CC BY
36
УДК 394.2
DOI: 10.15350/26191490.2021.2.26
Б. Б. Карданов а
КАЛЕНДАРНО-ЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКИЕ И СКОТОВОДЧЕСКИЕ ПРАЗДНИКИ И ОБРЯДЫ НОГАЙЦЕВ
В статье рассматриваются календарные, земледельческие и скотоводческие праздники и обряды ногайцев. Актуальность темы исследования обусловлена слабой изученностью отдельных календарных пластов и регионов проживания этноса. Цель данной статьи - осветить народный обрядово-праздничный календарь ногайцев в локально-региональном контексте. При написании статьи использованы методы теоретического и эмпирического исследований. Привлечены материалы многолетних полевых экспедиций, проводимых в местах компактного проживания народа. Сделан вывод о том, что ногайские календарные обряды и праздники носили не только развлекательный, но и обрядово-ритуальный характер. В них сочетались пережитки языческих верований с элементами более поздней мусульманской религии. Сравнение календарно-обрядовых праздников разных ногайских субгрупп обнаруживает их смысловую общность, наличие множества сходных черт и элементов, что объясняется их этногенетической общностью. Имеющиеся локальные различия обусловлены территориальной разобщенностью, климатическими и географическими отличиями, а также неизбежными контактами с соседними народами.
Ключевые слова: ногайцы, календарные, земледельческие, скотоводческие обряды, праздники.
Актуальность темы исследования обусловлена тем фактом, что до настоящего времени календарные праздники и обряды ногайцев изучены неравномерно и неравнозначно. Ранние упоминания об их бытовании у астраханских и оренбургских ногайцев имеются в публикациях авторов XIX в. П. И. Небольсина [Небольсин, 1851] и В. А. Мошкова [Мошков, 1894]. В настоящее время описание календарных обрядов у астраханских ногайских субгрупп в сравнении с другими тюркскими этническими группами региона (татарскими, туркменскими и казахскими) дано в кандидатской диссертации астраханского этномузыколога А. Р. Усмановой [Усманова, 2008]. Календарные обряды ногайцев Северного Кавказа довольно подробно описаны ногайскими и дагестанскими исследователями-этнологами: Р. Х. Керейтовым [Керейтов, 1973; 1974; 2009)], С. Ш. Гаджиевой [Гаджиева, 1979], А. А. Ярлыкаповым [Ярлыкапов,
1998]. Музыкальное сопровождение календарных праздников и обрядов рассматривается автором данной статьи [Карданова, 1993]. При этом, вне поля зрения исследователей остались отдельные ногайские этногруппы (ставропольские, крымские, румынские, турецкие и др.). В этой связи, целью данной статьи является рассмотрение ногайских народных календарных праздников и обрядов в региональном аспекте, с привлечением новых полевых материалов, собранных в местах компактного проживания ногайцев (Карачаево-Черкесия, Республики Дагестан и Чечня, Ставропольский край, Астраханская область). При написании статьи использовались методы теоретического и эмпирического исследований. Научной основой послужили публикации ногайских и отечественных этнологов, этномузыковедов: П. И. Небольсина,
B. А. Мошкова, Р. X. Керейтова, А. А. Ярлыкапова,
C. Ш. Гаджиевой, А. Р. Усмановой и др.
Народный календарь ногайцев представляет собой сложную систему праздников, обрядов, с массовыми играми и состязаниями, исполнением приуроченных к ним хороводов, музыкальных произведений и магических практик. В календарном цикле народа прослеживаются следы мифологических и религиозных верований; общеэтнические (общеногайские) и локально-региональные черты, с множеством вариантов отличительных особенностей. Календарь ногайцев вобрал в себя различные системы исчисления времени, которые на протяжении многих столетий тесно переплетались и взаимодействовали: лунная, солнечная, скотоводческая, земледельческая, религиозная, поминальная и т.д. Иначе говоря, ногайский календарь соединил в себе элементы древней языческой и исламской календарных систем, что привело к разнородности его временных параметров. Так, в обоих календарях имеются стабильные (связанные с конкретными числами - 21 марта), приуроченные к конкретным (кризисным, переломным) календарным срокам (весеннему равноденствию, летнему солнцевороту), и мобильные сроки проведения, имеющие относительно свободную последовательность исполнения и не привязанные к конкретным числам (обряды вызывания дождя или солнца). Народный календарь ногайцев изначально делился на два цикла (сезона) - летний и зимний.
Весенне-летние праздники и обряды.
В ногайской народной традиции начало года связано с весной и говорящими о ее приходе признаками (изменениями в природе) - таянием снега, удлинением дневного времени суток, появлением первых теплолюбивых птиц, зеленой травы, весенних цветов и т. д. С потеплением начиналась подготовка к земледельческим и скотоводческим работам вне дома.
Основные календарно-обрядовые комплексы народа были направлены на достижение положительных результатов трудовой деятельности - сбора богатого урожая и увеличения стад, т. е. на жизненное благополучие общины. На это ориентированы многие элементы календарной обрядности: встречи и проводы мифологических персонажей, поминание культов предков, запреты и строго регламентированные нормы ритуального поведения людей, магические практики (продуцирующие, апотропические и др.).
В основе календарно-обрядовых комплексов лежит идея встречи и проводов мифологических персонажей, которых задабривали посредством ритуального кормления. Таковы праздники Навруз,
Коькек-батыр, Андир Шопая, Такта куршак и т. д. В календарных обрядах, как обрядах перехода, прослеживаются их основные периоды (этапы): отделения (очищение помещений, сжигание старых вещей и т. д.), промежуточные (молодежные гуляния, состязания); приобщения и единения (совместная трапеза), причем, во время встречи мифологических персонажей коллективные угощения осуществлялись в жилых помещениях, а во время проводов - в нежилых местах - на поляне, холме, у водоемов, на кладбище и т. д.
К наиболее древнему из них, отмечавшемуся у всех групп ногайцев, относится праздник встречи весны и земледельческо-скотоводческого Нового года, имеющий разные локальные названия: Нав-руз байрам (с древнеиранского букв. ноу - новый, руз - день) - у большинства ногайских субгрупп (караногайцев, кубанских, кумских, крымских, карагашей), Амиль (от иранского названия месяца марта - хамал) - у юртовских ногайцев. У карано-гайцев встречалось еще одно название праздника -Улыс куьн/Уллы куьни (букв. великий день). Данный праздник, связанный с культом плодородия, приурочен ко дню весеннего равноденствия, когда начинается новый отсчет времени, пробуждение природы от зимнего сна, воспринимаемое как воскресение умершей жизни и обновление природы. Считается, что этот праздник, распространенный у многих мусульманских народов, имеет иранское происхождение и связан с более древней религией - зороастризмом (маздеизмом), для которой характерно поклонение огню, наравне с другими стихиями - земле и воде. Отмечается праздник с 21 по 24 марта. О начале празднования нового года оповещали специальные глашатаи, объезжающие на конях или повозках весь аул.
Описание обряда у северокавказских ногайцев дает этнограф С. Ш. Гаджиева: «...в конце марта к весеннему празднику Навруз ребята брали колючий кустарник - дерезу, и ходили с ним по дворам с песней. В каждом дворе ребятам дарили какие-нибудь подарки (кисеты, платочки и т. д.), которые вешали на ветки дерева, а также сладости, фрукты, которые они вместе съедали, собравшись в одном из домов или в другом месте» [Гаджиева, 1979, с. 116]. В других ногайских регионах Северного Кавказа приход весны праздновали по сходному с караногайцами сценарию: в этот день в каждом доме пекли обрядовые кушанья (баурсак, катлама, бесбармак, койыртпа и т. д.), люди навещали друг друга, поздравляя с праздником. Юноши
поочередно посещали дома односельчан, держа в руках ветки облепихи (кымызлык) или терна (коьгем), на которых крепили цветы подснежника (шаьбден), дарили хозяевам дома по цветку, при этом исполняли новогодние песни:
Яз келди япан, Тигилди кара сапан, Энди келди яз заман. Шаьбден, шаьбден! Азан, азан!
Навруз келди, мубарек!
Весна пришла светлая, Сшит черный стеганый халат, Уже пришла весенняя пора. Подснежник, подснежник! Да здравствует, да здравствует! Пришел благословенный Навруз!
(Перевод Б. Б. Кардановой)
В ответ хозяева одаривали поющих гостинцами, которые съедались после обхода в одном из домов. Завершался день массовым праздником: за аулом молодежь устраивала игры и состязания, исполняла песни, танцевала.
У ногайцев-карагашей во время празднования Навруза обход домов совершали мальчики-ше-кирды (шикирты. - Б. К.), исполнявшие поздравительные песни:
...Наурузыбыз тамам булды, Тынлаганга-аз булды, Савабы - сансыз булды...
(«Наш Науруз окончен; слушающим показалось мало, но богоугодность бесчисленна»). <...> Хозяева одаривали мальчиков деньгами либо угощением (конфетами, сахаром, изюмом) [Ураз-манова, 1992, с. 92].
Все новогодние обрядовые действия содержали в себе конкретный магический смысл, направленный на умилостивление сил природы, очищение, удачное начало нового хозяйственно-скотоводческого года и обеспечение богатого урожая: коллективные моления, высказывание благопожеланий, обращение к силам природы, жертвоприношения, коллективная и семейная трапеза, разжигание костров, игрища с участием ряженых в масках и т. д.
У юртовских ногайцев праздник встречи весны, называемый Амиль, проводился на протяжении
нескольких дней, причем в каждое селение должны были съезжаться гости из окрестных мест, для которых в каждом доме готовили блюда с тыквой и рисом. Тыква, как основной компонент в блюдах данного праздника, символизировала солнце и изобилие в новом году.
У кундровских ногайцев, как и остальных ногайских субгрупп Нижнего Поволжья, праздник начинался с хождения мальчиков-шакиртов по домам, исполнявших поздравительные песни с обязательными заключительными рефренами «Ша диван!». Отметим, что обращение в новогодних песнях к юродивому (дивана) символизировало смену времени года - переход от зимы к лету, что соответствовало народному календарю ногайцев и других тюркских народов. В день праздника все жители собирались возле мечети: женщины приносили свои угощения, мужчины совершали коллективные моления, после которых устраивали праздничную трапезу. Завершался праздник проведением спортивных состязаний: борьбы, скачек на лошадях, стрельбы из ружей по золотой монете, подвешенной на высоком столбе (монета выступала как символ солнца), лазаньем по столбу [Информант Р. У. Джуманов, 1937 г.р.; ПЗ Б. Б. Кардановой 1991 г., г. Астрахань]. Все эти мероприятия устраивались на открытых площадках-майданах. И. М. Махмудов, юртовский краевед, в первой половине XX в. проживавший в с. Зацарев, давал определение майдану как «ногайской вольной борьбе» [Махмудов, 1926, с. 12]. Важной частью майдана был вид состязания «алтын кабак» («золотая тыква»), заключавшийся в выявлении лучших стрелков. На высокий столб привязывали тыкву, в которую следовало попасть стрелой из лука. Кроме спортивных состязаний, мужчины соревновались также в сочинении стихов, исполняя поэмы-хуша-вазы («приятный звук») [Усманова, 2008, с. 27].
Праздник встречи нового года во всех ногайских субгруппах проводился по схожему сценарию с некоторыми региональными отличиями. Он включал следующие обязательные элементы: приготовление особых ритуальных блюд и сладостей для общественных и семейных угощений, обход дворов мальчиками (шекиртами), исполнение обрядовых песен, наполненных светлым, радостным ощущением прихода весны. В поэтических текстах этих песен присутствует триадность: оповещение о приходе весны, торжественное поздравление хозяев по этому поводу, испрашивание у хозяев подарков. К обязательным элементам календарных
праздников также относятся: одаривание участников деньгами и угощениями, коллективные моления и совместная трапеза, мужские соревнования и молодежные игры, песни и танцы. Обязательным атрибутом и символом весенних праздников было присутствие зелени (кустарников, первых весенних цветов как символа плодородия и процветания, оживления природы).
Среди весенних праздников ногайцев особой популярностью пользовался праздник плуга (праздник первой борозды) Сабантой, который обычно проводили перед началом весенних полевых работ, позже - после окончания сева. У астраханских ногайцев Сабантой встречался лишь в календаре ногайцев-карагашей (как и у ногайцев основной этнической общности). Здесь он устраивался за две недели до начала полевых работ. Бытовал он и в традиции оренбургских ногайцев, на что обратил внимание исследователь XIX в. В. А. Мошков: «Сабантой или свадьба сохи у Оренбургских ногайцев-казаков бывает каждую весну, как только снег сойдет с полей и земля немного подсохнет, недели за две до начала полевых работ. Точное время празднества определяет мулла. Еще за неделю до Сабантоя начинаются репетиции конных скачек, бега и состязания в борьбе. В то же время начинается сбор денег, ситцев и съестных припасов, которые раздаются в качестве приза победителям на Сабантое. Сбором всего этого занимаются молодые парни, мальчики и девочки, которые ходят для этого по дворам» [Мошков, 1894, с. 47].
Обязательными элементами подготовительного этапа данного праздника, как и встречи нового года, у всех ногайских групп были: обход дворов для сбора подарков победителям праздничных состязаний, продуктов (в том числе крашеных яиц) для коллективной трапезы - мальчиками, юношами, как правило, верхом на лошадях, ряжеными мужчинами в масках. «Молодухи, вышедшие замуж в этом или прошлом году, должны непременно дать на сабантой по нескольку аршин ситца. Кроме того ситец и деньги собираются от станичного кабатчика и лавочника и от всех зажиточных казаков. Остальные, менее состоятельные жители станицы, жертвуют крашеные яйца (буйаулэ-кукай), а кто и этого не может дать, тот дает так называемую шишару, т. е. мелкие куски теста величиной с орех, сделанные их пшеничной муки с маслом и яйцами и поджаренные на масле. Шишара у ногайцев Оренбургских - кушанье, неразлучное с праздником сабантоя» [Мошков, 1894, с. 48].
День проведения праздника Сабантой, как и других весенних праздников, объявлялся заранее: «Накануне дня, назначенного для празднества, мулла посылает кого-нибудь из казаков в качестве герольда объявить об этом станичным обывателям. Посланный едет по станице верхом и кричит «ита-га сабан-туйэ шишарага», т. е. завтра сабан-той» [Мошков, 1894, с. 48].
У северокавказских ногайцев во время таких хождений исполнялись песни «Коькек баьтир», которые по содержанию перекликались с новогодними «колядками»:
Тур, тур, атай, тур, атай, тур, атай, Боьри тонын кий, атай, кий, атай, Турып эсик аш, атай, аш, атай, Сага савлык тилейик, тилейик, Акша берсенъ, кетейик, кетейик
[Карданова, 1989, с. 20].
Вставай, вставай, дедушка, вставай,
дедушка, вставай, дедушка, Волчий тулуп одевай, дедушка, одевай,
дедушка,
Двери отворяй, дедушка, отворяй, дедушка, Тебе здоровья пожелаем, пожелаем, Если дашь деньги, уйдем, уйдем.
(Подстрочный перевод Б. Б. Кардановой)
Ногайских этнограф Р. Х. Керейтов писал по этому поводу следующее: «В данном обряде есть все атрибуты колядования: шуба, вывернутая на изнанку; представляемый конь, на котором ездит богатырь; песни, которые складывались экспромтом; яйцо как символ плодородия, выпрашиваемое колядующими. Текст песен, исполняемых при колядовании, позволяет судить, что обряд сам по себе уходит корнями в домусульманскую эпоху. Дело в том, что в тексте нет часто встречаемых в других песнях слов «Аллах», «Кудай» [Керейтов, 1989, с. 116].
Продолжением праздника были: коллективные моления, жертвоприношения, коллективная трапеза, участие в развлекательно-зрелищной части ряженых в масках, песни, танцы, игры, спортивные и музыкально-поэтические состязания.
К весенним праздникам, связанным с катанием крашеных яиц, относится праздник Тепреш (с персидского букв. прогулка, гуляние; с ногайского букв. теп- (теб-) пинать, танцевать). Праздник имеет иранское происхождение, представляет
собой весеннее народное гуляние, проводимое в дни праздника хидирлес (хедерлез), отмечаемого в честь встречи пророков Хидра и Ильяса на земле. Символом праздника считалась зелень, весенние цветы: «Он также изобилует ветками терна, украшением их цветами подснежника, хождением по аулу, распеванием песен, сбором продуктов, особенно яиц. Отличительным признаком праздника Тепреш было окрашивание яиц и катание их с горки. По-видимому, обычай крашения и игры с яйцами является одним из доисламских земледельческих обычаев ногайцев» [Керейтов, 2009, с. 187]. Считалось, что упавшая скорлупа символизирует пробуждение природы, земли и приближение весны. Игры с яйцами «составляли основную часть ногайского мартовского праздника обновления природы» [Керейтов, 1986, с. 10]. И не случайно в Среднем Поволжье он назывался «кызыл йомырка» («красное яйцо») [Уразманова, 1992, с. 92].
Праздник Тепреш с крашением яиц был распространен у многих ногайских субгрупп - у кумских, астраханских, крымских, турецких. Крымские ногайцы отмечали праздник 5 мая, кумские ногайцы - до начала христианской Пасхи, турецкие ногайцы - во второе воскресенье июня (с горки также катили хлебные лепешки - калакай).
Весенние праздники ногайцев были связаны и с животноводством. Одним из таких является первый выгон на пастбище рогатого скота - праздник откочевки, который для ногайцев, ведших кочевой или полукочевой образ жизни, имел большее значение, чем земледельческие праздники, Так еще в середине XIX в. у степных и астраханских ногайцев «выход на кочевку составлял радостное событие» [Небольсин, 1851, с. 11]. Как и предыдущие праздники, он состоял из нескольких частей: ритуального-магического, религиозно-культового и зрелищно-развлекательного.
В день выгона на пастбище всех животных сгоняли в одно место и поблизости устраивали праздник: читали молитву, резали жертвенное животное (овцу), устраивали игрища с песнями, танцами, ряженым в маске козла (теке), одетым в вывернутый тулуп. Веселье завершалось проводами пастухов в степь - у караногайцев, астраханских и ставропольских ногайцев, на горные пастбища - у кубанских ногайцев.
Итак, весенние земледельческо-скотоводческие праздники и обряды несли в себе определенные функции - они были направлены на умилостивле-
ние сил природы, подготовку нового хозяйственного года, способствовали посредством магических действий (очистительных, охранительных, инициальных, продуцирующих и др.) интенсивному росту и изобилию урожая на весь наступающий год. В весенних календарных обрядах сочетались древние (ранние) и мусульманские представления и ритуалы ногайцев. Часть обрядов со временем утрачивала свое первоначальное значение и приобретала зрелищно-развлекательные черты.
К летнему календарному циклу примыкает обряд вызывания дождя, проводимый в самые жаркие и засушливые месяцы года - конец июля-ав-густ, когда наступало летнее шилле-язшилле. В обряде вызывания дождя, восходящем к языческим верованиям народа, соединены воедино религиозно-мифические представления, отражающие как кочевой, так и земледельческий образ жизни ногайцев. При функционально-семантической общности обряда, все же в разных регионах проживания народа бытовали разные его варианты, отличающиеся по структуре, терминологии, составу участников и атрибутике. У кубанских ногайцев обряд назывался Такта куршак (букв. Деревянная кукла), у степных - Андир Шопай, у засулакских ногайцев обряд с куклой назывался Земире, а вызывание дождя посредством жертвоприношения (курманлык) - Хасап. В Астраханской области обряд также встречается с разными вариантами названий: у юртовских ногайцев - Янгыр телэу, Телек телэу, Телэк, Бутка пешеру; у карагашей -Кудай джол. У северокавказских ногайцев обязательным атрибутом обряда была кукла (чучело) в образе антропоморфного женского персонажа (такта куршак), у кубанских ногайцев - мужского персонажа Андир Шопай. Изготовляли куклу из деревянной лопаты или вертикальной палки (доски) с прикрепленной к ней горизонтальной перекладиной вместо рук. Кубанские ногайцы одевали на куклу женское платье, подпоясав и повязав его платком. Караногайцы одевали куклу в мужскую одежду и шапку (боьрк) темного цвета, т. к., по их представлениям, темный цвет притягивает дождь, а белый - отталкивает.
Куклу несли впереди процессии, состоящей из женщин и детей в возрасте до 12-13 лет, которые с песнями обходили весь аул. Хозяева обливали их водой, а затем одаривали хлебом, сыром, вареными яйцами, конфетами, фруктами (ритуал, связанный с продуцирующей функцией продукта), деньгами и т. д. Процессия по пути в очередной двор обливала
себя и встречных водой (ритуал, связанный с магией подобия). У степных ногайцев процессия с деревянной куклой заходила на кладбище, где ее обливали водой на одной из могил. В отдельных селениях астраханских ногайцев существовала аналогичная традиция посещения кладбища - могил предков и местных святых (аулья, авлия).
Другая часть обряда вызывания дождя состоит из определенных действий: жертвоприношения (курманлык), коллективного моления (намаз), произнесения специальной молитвы (дува), выпрашивания у Всевышнего дождя (тилек), коллективной трапезы, включающей ритуальную поминальную пищу в память предков, проведения обряда у водоема - на берегу реки, озера, колодцаи т. д.
У кубанских ногайцев в назначенный день жители аула собирались у водоема, резали жертвенное животное; старики совершали молитву о ниспослании им дождя, после этого устраивали коллективную трапезу. Проводился еще один необычный обряд, в котором участвовали только женщины и дети. В воду опускали ступу - кели (специально принесенную для этого обряда), на которую усаживалась одна из веселых и энергичных женщин. Она наезжала на купающихся женщин, а те откупались от нее подарками. Завершалось веселье тем, что ступу окунали в воду, там же топили деревянную куклу (такта куршак), обливались и сталкивали друг друга в воду [Информант Р. Х. Керейтов, 1943 г. р.; ПЗ Б. Б. Кардановой 1994 г., КЧР, г. Черкесск].
В ногайских селах Астраханской области для проведения обряда вызывания дождя «старейшины одевались в белые чапаны, а головы обматывали белыми чалмами, после чего коллективно направлялись к берегу реки для совершения обрядовых действий: общего моления, закалывания жертвенного животного, приготовления ритуальной пищи (отварного в котлах мяса, каши) и коллективного угощения. После массовой трапезы молодежь начинала игры, обливала друг друга водой. Дети распевали песни, помогавшие вызвать дождь:
Янгыр, янгыр яу, яу Чилэктэн,чилэктэн, Пэрэмэчэ кунактан, Эби каймак пешергэн, Бабай ашап бетергэн...
(«Дождик, дождик, лей, лей, из ведра, из ведра. Кайнары от гостей, бабушка приготовила каймак, дедушка все съел.») [Уразманова, 1992, с. 94].
У северокавказских ногайцев встречались другие обряды вызывания дождя. Один из них сопровождался раскачиванием, переворачиванием и поливанием водой больших камней (яды-тас), обладавших, по представлениям местных жителей, магическими свойствами. Исполнителями обряда были мужчины и старики. Другой обряд проводился мальчиками, которые ходили по домам аульчан с освещенными муллой речными камешками, исполняя обрядовые песни, за это их одаривали съестными продуктами. После обхода домов мальчики отправлялись к ближайшему водоему, куда бросали камешки с пожеланиями дождя и устраивали трапезу из собранных продуктов [Информант К-Х. Баисова, 1905 г. р.; ПЗ Б. Б. Кардановой 1981 г., КЧАО, а. Икон-Халк].
Итак, наиболее распространенными элементами обряда вызывания дождя у разных ногайских субгрупп являются: преимущественно у северокавказских ногайцев - изготовление антропоморфных кукол (но с разными гендерными признаками); коллективный обход дворов односельчан и исполнение обрядовых песен с выпрашиванием дождя у Всевышнего; обязательное участие в обряде детей и женщин; обливание водой, утопление куклы в реке; купание участников обряда; у всех субгрупп - моления стариков и мужчин; одаривание участников процессии съестными продуктами для дальнейшей коллективной трапезы; молодежные игры, мужские состязания и т. д.
Помимо обряда вызывания дождя ногайцы проводили обряд прекращения дождя (или вызывания солнца), который проводили при непрекращающихся проливных дождях. Чтобы остановить дожди, ногайцы проводили различные ритуалы: выбрасывали на улицу железные предметы (ножницы, треножник очага), забрасывали на крыши домов старые подушки и т. д.
Осенне-зимние праздники и обряды.
В сентябре-ноябре у разных ногайских субгрупп стада возвращались из отгонных пастбищ, по этому поводу проводили конные скачки, игры, резали жертвенное животное, варили мясо, устраивали для мужчин коллективную трапезу.
Помимо праздников, распространенных у всех ногайских субгрупп, существовали и локально-региональные. Например, перед началом сенокоса северокавказские ногайцы отмечали праздник серпа Орак той. В назначенный день члены общины отправлялись в поле для совершения ритуальной жатвы колосовых. Из старейшин рода выбирали
«главного косаря», который совершал первый покос, колосья, по традиции, связывала молодая женщина. Ритуальный сенокос был символическим, а собранные снопы, служившие сигналом для начала коллективных уборочных работ, размещались на видном месте. Другая часть праздника проводилась за аулом, где варили в котлах мясо жертвенного животного, пекли мучные изделия, устраивали коллективную трапезу. Праздник традиционно завершался конными скачками, спортивными и музыкально-поэтическими состязаниями, песнями и хороводами.
Сбор нового урожая, веяние и обмолот зерна сопровождался другим праздником - Ындыр той (букв. праздник тока или праздник молотьбы), во время которого угощали всех присутствующих стариков и мужчин мучными изделиями (иногда и бузой), приготовленными из помола нового урожая.
Скотоводческие обряды, проводимые в осенний период, были связаны со стрижкой овец, перед началом которой старейшина читал молитву и произносил благословения (баьте беруьв).
В конце ноября ногайцы устраивали праздник в честь завершения трудового года, связанный с началом закалывания животных, заготовкой на зиму и продажей излишек мяса. Перед началом этих процедур в каждом доме резали жертвенное животное - специально откормленного коня, мясом которого угощали гостей.
Зима (кыс) характеризовалась как период умирания природы, время отдыха скотоводов и земледельцев от основных работ. Люди переходили от хозяйственных дел на открытом воздухе (полевых и скотоводческих работ) к домашним (прядение, вязание и т. д.).
Во всех регионах проживания ногайцев были распространены рабочие и досуговые (праздничные) собрания молодежи и людей старшего возраста, которые проводились в одном из домов или специально отведенном помещении.
Предки ногайцев, как и всех тюркских народов, в конце декабря (в дни зимнего солнцеворота) отмечали один из основных календарных праздников - рождение Солнца Кунтувган / Нартувган (букв. с ног. кун, тюрко-монг. нар - солнце; с ног. тувган - рожден). Этот языческий праздник, зародившийся у древних тюрков в эпоху тенгрианства, был связан с культом Солнца, который в их традиционном орнаменте обозначался свастикой, символизировавшей жизнь, движение, свет [Информанты: Б. А. Карасов, 1926 г. р.; ПЗ Б. Б. Кардановой 1988 г., КЧАО, г. Черкесск]. В праздничные дни
молодежь развлекалась, устраивая разные игрища (одним из компонентов которых могла быть, дошедшая до наших дней, игра боран келди (букв. пришла вьюга), сопровождаемая перепрыгиванием через костры, с участием ряженых - переодетых в вывернутые наизнанку тулупы, зооморфных персонажей - мужчин в масках разных животных (козы, волка, быка и т. д.), появление которых сопровождалось разыгрыванием комических сценок, плясками, копирующими повадки животных.
Любимыми развлечениями молодежи в праздничные дни были игры на снегу: катание с горки, салки со снежками, перетягивание каната на санках, скачки на льду на подводах и т. д.
Ногайцы, как и многие другие народы, в дни зимнего солнцеворота обращались к шаманским практикам и увлекались различными гаданиями. Мужчины и старики гадали на бараньих лопатках, женщины -на бобовых и кукурузных зернах, мелких камешках, толковали сны, девушки брачного возраста гадали на сапожках, валенках, поленьях, зеркалах, блюдцах, кольцах, соломе, позже - на кофе, воске и картах.
Мы можем предполагать, что с принятием ногайцами ислама, праздник Кунтувган/Нартувган адаптировался к весеннему новому году Навруз, перенеся сюда всю свою атрибутику, сохранив лишь отдельные элементы, использование которых вряд ли связывалось народом с некогда значимым для их предков праздником.
В конце февраля в честь окончания зимы и начала весны резали жертвенного коня, мясом которого угощали соседей и родственников.
Таким образом, можно утверждать, что весенне-летние и осенне-зимние игрища и вечеринки, проводимые в промежутках между кризисными периодами (календарными, сезонными), были многофункциональными - носили не только развлекательный, но и обрядово-ритуальный характер, содержащие признаки промежуточного периода в системе обрядов перехода: контакты с потусторонними сущностями, которых олицетворяли фантастические персонажи и т. д. Эти инсценировки, восходящие к языческим представлениям, были обусловлены потребностями хозяйственной деятельности народа и направлены на умилостивление стихийных явлений, обеспечение богатого приплода и обильного урожая.
Становление календарной обрядности ногайцев имеет древние, уходящие вглубь веков, корни. Во всех рассмотренных праздниках и обрядах органично сочетаются пережитки языческих верований с элементами мусульманской религии.
Сравнение календарно-обрядовых праздников разных ногайских субгрупп (очередности их действий и ритуалов и т. д.) обнаруживает смысловую общность, наличие множества сходных черт и элементов, что объясняется их этногенетической общностью. Некоторые локальные различия являются следствием территориальной разобщенности, климатических и географических отличий, а также неизбежных контактов с соседними народами.
Информанты
Джуманов Р. У., 1937 г. р.; ПЗ Б. Б. Кардановой, 1991 г., г. Астрахань.
Керейтов Р. Х., 1943 г. р.; ПЗ Б. Б. Кардановой, 1994 г., КЧР, г. Черкесск.
Баисова К-Х., 1905 г. р.; ПЗ Б. Б. Кардановой, 1981 г., КЧАО, а. Икон-Халк.
Карасов Б. А., 1926 г. р.; ПЗ Б. Б. Кардановой, 1988 г., КЧАО, г. Черкесск.
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
Гаджиева, 1979 - Гаджиева С. Ш. Очерки истории семьи и брака у ногайцев: XIX - начало XX в. М., 1979.
Карданова, 1989 - Карданова Б. Б. Как, как, каргалар (Галки-галочки). Черкесск: Черкесское книжное издательство. Черкесск, 1989. 40 с. (на ног. языке с нотами)
Карданова, 1993 - Карданова Б. Б. Обрядовые песни ногайцев // Вопросы искусства народов Карачаево-Черкесии. Черкесск: Изд-во «Адыгея», 1993. С. 60-76.
Керейтов, 1989 - Керейтов Р. Х. Народный календарь и календарная обрядность ногайцев // Календарь и календарная обрядность народов Карачаево-Черкесии. Черкесск, 1989. С. 91-142.
Керейтов, 2009 - Керейтов Р. Х. Ногайцы: Особенности этнической истории и бытовой культуры. Ставрополь, 2009.
Керейтов, 1980 - Керейтов Р. Х. Пережитки обрядов вызывания дождя у ногайцев // Всесоюз. сессия по итогам полевых этнографич. и антропологич. исследований. 1978-1979 гг.: Тез. докл. Уфа, 1980. С. 158-159.
Махмудов, 1926 - Махмудов И. М. Жизнеописание. Свой добрый век мы прожили как люди и среди людей: рукопись / Гос. обл. архив Астр. обл. в Астрахани. Ф. 1926. Оп. 2. Д. 20.
Мошков, 1894 - Мошков В. А. Материалы для характеристики музыкального творчества инородцев Волж-ско-Камского края // Изв. Общества археологии, истории и этнографии при императорском Казанском ун-те. Казань, 1894. Т. 12. Вып. 1-2. С. 1-67.
Небольсин, 1851 - Небольсин П. Инородцы Астраханской губернии: Заметки о кундровских татарах // ВИРГО. СПб., 1851. Ч. 2.
Урузманова, 1992 - Уразманова Р. К. Праздники и обряды астраханских татар // Астраханские татары. Казань: Изд-во ИЯЛИ КНЦ РАН, 1992. С. 89-108.
Усманова, 2008 - Усманова А. Р. Этномузыкальные параллели татар и тюркских этнических групп (но-гайцев-карагашей, туркмен и казахов) Астраханской области: дис. ... канд. искусствовед. Астрахань, 2008.
Ярлыкапов, 1998 - Ярлыкапов А. А. Обряд вызывания дождя у ногайцев // Ислам и народная культура. М., 1998. С. 172-182.
REFERENCES
Gadzhieva S. Sh. Ocherki istorii sem'i i braka u nogaitsev: XIX - nachalo XX v. [Essays on the history of family and marriage among the Nogai people: XIX- early XX century]. Moscow, 1979. (in Russian)
Kardanova B. B. Kak, kak, kargalar (Galki-galochki) [Jackdaws]. Cherkessk: Cherkesskoe knizhnoe izdatel'stvo. Cherkessk, 1989. 40 p. (in Nogaian)
Kardanova B. B. Obryadovye pesni nogaitsev [Rite songs of the Nogais] // Voprosy iskusstva narodov Karachae-vo-Cherkesii [The questions of art of Karachaevo-Circassianpeoples]. Cherkessk: Izd-vo «Adygeya», 1993. Pp. 60-76. (in Russian)
Kereitov R. Kh. Narodnyi kalendar' i kalendarnaya obryadnost' nogaitsev [National calendar and calendar rituals of the Nogais] // Kalendar' i kalendarnaya obryadnost' narodov Karachaevo-Cherkesii [Calendar and calendar rituals of Karachaevo-Cherkessiapeoples]. Cherkessk, 1989. Pp. 91-142. (in Russian)
Kereitov R. Kh. Nogaitsy: Osobennosti etnicheskoi istorii i bytovoi kul'tury [Nogai people: Features of ethnic history and everyday culture]. Stavropol', 2009. (in Russian)
Kereitov R. Kh. Perezhitki obryadov vyzyvaniya dozhdya u nogaitsev [Vestiges of rain calling rituals of Nogai people] // Vsesoyuz. sessiya po itogam polevykh etnografich. i antropologich. issledovanii. 1978-1979 gg.: Tezisy dokladov [All-Union session on the field ethnographic and anthropological research. 1978-1979. Abstracts of reports]. Ufa, 1980. Pp. 158-159. (in Russian)
Makhmudov I. M. Zhizneopisanie. Svoi dobryi vek my prozhili kak lyudi i sredi lyudei: rukopis' [Biography. We lived our good century like people and among people: manuscript] / State regional archive of Astrakhan region. Coll. 1926. Inv. 2. Rec. 20. (in Russian)
Moshkov V. A. Materialy dlya kharakteristiki muzykal'nogo tvorchestva inorodtsev Volzhsko-Kamskogo kraya [Materials for the characteristics of the music art of the Volga-Kama peoples] // Izv. obshchestva arkheologii, istorii i etnografii pri imperatorskom Kazanskom un-te [News of Society of Archaeology, History and Ethnography at the Imperial Kazan University]. Kazan', 1894. Vol. 12. Issue 1-2. Pp. 1-67. (in Russian)
Nebol'sin P. Inorodtsy Astrakhanskoi gubernii: Zametki o kundrovskikh tatarakh [Non-Russian of the Astrakhan Province: Notes about the Kundrau-Tatars] // VIRGO. St. Petersburg, 1851. Part 2. (in Russian)
Urazmanova R. K. Prazdniki i obryady astrakhanskikh tatar [Holidays and rites of Astrakhan Tatars] // Astra-khanskie tatary [Astrakhan Tatars]. Kazan': Izd-vo IYaLI KNTs RAN, 1992. Pp. 89-108. (in Russian)
Usmanova A. R. Etnomuzykal'nye paralleli tatar i tyurkskikh etnicheskikh grupp (nogaitsev-karagashei, turkmen i kazakhov) Astrakhanskoi oblasti [Ethnomusicologicalparallels between Tatars and Turkic ethnic groups (Nogais-Kara-gashis, Turkmens and Kazakhs) of Astrakhan region] : PhD thesis (History of Art). Astrakhan', 2008. (in Russian)
Yarlykapov A. A. Obryad vyzyvaniya dozhdya u nogaitsev [The ritual of evoking rain of the Nogais] // Islam i narodnaya kul'tura [Islam and folk culture]. Moscow, 1998. Pp. 172-182. (in Russian)
B. B. Kardanova
CALENDAR, AGRICULTURAL AND STOCK-RAISING HOLIDAYS AND RITUALS OF THE NOGAIS
The article considers calendar, agricultural and stock-raising holidays and rituals of the Nogais. The relevance of the research is due to the lack of knowledge of individual calendar layers and regions of people's residence. The purpose of this article is to highlight the folk ritual and festive calendar of the Nogais in the local-regional aspect. The methods of theoretical and empirical research were used in the article. Materials of long-term field expeditions collected in places of compact residence of the people are involved. The author concluded that the calendar rituals and holidays of the people were not only entertaining, but also ceremonial and ritual in nature. They combined remnants of pagan beliefs with elements of the later Muslim religion. The comparison of calendar and ritual holidays of different Nogai subgroups reveals their semantic community, the presence of many similar features and elements, which is explained by their ethnogenetic community. Some local differences are caused by territorial disunity, climatic and geographical differences, as well as inevitable contacts with neighboring peoples.
Keywords: Nogais, calendar, agricultural, stock-raising rituals, holidays.
Карданова Бэла Баубековна,
Кандидат искусствоведения, доцент, Карачаево-Черкесский государственный университет имени У. Дж. Алиева (Карачаевск, Россия) [email protected]
Статья поступила в редакцию 15.10.2021
Bela B. Kardanova,
Candidate of Sciences (Art History), Associate Professor,
Karachay-Cherkessia State University
named after U. J. Aliyev
(Karachaevsk, Russia)
Received 15.10.2021
