CC BY
139
УДК 343.137.5
Е. В. Марковичева
К ВОПРОСУ О ВЫБОРЕ РОССИЕЙ МОДЕЛИ ЮВЕНАЛЬНОГО ПРАВОСУДИЯ
Статья посвящена актуальным вопросам выбора Россией модели правосудия для несовершеннолетних. Кратко раскрывается генезис формирования особого правового статуса несовершеннолетнего участника судопроизводства. Раскрывается история зарождения и функционирования ювенальных судов в России начала XX в. Проведен анализ некоторых особенностей англосаксонской модели ювенального правосудия и возможностей определенных заимствований в ситуации формирования современной модели российской ювенальной юстиции.
Несовершеннолетие как особый возрастной период и как сложная правовая категория существенно влияет на объем прав и обязанностей субъекта права. В российском праве понятие несовершеннолетия присутствует во многих отраслях и имеет свою специфику применительно к предмету правового регулирования. Обычно под термин «несовершеннолетний» попадают лица, не достигшие определенного возраста, с которым закон связывает его полную гражданскую дееспособность. Как правило, в международных нормативных актах возраст совершеннолетия - 18 лет, однако в национальном законодательстве ряда стран этот возраст может быть снижен либо увеличен. Сущность данного понятия имеет свои особенности и тогда, когда речь идет о разных отраслях права. В них установлены свои, специфичные, подгруппы несовершеннолетних, наделенных, соответственно, особыми правами и обязанностями в правоотношениях.
Понятие «несовершеннолетний» следует рассматривать не как продукт международного права, а, скорее, как порождение национальных законодательств, которые используют в то же время и различные синонимы данного термина (ребенок, подросток, ограниченно дееспособный и др.). Международная Конвенция о правах ребенка в то же время для характеристики лиц, не достигших 18-летнего возраста, «если по закону, применимому к данному ребенку, он не достиг совершеннолетия ранее» (ст. 1), использует общий термин - «дети». Само выделение несовершеннолетних в отдельную категорию наводит на мысль о специфичности их правового статуса.
Крупный специалист в области ювенальной юстиции Э. Б. Мельникова подчеркивает, что «наши исторические предшественники-юристы не учитывали того, что дети и подростки нуждаются в повышенной юридической защите своих прав в силу возраста. Игнорирование этого важнейшего фактора привело к тому, что и римское право, и более поздние историко-правовые памятники средневековья, и даже законы Нового времени предусматривали весьма ограниченную защиту детей перед законом и судом» [1, с. 11].
Позволим себе отметить, что определенная специфика социального статуса несовершеннолетних нашла свое отражение в истории права. Уже в древности люди понимали, что социальное, соответственно и правовое, положение ребенка имеет ряд особенностей. Китайский кодекс девиза царствования Небесное процветание (1149-1169) предусматривал смягчение наказания по малолетству, причем малолетние подразделялись на несколько воз-
растных групп: моложе 7 лет, от 7 до 10, от 11 до 14 и т.д. [2]. Возраст совершеннолетия и возраст наступления юридической ответственности был различным и во многом зависел от исторических и культурных особенностей разных государств.
При определении деликтной ответственности малолетних в Древнем Риме считалось, что за проступки могут быть ответственны и «подростки, близкие к совершеннолетию», т.е. среди несовершеннолетних ответственность за проступки несут дети с десяти лет. Хотя Ульпиан считал, что несовершеннолетним правонарушителям не следует оказывать помощь [3], в целом несовершеннолетние являлись опекаемыми субъектами. Очевидно, это определяется существовавшей в римском праве доктриной государства-отца (parens patriae), согласно которой государство выступало в роли главного опекуна ребенка [1, с. 29]. Закон XII таблиц ввел в право формулу «прощение, оправданное несовершеннолетием», которая существовала достаточно долгое время в романских странах.
Средневековые правовые акты отличались излишней жестокостью по отношению к несовершеннолетним и социально-правовой недооценкой периода детства. Однако и в законодательных актах этого периода нашла свое отражение специфика правового положения некоторых категорий несовершеннолетних. Например, в уголовно-судебном уложении короля Карла V (XVI в.), называемом «Каролина», есть статья, в которой речь идет о преступниках, которые по малолетству «заведомо лишены рассудка» [1, с. 30].
В то же время остается фактом, что до второй половины XIX в. специфика правового положения несовершеннолетних и необходимость их повышенной защиты в системе уголовного преследования не носили характера правового принципа. Показателен в этом плане опыт США, где, начиная с 30-х гг. XIX в., предпринимались попытки создания особой уголовноисправительной системы для несовершеннолетних правонарушителей, несмотря на то, что созданные в этот период реформатории и система пробации отличались несовершенством и имели много недостатков. Их создание было прогрессивном шагом на пути гуманизации уголовного судопроизводства. Эти подготовительные мероприятия явились предпосылкой появления первых ювенальных судов. В 1869 г. в штате Массачусетс впервые прошли заседания суда специально для рассмотрения дел несовершеннолетних и был реализован получивший позднее распространение режим пробации. Высокий уровень детской и подростковой преступности был характерен для многих государств, в той же России он достигал 17% от общего числа совершенных преступлений.
Первый в мире суд для несовершеннолетних был создан в США 2 июля 1899 г. в Чикаго. Это стало своеобразной правовой сенсацией того времени. Как писал П. И. Люблинский, «едва ли можно назвать в современной европейской юридической и педагогической литературе тему более модную, чем вопрос об американских судах для несовершеннолетних, выдвинувшийся с начала ХХ в. Идеями этого движения полны труды юристов всех европейских стран. Почти в каждом государстве теперь делаются эксперименты практического осуществления этих учреждений, причем намечаются новые типы, новые формы» [4].
Подобные суды были созданы во многих странах. Почти сразу же автономная ювенальная юстиция была создана в США, Канаде, Англии, Бель-
гии, Франции, Нидерландах, Польше, Венгрии, Австралии и в других странах. В частности, в России данный институт возник в 1910 г. в Санкт-Петербурге. За ним последовали многие российские города, и к 1917 г. такие суды действовали уже в Москве, Харькове, Киеве, Одессе, Любаве, Риге, Томске, Саратове и просуществовали до 1918 г. В течение первых двух десятилетий XX в. подобные суды были созданы во всех штатах США, ряде стран Европы, а также в некоторых странах Азии, Дальнего Востока, Африки, Латинской Америки. В России к 1914 г. действующих или готовящихся к открытию судов было около 10. Столь быстрое распространение таких судов было связано с достаточно высокой их оценкой российскими юристами [5, 6]. Эти суды не имели единого названия и назывались в одних регионах судами для малолетних, в других - судами для детей, или детскими судами, в третьих - судами для несовершеннолетних. В 1918 г. они были заменены комиссиями по делам несовершеннолетних.
По свидетельству Л. И. Беляевой, нормативной базой для деятельности таких специальных судов для несовершеннолетних послужил закон от 2 июня 1897 г. «Об изменении форм и обрядов судопроизводства по делам о преступных деяниях малолетних и несовершеннолетних» [7]. В соответствии с этим законом несколько смягчились наказания, применяемые к несовершеннолетним правонарушителям. Если ранее судебное преследование могло применяться к девятилетним, то теперь возрастной порог повышался до 10 лет. В случае признания судом несовершеннолетнего в возрасте от 10 до 17 лет учинившим преступное деяние «без разумения», он мог быть отдан «под ответственный надзор» родителям или иным лицам, определяемым судом.
Вопрос о необходимости создания специального правосудия для несовершеннолетних всегда был дискуссионным и имел как массу сторонников, так и множество противников. Суды по делам о несовершеннолетних в России решали задачи уголовного преследования несовершеннолетних в возрасте от 10 лет, а также взрослых подстрекателей. К их юрисдикции не относились дела гражданского и опекунского производства. В 1913 г. в компетенцию таких судов были включены дела беспризорных подростков в возрасте до 17 лет. Так реализовывалась охранительная функция суда для несовершеннолетних. С введением таких судов нашла свое воплощение идея об отделении несовершеннолетних от взрослых преступников на ранних стадиях уголовного процесса. Для детей, находящихся под следствием в Москве, Киеве, Харькове, Екатеринбурге, создавались специальные приюты. Кроме того, при детских судах или с их участием создавались специальные структуры, которые занимались организацией попечительства над такими детьми, восстанавливая утраченные родственные связи, определяя детей на работу или учебу [8].
Дела несовершеннолетних в этом суде рассматривались единоличным мировым судьей. Как и всякий мировой судья, он избирался населением, проживающим в судебном округе. Профессиональная подготовка такого судьи предполагала знание им детской психологии, поэтому предпочтение отдавалось врачам и педагогам. В 70% случаев в качестве меры воздействия судьи применяли попечительский надзор. Суд по делам о несовершеннолетних в дореволюционной России осуществлял судебный надзор за работой детских учреждений, принимающих на себя заботу о малолетних преступниках. Профессиональная подготовка судьи по делам о несовершеннолетних
предполагала знание им детской психологии. Поэтому при выборе судей предпочтение отдавали врачам и педагогам. «Российский суд для несовершеннолетних времен 1910-1918 гг. отличали и признаки, относящиеся к уголовному процессу: широкая предметная подсудность, включающая и преступления, и мелкие правонарушения; закрытый характер судебного разбирательства; отсутствие формальной судебной процедуры; упрощенное судопроизводство, сводившееся в основном к беседе судьи с подростком в присутствии его попечителя; отсутствие формального обвинительного акта; в основном применение попечительского надзора в качестве меры воздействия (по данным статистики этих судов, примерно в 70% случаев)» [9].
В последние годы судопроизводство по делам несовершеннолетних рассматривается в контексте воссоздания в России системы ювенальной юстиции. При этом следует сказать, что понятия «ювенальная юстиция» и «правосудие для несовершеннолетних» не полностью совпадают по значению и содержанию. Понятие «ювенальная юстиция» шире, т.к. предполагает наличие не только ювенального суда, но и системы специализированных органов, которая призвана обеспечить профилактику и ресоциализацию несовершеннолетнего правонарушителя. Поскольку в настоящее время создание такой сложной и емкой системы не пошло далее теоретических осуждений и проведения эксперимента в ряде субъектов России, необходимо определиться с целым рядом принципиальных вопросов.
Во-первых, на повестке дня стоит не вопрос о том, быть или не быть ювенальной юстиции, а какой ей быть. Во-вторых, необходимо определиться, какое место в этой системе будет занимать именно ювенальный суд. В-третьих, необходимо проанализировать имеющийся зарубежный и отечественный опыт отправления правосудия в отношении несовершеннолетних. Остановимся более подробно именно на последнем вопросе.
Крупный отечественный специалист в области ювенальной юстиции
Э. Б. Мельникова предлагает условно подразделить имеющиеся модели ювенальной юстиции на англосаксонскую и континентальную [1, с. 67]. Следует подчеркнуть, что такое деление является именно условным, поскольку в мире существует достаточно большое разнообразие вариантов правосудия в отношении несовершеннолетних. Примечательно, что при изучении зарубежных моделей ювенального правосудия большинство исследователей уделяют внимание не процессуальным аспектам ювенальной юстиции, а вопросам социальной насыщенности и профилактической работы. То есть в большей степени делается акцент на различные аспекты уголовного права, криминологии и уголовно-исполнительного права. Частично это связано с тем, что перечисленные аспекты действительно занимают большое место в парадигме ювенального правосудия. Кроме того, необходимо отметить, что данные проблемы являются предметом пристального исследования не только юристов, но и психологов, педагогов, врачей, социальных работников. Попытаемся в определенной мере устранить данное упущение и остановиться именно на процессуальных аспектах ювенальной юстиции.
Следует сразу оговориться, что во многих государствах, имеющих более или менее сформированную систему ювенального правосудия, данным судам подсудны как уголовные, так и гражданские дела, тем или иным образом затрагивающие интересы несовершеннолетнего. Такая широкая предметная и персональная подсудность характерна для ювенальных судов США,
Англии, Японии, Польши и ряда других государств. Вариативны и названия таких судов: от ювенального до семейного суда. Для облегчения понимания сути проблемы в рамках данной работы мы будем пользоваться наиболее распространенным и фактически общепризнанным термином «ювенальный суд» (Juvenile Court). Широкая подсудность, при которой в сферу ювенального правосудия попадает достаточно большое количество гражданских и уголовных дел, имеет как свои плюсы, так и свои минусы. Его несомненным достоинством является аккумулирование правозначимых проблем несовершеннолетнего в рамках одного судебного органа. В то же время это приводит к тому, что подобными судами рассматриваются, условно говоря, «несложные» категории дел. В случае с уголовными делами часто не требуется проведение судебного разбирательства, а роль судьи фактически сводится к определению адекватных мер воспитательного воздействия в отношении несовершеннолетнего правонарушителя и решению вопроса о возмещении причиненного несовершеннолетним материального и морального ущерба. Кроме того, в силу широкой персональной подсудности среди уголовных дел нередки такие, по которым несовершеннолетний выступает в качестве потерпевшего или жертвы преступления (crime victim). Англосаксонская модель не предусматривает рассмотрение уголовных дел взрослых соучастников в ювенальном суде. Среди гражданских дел весьма распространены дела, связанные с лишением или ограничением родительских прав, установлением опеки, определением размера содержания и т.д.
Наиболее широкая предметная подсудность характерна для ювенальных судов, функционирующих в рамках так называемой англосаксонской правовой системы. Специфика судопроизводства определяется самим характером общего права (common law), когда за судебными органами признается функция нормотворчества, и прецедентное право (case law) нередко занимает более прочные позиции, нежели чем право писаное (enacted law). При этом в случае с США вообще сложно говорить о какой-то единой судебной системе, поскольку ювенальные суды традиционно входят в систему судов штатов, фактически являясь судами первой инстанции со специализированной юрисдикцией.
Кроме того, англосаксонская модель ювенального правосудия распространяет предметную подсудность на так называемые статусные правонарушения, т.е. такие деяния, которые признаются противоправными, если они совершены только несовершеннолетним субъектом. Как правило, речь идет о незначительных нарушениях уголовного закона, локальных норм или общепринятых правил поведения. Отношение к такому виду делинквентного поведения, как статусное правонарушение, далеко неоднозначное. Однако необходимо признать, что фиксация внимания общества на таких формах анор-мативного поведения детей и подростков все же имеет определенное превентивное значение.
Англосаксонская судебная система допускает изменение подсудности по делу несовершеннолетнего обвиняемого. В частности, в соответствии с требованием об обеспечении достойного процесса (due process) дело несовершеннолетнего по его ходатайству или ходатайству его представителя может быть передано в суд присяжных, если «тяжесть преступления и сложность дела вызывают опасения в том, что в суде для несовершеннолетних права подростка-подсудимого не будут защищены» [1, с. 69].
Следует отметить, что в США нет и единой системы персональной подсудности ювенальных судов. Фактически каждый штат самостоятельно решает вопрос о возрасте уголовной ответственности и делает допущение относительно того, мог или нет ребенок иметь преступные намерения. Например, в штате Массачусетс несовершеннолетний преступник - это ребенок в возрасте от семи до семнадцати лет, нарушивший закон или подзаконный акт, за исключением обвинения в убийстве первой или второй степени. В последнем случае несовершеннолетний, достигший четырнадцатилетнего возраста, будет иметь процессуальный статус взрослого субъекта, а его дело будет подсудно суду общей юрисдикции.
К сожалению, всячески популяризируя американский опыт ювенального правосудия на российской почве, часто забывают, что американская модель не является каким-либо идеалом. Ее эффективность является предметом острой критики в США на протяжении последних 20-30 лет. В связи с этим во многих штатах предметная и персональная подсудность ювенальных судов ограничивается, а дела несовершеннолетних правонарушителей все чаще рассматриваются в судах общей юрисдикции штата по правилам «взрослого» судопроизводства. В то же время американская ювенальная юстиция весьма интересна и накопила большой опыт по работе с несовершеннолетними правонарушителями, который может быть использован и при возрождении в России ювенальной юстиции.
Список литературы
1. Мельникова, Э. Б. Ювенальная юстиция: Проблемы уголовного права, уголовного процесса и криминологии : учебное пособие / Э. Б. Мельникова. -М., 2001.
2. Антология мировой правовой мысли : в 5 т. - М., 1999. - Т. 1: Античный мир и Восточные цивилизации. - С. 534.
3. Шр1аш Ие§и1ае. 6,12:297 // Дигесты Юстиниана. Избранные фрагменты / пер. и примеч. И. С. Перетерского. - М., 1984. - С. 89-90.
4. Люблинский, П. И. Суды для несовершеннолетних в Америке как воспитательные и социальные центры / П. И. Люблинский. - М., 1911. - С. 3.
5. Люблинский, П. И. Борьба с преступностью в детском и юношеском возрасте (социально-правовые очерки) / П. И. Люблинский. - М., 1923.
6. Позднышев, С. В. К вопросу о несовершеннолетних преступниках / С. В. Позднышев // Вопросы права. - 1910. - Кн. 11.
7. Беляева, Л. И. Ювенальная юстиция: история и современность / Л. И. Беляева // Преподавание ювенального права и ювенальной юстиции в российских вузах : материалы семинара (25-28 апреля 2000 г., РУДН). - М., 2000. - С. 60-70.
8. Беляева, Л. И. Первый в России журнал о судах и судьях для несовершеннолетних / Л. И. Беляева // Вопросы ювенальной юстиции : альманах. - 2002. -№ 3. - С. 14.
9. Мельникова, Э. Б. Будет ли в России ювенальная юстиция? (Научнопрактический комментарий) / Э. Б. Мельникова // Российская юстиция. - 1998. -№ 11. - С. 14.
