CC BY
69
К вопросу об уточнении содержания форм хозяйствования в аграрном секторе отечественной экономики
Т.П. Максимова, к.э.н., МЭСИ
Анализ опыта проведения аграрных реформ в России за истекшие два десятилетия и первые итоги структурных преобразований организационных форм хозяйствования показывают, что наблюдаются серьёзные несоответствия между огромным ресурсно-земельным потенциалом и уровнем землепользования в аграрном секторе. Например, урожайность значительно отстаёт от общемировых показателей, находясь на среднем уровне 20—22 ц/га (за отдельным исключением южных районов, где естественный уровень плодородия земель более высокий), а средний уровень рентабельности не более 9% [1].
На уровне землепользования отражаются и общие тенденции снижения технической оснащённости хозяйств в аграрном секторе экономики. Так, если в 1990 г. было около 1,4 млн тракторов и 408 тыс. зерноуборочных комбайнов, то в 2009 г. — только 330 тыс. тракторов и 84 тыс. комбайнов, в 2010 г. — 310 тыс. и 81 тыс. соответственно [2]. В 2010 году на 1 тыс. га пашни приходилось всего 4 трактора против 11 в 1990 г., а обеспеченность зерноуборочными комбайнами за последние двадцать лет уменьшилась с 6,6 до 3 единиц на 1 тыс. га. Для сравнения, в Аргентине на ту же площадь приходится 8 тракторов, в Канаде — 16, в Германии — 64.
Указанные обстоятельства могут негативно отразиться на конкурентоспособности отечественных форм хозяйствования, особенно в связи со вступлением России в ВТО (Всемирную торговую организацию), поскольку внутренние рынки будут открыты для более дешёвого импортного продовольствия. Поэтому, следуя общим методологическим принципам системного подхода при исследовании аграрного сектора отечественной экономики, важно исследовать экономическую природу форм хозяйствования и уточнить основные детерминанты в содержании форм хозяйствования в целом и отдельные их виды в частности с целью выработки взвешенной аграрной политики по повышению эффективности и конкурентоспособности существующих организационных форм хозяйствования.
Определение основных структурных компонентов экономического содержания форм хозяйствования, в свою очередь, способствует более адекватным направлениям трансформации существующих форм хозяйствования «сверху». По мнению автора, несмотря на накопленный исследовательский и хозяйственный опыт по вопросам рыночной трансформации форм хозяйствования, продолжают оставаться нерешёнными вопросы о диалектике самого понятия «формы хозяйствования» и его соотношении с понятием «экономический уклад»; о роли собственности в содержательной части этого понятия, а также
зависимости эффективности форм хозяйствования от форм собственности.
Достаточно длительное время уделялось большее внимание установлению очень жёстких связей форм хозяйствования с формами собственности. Прямым следствием таких подходов явилось законодательное установление частной собственности на землю исходным пунктом реформирования и рассмотрение её в качестве основного условия решения всех проблем в аграрном секторе отечественной экономики [3]. На начальном этапе реформирования предполагалось, что введение частной собственности на землю через механизм земельных паёв автоматически даст толчок «снизу» к массовой трансформации основных форм хозяйствования советской экономики, колхозов и совхозов, в сторону создания крестьянских (фермерских) хозяйств (КФХ) предпринимательского характера по типу организации форм хозяйствования в западных экономиках и повысит эффективность в данном секторе экономики. Однако на практике становление института частной собственности носило скачкообразный, бессистемный характер. Отсутствие соответствующих новым реалиям институтов кадастровой оценки, учёта и межевания, асимметричность информации привели к тому, что в течение двадцати лет наблюдается противоречивый симбиоз форм землевладения и землепользования из совокупности земельных долей, которыми большая часть владельцев земельных паев за существующий период преобразований так и не смогла воспользоваться.
Предпринятые попытки использования позитивного зарубежного опыта построения рыночной экономики и импортирования зарубежных институтов рынка при трансформации форм хозяйствования также в большинстве своем носили фрагментарный характер. Так, в ходе проведения реформ в стране ориентировочная численность собственников земельных долей составила более 12 млн человек. Однако, спустя два десятилетия, к 2011 г. из общего числа номинальных собственников только 1,4 млн (11%) осуществили государственную регистрацию прав в силу несовершенства института межевания и высоких входных барьеров иного плана. В натуральном выражении это составило около 18 млн га земель сельскохозяйственного назначения, или чуть более 16% площади земель, находившихся в общей долевой собственности [4]. Рассматривая роль частной собственности на землю в содержательной части основных организационных форм хозяйствования, следует учитывать, что КФХ работают не всегда и не только на землях, находящихся у них в собственности. Доля собственности составляет 29,7%, доля арендованных земель государственной и муниципальной собственности — 33%, находящихся
в пожизненном наследуемом владении — 4,3%. Помимо этого, КФХ использовались земли иных организаций и граждан в объёме 30,5% от площади всех используемых хозяйствами земель [4]. Вместе с тем происходят видимые изменения и в содержательной части малых форм хозяйствования. Например, сложно поставить на одну ступень по своему характеру и исторической сущности крестьянские (фермерские) хозяйства с устойчивой связью к земельному ресурсу и те хозяйства, которые владеют землёй на правах частной собственности на разных территориях и в разных регионах в объёмах до 3 тыс. га в результате скупки земельных паёв, используют наёмный труд мигрантов, не занимаются в полной мере производственной деятельностью, но зарегистрированы как КФХ. В данном случае наблюдается явная подмена названия и содержательной стороны данной формы хозяйствования. Анализируя деятельность сельхозорганизаций, можно увидеть аналогичные факты: в ходе трансформационных изменений в собственности функционирующих сельхозорганизаций находится всего лишь около 0,6% земельных угодий, а более 80% земли арендуется. Таким образом, в отношениях собственности наблюдается явное расщепление форм землевладения и землепользования, когда одни и те же организационные формы хозяйствования функционируют при разных формах землевладения. Помимо этого, не прослеживается прямой зависимости между формой собственности и уровнем рентабельности. Так, крестьянские (фермерские) хозяйства могут успешно развиваться на арендованных землях и, наоборот, оставаться на одном и том же уровне при частной собственности на землю.
Допустимо поставить под сомнение и доминирующую зависимость института частной собственности на землю от трансформации форм хозяйствования в сторону малых и крупных форм хозяйствования. В этой части следует отметить, что для земледельческих территорий наиболее распространённой формой хозяйствования к концу 2008 г. (по последним обработанным данным официальной статистики на конец 2011 г. — Прим. автора) оставались производственные кооперативы, имеющие много общего с колхозами, т.е. в большинстве случаев поменялась форма без существенной трансформации содержания. Данные формы хозяйства использовали более 40% земель, находящихся у всех предприятий и организаций-производителей сельхозпродукции. Хозяйственные товарищества и общества использовали более 37% таких земель, государственные и муниципальные предприятия — более 6%, подсобные сельские хозяйства промышленных предприятий — около 0,8% [4]. При этом собственники земельных долей в процессе распоряжения ими предпочитали сдавать их в аренду,
а не в уставной капитал сельскохозяйственных организаций из-за экономической нестабильности последних, или передавать долю в праве общей собственности на земельный участок из земель сельскохозяйственного назначения на основе договоров купли-продажи [3].
Исходя из вышеизложенного, мы пришли к следующим выводам. Во-первых, новые организационные формы как результат преобразований в аграрной сфере не всегда имеют жёсткую привязанность к частной собственности на землю. Во-вторых, в условиях рыночных преобразований институт частной собственности на землю только дал толчок к скачкообразным преобразованиям, которые при более внимательном рассмотрении зависели от целого комплекса факторов, а не только от форм землевладения. В связи с этим вполне обоснованным становится изменение современных подходов к содержанию форм хозяйствования, которые всё чаще рассматриваются как результат действия множества факторов в области производительных сил и организационно-экономических отношений (специализации, концентрации, менеджмента, интеграции, технологий и др.) без детерминирующей привязки к отношениям собственности.
Отдельного внимания в создавшихся условиях, по мнению автора, заслуживает использование институционального подхода к раскрытию содержания понятия «формы хозяйствования». Диалектика авторской позиции в последние пятнадцать-двадцать лет основана на интегрировании следующих основных направлений при уточнении экономического содержания понятия «формы хозяйствования в аграрном секторе отечественной экономики»: во-первых, на основе аналитического сравнения понятий «формы хозяйствования» и «экономический уклад», выделении общих составляющих (на основе взаимовлияния и взаимопроникновения) и особенностей разграничения данных экономических категорий; во-вторых, через выделение важнейших компонентов отношений землевладения и землепользования в структуре данных понятий и определение тех из них, которые оказывают приоритетное влияние на трансформацию организационных форм хозяйствования в аграрной сфере; в-третьих, на разграничении правовых и экономических аспектов при определении типа форм хозяйствования в аграрной сфере, которые помогут на практике объяснить причины несоответствия и противоречия «де-юре» и «де-факто» форм хозяйствования одного типа [3]. При этом уместно вектор исследования определить, исходя из общенаучного метода исследования, от частного к общему, т.е. от анализа отдельных организационных форм далее к их сравнительному анализу с выделением общих экономических составляющих содержания форм хозяйствования,
что будет способствовать более чёткому пониманию логики трансформационных процессов в аграрной сфере в долгосрочной перспективе. Одним из аргументов такого подхода является то, что отдельные формы хозяйствования в аграрной сфере отличаются большей степенью разработанности. Так, ещё до начала рыночных реформ в отечественной экономике много внимания уделялось содержательной части личных подсобных хозяйств (ЛПХ) крупным исследователем по данной проблеме Г.И. Шмелёвым, который, в частности, рассматривал ЛПХ при переходе к рыночным отношениям в качестве готовой основы для развития индивидуального предпринимательства в аграрной сфере. Действительно, как показывает практика хозяйствования, личные подсобные хозяйства остались значимым направлением при общем процессе рыночной трансформации традиционных форм советского периода и смогли адекватно адаптироваться в новых экономических условиях, а на определённых этапах кризисного состояния отечественной экономики оказались даже более живучими [3]. Причины устойчивости в данном случае следует рассматривать, помимо всего прочего, в особенностях уклада данной формы хозяйствования, что ещё раз подтверждает важность институционального подхода при уточнении сущности и направления трансформации форм хозяйствования, включая учёт степени и значения неформальных институтов (культурных и региональных особенностей, традиций, воспитания, передачи навыков работы на земле из поколения в поколение и др.). Именно с этих позиций следует рассматривать личные подсобные хозяйства в качестве реального потенциала для создания фермерских хозяйств. Однако на современном этапе из-за несовершенства формального института нормативно-правового регулирования нередко происходит механическое взаимопроникновение одних форм хозяйствования в другие под влиянием внешних факторов. В настоящее время усиливаются тенденции перерегистрации крестьянских (фермерских) хозяйств (КФХ) в организационную форму личных подсобных хозяйств (ЛПХ) товарного типа. Основными мотивами такого рода тенденций рассматриваются высокий объём налоговых обременений и ограничений экономической свободы КФХ по сравнению с ЛПХ при ведении хозяйственной деятельности. Хотя с содержательной точки зрения, трансформация ЛПХ в КФХ представляется более логичной и перспективной. Подобные процессы взаимопроникновения при сохранении основного направления хозяйственной деятельности, методов и способов ведения хозяйства, сохранения и передачи опыта и традиций хозяйствования позволяют говорить о более широких границах понятия «уклад» по
сравнению с понятием «формы хозяйствования» в аграрной сфере экономики. Так, крестьянский или сельский уклад бытия может содержать в себе разные организационные формы хозяйствования, включая как малые формы, агенты которых исторически связаны с работой и жизнью на селе и являются носителями традиций из поколения в поколение, так и крупные формы хозяйствования. Что касается крупных хозяйств, в этом случае структурные взаимопроникновения сложнее: они гармоничнее, когда собственники крупных хозяйств и наёмные работники владеют навыками работы в аграрной сфере и являются носителями культурных и духовных традиций, обладают врождённой мотивацией работы на земле. Но эти взаимопроникновения могут отсутствовать либо быть призрачными, когда крупные хозяйства организовываются с нуля крупными инвесторами без навыков и опыта работы на земле, не понимающими особенностей сельской культуры и сельского уклада жизни. Появляются такого рода противоречия в тех случаях, когда, с одной стороны, крупные собственники становятся таковыми в результате скупки земельных паёв, а, организовывая хозяйство, мотивированы лишь целевой установкой получения максимальной прибыли любыми средствами при отсутствии внутреннего чувства бережного, уважительного отношения к земле,
к сельскому труду С другой стороны, наёмные рабочие в таких хозяйствах привлекаются из разных регионов и тоже не являются носителями так называемой х-эффективности работы на земле. Поэтому при данном рассогласовании интересов указанным выше неформальным институтам принадлежит значительная роль в эффективном землепользовании. В связи с этим продолжает оставаться актуальным дальнейшее последовательное развитие общей теории в рамках уточнения экономического содержания понятия «формы хозяйствования» в аграрной сфере экономики с постепенным смещением вектора научного анализа в сторону системного подхода научного анализа формальных и неформальных институтов, их роли и значения при определении общего вектора рыночной трансформации аграрного сектора отечественной экономики и выработки адекватной аграрной политики.
Литература
1. Федеральная служба государственной статистики. 1Ж1,: http://www.gks.ru
2. Кулистикова Т. Технические сбои // АгроИнвестор. 2011. № 9.
3. Афанасьев В.Н., Косарева Т.П. (Максимова Т.П.), Джула-манов А.А. Устойчивость форм хозяйствования в аграрном секторе экономики при переходе к рыночным отношениям. СПб., 1995.
4. Доклад Министерства сельского хозяйства РФ о состоянии и использовании земель сельскохозяйственного назначения. иЯЬ: http://www.mcx.ru/ Министерство сельского хозяйства.
