CC BY
117
М. Б. Чиж
КАЛЕНДАРНАЯ И АСТРОНОМО-АСТРОЛОГИЧЕСКАЯ
традиции как формы осмысления судьбы
Судьба в древности представлялась людям как нечто неумолимое, властное и трудно познаваемое. Ее знали под разными именами — Норны, Мойры, Девы судьбы, Гбаду и др., а также в разных образах — богинь, дев или неких сил и т. д. Власть судьбы является всеобъемлющей и абсолютной, так как, согласно архаическим представлениям, судьба стоит и над людьми и, за некоторыми исключениями, над богами. Одним из главных аспектов реализации этой власти является власть над временем, что находит отражение в самих образах судьбы. Так, античная модель понимания времени как цикличного1, связанного с циклами планет, соотносится с женскими образами богини или богинь судьбы, вынужденных что-то вертеть (веретено, шар или колесо). Обычно греки выделяли трех богинь судьбы, символизирующих, соответственно, прошлое, настоящее и будущее. Наблюдая всеобщую ритмизацию изображений растений и животных уже в неолите, многие исследователи2 полагают, что сакрализация природных, в частности космических, ритмов и осознание необходимости согласовываться с ними послужила истоком для формирования идеи судьбы, выраженной через календарную и вышедшую из нее астрономо-астрологическую традиции. Кроме того, можно констатировать ту или иную измеримость судьбы-доли как чего-то материального, а значит, и ее символико-числовую познаваемость. Реализация власти богинь судьбы в мифопоэтической традиции происходит через прядение (веретено богинь-Прях), взвешивание (символика весов), пересчитывание (счет Шаи), движения звезд (космические ритмы планет), письмо (таблички судьбы, книга мертвых)3. Согласно исследованиям А. Н. Афанасьева, представления древних славян о судьбе связаны с образами облачных дев, отождествляемых с планетами
1 «Космизм согласуется с космическим восприятием времени, выраженным в идее “вечного возврата”, повторения всего, что уже однажды имело место и с другой стороны, Вселенная периодически освобождается от накопившейся “порчи”-времени, и оказывается только на пороге времени» // Барг М. А. Эпохи и идеи: Становление историзма. — М.: Мысль, 1987. — С. 21.
2 А. Дорнер, В. Дитрих, В. В. Емельянов, В. П. Горан Б. Ван-дер-Варден и др.
3 Горан В. П. Древнегреческая мифологема судьбы. — Новосибирск, 1990. — С. 16-70.
Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2011. Том 12. Выпуск 3
43
и являющихся дочерьми бога грома и молнии, что сообразуется с видимыми связями неба и земли в природных явлениях дождя, грозы и молнии4. Таким образом, богини судьбы «знают» меру (число) в космических масштабах, наделяя «историческое время космическим смыслом»5.
Как происходило взаимное настраивание общества на природу, космос и формирование календарей, можно только предполагать. Наиболее вероятны два сценария подобной синхронизации: или через перенесение общественного порядка на мироздание и затем обратно, так что «натурфилософия во многих случаях оперировала понятиями, по происхождению социоморфными»6, или через считывание природных ритмов и создание народного календаря, закрепленного в механизме примет7. Ясно только, что в итоге «концепт космоса выполнял свою эвристическую функцию не только применительно к миру природы, но и при попытке осмыслить мир исторический. Атрибуты космоса, такие, как неизменность, регулярность, предсказуемость, выступили в качестве отправных измерений при рассмотрении прошлого и настоящего в судьбах человеческих общностей»8. Календари9 представляли собой многоуровневые циклические системы, свидетельствующие об элементах «общего восприятия психикой древних людей некоторых объективных, происходящих в пределах видимости космических событий»10. Например, каждый сезон соотносился как с определенной сферой мира, так и с определенным реальным топосом, с человеческим возрастом и т. д. Для создания таких систем было необходимо «согласование наблюдений за сменой фаз Луны с наблюдениями за годовым ходом Солнца относительно созвездий небесного экватора... что возможно только в эпоху земледельческого общества, раннего государства, в условиях, где налажены повседневный учет и контроль за природными и социальными явлениями и где осознано влияние Солнца на рост злаковых культур и ритмику сельхозработ»11. Причем в силу своей объективной ценности, календари не только постоянно механически переписывались, а в процессе становления «отшлифовывались» и встраивались в ту или иную парадигму: Ниппурский календарь, будучи сначала одним из местных календарей, в начале II тыс. до н. э. был принят в качестве единого календаря всей Вавилонии, в дальнейшем повлияв на становление календарных систем древнего Ближнего Востока (вавилоно-ассирийского, еврейского, арамейского, сирийско-арабского)12.
Естественным развитием календарной традиции стала астрономия-астрология. Ниппурская система, через предполагаемое «перенесение отдельных характеристик месяцев ниппурского календаря на отрезки солнечной эклиптики — знаки Зодиака»13, стала системой солнечного Зодиака и на тысячелетия определила основной аппарат
4 Афанасьев А. Н. Славянская мифология. — М.: Эксмо; СПб.: Мидгард, 2008. — С. 1097.
5 Барг М. А. Эпохи и идеи: Становление историзма. — М.: Мысль, 1987. — С. 51.
6 Там же. С. 31-32.
7 Емельянов В. В. Ниппурский календарь и ранняя история Зодиака. — СПб.: «Петербургское Востоковедение», 1999. — С. 45.
8 Там же. С. 45.
9 На основе Ниппурского календаря из Шумер.
10 Емельянов В. В. Ниппурский календарь и ранняя история Зодиака. — СПб.: «Петербургское Востоковедение», 1999. — С. 242.
11 Там же. С. 242.
12 Там же. С. 170.
13 Там же. С. 192.
ближневосточной и европейской астрологии, символизируя основные ступени человеческого отношения к миру — от противоборства и попытки покорить его до полного смирения и утраты своего «я»14.
Становление и систематизация известного нам западно-европейского типа астрологии (разделение зодиака на двенадцать знаков, точное определение периодов Солнца, Луны и планет и их соединений)15, так же как и зарождение философии, происходит в «осевое время» (VI-IV вв. до н. э.). Степень социальной признанности в то время астрономо-астрологической традиции, доходящей до тривиальности, видна из того факта, что в дошедших до нас астрономо-астрологических сочинениях как исламского мира, так и египетского и индийского преобладали таблицы с числовыми данными и правила их использования16. Предполагают, что интерпретация символики небесных светил была настолько хорошо всем известна, что не требовалось ее специальное описание, тем более что, как и календарь, эти таблицы постоянно переписывались, исправлялись, уточнялись в связи с их большой ценностью для общества. Таким образом, это была «информация поистине непреходящего экзистенциального значения»17, достойная памяти. Важно отметить, что, в отличие от календарей, астрология является оккультным мировоззрением18, основывающимся на предположении, что астрономические тела только некоторым образом определяют или отражают изменения в подлунном мире19. Другими словами, астрология «связывает макрокосмические процессы с миром людей, пытаясь определить влияние на них или зависимость их судеб и характеров от движения небесных светил и связанного с ними календаря»20. Иначе говоря, «небесные предзнаменования стали рассматриваться не как фатальные, а скорее как указывающие — как вид символического языка, на котором боги общались с людьми... Считалось, что их неприятные предсказания могли бы быть смягчены или устранены ритуальными средствами или противоположными предзнаменованиями. Официальный предсказатель, который наблюдал и интерпретировал астрономическое предзнаменование, тем самым имел возможность давать советы своему нанимателю-королю относительно средств избежать неудач; то есть предзнаменования обеспечили базу скорее для интеллектуального действия, чем для постулирования неотвратимости судьбы»21. Этому же принципу выявления степеней свободы в определенных заданных рамках следует и современная астрология.
Соединение идеи судьбы с идеей природной закономерности через календари и астрономию-астрологию ведет к представлению о закономерности самой судьбы. В то же время, эта закономерность, поскольку она прилагается к жизни человека, обладающего свободой воли, отличается от природной, в ней остается «зазор» для
14 Там же. С. 245.
15 Ван-дер-Варден Б. Пробуждающаяся наука II. Рождение астрономии. — М.: Наука, 1991. — С. 140-141.
16 Там же. С. 13.
17 Барг М. А. Эпохи и идеи: Становление историзма. — М.: Мысль, 1987. — С. 5.
18 Можно встретить разные определения в зависимости от эпохи, культуры, позиции и степени компетентности: учение, искусство, лженаука, наука, религия, метод предсказания.
19 Occultism // The New Encyclopedia Britannica. — Vol. 25. — 15th edition. — Chicago,
1993. — P. 82.
20 Бидерманн Г. Энциклопедия символов. — М.: Республика, 1996. — С. 20.
21 Occultism // The New Encyclopaedia Britannica. — Vol. 1 (Macropaedia). — 15-th ed. — The University of Chicago, 1993. — P 82.
реализации свободы человека. Именно поэтому астрологические предсказания всегда предполагают вариативность. Однако в любом случае создание календарей
и астрономии-астрологии было не просто формальным способом организации, систематизации времени — они формировали представление о закономерности личной и социальной жизни, подобной природной закономерности, и являлись разной степени сложности формами работы с судьбой. Преодолеть неотвратимость можно через готовность к ней, а именно, через соотношение со всеобщими космическими ритмами. Так, человек берет на себя часть функций судьбы, сотворчествуя с космическими циклами, с природой: «...человек танцует с помощью дождя, призывая стихии сыграть свою роль, поскольку о них думают как о присутствующих поблизости»22. В дальнейшем к подобному сотворчеству уже с Богом будут призывать многие: от Иоахима Флор-ского до Н. Бердяева.
Помимо огромной социальной значимости, древние календарные и астрономоастрологические формы «укрощения» судьбы посеяли определенное зерно рациональной истины, так что можно даже говорить о научных попытках их исследования и обоснования. Здесь уместно вспомнить концепцию гелиотараксии А. Л. Чижевского, многочисленные открытия солнечных и др. циклов23. Высказано предположение о влиянии планет на земные процессы косвенным образом: через аккумуляцию планетных энергий в солнечный генератор (синхронизатор) и последующее концентрированное влияние (ответ) в виде солнечного ветра24. И хотя сегодня наблюдается неоднозначное, зачастую скептическое отношение к астрологии — одними она оправдывается, другими критикуется, сравнивается с религией, философией, мифологией, — в контексте концептуализации проблемы судьбы астрологическую традицию нельзя не учитывать и необходимо изучать. Это было осознано западными исследователями (Э. Панофский, А. Варбург (институт А. Варбурга в Лондоне), Ф. фон Бецольд, Г. Хеллман и др.), и постепенно входит в отечественную историческую и философскую мысль (Р. А. Симонов, И. С. Дмитриев и др.).
Одним из античных мыслителей, которые так или иначе обосновывали необходимость синхронизации с космическими ритмами, является Платон. В текстах его диалогов мы постоянно встречаем темы доли, долга богам, случайности, судьбы. Например, «Тимей» начинается с замечания Сократа в беседе «восполнить долю»25 четвертого гостя, с которым «приключилась какая-то хворь». Причем дальнейшее подробное рассуждение Тимея о происхождении Вселенной не только сполна отдает долг гостеприимства, но и демонстрирует потрясающую осведомленность о причинах болезней как неумения «сообразно природе поддерживать равновесие. соразмерность между душой и телом», «заботиться об отдельных частях тела, подражая примеру Вселенной»26, т. е. как нарушение следованию своей доли. Так же в «Федре» Сократ
22 Лангер С. Философия в новом ключе: Исследование символики разума, ритуала и искусства. — М.: Республика, 2000. — С. 143.
23 «Многие современные сведения о проявлении солнечных ритмов в биологии, медицине и общественной жизни изложены в монографиях И. П. Дружинина, Б. М. Владимирского, В. И. Хас-нулина, С. Э. Шноля и др.». См. Чистяков В. Ф. Современные представления о солнечных циклах // Вестник ДВО РАН. — 1997. — № 6 (76). — С. 14-22.
24 Владимирский Б. М., Темурьянц Н. А. Влияние солнечной активности на биосферу — ноосферу (Гелиобиология от А. Л. Чижевского до наших дней). — М.: Изд-во МНЭПУ, 2000. — С. 334.
25 Платон. Тимей // Платон. Собрание сочинений в 4-х т. — Т. 3. — М.: Мысль, 1994. — С. 421 (17Ь).
26 Там же. С. 494, 498 (87а, 90с).
спешит воздать долг Эроту произнесением второй речи об угождении влюбленному. Забота о гармонии и равновесии доль проявлена Платоном в почти астрологически обоснованном поиске и выборе места и времени27. Например, в «Федре» выход Сократа с Лисием за пределы города, выбор места беседы у платана и произнесение второй искупительной речи ровно после полудня28. Кстати, аналогичный эпизод встречается в «Илиаде» Гомера (которого Гераклит считал, возможно, причастным к астрологии), когда Зевс взвешивает жребии троян и ахейцев на золотых весах судьбы «лишь приблизилось солнце к средине широкого неба»29, в момент «космического равновесия»30 (что в астрологии соответствует X дому (Medium Coeli) в большинстве систем деления домов, обозначающему проблему выбора жизненных целей31). Далее, например, в «Ти-мее» мы находим эпизод о том, что богиня Афина отыскала для рождения эллинов такое место и время, где под действием мягкого климата они рождались бы разумнейшими на Земле людьми. Также там был установлен государственный строй сходный с обсуждаемым строем идеального государства, а в умственных занятиях преобладало «исследование космоса и из наук божественных выведение наук человеческих, вплоть до искусства гадания и врачевания». И все это позволило эллинам совершить великое историческое деяние: «положить предел дерзости несметных воинских сил» (Атлантиды) и, таким образом, спасти многие страны от рабства32. В «Государстве» говорится про «урожай не только на то, что произрастает из земли, но и на души и тела. Если не в пору сведут невест с женихами, то не родятся дети со счастливой участью — возникнут отклонения, порождающие вражду и раздор»33.
Вне контекста широкой распространенности астрономо-астрологических представлений (12 знаков Зодиака) в античности могут быть не понятны некоторые суждения Платона, например о том, что истинная земля «похожа на мяч сшитый из 12 кусков кожи и пестро расписанный разными цветами»34 и что влюбленность есть средство обрести душе крылья и удержаться в круговороте 12 богов и видеть за-небесную область35, иначе душа не будет в силах следовать за богом и, «постигнутая случайностью, исполнится забвения, отяжелеет и падет на землю», где правит случай: как только «игральный черепок выпал другой стороной и влюбленный, сделав крутой поворот, обращается в бегство»36. Показав губительные последствия эмпирического
27 Элективная астрология — это одно из направлений астрологии, которое ставит своей задачей выбор наиболее благоприятного времени и места для начала каких-то дел.
28 Платон. Федр // Платон. Собрание сочинений: В 4-х т. — М.: Мысль, 1993. — Т. 2. — С. 137 (229Ь, 242с).
29 Гомер. Илиада. — М.-Л., ГИХЛ, 1949. — Песнь VIII, 70.
30 Горан В. П. Древнегреческая мифологема судьбы. — Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние,
1990. — С. 97.
31 Льюис Дж. Р. Энциклопедия астрологии. — Ростов-на-Дону: «Феникс», 1998. — С. 372.
32 Платон. Тимей // Платон. Собрание сочинений: В 4-х т. — М.: Мысль, 1994. — Т. 3. — С. 425-430 (21Ь-26е).
33 Платон. Государство // Платон. Собрание сочинений: В 4-х т. — М.: Мысль, 1994. — Т. 3. — С. 330 (546).
34 Платон. Федон // Платон. Собрание сочинений: В 4-х т. — М.: Мысль, 1993. — Т. 2. — С. 71 (110Ь).
35 Платон. Федр // Платон. Собрание сочинений: В 4-х т. — М.: Мысль, 1993. — Т. 2. — С. 156 (247).
36 Там же. С. 149 (241Ь).
мышления, отрицающего высшую закономерность, Платон утверждает, что «лучше руководить недугом с помощью упорядоченного образа жизни. Есть только один способ — есть движения (мыслительные круговращения вселенной), обнаруживающие сродство с божественным началом внутри нас. Через усмотрение гармоний и круговоротов мира исправить круговороты в собственной голове, нарушенные уже при рождении, добиться, чтобы созерцающее стало подобно созерцаемому»37. В случае же идеально устроенного справедливого государства, когда каждый занимает соответствующее ему место, когда упорядоченность достигнута, необходимость в контроле «судьбы» над рождением людей отпадает. Если богини судьбы заведовали рождением и смертью людей и распределением доли, то в идеальном государстве эти функции переносятся на правителей, которые должны заниматься выведением лучшей породы граждан-воинов (функция рождения), подобно выведению породы собак, птиц, создавая условия (совместное жилище, трапеза, одинаковое воспитание), способствующие включению врожденной эротической необходимости (более сильной, чем геометрическая), а со всеми, кто будет рожден вне этого обычая, распоряжаться так, чтобы «их не пришлось выращивать» (функция смерти). При этом культ богинь судьбы официально поддерживается, но реально девальвируется, становится чисто номинальным: в определенные праздничные дни между мужчинами и женщинами производится псевдожеребьевка с дополнительным подтверждением от Пифии38. Причем ради сохранения единства государства, «общности удовольствия и скорби» и пользы подвластных как лекарственное средство оправдывается явный обман, на который идет правитель при жеребьевке39. Таким образом, сохранение культа богинь судьбы и института мантики необходимо ради канализации негативных эмоций по поводу неудачного «жребия»: «чтобы при каждом заключении брака человек из числа негодных винил бы во всем судьбу, а не правителей»40.
Итак, являясь при этом сами по себе атемпоральными, богини судьбы определяли весь путь жизни (или власти) через начало чего-либо (рождение, возникновение, обретение власти) и конец (смерть, уничтожение, смена власти). Через эти два крайних предела образ богинь судьбы обретал двойственный, диалектический характер, причем в разных культурах и в разные эпохи попеременно преобладала то идея судьбы как жизни, плодородия (хеттская традиция и ориентация на семью и личность), то — как смерти (месопотамская, египетская традиция и ориентация на род). Иногда встречалось и триадичное понимание судьбы: три девы или старухи судьбы приходят в дом, где родился ребенок, и предсказывают его судьбу таким образом, что третья урезает, усредняет крайности первых двух41.
Если понимать под судьбой собственно сам предел, предопределенность — как внешнюю, так и внутреннюю, — в рамках которой возможно свободное действие
37 Платон. Тимей // Платон. Собрание сочинений: В 4-х т. — М.: Мысль, 1994. — Т. 3. — С. 498 (90а).
38 Платон. Государство // Платон. Собрание сочинений: В 4-х т. — М.: Мысль, 1994. — Т. 3. — С. 237 (461е).
39 Платон. Тимей // Платон. Собрание сочинений: В 4-х т. — М.: Мысль, 1994. — Т. 3. — С. 423 (19а).
40 Платон. Государство // Платон. Собрание сочинений: В 4-х т. — М.: Мысль, 1994. — Т. 3. — С. 235 (460а).
41 Афанасьев А. Н. Славянская мифология. — М.: Эксмо; СПб.: Мидгард, 2008. — С. 1096.
(дорога, путь жизни предзадан, а качество движения по ней зависит от человека), то чем ближе человек подходит к этим пределам, тем с большей силой актуализируется и проясняется «судьбинный» аспект его жизни, который концептуализируется уже как рок, фатум. Поэтому диалектика развития «судьбы» в Греции VII-V вв. до н. э. проявилась в двух параллельных тенденциях42, связанных с изменением социальной структуры общества и формой собственности. Первая, безлично-фаталистическая, связана с пониманием судьбы как рока, фатума, она персонифицируется в образах неумолимой Ананки и справедливой Дике как высших космических сил и является предпосылкой для формирования философской категории необходимости, закона. Вторая же, личностно-волюнтаристическая тенденция, связана с судьбой как изменчивыми Тюхе и римской Фортуной и выводится в категорию случайности.
Учитывая при трактовке судьбы историческую перспективу, можно отметить, что по мере осмысления судьбы и ее рационализации через календари и астрономию-астрологию происходит глобальное смещение от фаталистического понимания к волюнтаристическому, к перераспределению власти в пользу свободы выбора человека.
литература
1. Афанасьев А. Н. Славянская мифология. — М.: Эксмо; СПб.: Мидгард, 2008.
2. Барг М. А. Эпохи и идеи: Становление историзма. — М.: Мысль, 1987.
3. Бидерманн Г. Энциклопедия символов. — М.: Республика, 1996.
4. Ван-дер-Варден Б. Пробуждающаяся наука II. Рождение астрономии. — М.: Наука,
1991.
5. Владимирский Б. М., Темурьянц Н. А. Влияние солнечной активности на биосферу — ноосферу (Гелиобиология от А. Л. Чижевского до наших дней). — М.: Изд-во МНЭПУ, 2000.
6. Гомер. Илиада. — М.-Л., ГИХЛ, 1949.
7. Горан В. П. Древнегреческая мифологема судьбы. — Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние,
1990.
8. Емельянов В. В. Ниппурский календарь и ранняя история Зодиака. — СПб.: «Петербургское Востоковедение», 1999.
9. Лангер С. Философия в новом ключе: исследование символики разума, ритуала и искусства. — М.: Республика, 2000.
10. Льюис Дж. Энциклопедия астрологии. — Ростов-на-Дону: «Феникс», 1998.
11. Платон. Государство // Платон. Собрание сочинений: В 4-х т. — М.: Мысль,
1994. — Т. 3.
12. Платон. Тимей // Платон. Собрание сочинений: В 4-х т. — М.: Мысль, 1994. — Т. 3.
13. Платон. Федон // Платон. Собрание сочинений: В 4-х т. — М.: Мысль, 1993. — Т. 2.
14. Платон. Федр // Платон. Собрание сочинений: В 4-х т. — М.: Мысль, 1993. — Т. 2.
15. Чистяков В. Ф. Современные представления о солнечных циклах // Вестник ДВО РАН. 1997. — № 6.
16. Occultism // The New Encyclopedia Britannica. — Vol. 25. — 15th edition. — Chicago,
1993.
42 Горан В. П. Древнегреческая мифологема судьбы. — Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1990. — С. 268-279.
