топоры, пилы, лопаты и другой необходимый инвентарь. Если же в дальнейшем поселенец был замечен «в трудолюбии и добропорядочности», то он, по распоряжению администрации округа, получал в виде ссуды корову, лошадь, земледельческий инвентарь, семена для посева. Кроме того, ссыльнопоселенцы первое время (на срок не более двух лет) оставались на казенном пищевом (продовольственный паек на одного ссыльнокаторжного на Сахалине в год состоял из 1 пуда и 27 фунтов муки, более 121 фунта мяса и 5 фунтов крупы) и вещевом арестантском довольствии (выдавались казенная обувь и сукно для пошива арестантской одежды). Таких лиц было около 30 % от всего числа ссыльнопоселенцев. Кроме того, впервые вступающим в брак безвозвратно выдавалось денежное пособие для обзаведения домашним хозяйством: а) женщинам свободного состояния, которые выходили замуж за поселенца, в размере 50 руб.; б) мужчинам, вступающим в брак со ссыльной, в размере 30 руб. (причем 15 руб. выдавались ему безвозвратно, а 15 руб. в виде ссуды с рассрочкой на 10 лет). Так, в 1895 г. 2251 мужчина и 222 женщины состояли на казенном продовольственном снабжении. Денежное пособие, выданное в том году лицам, находившимся на казенном продовольственном и вещевом довольствии, равнялось
сумме в 190 228 руб. 85 коп., что было на 54 952 руб. 90 коп. больше, чем в 1894 г. Кроме того, ссыльнопоселенцам, приступившим к устройству собственного домашнего хозяйства, в 1895 г. администрация острова выдала: различного инструмента -на сумму 4633 руб. 82 коп., семян - 6848 руб. 63 коп., скота - 9000 руб. 29 коп.; итого - 20 482 руб. 74 коп. [8, с. 188, 189].
Площади, раскорчеванные и обработанные ссыльнопоселенцами на о-ве Сахалин под посевы сельскохозяйственных культур в 1886 г., см. в табл. 2.
Таблица 2
Площадь, введенная ссыльнопоселенцами на Сахалине в сельскохозяйственный оборот в 1886 г., дес.*
Округ Под хлеб Под овощи Под пашню Под сенокос Всего
Александровский 400 209 609 765 1374
Тымовский 387 266 653 1687 2340
Корсаковский 113 23 136 265 401
Итого 900 498 1398 2717 4115
* В 1 десятине (дес.) 2 400 кв. сажен, или 1,09 га. Сажень (саж.) - старая русская мера длины, равная 3 аршинам (2,13 м).
Источник: [7, с. 132].
Количество и виды посеянных зерновых и высаженных ссыльнопоселенцами овощных культур в каждом округе на Сахалине в 1886 г. см. в табл. 3.
Таблица 3
Количество и виды посева сельскохозяйственных культур на Сахалине в 1886 г., пудов, фунтов*
Округ Пшеница Ячмень Рожь Овес Картофель
Александровский Тымовский Корсаковский 2154 п. 1169 п. 5 ф. 368 п. 501 п. 30 ф. 745 п. 34 ф. 30 п. 238 п. 20 ф. 797 п. 34 ф. 400 п. 76 п. 26 ф. 7 п. 29 ф. 100 п. 4624 п. 30 ф. 4637 п. 16 ф. 1840 п.
Итого 3691 п. 5 ф. 1277 п. 24 ф. 1436 п. 14 ф. 184 п. 15 ф. 11102 п. 6 ф.
* Старые русские меры веса: пуд (п.) - 16,38 кг, фунт (ф.) - 409,5 г. Источник: [7, с. 148].
Ссыльнопоселенцы вырастили на острове домашний скот, общее его количество и виды в 1886 г. см. в табл. 4.
Таблица 4
Домашний скот, выращенный ссыльнопоселенцами на Сахалине в 1886 г., голов
Округ Лошади Коровы Быки Козы и овцы Свиньи
Александровский 175 408 60 0 50
Тымовский 233 654 376 89 34
Корсаковский 212 300 115 0 0
Итого 620 1362 551 89 84
Источник: [7, с. 148].
В 1895 г. посевные площади значительно увеличились, по данным, которые приводит Главное тюремное управление, - до 4685 3/4 дес. (табл. 5).
Земля, использованная ссыльнопоселенцами на Сахалине под посевы зерновых и овощных сельскохозяйственных культур в 1895 г., дес., саж.
Культура Округ
Александровский | Тымовский Корсаковский
Зерновой хлеб Овощи и картофель 708 дес. 1767 саж. 182 дес. 1962 саж. 2125 дес. 450 саж. 294 дес. 1950 саж. 1039 дес. 679 саж. 333 дес. 2000 саж.
Итого 891 дес. 1329 саж. 2420 дес. 1373 дес. 279 саж.
Источник: [8, с. 190].
В 1895 г. в Александровском округе из 1621 ссыльнопоселенческого домашнего хозяйства производили посев зерновых и овощных сельскохозяйственных культур 1351 хозяйство, или 83 %, не участвовали в севе 270 хозяйств. Сеяли за счет собственных семян 770, т. е. около 57 %. Остальные (581 ссыльнопоселенческое хозяйство) нуждались в помощи семенами, из них 411 вовсе не имели собственных семян.
В Тымовском округе, несмотря на более богатую почву и благоприятные климатические условия, процент нуждавшихся в семенном фонде был еще выше, однако число не участвовавших в севе было значительно меньше (всего 26 хозяйств). Собственными семенами обошлось 608 хозяйств, т. е. около 35 %, остальные 1098 (65 %) в большей или меньшей степени нуждались в государственной помощи, из них 601 хозяйство вовсе не имело собственных семян.
В Корсаковском округе, где молодых ссыльнопоселенческих хозяйств было больше, чем в других округах, в 1895 г. из 1936 хозяйств производили посев 1870, а не участвовали в посевных работах всего 66 хозяйств (около 7 %). Собственными семенами обошлись 1157 хозяйств, или 62 %, в государственной помощи нуждались 713, из них 436, или 23 %, вовсе не имели собственных семян.
Посевы зернового хлеба в Корсаковском округе как наиболее благоприятном для земледелия с каждым годом увеличивались, возрастали также площади под картофель и овощи, рос и урожай. Так, в 1894 г. ссыльнопоселенцами в казну было сдано 3800 пудов зернового хлеба и 1130 пудов картофеля [15, с. 190]. В 1895 г. хорошую урожайность показали: овес (сам1 6,5), пшеница (5,8), ячмень (5,5) и озимая рожь (5,0). По округам урожайность зерновых культур распределялась следующим образом: Александровский (4,7); Тымовский (5,8); Корсаков-ский (5,9).
Таким образом, в 1895 г. на каждого ссыльнопоселенца в округах приходилось (пудов): в Александровском: хлеба - 9 3/4, картофеля - 39; в Тымовском: хлеба -24, картофеля - 32; в Корсаковском: хлеба - 17 1/2, картофеля - 36; в среднем по Сахалину: хлеба - 17 1/2, картофеля - 35 1/2 [8, с. 190, 191].
Итак, на протяжении многих лет в Сахалинской «штрафной колонии» наблюдался рост посевных площадей, повышалась урожайность зерновых и овощных сельскохозяйственных культур, развивалось животноводство, строились новые населенные пункты. Однако несмотря на меры, которые предпринимало правительство и администрация по развитию земледелия, более чем двадцатилетний опыт существования всероссийской каторги на острове в итоге показал, что возможность продуктивного землепашества здесь была низка.
1 Сам - старая русская мера объема, обозначающая количество полученного урожая по сравнению с тем, что было посеяно (например, сам 6,5, т. е. урожая было получено в 6,5 раза больше).
Неблагоприятные климатические условия (продолжительная зима и короткое, нередко дождливое лето), низкая плодородность почвы, частые неурожаи привели к тому, что население острова систематически испытывало нехватку продуктов, например хлеба: на среднем Сахалине и в прибрежной полосе его хватало на 200 дней в году, в центральной части Сахалина - более чем на 100 дней в году, на южном Сахалине - на несколько десятков дней. Ограниченность площади земли, пригодной для обработки, трудоемкость раскорчевки и распашки новых участков (для чего требовались упорный физический труд и громадные материальные затраты в течение нескольких лет), наличие в среде ссыльнопоселенцев значительного числа (около 50 %) лиц, не привычных и не приспособленных к земледелию и, наконец, принудительный характер самого труда стали главной причиной, повлиявшей на невысокие результаты «штрафной колонизации» о-ва Сахалин [1, с. 128].
Всероссийская каторга на Сахалине была закрыта царским правительством 10 апреля 1906 г. в связи с передачей южной половины острова Японии. За 36 лет ее существования здесь отбывали наказание свыше 30 тыс. осужденных. Подводя итог, необходимо отметить, что во второй половине XIX столетия российское правительство предприняло ряд энергичных мер, направленных на заселение и освоение огромной, богатой природными ресурсами территории Дальнего Востока, создание и укрепление здесь мощного военно-полицейского и чиновничьего аппарата, призванного обеспечить стратегические интересы и безопасность России на востоке страны.
Сахалинская каторга твердо выполняла свою пенитенциарную функцию по отношению к лицам, нарушившим закон, вместе с тем ее открытие на Дальнем Востоке способствовало хозяйственному освоению данной территории, увеличению темпов экономического роста, укреплению материальной базы.
ЛИТЕРАТУРА
1. Всеподданнейший отчет Приамурского генерал-губернатора С.М.Духовского за 1893, 1894 и 1895 гг. СПб., 1896. 172 с.
2. Дорошевич В.М. Как я попал на Сахалин. М., 1903. 163 с.
3. Дриль Д. А. Ссылка во Франции и России. СПб., 1899. 174 с.
4. История Сахалинской области: Уч. пособие по краеведению / Ред. Н.И.Колесников и В.Л.Поляков. Южно-Сахалинск: Дальневост. кн. изд-во, 1981. 254 с.
5. Кораблин К.К. Пенитенциарная система на Дальнем Востоке России (вторая половина Х1Х-на-чало XX) // Вестн. ДВО РАН. 2004. № 6. С. 111-129.
6. Миролюбов И.П. Восемь лет на Сахалине. СПб., 1901. 287 с.
7. Отчет по Главному тюремному управлению за 1886 год. СПб., 1888. 232 с.
8. Отчет по Главному тюремному управлению за 1895 год. СПб., 1897. 192 с.
9. Плотников А.А. Сахалинская каторга (конец Х1Х-начало XX в.). Хабаровск: Хабаров. высш. шк. МВД РФ, 1992. 96 с.
10. Плотников А.А. Сахалинская политическая каторга и ее антинародная сущность: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М.: Академия МВД СССР, 1986. 20 с.
11. Поддубский Л.В. Сахалинские дети и их матери // Право. 1899. № 50.
12. Полное собрание законов Российской Империи. Собр. 2. 1873; Собр. 3. 1887 .
13. Положение об управлении Амурской областью // Полное собрание законов Российской Империи. Собр. 2. 1860. Т. 33, № 33862.
14. Положение об управлении островом Сахалином (15 мая 1884 г.) // Свод законов Российской Империи. Т. 2. Учреждение Сибирское. СПб., 1892. 1125 с.
15. Положение об управлении Приморской областью Восточной Сибири // Полное собрание законов Российской Империи. Собр. 2. 1860. Т. 31, № 31080.
16. Приказ военного губернатора о-ва Сахалина от 13 мая 1900 г. № 74 // Приказы военного губернатора о-ва Сахалина генерал-майора Ляпунова за 1900 г. № 1-212 (с 4 янв. по 31 дек. 1900 г.).
17. Систематический сборник узаконений и распоряжений по тюремной части / Сост. В.Н.Коков-цов, С.В.Рухлов. СПб., 1894. 624 с.
18. Чехов А.П. Остров Сахалин. Хабаровск: Кн. изд-во, 1981. 368 с.
