CC BY
23
МЕЖКУЛЬ ТУРНАЯ КОММУНИКАЦИЯ INTERCULTURAL COMMUNICATION
УДК 811.112.2:81.371
Тульский государственный педагогический университет им. Л.Н. Толстого кандидат филологических наук, доцент кафедры немецкого языка Гудкова О.А.
Россия, г. Тула, тел. +7(4872)354215 e-mail: [email protected]
Tula State Pedagogical University named after L.N. Tolstoy The chair of German language PhD, associate professor Gudkova O.A.
Russia, Tula, tel. +7(4872)354215 e-mail: [email protected]
Тульский государственный педагогический университет им. Л.Н Толстого кандидат филологических наук, доцент кафедры немецкого языка Никитина О.А.
Россия, г. Тула, тел. +7(4872)318475 e-mail: [email protected]
Tula State Pedagogical University named after L.N. Tolstoy The chair of German language PhD, associate professor Nikitina O.A.
Russia, Tula, tel. +7(4872)318475 e-mail: [email protected]
О.А. Гудкова, О.А. Никитина
К ВОПРОСУ ОБ ЭМОТИВНОЙ СОСТАВЛЯЮЩЕЙ ЗНАЧЕНИЯ НОВОЙ НЕМЕЦКОЙ ИДИОМЫ ETWAS IST FÜR JMDN. EIN INNERES BLUMENPFLÜCKEN
В статье описывается эмотивный компонент значения новой идиомы немецкого языка etwas ist für jmdn. ein inneres Blumenpflücken с позиции лингвокультурологического подхода; подтверждается, что вербализация эмоций в конкретной лингвокультуре подчиняется национальным и культурным нормам и правилам, а культурная коннотация формируется как результат интерпретации образного основания фразеологизма в пространстве установок и идеалов культуры. Эмоционально-оценочная семантика, заложенная в образной составляющей внутренней формы фразеологической единицы и отвечающая за экспрессивный эффект, играет ключевую роль для эмотивного значения фразеологизма. Основной компонент описываемого фразеологизма - Blumenpflücken -интерпретируется как позитивно окрашенный, со значением радости, восторга как проявление эмотивности. Новая идиома содержит в себе национальный компонент. Фразеологическое значение описываемой идиомы построено на замене устаревшего базового образа, являющегося частью исторической памяти немецкой нации, новым, нейтральным, понятным всем вариантом, выражающим эмоциональное состояние через признаки внешнего мира. Также в статье приводятся примеры употребления рассматриваемого эмотивного фразеологизма в современной немецкой художественной литературе и варианты эквивалентов (русскоязычных соответствий) данной единицы с учетом своеобразия метафорического переосмысления и специфического характера образного представления новой идиомы.
Ключевые слова: эмотивность, эмотивный макрокомпонент семантики фразеологизмов, репрезентация эмоций, культурная коннотация.
O.A. Gudkova, O.A. Nikitina
© Гудкова О.А., Никитина О.А., 2019
TO THE QUESTION ABOUT THE EMOTIVE COMPONENT OF THE MEANING OF NEW GERMAN IDIOMETWAS IST FÜR JMDN. EIN INNERES BLUMENPFLÜCKEN
The article describes the emotive component of the meaning of a new idiom in the German language etwas ist für jmdn. ein inneres Blumenpflücken from the perspective of a linguistic фтв cultural approach. It is confirmed that the verbalization of emotions in a particular linguistic culture is carried out in accordance with specific national and cultural norms and rules, and the cultural connotation is formed as a result of interpreting the figurative basis of a phraseological unit in the sphere of attitudes and ideals of culture. The imagery of the internal form of the idiom is obligatory for the emotive meaning of the idiom, to be exact the emotional-evaluative semantics, producing an expressive effect. The main component of the described idiom - Blumenpflücken - is interpreted as positively colored and with the meaning of joy, delight as the manifestation of emotiveness. This new idiom contains a national component. The phraseological meaning of the described idiom is built on the replacement of the outdated basic image, which is part of the historical memory of the German nation, with a new, neutral, understandable for everyone variant, and expressing the emotional state through the signs of the external world. The article also contains some examples concerning the use of the considered phraseologism in modern German fiction, then it provides variations of equivalents (Russian-language semantic matches) of this German phraseologism, taking into account the peculiarity of metaphorical rethinking and the specific nature of the imaginative representation of this new idiom.
Key words: emotiveness, emotive macrocomponent semantics of phraseological units,representation of emotions, cultural connotation.
В последнее время фразеологические единицы все чаще изучаются с позиции лингвистики эмоций, предметом которой является эмоциональная компетенция^одао sentiens, эмоциональные коммуникативные локусы, игра эмоциональных смыслов, лексических и фразеологических средств языка как во внутрикультурном, так и в межкультурном общении, а также семантико-когнитивный аспект эмотивности. Особенно актуальной в этом контексте представляется проблема вербализации эмоций средствами разных языков, которая связана с изучением национально-культурной специфики выражения эмоций.
Основные положения теории эмотивности (лингвистической теории эмоций) были разработаны В.И. Шаховским, который трактует эмотивность как «имманентно присущее языку свойство выражать системой своих средств эмоциональность как факт психики; отраженные в семантике языковых единиц социальные и индивидуальные эмоции» [1; с. 24]. С.В. Кабакова понимаетпод эмотивностью «содержание субъективной модальности, выражающей чувство-отношение говорящего к обозначаемому, стимулированное образной геш-тальт-структурой» [2; с. 7]. Е.М. Вольф считает, что эмотивность - «это языковая категория, подразумевающая лишь те эмоциональные явления, которые связаны с выражением эмоционально-оценочного отношения, направленного на создание у слушателя эмоционального резонанса» [3; с. 114]. Лингвистического подхода к изучению эмоций придерживается и В.А. Маслова, которая определяет эмотивность как «совокупность языковых средств, способных произвести эмоциональный эффект, т.е. вызвать у реципиента соответствующие эмоции» [4; с. 185].
Однако спорным все еще остается вопрос о том, какие лексические средства языка следует относить к эмотивной лексике. Слова, называющие или передающие человеческие эмоции и эмоциональные проявления, принято определять либо как единицы, выражающие эмоции, и слова, сообщающие о них (например, В.Г. Гак), либо как эмотивную лексику и лексику эмоций(например, В.И. Шаховский). Определяющим критерием в данной классификации является то, содержится ли эмотивный элемент в их смысловом значении.
Вслед за В.И. Шаховским мы будем понимать под фондом эмотивных лексических средств языка «языковые единицы, в семантической структуре которых имеется эмоциональная доля в виде семы, благодаря чему эта единица адекватно употребляется всеми носителями языка для выражения эмоционального состояния» [1; с. 24].
Среди всех лексических средств наиболее эмотивными считаются фразеологические единицы, что объясняется их семантической гибкостью: фразеологизмы могут обозначать как общие понятия, характерные для данного класса объектов, так и напрямую соотносимые с ними единичные понятия [5; с. 160]. По мнению Т.З. Черданцевой, для косвенного выражения реакции, своего отношения к происходящему существуют не только идиомы, но именно идиомы являются квинтэссенцией выражения эмоционального отношения говорящего к тому, что происходит в мире [6; с. 73].
В макрокомпонентной модели значения фразеологизмов (состоящей из набора семантических признаков-макрокомпонентов: денотативного, рационально-оценочного, мотива-ционного, эмоционально-оценочного, или эмотивного) эмотивный компонент является самым основополагающим компонентом их семантики. При этом он связан с мотивационным компонентом, информирующем оспособе мотивации значения фразеологизма,о соотношении значения фразеологической единицы с образным основанием, заложенным в основе номинации фразеологизмом определенного явления действительности. Фактором, мотивирующим значение фразеологизма и его эмотивность, является внутренняя форма. Эмотивность фразеологических единиц строится на ассоциации образа, лежащего в основе смысловой целостности фразеологизма, и вызывающей образно-ассоциативную связь с ним сигнификативного значения фразеологической единицы. Ассоциативно-образное основание фразеологизма является необходимым стимулом для появления эмоциональной реакции. Эмоциональный компонент значения идиом - это реакция носителей языка на буквальное восприятие образа, а эмотивный компонент - следствие интерпретации образного основания идиомы при соотнесении его с категориями и установками культуры [7, с. 232; 2, с. 5, 8]. Таким образом, для создания эмотивности фразеологизму необходимо иметь образную мотивацию. При этом важным моментом является то, что «у эмотивно окрашенных значений есть свой отличительный признак - все они прошли через вторичную номинацию, обретя в этом процессе эмоциогенный компонент: мотивацию» [8; с. 23].
Фразеология является своего рода зеркалом национального своеобразия языка. Национально обусловленным является и процессвыражения эмоциональных состояний, что проявляется как на экстралингвистическом, так и непосредственно на лингвистическом уровне. От эмоциональной компетенции партнеров по коммуникации зависит эффективность процесса общения. Эмоциональная компетенция включает в себя (в том числе) знания средств выражения и описания эмоциональных переживаний в контекстах конкретной культуры. При этом крайне важным является вопрос и о нормах реализации эмотивов. Известно, что язык -это постоянно развивающийся феномен, нормы которого прикреплены к определенному периоду времени. Наиболее подвижны нормы именно в эмотивной сфере языка [9; с. 150].
В этом контексте интересным представляется интерпретация образного основания нового эмотивного фразеологизма etwas ist für jmdn. ein inneres Blumenpflücken с целью лингво-культурологической трактовки ассоциативно-образного основания немецкого фразеологизма на предмет описания конкретной ситуации эмоционального оценивания и анализа эмотивно-го значения идиомы, а также составляющей национально-культурного компонента, заключенного в ней.
Фразеологизм etwas ist für jmdn. ein inneres Blumenpflücken (букв. «что-л. является для кого-л. внутренним собиранием цветов») - 'о чём-л. очень приятном, доставляющем большое наслаждение' употребляется в немецком языке с начала второго десятилетия XXI в. преимущественно в устной разговорной речи.
Новая идиома восходит к фразеологическому обороту
EswarmireininnererReichsparteitag (букв. «Это был для меня внутренний Имперский партийный съезд»), который вошел в оборот примерно с 1933 г. во времена национал-социализма и использовался для выражения чувства глубокого удовлетворения.
84
Речь идёт о партийных конгрессах НСДАП, проходивших в период с 1923 г. по 1938 г., цель которых состояла в демонстрации величия германской нации и нацистской пропаганде. В последние дни съездов проходили помпезные парады Гитлерюгенда, СС, СА и Вермахта, проводились факельные шествия и эффектные световые шоу. Торжественные мероприятия съездов транслировались по телевидению.
Таким образом, идиома esistmireininnererReichsparteitag возникла как метафорическое описание чувства наслаждения и восхищения, испытываемого участниками во время подобных невероятно помпезных праздников.
В разговорном языке послевоенного периода образное выражение сохранило за собой положительную коннотацию, но стало также использоваться в контекстах с иронической оценкой или (часто в молодёжном жаргоне) с отрицательной коннотацией (как пародия на данные мероприятия). Также и в современный период фразеологизм EswarmireininnererReichsparteitag часто использовался в публикациях немецкой прессы для описания состояния счастья, наслаждения, глубокого удовлетворения. Вплоть до 2002 г. фразеологический оборот фиксировался в словаре устойчивых выражений и пословиц Duden, однако с пометой veraltet (устаревшее).
В настоящее время в связи с изменением исторических реалий ключевой компонент фразеологизма - Reichsparteitag - заменяется простым, понятным всем образным основанием
- Blumenpflücken, осмысляемым в контексте как состояние радости, лёгкости, красоты и счастья, которое испытывает каждый, кто собирает цветы.
В разговорной речи модель описываемой идиомы активно используется с заменой основного компонента оригинальным, называющим конкретное действие, которое доставляет говорящему большое удовольствие, например: EswarmireininneresKuchenessen (Kuchenessen
- букв. «поеданиепирога»); Es war mir ein inneres Volksfest (Volksfest - букв. «народныйпразд-ник»); Es war mir ein inneres Pokalfinale (Pokalfinale - букв. «финал кубка»).
Таким образом, мотивация значения описываемого фразеологизма вызывает ассоциативно-образное представление (образ прочитывается буквально и воспринимается как зрительная картинка), эмотивность порождается внутренней формой, т.е. ситуативным образом, ассоциирующимся с чувством радости и счастья, испытываемым человеком во время собирания цветов. Образ-ассоциация - это визуальное представление того чувства (ощущения), которое описывает данная идиома. Этот образ не является непосредственно чувственным представлением, но он воображаем, умозрителен. Основной компонент идиомы Blu-menpflücken интерпретируется как позитивно окрашенный и со значением радости, восторга как проявление эмотивности. Так, эмотивное значение фразеологизма строится на основе эмоционально-оценочной семантики образной составляющей внутренней формы фразеологической единицы, что является неотъемлемым компонентом для создания экспрессивного эффекта. Новая идиома содержит в себе национальный компонент. Фразеологическое значение описываемой идиомы построено на замене устаревшего базового образа, являющегося частью исторической памяти немецкой нации, новым, нейтральным, понятным всем вариантом, выражающим эмоциональное состояние через признаки внешнего мира.
Сходство или различие образного основания фразеологических единиц в разных языках свидетельствует об определенной общности или уникальности ассоциативно-образного мышления носителей разных языков. Наличие во фразеологическом фонде современного немецкого языка описываемой эмотивной идиомы, представляющей собой специфическое национальное образование, объясняется индивидуальностью исторического опыта немцев, самобытностью их культуры, особым восприятием действительности представителями немецкой лингвокультуры, что отражается в своеобразии ее образного осмысления и отражения средствами немецкого языка.
Диапазон действия эмотивностиограничивается предельными параметрами «одобрение
- неодобрение». В зависимости от конкретных условий общения эмотивные характеристики
фразеологизмов проявляютсяв текстах разного типа по целому ряду аспектов. Согласно Н.А. Хомяковой, «в конкретных условиях общения эмотивные характеристики фразеологических единиц поистине неисчерпаемы, очень широки и даже неопределенны» [10; с. 301].
Анализ примеров употребления рассматриваемого фразеологизма в современной художественной литературе показывает, что поиск соответствий для новой идиомы, образованной, прежде всего, для выполнения экспрессивно-оценочной функции, представляет значительную трудность. Единица отличается своеобразием метафорического переосмысления и специфическим характером образного представления. Здесь при подборе эквивалентов необходимо учитывать не только совпадение в семантическом и прагмастилистическом поведении, сходство внутренней формы, но также функциональную эквивалентность немецкого фразеологизма и русскоязычных соответствий. Выбор функциональных переводческих эквивалентов для эмотивных фразеологических единиц осложняется тем, что «...разным культурам свойственно разное отношение к эмоциям, что выражается, в частности, в наличии культурно вариативных правил проявления эмоций» [11; с. 27]. Таким образом, главным фактором коммуникативной стратегии перевода эмоциональных и психических состояний, кроме знания языковых особенностей, должно быть знание культуры, психологических и этических особенностей говорящего. Такие функциональные переводческие эквиваленты должны гарантировать передачу эмоциональной реакции со стороны слушающего внутри своей социокультурной ниши. Приведем некоторые примеры возможных вариантов перевода описываемой идиомы:
(1) Nach zwei energiegeladenen Stunden fällt der Vorhang im großen Casper-Theater, zurück bleiben euphorisierte Menschen, vor und auf der Bühne. „Es war uns ein inneres Blumenpflücken", kräht der 31-jährige Charmebolzen zum Abschied.(После двух часов невероятной энергетики шоу Каспера подходит к концу, перед сценой и на сцене остаётся стоять наполненная эйфорией публика. «Это было феерично, просто праздник души», - кричит на прощание преданный 31-летний поклонник)(NümbergerZeitung, 19.03.2014).
(2) Nach einer Stunde saßen alle im Bus, die drin sitzen sollten und alle Namen auf der Liste der Reiseleiterin waren durchgestrichen. Die Dame war noch dieselbe wie vor Weihnachten 2012, als wir das letzte Mal hier gewesen waren. Wir begrüßten sie mit ihren Abschiedsworten von damals, an die Situation angepasst. Es ist uns ein inneres Blumenpflücken, Dich zu sehen und wieder bei euch zu sein. Sie freute sich sehr. (Через час все сидели в автобусе, и все фамилии в списке гида были вычеркнуты. Экскурсоводом была та же самая дама, что и на Рождество в 2012 г., когда мы были здесь в последний раз. Мы поприветствовали её словами, которыми попрощались в прошлый раз, немного перефразировав их под ситуацию. Это как бальзам на душу для нас, видеть тебя и снова быть с вами. Она очень обрадовалась).^п Max. S. Justice. Die Sonne auf der Nasenspitze: Cluburlaub Insidergeschichten, 2018).
(3) Vom Start bis zum Ziel rannten wir gut gelaunt nebeneinander, unsere Füße trommelten gleichmäßig und kraftvoll zugleich auf den Asphalt der Kölner Innenstadt, dass es für michwie ein inneres Blumenpflücken war - es fühlte sich nach all dem intensiven Training einfach großartig an(Отстартадофинишамыбежалирядомдругсдругомвприподнятомнастроении, наши ноги равномерно и энергично барабанили по асфальту центра Кёльна, в моей душе все пело и ликовало, и это чувство переполняло меня после каждой интенсивной тренировки). (Sven Lorig. Lässig laufen: Warum Fitness keine Folter braucht, 2016).
(4) Carlo hält gerade einen Vortrag über die Langusten, die als Einlage für die Suppe dienen. Er faselt irgendwas von Fangtiefe und Population. Das sind zumindest die Wortfetzen, die ich raushöre. Es ist mir ein inneres Blumenpflücken, ihm bei seiner Klugscheißerei ins Wort zu fallen. (Карло читает лекцию о лобстерах, которые служат основой для супа. Он болтает что-то о глубине вылова и популяциях. По крайней мере, это фрагменты его речи, которые долетают
до меня. Мне доставляло невероятное наслаждение перебивать его во время его умных pe4e^.(MatthiasVormbrock. Es hört nie auf, 2013).
(5) „HU", begrüßteGünniunsundreichtejedemdieHand. „Ist mir ein totales inneres Blumen-pflücken und so, euch heute Nacht auf meinem Schrottplatz zu beherbergen. ("«Привет!» - Гюнни поприветствовал нас и пожал каждому руку. «Я с превеликим удовольствием готов приютить вас сегодня ночью на своей свалке»). (BritteSabbag. Stolperherz, 2014).
(6) Wir haben ja Hip-Hop in Deutschland mit aus der Wiege holen dürfen, aber der Schritt, deutsch zu rappen, fühlte sich schon abenteuerlustig an, weil das noch nicht sehr verbreitet war. Insofern glauben wir, dass wir schon einen gewissen Teil zu deutschem Rap beisteuern konnten, der fehlen würde, wenn wir es nicht gemacht hätten. Und es ist natürlich ein inneres Blumenpflücken, wenn man heute erfolgreichen jüngeren Künstlern dabei zuhört, wie sie hier und da mal auch ein bisschen nach uns klingen. (Мы смогли развить хип-хоп в Германии, но начать заниматься немецким рэпом было совсем чем-то авантюрным, поскольку это направление было не настолько популярно. В этом отношении мы считаем, что мы смогли внести определенную роль в распространение рэп-культуры в Германии, которой просто не существовало бы, если бы мы за это не взялись. И, конечно, нам очень льстит, что успешные молодые исполнители сегодня в той или иной степени подражают нам). (Die Zeit, 08.09.2015 (online).
Подводя итоги, можно заключить, что изучение специфики репрезентации эмоций в языке, в частности дескрипций эмоций на фразеологическом уровне, способствует формированию эмоциональной компетенции партнеров, которая включает в себя (в том числе) знание средств выражения и описания эмоциональных переживаний в контекстах конкретной культуры. Эмоциональное отношение отражается в языке и культуре, соответственно, изучение эмоций, особенностей их проявления вербальными средствами способствует более глубокому пониманию картины мира того или иного социума, так как эмоциональный опыт языковой личности локализуется в самой смысловой структуре слова.
Вербализация эмоций в различных лингвокультурах не всегда совпадает по форме и качеству эмотивных смыслов. Эмоциональность языка тесно связана с ментальностью этноса. Национальная образность, преломляясь через призму ментальности, проявляется во фразеологизмах, которые являются результатом народного творчества и мировосприятия. В случае уникальности образности внутренней формы фразеологизма в конкретном языке становится затруднительным находить точные переводные варианты данной единицы, которые могут быть менее эмотивны, чем оригинал. Субъективные переводческие решения по выбору средств репрезентации эмоции не всегда бывают исключительно точными. Таким образом, изучение эмотивной составляющей фразеологических единиц разных языков способствует адекватной вербализации эмоций в соответствующих ситуациях межкультурного общения.
Библиографический список
1. Шаховский В.И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка. Воронеж: Изд-во Воронеж. гос. ун-та, 1987. 190 с.
2. Кабакова С.В. Образное основание идиом: психолингвокультурологические аспекты. Specimina philologiae Slavicae (Том 133). München :Verlag Otto Sagner, 2002. 124 с.
3. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М.: Наука, 1985. 228 с.
4. Маслова В.А. Параметры экспрессивности текста // Человеческий фактор в языке. Языковые механизмы экспрессивности. М., 1991. С. 179-205.
5. Кунин А.В. Курс фразеологии современного английского языка. Дубна: Феникс +, 2005. 488 с.
6. Черданцева Т.З. Мотивационный макрокомпонент идиомы и параметр денотации // Фразеология в машинном переводе русского языка. М., 1990. С. 73-80.
7. Телия В.Н. Русская фразеология: Семантический, прагматический и лингвокультуро-логический аспекты. М.: Языки русской культуры, 1996. 288 с.
8. Телия В.Н. Экспрессивность как проявление субъективного фактора в языке и ее прагматическая ориентация // Человеческий фактор в языке: Языковые механизмы экспрессивности: [монография] / В. Н. Телия, Т. А. Графова, А. М. Шахнарович [и др.]; отв. ред. В. Н. Телия. М.: Наука, 1991. 214 с.
9. Шаховский В.И. Лингвистическая теория эмоций. М.: Гнозис, 2008. 416 с.
10. Хомякова Н.А. Эмотивность идиом // Известия Российского государственного педагогического университета имени А.И. Герцена. Аспирантские тетради. №. 16(40). СПб., 2007. С. 300-305.
11. Апресян В. Ю. Речевые стратегии выражения эмоций в русском языке // Русский язык в научном освещении. 2010. № 2 (20). С. 26-56.
References
1. Shakhovsky V.I. Categorization of emotions in lexical and semantic system of language. Voronezh State University, 1987. 190 p.
2. Kabakova S.V. The figurative basis of idioms: psychological and linguoculturological aspects. Specimina philologiae Slavicae (Volume 133). Munich: Verlag Otto Sagner, 2002. 124 p.
3. Wolf E.M. The functional semantics of evaluation. Moscow, 1985. 228 p.
4. Maslova V.A. Parameters of the text expressivity. // The human factor in the language. Language mechanisms of expressivity. Moscow, 1991. P. 179-205.
5. Kunin A.V. Phraseology of contemporary English. Dubna, 2005. 488 p.
6. Cherdantseva T.Z. Motivation macrocomponent of idioms and parameter of denotation // Phraseology in machine translation of the Russian language. Moscow, 1990. P. 73-80.
7. Telia V.N. Russian phraseology. Semantic, pragmatical and linguoculturological aspects. Moscow, 1996. 288 p.
8. Telia V.N. Expressivity as a manifestation of the subjective factor in the language and its pragmatic orientation // The human factor in the language: Language mechanisms of expressivity: [a monograph] / V.N. Teliya, T.A. Grafova, A.M. Shakhnarovich [etc.]; ed. By V.N. Telia. Moscow, 1991. 214 p.
9. Shakhovsky V.I. Linguistic theory of emotions. Moscow, 2008. 416 p.
10. Khomyakova N.A. Emotivity of idioms // News of Herzen State Pedagogical University. Postgraduate notebooks. St.-Petersburg, 2007. Vol. 16 (40). P. 300-305.
11. Apresyan V.Y. Speech strategies for expressing of emotions in the Russian language // Russian language in scientific lighting. 2010. Vol. 2 (20). P. 26-56.
