CC BY
15НВТОШСт БСЖЮТБ
УДК. 94.294.3
Марков Д.Е. Младший научный сотрудник. Институт востоковедения им. А. Крымского НАНУ РР!: 10.24411/2520-6990-2020-12120 КАРУНАМАЯ РАТХАДЖАТРА: СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ СИМВОЛИЗМ КОРОЛЕВСКОГО ФЕСТИВАЛЯ В ТРАДИЦИОННОМ НЕПАЛЕ
Markov D.
Juniour fellow
A. Yu. Krymskyi Institute of Oriental Studies of NASU
KARUNAMAYA RATHAJATRA: SOCIO-POLITICAL SYMBOLISM OF THE ROYAL FESTIVAL
IN TRADITIONAL NEPAL
Аннотация.
Статья посвящена социальному и политическому символизму буддийского королевского фестиваля Авалокитешвары (Карунамаи) в традиционном Непале. На основе как этнографического и антропологического материала так и непальских хроник и др. источников анализируются и деконструируется история идей и представлений в домодерном и раннемодерном Непале различных групп о себе, а так же ряд аспектов государственной идеологии.
Abstract.
The article is devoted to the social and political symbolism of the Buddhist royal festival of Avalokiteshvara (Karunamaya) in traditional Nepal. On the basis of both ethnographic and anthropological material and Nepalese chronicles and other sources, the history of ideas and perceptions in premodern and early modern Nepal of various groups about themselves, as well as a number of aspects of state ideology are analyzed and deconstructed.
Ключевые слова: Непал, монархия, сангха, фестиваль Авалокитешвары, социальна и религиозная принадлежность, религиозные границы
Keywords: Nepal, monarchy, sangha, festival of Avalokiteshvara, social and religious identity, religious boundaries
Карунамая джатра - колесничный фестиваль посвященный Авалокитешваре; (наибольшее значение имели, и сохраняют его по сегодня, два колесничных фестиваля Карунамаи: Красного (Рато Маччхендранатха) в Лалитпуре и Сето Маччхенд-ранатха (Белого) в Катманду). Фестиваль бесспорно сохраняет буддийскую первооснову и имеет глубокое значение и политическое, выполняет более сложную функцию (см .: [3; 4, с. 71-75]. Культу Карунамаи (Авалокитешвары) и его ратхаджатре (колесничному фестивалю), с одной стороны, присуща тесная связь с буддийской принадлежностью. Бодхисаттва должен почитаться непальским монархом - эта обязанность короля (раджадхарма), в со-ответсвии со средневековым текстом «Посадха врата» [14, 166]. Другой текст «Гунакарандавь-юха», созданный в Непале в эпоху средневековья, так же уделяет внимание важности милосердного будды, который в одной из своих форм даже рождает из своего тела всех индусских богов (в религиозно-философской плоскости эта идея утверждает «первичность» и славность именно буддийской реальности ) [14, с. 100-143]. Авалокитешвара и его культ играет важную роль в домодерной и раннемо-дерной государственной идеологии. Он - защитник страны, один из наиболее популярных божеств Непала. Нужно отметить что Авалокитешвара про-
являет стойкую ассоциацию с властью и государством не только в Непале, но и в других буддийских странах (например в Тибете)[4]. Как это показал британский исследователь Р. Бургхарт, право короля непосредственно владеть землей и носить корону было возможным только в случае почитания главных божеств страны [6]. Это бесспорно касается Карунамаи (Авалокитешвары): его почитание предавало королю легитимности в глазах подданых [14]. Политический символизм фестиваля говорит сам за себя: во время джатры (неп., «фестиваль») колесница бодхисаттвы в Лалитпуре, «обходит» политические границы княжества Лалитпур. Первостепенную роль в джатре, в его почитании принадлежит панджу, буддийским непальским монахам баджрачарьям [11]. Так фестиваль утверждал буддийскую идентичность, и способствовал солидаризации буддистов в государстве где монархи были индуистами.
Но с другой стороны, культ Карунамаи - Мач-чхендранатха имеет и индусскую сторону. Кару-намая одновременно ассоциируется и с бодхи-статтвой милосердия, и с шиваитским сиддхом Маччхендранатхом. Такой специфический синкретизм («конкурирующий синкретизм», по выражению Ж. Тоффена) или точнее параллельность культа делала божество и всю его традицию, весь
4
HISTORICAL SCIENCES / «Ш11ШетУМ~^©УГМа1>#22(174)),2©2©
комплекс представлений и практик центром которого есть Карунамая, доступным не только для адептов синкретических буддийско-индусских культов, но и для консервативных брахманов [13; 10]. Так Карунамая объединял всех подданых князя. Напомним что монархи были в основном идуистами. И монархия активно поддерживала такой дуализм. Князь Сиддхи Нарасимха Малла (1620-1661) например сделал обязательным участие в джатре брахманов, хотя главными были все равно буддийские священники. Но с усилением влияния индуизма и варно-кастовых идей князья Лалитпура в XVII веке и попытались внести коррективы чисто в консервативно-брахманистском духе - непрекасаемые не должны были находиться непосредственно возле колесницы Авалоките-швары - Маччхендранатха [10]. Некоторая дуальность в культе защитника королевства перекликается и с коронацией непальских монархов: символизм короноционных торжеств так же имеет дуалистическую природу. Король Непала - одновременный идеальный индусский магараджа и буддийский чакравартин [7, с. 81-97].
Согласно легенде, которую воспроизводят и непальские хроники, король Непала - неотъемлемая часть культа Авалокитешвары: король VII века Нарендра Дева из династии Личчхави вместе с буддийским ачарья Бандхудаттой и крестьянином из касты джхьяпу Лалита совершил храброе путешествие в Ассам, где тогда пребывал бодхистаттва, что б «перенести» Карунамаю в Непал и спасти страну от засухи [9, с. 139-153]. Ратхаджатра происходит весной и связана с темой посадки риса и урожая, а Карунмая - даритель дождя, что конечно является добуддийским пластом культа [11]. Но для нас важна характерная социальная реминисценция иерархии в легенде: король, сангха, миряне. Так или иначе эта реминисценция воспроизводится и непосредственно в фестивале.
Интересно что в проведении ратхаджатры существовала более тонкая связь между ходом и успехом фестиваля и успехом и даже жизнью короля. Правление короля Непала не только зависело от милости бодхисаттвы, как и приход долгожданного дождя, урожай, но и сама судьба монарха была тесно связана с Карунамаей. Эта связь выражалась в событиях во время джатры. В том числе буквально: если во время движения по городу ратха (санскр. «колесница») переворачивалась, приходилось прерывать фестиваль - это был дурной знак для короля и для страны. В период между XVII - XIX в., 5 таких «дурных знамений» несли королям или кронпринцам династий Малла (1200-1769) и Шах (после 1769) неменуемую смерть [11, с. 317]. В этой грани фестиваля Маччхендранатха - Карунамаи как не парадоксально проявляется некоторая неоднозначность. Фестиваль призван восстановить иерархию, очистить мандалу-страну курсированием ратхи бодхисаттвы, прославить защитника страны Авалокитешвару, обеспечить урожай, мир, порядок, даже победу короля-чакравартина над врагами и внешней угрозой. Промонархический акцент в джатре очень важен, король встречает бодхисаттву
на глазах тысяч верующих и принимает участие в тантрических ритуалах, возглавляемых баджрача-рьями. Но все же сохраняется и эта символическая «неоднозначность» в роли монарха во время фестиваля. Участие в джатре может быть даже опасным для монарха. Очевидно, это связано с идеями тантрического непальсьского буддизма. Но возможно, эта «неоднозначность» - напоминание королю об ответсвенности. Домодерные политические представления непальцев отчасти делали именно короля тем, кто принимал на себя последствия не только своих не благих действий, но и грехи всего королевства [5, с. 101-124]. «Вынужденные» остановки колесницы выражали, очевидно, недовольство бод-хисаттвы и король должен был нести ответственность, ведь от этого зависело будущее и следующего монарха и страны и народа.
Во времена королей Малла эти фестивали собирали тысячи участников, а ратхаджатра Кару-намаи делает это и сегодня, так как его почитают как буддисты, так и индусы. Конечно, непальцы, сангха и брахманы, короли и миряне, которые принимали участие в них, просто выполняли религиозный долг. Но мы должны помнить, что в домодер-ных обществах эти черты подобные тем, что исследователи называли характерными для "театрализованого государства" и многие политические, социальные и религиозные символы, что "проявлялись" в непальских фестивалях - нечто большее чем просто «пропаганда». Как в средневековых фестивалях, описанных Бахтиным, граница между "театром" и "реальностью" иногда стиралась [1]. Это касалось и возможности нарушения табу -что во время фестиваля, призванного, утверждать через «язык» ритуалов порядок и иерархию выглядит необычно. Как пишет американский исследователь Оувенс в эзотерических (тантрических) ритуалах Карунамаи (Авалокитешвары), где присут-свуют баджрачарьи и король Непала, подчеркнуто нивелируется противопоставление между статусом и властью, высоким и низким, чистым и нечистым. Это - вполне ожидаемо от ваджраянской практики, где такое «снятие» оппозиции является частью буддийской «трансформации» (стоит вспомнить, в этом случае, слова великого махаянского философа Нагарджуны: «Сансара - это нирвана, а нирвана-это сансара». Т.е. грань между высоким и низким просто иллюзорна, исчезает) [2, с. 199-260]. Сами баджрачарьи, которые выступают посредниками между Авалокитешварой и королем в культе, не придерживались таких норм «ритуальной чистоты» как брахманы (хотя в некоторые периоды непальской истории стремились к этому). В этом, пишет Оувенс, так же символизм смягчающий любую оппозицию, любую «двойственность», согласно буддийскому учению [11, с. 315].
Буддийские королевские фестивали - один из примеров, когда идеи мандалы, иерархии и «эзотерической имперской метафоры» (по Р. Дэвидсону) транслировались через ритуалы и были совеобраз-ным «инструментом» регулирования общества [8, с.71]. Они были замечательным выразителем взаимоуважения и симбиотических отношений между
сангхой и королем. Монархия и сангха в фестивалях «воспроизводили» текстуалтные образы и идеи. Часть из них имели чисто непальськое происхождение (как например легенда о «принесении» Кару-намаи (Авалокитешвары) из Ассама в Непал а так же особенности сакрально-географических и политических представлений о Непале как о ман-дале)[12].
Стратегия же "двойной" идентичности ряда буддийских культов (как например Карунамая) -"компромисс" между буддизмом и индуизмом, что делало возможным почитание бодхисаттвы как для консерваторов-буддистов, так и индуистов. Дуализм в фестивале Карунамаи (Авалокитешвары) также известного как Рато Маччхендранатх отсылает нас и к дуальности монархической государственной идеологии Непала, объединяющей как элементы индуистской «метаполитической» теории, так и буддийские идеи.
Особенность ратхаджатры Карунамаи (Авалокитешвары) не только проецировать идеи связанные с восстановление иерархии и порядка и сакрализацией власти короля, но и раскрывать тему «угрозы» для монарха и нивелирования в тоже время иерархических уровни и норм «кастовой ритуальной чистоты».
Конечно участие буддийских мирян и сангхи также символизировало лояльность и их интегри-рованность в сложный организм индусско-буддийской государства, а король таким образом занимал место буддийского правителя чакравартина, непобедимого воина-защитника дхармы Будды. Но Ратхаджатра Карунамаи выполняет роль объединителя в культе бодхисаттвы и буддистов и индуистов и их традиции.
Список литературы
1. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М., 1990.
2. Щербатской Ф. Избранные труды по буддизму. Москва, 1988.
3. Anderson M. M. The Festivals of Nepal. London, 1971.
4. Bangdel Dina. Pilgrimage traditions of Nepal // Pilgrimage and Faith: Buddhism, Christianity and Islam. Chicago, 2010
5. Burghart Richard. The Formation of the Concept of Nation-State in Nepal // The Journal of Asian Studies. Vol. 44, No. 1. 1984.
6. Burghart R. Gifts to the Gods: Power, Property and Ceremonial in Nepal // Rituals of Royalty: Power and Ceremonial in Traditional Societies / David Cannadine, Simon Price (Eds.). Cambridge University Press, 1987
7. Chaulagain Nawaraj. Kingship, ritual and power in Nepal. Florida International University, Miami, 2003.
8. Davidson Ronald M. Indian Esoteric Buddhism: A Social History of the Tantric Movement. New York, 2002.
9. History of Nepal (vamsavali) // Wright Daniel. History of Nepal. Cambridge, 1877.
10. Gellner David N. A Sketch of the History of Lalitpur (Patan) with special Reference to Buddhism // Centre for Nepal and Asian Studies Journal. Vol. 23, No. 1. 1996.
11. Owens, B. (1989). The Politics of Divinity in the Kathmandu Valley: The Festival of Bunga Dya/Rato Matsyendranath. PhD diss., Columbia University.
12. Rospatt, von A. The Sacred Origins of the Svayambhucaitya and the Nepal Valley: Foreign Speculation and Local Myth // Journal of the Nepal Research Centre. Vol. 13. 2009.
13. Toffin Gerard. Royal images and ceremonies of Power in Nepal (17th - 21st centuries) // Rivista di studi sudasiatici. Vol. 3. 2008.
14. Tuladhar-Douglas Will. Remaking Buddhism for Medieval Nepal: The Fifteenth-century Reformation of Newar Buddhism. New York, 2006
