CC BY
166
18. Соболевский А.В. О лечении сифилиса в войсках // Военно-медицинский журнал. - 1902. -№ 12. - С. 4506-4607.
19. Тихомиров В.В. Два случая внеполового шанкра и несколько слов о мерах против распространения венерических болезней в войсках // Военно-медицинский журнал. - 1900. - №12. - С. 34973503.
20. Топалов С.И. К казуистике злокачественного сифилиса // Военно-медицинский журнал. -1904. - №7. - С. 608-612.
21. Уваров М.С. О санитарном значении отхожих промыслов в отношении Тверской губ. // Журнал русского общества охранения народного здра-
вия. - 1895. - №2. - С. 140-142.
22. Федоров А.И. Деятельность Санкт-Петербургского врачебно-полицейского комитета за период 1888-95 гг. // Вестник общественной гигиены и судебной медицины. - 1896. - №11. - С. 178194.
23. ЧалинА.А. Отчет по Нижегородской ярмарке женской больницы за 1900 г. // Вестник общественной гигиены и судебной медицины. - 1901. -№2. - С. 166-173.
24. Чистяков М.А. Значение старорусских минеральных вод в лечении сифилитиков // Вестник общественной гигиены и судебной медицины. -1895. - Т. XXVI. - Кн. 1. - С. 1-11.
УДК 930
Комиссаров Павел Андреевич
Костромской государственный университет им. Н.А. Некрасова
pavel88-11@mail.ru
КАНЦЕЛЯРСКОЕ ДЕЛОПРОИЗВОДСТВО КОСТРОМСКОЙ ДУХОВНОЙ КОНСИСТОРИИ В КОНЦЕ XIX - НАЧАЛЕ XX ВЕКОВ
На основе изучения комплекса архивных источников автор попытался проанализировать объём и характер делопроизводства Костромской духовной консистории, а также выявить факторы, влияющие на деятельность консистории в целом.
Ключевые слова: консистория, делопроизводство, стол, бумаги, документы, секретарь.
«Церковная жизнь развивается в епархиях, -писал в начале 1880-х годов публицист Н.В. Елагин, - а главной двигательной силой в епархии служит консистория, поэтому всё и дурное и хорошее по русскому церковному управлению должно обнаруживаться с особенной ясностью в делопроизводстве духовных консисторий» [9, с. 44].
Духовная консистория являлась присутственным местом, через которое под непосредственным начальством епархиального архиерея осуществлялось управление и духовный суд в епархии. Консистория состояла из присутствия и канцелярии. Задачей первого являлось слушание дел и вынесение «мнений» на суд архиерея, собственных указов, постановлений, распоряжений; функциями же второй было осуществление делопроизводства, обработка входящих и подготовка для отправки различным лицам, местам и ведомствам исходящих бумаг.
Члены Консистории собирались ежедневно с понедельника по пятницу, а при необходимости и в субботу. Присутствие начиналось в 9-10 часов утра и продолжалось, смотря по количеству, объёму и сложности дел. Время работы канцелярии регламентировалось только «общими узаконениями и требованиями самих дел» [11, с. 255]. В канцелярии консистории дела распределялись, согласно их характеру, по столам. Каждым столом заведовал один из служителей канцелярии - столоначальник, при этом за делопроизводством каждого стола наблюдал ещё и член присутствия консистории,
кроме ректора семинарии. Общий надзор за канцелярией и правильностью делопроизводства возлагался на секретаря.
В конце XIX - начале XX века штат канцелярии Костромской духовной консистории состоял из секретаря, секретаря при епископе, столоначальников, регистратора, казначея, архивариуса и низших канцелярских чиновников, занимающихся письмоводством. Так в 1893г. последних насчитывалось 8 человек, в то время как всего в штате канцелярии числилось 17 служащих [4, л. 10-12]. Канцелярским чиновникам довольно часто было не под силу справиться с валом консисторских бумаг. «Здесь в собственном смысле бумажное царство -свидетельствовал современник. Бумаги лежат на столах, на стульях, на полу, на шкапах, за шкапами, на окнах, во всяком углу и на всяком свободном месте. Живые люди здесь движутся только около бумаг и за бумагами» [13, с. 41]. Были случаи, когда из-за недостатка канцелярских служащих к ведению консисторского письмоводства привлекались диаконы и причетники г. Костромы, как было в 1861г. [15, л. 1 об.] В конце XIX - начале XX века для этих целей использовались вольнонаёмные писцы. Так в 1901г. их насчитывалось 11 человек [4, л. 14].
До конца 1870-х годов в канцелярии Костромской духовной консистории было 5 столов, несмотря на то, что по штатам 1869г. было положено содержать только 4 [12, с. 134-135]. Сверхштатный
пятый стол был оставлен преимущественно для производства дел, относящихся к расколу [16, л. 2]. Однако к 1876 году он был упразднён, а всё делопроизводство передано в компетенцию первого стола.
Современные исследователи рассматривают духовные консистории как органы епархиального управления, осуществляющие административные и судебные функции. При этом выделяют следующий административный круг дел: назначение на церковные должности; отчёты и характеристики кандидатов на должности; пострижения в монастырях епархии; управление имуществом архиерейского дома; управление монастырями и храмами [20, с. 20; 19, т. 7, с. 255]. Рассмотрим подробнее обязанности консистории.
Согласно отчёту о ревизии Костромской духовной консистории, в 1903 году производство дел распределялось следующим образом. В компетенцию первого (административного) стола входили вопросы, касающиеся распространения и охраны православной веры; наблюдения за богослужениями; раскола; определения духовников; приёма и рассмотрения духовных росписей; выдачи метрических свидетельств и выписок; определения в духовное звание и монашество; награждения лиц духовного звания; назначения пенсий и казённого содержания духовенства; хранения клировых ведомостей; рассмотрения актов свидетельствования благочинными церквей и ведомостей и поведения священно- и церковнослужителей; исключения из послужных списков подсудностей; составления срочных ведомостей; открытия приходских попе-чительств, попечительских советов, братств, сверхштатных священно- и церковнослужительских мест; разрешения спорных вопросов землепользования лиц духовного звания. Стол находился под руководством коллежского асессора Василия Ивановича Михайловского, под наблюдением протоиерея Костромского Богоявленского женского монастыря Александра Иоанновича Красовского [17, л. 15 - 15об.].
Второй (хозяйственный) стол рассматривал вопросы постройки, устройства и упразднения монастырей, соборов, церквей, кладбищ; хозяйства Архиерейского дома; проверки экономических книг; духовных завещаний; неправильного распоряжения церковными и оборочными статьями; исковые дела по нарушению контрактов духовными и светскими лицами по церковным постройкам; обмена билетов кредитных учреждений; доставления сведений земским управам и статкомитету; разбирательства споров по церковной земле; отпуска леса на постройку церквей и домов для причта; о самовольных постройках светских и духовных лиц на церковной земле; межевания церковных земель; продажи недвижимых имуществ; пожаров в церквах; выдачи сборных книг; бракоразводные дела; приём и рассмотрение духовных росписей и срочных ве-
домостей по Буйскому, Нерехтскому и Чухломскому уездов; определения и увольнения церковных старост. Столом руководил коллежский асессор Александр Арсеньевич Страхов, а наблюдателем был протоиерей Костромской Богородицкой церкви Александр Николаевич Троицкий [17, л. 16 об. - 18].
Третий (следственный) стол занимался делами, касающимися проступков и преступлений духовных лиц против должности (если поступали доносы и жалобы), а также против благочиния и благо-поведения. Делопроизводством стола руководил коллежский асессор Александр Васильевич Соловьёв, контроль деятельности осуществлялся в лице кафедрального протоиерея Иоанна Яковлевича Сырцова [17, л. 19].
Четвёртый (денежный) стол курировал вопросы, связанные с определением, увольнением и награждением лиц, служащих в консистории; ведением формулярных списков членов консистории; распоряжением и отчётностью по суммам епархиального управления; сбором сведений о состоянии епархии для отчёта Святейшему Синоду; снабжением церквей метрическими книгами, исповедными росписями, приходорасходными и обыскными книгами, всеми необходимыми бланками; выпиской книг и журналов для духовенства; составлением ведомостей о пожертвованиях в пользу причтов по третям года; распоряжениями по устройству домов для семинарии и училищ; составлением ведомостей от имени секретаря для предоставления епископу и обер-прокурору; назначением светским лицам церковной епитимии; ежегодном назначении ревизионного комитета для проверки отчётов духовного ведомства. Надворный советник Алексей Иванович Реченский являлся столоначальником, работу стола контролировал протоиерей Костромской Богородицкой церкви Александр Николаевич Троицкий [17, л. 19 об. - 21].
Следует отметить, что такой порядок рассмотрения дел утвердился только с 1876 года. До этого времени первый стол рассматривал кроме административных ещё и бракоразводные дела, а 4-й стол именовался следственным [5, л. 1 - 49 об.].
Таким образом, консисторией рассматривались вопросы самого разного характера: административные, хозяйственные, следственные. Причём дела каждого из этих типов находились во всех столах, что наглядно отражено в таблице (см. таблица 1). И это не могло не привести к путанице в делопроизводстве. Были не редки случаи, когда дело передавалось в тот или иной стол не по назначению. Кроме того, административными, хозяйственными и судебными полномочиями была наделена не только консистория, но ещё и благочинные, и епархиальный архиерей. Не было такой инстанции, в ведении которой находился строго определённый круг дел. Например, если возникал вопрос административного характера, то проситель сначала обра-
Таблица 1
Распределение дел по столам в Костромской духовной консистории в конце XIX в.
Год Стол Характер поступивших в консисторию дел Всего дел по каждому столУ Источник
Админист- ративных Хозяйст- венных Следст- венных
1885 1 1090 200 15 1305 ГАКО. Ф. 130. Оп. 7. Д. 118, за 1885 г. Т. 3. Л. 122 об. - 130
2 91 214 40 345
3 39 - 113 152
4 20 67 26 113
1887 1 970 15 4 989 ГАКО. Ф. 130. Оп. 7. Д. 120, за 1887 г. Т. 3. Л. 197 - 203
2 99 163 32 294
3 14 - 165 179
4 22 89 32 143
1891 1 923 46 37 1006 ГАКО. Ф. 130. Оп. 7. Д. 124, за 1891 г. Т. 3. Л. 61 - 66
2 132 134 40 306
3 104 - 67 171
4 26 79 39 144
1893 1 915 123 41 1079 ГАКО. Ф. 130. Оп. 7. Д. 126, за 1893 г. Т. 6. Л. 76 об. - 84
2 190 126 32 348
3 47 - 86 133
4 120 35 37 192
щался к благочинному, тот докладывал в консисторию, а окончательное решение принимал епископ. И на каждом уровне дело могло быть решено по-разному.
Все эти недостатки, безусловно, негативно влияли на епархиальное управление, а консисторское делопроизводство подвергалось жесткой критике современников. Протоиерей А.М. Иванцов-Платонов сетовал на непомерное развитие бюрократизма, изведение огромного количества бумаги, педантичную точность относительно подготовки бумаг, их запутанность и многословность. «В какой-нибудь консисторской бумаге, испещрённой всякого рода условными канцелярскими формулами, между двумя главными терминами: «слушали» и «приказали», с большим трудом приходится иногда добраться до живого человеческого смысла» [10, с. 26]. Случалось так, что прошения, присылаемые в Костромскую консисторию, оставались без последствий лишь из-за того, что «не удовлетворяли элементарным требованиям грамматического смысла» [6, л. 219]. Если при личном объяснении дело могло бы решиться в нескольких словах, то в консистории возникало целое канцелярское дело - со множеством докладов, справок, резолюций, мнений, и решений.
Общий порядок консисторского делопроизводства регламентировался уставом духовных консисторий, однако это нисколько не облегчало его сложность. Секретарём назначались дежурные из канцелярских чиновников и служащих, которые принимали с почты пакеты с документами и денежными суммами, присылаемыми на имя консистории. После записи в книгу дежурства, они передавались секретарю для распечатки. Указы и повеления Святейшего Синода вносились в особый реестр, хранящийся в присутственной камере, прочие докумен-
ты вносились в общий входящий реестр. Регистратор пронумеровывал бумаги и передавал их в столы под роспись столоначальников, которые готовили дела для доклада присутствию. Документы доставлялись в присутствие в настольных докладных реестрах секретарём или под его руководством, столоначальником. Исключение составляли повеления и указы Святейшего Синода, объявлявшиеся немедленно, а также пакеты с секретными сведениями и денежными суммами, вносившиеся в присутствие лицами, через которых они были приняты с почты. В докладе дел соблюдалась очередь, за исключением некоторых вопросов, таких как 1) содержание арестантов; 2) запрещение в служении лиц духовного звания; 3) назначение на священно- и церковнослужительские места; 4) выдача Св. антимнисов; 5) освящение храмов; 6) происшествия в церквах [11, с. 256-257].
По окончании слушания каждого дела, члены консистории, каждый из которых имел право равного голоса, кратко записывали резолюцию и подписывали необходимые бумаги, причём количество подписей должно было быть не менее трёх. Регистраторам записывались в журнал заседания статьи, а столоначальниками составлялись протоколы, если того требовал характер конкретного вопроса. Данные процедуры были обязательны только для некоторых типов дел, регламентированных уставом духовных консисторий [11, с. 257-258]. Подписанные журналы и протоколы предоставлялись преосвященному для окончательного решения. Приготовленные бумаги просматривались секретарем, после чего сдавались столоначальникам под расписку регистратора для отправления.
Итак, подготовка дел и бумаг сосредотачивалась в канцелярии, а члены присутствия консистории только записывали резолюцию. Кроме того, без
секретаря не обходилось ни одно заседание, что, безусловно, делало его ключевой фигурой не только в консисторском делопроизводстве, но и в епархиальной жизни вообще. Секретарь консистории приобрёл такое значение, что его расположения искали многие из тех, кто состоял на службе по духовному ведомству, в том числе благочинные, сдававшие в консисторию отчёты; священники, занятые делопроизводством в приходах; вообще все, принадлежавшие к духовному сословию и вынужденные по тому или иному поводу обращаться к епархиальному начальству [14, с. 80].
Наибольшее количество дел в Костромской консистории рассматривалось в первом (административном) столе. Решаемые вопросы имели, как правило, просительный характер, когда благочинный, священник либо другое лицо или ведомство обращались к консистории для решения конкретного вопроса. Тяжелее всего приходилось канцелярским чиновникам и служащим третьего стола, так как там рассматривались следственные дела, отличавшиеся сложностью и запутанностью делопроизводства. Нелегко приходилось и члену консистории, который осуществлял контроль над третьим канцелярским столом. Согласно отчёту преосвященного, в 1910 году член следственного стола протоиерей А. Горицкий «слёг в постель из-за напряжённой работы», и вынужден был оставить службу в консистории. У его преемника, священника В. Ильинского, человека от природы не богатого здоровьем, только на 3 месяца хватило для службы в консистории. Заместивший его 50-летний священник И. Соколов, «не в меру ретиво принявшийся за дело», тоже почувствовал себя плохо в виду припадка, явившегося последствием переутомления [7, л. 8.]. Такая частая смена членов консистории отрицательно сказывалась на её работе.
Нельзя однозначно сказать, насколько успешно Костромская духовная консистория справлялась с большими объёмами делопроизводства. С одной стороны, можно отметить некоторые успехи в её деятельности. Например, обер-прокурор Святейшего Синода А.П. Ахматов признал Костромскую консисторию «по деятельности и исправности третьей или четвёртой из всех консисторий» [2, с. 2]. А в 1895г., согласно всеподданнейшему отчёту обер-прокурора Святейшего Синода, в Костромской духовной консистории насчитывалось только одно нерешённое дело, что позволило ей оказаться по данному показателю лидером, среди всех консисторий империи [3, с. 71]. Для сравнения, в Киевской духовной консистории в 1895 г. насчитывалось 550 неоконченных дел, в Омской - 447, Орловской - 481, Смоленской - 12, Олонецкой - 3, Саратовской - 6, Нижегородской - 13 [3, с. 70 - 71].
С другой стороны, следует иметь в виду, что обозначенные выше данные предоставлялись самими духовными консисториями и «на бумаге».
Они могли указать всё не так, как было на самом деле, особенно принимая во внимание множество бумаг, подсчитать которые было чрезвычайно сложно. По мнению публициста XIX в. Н.В. Елагина, порядок в консисторских документах можно было поддерживать лишь незаконными или полу законными средствами [13, с. 36]. Учитывая, что основную массу нерешённых дел составляли следственные, то можно предположить, что канцелярия стремилась их как можно скорее затянуть, «закрыть», независимо от обстоятельств дела, чтобы сбросить с себя лишнее бремя; либо принять решение в пользу того лица, которое даст взятку. Взяточничество со стороны служащих консисторий приобретало систематический характер. «Член консистории доступен для полтинника, для целкового, для бутылки рому, для фунта чаю, и недоступен для лучшего иерея в епархии..., как ведутся дела там, где у всех - от членов до последнего сторожа - цель одна - обирать и грабить, понять легко», - писал сельский приходской священник Тверской губернии И.С. Беллюстин [1, с. 144]. В канцелярию Синода и обер-прокурора Синода ежегодно доходили просьбы о пересмотре того или иного дела, некоторые из которых содержали и претензии к деятельности консистории. Например, в 1887г. крестьяне с. Горцева Нерехтского уезда подали жалобу в форме докладной записки, в которой обвиняли священника Алексея Ушакова в вымогании платы за исполнение треб. Также они указали, что духовная консистория затягивает это дело, и требовали удалить священника из их прихода. В итоге дело было закрыто, а Ушаков отделался лишь выговором без внесения в послужной список [18, л. 1 - 15].
Объективную картину консисторского делопроизводства могли дать ревизии, проводившиеся синодальными чиновниками в епархиях. В 18811894 гг. прошло 32 ревизии, причём 16 консисторий было обревизовано дважды [13, с. 43]. В 1881г. ревизия Воронежской консистории обнаружила 2529 нерешённых дел, которые накапливались с 1865 г. [13, с. 41]. Ревизия Костромской духовной консистории была проведена только в 1903 г., причём акцент делался на проверку консисторских сумм. О каких-либо нарушениях в делопроизводстве или количестве нерешённых дел документ не содержит информации [17, л. 1-21].
Понять, как складывалась картина делопроизводства Костромской духовной консистории, мы можем, обратившись к отчётам епископа и консисторского секретаря, которые содержатся в фондах РГИА и ГАКО. Полученные данные приведены в таблицах 2 и 3. Проанализировав информацию, можно прийти к выводу, что с начала 1860-х и до начала 1880-х годов объём входящих и исходящих консисторских бумаг постоянно уменьшался. Это было связано в первую очередь с государственной политикой в отношении приходов, число которых
Таблица 2
Объём делопроизводства Костромской духовной консистории в конце XIX - начале XX века
Год Число входящих бумаг Число исходящих бумаг Журнальных статей Прото- колов Источник
1861 14583 22189 4292 538 РГИА. Ф. 796. Оп. 442. Д. 56. Л. 1
1868 12 263 13 373 5 231 514 РГИА. Ф. 796. Оп. 442. Д. 275. Л. 2 об.
1873 9640 10 849 4924 388 РГИА. Ф. 796. Оп. 442. Д. 529. Л. 2 об. - 3
1883 8152 8326 1364 184 РГИА. Ф. 796. Оп. 442. Д. 1008. Л. 3.
1891 10929 13220 1725 253 ГАКО. Ф. 130. Оп.7. Д. 124, за 1891 г. Т.3. Л. 1 об.
1900 13 627 15 868 2615 231 РГИА. Ф. 796. Оп. 442. Д. 1842. Л. 2 об.
1910 20223 20 600 2791 357 ГАКО. Ф. 130. Оп.7. Д. 135, за 1910 г. Л. 8 об.
1914 22270 23025 1643 362 РГИА. Ф. 796. Оп. 442. Д. 2645. Л. 3.
Таблица 3
Количество нерешённых дел Костромской духовной консисторией во второй половине XIX - начале XX века
Год Общее число поступивших дел за год Нерешённых дел (с учётом всех лет) Нерешённых дел за ведомствами и лицами Нерешённых дел за канцелярией Нерешённых дел за присутствием консистории Источник
1861 1939 235 Нет данных Нет данных Нет данных РГИА. Ф. 796. Оп. 442. Д. 56. Л. 1
1868 1687 190 Нет данных Нет данных Нет данных РГИА. Ф. 796. Оп. 442. Д. 275. Л. 2 об.
1873 1973 106 98 8 - РГИА. Ф. 796. Оп. 442. Д. 529. Л. 2 об. - 3
1883 1616 90 75 15 - РГИА. Ф. 796. Оп. 442. Д. 1008. Л. 3.
1891 1627 84 66 18 - ГАКО. Ф. 130. Оп. 7. Д. 124, за 1891 г. Т.3. Л. 1 об.
1900 1381 196 173 23 РГИА. Ф. 796. Оп. 442. Д. 1842. Л. 2 об.
1904 909 244 203 31 10 ГАКО. Ф. 130. Оп. 7. Д. 135, за 1904 г. Т.2. Л. 1
1906 1561 279 234 45 РГИА. Ф. 796. Оп. 442. Д. 2152. Л. 2 - 2 об.
1908 1819 405 360 23 22 ГАКО. Ф. 130. Оп.7. Д. 135, за 1908 г. Т.2. Л. 2
уменьшалось в данный период, и как следствие было меньше и делопроизводства епархиального управления. Скорее всего, именно это и явилось причиной закрытия 5 сверхштатного стола в этот период. Однако с середины 1880-х и до конца первого десятилетия XX века объём делопроизводства неуклонно увеличивался, а к 1908 году стал просто критическим, что привело к необходимости вновь открыть пятый сверхштатный стол, круг рассматриваемых дел которого определялся епархиальным начальством [7, л. 4об.]. Кроме того, объём входящих и исходящих бумаг был прямо пропорционален количеству нерешённых дел. Чем больше было разного рода корреспонденции, тем менее эффективно работала консистория. С начала XX века в Костромской духовной консистории нерешённые вопросы, оставшиеся за присутствием консистории, стали обыденным явлением, которого ранее практически не наблюдалось.
В результате Костромская духовная консистория к концу первого десятилетия XX века плохо справлялась со своими прямыми обязанностями. Этому способствовали как объективные, так и субъективные факторы. Первые заключались в том, что делопроизводство духовного ведомства практически не изменилось, начиная с 1841 года. Необходимость реформ в управлении духовным ведомством была продиктована течением времени, трансформацией общественно-политических институтов, ходом исторического процесса вообще. Со стороны государства не последовало серьёзных преобразований консисторского делопроизводства, за исключением устава духовных консисторий 1883 года, который немногим отличался от предыдущего аналогичного документа. Рост православного населения, количества храмов, числа священно- и церковнослужителей, благочиннических округов, открытие братств и благотворительных обществ, развитие миссионерской деятельности в епархии увеличивали количество бумаг, следовавших в консисторию, нагружая её большей работой, с которой эффективно могли справиться только квалифицированные кадры. Завал нерешённых дел также был связан и с болезненным состоянием секретаря Костромской консистории Владимира Александровского, который
не мог полноценно исполнять свои обязанности из-за душевного расстройства [8, л. 1-23]. В любом случае, влияние канцелярских чиновников и секретаря на деятельность консистории является отдельным вопросом для исследования.
Библиографический список
1. Беллюстин И. С. Описание сельского духовенства. - Лейпциг, 1858.
2. 25 марта 1867 в Костроме. Краткие сведения по управлению его преосвященством, преосвященным Платоном КЕ в течение 10 лет, с конца марта 1857 г. Кострома, 1867.
3. Всеподданнейший отчёт обер-прокурора Святейшего Синода по ведомству Православного вероисповедания за 1894-1895 годы. - СПб., 1895.
4. Государственный архив Костромской области (далее - ГАКО). Ф. 130. Оп. 7. Д. 116.
5. ГАКО. Ф. 130. Оп. 7. Д. 323.
6. ГАКО. Ф. 130. Оп. 2. Д. 512.
7. ГАКО. Ф. 130. Оп. 7. Д. 135, за 1910 г.
8. ГАКО. Ф. 130. Оп. 14. Д. 380.
9. Елагин Н.В. Белое духовенство и его «интересы». - СПб., 1881.
10. Иванцов-Платонов А.М. О русском церковном управлении. - М., 1898.
11. Полное собрание законов Российской империи. Собрание второе. Т. 16, отд. 1. - СПб., 1842.
12. Полное собрание законов Российской империи. Собрание второе. Т. 44, отд. 1. - СПб., 1873.
13. Полунов А.Ю. Под властью обер-прокурора. Государство и церковь в эпоху Александра III. -М., 1996.
14. Римский С.В. Российская Церковь в эпоху великих реформ. - М., 1999.
15. Российский государственный исторический архив (далее - РГИА). Ф. 796. Оп. 442. Д. 56.
16. РГИА. Ф. 796. Оп. 442. Д. 375.
17. РГИА. Ф. 796. Оп. 445. Д. 191.
18. РГИА. Ф. 797. Оп. 57. 3 отд. 5 стол. Д. 14.
19. Смолич И.К. История русской церкви. 17001917 гг. - М., 1996.
20. Федоров В.А. Русская Православная Церковь и государство. Синодальный период. 17001917. - М., 2003.
