CC BY
68УДК 93
К ВОПРОСУ О «ТРИУМФАЛЬНОМ ШЕСТВИИ
о ___________
СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ» В ПОВОЛЖЬЕ (ПО МАТЕРИАЛАМ
о ______и _ _ _
САРАТОВСКОЙ СУДЕБНОЙ ПАЛАТЫ)
TO THE QUESTION OF «TRIUMPHAL MARCH OF SOVIET POWER» IN THE VOLGA REGION (ON MATERIALS OF THE SARATOV COURT CHAMBER)
© Варфоломеев Юрий Владимирович
Yuriy V. Varfolomeev
доктор исторических наук, профессор, член-корреспондент Академии военных наук, член-корреспондент Российской академии естествознания, профессор кафедры права и правоприменительной деятельности, Поволжский кооперативный институт (филиал) Российского университета кооперации (г. Энгельс).
DSc(Historical), Professor, member-correspondent of the Academy of military Sciences, member-correspondent of the Russian Academy of natural Sciences, Professor of Department of law and law enforcement, Volga region cooperative Institute (branch) of Russian University of Cooperation (Engels).
Аннотация. В статье рассматриваются политико-правовые коллизии узурпации власти большевиками в России после октябрьского переворота. На основе анализа документов Саратовской судебной палаты автор характеризует процесс ликвидации большевистским режимом старых судебных органов. В результате проведённого исследования автор делает вывод о том, что захват власти большевиками не был быстротечным и триумфальным. Напротив, в большинстве городов и районов окончательно установить власть им удалось только в течение нескольких месяцев, преодолев серьёзное сопротивление антибольшевистских сил.
Ключевые слова: триумфальное шествие, большевики, захват власти, Саратовская судебная палата.
Abstract The article deals with the political and legal conflicts of the usurpation of power by the Bolsheviks in Russia after the October revolution. Based on the analysis of the documents of the Saratov court chamber, the author characterizes the process of liquidation of the old judicial bodies by the Bolshevik regime. As a result of the study, the author concludes that the seizure of power by the Bolsheviks was not fleeting and triumphant On the contrary, in most cities and districts they managed to finally establish power only within a few months, overcoming serious resistance of anti-Bolshevik forces.
Key word: triumphal march, bolsheviks, seizure of power, Saratov court chamber.
Триумфальное шествие Советской власти - известный эвфемизм и одно из распространённых идеологических клише, которое в советскую эпоху обозначало процесс, как утверждалось, преимущественно мирного установления Советской власти на всей территории страны в период с 25 октября 1917 года до февраля - марта 1918 года.
Выражение «триумфальное шествие» встречается уже в работах Ленина: «...с октября наша революция шла победным, триумфальным шествием», а начавшаяся гражданская война, - как утверждал вождь большевиков - «была сплошным триумфом Советской власти...». И далее - «Мы, в несколько недель свергнув буржуазию, победили её открытое сопротивление в гражданской войне. Мы прошли победным триумфальным шествием большевизма из конца в конец громадной страны» [5, с. 375]. На самом
деле утверждение вождя большевиков, «свергнув буржуазию, победили её открытое сопротивление», является некорректным и голословным, так как документальные источники и факты свидетельствуют о длительном (в течение нескольких месяцев) и тяжёлом преодолении большевиками сопротивления оппозиционных сил в различных регионах России.
Однако с тех пор долгое время одним из основополагающих мифов советской историографии оставалась концепция о так называемом «триумфальном» шествии социалистической революции по стране. Что же на самом деле скрывалось за безапелляционными утверждениями идеологов большевизма и победными реляциями советских комиссаров на местах?
Процесс захвата власти в стране большевиками, начался, как известно с октябрьского переворота в ночь с 25 на 26 октября 1917 г.
Затем после нескольких дней ожесточённых и кровопролитных боёв с защитниками Кремля, большевики взяли под контроль и Москву. Оттуда они начали захватывать власть в регионах, встречая в различных городах более или менее сильное сопротивление. Проанализировав характер этих событий в провинции, швейцарский историк Джон Кип, выделил три способа захвата власти большевиками и разделил в соответствии с этим все регионы России на три группы [3].
Первая группа. В тех городах и районах, таких, как, например, Иваново, Кострома, шахты Урала, где задолго до революционных событий уже сформировался рабочий класс, и активно участвовал в создании местных Советов и заводских комитетов, большевики численно преобладали и имели реальное влияние на политическую обстановку. В этих районах последствия октябрьского переворота были зафиксированы в мирном узаконении власти большевиками в новых революционных учреждениях.
Вторая группа. В больших промышленных и торговых центрах, таких как, Казань, Самара, Саратов, Нижний Новгород, социально разнородных и наполненных беженцами и военнопленными, в местных Советах преобладали эсеры и меньшевики. По этой причине в конце октября там была создана альтернативная большевистская власть, которая формировалась на основе и при поддержке военного гарнизона и заводских комитетов. После непродолжительного противостояния с Советами большевики одерживала верх, хотя это и не исключало в дальнейшем временного участия меньшевиков и эсеров в местном управлении.
Третья группа. В средних городах со слабо развитой промышленностью, но являвшихся центрами торговли и сельского хозяйства, таких как, Курск, Воронеж, Орёл, Тамбов, Калуга, города Сибири, где большевики были в явном меньшинстве, местные Советы создавали антибольшевистские «комитеты спасения». В этом случае захват власти большевиками осуществлялся вооружённым, кровопролитным путём [3].
Примерно через месяц после Октябрьского переворота, захватившие власть большевики контролировали большую часть северо-восточных и центральных районов России и Среднее Поволжье, а также значительное число населённых пунктов вплоть до Кавказа (Баку) и Средней
Азии (Ташкент). В то же время основными очагами сопротивления новой власти оставались районы Дона и Кубани, Украины и Финляндии. В мае к ним присоединились части Восточной России и Западной Сибири.
Несмотря на то, что судебная система России была формально упразднена советской властью Декретом о суде № 1 от 22 ноября (5 декабря) 1917 г., судебные учреждения, в том числе и Саратовская Судебная Палата продолжали свою деятельность. Эту парадоксальную ситуацию с нескрываемым раздражением, но весьма точно описал руководитель советского наркомата юстиции, «ликвидатор» (Комиссар по ликвидации старых и организации новых судебных учреждений в Петрограде) П. И. Стучка: «Все суды с Правительствующим сенатом во главе нашу революцию просто проигнорировали, -вспоминал он. - Если в феврале, на второй день революции, суды уже писали свои решения "по указу Временного правительства", то после Октябрьской революции они Рабоче-крестьянское правительство и временно признавать не желали. В сотнях камер мировых судей и разных других судов провозглашали решения по указу Временного правительства» [6, с. 107].
В округ Саратовской Судебной Палаты, кроме Саратовского, входило ещё семь окружных судов: Пензенский, Тамбовский, Самарский, Астраханский, Оренбургский, Уральский и Троицкий, поэтому доклады председателей этих окружных судов позволяют дополнить картину политических событий в Поволжье и на южном Урале с ноября 1917 по март 1918 г.[1].
Председатель Самарского окружного суда 3 января 1918 г. докладывал председателю Саратовской Судебной палаты Н. Н. Мясоедову о том, что местный Революционный комитет, применив вооружённую силу, разогнал все судебные учреждения Самары, которые вынуждены были приостановить свою деятельность. Понимая, какую большую опасность для страны представляют насильственные действия большевиков, представители самарских учреждений юстиции выступили с призывом защиты Учредительного собрания. Вынужденные прекратить свою работу под угрозой большевистских штыков, сотрудники органов правосудия обратились к поддержке населения. По решению Чрезвычайного Общего Собрания судебных установлений 3 января 1918 г. была подготовлена листовка с весьма красноречивым названием: «Вся власть Учредительному собранию, грудью встанем на его защиту». В ней, в частности, отмечалось, что, хотя «немного времени прошло с тех пор, как большевики захватили власть в стране, но как много за это время они уже успели разрушить, и при этом как много успели дать невыполненных обещаний: Обещан мир, а теперь "рабоче-крестьянское" Правительство грозит уже войной всему миру; обещан хлеб, а голод стоит на пороге» [2].
Наряду с этим юристы констатировали, что государственная машина России постепенно и настойчиво уничтожалась, но взамен ликвидированной системы новой властью ничего не создавалось. Вместе с ликвидацией судебных учреждений по всей стране были упразднены и старые законы, а декреты новой самозваной власти носили декларативно-популистский характер и лишь в ничтожной степени регламентировали порядок в стране, отдав всё на откуп пресловутому «революционному правосудию» и диктату.
В сложившейся ситуации служителей старой системы юстиции особенно беспокоило то обстоятельство, что в тот момент, когда страна была охвачена анархией, упразднялись суды -единственный институт легальной правовой защиты граждан от произвола и насилий. «Каждый из вас поймёт, - обращались к жителям Самары юристы, и пророчески предвещали, - что те революционные трибуналы, которые вводятся комиссарами, не могут заменить уничтожаемых судов: не имея законов, они будут руководствоваться личным усмотрением и случайным настроением судей, что будет не судом, а полным произволом» [4, л. 11]. Вместе с тем юристы выражали уверенность в том, что народ не пойдёт в революционные трибуналы - эти псевдосудебные органы, так как в них он не найдёт реальной и профессиональной защиты своих прав.
В преддверии назревавших социальных катаклизмов в листовке содержался призыв к гражданам: «Протестуйте против уничтожения судов. Помните, что новый суд дадут вам не самозваные правители - душители гражданских свобод, не те, кто привёл страну к развалу и гибели, но Учредительное собрание, как истинный представитель державной воли революционного народа» [4, л. 11].
Ещё более тяжёлая ситуация складывалась в начале года в Нижнем Поволжье. Как сводка с фронта звучали строки из донесения начальству Председателя Астраханского Окружного суда. 17 января 1918 г. в канцелярию Саратовской Судебной Палаты поступил из Астрахани отчёт, в котором, в частности, отмечалось: «Дела, назначенные на 23-24 января, я получил, но до сего времени не мог по ним ничего делать, так как в день приезда курьера, 12 января у нас началось восстание большевиков. Астрахань и по сей день переживает все ужасы осаждённого города; идёт ожесточённая стрельба из орудий, пулемётов, ружей; большевики засели в Кремле, а казаки их бомбардируют из разных пунктов города. Всякая жизнь в городе остановилась; по улицам никого не пускают, введено казаками военное положение» [4, л. 13].
В своём докладе Председатель окружного суда сообщал, что все учреждения в городе прекратили свою работу, сгорели магазины и дома, в первую очередь те, которые находились в непосредственной близости к Кремлю. Большевики вели беспорядочную и ожесточённую стрельбу
из винтовок и орудий непрерывно, и днём, и ночью. Один из снарядов повредил верхний этаж здания окружного суда - зал уголовных заседаний, хотя и незначительно. Поэтому Председатель суда с удовлетворением констатировал: «Окружной суд пока цел, но принимать какие-либо меры к его охране не представляется возможным. Чем всё это кончится - сказать трудно. Большевики имеют численный перевес, но у казаков имеется артиллерия, которая, по-видимому, и решит дело» [4, л. 13 об].
В этих условиях председатель Окружного суда указывал на сложности в решении процессуальных вопросов. Так, например, он отмечал, что не было возможности разослать повестки по делам, а также осуществить исполнительное производство по вынесенному судебному решению. В итоге он резюмировал, что в таких условиях сессия Палаты не сможет состояться. В заключение он пообещал доложить председателю Судебной палаты Н. Н. Мясоедову о деятельности окружного суда при условии, что ситуация в городе нормализуется [3, л. 14]. Очевидно, наблюдая за развитием событий в городе, он и сам не надеялся на стабилизацию обстановки и наведение порядка.
Не менее тревожные сведения поступили в Саратов 31 января 1918 г. от Председателя Оренбургского Окружного суда. «С 18-го января Оренбург находится во власти большевиков, - докладывал он. - Советы пока ещё не образованы, а имеются лишь комиссары. 28-го сего января помещение Камеры Прокурора было захвачено Контр-Разведочным бюро Революционного Комитета без сношения с Судом, а в понедельник 29-го января Прокурор и его Товарищи, как об этом говорил Прокурор, были задержаны» [4, л. 17].
Между тем, несмотря на противоправные действия большевистских боевиков суд продолжал свою деятельность. Причём председатель суда выражал надежду на то, что служащие суда будут продолжать свою работу до последней возможности, хотя у него было предчувствие, что совсем скоро большевики окончательно ликвидируют все судебные учреждения. Правда некоторые надежды в сотрудников суда вселяло то обстоятельство, что Революционный комитет Оренбурга никаких официальных уведомлений или распоряжений, в том числе и Декрет от 24 ноября 1917 г., в суд не направлял и, следовательно, никаких законных оснований для ликвидации окружного суда у большевистских властей не было. Подобная ситуация привела к тому, что некоторые судейские чиновники даже сомневались - был ли «таковой в действительности издан». Кроме того, никаких письменных указаний от Ревкома об увольнении всех должностных лиц или выборочно кого-либо в суд также не поступало [4, л. 17 об].
Более жёстко и нахально вели себя ревко-мовцы в Пензе. В докладной записке от 1 февраля 1918 г. Председатель Пензенского Окружного
Суда сообщил Н. Н. Мясоедову: «25 и 26 января четверо неизвестных потребовали прекратить занятия Суда, угрожая применить насилие» [4, л. 20]. Впоследствии, в течение конца января-начала февраля 1918 г. именно по такому силовому сценарию прошли захваты судебных помещений в Саратове, Самаре, Тамбове, Астрахани, Оренбурге и других городах. Таким образом, в первые месяцы 1918 г. под напором большевистского террора прекратила своё существование не только Саратовская Судебная Палата, но и вся система правосудия и государственного управления в России.
Торжество большевистской власти, её «триумфальном шествии» В. И. Ленин объяснял тем, что «у противников её, у эксплуататоров, у помещиков и буржуазии, не было никакой, ни политической, ни экономической опоры, и их нападение разбилось. Борьба с ними соединяла в себе не столько
военные действия, сколько агитацию; слои за слоем, массы за массами, вплоть до трудящегося казачества, отпадали от тех эксплуататоров, которые пытались вести её от Советской власти [5, с. 390].
Однако приведённые по документам Саратовской Судебной палаты факты свидетельствуют как раз об обратном. Во-первых, у противников большевистского режима, даже там, где захват власти происходил относительно мирно, была и политическая, и экономическая, и правовая опора (в виде судебных органов). Во-вторых, окончательная победа большевиков была обеспечена не столько агитацией, сколько угрозами и применением насилия вплоть до военных действий против антибольшевистских сил. Следовательно, так называемое «триумфальное шествие Советской власти», на мой взгляд, представляло собой процесс грубого и циничного захвата власти большевиками на местах, который, по сути, стал прелюдией Гражданской войны.
Материалы поступили в редакцию 16.11.2018 г.
Библиографический список (References)
1. Варфоломеев, Ю. В. Присяжный поверенный Н. Н. Мясоедов - Старший Председатель Саратовской Судебной палаты / Ю. В. Варфоломеев // Присяжный поверенный : межвуз. сб. науч. тр. Саратов : Наука, 2008. С. 21-36.
2. Варфоломеев, Ю. В. «Обещан мир, а теперь "рабоче-крестьянское" правительство грозит уже войной всему миру.»: На пороге Гражданской войны - январь 1918 г. в Поволжье (по материалам служебной переписки Старшего председателя Саратовской Судебной Палаты) / Ю. В. Варфоломеев, Е. А. Горбунова // Гражданская война на Востоке России : матер. всерос. науч. конф. (г. Пермь, 25-26 ноября 2008 г.). Пермь, 2008. С. 35-38.
3. Верт, Н. История советского государства. 1900-1991 / пер. с фр. М. : Прогресс : Прогресс-Академия, 1992. 480 с. ISBN 5-01-003643-9.
4. Государственный архив Саратовской области (ГАСО). Ф. 409. Оп. 1. Д. 171.
5. Ленин, В. И. Полное собрание сочинений в 55-ти томах. Т. 22. М. : Издательство политической литературы, 1968. 598 с.
6. Стучка, П. И. Пять лет революции права / П. И. Стучка // В борьбе за Октябрь : сб. статей. Рига : Латгосиздат, 1960. 234 с.
1. Varfolomeev, Yu. V. (2008). Prisjazhnyj poverennyj N. N. Mjasoedov - Starshij Predsedatel' Saratovskoj Sudebnoj palaty [Attorney at Law NN Myasoedov - Senior Chairman of the Saratov Judicial Chamber]. Prisjazhnyj poverennyj : mezhvuz. sb. nauch. tr. Saratov. Nauka. P. 21-36.
2. Varfolomeev, Yu. V., Gorbunova, E. A. (2008). «Obeshhan mir, a teper' "raboche-krestjanskoe"pravitel'stvo grozit uzhe vojnoj vsemu miru...»: Na poroge Grazhdanskoj vojny - janvar' 1918 g. v Povolzh'e (po materialam sluzhebnoj perepiski Starshego predsedatelja Saratovskoj Sudebnoj Palaty) ["The world is promised, and now the" workers' and peasants "government threatens the whole world with war ...": On the threshold of the Civil War - January 1918 in the Volga region (based on the official correspondence of the Senior Chairman of the Saratov Judicial Chamber)]. Grazhdanskaja vojna na Vostoke Rossii: mater. vseros. nauch. konf. (g. Perm', 25-26 nojabrja 2008 g.). Perm. P. 35-38.
3. Vert, N. (1992). Istorija sovetskogo gosudarstva. 1900-1991 /per. s fr. [History of the Soviet state. 1900-1991]. Moscow. Progress : Progress-Akademija. 480 p. ISBN 5-01-003643-9.
4. Gosudarstvennyj arhiv Saratovskoj oblasti (GASO). [The State Archive of the Saratov Region]. F. 409. Op. 1. D. 171.
5. Lenin, V. I. (1968). Polnoe sobranie sochinenij v 55-ti tomah. T. 22. [Complete Works in 55 volumes. V. 22]. Moscow. 598 p.
6. Stuchka, P. I. (1960). Pjaf let revoljucii prava [Five Years of the Right Revolution]. V bor'be za Oktjabr': sb. statej. Riga. Latgosizdat. 234 p.
