CC BY
36
УДК 821.111-311.4.09 "17"
И.М. Эрлихсон, С.А. Васильева
К ВОПРОСУ ОБ ОТНОШЕНИИ ОБЩЕСТВА К ПРЕСТУПНОСТИ (ПО МАТЕРИАЛАМ АНГЛИЙСКОЙ ПУБЛИЦИСТИКИ ПЕРВОЙ ТРЕТИ XVIII ВЕКА)
Выявляются интеллектуальные истоки английской пенитенциарной реформы конца XVIII — первой половины XIX века. Авторы анализируют памфлет английского философа Бернарда Мандевиля «Исследование о причинах частых казней в Тайберне», в котором была предпринята попытка автора выявить социальные факторы, обусловливающие рост преступности, и предложены конкретные меры по ее профилактике и борьбе с ней. Предложения Б. Мандевиля по изменению условий содержания заключенных и практике исполнения наказания на несколько десятилетий предвосхитили идеи классиков пенитенциарной науки: замена смертной казни другими видами наказания, разделение осужденных по категориям, организация духовного тюремного служения. В то же время философ осознавал, что подобные нововведения могут быть реализованы только при условиях кардинального изменения общественного отношения к проблеме преступности и разработки и функционирования соответствующей законодательной базы.
Б. Мандевиль, Англия, XVIII век, пенитенциарные реформы, публицистика, смертная казнь.
По устоявшейся традиции основателями английской реформы уголовного правосудия и тюремного заключения считают Джона Говарда, Самуэля Ромилли и Иеремию Бентама. Дж. Говард в своем нашумевшем труде «Состояние тюрем Англии и Уэльса» (1777) обратил внимание властей и широкой общественности на состояние тюрем, предложил кардинальные реформы в сфере обращения с осужденными и освобожденными, основанные на жестком разделении арестантов на группы и обеспечении санитарно-бытовых условий содержания, а также программ физической и нравственной реабилитации. С. Ромилли первым выступил с законодательной инициативой ограничения смертной казни, настаивая на том, что уголовное законодательство должно быть не только эффективной мерой в борьбе с преступностью, но и средством укрепления морали в обществе. Именно Ромилли убежденно доказывал в парламентских дебатах, что смертная казнь должна стать наиболее сокрытой частью уголовной репрессии, так как угроза эшафота вряд ли уменьшит число преступлений, но в глазах общества власти выступят «автором ненужного зла» \ И. Бентам заложил фундаментальную теоретико-методологическую основу классической школы уголовного права и современной пенитенциаристики. Вслед за итальянцем Ч. Беккариа он считал, что эффективнее заниматься превенцией и профилактикой преступления, нежели дальше совершенствовать систему суровых наказаний — наследия средних веков. Он ратовал за раздельное содержание осужденных, цель тюремного заключения видел в их исправлении путем труда как обязательного условия отбывания наказания, настаивал на проявлении заботы о здоровье осужденных, сочетании кротости и строгости в обращении с ними. Итогом борьбы за реформу уголовного правосудия стал переход от эшафота как сдерживающего фактора преступности, к уголовно-исполнительной системе, главная цель которой — исправление и реабилитация правонарушителя.
Британский историк Артур Лавджой в своем классическом труде «Великая цепь бытия. История идеи» писал: «...кажущаяся новизна многих систем достигается исключительно за счет новых сфер их приложения и новой аранжировки составляющих их элементов» 2. В истории человеческой мысли любая концепция метафизического или практического характера проходит долгий путь, прежде чем ее элементы сложатся именно в ту устойчивую комбинацию, которая впоследствии станет предметом исследовательского интереса. До этого момента отдельные идеи свободно циркулируют, а «одни и те же выводы, в разные эпохи или в разных головах, возникают вследствие совершенно различных логических и не только логических посылок» 3. Данное
1 Sir Samuel Romilly Observations on a late publication entitled Thoughts on executive Justice: to which is added a letter containing remarks on the same work. L., 1786. P. 27.
2 Лавджой А. Великая цепь бытия. История идеи. М.: Дом интеллектуальной книги, 2001. URL: http://www.psylib.org.ua/books/lovejoy/txt01.htm (date of access: 20.08.2016).
3 Там же.
© Эрлихсон И.М., Васильева С.А., 2016
утверждение справедливо в отношении движения за реформу английского уголовного правосудия, теоретические предпосылки которого возникли гораздо раньше установленных в научной литературе хронологических границ. Вышеуказанное положение будет доказано посредством анализа памфлета английского мыслителя Бернарда Мандевиля «Исследование о причинах частых казней в Тайберне» (1725). Данное произведение практически не известно российскому читателю. Так, А.Л. Субботин в биографическом очерке знаменитой серии «Мыслители прошлого», посвященном Бернарду Мандевилю, упоминает только название памфлета 4. Более детальный анализ памфлета представлен в монографии К.В Кованова «Бернард Мандевиль и общественная мысль Англии первой половины XVIII века» 5. Между тем данное произведение заслуживает глубокого анализа ввиду актуальности проблем, затрагиваемых автором и оригинальности его идей, намного опередивших свое время. Мы не беремся утверждать, что Бернард Мандевиль по своим взглядам должен и может встать в один ряд с вышеупомянутыми основателями мировой пенологии, посвятившими борьбе за тюремную реформу значительную часть своей жизни. Но хотелось бы привлечь внимание читателя к тому, насколько созвучны взгляды автора рассматриваемого памфлета с вдохновителями будущей пенитенциарной реформы.
Памфлет «Исследование о причинах частых казней в Тайберне» 6 сложился из серии писем, опубликованных на страницах «Британского журнала» спустя несколько дней после заключения в лондонскую тюрьму Ньюгейт знаменитого Джонатана Уайлда. В истории английского преступного мира фигура Джонатана Уайлда занимает особое место. Легендарный «воролов» 7 после смерти стал символом коррупции и лицемерия в истории Великобритании, однако при жизни его порой считали героем и благодетелем и даже удостоили урожденного простолюдина привилегии джентльменов — права носить шпагу. Позиционируя себя кем-то вроде «внештатного сотрудника полиции», Уайлд в течение ряда лет зарекомендовал себя в качестве «консультанта по пропавшему имуществу», возвращая богачам за вознаграждение пропавшие ценности. В то же время он, как некоронованный король лондонского дна, железной рукой управлял преступным миром — бандами тех самых грабителей и карманников, которые приносили в его «контору» украденные драгоценности. В конце концов Дж. Уайлд был арестован, судим и в 1725 году повешен. Арест Уайлда послужил поводом для того, чтобы Мандевиль обратился к давно интересовавшей его теме — проблеме социальной обусловленности преступности и методах борьбы с ней. Восемнадцатое столетие являет исследователям истории английского уголовного правосудия любопытный парадокс: «век роста гуманных и филантропических чувств и усилий» 8, с одной стороны, способствовал проникновению человеколюбивых идей Просвещения во все сферы общественных отношений, с другой — именно этот период в истории Англии называют «эпохой Кровавых кодексов», когда в течение века число преступлений, караемых смертной казнью, возросло с 50 до 200. От Мандевиля не ускользнула эта двойственность: уже название памфлета говорит о попытке проанализировать проблему роста преступности и общественного к ней отношения. Во введении к трактату автор извинялся перед взыскательным читателем за то, что посмел обратиться к предмету столь низкому: «Люди, образованные и с манерами, едва ли будут признательны мне за то, что я трачу их драгоценное время на знакомство с самой темной и гадкой стороной жизни, и скажут, что их мерзкие сцены, разворачивающиеся в Ньюгейте в день казни или в какой-либо другой день, мало их интересуют». На это Мандевиль ответствует, что если он и презрел какие-то условности, то только потому, что «необходимость выше всех законов». «Если автор хочет внушить читателям ранее неведомое им чувство отвращения, он никогда не достигнет цели, не дав общее представление о предмете, который вызовет у них негодование» .
Первые главы памфлета посвящены красочному описанию «ярмарки Тайберна» — шествию висельников от Ньюгейта к месту публичных казней Тайберн. Казни в Тайберне были одним из
4 Субботин А.Л. Бернард Мандевиль М.: ИФ РАН, 2013. С. 11.
5 Кованов К.В. Бернард Мандевиль и общественная мысль Англии первой половины XVIII века. М.: РГТЭУ,
2013.
6 Mandeville B. An Enquiry into the Causes of the Frequent Executions at Tyburn (1725) // Free ebooks by Project Gutenberg. URL: http://www.gutenberg.org/files/37650/37650.txt (date of access: 01.07.2016).
7 Джонатан Уайлд (англ. Thief-Taker General) — знаменитый английский преступник. В истории криминального мира остался ярким примером «синтеза несочетаемого» — преступника и борца с преступностью. Руководил преступными бандами, промышлявшими кражами, а после возвращал краденое за крупное вознаграждение законным владельцам. Сотрудничал с полицией, попросту «сдавая» соперников и не подчинившихся его власти воров.
8 Тревельян Дж.М. Социальная история Англии от Чосера до королевы Виктории. Смоленск: Русич, 2002.
9 Mandeville B. An Enquiry into the Causes of the Frequent Executions at Tyburn (1725).
самых зрелищных мероприятий и излюбленных способов проведения досуга лондонцев независимо от возраста, происхождения, социального и имущественного статуса. Обозревая нравы англичан XVIII века, Дж. Тревельян пишет: «Англичане все еще любили присутствовать при наказании тех, чьи действия они не одобряли» 10. Лондону, как и любому мегаполису того времени, была свойственна «зараза преступности». «Город кишит распущенными, ленивыми и бессчетными нищими, преступники продолжают творить свои «черные» дела, а количество смертных приговоров за воровство и разбой не уменьшается... Лондон страдает от преступности более, чем любой другой город», — отмечал Мандевиль в первых письмах 11. Тем не менее, он самокритично признавал, что не тешит себя иллюзиями по поводу того, что его работа кардинально изменит ситуацию и сможет предотвратить неуклонный рост преступности или будет способствовать удержанию «мелких воришек» от соблазна преступной жизни. Обратив внимание читателя на тот факт, что «количество несчастных, каждый год приговариваемых к смерти за не столь серьезные проступки в нашем великом Лондоне, причиняет боль добросердечным людям», Мандевиль сформулировал цель трактата более чем скромно — представить свое видение проблемы и пути ее решения именно «тем, у кого есть, что предложить для исправления этого зла» 12.
В первой главе, посвященной проблеме укрывательства кражи путем приобретения украденного имущества и возврата его законному владельцу за вознаграждение 13, Мандевиль обрушивается с критикой на распространенную практику размещения в газетах объявлений о пропаже вещей, в которых обещалось вознаграждение тому, кто найдет украденное с обязательным указанием того, что возврат имущества не будет сопровождаться лишними вопросами. По его мнению, эта практика не так безобидна, как кажется на первый взгляд, поскольку затягивает в преступный круговорот все больше людей, включая и сами жертвы, которые в стремлении вернуть дорогие им вещи потворствуют преступлению и бросают тень на свое честное имя. Эту цепочку памфлетист назвал «компоновкой нового преступления» 14: побуждение нищих и карманников обчищать чужие карманы и своеобразная гарантия безнаказанности за содеянное. Но вину за сложившуюся ситуацию памфлетист возлагал не на правоохранительные органы, а на общество, причем на его «имущих» и образованных представителей. Автор подверг разбору возможные мотивы тех, кто, по его мнению, косвенно способствовал росту мелкой преступности: «Я буду дураком, скажет некто, если не попытаюсь вернуть свою ценную вещь, пусть даже за вознаграждение. Лучше потерять часть, чем все... Я ничего не могу поделать с фактом существования воровства, подумает другой, так если мне хотя бы удастся вернуть свое, — это все, что мне нужно. Что мне с того, что бедолагу повесят?.. Третий сердобольно скажет, что готов был бы и в десяток раз больше потерять, лишь бы не быть причиной чьей-то смерти» 15. Такое отношение можно счесть за «преступное бездействие», когда хозяин имущества, получив вещь обратно, «закрывает глаза» на тот факт, что имущество к нему вернулось незаконным путем. Вообще публицист не скупится на критику высшего общества, мастерски «препарируя» его пороки и двойные стандарты. С изрядной долей скепсиса Мандевиль перечисляет предпринятые ранее меры (общества по исправлению нравов, работные дома, благотворительные школы), которые продемонстрировали бессилие «горе-реформаторов» 16. Результат, по мнению Мандевиля, учитывающего возросший уровень криминогенной обстановки в условиях мегаполиса как показательный фактор, довольно печален. Автор резюмирует: филантропия не будет иметь должного эффекта «на рыхлом фундаменте» общественного отношения к феномену преступности. Он призывает оставить «ложную филантропию» и малодушное желание вернуть свое и, заняв твердую высоконравственную позицию, придерживаться принципа справедливого и неотвратимого наказания.
Мандевиль также критикует власти за сотрудничество с так называемыми поимщиками воров. Он твердо убежден, что вороловов нужно жестоко наказывать, если будет доказано, что
10 Тревельян Дж.М. Социальная история Англии от Чосера до королевы Виктории. С. 377.
11 Mandeville B. An Enquiry into the Causes of the Frequent Executions at Tyburn (1725).
12 Ibid.
13 В английском языке существует устойчивый термин — Theftbote.
14 Compounding of Felony (англ.)
15 Mandeville B. An Enquiry into the Causes of the Frequent Executions at Tyburn (1725).
16 К подобному приему Мандевиль прибегал в трактате «Благопристойные аргументы в защиту государственных публичных домов» (1742), где предлагал не бороться с проституцией, а легализовать ее. (Подробнее см: Эрлихсон И.М. Памфлет Б. Мандевиля «Благопристойные аргументы в защиту государственных публичных домов» к вопросу о цели написания и жанре // Диалог со временем. 2011. № 37. С. 66-87.)
они «были вовлечены в преступный промысел, имея свою долю выручки, а потом свидетельствовали против своих бывших сообщников» 17. Несомненно, здесь проступает фигура вышеупомянутого Дж. Уайлда, завоевавшего на своем веку прочную репутацию непреклонного борца с преступностью. «Не проходило недели, чтобы в "Weekly Journal" или в "Daily Courant" не появилось заметки о новом аресте при содействии Уайлда. Начинались такие сообщения обычно так: «В харчевню вошел констебль и с ним несколько понятых с Уайлдом по главе...» Сообщения эти производили сенсацию, особенно если «улов» был таким, как весной 1724 года, когда Уайлд задержал целую банду из ста грабителей и отправил всех в тюрьму» 18. В итоге матерый преступник снискал народное обожание и славу, а все потому, что полиция, по сути, потворствовала его деятельности. Подводя итоги главы, Мандевиль призывает к более тщательному исполнению буквы закона как со стороны магистратов, так и рядовых граждан, предупреждая, что в противном случае количество преступников будет возрастать ежечасно, а разобщенные шайки превратятся в профессиональные преступные сообщества, чья деятельность будет вдохновляться и направляться из единого координирующего центра.
В третьей и четвертой главах, посвященных шествию в день казни, автор памфлета представляет необычно красочное описание «крестного пути» в Тайберн, особенно если учитывать, что речь идет не о художественном произведении. Язык Мандевиля вообще отличается живостью и образностью. Так, описание процесса препровождения преступников к месту казни, нюансы поведения толпы и самой жертвы, словно мазки на холсте, и фрагменты его трактата превращаются в ожившие гравюры Уильяма Хогарта. В такой день, отмечает автор, даже самые закоренелые грешники должны погрузиться в глубокую печаль и хранить молчание, но... «все наоборот: чудовищная спешка тюремщиков, злобные взгляды преступников. грубые голоса и дерзкий смех... реки пива и других горячительных напитков, черные руки, богохульные шутки. и все это под грустную мелодию металлических оков» 19. Как бы между прочим, свидетельствует очевидец эпохи, в толпе своим ремеслом промышляют проститутки, на кулаках могут сцепиться провокатор и спровоцированный, дешевое пойло щедро предлагают на всем пути из Ньюгейта в Тайберн. Обязательно найдется кто-то, кто будет расшвыривать трупы кошек и собак и прочие дурно пахнущие снаряды, стараясь попасть в того зеваку, у которого платье почище и побогаче на вид — это тоже часть ритуала дороги в Тайберн. С приближением к виселице экзальтация зрителей возрастает: бывали случаи, когда зеваки погибали под ногами толпы раньше тех, кто по приговору едет за своей смертью. Приговоренные к смертной казни стараются не обмануть ожидания толпы: последнее слово готовится тщательно и иногда даже зачитывается с листа. Содержание предсмертной речи варьирует от неистового раскаяния и покаяния в стремлении вымолить прощение перед Богом и людьми до откровенной дерзкой бравады и насмешек над властями, причем последнее случается гораздо чаще.
Анализируя поведение толпы в день казни, публицист высказал интересное предположение: причина участившихся казней в Тайберне может быть сокрыта, в том числе и в поведении толпы (спрос рождает предложение!), которая побуждает преступника к браваде и аплодирует «хорошей смерти». Вообще проникновение Мандевиля в область человеческой психологии неудивительна, ведь он был врачом, и понимание психических процессов, на наш взгляд, является одной из сильных сторон трактата, позволившей прийти к оригинальным для своего времени выводам. Вполне естественно, рассуждает Мандевиль, что в вышеописанных условиях смысл наказания как кары за совершенное преступление пропадает, так как виселица превращается в театральные подмостки, на которых разыгрывается «спектакль одного актера». Таким образом, Мандевиль стремится обратить внимание законодателя на то, что публичность смертной казни утратила свои дидактические функции и больше не является эффективным средством устрашения и предупреждения повторных преступлений. В последующих письмах философ-моралист предложит свое видение проблемы альтернативного противодействия преступности.
Сквозь страницы трактата «красной нитью» проходит глубочайшая мысль: причины преступности имеют социальные корни и произрастают из пороков общества. Автор убежден, что жертвы социальных деформаций прежде всего малолетние преступники. Несовершенство или даже порочность общественного отношения к преступности приводит к тому, что вступивший на
17 Mandeville B. An Enquiry into the Causes of the Frequent Executions at Tyburn (1725).
18 Белоусов Р.С. Тайна Иппокрены. М.: Советская Россия, 1978. URL: Режим доступа: http://www.be-lousenko.com/books/litera/Belousov Ippokrena.htm (accessed: 01.07.2016).
19 Mandeville B. An Enquiry into the Causes of the Frequent Executions at Tyburn (1725).
неправедный путь по стечению обстоятельств или по легкомыслию неизбежно превратится в закоренелого правонарушителя. Одна из причин этой гибельной трансформации — условия содержания в тюрьме, которая становится «школой криминала», где молодежь перенимает навыки преступного ремесла у своих старших коллег: «они. проводят часы, обсуждая, как вести себя на перекрестных допросах, читают лекции о том, как усыпить бдительность жертвы и ограбить ее» 20. В результате такого «обучения» от раза к разу его злодеяния становятся все изощреннее, преступное ремесло затягивает и шансов дожить до среднего возраста у него становится все меньше. Его судьба предначертана и выбор невелик: делиться большей частью награбленного с «вышестоящими рангами» преступного мира, тем самым пребывая в постоянной необходимости грабить постоянно, либо, дерзнув проявить лидерство, быть проданным своими же «товарищами по цеху» и оказаться «властителем Тайберна». В глазах Мандевиля общество косвенно виновно в том, что не предоставляет ему шанса и возможности вырваться из порочного круга преступления, проявляя к его судьбе смесь жалости и равнодушия.
Последние главы трактата посвящены разбору и критике современной Мандевилю системы уголовных наказаний, в частности условиям тюремного заключения и практике высылки уголовных элементов в британские колонии. Рассматривая причины участившихся казней в Тайберне, анализируя основания для роста преступности, автор называет «вторую губительную крайность», которая, наряду с порочной практикой сотрудничества с ворами, ведет к криминализации столицы. Мандевиль убежден, что такая причина сокрыта в условиях тюремного содержания и методах обращения с теми преступниками, которых все же настигло правосудие — с арестантами Ньюгейта. Тревельян называл тюрьмы XVIII столетия «национальным позором», и это, пожалуй, один из самых мягких эпитетов. В английском тюрьмоведении распространены популярные клише —«школы порока», «академии преступлений», «рассадники моральной чумы». Подобную характеристику условиям Ньюгейта представляет нам автор памфлета, не скупясь на живые образы и «жалящие» метафоры. Мандевиль задается вопросом: что, кроме предельного разврата, можно ожидать от содержания на малой площади сорока-пятидесяти арестантов, каждый из которых и попал в тюрьму только «потому, что был худшим из худших?». Порочность умножается еще и от того, подчеркивает автор, что в замкнутом пространстве содержатся преступники обоих полов, что приводит к закономерным последствиям. Все свободное время арестанты оттачивают грани своего ремесла: делятся криминальными секретами, заводят связи и сколачивают новые союзы, гордятся былой славой, окружая себя жуткими легендами. Даже получив приговор к высшей мере, в последние дни перед Тайберном «просто нет никакой возможности уделить внимание Душе, подготовить себя для другого мира, потому что вокруг постоянный шум и возня» 21.
Мандевиль ставит вопрос о возможности перехода к одиночному заключению, предлагая соорудить «сто маленьких, но отдельных камер» по 12 кв. футов! 22, отделить подозреваемых от осужденных, мужчин от женщин. Предотвратив порочное общение с рецидивистами, можно будет ограничить их влияние на малолетних или невинно осужденных, считает Мандевиль. Автор словно предсказал вектор предстоящего во второй половине столетия тюремного реформирования: одна из первых инициатив коснется жесткого разделения арестантов по группам: по полу, возрасту; подследственных от осужденных; рецидивистов от осужденных впервые.
Второе предложение Мандевиля касается установки фиксированных условий по процедуре подготовки осужденного к исполнению смертного приговора, при этом срок ожидания помилования должен быть четко определен, по истечении которого осужденному предоставляется один день для прощания с друзьями и родственниками и ожидать исполнения приговора он должен в полном одиночестве. Доступ к нему может быть только у надзирателя (строго проинструктированного о недопустимости проноса спиртного) и священника. Это поможет преступнику «приготовить душу к вечности». Мандевиль приводит пример «других протестантских стран за морем», где практика общения с духовником в день перед казнью вменена в обязанность священнослужителям либо по линии церкви, либо по указанию городского магистрата. Мандевиль предлагает также ограничить рацион питания приговоренного к смертной казни хлебом и водой как символ поста и приготовления тела к «получению покаяния». Автор уверен, что воздержание от пищи освободит разум от мирского, пробудит голос совести и муки души. В таких условиях у человека будет возможность провести внутреннюю работу, проанализировать причины, приведшие его к такому жизненному итогу, в полной мере ощутить чувство смертности, смириться и приготовить Душу к встрече с Господом. Почувствовав раскаяние и освободив душу на исповеди, воодушевленный верой преступник может укреплять дух постоянной молитвой и
20 Mandeville B. An Enquiry into the Causes of the Frequent Executions at Tyburn (1725).
21 Mandeville B. An Enquiry into the Causes of the Frequent Executions at Tyburn (1725).
22 12 квадратных футов равны 1,1 квадратного метра.
уповать на прощение Всевышнего. Вот тогда, когда его повезут на место проведения экзекуции (кстати, Мандевиль был противником публичных казней и подчеркивал, что процедура должна производиться in camera, что полностью созвучно направлениям будущей реформы), его «пронзительные вопли, жалобы, рыдания будут разрывать сердца зрителей, а потоки слез, льющиеся по впалым щекам из обезумевших глаз будут свидетельствовать о страдании, ужасе и невыразимой агонии его души» 23. Это будет уроком для легкомысленной и распущенной толпы «негодяев обоего пола», пробудив их души от летаргии, в которую они загоняли их так усердно. И вновь Мандевиль практически интуитивно наметил второе важнейшее направление предстоящего пенитенциарного реформирования — закрепление практики
24
церковного тюремного служения в английских местах заключения .
И, наконец, последняя глава трактата посвящена Акту о перевозке каторжников, принятому в 1718 году. Данный акт предписывал в целях снабжения колоний рабочей силой пересылать осужденных преступников за океан. Мандевиль дает краткий обзор «оптовой торговли ссыльными»: по договору о перевозке заключенных капитан получал по 40 фунтов за каждого. Но востребовать заработанные деньги он мог только по возвращении из заокеанского путешествия, предъявив «свидетельство о высадке», полученное от колониальных властей. «Несмотря на запрет на возвращение в Англию под угрозой смертной казни, многие каторжники, хлебнув "райской жизни" на плантациях, рисковали вернуться, надеясь укрыться в многолюдном Лондоне» 25. Так, вернулась и знаменитая Молль Флендерс Даниэля Дефо, правда уже после того, как стала преуспевающим плантатором и сколотила солидное состояние. Даниэль Дефо в 1723 году поместил в "Original weekly journal" заметку, где пытался ответить на вопрос: почему уголовники, презрев опасности и тяготы путешествия, возвращались в криминальную столицу Великобритании, рискуя вновь оказаться в тюрьме? Эта головоломка равно занимала и Мандевиля, признававшего, что «намерение высылать тех, кто совершил незначительные преступления, вместо того чтобы их вешать, справедливо и достойно похвалы, и было разумно ожидать, что это станет лекарством от величайшего зла. <...> Но наши хитроумные преступники свели эффективность закона к нулю. Кто-то бежит во время путешествия, кто-то сбегает до того, как производится посадка на борт, а кто-то возвращается по истечении срока наказания. Более того, эти «прожжённые негодяи», с которыми обращаются куда более мягко, чем с несчастными чернокожими рабами, портят последних, обучая их премудростям преступного ремесла, им неведомого в силу их природного простодушия» 26. Мандевиль предлагает решить эту проблему оригинальным способом: обменивать уголовников на тех европейцев (английских моряков), которые томятся в рабстве в Марокко, Тунисе, Алжире и других берберских странах. Конечно, предусмотрительно оговаривался он, мне возразят, что эти люди обратились в ислам, и кто гарантирует, что мы произвели обмен с выгодой для себя? Но, по мнению автора, выгода очевидна, так как, «избавляясь от трусливых воров, бесчестных мошенников и неисправимых негодяев, мы получаем храбрых, трудолюбивых и полезных людей» 27. Мандевиль не видел препятствий для заключения соответствующих соглашений с берберами 28, которые едва ли будут церемониться с английскими каторжниками, так как в их обычае обращаться с рабами с максимальной суровостью, которая и станет лучшим наказанием. Это предложение вполне в духе представлений позднего меркантилизма, одним из важных элементов которого было положение о необходимости многочисленного и постоянно растущего населения как источника национального богатства, разумеется не фактического, а потенциального. «Несомненно, — писал известный экономист Чарльз Давенант, — что люди — это главная ценность, но только в том случае, если они грамотно
29
трудоустроены и заняты полезными ремеслами» . С меркантилистической точки зрения толпы маргинальных элементов, поглощающих национальный продукт и доказавших свою бесполезность в производстве материальных благ, были балластом, от которого нужно было избавиться с максимальной выгодой для государства. И хотя положения утилитаризма как философско-этического учения были сформулированы только в конце XVIII века И. Бентамом, мы определенно можем назвать
23 Mandeville B. An Enquiry into the Causes of the Frequent Executions at Tyburn (1725).
24 См. подробнее: Васильева С.А. «В темнице был, и вы пришли ко мне» (ранняя история пастырского тюремного служения в Англии) // Прикладная юридическая психологи. 2015. № 1. С. 148-153.
25 Белоусов Р.С. Тайна Иппокрены. М.: Советская Россия, 1978. URL: http://www.belousen-ko.com/ books/litera/Belousov Ippokrena.htm
26 Mandeville B. An Enquiry into the Causes of the Frequent Executions at Tyburn (1725).
27 Ibid.
28 Этноним «берберы», появившийся в VII-VIII веках после завоевания Северной Африки арабами, предположительно происходит от греческого barbaros (варвар), имевшего у арабов значение «не араб», «неверный». Так называли коренные народы Cеверной Африки, которые были завоеваны арабами и приняли в VII веке ислам.
29 Davenant C. An essay upon the probable methods of making people gainers in the balance of trade. L., 1699. P. 24.
Мандевиля его предвестником, так как и в анализируемом трактате, и в других произведениях явно прослеживаются его теоретические предпосылки.
Таким образом, идеи Бернарда Мандевиля, с исключительной проницательностью предугадавшего или даже обозначившего направление эволюции английской уголовно-испол-нительной политики, практически на полвека опередили основателей мировой пенологии. На наш взгляд, наиболее ценным является не частное предложение о режиме содержания преступников или исполнении наказания, а четко сформулированное умозаключение о социальной обусловленности преступления и влиянии общественной среды на состояние и динамику преступности. Философ-моралист был строг с собой и исключительно строг с обществом. Его предложения по борьбе с преступностью едва ли назовешь гуманными — чего только стоят идея обмена ссыльных на пленных или ограничения размера одиночной камеры 12 квадратными футами! Но таковыми они кажутся только на первый взгляд. Мы должны учитывать, во-первых, нюансы современной автору практики исполнения наказания в эпоху «кровавых кодексов», а, во-вторых, тот долгий и тернистый путь, который проходят «частые пороки», прежде чем превратить, согласно знаменитой формуле, в «общественные добродетели» 30. Анализируемый памфлет полностью выдержан в духе философии Мандевиля, видевшего одну из ключевых функций государства в укрощении низменных инстинктов и в регулировании человеческого поведения, а его идеал общественного устройства вовсе не заключался в безудержном разгуле страстей, как утверждали его оппоненты, вводимые в заблуждение провокационными названиями его трактатов. «Во всех обществах, больших и малых, долг каждого его члена — быть добрым, добродетель следует поощрять, порок не одобрять, законы соблюдать, а правонарушителей наказывать» 31.
Вполне логично, что мыслитель, лаконично охарактеризовавший жалость как «самый вредный из аффектов» 32, исходил из положения о том, что она априори не может быть фундаментом решения социальных проблем, будь то ликвидация пауперизма или борьба с преступностью. В последнем случае проявление снисхождения там, где более приличествует суровость, само по себе является преступлением. Абсолютно справедливо утверждение К.В. Кованова, что Мандевиль был сторонником ужесточения наказания, и, «понимая, что с ними совсем покончить нереально, он в то же время верил в возможность общества и государства ограничить масштабы преступления» 33. Мыслитель был убежденным противником филантропической деятельности и жестким реалистом, считавшим систему наказаний одним из наиболее действенных инструментов государственного управления: «...Абсолютная глупость — утверждать, что власть не должна вершить зла, особенно если из этого можно извлечь пользу» 34. Практически во всех своих трактатах и философских эссе он последовательно проводил мысль о том, что великой стране нужен правопорядок — беспристрастное правосудие, мудрые законы и механизмы, гарантирующие их исполнение, — эффективное взаимодействие трех ветвей власти. Признавая, что бедность сама по себе является величайшим соблазном для людей без образования, воспитания нравственных и религиозных ценностей, он подчеркивал, что «величайшее благодеяние, которое может быть оказано этим заблудшим созданиям, заключается в исключительной суровости и неусыпном государственном контроле за малейшими нарушениями закона» 35. Если бы люди не имели оснований сомневаться в том, что преступление всегда повлечет за собой должное наказание (фундаментальный тезис Ч. Беккариа о неотвратимости наказания), то и самих преступлений и казней было бы намного меньше, чем теперь. «Поэтому там, где законы просты и суровы, всякие послабления при их выполнении, мягкость присяжных и частые помилования в основном представляют собой гораздо большую жестокость по отношению к густонаселенному государству или королевству, чем применение дыбы и самых изощренных пыток» 36. Заслуга Мандевиля заключается в том, он не просто раскритиковал современную ему практику исполнения уголовных наказаний, но очень четко обозначил факторы, играющие ключевую роль в генерировании преступления: безразлично-снисходительная позиция общества, несовершенство законов и извращенная логистика их исполнения. На их устранение будут направлены грядущие
30 Mandeville B. Fable of the Bees, Or Private Vices, Public Benefits. L., 1732.
31 Мандевиль Б. Исследование о происхождении моральной добродетели // Мандевиль Б. Басня о пчелах, или Пороки частных лиц — блага для общества. М., 2000. С. 135.
32 Там же. С. 30.
33 Кованов К.В. Бернард Мандевиль и общественная мысль Англии первой половины XVIII века. С. 149-150.
34 Mandeville B. A modest defense of publick stews. L., 1724. P. 68.
35 Mandeville B. An Enquiry into the Causes of the Frequent Executions at Tyburn (1725).
36 Мандевиль Б. Басня о пчелах. М.: Мысль, 1974. С. 274.
преобразования, пока английская пенитенциарная система не превратится в достойный пример подражания для европейских реформаторов XIX столетия.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ, ЛИТЕРАТУРЫ И ЭЛЕКТРОННЫХ РЕСУРСОВ
1. Белоусов, Р.С. Тайна Иппокрены [Электронный ресуре]. — М. : Советская Россия, 1978. — Режим доступ : http://www.belousenko.com/books/litera/Belousov_Ippokrena.htm
2. Васильева, С.А. «В темнице был, и вы пришли ко мне» (ранняя история пастырского тюремного служения в Англии) [Текст] // Прикладная юридическая психология. — 2015. — № 1. — С. 148-153.
3. Кованов, К.В. Бернард Мандевиль и общественная мысль Англии первой половины XVIII века [Текст]. — М. : РГТЭУ, 2013. — 260 с.
4. Лавджой, А. Великая цепь бытия. История идеи [Электронный ресурс]. — М. : Дом интеллектуальной книги, 2001. — Режим доступа : http://www.psYlib.org.ua/books/loveioy/txt01.htm.
5. Мандевиль, Б. Басня о пчелах [Текст]. — М. : Мысль, 1974. — 375 c.
6. Мандевиль, Б. Басня о пчелах, или Пороки частных лиц — блага для общества [Текст]. — М., 2000.
— 289 c.
7. Субботин, А.Л. Бернард Мандевиль [Текст]. — М. : ИФ РАН, 2013. — 111 c.
8. Тревельян, Дж.М. Социальная история Англии от Чосера до королевы Виктории [Текст]. — Смоленск : Русич, 2002. — 619 c.
9. Эрлихсон, И.М. Памфлет Б. Мандевиля «Благопристойные аргументы в защиту государственных публичных домов» к вопросу о цели написания и жанре [Текст] // Диалог со временем. — 2011. — № 37. — С. 66-87.
10. Mandeville, B. A modest defense of publick stews [Text]. — L., 1724.
11. Mandeville B. An Enquiry into the Causes of the Frequent Executions at Tyburn (1725) [Electronic resource] // Free ebooks by Project Gutenberg. — Mode of access : http://www.guten-berg.org/files/37650/37650.txt
12. Mandeville, B. Fable of the Bees, Or Private Vices, Public Benefits [Text]. — L., 1732.
13. Sir Samuel Romilly Observations on a late publication entitled Thoughts on executive Justice: to which is added a letter containing remarks on the same work [Text]. — L., 1786.
REFERENCES
1. Belousov, R.S. Tayna Ippokrenyi [Elektronnyiy resurc]. — M. : Sovetskaya Rossiya, 1978. — Rezhim dostup : http://www.belousenko.com/books/litera/Belousov_Ippokrena.htm
2. Erlikhson, I.M. Pamflet B. Mandevilya «Blagopristoinye argumenty v zashchitu gosudarstvennyh publichnyh domov: k voprosu o celi napisaniya i zhanre [Text] // Dialog so vremenem. — 2011. — N 37. — S. 6687.
3. Kovanov, K.V. Bernard Mandevil i obschestvennaya myisl Anglii pervoy polovinyi XVIII veka [Text]. — M. : RGTEU, 2013. — 260 s.
4. Lavdzhoy, A. Velikaya tsep byitiya. Istoriya idei [Electronic resourse]. — M. : Dom intellektualnoy knigi, 2001. — Rezhim dostupa: http://www.psylib.org.ua/books/lovejoy/txt01.htm.
5. Mandeville B. An Enquiry into the Causes of the Frequent Executions at Tyburn (1725) [Electronic resource] // Free ebooks by Project Gutenberg. — Mode of access: http://www. gutenberg.org/ files/37650/37650.txt
6. Mandeville, B. A modest defense of publick stews [Text]. — L., 1724.
7. Mandeville, B. Basnya o pchelah [Text]. — M. : Myisl, 1974. — 375 c.
8. Mandeville, B. Basnya o pchelah, ili Poroki chastnyih lits — blaga dlya obschestva [Text]. — M., 2000. —
289 c.
9. Mandeville, B. Fable of the Bees, Or Private Vices, Public Benefits [Text]. — L., 1732.
10. Sir Samuel Romilly Observations on a late publication entitled Thoughts on executive Justice: to which is added a letter containing remarks on the same work [Text]. — L., 1786.
11. Subbotin, A.L. Bernard Mandevil [Text]. — M. : IF RAN, 2013. — 111 c.
12. Trevelyan, Dzh.M. Sotsialnaya istoriya Anglii ot Chosera do korolevyi Viktorii [Text]. — Smolensk : Rusich, 2002. — 619 c.
13. Vasileva, S.A. «V temnitse byil, i vyi prishli ko mne» (rannyaya istoriya pastyirskogo tyuremnogo sluzheniya v Anglii) [Text] // Prikladnaya yuridicheskaya psihologiya. — 2015. — N 1. — S. 148-153.
I.M. Erlikhson, S.A. Vassilyeva
TO THE ISSUE OF PUBLIC ATTITUDES TO CRIME (ON THE MATERIAL OF THE ENGLISH PRESS OF THE FIRST THIRD OF THE 18TH CENTURY)
The paper focuses on the intellectual aspect of English prison reform of the late 18th — early 19th centuries. The authors analyze an English philosopher Bernard Mandeville's pamphlet "An Enquiry into the Causes of the Frequent Executions at Tyburn", in which the ph ilosopher attempted to analyze social factors facilitating crimes and identified practical measures of fighting against criminal behaviors. B. Mandeville underlined the necessity of altering the conditions of confinement in prisons and jails. His ideas were several decades ahead of his time. He maintained that it was necessary to substitute the death penalty with alternative sanctions, that it was essential to implement prisoner classification system, that it was important to provide religious services to inmates. At the same time, the philosopher realized that these innovations could only be introduced if public opinion changed. He maintained that public attitudes were a key facilitator to developing the criminal justice system and to regulating crime.
B. Mandeville, England, 18th century, prison reform, press, death penalty.
