CC BY
9170
КАЧЕСТВЕННЫЕ
ИЗМЕНЕНИЯ
ГЛОБАЛЬНОГО
ИНДУСТРИАЛЬНОГО
ЛАНДШАФТА1
(ПО МАТЕРИАЛАМ ДОКЛАДА НА АБАЛКИНСКИХ ЧТЕНИЯХ, 19 СЕНТЯБРЯ 2017 Г., ДОМ ЭКОНОМИСТА)
QUALITATIVE CHANGES IN GLOBAL INDUSTRIAL LANDSCAPE
(BASED ON THE REPORT ON ABALKING READINGS, 19TH OF SEPTEMBER, 2017, ECONOMIST HOUSE )
С.А. ТОЛКАЧЕВ
Первый заместитель руководителя департамента экономической теории, главный научный сотрудник Института промышленной политики и инновационного развития ФГОБУ ВО «Финансовый университет при Правительстве РФ», д.э.н., профессор
1 Доклад выполнен на основе результатов исследований по гранту РФФИ № 15-02-00354/15 «Промышленная политика в условиях реиндустриализации и становления шестого технологического уклада».
S.A. TOLKACHEV
The First Deputy Director of Economic Theory Department, Chief Research Fellow of Industrial Politics and Innovation Development Institute of the Federal State-Funded Educational Institution of Higher Education «Financial University under the Government of the Russian Federation», Dr.sc.oec, professor
АННОТАЦИЯ
Выступление посвящено анализу глобальных технологических трендов, определяющих развитие мировой промышленности на ближайший период. Выделены три направления технологических преобразований, составляющих суть новой промышленной революции: промышленный «интернет вещей», аддитивное производство, роботизация. Распространение промышленного «интернета вещей» радикально преобразует базовые устоявшиеся понятия конкурентоспособности высокотехнологичных отраслей. Поставлен вопрос о постепенной смене господствующей индустриальной парадигмы: вместо существующей ныне парадигмы «Локальный дизайн - глобальное производство» постепенно формируется новая парадигма «Глобальный дизайн - локальное производство». ABSTRACT
The speech is dedicated to the analysis of global technological trends, which determine the development of the global industrial sector in the short-run.
It emphasizes three types of technological transformation that underlie the new industrial revolution: the industrial Internet of things, additive manufacturing, robotization. Advancement of the industrial Internet of things drastically transforms basic traditional concepts of high-tech industry competitiveness. The speech also raises the issue of a gradual change in the dominant industrial paradigm: a new "Global design - lo-
л
caL production" paradigm appears to replace the existing"Local design -global production".
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
Цифровая экономика, неоиндустриализация, «промышленный интернет вещей», новая промышленная революция, аддитивные технологии, роботизация. KEYWORDS
Digital economics, neoindustrialization, industrial Internet of things, new industrial revolution, additive technologies, robotization.
обрый день, дорогие коллеги! Итак, тема моего вы-
ступления связана с теми процессами, о которых
Президент Российской Федерации недавно заявил,
используя сравнительно новый термин «цифровая экономика». Мы знаем много других терминов, есть много синонимов, например, новая индустриальная революция, интеллектуальная экономика, умное производство и пр. Реальные процессы, стоящие за этими терминами, уже сейчас, на наших глазах приводят к глобальным изменениям в мировой промышленности. Мировая индустрия резко изменяется, и от того, как мы поймем вектор направленности этих изменений и взвесим все возможности, которые имеет Россия на этом пути, зависит наше ближайшее будущее.
Всем давно известна следующая градация четырех промышленных революций. Иногда некоторые авторы выделяют не четыре, а три промышленные революции, но все-таки, на мой взгляд, качественные различия между третьей и четвертой существенны. Мы их рассмотрим на следующем слайде. Хотя, на первый взгляд, и та и другая промышленная революция — к тому же с небольшим промежутком време-
ни — связаны с одним и тем же процессом, использованием информатики, микроэлектроники в производстве, но тем не менее четвертая промышленная революция — это именно новое качество этого процесса.
В этой таблице я попытался представить качественные отличия по нескольким критериям между второй и третьей (их мы объединяем) и четвертой промышленными революциями. На наш взгляд, вторая и третья промышленная революция имеют ту общую черту, что они направлены на увеличение серийности производства. Основное конкурентное преимущество, достигавшееся с помощью инноваций, внедрявшихся в те годы, заключалось в том, чтобы за счет эффекта масштаба увеличивать объем выпуска, снижать издержки и добиваться углубления разделения труда.
Видимо, к началу XXI века (а во время финансового кризим са 2008 года это проявилось в полной мере) подобная модель развития мировой индустрии достигла своего тупика. То есть в настоящий момент дальнейшее дробление технологического процесса на какие-то мельчайшие элементы, распыление звеньев технологической цепочки между различными предприятиями во все большем количестве стран уже перестало быть основным драйвером прогресса научно-технических изменений и конкурентного преимущества. На смену старому пришел новый драйвер, который все чаще называется «кастомизация производства», то есть удовлетворение потребностей конкретного заказчика не только по стоимости, но по срокам и, самое главное, по последующему обслуживанию.
В соответствии с этим создаваемые глобальные цепочки стоимости сейчас также претерпевают значительные изменения. Если для предыдущих этапов была характерна последовательная, линейная передача добавленной стоимости
174
между производителями с жестко закрепленными функциями и ответственностью, то в настоящий момент под влиянием комплекса технологий, которые мы дальше рассмотрим (это технологии на базе цифровой экономики, «интернета вещей»), происходит нелинейное, быстро меняющееся, неустойчивое, локализованное сотрудничество между разработчиками и производителями, где потребитель непосредственно включается в кооперационный процесс.
Но вначале несколько слов о глобальных трендах, которые будут диктовать условия развития всей экономики и промышленности в мире в ближайшие годы. Первый из них — это прогрессирующее старение и нехватка рабочей силы, то есть темпы роста рабочей силы при продолжающемся росте мирового населения значительно снижаются. Даже в развивающихся и наименее развитых странах темпы роста за 40 лет снизились, и намечается их дальнейшее снижение. А про развитые страны и говорить нечего, они уже приближаются к нулю.
Следующий глобальный тренд — это курс на дальнейшую урбанизацию населения. За сравнительно короткий период времени, к 2025 году, урбанизированное население вырастет с 4 до 6 миллиардов. Соответственно, будет продолжать наблюдаться рост спроса на продукцию тяжелой промышленности, на традиционный «хлеб промышленности»: сталь, цемент, конструкционные материалы и соответствующее оборудование. Рост урбанизации приведет к дальнейшему росту производительности и сокращению издержек за счет эффекта масштаба.
И, наконец, третий глобальный тренд, который сейчас пока еще недооценивается, но он в ближайшее время развернется в полную силу. Это индустриализация Африки.
За 10 лет промышленное производство в странах Африки практически удвоилось. С учетом того что самая молодая рабочая сила, значительно опережающая не только развитые страны, но и другие развивающиеся страны, живет на этом континенте и с учетом вывода в ближайшие годы порядка 80 миллионов рабочих мест из Китая, перспективы Африки как недооцененного центра мирового промышленного производства резко возрастают.
Теперь основной тренд глобальных качественных изменений мировой индустрии. Сейчас утверждается термин «промышленный интернет вещей». Все знают, что такое просто «интернет вещей». С добавлением «industrial» мы получаем соответствующую среду, где вся расширенная производственная цепочка, начиная от исследования, производства, поставки потребителю, последующего обслуживания, будет доступна в режиме реального рабочего времени. То есть тотальное внедрение датчиков, средств коммуникации и всей прочей атрибутики «промышленного интернета вещей» трансформирует бизнес-процессы из старого реактивного состояния, когда производители должны были отвечать на возникающие проблемы и угрозы, наоборот, в проактивное состояние, когда все эти проблемы и угрозы они могут предсказывать.
Небольшое лирическое отступление. В 2015 году я побывал на выставке COMTRANS, где задавал всем руководителям, менеджерам один такой смешной вопрос: «Знаете ли вы что-то про «интернет вещей?» Практически никто сразу не понимал, что это такое, но потом, во время пояснений, некоторые понимали, что это. И фактически только одна компания, Wabco, показала мне, что у них есть опция электронный блок, предлагаемая некоторым заказчикам. Но сразу скажу: российских среди них не нашлось, вообще
17
никто из российских даже близко к этому не подступал. Электронный блок, который устанавливается на платформе грузового автомобиля, соединен со всеми важнейшими узлами и в режиме реального времени способен поставлять информацию в центр обработки, а тот, соответственно, выдавать свои рекомендации, информировать непосредственного эксплуатанта о состоянии узлов и деталей с целью предупредительного обслуживания.
Но, как выяснилось, в России эта опция абсолютно не востребована по ряду причин. Первая — это неразвитость инфраструктуры интернета. Вторая — это удорожание продукции для клиента, на что не готовы идти многие. Не готовы идти в связи с тем, что у всех российских клиентов пока еще нет культуры долгосрочного мышления, то есть они рассчитывают только на максимизацию прибыли в краткосрочной перспективе. И третья — недостаточный размер машинного парка, недостаточная концентрация основных российских эксплуатантов крупной техники, которая могла бы позволить пользоваться услугами «интернета вещей».
Какие тренды для машиностроительного производства и всей обрабатывающей промышленности несет «интернет вещей»? За счет развития такого инструмента, как встроенные системы (которые достигнут 234 миллиарда долларов к 2020 году), сейчас почти вся потребительская электроника продается на Западе с выходом в интернет. То есть 92% доходов от всей потребительской электроники — это встроенные системы, это датчики, это непосредственная связь с интернетом в режиме реального времени. И вот то, что на рынке потребительской электроники стало уже фактически нормой, сейчас все активнее проникает и в сферу производственного процесса.
К чему это приведет? Как полагают западные специалисты, очень мощный тренд, который нас ждет, — это стирание различий между высокотехнологичными и низкотехнологичными фирмами. Дело в том, что вся эта атрибутика промышленного «интернета вещей» позволяет низкотехнологичным компаниям, не лидерам рынка, в достаточно короткий срок удовлетворять тем же критериям качества обслуживания потребителя, которые сейчас доступны высокотехнологичным фирмам. Именно поэтому в США в настоящий момент в промышленных кругах предлагается отказаться от этого уже устаревшего деления на высокотехнологичные и низкотехнологичные фирмы и заменить это термином «передовые отрасли».
Передовые отрасли — это все те отрасли, которые способны имплементировать передовые технологические решения на основе «интернета вещей» и других новейших технологий. Передовые отрасли не обязательно должны находиться на острие технологического прогресса, отличаться наукоемкостью. Нет, это могут быть вполне традиционные отрасли (то же самое автомобилестроение, тому уже есть прекрасное подтверждение), где за счет внедрения встроенных систем происходит быстрое подтягивание параметров обслуживания потребителей до уровня высокотехнологичных компаний. То есть фактически сейчас любая отрасль путем быстрой модернизации на базе промышленного «интернета вещей» может стать аналогичной высокотехнологичным компаниям и отраслям.
Следующий тренд, вытекающий из предыдущего, — это обесценение непрерывной цепочки инноваций как условия конкурентного лидерства высокотехнологичных компаний, то есть затраты на НИР сами по себе перестают быть условием технологического лидерства и барьером для ближайших
178
конкурентов. Значит, НИРы, исследования в традиционных отраслях вне связи со всей атрибутикой «интернета вещей» перестают быть таким мощным конкурентным заделом.
Следующий тренд, возникающий на базе промышленного интернета, — это стирание грани между производством и обслуживанием. С позиций сегодняшнего бизнеса является сущим анахронизмом ситуация, когда, как у нас в советское время, производились телевизоры «Рубин» и отдельно от них существовали пункты технического обслуживания Рем-быттехника со всей своей невообразимой архаикой обслуживания потребителя, где могли запросто потерять важные детали телевизора. Сейчас это уже немыслимое разделение функций между двумя разными видами компаний. Сейчас все крупнейшие промышленные компании (по опросу, 86%) готовы трансформироваться в компании, где связь между производством и обслуживанием стирается. Некоторые авторы даже предлагают такой термин как «экономика индустриальных приложений». По аналогии с тем, что все мы привыкли к приложениям в наших смартфонах, ноутбуках, где мы можем заказать Uber. Все передовые промышленные технологии, которые используются в серьезном индустриальном производстве, сейчас тоже переходят в сферу приложений, то есть они тоже все подвержены цифровизации. И поэтому сами по себе машины, оборудование и традиционные промышленные технологии перестают быть активом длительного пользования, перестают быть капиталом в том смысле, который вкладывала в этот термин и классическая, и неоклассическая экономическая теория.
Одниизпоследних опросов,которые провелидве западные консалтинговые фирмы, подтверждают, что три компонента цифровой экономики — «интернет вещей», аддитивные тех-
нологии, роботизация — продолжают развиваться. В серии статей, включая статьи в журнале «Экономическое возрождение России» мы объединили их в понятие «неоиндустриализация». «Интернет вещей» лидирует, как мы видим, 75% уже сейчас его применяют, 11% — будут применять в ближайшее время. Другие компоненты, взаимосвязанные с «интернетом вещей» технологически, использование роботов и аддитивные производства, 3D-принтинг — в настоящий момент уже практически наполовину используются ведущими западными машиностроительными компаниями.
Все мы давно знаем, что такое аддитивные производства. Темп роста мирового рынка 3D-принтинга практически экс3 поненциальный, это только одна из оценок, они могут изменяться, корректироваться в ближайшее время. Но самое важное, на наш взгляд, если мы говорим про качественные различия, — это то, что цифровая экономика с использованием аддитивного производства может привести в ближайшее время к смене господствующей индустриальной парадигмы. Третья промышленная революция базировалась на парадигме «локальный дизайн — глобальное производство», и долгое время это было предметом гордости бизнеса и предметом изучения бизнес-школ, дескать, в уникальных научно-технических центрах западных стран, которые они сохраняют на своей территории, разрабатываются технологии, а все это скучное производство, грязное материальное производство, собственно сборочный процесс, вынесен туда, в развивающийся мир, в Китай.
В настоящий момент четвертая промышленная революция грозит полностью поменять эту парадигму, наоборот, привести к тому, что дизайн будет глобализирован среди множества разработчиков, кооперирующихся друг с другом,
180
а вот производство будет локализировано за счет комплекса технологий, где главную роль будут играть аддитивные технологии. Схематично это можно изобразить следующим образом. Слева — старая индустриальная парадигма, где красная буква «Д» — это дизайнер, дизайнерское подразделение. А дальше синие квадраты — это производители. «П1» — финальный сборщик, системный интегратор, как у нас говорят, и его субподрядчики («П2» и так далее). Все субподрядчики поставляют производителю комплектующие. Он их собирает и обеспечивает множество потребителей (зеленые треугольники «Ц», заказчики).
Это схема, к которой мы привыкли и которая будет заменена другой схемой, где множество кооперирующихся друг с другом дизайнерских подразделений обмениваются в режиме реального времени дизайнерскими идеями, разработками (развитие цифровых технологий, интернета делает эту кооперацию совершенно свободной, незатратной). Затем один из них может установить связи с несколькими локальными производителями, выслать ему по интернету, допустим, технологию производства обуви. И вот эти несколько локализованных производителей «П1» будут работать уже на конкретных заказчиков в своих локализованных регионах, то есть у каждого там своя группа заказчиков, которые показаны треугольниками «Ц». Возникает совершенно противоположная новая индустриальная парадигма, которая при своем развитии приведет к нарушению сложившихся логистических цепочек.
Уже сейчас, кстати, наблюдается сокращение объемов мировой торговли. Есть данные, что объемы экспорта в мировой экономике впервые либо не растут, либо растут темпами, меньшими, чем объем мирового ВВП. Это уже говорит
о том, что начал происходить передел поставок в мировом масштабе.
Роботизация — тоже не новый штрих в индустриальном ландшафте, но в настоящий момент началось применение роботов принципиально нового поколения с элементами искусственного интеллекта, которым доступны те операции, которые раньше, собственно, считались только уделом человека. Один из примеров — это робот Baxter от компании Rethink Robotics. Название компании тоже само по себе очень своеобразное.
Данные по прогнозам затрат на роботизацию показывают, что именно в сфере промышленного производства объем затрат в ближайшее время будет наибольший, наряду с тем что роботы будут использоваться и в коммерческой сфере, и в военной сфере. Лидируют на этом рынке китайцы. Южная Корея и Япония пока обгоняют США, но, по некоторым прогнозам, США в случае продолжения курса на реиндустриализацию имеют шансы обогнать Японию в ближайшие годы.
Вот вкратце вопрос о реиндустриализации США, который меня интересовал в последние годы. Цифры таковы, что после начала первой пятилетки реиндустриализации в 2009 году промышленное производство выросло на 20%. 12,3 миллиона рабочих мест — это прирост почти на миллион по сравнению с тем минимальным значением, который был достигнут перед кризисом 2008 года. США — крупнейшая промышленная держава, Топ-500 промышленных компаний зарабатывают 5 триллионов долларов.
Несмотря на разговоры о деиндустриализации Америки, промышленное производство росло практически все эти годы. Деиндустриализация выражалась в том, что со-
182
кращались рабочие места, мы видим красный тренд с 1980 по 2010 годы, но в 2010 году происходит торможение. И, по прогнозам, к 2025 году будет наблюдаться умеренный рост рабочих мест с учетом всех этих дополнительных факторов, связанных с роботизацией, с автоматизацией и так далее, когда объективно количество рабочих мест не столь велико, как требуется. Кстати, по оценкам, если бы не происходила эта автоматизация и роботизация, то в 2016 году, было бы не 12,3 миллиона рабочих мест в США, а 20 миллионов при сохранении технологического уровня начала 2000-х годов.
Решоринг. Несмотря на то что многие считают это некоей забавой, несерьезной тенденцией, факты все-таки налицо. Только 5 крупнейших американских компаний за период с 2010 года, когда начался решоринг, вывели из-за рубежа, то есть привлекли в США, достаточно большое количество рабочих мест. Один из последних примеров, очень показательных, — это компания Ford, которая закрыла на 1 миллиард завод в Мексике и инвестировала в Детройте 700 миллионов.
Крупнейшие промышленные штаты США. Среди них на ведущих местах среди промышленной занятости мы видим и тот самый пресловутый «ржавый пояс» (Мичиган, Иллинойс, Огайо). И, соответственно, доходы, которые первые 10 крупнейших компаний получают в сфере производства. Сюда включаются и Apple, и Microsoft, хотя они производят не «железки», прежде всего, а программное обеспечение, но тем не менее все равно эти готовые «железки» продаются под их брендом.
Если спускаться до наших проблем, то мы видим, что в первую десятку стран-экспортеров обрабатывающей про-
дукции Россия не входит (лишь 12 место). Объединенный Европейский союз лидирует, причем это данные экспорта вовне. Если с учетом экспорта внутри стран ЕС, то это будет 4,3 триллиона. США остаются на третьем месте пока со значительным отставанием от Китая.
Аналитическая компания Cushman & Wakefield разрабое тала методику оценки глобального рейтинга размещения производственных площадок. Методика достаточно простая, три основных показателя: условия для производства, риски и издержки. В каждом из них несколько компонентов, у всех у них соответствующие веса. 30 крупнейших стран с обрабатывающей промышленностью представлены в этом рейтинге. Первый столбец в нем после стран — это, собственно, позиция в 2016 году по основному сценарию, который предполагает дальнейший курс на цифровизацию производства, внедрение достижений «интернета вещей». Мы видим, Россия здесь на 23 месте, за один год она опустилась на 7 позиций в этом рейтинге. Но это не самая большая катастрофа, другие страны в рейтинге тоже достаточно резко «скачут».
Но обратим внимание на то, что наибольший провал у нас, конечно, по условиям ведения бизнеса, по этому показателю Россия на 27 месте. По рискам — 18-ая, и по затратам — сохраняющийся низкий уровень издержек позволяет России быть на 12 месте. Альтернативный сценарий размещения производственных площадок: там, где эти три компонента берутся с несколько иными удельными весами, то есть, например, чувствительность к уровню затрат повышается до 60%, и Россия поднимается на 16 место среди 30. Ну а там, где высока чувствительность к рискам, Россия опускается на 26 место.
184
Сегодняшнее состояние отечественной экономики мы характеризуем как «неструктурированная промышленность». Единственный разумный путь — это реиндустриализация на базе восстановления производств четвертого, может быть, даже третьего технологического уклада. И только на этой базе возможно движение в сторону того, что мы называем «неоиндустриализация», освоение достижений новейшего технологического уклада промышленной революции. Предлагаемые альтернативные концепции Агентства стратегических исследований или академика С.Ю. Глазьева, на наш взгляд, все-таки отличаются «инновационным романтизмом», то есть когда можно без сохранившейся и восстановленной промышленной базы, на пустом месте создавать новые промышленные технологии в массовых масштабах. На наш взгляд, это невозможно в силу непрерывности технологической культуры.
Качественные характеристики новой промышленной ___революции__
Критерий 11+111 Промышленная революции IV Промышленная революция Н ЕО И НДУСТ Р И ЛЛ И ЗАЦНЯ
технологически й уклад Третий, Четвертый, Пятый 1 Зятый, Шестой
Тип производства Массовое производство е невысокой степенью кастомнзацин Сочетание массового и высококастом изирова] того производства
Конкурентное преимущество Увеличение серийности производства за счет углубления разделения труда и эффекта масштаба Касюмнзаиня производства
Главный критерий эффективности Снижение издержек на единицу иродукннн Снижение издержек и улучшение обслуживания конкретного клиента
Характер создаваемых цепочек добавленной стоимости Последовательная линейная передача между производителями с жестко закрепленными функциями и ответствен н остью Нелинейное, быстро меняющееся и неустойчивое локализованное сотрудничество с неопределенными ролями н ответственностью
Тип взаимодействия п ро из водителя и потребителя Клиентский (производитель и потребитель имеют четкое распределение ролей) Кооперационный (производитель и потребитель вовлечены в совместный расширен]iuй производствен] 1ый процесс)
Тренды глобального хозяйства
1. Старение и нехватка рабочей силы в развитых странах
vvofld Less Oaveioeed — -муе Devttopeó
186
Тренды глобального хозяйств
2. Дальнейшая урбанизация
• К 2025 году
урбанизированное население
возрастет с 4 до 6 млрд. чел
• спрос на продукцию тяжелой промышленности
■ Рост производительности и сокращение логистических издержек за счет эффекта масштаба
Тренды глобального хозяйства
3. Стремительный рост Африки
* Самая молодая рабочая сила
* медианный возраст населения - 23 года
* Промышленное производство удвоилось с 2005 по 2014 г. 75 и 157 млрд. долл.
* Вывод 80 млн. рабочих мест из Китая в ближайшие годы
Глобальный индустриальный ландшафт
Промышленный Интернет вещей - ИоТ
* среда, где вся информация - от фабричного станка до цепочки поставок -доступна в режиме реального времени
• трансформация бизнес-процессов из реактивного в проактивное состояние
Промышленный интернет в России
• Ни одна российская компания в сфере производства грузовых автомобилей не помышляет о ПИ
• Некоторые западные компании - производители крупных узлов УУАВСО, У01ТН - применяют узлы ЗМА^ИЕТ при работе с крупными заказчиками (не в России). Выгода - снижение издержек в течение жизненного цикла продукции.
• Ограничения для ПИ:
1. инфраструктура интернета
2. удорожания продукции для клиента
3. отсутствие у российских клиентов культуры дол госрочногомышления
4. эффективен для крупных клиентов с большим машинным парком
188
Глобальный индустриальный ландшафт
Промышленный Интернет вещей - MoT
1) Демократизация технологий
Global Industry Analysts: Глобальный рынок «встроенных
систем» embedded systems - 234 млрд долл. в 2020
Сегодня на рынке потребительской электроники 92% доходов поступает от продуктов, имеющих выход в интернет.
Глобальный индустриальный ландшафт
2. Стирание различий между высокотехнологичными High-tech и низкотехнологичными Low-tech фирмами
MoT позволяет провести цифровизацию производства и небольшим промышленным компаниям
В США утверждается термин «передовые« advanced отрасли (вместо высокотехнологичные).
Глобальный индустриальный ландшафт
3. Высокие технологии перестают быть
конкурентным преимуществом.
• непрерывная цепочка инноваций -недостаточное условие лидерства.
• Благодаря цифровизации низкотехнологичные фирмы быстро подтягиваются к стандартам качества и издержек высокотехнологичных фирм.
190
Глобальный индустриальный ландшафт
4, Стирание граней между производством и обслуживанием.
Опрос Cisco, 2015 г., 600 промышленных компаний. 86% держат курс на модель бизнеса услуг
Экономика «индустриальных приложений»
Машины и оборудование перестают быть активом длительного пользования, становятся разновидностью услуг
UPS, IDC: Опрос ведущих машиностроительных компаний мира, 2017
74.6% ' ) / t
143.3% 44,5%
- ■■i ll
Internet of Things Robotics 3D Printing
Adoption of loi. Robotics, end 5D Printing in Manufacturing
Which statements best describe your organization's curent position for the following technologies and solutions? ■ Currently evaluating, implementing, or in use ■ Will evaluate in the next 0-5yeats
Смена господствующей индустриальной парадигмы
II! промышленная революция:
локальный дизайн - глобальное производство
IV промышленная революция
глобальный дизайн - локальное производство
Интернет вещей + аддитивное производство новая индустриальная парадигма
194
Топ-10 м»ро»ы1 ры нкод по нкупке промышленных роботов а ¡015 юд» мнршогс рыки) 4 данные но РОССИИ.
КИПЯ Ююи* 13ПМ4 Сим 2из*-; Мексике Ночкя Квиш - Реыкл
КОрп
США: реиндустриализация и решоринг Возрождение Индустрии?!
Промышленное производство выросло на 20% с 2009 г.
• Доходы Топ500 промышленных компаний США превышают 5 трлн. Долл.
• 12.3 млн, рабочих мест в обрабатывающей промышленности США
• Средняя зарплата 81 тыс. долл. в год
Динамика рабочих мест и промышленного производства в США
Manufacturing Output vs. Employment
IO47 tO 201I ЛвимЛ
$2.000 - -20.000
léeo 39S0 1970 1930 1MQ 2000 2010
Снижение доли рабочих мест в производственном секторе США прекратилось с 2009 г
Figure 1: US MANUFACTURING JOBS AND FORECAST
5
и Ul
cr О
I I
& & R R Я
Source: Oxford Economics
196
Крупнейшие промышленные штаты США Количество фирм из Топ 500 Доходы, млн. долл.
Тор ХО IW US 500 States by Revenue
Number ttf IW SOO
Manuf*cturin£ Total
Пяп к Stat« HQ ( milli oris)
1. S2 S7ao.62a
2, 51 S&9S.6S5
3. New York 36 SSOO ,T39
4. Michigan 23 $492.935
sV" ~ Illinois 3T S-433.723
E. ON о зо S2S2^S63
T. New Jersey 16 S233.23T
в. " 19 S213.971
Penniyivania $137.092
___ Conn Kti cut IT Я32.423
Доходы Топ500 промышленных компаний США превышают 5 трлн. Долл.
10 Крупнейших производственных компаний США
Компания Доход, Изменение дохода
млрд. долл. к 2016 г.
в%
Ёхкоп-МоЬЛ 226 -16
Арр1е 215 -8
Сенега! МоКэгз 166 9
Роге! Могог 152 1,5
Оепега! Е1ес1пс 124 5
СИеугоп 114 -17
Воёш§ 96 -1,5
РЫШрэбб 86 -15
Мкго^оН 85 -9
1ВМ 80 -2
РОССИЯ НЕ ВХОДИТ В ДЕСЯТКУ СТРАН-ЭКСПОРТЕРОВ ПРОИЗВОДИТЕЛЕЙ ОБРАБАТЫВАЮЩЕЙ ПРОДУКЦИИ
Мдиге 31 - ТЬе и.З.шз И*п и1»си*Iпд Скротг
198
Лоно».»« XIЛ1 /зе Отшг*с { в ч^лвглтел»«
ГЫМ&л«ЛкЧММ* (ПлотинЗОК. ИгЛ^ртни 60*1 р,.1Г,/гО (Уг/чончм ГгСЧЛ, Ригт И*Лгр*<*и ЗОН)
13 1 • 74-
Тайвань о
Китай 3 17 73 в О л 4, 164,
США 4 15 18 о 5 4, бф
15 о 13 4- 124-
К л надо 6 19 17 о 3 -т- 8ф
17 14 юоый учветиир 154-
Швеции 8 -*- —гз— 11 г-г
Нидерланды ю -6- ------ -23Ф- --
Швейцария X 1 77 7 7-1 41-
Сингапур 12 ЗО 27 4- 1Т"
Польша 13 71 71 Ю 6 Т 704-
Твйлвнд 14 1Л ЗО Ю "I4 194-
Японии Ю 17 19 1й 4-
ВсЛИНОбрКТвН 16 12 го го ф 11ф
Апетрия 17 11 В А 214' ю-т-
18 18 гв и 15 214-
Филиппины 19 в-т* 714-
Индоноин го 12-Г 234-
21 В 7В А 7в4-
22___ _ 23____ 77 ___ « --> ш-Г г С. 4-
^"ИЛИЯ —Д— 2 У --' 784-_ -29^Т-
Моксикл 2Л 13 11- 204-
Иснесузлз 2й зо 14-Г 304-
Австралия 70 до 7<Э 304-
Италии ЗО 23 14 24 29Т гь'Г
Концепция неоиндустриализации в России
Градуалистский реализм: от НСП к реиндустриализации!
Дорожная карта преобразований
• сильная политическая воля в преобразованиях и концентрация властей на вопросах промышленного развития;
• появление коммерческой финансовой структуры, способной обслуживать промышленность;
• концентрация промышленного капитала;
• начало диалога между крупным бизнесом и государством по поводу стратегии дальнейшего развития.
?пп
От реиндустриализации к неоиндустриальному развитию
• смягчение регулятивных усилий государства в целях повышения гибкости бизнеса и его структур;
• переключение усилий государства на вопросы средосозидания для успешного промышленного развития;
• активное стимулирование отечественного бизнеса к включению в глобальные цепочки создания добавленной стоимости;
• социальное демпфирование крупных перемещений промышленных кадров;
• переключение внимание государства на развитие научных направлений, обеспечивающих развитие процесса неоиндустриализации;
• содействие становлению сетевых форм взаимодействия производителей и потребителей.
