CC BY
53
Межвузовский научно-практический круглый стол «Качество современного российского законотворчества: состояние и пути повышения»
не вызывать несколько раз одно и то же лицо (потерпевшего) в правоохранительный орган сначала для дачи объяснений, затем для допроса его в качестве потерпевшего и гражданского истца.
В отличие от начального момента возникновения статуса, момент его окончания, как правило, законом не определен и связан с приобретением нового статуса (составление в отношении подозреваемого постановления о привлечении в качестве обвиняемого и предъявление обвинения), либо с окончанием производства по уголовному делу.
Таким образом, интервал времени между закреплением процессуального статуса и его изменением или отменой является временем участия конкретного участника в производстве по уголовному делу в соответствующем процессуальном статусе.
Применительно к потерпевшему в данном аспекте проблем не возникает — этот статус сохраняется у него до окончания производства по уголовному делу. В отношении подозреваемого все не так просто. Остается неразрешенным вопрос о статусе подозреваемого в том случае, когда он задерживался по подозрению в совершении преступления или в его отношении избиралась мера пресечения до предъявления обвинения. Непонятно, каков его статус, когда решение о продлении статуса или его отмене не принято, а временной интервал, указанный в статье 46 УПК РФ, истек. Буквальное толкование нормы статьи 46 УПК РФ позволяет утверждать, что лицо утрачивает статус подозреваемого. Однако следственная практика идет по пути его сохранения. В целом мы согласны со следователями, поскольку рассматриваемый процессуально значимый статус должен быть изменен (отменен) только оформленным волеизъявлением должностного лица, ведущего процесс. Если это не произошло — лицо остается подозреваемым.
Считаем, что статья 46 УПК РФ, указывающая основания появления подозреваемого по уголовному делу, причем делающая это двумя различными способами, должна быть изменена. Уточним, что применительно к двум случаям появления подозреваемого статья 46 УПК РФ указывает начальный момент его появления — возбуждение уголовного дела в отношении конкретного лица или направление уведомления о подозрении, а в двух других — интервал, во время которого лицо обладает статусом подозреваемого (задержание в порядке статьи 91 УПК РФ или избрание меры пресечения). Это обстоятельство, когда применительно к одному субъекту уголовного процесса указываются различные по своей природе основания наличия его статуса, обусловливает проблемы практического и теоретического характера.
Полагаем необходимым изменить норму статьи 46 УПК РФ в части установления временного интервала наличия статуса подозреваемого посредством указания только на начальный момент появления рассматриваемого статуса. Считаем, что подозреваемым должно признаваться лицо в случае возбуждения уголовного дела в его отношении, направления ему уведомления о подозрении, с момента его задержания и с момента избрания в его отношении меры пресечения до предъявления обвинения. Это позволит, с одной стороны, избежать правовой неопределенности в вопросе статуса лица, в отношении которого мера пресечения автоматически перестала действовать, или освобожденного из изолятора временного содержания. А с другой — обяжет должностных лиц органов уголовного преследования своевременно принимать процессуально значимые решения в отношении подозреваемого, чьи права и свободы подлежат безусловной защите.
Васильев В.В., начальник кафедры административной деятельности органов внутренних дел Нижегородской академии МВД России, кандидат юридических наук, Майорова С.А., старший преподаватель кафедры административной деятельности органов внутренних дел Нижегородской академии МВД России, кандидат юридических наук, Супрунов А.Г., начальник учебного отдела Нижегородской академии МВД России, кандидат юридических наук — «Качество законодательной регламентации возложения административной ответственности при пресечении органами внутренних дел правонарушений против общественной безопасности»
Считай, по-нашему мы выпили немного...
B.C. Высоцкий «Милицейский протокол»
Министром внутренних дел Российской Федерации Владимиром Колокольцевым при обозначении приоритетов реформирования органов внутренних дел России особое внимание было уделено организации деятельности низовых территориальных ОВД, а также вопросу состояния законности в ОВД.
О состоянии законности в органах внутренних дел рядовые граждане нашей страны могут судить, прежде всего, по организации работы подразделений обеспечения охраны общественного порядка. Оценивается как сама деятельность нарядов полиции по профилактике и пресечению административных правонарушений против общественной безопасности, совершаемых в общественных местах, так и качество, результативность возложения мер административной ответственности за подобного рода деяния.
Утверждать, что качество законодательной регламентации оснований привлечения физического лица к административной ответственности за административные правонарушения против общественной безопасности находится уж если не в идеальном, то в надлежащем состоянии, по меньшей мере преждевременно. В данной статье авторы постараются аргументировать такое умозаключение и предложить конкретные пути решения заявленной проблемы.
Одним из наиболее резонансных, будоражащих общество и, к сожалению, «вечных» для Российской Федерации административных правонарушений, посягающих на общественный порядок и общественную безопасность, является появление в общественных местах в состоянии опьянения (ст. 20.21 КоАП РФ).
Проблемы для законной правоприменительной деятельности сотрудников органов внутренних дел создает более чем обтекаемое описание противоправного деяния, приводимое в диспозиции статьи 20.21 КоАП РФ, — «появление... в состоянии опьянения, оскорбляющем человеческое достоинство и общественную нравственность», которое почти дословно перекочевало из части 1 статьи 162 КоАП РСФСР — «.появление в общественных местах в пьяном виде, оскорбляющем человеческое достоинство и общественную нравственность». На усмотрение сотрудника полиции, полномочного пресекать данное деяние, остается оценка и окончательная квалификация деяния физического лица как административного правонарушения. Законодательной конструкции, определяющей, что понимается под человеческим достоинством и общественной нравственностью, в действующем российском законодательстве нет. Кроме того, законодательство (ст. 5.61 КоАП РФ и ст. 319 УК РФ) дает толкование исключительно оскорбления исключительно физического лица — «.унижение человеческого достоинства другого лица, выраженное в неприличной форме», применительно к конкретному административному правонарушению (преступления), не предусматривая его расширительного толкования.
Данный законодательный пробел приводит к тому, что каждый правоприменитель почитает долгом определить свои критерии человеческого достоинства, общественной нравственности и решить, было оскорбление или нет. Результаты своей аналитической деятельности сотрудник полиции отражает в описательной части протокола об административном правонарушении. Как тут не вспомнить народное творчество, утверждавшее, что гусь свинье не товарищ, а также, что по Сеньке и шапка.
Проблемным вопросом остается и законность процесса определения и фиксации опьянения гражданина. Постановлением Правительства Российской Федерации установлены жесткие правила освидетельствования лица, которое управляет транспортным средством, на состояние алкогольного опьянения и оформления его результатов, правила направления указанного лица на медицинское освидетельствование на состояние опьянения, правила медицинского освидетельствования этого лица на состояние опьянения и оформления его результатов, а также правила определения наличия наркотических средств или психотропных веществ в организме человека при проведении медицинского освидетельствования на состояние опьянения лица, которое управляет транспортным средством1.
Данное управляющее транспортным средством лицо обладает правом отказаться от данной меры обеспечения производства по делам об административных правонарушениях (ст. 27.12 КоАП РФ), что образует самостоятельный состав административного правонарушения (ст. 12.26 КоАП РФ). Подобного рода нормативного регулирования порядка определения опьянения лица, находящегося с признаками опьянения в общественном месте, нет, более того, законодательно регламентированная возможность такого определения опьянения также отсутствует.
Данный законодательный и нормативно-правовой пробел долгие годы порождает вопросы о законности деятельности сотрудников полиции по пресечению и возложению административной ответственности за совершение деяния, регламентированного статьей 20.21 КоАП РФ. Либо сотрудник полиции должен возложить на себя помимо уже упомянутых нами обязанностей определения критериев нравственности деяния еще и обязанности алко-, нарко- и иного рода тестера (не прошедшего, к слову, сертификации и метрологической поверки в учреждении метрологии) либо препровождать лицо в медицинское учреждение, обладающее лицензией на право освидетельствования на состояние опьянения. Из имеющегося законодательства абсолютно не ясно, что надлежит делать сотруднику полиции с лицом, по мнению наряда полиции, окружающих, оскорбляющим человеческое достоинство и общественную нравственность, но отказывающимся проходить освидетельствование. Достоверно и законно опьянение зафиксировать не представляется возможным, а в соответствии с презумпцией невиновности все «неустранимые сомнения в виновности лица, привлекаемого к административной ответственности, толкуются в пользу этого лица» (ч. 4 ст. 1.5 КоАП РФ), и названное лицо «уходит» от административной ответственности. Да и законодательного запрета на нахождение физического лица в общественном месте в состоянии опьянения в России как нет, так и не предвидится.
Будучи ограниченными в объеме публикации, позволим себе перейти к возможным, по мнению авторов, путям решения вскрытых правовых проблем и законодательных пробелов:
1. Необходима законодательная регламентация правомочий должностных лиц на освидетельствование на состояние опьянения лица, находящегося с признаками опьянения в общественном месте и оскорбляющего человеческое достоинство и общественную нравственность.
1 Об утверждении Правил освидетельствования лица, которое управляет транспортным средством, на состояние алкогольного опьянения и оформления его результатов, направления указанного лица на медицинское освидетельствование на состояние опьянения, медицинского освидетельствования этого лица на состояние опьянения и оформления его результатов и Правил определения наличия наркотических средств или психотропных веществ в организме человека при проведении медицинского освидетельствования на состояние опьянения лица, которое управляет транспортным средством: постановление Правительства РФ от 26 июня 2008 года № 475 // Российская газета. 2008. 2 июля.
Вестник Нижегородской академии МВД России, 2013, № 22
245
Межвузовский научно-практический круглый стол «Качество современного российского законотворчества: состояние и пути повышения»
Межвузовский научно-практический круглый стол «Качество современного российского законотворчества: состояние и пути повышения»
2. Необходима законодательная регламентация административной ответственности лица, находящегося с признаками опьянения в общественном месте и оскорбляющего человеческое достоинство и общественную нравственность, за отказ от прохождения такого освидетельствования.
3. Необходима законодательная регламентация (это возможно в форме примечания к статье 20.21 КоАП РФ) понятия оскорбления человеческого достоинства и общественной нравственности.
4. Необходимо нормативное закрепление (в виде постановления Правительства РФ) правил определения и фиксации состояния опьянения лица, находящегося с признаками опьянения в общественном месте и оскорбляющего человеческое достоинство и общественную нравственность. В этом же постановлении необходимо закрепление порядка действий должностных лиц полиции в том случае, когда у лица фиксируются признаки опьянения1, но определение источника опьянения не представляется возможным.
В нашей статье мы постарались рассмотреть наиболее явные пробелы в законодательной регламентации возложения административной ответственности при пресечении должностными лицами органов внутренних дел административных правонарушений против общественной безопасности на примере деяний, предусмотренных статьей 20.21 КоАП РФ. Авторы наметили векторы движения законодательной и нормативной активности для улучшения правоприменительной деятельности сотрудников полиции и укрепления законности в ОВД.
Жук И.О., старший преподаватель кафедры криминалистики Нижегородской академии МВД России, кандидат юридических наук, доцент — «К вопросу о доступе граждан к правосудию»
В демократическом правовом государстве все конституционные права и свободы подлежат защите в независимом суде, призванном обеспечить всем и каждому как справедливое судебное разбирательство, так и судебное решение, вынесенное в строгом соответствии с нормами действующего законодательства. Вполне закономерно, что право на судебную защиту и справедливое судебное разбирательство максимально полно и подробно раскрыто в Конституции Российской Федерации.
Главный элемент конституционного права на судебную защиту — право каждого беспрепятственно обратиться в суд и участвовать в разбирательстве лично либо посредством представителя. Кроме того, каждый вправе присутствовать на судебном разбирательстве, а также знакомиться с итоговым решением по делу, даже не являясь участником процесса.
Реализация этого права начинается с обеспечения информационной доступности суда. Каждый должен иметь возможность узнать, как, куда и по какому вопросу обратиться, где и когда рассматривается его дело и т. п. Вроде бы все ясно. Однако эти элементарные требования закона, к сожалению, не всегда исполняются. К наиболее серьезным последствиям приводит отказ в выдаче или направлении по почте копий приговоров суда и судебных постановлений, что не позволяет их обжаловать в вышестоящих судебных инстанциях.
Согласно статье 14 Федерального закона от 22 декабря 2008 года № 262-ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации»2 тексты всех судебных актов подлежат размещению в сети «Интернет». Свободный и немедленный доступ к тексту любого судебного решения, посредством государственной автоматизированной системы «Правосудие» — важнейший шаг к качественно более высокой информационной доступности суда, делающий избыточными некоторые старые нормы. Например, требование о представлении в вышестоящую судебную инстанцию заверенных копий предыдущих судебных решений. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации необходимость заверения не уточняет. На практике непредставление заверенных копий практически всегда влечет отказ в рассмотрении жалобы по существу. Однако заверенная копия требуется для того, чтобы исключить возможность умышленного или случайного искажения текста судебного решения. Разъясняя конституционно-правовой смысл нормы закона о предоставлении копий судебных документов при обжаловании Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 16 апреля 2009 года № 481-О-О указал: «...мотивировка судебных решений во всяком случае должна основываться на рассмотрении конкретных и достоверных фактов и заверенных копий соответствующих документов — иначе не может быть обеспечено объективное и справедливое разрешение уголовного дела»3. Не ставя под сомнение позицию Конституционного Суда РФ, полагаем, что по мере внедрения информационных технологий в судебное делопроизводство заверенные копии судебных актов будут неуклонно терять свое значение. Поскольку опасность фальсификации электронной версии текста судебного акта прямо на сайте суда не больше, а скорее меньше, чем, например, опасность подделки печати, которой заверяют копию такого акта.
Впрочем, обеспечение открытости судебного разбирательства — это не только вопрос принятия новых нормативных актов. Это еще и вопрос о правовых последствиях нарушения открытости судебного разбирательства. Пока никаких правовых последствий не наступает: нарушение требования открытости не является основанием ни для отмены, ни для пересмотра судебного решения. Иными словами, сам факт
1 См.: О медицинском освидетельствовании на состояние алкогольного опьянения: приказ Минздрава РФ от 14 июля 2003 года № 308 // Российская газета. 2003. 24 июля.
2 Российская газета. 2008. 26 декабря.
3 См.: Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Черничкина Александра Сергеевича на нарушение его конституционных прав частью второй статьи 404 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: определение Конституционного Суда РФ от 16 апреля 2009 года № 481-О-О // СПС «КонсультантПлюс».
