CC BY
22№ 3 (46), 2012 "Культурная жизнь Юга России"
Трибуна молодого ученого
А. В. ГАйВОРОНСКАЯ
К ВОПРОСУ ОБ ОСОБЕННОСТЯХ ВОЕННОЙ СЛУЖБЫ КУБАНСКИХ ОФИЦЕРОВ В XIX - НАЧАЛЕ XX СТОЛЕТИЯ
Статья посвящена рассмотрению льготы как одной из отличительных особенностей казачьей офицерской службы на рубеже Х1Х-ХХ веков.
Ключевые слова: казачьи офицеры, льгота, военная служба.
В дореволюционной России порядок прохождения службы офицеров казачьих войск был определен законодательно. Служба казачьих офицеров подчинялась тем же правилам, что и армейских, однако имела свои отличия. Некоторые из них оправдывали свое многолетнее существование, другие, несмотря на давность традиции, требовали немедленного реформирования.
Одной из особенностей казачьей офицерской службы была льгота - обязательный перерыв в службе казачьего офицера сроком на три-четыре года. Проживая это время у себя дома, он должен был находиться в постоянной готовности на случай военных обстоятельств. Обычно на льготу выходили после трех-четырех лет службы в первом очередном полку. В ряде случаев, оговоренных законодательно, офицеру разрешалось продолжить службу и выйти на льготу позже (но не более чем на год). Если штаб-офицеры войска оставались в своих частях постоянно, то строевая служба обер-офицеров трижды прерывалась льготой.
К началу XX столетия вопрос о том, нужна ли льгота казачьим офицерам, стал предметом острых дискуссий. Настаивавшие на ее отмене перечисляли множество недостатков подобного порядка прохождения службы: «1) офицеры казачьи, принужденные льготой прерывать на более или менее продолжительный срок свою полковую службу - отстают от нее; 2) живя в станице, по необходимости, в непосредственном соприкосновении с казаками, иногда даже в материальной от них зависимости, офицер тем самым становится в условия, противные духу воинской дисциплины, перенося эту близость и даже зависимость в полк;
3) офицеры на льготе по необходимости принуждены бывают рано жениться: обзаводятся семьей, уходят всей головой в маленькие ее интересы, тяжелеют, облениваются, изнеживаются, словом, теряют все качества деятельного, энергичного, втянутого в работу кавалерийского офицера;
4) частое перетаскивание с места на место, сопряженное с затратами, тяжелым бременем ложится на скудный и без того бюджет офицера и, наконец, как на пятое возражение, можно указать на жалобы командиров полков на частые смены чинов полкового штаба, вследствие чего страдают интересы полка - хозяйственные и канцелярские» [1].
Подробное описание служебных обязанностей льготных офицеров привел в «Истории Хоперского полка Кубанского казачьего войска» В. Толстов: «Служба офицеров <...> на льготе, в пределах
своего полкового округа, состоит в следующем: командующий полком, полковой адъютант, полковой казначей, офицер заведывающий оружием и делопроизводитель полкового суда постоянно находятся при штабе полка в ст. Баталпашинской; остальные офицеры распределяются по сотенным участкам, состоящим из 2-х, 3-х и 4-х станиц и хуторов, причем шесть старших офицеров назначаются командующими сотнями, а прочие считаются младшими офицерами. Сотенные командиры, в период с 1-го ноября по 1-е марта, в станицах своих сотенных участков при помощи особых инструкторов лично руководят обучением молодых казаков приготовительного разряда и кроме того по поручению командира полка следят за исправным состоянием обмундирования, снаряжения, вооружения и строевых лошадей у казаков конного состава всех очередей и разрядов. Младшие офицеры в своих участках исполняют исключительно административно-полицейские обязанности по части военного и гражданского устройства в станицах. Вообще же все офицеры, состоя на льготе, исполняют множество служебных поручений атамана Баталпашинского отдела, в распоряжении которого они считаются. Во время ежегодных 30-тидневных лагерных сборов льготных казаков под станицей Баталпашинскою, все офицеры полка тоже собираются в лагерь, где ведутся строевые практические занятия казаков, и проходят с ними курс стрельбы» [2].
Такая перемена служебной деятельности мало радовала, герой опубликованного в местной газете рассказа «Офицер на льготе» вспоминал о службе на льготе без удовольствия: «Я строевой офицер, люблю строй и вижу в нем весь смысл своей жизни, а во втором полку на нас возлагают административные обязанности, к которым я, кроме отвращения, ничего не чувствую. Заставляют разыгрывать роль какого-то бесправного администратора» [3]. Автором этого рассказа отмечено неравномерное распределение обязанностей между льготными офицерами, которые занимают административные должности и заведуют участками. В обязанности первых входили лишь зимние занятия в станице и месячный лагерь весной. О круге занятий тех, кому доверено быть заведующим участком, читаем: «Они почти не встают с перекладной. Почти ежедневные поездки по участку для производства дознаний и для исполнения другой переписки, которая поступает к ним из управления отдела целыми связками. Кроме этого у
"Культурная жизнь Юга России" 68 ^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^
№ 3 (46), 2012
них большой материальный расход <...> Участковый офицер в течение месяца выпускает не меньше 90-100 номеров бумаг <...> у него должен быть журнал входящим и исходящим бумагам, разносная книжка, да вообще все канцелярские принадлежности. На все это он денег не получает, а расходует из собственного, мизерного офицерского содержания. Дальше: почти ежедневные поездки <...> Из своего офицерского содержания приходится выделять 10-15 руб. ежемесячно» [4].
Проблема офицерской льготы как одна из самых актуальных была подробно рассмотрена в анонимной записке «Наболевшие казачьи вопросы, нужды и мысли», поданной военному министру в 1902 году. Ее автором предположительно мог быть офицер Кубанского или Терского казачьего войска (судя по особенному вниманию к положению дел именно в этих войсках). Записка представляет собой список подготовленных автором вопросов, с подробными комментариями и конкретными предложениями. Несмотря на анонимность, документ был внимательно изучен в Главном Управлении казачьих войск и по распоряжению военного министра разослан «на заключение командующим войсками в округах, командирам корпусов и начальникам дивизий, где есть казачьи части, командирам казачьих бригад и всем командирам казачьих полков, всем войсковым наказным и окружным атаманам и атаманам отделов» [5].
Вопрос об уничтожении или ограничении офицерской льготы был рассмотрен в записке отдельно под заголовком «Льгота есть зло для строевого офицера и ослабляет качество полков». Автор подробно останавливался на всех недостатках льготы в профессиональной и частной жизни офицера: «Офицер, являясь в полк со льготы, где он занимался военно-полицейскими обязанностями, с весьма слабым знанием строевой службы, первый год учится и привыкает к порядку, второй - начинает служить, на третий - служит действительно, а на четвертый - уже собирается и уходить домой. Отсюда немыслим тот необходимый строгий и правильно установившийся внутренний порядок в сотне, какой существует в эскадроне, которым командует офицер бессменно 6-7 лет, до своего первого производства в штаб-офицеры. Он полный и действительный хозяин своего положения, тогда как сотенный командир часто командует своею сотнею не более двух месяцев, вынужденный сдать ее вновь прибывшему из войска или кавалерийской школы старшему офицеру; он не знает своих людей, а они его. Если думают, что казачьему офицеру нужна льгота для приведения своего хозяйства в порядок, то это заблуждение. Земельные участки у кого есть, сданы в аренду, а дома отданы в наем или в них живут родные офицера. Офицеры, живя по станицам почти вне всякого контроля и надзора, отвыкают от строевой службы, грубеют от окружающей обстановки, отвыкают от правильного систематического труда и полезной деятельности и видимо тяготятся своим положением в роли полицейских приставов. Туда могут быть выделены офицеры, мало пригодные по своим летам и физическим недостаткам к стро-
евой службе. Если казачьим офицерам добавить разницу между содержанием, получаемым на льготе и в полку, то они с большим удовольствием будут постоянно и бессменно служить в полку, где жизнь веселее, поучительнее, разнообразнее, лучше и правильнее живется; знания специализируются и совершенствуются, отчего служба протекает без особенных скачков и надрывов, плавно и гладко; - всякий твердо знает свое место, дело и назначение, вместо той обыкновенной муки и постоянной бессменной тревоги и напряженного состояния, испытываемого командиром полка и прибывающими вновь из войска офицерами» [6].
С подобным мнением были согласны и многие кубанские офицеры. Участвовавший в обсуждении означенного документа командир 1-го Кавказского полка полковник А. И. Кияшко писал: «Уничтожение льготы настолько желательно и важно в интересах службы, что об этом в настоящее время, казалось бы, двух мнений быть не может» [7].
Командир 1-го Таманского полка был не столь категоричен в своем заключении и предлагал только последовательное и постепенное ограничение льготы: «Казачьи войска, вследствие особой своей организации, обязаны в военное время выставлять льготные части и потому для исправного выхода этих частей при мобилизации, для обучения казаков во время лагеря, для наблюдения за исправным содержанием строевого снаряжения казакам льготных частей, а также для обучения в станицах и в лагере молодых казаков и необходимо иметь офицеров на льготе, состав которых следовало учредить постоянный и особый из офицеров первоочередных полков, чтобы дальше уничтожить совершенно льготу» [8].
Еще раньше о необходимости ограничить льготу писал Н. Баратов. В качестве первых промежуточных мер им предлагалось «отменить назначение молодых и вообще вновь произведенных офицеров на льготу, во второочередные полки, ранее прослужения ими 3-х - 4-х лет в строевом полку» [9].
Напротив, в защиту офицерской льготы на страницах военной периодики выступал оренбургский казачий офицер Л. Н. Доможиров. Он предлагал с большой осторожностью отнестись к принятию столь серьезного решения, как отмена или даже ограничение льготы, обращая внимание на то, что «льгота казачьего офицера - не отдых от службы, не перерыв ее, а продолжение или, лучше, видоизменение ее», тем более что «каждому, даже постороннему наблюдателю, вдумчиво относящемуся к явлениям нашей жизни и службы, становится ясным, что все, чем мы казаки отличаемся в настоящее время от других войск, входящих в состав нашей армии, все то, что дает нам свою собственную физиономию, свой особый, оригинальный облик, - мы не говорим, хорош или плох этот облик, - все это дает нам только льгота. Если почему-то этот облик в казачьих офицерах нежелателен, если хочется их видеть такими же, как их регулярные товарищи, то только уничтожьте льготу, и через два-три поколения результаты это-
№ 3 (46), 2012
"Культурная жизнь Юга России" ^^
го будут на лицо: оторванные от станиц и ее жизни и, получая со всеми одинаковое образование и воспитание, они, т. е. казачьи офицеры, сольются с общей массой российского офицерства <.. .> Не уничтожать надо льготу, а устроить ее, дать возможность казачьим офицерам не ощущать мате-рьяльной ее тяжести; а для этого, как известно, требуются три давно известные вещи: деньги, деньги и деньги. Приказ же об упразднении льготы будет смертным приговором казачеству: появится, может, тогда на Руси кавалерия из казаков, - но самих казаков не будет!..» [10].
В целом к началу Первой мировой войны вопрос об офицерской льготе в казачьих войсках еще оставался открытым и обсуждаемым, несмотря на серьезные шаги правительства в сторону ее реформирования, прежде всего - в отношении материального обеспечения офицеров, состоящих на льготе: последовали введение половинного, а затем и полного жалования, а также решение о том, чтобы засчитывать время, проведенное офицером
на льготе, в срок выслуги на пенсию из эмеритальной кассы.
Литература и источники
1. Доможиров Л. Льгота казачьих офицеров // Военный сборник. 1908. № 8. С. 106.
2. Толстое В. История Хоперского полка Кубанского казачьего войска. 1696-1896. Тифлис, 1900. С. 668.
3. Пахомов М. Офицер на льготе // Кубанские областные ведомости. 1901. № 21. С. 2.
4. Там же. № 24. С. 2.
5. Российский государственный военно-исторический архив. Ф. 1396. Оп. 3. Д. 470. Л. 1.
6. Там же. Л. 7.
7. Там же. Л. 35.
8. Там же. Л. 32.
9. Баратов Н. Казачьи вопросы // Военный сборник. 1897. № 11. С. 91.
10. Доможиров Л. Льгота казачьих офицеров ... С. 101, 112.
а. v. gayvoronskaya. to the question about the peculiarities of military service of the kuban officers in the xix - early xx century
The article is dedicated to the consideration of a privilege as one of the peculiarities of Cossacks' service in the XIX - XX centuries.
Key words: Cossack officers, privilege, military service.
О. В. НОЗДРИНА СЛОЖНЫЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ С ЛЕКСЕМОЙ «СЛОВНО»
Автор статьи рассматривает и классифицирует семантику сложных синтаксических конструкций, части которых связаны при помощи лексемы «словно».
Ключевые слова: сравнительная конструкция, сравнительный оборот, предикат, полупредикат, препозитивное, постпозитивное, интерпозитивное придаточное.
Описанию разнообразных конструкций русского сравнения посвящено достаточно много трудов: это исследование и классификация сравнительных оборотов и содержащих их конструкций (А. Г. Руднев, А. Ф. Прияткина, Л. А. Киселева [1]), сложные сравнительные конструкции (А. П. Сазонов, И. К. Кучеренко, М. И. Черемисина [2]), классификации синтаксических форм сравнений (Л. В. Уткина, Л. И. Богодухова [3]). В ряде диссертационных работ уделялось внимание семантике сравнения, предлагались различные подходы к анализу компонентов структуры на материале русского и других языков (И. А. Дудина, А. В. Степанова, Ф. В. Даутия [4]).
Придерживаясь традиционного подхода к отграничению сложноподчиненных предложений (далее СПП) со сравнительными союзами от простых предложений со сравнительными оборотами [5], отнесем к сравнительному типу СПП те, в которых содержание главного предложения сравнивается или сопоставляется с содержанием придаточного и части связывается сравнительными союзами, а придаточная часть в своем составе содержит явно предикативную форму.
К типичным сложным конструкциям с показателем сравнения «словно» можно отнести сравнительные конструкции, компаративный компонент которых представляет собой полное придаточное предложение: Ее брови и ноздри иногда трепетали в разговоре, словно она собиралась ими улететь (А. Солженицын. «В круге первом»). Однако предикаты в таких конструкциях обычно не имеют между собой лексико-семантической, а часто и категориальной общности: Внезапно Со-фичка услышала за собой шелест травы и, очнувшись от раздумий, испуганно обернулась, словно кто-то мог подсмотреть ее тайные мысли и видения (Ф. Искандер. «Софичка»).
В составленной нами выборке есть и такие фразы, предикаты которых обнаруживают разную степень смысловой близости: . Там в окно твое тополь стучится багряными листьями, словно хочет сказать он хозяину в хмурой октябрьской поре, что изранила его осень холодными меткими выстрелами (С. Есенин. «Пугачев»), и такие, в которых отношения между однотипными компонентами главной и придаточной части не усматриваются: Она сказала это «не знаю» так,
