CC BY
96
HISTORICAL-JUDICIAL SIGHTS IN THE SCIENTIFIC WORK OF N. P. PAVLOV-SILVANSKI
I. B. Gogolev
I. B. Gogolev's article is a component of the dissertational work, devoted to a scientific heritage of N. P. Pavlov-Silvanski.In it for the first time in a domestic historiography the sights of the scientist at stages of formation of the state and the right in Russia since 9th century and down to the beginning of the 20th century are considered. The author proves N. P. Pavlov-Silvanski's basic merit that he had shown unity of this process in the West and in Russia. The article represents scientific interest for historians and lawyers (jurists), for everyone who is interested in history of the state and the right of Russia.
Key words: state, right, N.P. Pavlov-Silvanski, feudalism, the Norman theory, slavophiles, liberal historiography.
© 2010
Ф. А. Каминский
КАЗАЧЕСТВО ЮЖНОГО УРАЛА И ЗАПАДНОЙ СИБИРИ ВО ВТОРОЙ
ПОЛОВИНЕ XIX В.
В статье раскрываются социально-экономические процессы, происходившие на землях оренбургских и сибирских казаков под влиянием реформ императора Александра II в конце XIX века. Данный период подготовил российское общество к последующей волне реформ Петра Столыпина, но в то же время казачьи общины оказались более устойчивыми и консервативными к предстоящим переменам, чем крестьянские.
Ключевые слова: казачество, реформы, община, невойсковое население, станичное самоуправление.
Оренбургское и Сибирское казачьи войска, образованные по решению правительства еще в XVIII веке, и середине XIX века претерпели значительные изменения в своем устройстве, а казачество приобрело выраженные сословные черты. Изменилась структура управления войсками, а также уровень самоуправления в казачьих общинах. Войсковые Наказные атаманы назначались властями империи и подчинялись непосредственно губернаторам. В обязанности Наказных атаманов входил контроль за состоянием дел в полковых и станичных правлениях, и несением службы казаками, для чего они ежегодно должны были самолично объезжать войсковые территории, проводить смотры, контролировать подведомственные местным администрациям учреждения, включая и школы. Иногда На-
казные атаманы поручали исполнение этой работы начальнику войскового штаба или другим ответственным чиновникам. По итогам таких проверок составлялись довольно подробные доклады, которые предоставлялись военному губернатору. После этого доклады издавались в виде специальных приказов по войску.
Низовые управленческие структуры строго контролировались Войсковыми правлениями и круг обязанностей станичных атаманов постоянно расширялся. В одном из постановлений говорилось: «Станичные начальники и правления должны неослабно наблюдать, дабы жители станичные, как люди военные, сохраняли непременное чинопочитание, не только младшие к старшим в чинах, но и наравне между собой, к опытным, заслуженным и старшим летами казакам»1.
Станичное руководство имело строжайшее предписание содержать в надлежащем порядке всю документацию, контролировать правильность и очередность отбывания воинской службы, сохранность обмундирования и снаряжения, ежегодно представлять казаков служилого возраста на станичные и полковые сборы, наблюдать за правильностью и ходом подготовки молодых казаков к предстоящей службе и так далее.
До середины 50-х годов окружные начальники проводили общие полковые смотры казаков, входивших в состав полковых округов, которые обязаны были явиться на сборное место со всем снаряжением. Необходимость осмотра в довольно сжатые сроки большого количества военнослужащих приводила к тому, что эти смотры чаще всего проводились поверхностно, а при отправлении казаков на полевую службу оказывалось, что многие из них вообще не имели при себе установленных образцов вооружения и обмундирования, либо оно находилось в совершенно неприглядном виде.
Данное состояние не могло не обратить на себя внимания со стороны войскового правления. По Оренбургскому войску специальным приказом от 16 июля 1854 г. было запрещено проводить смотры сразу целыми полками, а предписывалось их организацию непосредственно в станицах, по месту проживания казаков, что возлагало на низовые звенья управления дополнительные обязанности. Для проведения таких станичных смотров проверяющие их начальники военных округов составляли расписание по полкам, а офицеры полковых правлений закреплялись за станицами и поочередно присутствовали на смотрах во время их проведения, отправляя потом в Оренбург подробные отчеты.
Станичные правления занимались не только вопросами военной подготовки казачьего населения. На них дополнительно возлагались обязанности по контролю за иногородними. Войсковые правления ревностно оберегали свою территорию и, несмотря на обилие нераспаханной и незаселенной земли, запрещали невойсковому населению селиться на своих землях, пользоваться ими, а также приобретать недвижимость. В Сибирском войске тех, кто селился на прилегающих к войсковым землям территориях, со временем приписывали к казачьему сословию.
Сами же казаки жили строго регламентировано и не имели права покидать свои станицы без разрешения полкового начальства на срок более 15 дней. Данное распоряжение затрагивало только казаков внутренней службы, а на пограничной линии отлучка из поселка без ведома начальства не могла превышать пяти дней.
Под постоянным контролем находилось прохождение войсковыми чинами
1 ОГАЧО. Ф. 10. Оп. 1. Д. 91. Л. 4.
собственно военной службы. Например, строжайше запрещалась запрягать строевую лошадь или продавать ее, а также распродавать лично принадлежащее казаку снаряжение. Лица, продавшие снаряжение и тем самым нарушившие установленный запрет, подвергались различным наказаниям, в том числе и телесным, а у тех, кто купил у казака амуницию, покупка отбиралась без возмещения затраченных средств и возвращалась владельцам. Особенно ужесточался контроль за качеством и своевременностью подготовки казаков к выходу по нарядам. Местное станичное руководство, включая даже станичного суды, лично осматривало обмундирование и снаряжение каждого выходящего на службу и, в случае каких-либо замечаний или недостатков, устанавливало сроки их исправления.
Если казак не ликвидировал или не успевал исправить допущенные просчеты к указанному сроку, то его могли наказать розгами и установить новый срок для устранения неисправности в снаряжении. Если казак был не в состоянии сам подготовить себя к службе, то станичное правление выделяло ссуду для снаряжение общинника, ибо все станичное общество отвечало круговой порукой за выход на службу и отбывание земских и станичных повинностей казаков, а также и за возмещение недоимок, числившихся за тем или иным жителем станицы.
Но станичное общество было довольно далеко от благотворительной деятельности. Специально назначенная станичным правлением комиссия из влиятельных и домовитых казаков изучала имущественное положение получившего ссуду казака и могла в случае необходимости выставить на продажу с аукциона часть принадлежавшего ему имущества, а на вырученные от продажи деньги погасить долг и проценты по нему. Если имущественное положение казака не давало возможности продать что-либо из его хозяйства без серьезного ущерба для существования семьи казака, то по решению станичной администрации он мог быть отдан на время в работники, пока не отработает полученную от общества ссуду.
Вся жизнь казака протекала в суровой обстановке чинопочитания и дисциплины. Даже во взаимоотношениях между собой казаки должны были руководствоваться положениями уставов и носить в повседневности военную форму без погон. За малейшие провинности их могли подвергнуть наказаниям розгами, а за серьезные проступки отдавали в солдаты на 25-летний срок службы и лишали права на земельный пай.
Русские цари, напуганные в свое время выступлениями казаков под руководством Разина, Булавина, Пугачева и др., всегда старались искоренять остатки казачьей вольницы и по возможности ограничивать имевшееся у казаков самоуправление. Отсюда и мелочная регламентация повседневной жизни, недоверие к свободному волеизлиянию казачьего населения. Практически все должностные лица в войсках назначались игнорируя волю самих общинников и исключительно из невойскового сословия.
Реформы 60-70-х годов ХК века, проведенные правительством Александра Второго, были вынужденной реакцией государства на реальности того состояния, в котором находилась империя после проигранной Крымской войны. Изменения коснулись всех сторон российского общества и в немалой степени состояния вооруженных сил. Многочисленные казачьи сотни не смогли принести победу в войне, а вместо того несли неоправданно высокие потери в боях с первоклассно вооруженными англичанами и французами. После унизительного поражения
в обществе все чаще стали вестись разговоры о радикальном реформировании вооруженных сил страны. Ставился вопрос и о ликвидации казачества как сословия, приравнения его в военной службе с остальным населением и о допущении на незанятые казачьи земли переселенцев из крестьян. Автор армейской реформы Д. А. Милюков считал, что казачье население возможно частично перевести в гражданской состояние, но только в тех случаях, «которые вызываются необходимостью и касаются казачьего населения ... утратившего военные наклонности и привычки»2. Уже в 1859 г. было рекомендовано на территории казачьих войск создавать специальные комитеты для того, чтобы по возможности преобразовывать казачьи поселения в гражданские3.
Казачье сословие, как военное образование со своей спецификой на службе российского государства, удалось отстоять от сторонников его полной ликвидации. Но уже в 60-х годах, до начала официальной армейской реформы, обозначенной в 1874 г., начинается реорганизация структуры управления казачьими войсками. Отныне казаки стали входить в общий состав населения и на них стала распространяться власть уездной полиции. Упразднялась Канцелярия Наказного атамана. Права войскового хозяйственного правления существенно урезались, и в его компетенции было оставлено управление войсковыми общественными зданиями и имуществом, надзор за лесами, оставшимися на войсковой территории, наблюдения за неисправностью почтовых станций, дорог и мостов, контроль за распределением паевых наделов и разрешением земельных споров. Также хозяйственное правление следило за переселением казаков внутри войсковых территорий, контролировало сдачу земельных участков в аренду, занималось сбором статистических данных о посевах, засеваемых культурах, размерах урожая, количестве рабочих и строевых лошадей в хозяйствах, наличии дойных коров, проводило перепись войскового населения. Полномочия военной части войска по-прежнему находились под руководством Наказных атаманов.
В 1865 г. вышло постановление о разрешении селиться на казачьих землях переселенцам из разных сословий, но без их причисления к казачьему сословию и при условии своевременного внесения платы в войсковой капитал денег за пользование приусадебными участками. Иногородние могли свободно селиться только на офицерских участках, которые предоставлялись войсковым чинам при увольнении в отставку вместо пенсионного обеспечения. Если вновь переселившиеся проживали непосредственно в казачьих поселках, то в свою собственность они могли приобрести только жилые строения и постройки. Сама земля под садами, огородами и приусадебными участками продолжала оставаться в собственности войска4. За занятую земли, измеряемую в квадратных саженях, платили так называемую «посаженную плату» — примерно 12 руб. в год за десятину, а полученный доход перечислялся в станичный капитал5.
По указу Александра Второго от 21 апреля 1869 г. казакам облегчался выход из войскового сословия, а также свободное вхождение в его состав всех желающих. Но для этого необходимо было предоставить соответствующие документы
2 Соколова 1993, 65.
3 Абрамовский, Кобзов 1999, 145.
4 МУ МГА. Ф. 26. Оп. 1. Д. 1. Л. 10.
5 Казачьи войска. Хроника казачьих войск 1992, 92.
о благонадежности, поручительство с прежнего места жительства и «иметь намерение водвориться в станице и быть полезным станичному обществу»6.
Если казак решил воспользоваться правом выхода из общины, он был обязан полностью рассчитаться по всем недоимкам в станичный и войсковой капитал и отказаться от земельного пая. К тому же, положительное решение по просьбе казака о выходе из общины принималось только в том случае, если имелся полный комплект вакансий в служилом списке станицы, что в то время случалось довольно нечасто. На практике этим правом пользовались иногда отставные и наиболее состоятельные казаки, уходившие в торговлю и предпринимательство.
Произошли изменения и в управлении казачьими войсками. Созданное в 1858 г. управление иррегулярных войск Военного министерства, вместо упраздненного Департамента военных поселений, было преобразовано в 1858 г. в Главное управление казачьих войск и действовало на правах отдела Военного министерства. Отныне все вопросы, касавшиеся преобразований на казачьих территориях, предварительно рассматривались в специальном комитете, возглавляемым непосредственно начальникам Главного Управления и состоявшем из постоянных членов. Сам Начальник управления имел постоянные контакты с Наказными и Войсковыми атаманами через командующих войсковыми округами или генерал-губернаторов7.
По новым указам значительно ослаблялся контроль сверху за жизнью станиц и поселков, за войсковым сословием в целом. Стало сокращаться и количество казаков, выходящих на службу. На службу выходили теперь по специальной разнарядке. Призывали тех, кто достиг возраста 19-ти лет и кому выпадал жребий идти на службу. Те, кому не выпадало служить, переходили в неслужилое сословие и освобождались от военной повинности. Но они оставались в войсковом сословии, исполняли все повинности и вносили определенную сумму в войсковой капитал. Таким образом, отбывание воинской повинности, тормозившее развитие казачьей экономики, было несколько облегчено и многие казаки смогли активнее заняться земледелием, предпринимательством и торговлей. Стали появляться учителя, врачи, адвокаты и даже владельцы предприятий из казачьей среды.
Общий срок службы теперь был определен в 20 лет. От 18 до 21 года казаки числились в приготовительном разряде, от 21 до 33 лет в строевом разряде и от 33 до 38 лет в запасе, после чего увольнялись в отставку. В приготовительном разряде молодые казаки проходили подготовку к строевой службе в станицах и на вну-тривойсковых сборах. В строевом разряде в мирное время казак нес обязательную службу в частях в течение 4-х лет, а потом 8 лет находился на льготе.
Определен был и порядок освобождения или отсрочки от службы. В первую очередь освобождались от воинской службы неспособные к труду и инвалиды. Были льготы по семейному и имущественному положению. В льготные полки зачисляли единственных в семье работников, а также тех казаков, чьи семьи пострадали от пожара, наводнения или иных, независящих от них причин. Льготы для получения образования предусматривали отсрочку до его окончания, сокращений срока службы, право выбора строевой части для прохождения службы. Отдельно были определены льготы для врачей, учителей, ветеринаров и других специали-
6 Абрамовский, Кобзов 1999, 148.
7 Хорошхин 1884, 61.
стов преимущественно сельскохозяйственного профиля. При этом, независимо от того, к служилому или к неслужилому разряду относится казак, община старалась следовать принципу уравнительности и социальной справедливости. Если в семье было более трех детей, то казак имел право на два пая, вдовы получали половину пая8.
Реформы, проводимые в 60-70-е годы XIX в. внесли изменения и в управление казачьими территориями на среднем уровне. Так, по указу Александра Второго от 18 мая 1868 г. Оренбургское казачье войско делилось на три отдела, а кандидаты на должность атаманов отделов определялись Наказным атаманом и утверждались Высочайшим приказом. Ими могли быть офицеры чином полковника или генерал-майора9.
Атаманам военных отделов вменялось осуществление контроля за качественной подготовкой и состоянием офицерского корпуса вверенных им территорий. Они не реже одного раза в год проверяли организацию работы в станичных правлениях и проводили ревизию документации по военной части. Атаманы отделов представляли на имя Наказного атамана кандидатуры станичных начальников, имели право своей властью назначать инструкторов по военному обучению в станицах и писарей станичных правлений по военной части. Они же решали вопрос об отпусках офицеров, переводах казаков из одного разряда в другой и увольнения их в отставку. По представлению атаманов отделов рассматривались вопросы, связанные с награждением и повышением в чинах находившихся в их подчинении офицеров и казаков, а также увольнение с должностей чиновников.
В пореформенные годы существенно стала меняться жизнь казачьих общин. 3 мая 1870 г. было издано «Положение об общественном управлении в казачьих войсках». В соответствии с этим положением казачьи общины получили более широкие права в местном управлении, им передавались полномочия, ранее находившиеся исключительно в компетенции правительственных структур и войсковых чиновников. В состав станичных обществ включались жители разных сословий с принадлежавшими им поселками и хуторами, в том числе и иногородние крестьяне-переселенцы, проживавшие на офицерских землях. Все вопросы решал Сход. Его решения были обязательны для казачьего населения. Отменить их в случае несоответствия мог исключительно только сам Наказной атаман. Сходы имели широкие права при выборе должностных лиц станичной администрации, при этом атаманы отделов только утверждали избранных, не имея права оказывать влияние на решения Схода. Выдвинутые станичным Сходом на любую должность кандидаты не имели права от нее отказываться за исключением тех случаев, когда их возраст превышал 60 лет или они уже прослужили по предыдущим выборам полный срок.
Сход определял жалование станичным атаманам и их помощникам, при этом размер жалования у станичного атамана не мог быть меньше 150 руб. в год, а у помощников не менее 60 руб.10.
Станичный атаман из рядовых казаков во время исполнения обязанностей пользовался правами хорунжего. Если он находился на этой должности два срока,
8 История казачества Урала 1992, 143.
9 Абрамовский, Кобзов 1999, 151.
10 Абрамовский, Кобзов 1999, 155.
то в последующем навсегда освобождался от службы в строевых частях, а после третьего срока пребывания в должности атамана казак имел право освобождения от службы распространить на одного из своих сыновей, родственника или воспитанника.
В «Положении об общественном управлении в казачьих войсках» впервые официально было зафиксировано правило, по которому все находившиеся в структурах станичного управления казаки на время исполнения возложенных на них обязанностей освобождались от несения каких бы то ни было натуральных повинностей, а станичные атаманы, учителя начальных школ, станичные и поселковые писари — от службы в строевых частях, а время, в течение которого они исполняли свои обязанности по общественному управлению, засчитывалось им в срок действительной полевой службы.
Реализация новых указов по казачьим войскам несколько расслабила административную систему управления, войсковое население получило ряд прав и стало самостоятельно решать некоторые вопросы местной жизни, главным образом, связанные с хозяйственной деятельностью, открытием учебных заведений в станицах и поселках, определением очередности выхода на полевую службу и на исполнение повинностей. В распоряжение станичных обществ передавались права на сдачу земли в краткосрочную аренду, выдачу разрешений на проведение геологических изысканий в пределах станичного юрта и лицензий на тот или иной вид предпринимательства.
В целом же переоценивать значение проведенных преобразований в управлении казачьими общинами было бы не совсем правильно. Эти преобразования в конечном своем итоге не ставили целью ликвидацию сословия как такового, а больше явились вынужденной реакцией правительственных кругов на происходившие в стране изменения, связанные с общим изменением экономического и социального курсов развития Российской империи. Если сравнивать положение казаков с положением крестьян или наемных работников, то положение казаков вряд ли можно было оценить как более благополучное. Формально получив право выхода из общины, казаки только в отдельных случаях могли им реально воспользоваться. Срок службы у оренбургских и сибирских казаков составлял к тому времени 20 лет, в то время как у представителей других сословий он составлял 7 лет во флоте и 5 лет в армии, после чего они могли свободно избирать себе место жительства и род занятий. Сохранялась в силе обязанность, по которой казаки приобретали все необходимое снаряжение и вооружение, кроме огнестрельного оружия и пик (с конца ХК в.)11, а также строевую лошадь за свой счет. Расходы на подготовку к службе стали еще более обременительными, чем раньше, а если из семьи уходили на службу два и более мужчин, то зачастую доходов от хозяйственной деятельности на необходимую экипировку просто не хватало.
С первых лет действия нового положения выявились и недостатки его воплощения на практике. К власти в станичных обществах все чаще приходили представители наиболее зажиточных слоев, стремившиеся проводить на избираемые должности своих ставленников. В результате стала меняться нравственная атмосфера в поселках, стали выявляться многочисленные махинации со сдачей
11 Казачьи войска. Хроника казачьих войск 1992, 55.
в аренду земельных паев, росло массовое недовольство рядовых казаков своим руководством.
Все это вынудило создать специальную рабочую комиссию по рассмотрению данного вопроса и в 1888 г. было принято решение, по которому Сходы были переименованы в Сборы, а на должности могли избираться лица не моложе 26 лет12.
Что касается офицерского состава казачьих войск, то до начала ХК в. специальной системы подготовки командных кадров не существовало. Командная должность завоевывалась в бою, при проявлении тех или иных необходимых для этого качеств. Впоследствии воинские звания казаков не раз корректировались и имели отличие от офицерских чинов в родственных кавалерийских частях. Первым собственно офицерским чином после промежуточного зауряд-офицерского звания, был хорунжий, который соответствовал армейскому подпоручику. Звание сотника приравнивалось к поручику, подъесаул соответствовал штабс-ротмистру или штабс-капитану. Есаул приравнивался к чину капитана, а войсковой старшина уже равнялся чину подполковника. От полковника и выше воинские звания офицеров армии и казачьих войск совпадали.
Качество подготовки офицерских кадров беспокоило начальство. И уже в 40-х годах в Оренбурге, а позже и в Омске были открыты специализированные военные казачьи училища, переименованные впоследствии в кадетские корпуса. Выпускники кадетских корпусов автоматически входили в офицерский корпус находящийся на служебном положении частей, но новоиспеченных и профессионально обученных командиров было недостаточно для все увеличивавшегося служилого сословия. Поэтому, вплоть до реформ по-прежнему, отличившиеся урядники, имевшие не менее 12-ти лет выслуги, производились в хорунжие. Позже, в 60-е годы, это происходило только после сдачи специального экзамена комиссии, созданной приказом командира кадетского корпуса13.
Но нехватка профессиональных офицерских кадров заставила в 70-80-е годы отказаться от подобной практики, и офицеров для казачьих войск стали готовить в юнкерских училищах и даже при академии Генерального штаба. Так например, в 1886 г. в военных академиях только от Оренбургского казачьего войска обучалось 5 человек, в военных училищах Петербурга — 10 человек, в военных гимназиях проходили обучение еще 30 казаков-оренбуржцев14.
В течение длительного времени источником получения необходимых средств существования для казачьих офицеров являлись земельные наделы. Так как офицеры из казаков имели свои земельные паи, то жалование у них было меньшим, чем у армейских офицеров. Правда, с 1838 г. они наравне с армейскими чинами стали получать деньги на содержание денщиков: хорунжий и сотник по 7 руб. 30 коп. в год, есаул — 14 руб. 60 коп., а войсковой старшина — 21 руб. 40 коп.15. По Оренбургскому войску жалование офицерам Башкирского войска выплачивалось за счет сборов с местного населения, а офицеры других войсковых частей получали деньги из сумм, отпускаемых на содержание полков.
Высшие офицеры регулярных войск, генералы, штаб- и обер-офицеры, посту-
12 Абрамовский, Кобзов 1999, 158.
13 Там же, 193.
14 Там же, 194.
15 Там же, 195.
павшие на службу в Оренбургское или Сибирское казачьи войска, переаттестовывались в соответствующие казачьи чины и пользовались наравне с ними земельными наделами и другими правами, распространявшимися на казачье население. При этом строевые лошади предоставлялись им за счет войска, выплачивались столовые и квартирные деньги, а также подъемные, в случае выхода полков на полевую службу далее ста верст от сборных мест. При увольнении в отставку по выслуге установленного срока, этим офицерам устанавливалось пенсионное обеспечение по принятому в армии положению. Земельный надел возвращался войску16.
По выходу в отставку казачьи офицеры не получали денежного пенсионного обеспечения, как в армии, а им предоставлялись в постоянное пользование значительные земельные участки в сотни десятин (у генералов они измерялись в тысячах), которые они чаще всего сдавали в аренду, а иногда некоторую часть своих земель просто продавали.
После земельной реформы 1861 г. казаки сохранили право на свои паи, ко -торые составляли по 30 дес. на одну мужскую душу, достигшую 17-ти лет, в то время как средний крестьянский надел в среднем по стране составлял 3,4 дес. на душу. Но если крестьянин имел собственный участок, то казак получал кон -кретный участок земли только на время передела, по жребию. Это никак не стимулировало вложение средств и дополнительных усилий на его содержание, ибо по следующему жребию во время очередного передела участок мог достаться лентяю, который мог его попросту забросить. Такие как нетрудоспособные, все чаще оказывались в бедняках. Иногда только круговая порука и характерная для общины взаимопомощь спасали малоимущих казаков от полного разорения. Поэтому в канцеляриях Наказных атаманов казачьих войск напрочь отвергали попытки о внедрении права частной собственности на казачьих землях17. Главными аргументами против разрушения общины как основы существования казачьего сообщества были следующие:
а) возможный переход части казачьих земель в руки зажиточных иногородних и инородцев, земельных перекупщиков-спекулянтов и кулаков;
б) в казачьей среде сразу увеличится число безземельных и малоземельных, ибо лодыри и пьющие домохозяева постараются либо сразу продать земли, либо торговать ими по частям;
в) возникнут затруднения в подготовке казаков-новобранцев к несению военной службы, поскольку станичные общества будут не в состоянии оказывать необходимую помощь возросшему числу малоимущих.
По мере перехода на государственную службу, казачьи общества получали все больше льгот от правительства: это были и плодородные земли, рыбные и соляные промыслы, торговля хлебом (Дон, Кубань), рыбой и икрой (Урал), скотом (Семиречье), перекупочная деятельность, сдача земель в аренду, в том числе и для добычи полезных ископаемых. Казалось бы, что взамен государство полностью освобождает себя от подготовки и содержания сотен тысяч профессиональных воинов и их семей. Но дешевизна казачьих войск для государственной казны была во многом кажущаяся. Войска требовали со временем все больших расходов казны, особенно после проведенных реформ последней трети ХК в. Действительно,
16 Казаки России. Прошлое, настоящее, будущее 1992, 84.
17 Авдеев 1904, 99.
известная часть издержек на содержание казачьих обществ падала на войсковые капиталы самих казаков. Это психологически благоприятно влияло на казачество, гордившееся тем, что оно «не сидит на шее» у российского государства, а само является одним из хозяев в этом государстве и занимается самостоятельно финансовой деятельностью. С другой стороны, войсковые доходы складывались из тех источников, которые могли бы непосредственно питать государственную казну. Казаки владели плодородными землями, которые использовали весьма неэффективно, чем реально лишали государство большого количества всегда нехватаемо-го хлеба и дополнительных доходов. Но в правительстве понимали, что если изъять принадлежащие казачеству земли и взять казаков на полное государственное обеспечение, то можно довольно быстро перевести былых домохозяев в развращенных иждивенцев.
В основе существования казачества, как сословия, после владения землей был войсковой капитал, который составлял собственность войска, как особого государственного учреждения. Он собирался из разных, в основном арендных статей: за землю, за посаженную плату, за разработку полезных ископаемых на казачьих территориях, отработки и т. п. Например, освобожденные от службы казаки в течение 22 лет вносили по 4 руб. в войсковой капитал и по 58 коп. серебром в станичный суммы, а позже, по Оренбургскому войску, в войсковой капитал неслужилые казаки стали перечислять по 10 руб. ежегодно18.
Войсковые капиталы в казачьих округах имели тенденцию к постоянному росту, ибо велики были и расходы. Если в 1856 г. все войсковые капиталы казачества исчислялись суммой в 3,1 млн. руб., то в 90-е годы ХК века они уже насчитывали 27,6 млн. руб.19. Только в Оренбургском казачьем войске в 1883 г. общая сумма войскового капитала составляла 1554811 руб.20. Главные расходы войсковых капиталов приходились на содержание войскового управления и самоуправления, Главного управления казачьими войсками, строевыми частями, на выплату пособий по выходу на службу, содержание школ и кадетских корпусов, училищ, почт, внутренних благоустройств, на пособия государственному казначейству на покрытие расходов казны по содержанию в казачьих войсках общегосударственных учреждений.
Станичные капиталы принадлежали станичным обществам, они образовывались из арендной платы и из денежных сборов со станичников. Из станичных капиталов выплачивалось жалование станичным атаманам и другим выборным лицам станичного правления, содержались школы, медицинская часть, удо-влетворялись другие потребности. Если имелись остатки денежных средств, то они зачислялись в запасные станичные капиталы. Станичные капиталы обычно были невелики. В 1895 г. общая их сумма по всем казачьим войскам составляла 6 млн руб.21.
Особое внимание Войсковые управления казачьих войск уделяли грамотности казачьего населения. Но до второй трети XIХ в. школьное образование в казачьих школах развивалось медленно. Например, когда в середине ХУШ в. по-
18 Казаки России. Прошлое, настоящее, будущее 1992, 90.
19 История казачества Урала 1992, 176.
20 Абрамовский, Кобзов 1999, 158.
21 Там же, 237.
требовалось назначить среди исетских казаков атамана, хорунжего и писаря, то из всех 1380 казаков не оказалось ни одного грамотного. Для получения офицерского чина умение читать и писать становилось непременным условием.
С 20-х годов ХК в. количество школ начало медленно расти. Кантональные начальники должны были содействовать росту грамотности и регулярно отчитываться перед Войсковой Канцелярией. Для детей казаков и солдат были открыты специальные кантональные школы. Учителя назначались преимущественно из казаков. Их труд оплачивался за счет общественных запашек и сборов с состоятельных жителей поселков. Обучали в школах чтению, письму, арифметике и закону Божию. Также в обязанность учителя входило обучение гимнастике, строю, фехтованию на саблях и владению пикой. Школы открывались не только для русских детей. На территории Оренбуржья еще с 1850 г. действовала школа для киргизских детей, в самом Оренбурге за счет казны содержались 4 башкирские школы, были открыты школы и для детей калмыков22.
В пореформенный период обучение для мальчиков становится обязательным. Наказной атаман Оренбургского войска генерал-майор К. Н. Боборыкин в одном из своих распоряжений писал: «Современное требование и взгляд на обязанности казачьей службы требуют умственного и физического развития, а потому желательно, чтобы все мальчики казачьего войска обучались грамоте, тем более, что я встретил со стороны населения совершенное сочувствие и полную готовность не только посылать детей в школы, но и давать из общественных сумм средства к поддержанию ныне существующих в станицах учебных заведений и к открытию новых в возможно большем числе».
Станичные школы подчинялись только войсковому начальству и курс обязательного обучения был рассчитан на четыре года. Никто не мог без уважительных на то причин прекращать учебу. По настоянию родителей, чаще это были офицерские семьи, продолжительность обучения могла быть продлена до шести лет. При этом основной упор делался на более углубленное изучение грамматики и отечественной истории.
Обучение начиналось после окончания осенних полевых работ и продолжалось вплоть до начала посевной. Занятия проходили по пять часов, кроме субботы, а в теплое время казачат через каждый час выводили на школьный двор для активных занятий на воздухе. Для более совершенного физического развития и выработки ловкости в школах широко использовались занятия гимнастикой, для чего в каждой станице предписывалось возводить специальные учебные городки. Учителя станичных школ были обязаны выставлять своих воспитанников на ежегодные строевые смотры, формируя из них отдельные взводы и сотни. В рамках своей возрастной категории они вместе со своими отцами и старшими братьями демонстрировали свое умение владеть оружием. В воскресные дни в школах шло обучение грамоте новоставочных казаков, которым предстояло идти на действительную службу.
Система подготовки казачьей молодежи постоянно совершенствовалась и находилась под жестким контролем Наказных атаманов, ежегодно проводивших специальные проверки состояния школ и уровня военной выучки учащихся. С 1871 г.
22 Абрамовский, Кобзов 1999, 234.
стали проводиться регулярные съезды казачьих учителей как общевойсковые, так и по казачьим отделам. Согласно распоряжению Александра Второго от 8 апреля 1872 г. на проведение таких съездов из казны ежегодно выделялось по 3000 руб.23.
Это дало результаты. Если в Оренбуржье за 47 лет с 1823 г. по 1870 г. было открыто 1552 учебных заведения, то только за 4 года в период с 1871 г. по 1875 г. было построено 318 школ, а общее количество обучающихся в них выросло соответственно с 4415 до 179 1 924.
В 1873 г. тот же генерал-майор К. Н. Боборыкин писал в приказе: «Не могу не заметить значительного успеха по всем частям как строевого образования, материального снабжения, так и учебного дела во всех станицах войска. Радуюсь этому тем более, что, осматривая ежегодно большую часть станиц я сравнивая их успехи за несколько лет, я убеждаюсь, что улучшение их настойчиво и постоянно, из года в год, так что наступающий год, очевидно, превосходит предыдущий, ко -торый, в свою очередь, был лучше предшествовавшего»25.
При императоре Александре Третьем произошел некоторый отход от начинаний его отца. Окружное и гражданское управление были слиты в одно учреждение, подчиненное военному начальнику округа. Были приняты меры к тому, чтобы строже отбирать новых людей в казачье сословие. Огнестрельное и артиллерийское вооружение теперь поступало в войска за государственный счет. При Главном Управлении казачьими войсками постоянно находились представители казачьих войск России. Всего их было 5. Своих делегатов имели: Донское войско, казачьи войска Западной Сибири, Восточной Сибири, вместе Кубанское и Терское войска, также один член представлял сразу Оренбургское, Астраханское и Уральское войска. Кубанским и Терским войсками руководил главнокомандующий русской армией на Кавказе, Сибирским и Семиреченским — степной генерал-губернатор, Амурским и Уссурийским — приамурский генерал-губернатор. Руководство остальными войсками осуществляли Наказные атаманы этих войск. Казачье население продолжало увеличиваться. Так, по сравнению с 1871 г. войсковое сословие в Оренбуржье возросло в 1897 г. по материалам переписи населения с 252928 до 350614 человек, а Сибирское войско с 87754 до 113546 человек соот-
ветственно26.
Казаки по-прежнему оставались лучшей конницей мира, они были незаменимы против вражеской кавалерии, были отличными разведчиками, дозорными, истребителями вражеских лазутчиков и диверсантов. Казачьи войска на внутренней службе делались все более многонациональными, что было немаловажным при специфике Российской империи и проведения ею своей политики.
Проводимые царским правительством реформы в последней трети ХК в. не в такой степени затронули казачество, как крестьянское население империи, но все же заставили сильней сплотиться казачью общину для решения своих экономических и внутренних проблем. Казачье сословие в конце ХК в. по-прежнему оставалось верной опорой правящего режима и в казачьей среде не было сомнений по поводу своего будущего и своего места в структуре российской армии.
23 ГАОО. Ф. 37. Оп. 3. Д. 81. Л. 78.
24 Казаки России. Прошлое, настоящее, будущее 1992, 35.
25 Казаки России. Прошлое, настоящее, будущее 1992, 37.
26 Там же, 41.
БИБЛИОГРАФИЯ
Абрамовский А. Б., Кобзов В. С. 1999: Оренбургское казачье войско в трех веках. Челябинск.
Авдеев П. И. 1904: Историческая записка об Оренбургском казачьем войске. СПб.
История казачества Урала. 1992. Челябинск - Оренбург.
Казаки России. Прошлое, настоящее, будущее. 1992. М.
Казачьи войска. 1992. Хроника казачьих войск. 1992. М.
МУ МГА. Ф. Р-26 Оп. 1. Д. 1. Л. 10.
ОГАОО. Ф. 37. Оп. 3. Д. 81. Л. 78.
ОГАЧО. Ф. И-10. Оп. 1. Д. 91. Л. 4.
Хорошхин И. 1884: Казачьи войска. СПб.
Соколова Е. С. 1993: Казачество в эпоху контрреформ // Казачество на государственной службе: материалы научной конференции. Екатеринбург.
COSSAKS OF SOUTH URAL AND WEST SIBIRIA IN THE SECOND HALF
OF THE 18th CENTURY
F. А. Kaminskji
The analysis of the development of the collective forms of agricultural organization in Cossack Far-Ural regions in the first years of new economical politica is graven in the article by Fl. Kaminsky. The first collective-farms and state-farms, founded lust after the Civil War, turned out to be insolvent and unpractical, und in the middle of 20-es in the 20th century most of them were ruined and fed miserable life. Using the analysis of the archives of that period the author shows the negative dynamics of the development and practical activities of those half — artificial communities. At the end of the article Fl. Kaminsky points jut the complex of objective and subjective reasons, which determined the lon level of the functioning of the first collective unions on the territory of the former Orenburg and Sibirian Cossack forces.
Key words: Cossacks, reforms, community, non-military population, stanitsa self-government.
