CC BY
193
Ю.М. Понихидин
К ВОПРОСУ О СТАНОВЛЕНИИ ИНСТИТУТА НЕОБХОДИМОЙ ОБОРОНЫ В РУССКОМ УГОЛОВНОМ ПРАВЕ
В статье исследуется проблема становления института необходимой обороны в русском уголовном праве в первые века формирования российской государственности. Рассматриваются точки зрения ряда авторов на данную проблему.
Ключевые слова: необходимая оборона, русское уголовное право.
Yu.M. Ponikhidin
ABOUT THE FORMATION OF INSTITUTE OF RIGHT OF SELF-DEFENSE IN RUSSIAN CRIMINAL LAW
This article is investigating the problem of formation of institute of right of self-defense in Russian criminal law in the first centuries of formation of the Russian statehood. The points of view of some authors on the given problem are contemplated. Key words: right of self-defense, russian criminal law.
Охране личности служит все российское законодательство. Эта задача ставится непосредственно перед всеми отраслями права, но особое место в охране личности занимает уголовное законодательство, призванное бороться с преступлениями против личности как высшей социальной ценности общества. з Под необходимой обороной понимается правомерная защита от общественно
? опасного посягательства путем причинения вреда посягающему. Каждый чело-3 век имеет право на защиту своих прав и законных интересов, другого лица, об-% щества и государства от общественно опасного посягательства. 1 В соответствии с ч. 1 ст. 37 УК РФ не является преступлением причинение вре-
I да посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, т. е. при защите лич-| ности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов § общества или государства от общественно опасного посягательства, если это по-| сягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося §■ или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия1. ° Право на необходимую оборону вытекает из естественного, присущего челове-
ж ку от рождения права на жизнь. Законодательство всех цивилизованных госу-| дарств содержит в себе нормы, допускающие правомерность защиты себя, дру-| гих лиц, права собственности и иных интересов путем причинения вреда лицу, ° совершающему преступное посягательство.
0
° Декларация прав и свобод человека и гражданина (ст. 30), Конституция РФ
го
¿5 (ч. 2 ст. 45) провозглашают, что каждый вправе защищать свои права и свободы
1 всеми не запрещенными законом способами. Необходимая оборона является об-$ стоятельством, исключающим общественную опасность и противоправность, а
значит, преступность и наказуемость действий обороняющегося. Эти действия, хотя формально и подпадают по внешним данным под признаки предусмотренного уголовным законом деяния, на самом деле являются общественно полезными,
© Понихидин Юрий Матвеевич, 2012
Кандидат юридических наук, профессор кафедры истории государства и права (Саратовская государственная юридическая академия).
т. к. служат интересам предотвращения и пресечения преступлений. Более того, действия, совершенные в состоянии необходимой обороны, не только не признаются преступными, но и являются общественно полезными.
A.Н. Радищев справедливо писал по этому поводу: «Если, идущу мне, нападает на меня злодей и, вознести над главою моею кинжал, восхочет меня им пронзить, — убийцею ли я почтуся, если я предупрежу его в злодеянии и бездыханного его к ногам моим повергну?»2
В русском уголовном праве первое письменное упоминание о необходимой обороне можно найти в договоре князя Олега с греками 911 г. (ст. 6): «Аще украдет Русин что любо у Христианина или паки Христианин у Русина, и ят будет в том часе тать, егда татьбу сотворил, от погубившаго что, любо аще приготовится, татьбу тво-ряй, и убиен будет; да не взыщется смерть его, ни от Христиан, ни от Руси, но паче убо возмет свое, еже будет погубил»3. Или толкуя современным языком: «Если русский украдет что-либо у христианина или же христианин у русского и схвачен будет вор потерпевшим в то самое время, когда совершает кражу, при этом он окажет сопротивление и будет убит, то не взыщется его смерть ни христианам, ни Русью, но пусть даже потерпевший возьмет то свое (имущество), которое у него пропадало. Если же вор отдастся без сопротивления в руки того, у кого совершил кражу, и будет им связан, то пусть возвратит то, на что осмелился посягнуть, в тройном размере»4.
Толкование этой статьи вызвало оживленную дискуссию. Исследователи древнего русского права, в частности И.Ф.Г. Эверс, И.В. Михайловский, Н.С. Таганцев, М.Ф. Владимирский-Буданов, комментируя статьи договоров русских с греками, полагали, что в данном случае говорится о дозволенном убийстве вора лишь при его сопротивлении. Когда признак сопротивления отсутствовал, убийство под- ш водилось под общие постановления об убийстве, которое не было вызвано необ- н ходимой обороной. С
а
B.И. Сергеевич полагал, что в рассматриваемой статье идет речь об убийстве, т
о
совершенном в состоянии необходимой обороны. По мнению автора, по русско- к му праву допускалось убийство вора, которое квалифицировалось как месть пре- о! ступнику. По греческому же праву это была не месть, а самооборона5. |
По мнению Г.М. Бараца, в статье говорится не о мере наказания за кражу, а о в
случае убийства вора, схваченного на месте преступления, констатируется, что нн
о
такое убийство ненаказуемо только при сопротивлении вора6. Ю
И.Ф.Г. Эверс делил рассматриваемую ст. 6 на 3 части: «а) когда... вор в ту ми- и нуту, как он делает покражу, будет пойман хозяином, у которого он только что с
к
украл, и если вор начнет сопротивляться и будет убит, то да не взыщется смерть а
его ни от христианина, ни от русского; напротив, еще лишившийся вещи да возь- Л
е
мет обратно свое; б) но если вор не станет соротивляться, то да будет взят тем, у | кого крал он, да будет связан, и да воздаст за то, что осмелился сделать; в) если • кто из христиан или русских покушается на насилие и возьмет что-нибудь у дру- 88 гого явно силою, да воздаст за то втрое»7. Автор считал, что по древнейшему пра- ^ ву вора, пойманного на месте преступления, можно было убить, а по рассматри- 2 ваемой статье преступника запрещалось убивать, если он не защищался и «сдавался без сопротивления»8.
И.Д. Беляев утверждал, что при преследовании ночного вора самоуправство допускалось только в крайнем случае, если тот был вооружен и оказывал сопротивление, а если вор не сопротивлялся и дозволял себя связывать, то закон требовал, чтобы вор был представлен на суд и подвергся наказанию. Автор комментировал
эту статью следующим образом: «Ежели вор при поимке во время сопротивления был убит, то хозяин возвращал себе только украденное вором; но ежели вор был связан и представлен на суд, то должен был возвратить и то, что украл, и сверх того заплатить хозяину тройную цену украденного»9. Здесь, касаясь тройной цены, И.Д. Беляев предполагал, что по византийскому настоянию в договор было внесено quadrupli, по которому открытое воровство наказывалось вчетверо, т. е. возвращалась украденная вещь или цена ее и сверх того в наказание тройная цена вещи.
Различное толкование было вызвано тем, что ученые спорили о том, какой смысл следует вкладывать в слова «аще приготовится татьбу творяй». И.Ф.Г. Эверс излагал данную фразу следующим образом: «Если вор начнет обороняться или примет такой вид, как будто бы хотел защищаться»10.
А.В. Лонгинов писал, что договор вменял в вину убийство вора, когда тот, будучи застигнут при краже, не сдается и «приготовится» не к побегу и не к краже, а к сопротивлению потерпевшему11.
Д. Мейчик писал, что право убийства вора «заключается в общем характере первоначального уголовного права, в котором масштабом для оценки преступности деяния служило психическое настроение потерпевшаго лица»12 и считал, что убийство ночного вора было одним из случаев самоуправства, признанных древним правом, которое распространялось на вора не только на самом месте кражи, но и в течение всего времени, пока остаются живые следы преступления (например, когда вора уже не было видно и собственник нагнал его на дороге). Поэтому Д. Мейчик указывал, что выражение «аще приготовится» означает приготовление к бегству, а не к краже или сопротивлению13. 12 Г. Полетаев также на основании грамматического толкования статей договоров
? Русской Правды, принимая во внимание выражение «то убити во пса место», а также 3 различие в степени возбуждения собственника в минуту преступления и по его прошествии («до света держать»), не считал возможным видеть в рассматриваемой ст. 6 I Олегова договора дозволенного убийства вследствие права необходимой обороны14.
1 В.И. Сергеевич толковал данную фразу следующим образом: неясное выраже-| ние «аще вдаст руце свои украдын», т.е. в первом случае преступник сопротивля-§ ется, во втором отдается без сопротивления в руки того, у кого совершил кражу. | Если принять подобное объяснение этой фразы, то общий смысл статьи будет за-
2 ключаться в следующем: «Если русский украдет что-либо у христианина или же ° христианин у русского и схвачен будет вор потерпевшим в то самое время, когда « совершает кражу, при этом он окажет сопротивление и будет убит, то не взыщет-
о
| ся его смерть ни христианам, ни Русью, но пусть даже потерпевший возьмет то
е свое (имущество), которое у него пропадало. Если же вор отдастся без сопротив-
1 ления в руки того, у кого совершил кражу, и будет им связан, то пусть возвратит
0
Ш о 1 к
° то, на что осмелился посягнуть, в тройном размере»15.
¿5 В. Долопчев относительно ст. 6 Олегова договора говорил: «Прежде вор, пой-
1 манный на месте преступления, подвергался безграничному произволу поймав-| шего, а теперь этот произвол ограничен. Слова «аще приготовится' (т. е. к обороне) показывают, что собственник мог убить только сопротивляющегося вора, т. е. употребляющего против него силу. Простая поимка на месте кражи не дает еще права убийства»16. Тем не менее, автор находит, что такое постановление «не соответствует» народным обычаям, дозволявшим безусловное убийство даже во времена Русской Правды, а потому его нельзя считать результатом прогрессив-
16
ного развития жизни русского народа17. Последнее В. Долопчев подтверждает тем
обстоятельством, что договор Олега есть памятник международных отношений руссов с греками и что в ст. 6 отразилось правоположение византийского права (о взаимоотношениях русского и византийского права речь пойдет далее). Касаясь внутреннего обычного права руссов, В. Долопчев вслед за А. Суховым находит, что здесь необходимая оборона личности еще не выделяется из самоуправства.
Таким образом, спорными являются два момента: во-первых, как рассматривать убийство ночного вора, застигнутого на месте преступления — как месть либо как убийство в порядке необходимой обороны; во-вторых, нужно ли вводить признак сопротивления преступника (татя) при задержании как обязательный для разрешенного убийства.
Рассматриваемая ст. 6 является составной частью межгосударственного договора между Русью и Византией. Составители договора для регулирования как гражданско-правовых, так и уголовно-правовых отношений приняли компромиссные постановления, в которых отразилось соответствующее законодательство греческого и русского государств. Компромиссность положений объясняется тем, что правовоззрение договаривающихся сторон в начале Х в. было различным. Уровень общественно-экономического и правового развития греческого государства был намного выше Древнерусского. Византийское право представляло собой развитую систему феодального права, древнерусское же право Х в. находилось на стадии раннефеодального. К тому же византийское правительство имело большой опыт в юридической технике составления международных договоров.
С.В. Юшков в связи с этим отмечал: «Отказ видеть в русско- византийских договорах или чисто греческое, или чисто славянское, или так называемое «договорное», «международное» право, должен повлечь за собой признание наличия с в них смешанного права, нормы которого были установлены в результате ком- к промисса между договаривающимися сторонами»18. Поэтому составители дого- р
а
воров, по его мнению, сделали «довольно искусную попытку приспособить грече- с ское (византийское) право, характерное для развитого феодального общества, к | русскому праву («закону русскому»), т. е. к системе права варварского дофеодаль- Д
ного государства»19. Но что собой представляло это русское право — «закон рус- с
т
ский»? «Закон русский, — объяснял автор, — означает систему права, сложив- | шуюся в результате разложения первобытнообщинного строя
восточного славян- 1
ства. Эта социальная группа создавала очаги классового общества. Несомненно, и
крупных различий между отдельными центрами Руси не было, и, следователь- е
о
но, могла возникнуть единая система русского права, которую можно противо- |
20 а поставить системе греческого права»20. д
Но на какой же территории действовали положения рассматриваемого догово- | ра, в частности, ст. 6? В настоящее время уголовно-правовые нормы имеют стро- • го территориальное действие. Международное же уголовное право касается лишь ( некоторых вопросов разграничения компетенции уголовных судов в отношении ~ преступлений, совершенных в открытом море, за границей, направленных про- 22 тив независимости данного государства, в отношении вопросов взаимного содействия государств в уголовных делах, выдачи преступников и др.21 В Х в. подобные отношения не могли регулироваться подобным образом, поскольку не существовало самого института международного уголовного права, не были разработаны принципы международного права, а, собственно, оно (международное право) находилось в зачаточном состоянии. Но вместе с тем подданные различных го- 17
сударств уже могли на чужой территории заключать сделки, завещать свое имущество (ст. 13 договора 911 г.).
Возвращаясь к современному международному уголовному праву, следует отметить, что в международных соглашениях предусмотрены положения, отражающие стремление государства учитывать в отношении лиц, привлекаемых к уголовной ответственности, иностранное гражданство, размер наказания согласно закону места совершения преступления, но во всех подобных случаях речь идет не о применении иностранного закона22. Не может быть и речи о применении международного уголовного права, нет выбора между национальным, иностранным и международным правом. Применяется внутреннее национальное законодательство конкретного государства, на территории которого совершено правонарушение.
Согласимся с точкой зрения Р.Л. Хачатурова, согласно которой составители рассматриваемого договора (впрочем, как и других) для регулирования гражданско-правовых и уголовно-правовых отношений приняли компромиссные постановления, в которых отразилось соответствующее законодательство греческого и русского государств23. Однако нельзя согласиться с выводом о том, что данные нормы, в частности ст. 6 договора 911 г., действовали одинаково на Руси и в Византии, являясь, по сути, нормами международного права. Слишком разным было правовоззрение договаривающихся сторон. Составители, думается, приспособили в основном греческое законодательство к русскому. Поэтому, на наш взгляд, следует говорить об ограниченном применении положений ст. 6 договора 911 г. по территории действия, но главное, по субъектам, которыми являлись русин и христианин (византиец), но никак не русин и русин. И лишь когда они вступали
12 между собой в какие-либо правоотношения на территории Киевской Руси или Ви-? зантии, действовала ст. 6. Внутренние же правоотношения регулировались сво-м им «местным правом» — достаточно развитым греческим и «варварским» — русским. Аргументы в пользу данной точки зрения будут приведены и далее при ана-
I лизе положений Русской Правды, касающихся необходимой обороны. I Думается, что в Х в. право необходимой обороны отождествлялось с правом
| мести, которое было гораздо шире, и лишь позднее самоуправство, постепенно § ограничиваясь формальными определениями, перешло в необходимую оборону24. | Только в Русской Правде были сделаны попытки ограничения самосуда, позднее §■ князья ограничили этот произвол, запретив убивать связанного вора. ° Касаясь признака сопротивления, то вряд ли стоит считать его обязательным.
ж Чувство личной обиды было достаточно развито в тот период, свое достоинство люди | ставили выше всего, самоуправство являлось для них правом. Вор, застигнутый е на месте преступления, воровавший в присутствии самого собственника, наносил 1 ему кровную обиду, совершал, помимо прочего, преступление против его достоин-
0
° ства. И если этот вор еще сопротивлялся, то собственник имел большие основания ¿5 убить его. Поэтому фраза «аще приготовится» означает, что говорится о том случае,
1 когда вор вошел в дом, хлев, клеть, но не успел ничего еще похитить, хотя пригото-| вился уже сделать это. И это было не покушением на кражу, а оконченным преступлением против чести собственника. Это при том, что древнее право не знало покушения. И если же за покушение — смерть, то что грозило за оконченную кражу?
Дальнейшее развитие института необходимой обороны связано с Русской Правдой (ст. 38 Акад. сп.): «Аще оубьють татя на своем дворе, любо оу клети, или оу хлева, то той оубит; аще ли до света держать, то вести его на княж двор; а оже ли
13 оубьют, а люди боудоуть видели связан, то платити в нем»25.
Правда допускала ее в порядке защиты как личных прав (жизни, здоровья), так и имущественных, останавливаясь, главным образом, на последних.
Первоначально было предусмотрено убийство княжеского дружинника, пойманного на краже26. Такое убийство признавалось ненаказуемым («то оубити во пса место»), убийца должен был лишь заплатить пошлину (покон) княжескому чиновнику-приказчику (тиуну), который производил дознание по этому делу. В дальнейшем речь шла об убийстве вообще вора, застигнутого при краже ночью. Убийство ночного вора наказывалось, если было совершено не вследствие необходимой самообороны, т. е. когда вор давал себя связать без сопротивления, и «потерпевшему было вполне возможно возместить свою обиду судом, не прибегая к излишнему насилию»27. Убийство признавалось ненаказуемым, если вора не держали до света. Если же вора держали до света и убивали (вместо того, чтобы вести его на княж двор), то убийца подлежал взысканию. Доказательством наказуемого убийства ночного вора, застигнутого на месте преступления, закон выставлял показания лиц, видевших убитого связанным.
Окончательную редакцию данное положение получило в Пространной Правде, которая дополняла его определением пени за недозволенное убийство. Примечательно, голова вора оплачивалась не вирой, а особенной пеней, равной пени за убийство несвободного (12 гривен).
В Ростовском списке Русской Правды вслед за ст. 38 следует статья, которой нет ни в Академическом, ни в других списках: «Оже оубиен тать, а подымут ноги во двере, ино убит; оли подымут ноги за вороты, толи платить в нем»28. Некоторые исследователи (например, И.Ф.Г. Эверс, М.Ф. Владимирский-Буданов) считали, что здесь речь идет о покушении на преступление. Однако, повторимся, древнее право ш не знало деления на покушение и оконченное преступление. Вероятнее всего, при- н веденная статья противопоставляется случаю, когда при убийстве татя были сви- С
а
детели беспомощного состояния вора: «А будут люди видели связана». Свидетели т
о
в этом случае (видоки) констатировали, был ли вор связан, просил ли он о поща- к
о
де и был убит или нет. Но как следовало оценивать действия обороняющегося при о' отсутствии таковых свидетелей?29 На этот вопрос как раз отвечала указанная ста- | тья Ростовского списка Русской Правды. Как и во всех неопределенных случаях, в
здесь искали следы, и если находили их («подымут ноги») в самом доме обороняю- н
о
щегося, убийство нападавшего не считалось преступлением. Если же следы убито- Ю го пресекались у дома убийцы либо у ворот его дома, значит убийство было совер- и шено до совершения кражи. Превысивший в данном случае пределы обороны нес с
к
ответственность за убийство (хотя размер ответственности был невелик)30. Таким а образом, убивать вора, т.е. применять крайние меры защиты, можно было только Л на своей территории (во дворе, клети, хлеву), если вор успевал выбегать со двора, то | за его убийство вне домовладения потерпевший домохозяин подлежал наказанию. • Отсюда можно сделать вывод: только активное сопротивление застигнутого на месте 88 преступления вора служило единственной разрешающей причиной его убийства. ^
Русская Правда, хотя и в меньшей степени31, останавливалась на защите жиз- 2 ни, здоровья. «Аще кто кого оударит батогом, любо чашею, любо рогом, любо ты-леснию: то 12 гривен; не терпя ли противу тому оударит мечем, то вины ему в том нетуть» (ст. 20 Троицкого списка).
При рассмотрении данной статьи также возникали дискуссии. Что это: необходимая оборона либо право мести? Так, Н.Н. Максимейко обосновывал отсутствие в данной статье речи о мести. Вообще он отводил мести в жизни древне- 19
русского общества минимальное значение, поскольку считал его достаточно развитым, в котором нет подобных архаизмов первобытной жизни. По его мнению, оговорка «то вины ему в том нет» была бы излишней, если бы досудебная месть составляла нормальное состояние общественной жизни. В этом случае безответственность мстителя разумелась бы сама собой. Нормальный порядок, с точки зрения автора, исключал самоуправство. Разрешение личной расправы основывалось не на праве мести, а на особенном психологическом состоянии потерпевшего, который не мог стерпеть побоев, нанесенных позорящими орудиями. Если обидчик успевал уйти, то потерпевший лишался права мести, его раздраженное чувство успокаивалось, он мог уже овладеть собой32.
Н.Н. Максимейко считал, что месть за убийство по Русской Правде была исполнением судебного приговора, а отнюдь не проявлением самоуправства. Попытки ограничения права мести он относил еще ко временам правления Рюрика.
Попытаемся оспорить точку зрения Н.Н. Максимейко. Для этого рассмотрим договоры смоленского князя Мстислава Давидовича с Ригой, Готландом и немецкими городами 1229 и 1230 гг. Данные договоры, вернее, их положения, регламентировавшие право необходимой обороны, противоречили аналогичным положениям Русской Правды. Так, ст. 23 договора 1229 г. содержала следующее постановление: «Который Роусин, или Латинескые, иметь татя, над тем емоу своя воля, камь его хочеть, там дежеть». Статья 33 договора 1230 г. гласила: «Аще Роусин или Немчичь иметь тате в своего товара, в том его воля»33.
Статьи в буквальном смысле предоставляли хозяину вещи право полного произвола над вором, пойманным на месте преступления, т. е. убить, обратить в рабство или, наоборот, освободить от наказания. а Как рассматривать данные нормы? Шаг назад относительно Русской Прав-
? ды, которая уже ограничивала право свободного убийства татя? Но в статье ясно S записано: «...Над тем ему своя воля, камь его хочеть, там дежеть». Вместе с тем ü положения договоров вряд ли бы стали противоречить духу древнего права, тем 1 нормам обычного права, которые существовали в древнерусском обществе34. Смо-I ленский князь Мстислав Давидович, заключая договоры, представлял самостоя-J тельное княжество, «не оглядывался» на Русскую Правду и в большей степени,
I вероятно, ориентировался на местное обычное право, которое разрешало право
ф
| безнаказанного убийства вора, пойманного на краже.
| Таким образом, в XIII в. еще дозволялась расправа над вором, застигнутым
'§ на месте преступления.
I
о т
0 1 См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / отв. ред. В.И. Радченко; науч. ред. | А.С. Михлин. М., 2000. С. 73-75.
и 2 Радищев А.Н. Избранные философские сочинения. М., 1949. С. 89.
3 Текст статьи приводится по книге: Собрание важнейших памятников по истории древнего русского § права. СПб., 1859. С. 9.
g 4 Хачатуров Р.Л. Византия и Русь: государственно-правовые механизмы. Тольятти, 1995. С. 25.
™ 5 См.: Сергеевич В.И. Лекции и исследования по древней истории русского права. СПб., 1910. С. 652.
6 См.: БарацГ.М. Критико-сравнительный анализ договоров Руси с Византией. Киев, 1910. С. 103.
1 7 Эверс И.Ф.Г. Древнейшее русское право в историческом его раскрытии. СПб., 1835. С. 169-170. i 8 Там же.
m 9 См.: Беляев И.Д. Лекции по истории русского законодательства. М., 1879. С. 69.
10 Эверс И.Ф.Г. Указ. соч. С. 170.
11 См.: Лонгинов А.В. Мирные договоры русских с греками, заключенные в Х веке. Одесса, 1904. С. 125.
12 Мейчик Д. Система преступлений и наказаний по договорам Олега и Игоря и Правде Ярослава // Юридический вестник. 1875. Кн. I. С. 31-54.
13 См.: Там же. С. 34-39.
14 См.: Полетаев Г. Необходимая оборона // Журнал Министерства юстиции. 1863. № 10. С. 3 и сл.
15 Памятники русского права / сост. А.А. Зимин; под ред. С.В. Юшкова. М., 1952. Вып. 1. С. 12.
16 Долопчев В. О праве необходимой обороны // Юридический вестник. 1874. Кн. XI-XII. С. 32-33. 20 17 См.: Там же. С. 33.
18 Юшков С.В. Общественно-политический строй и право Киевского государства. М., 1949. С. 84.
19 Там же.
20 Там же. С. 62-63.
21 См.: Лунц Л.А. Международное частное право. М., 1970. С. 142.
22 См.: Там же.
23 См.: Хачатуров Р.Л. Указ. соч. С. 13-14.
24 Подробнее об этом см.: Сухов А. Обычно-народные и княжеские наказания по древнерусскому уголовному праву // Юридический вестник Московского Юридического общества. Июль-август 1873 г. СПб., 1873.
25 Собрание важнейших памятников по истории древнего русского права. СПб., 1859. С. 50.
26 П.Н. Мрочек-Дроздовский в качестве преступника называет княжеского дружинника. См.: Мрочек-Дроздовский П.Н. История русского права. М., 1859. С. 269.
27 Там же.
28 Текст статьи приводится по книге: Мрочек-Дроздовский П.Н. Указ. соч. С. 269.
29 Этот факт было необходимо устанавливать, т. к. вора, просящего о пощаде и сдающегося, убивать было нельзя; убивший такого вора мог сослаться на то, что тать не сдавался или даже оказывал сопротивление.
30 Более подробно вопрос о денежных пенях рассмотрен в работе: Ведрова С.В. О денежных пенях по Русской Правде сравнительно с законами салических франков. М., 1875.
31 Это можно, пожалуй, объяснить большим влиянием норм обычного («неписанного») права, вспомнив, например, расправу княгини Ольги с непокорными древлянами.
32 См.: Максимейко Н.Н. Мнимые архаизмы уголовного права Русской Правды // Вестник права. 1905. Кн. 3 (март). С. 151.
33 Текст статей приводится по книге: Собрание важнейших памятников по истории древнего русского права. С. 30.
34 В этой связи позволим себе процитировать И.Е. Забелина: «Народная жизнь не поддается механическим тискам; она отвергает все, что несродно и несвойственно ее природе; путь, по которому она усваивает себе хорошее и дурное, есть путь физиологический, а не механический» (Забелин И.Е. Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях. Кн. 1: Государев двор или дворец. М., 1990. С. 39.
Ю.В. Варфоломеев
«ОСОБОЕ ЮРИДИЧЕСКОЕ СОВЕЩАНИЕ»
ЧРЕЗВЫЧАЙНОЙ СЛЕДСТВЕННОЙ КОМИССИИ с
ВРЕМЕННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА кк
(ИСТОРИЧЕСКИЙ ОПЫТ РАЗРАБОТКИ а
СПОРНЫХ ЮРИДИЧЕСКИХ ВОПРОСОВ) I
к О
Статья посвящена историко-правовому анализу поиска путей решения спорных юридиче- 0
ских вопросов, возникших в ходе расследования Чрезвычайной следственной комиссией Вре- у
менного правительства противозаконных по должности действий бывших представителей пра- р
вящей элиты Российской империи. Формулируется вывод о том, что создание Особого юриди- "
ческого совещания позволило квалифицированно рассмотреть многочисленные вопросы, свя- н
занные с толкованием и правоприменением различных норм российского законодательства. о
Ключевые слова: Особое юридическое совещание, Чрезвычайная следственная комис- Ю
сия, спорные юридические вопросы, исторический опыт. U
д
S
е
Yu.V. Varfolomeev к
0
SC
"SPECIAL LEGAL COUNCIL" OF EXTRAORDINARY INVESTIGATION Ц COMMISSION OF PROVISIONAL GOVERNMENT (HISTORICAL |
EXPERIENCE OF DECISION AT THE DISPUTABLE LEGAL ISSUES) •
Ю
1
Article is devoted the historical-legal analysis of search of ways of the decision at the dis- o5 putable legal issues which have arisen during the investigation of Extraordinary Investigation т Commission of Provisional government of illegal actions on a post of the former representatives 0 of ruling elite of the Russian empire. The author does a conclusion that creation of Special legal 2 council has allowed professionally to study the numerous questions connected with interpretation and right application of various norms of the Russian legislation.
Key words: Special legal council, Extraordinary Investigation Commission, disputable legal issues, historical experience.
© Варфоломеев ЮриО Владимирович, 2012
Доктор исторических наук, профессор кафедры истории государства и права (Саратовский государственный университет им. Н.Г. Чернышевского); e-mail: ybartho@mail.ru
