CC BY
21
УДК 316.28
К ВОПРОСУ О СПЕЦИФИКЕ ПРОЯВЛЕНИЯ РЕЛИГИОЗНОГО
ЭКСТРЕМИЗМА В РАЗНЫЕ МЕНТАЛЬНЫЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ
С.С. Оганесян, О.Г. Годованец
Аннотация. В статье раскрывается специфика проявления религиозного экстремизма в разные ментальные цивилизации. В частности, в ментальные цивилизации язычества, единобожия и «научного мировосприятия». Показывается не только историческая неизбежность появления такого крайне негативного для современного мира явления, как религиозный экстремизм, но и его преходяще-временный характер, обусловленный уходом с исторической арены самих «религиозных цивилизаций».
Ключевые слова: религиозный экстремизм, ментальные цивилизации, язычество, единобожие, научное мировосприятие.
TO THE QUESTION ABOUT THE SPECIFICS OF MANIFESTATIONS
OF RELIGIOUS EXTREMISM IN DIFFERENT MENTAL CIVILIZATION
S. Oganesyan, О. Godovanets
Abstract. The article deals with the specifics of manifestations of religious extremism in different mental civilization. In particular, mental civilization of paganism, monotheism and the "scientific world view". It shows not only the historical inevitability of the emergence of such an extremely negative phenomenon for the modern world, as religious extremism, but it is transient, temporary, due to the departure from the historical arena themselves "religious civilizations".
Keywords: religious extremism, counteraction religious extremism, mental civilization, paganism, monotheism, scientific perception of the world.
В данной статье мы поставили перед собой задачу показать, как процессы, связанные с насилием, в том числе экстремизмом и терроризмом, на религиозной почве происходили в истории развития человечества. При этом каждая из ментальных цивилизаций как в историческом прошлом, так и сегодня имела и имеет свои специфические проявления религиозного экстремизма и терроризма.
Прежде чем перейти к изложению нашей темы, оговорим такие принципиальные для нее понятия, как «цивилизация», «ментальность», «нация», «этнос», «религия».
Под термином «цивилизация», который, как принято считать, в научный обиход вошел в конце XVIII века и стал общеупотребительным в связи с интенсивным развитием социальных исследований. Сегодня понимается специфика «уровня общественного развития, материальной и духовной культуры, достигнутая данной общественно-экономической формацией» [4].
«Ментальность» - интеллектуально-духовная характеристика людей, где «духовность» -специфика мировосприятия, а также психологическая (душевная) реакция человека на явления и события окружающего мира, на его устойчивое поведение в тех или иных ситуациях бытия. «Нация» - совокупность людей, являющихся гражданами государства. Это
определение, совпадающее по семантике с исконно русским словом «народ», позволяет семантически отграничить его от слова «этнос», которое чаще служит для идентификации каждого отдельного человека с общностью людей в их исторической ретроспективе, т.е. с так называемыми «историческими корнями» его происхождения. В частности, этот термин характеризует человека с позиций происхождения его предков в определённый исторический период их существования как представителей определённой общности людей.
Слово «религия» в подавляющем большинстве современных языков означает, в одном из своих основных значений, мировоззрение, предопределяющее как внутреннее психоэмоциональное состояние человека, так и его поведение в различных ситуациях бытия, основанное на вере в существование бога или неких «божественных» сил, управляющих окружающим миром и влияющих на жизнь людей. И поэтому семантические поля слов «религия» и «ментальность» в значительной степени совпадают, что подтверждают как толковые, так и социологические, философские, политические, религиозные и прочие словари [6].
Заметим также, что в словарях современного русского языка отнюдь не случайно не
представлено значение словосочетания (термина) «религиозный экстремизм». Ибо, во-первых, понятие «экстремизм» в современном значении стало употребляться в Англии, а затем во Франции и США лишь с середины XIX века, причем в публицистике, связанной с политической сферой, а, во-вторых, само понятие «религиозный экстремизм» приобрело актуальность лишь с конца прошлого столетия [6].
И поэтому, отнюдь не случайно, принятый Федеральный закон от 25.07.2002 № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» по существу опередил фиксацию термина «религиозный экстремизм» в юридических словарях и энциклопедиях.
Что касается словосочетания «ментальные цивилизации», то в ранее опубликованных нами работах было обосновано, что в истории развития человечества, согласно таким Священным Писаниям, как Тора, Новый Завет и Коран, можно выделить три основные из них. Первые две -сугубо религиозные. Это цивилизации «язычества» и «единобожия». Третья цивилизация, ныне переживаемая человечеством, связана с интеллектуальной деятельностью самих людей. Её мы условно назвали цивилизацией «научного мировосприятия» или «научного самоуправления». Поскольку в отличие от двух предыдущих, где люди строго следовали традициям и нормам, данных «извне» (воспринимаемым в качестве традиций, завещанных предками - богами — при язычестве, или ниспосланных Единым Богом - при единобожии), жизнедеятельность людей при третьей цивилизации регулируется их собственной интеллектуально-ментальной
деятельностью [1;3; 10].
И, соответственно, в самом общем виде можно говорить о трёх ментальных типах людей, которые последовательно сменяли друг друга: политеистах (язычниках, идолопоклонниках), монотеистах и тех, которые руководствуются научными данными при решении проблем своей жизнедеятельности [4].
Названные цивилизации различные этносы, как правило, проходили в разные исторические периоды, нередко сосуществуя и соседствуя во времени и пространстве. Причем, в самой смене цивилизаций нет ничего случайного. Ибо, все они исторически обусловлены и связаны с тем стратегическим путём развития человечества, который ясно указан в таких Писаниях единобожия, как Тора, Новый Завет и Коран [8].
Итак, каковы особенности проявления религиозного экстремизма в разные ментальные цивилизации?
Общеизвестно, что язычники, хотя и обожествляли и наделяли душой, сознанием, желаниями, страстями и прочими качествами самих людей все явления и стихии окружающего их мира, поклонялись им и чтили их по особым ритуалам с тем, чтобы они, проявив к ним благосклонность, не причиняли им вреда; все же своими главными покровителями и защитниками, как правило, считали своих умерших предков. По поверьям язычников, именно предки всегда и везде охраняли их, в том числе и от всех прочих богов, включая богов других семей, родов и племен.
При этом умершие боги-предки считались живыми членами семьи, которых необходимо было постоянно задабривать специальными приношениями в виде еды и питья по строгим обрядам, передаваемым от поколения к поколению с тем, чтобы они не оставляли своего покровительства над членами своей семьи, пребывающими на земле [11].
Поскольку язычник не имел права принадлежать одновременно двум семьям, то он не имел права называть своей семьей другую, пусть и родственную ему по крови. К примеру, семью своего двоюродного брата. Ибо, умерев, отец сразу же становился богом именно своей семьи, а не двоюродного брата. И только члены семьи (жена, дети, рабы) имели право молиться ему и просить у него покровительства и защиты, т.е. со смертью отца у членов его семьи сразу же появлялся новый бог-хранитель, которого не было у других семей [11].
По существовавшему обычаю, умерший отец семейства погребался в ту же могилу, что и его отец, дед и другие предки. Причем, эта общая могила обычно находилась рядом с домом в нескольких метрах от входной двери с тем, чтобы потомки, входя в дом и выходя из него, всегда помнили о своих умерших предках-богах и могли, помолившись им, обратиться к ним с просьбой [11].
Освободившийся от родительской опеки сын (к примеру, переехавший на жительство в другие места) лишался права считаться членом семьи, а, значит, лишался и покровительства бога-отца. Поэтому братья старались жить одним поселением, одной общиной вблизи могил своих предков-опекунов [11].
Отсюда принципиально важным для мировосприятия язычников можно назвать то, что религиозная традиция требовала от каждой конкретной семьи не только её полной ритуальной и обрядовой изолированности от чужих семей, но и строгого сохранения всех обрядов поклонения богам-предкам в строжайшей тайне. Причем,
обряды передавались от поколения к поколению сугубо по мужской линии.
Надо особо сказать, что главой языческой семьи, ее духовным наставником и судьей являлся исключительно отец, слово которого обязаны были соблюдать все домочадцы, включая жену, детей, внуков и всех других. И этот, по существу языческий обычай и до сегодняшнего дня сохранился не только у этносов Кавказа, но и у многих других народов в разных регионах России.
Ранее упоминалось, что язычник не имел права поклоняться богу-покровителю другой семьи и, соответственно, принадлежать одновременно двум семьям. А это значит, что бог-покровитель чужой семьи был совершенно чужд язычнику и не имел над ним никакой власти. Однако помимо семейных богов существовали боги рода и племени, которые обычно восходили к единым умершим предкам-покровителям нескольких семей и родов, и которым приносились жертвы в строго определённые дни, в сугубо отведенном месте и исключительно по издревле установленному ритуалу [9; 11]. Родственными, как правило, считались семьи вплоть до седьмого или девятого колена. У каждого рода был свой глава, который был и верховным судьей, и жрецом, и военачальником. Он же производил суд в строгом соответствии с устоявшимися в роде и племени нормами и правилами, которые считались завещанными предками-богами.
Поскольку нормы и правила жизнедеятельности семей, родов и племен тщательно скрывались от всех посторонних, то не могло быть и речи о том, чтобы навязать их другим. Именно поэтому, и это надо особо подчеркнуть, экстремизм, связанный с навязыванием своей религии или своих религиозных обрядов другим семьям, родам, племенам (этносам) и народам, при язычестве не мог иметь места [9; 11].
Более того, чужие боги язычником воспринимались исключительно в качестве врагов богов собственных; совершенно чуждыми были и обряды поклонения богам чужих семей.
Отнюдь не случайно, язычники, прежде чем идти на войну, обязательно молились своим богам-предкам, прося именно у них успеха. Ибо каждый верил, что борется не столько с враждебным племенем, сколько с его богами, которые покровительствуют ему. Язычникам были ненавистны как боги чужих семей и родов, так и сами чужие семьи и роды. Их можно было унижать, оскорблять, уничтожать, убивать, добивать.
Поэтому война велась как против воинов, так и всего племени, имевшего чуждых богов. Истреблялись мужчины, женщины, дети, рабы иноплеменников. Уничтожались их поля, уничтожались стада, вырубались деревья, которые были под покровительством чужих богов. Язычники были твёрдо убеждены, что человек имеет обязательства только по отношению к своим богам, но, ни в коем случае, не перед богами чужих семей и родов.
Повторимся. Язычник никогда и никому не навязывал поклонения своим богам и соблюдения обрядов поклонения им. Более того, он оберегал и скрывал от всех прочих семей, родов и племен обряды и традиции поклонения своим богам. Он был уверен, что личные боги его семьи, рода и племени обеспечат, при надлежащем поклонении им, успех во всех начинаниях [9; 11].
Напротив, проигравшие войну языческие семьи и роды сами проявляли заинтересованность в поклонении богам более успешных семей, родов и племен а, тем более, победителей. Ибо, по их представлениям, боги победителей показали в войне свою реальную мощь и оказались более сильными, чем их собственные семейные и родовые боги [11]. Более того, они стремились похитить идолов, олицетворявших богов племен-победителей, и с помощью обильных жертвоприношений им умилостивить их, склонив на свою сторону [1;10;11].
С активизацией торгово-экономических и прочих межплеменных связей, приведших к возникновению городов со смешанным родоплеменным составом, закономерно появились боги, общие для всех жителей городов-поселений [9; 11].
Горожане-язычники поклонялись им точно так, как поклонялись своим семейно-родоплеменным богам и не считали возможным поклоняться богам других общин-поселений. Если город был процветающим и сильным, то те, кто поселялись в нём, сами считали необходимым (выгодным) поклоняться и чтить богов «этой земли», как более успешных. Если в семьях и родах служителями культа, как правило, являлись их старейшины, то в городах стал выделяться специальный класс священнослужителей, который совершал все обряды поклонения богам и принесения жертв им в общих для всех горожан храмах.
Вполне понятно, почему воины-язычники, завоевывая другие города, не навязывали покорённым племенам своих богов. Ибо у каждого конкретного города были свои боги, свои гимны, праздники и религиозные законы бытия. Они считались незыблемыми. Город-победитель
опасался делиться своим духовным наследством с побеждёнными врагами [11].
Религия древних категорически запрещала это. И поэтому, не имея никаких религиозных отношений с населением, завоеватели не могли подолгу задерживаться в чуждых им по религиозным основам бытия городах. И по этой же причине разные города-государства не считали возможным объединяться друг с другом, образуя единое духовное, а следом, и административное целое. Каждый город-государство предпочитал поклоняться своим богам.
Это хорошо видно на примере Древнего Рима, в сознании граждан которого каждое новое территориальное завоевание увеличивало не город-государство Рим, а владения граждан Рима. Завоеванные же владения воспринимались римлянами как следствие покровительства их богов, которые ведут Рим к мировому господству [11].
Таким образом, и на более поздних этапах язычества терпимость к чуждым богам и обрядам поклонения им никак нельзя назвать ментальной характеристикой язычников.
Ситуация как будто бы должна была коренным образом измениться в связи с распространением единобожия, которое проповедовало единого и единственного для всех людей земли Бога - Создателя и Властителя Вселенной. И «местечковая религия, и местечковый патриотизм», которые были связаны с семейными, родовыми и племенными богами человека, казалось бы, должны были уступить место духовному «братству» всех людей, которое проповедовала религия единобожия. Тем более, что именно духовное родство стало признаваться выше кровного, поскольку все люди, согласно единобожию, не только имели общего предка (Адама), но и, главное, стали живыми существами исключительно благодаря тому, что в «ноздри Адама» Сам Бог вдунул Собственное дыхание жизни. Поэтому отнюдь не случайно Богом был провозглашен не прародитель Адам, а его Создатель, Которому надлежало поклоняться и чтить [1;3;7;10].
При этом, что особенно важно, законам, которые были ниспосланы Единым Богом, обязаны были подчиниться все люди вне зависимости от их семейной принадлежности, имущественного положения, пола, возраста, рода, племени, этноса и расы. Это был следующий этап цивилизационного развития, который был вызван необходимостью формирования полиэтнических государств, имеющих жёсткую вертикаль власти с равным подчинением единой идеологии и единому законодательству.
Наиболее ярко он, как известно, воплотился в «абсолютизме», который свойственен феодальной формации [7].
Единобожие отнюдь не случайно совпало с созданием централизованных государств, как правило, с разным родоплеменным составом, тем не менее, не будем забывать, что это все же были отдельные государства со своими языками, в том числе и межплеменного общения, обычаями и традициями бытия. А государства, как в свое время семьи, роды и племена, не могли не тяготеть к суверенной форме своего существования. Отсюда отсутствие единодушия в среде самих почитателей Единого Бога как в толковании отдельных постулатов веры, так и в обрядах поклонения Всевышнему. Постоянно возникали различные течения и направления, которые обвиняли все другие в неправедности, неверии, невежестве и во всех прочих «грехах». Взаимные обвинения в ненадлежащем соблюдении обрядов поклонения Единому Богу или неправильного понимания Его природы и сущности постепенно стали нормой духовной жизни религиозных общин, народов и государств. Одни считали других «неверными», а, значит, «врагами» как своими, так и Господа Бога [1;3;7-10].
Кроме того, продолжали существовать язычники, которые считались личными врагами не только Единого Бога, но и всех людей, верных Ему. И, естественно, ни Сам Единый Бог, ни люди, верные Ему, не могли быть терпимыми по отношению к «неверным», т.е. не могли быть толерантными к носителям иного религиозного воззрения. Эта традиция обвинения в «неверности» Единому Богу и отношения «неверных» к категории врагов культивировалась на протяжении тысячелетий и сохранилась в единобожии (и в иудаизме, и в христианстве, и в исламе) и до сегодняшнего дня [1;3;7-11].
Однако если в Торе врагами Единого Бога называются исключительно язычники, т.е. практически все, кроме сынов Израиля, которых Единый Бог избрал народом Себе и которые длительный исторический период были единственными носителями идей единобожия, то с течением времени ситуация кардинально изменилась.
«Расколу» в духовных воззрениях единобожия способствовало также то, что установления, законы и заповеди, данные в Торе, а следом, в Новом Завете и Коране, со временем перестали удовлетворять запросам и велениям новых условий жизнедеятельности. И поэтому появилось множество толкований тех или иных норм Священных Писаний, направленных на их приспособление к изменившимся запросам
общества. А любое толкование (мнение), как известно, само по себе уже предполагает наличие и другого мнения (толкования), а, следовательно, и разномыслия, которое отнюдь не способствует единству общественного сознания. И этим вполне закономерным процессом не могли не воспользоваться, как пользуются и поныне, отнюдь не в «поисках духовной истины» самые различные личности, группы, кланы, политические, государственные и церковные деятели, которые обещанием вселенского братства, справедливости и благоденствия увлекали за собой массы людей на борьбу с «неверными» [4;7].
Так, к примеру, из текстов Нового Завета хорошо известно, что в среде иудеев в непримиримой вражде друг к другу находились такие религиозные течения (партии), как фарисеи и саддукеи. Но если Тора сдерживала проявление религиозного экстремизма и терроризма по отношению к ближним и братьям своим из среды «сынов Израиля», то и те, и другие ополчились на последователей вероучения Иисуса Христа, считая его ложным, а самого Иисуса - «богохульником». И, соответственно, обрекли на смерть не только Иисуса Христа, но и распространили свой «террор» и на всех последователей Мессии [1].
Отнюдь не единым при своём зарождении было и христианство. Апостол Павел, сокрушаясь по этому поводу, писал: «Умоляю вас, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа, чтобы... не было между вами разделений, но чтобы вы соединены были в одном духе и в одних мыслях» [Кор.1:10].
Более чем наглядно «государственный интерес» виден в событиях, связанных с отделением в июне 1992 года от Русской православной церкви Украинской православной церкви с центром в Киеве, который не мог не сопровождаться процессами религиозного экстремизма и терроризма.
Что касается апологетов вероучения, изложенного в Коране, то и до сегодняшнего дня часть из них, под прикрытием якобы высших духовных ценностей ислама, вступает на путь экстремизма и терроризма по отношению к тем «мусульманам», кто не придерживается их толкования Корана и Хадисов пророка. Хотя сам Коран категорически запрещает осуждать тех, кто «в своей вере разделяется на секты». Ибо Мухаммеду было поручено передать: «И пусть тебя, (о Мухаммад!), не озадачивают те, кто разделяет свою веру и делится на секты. Их дело - в введенье Аллаха, и Он потом им возвестит все (зло того), что делали они» (Сура 6:159).
Поскольку «не разрешил в религии Он (Бог) принужденья» (Сура 2:256).
Разделение мусульман на шиитов и суннитов, как известно, также произошло по чисто политическим мотивам. Сразу же после смерти пророка Мухаммеда в VII веке часть верующих выступала за выборных халифов, а другая - за права зятя Мухаммеда Али ибн Абу Талиба.
По политическим (национально-
освободительным) мотивам возникло в Саудовской Аравии и ваххабитское течение, и практически все остальные современные «правильные» толкования Корана с целью возвращения верующих в лоно «чистого ислама», который освободит людей от несправедливости и угнетения, принесет мир и благоденствие народам.
Таким образом, если врагами для язычников являлись лишь лица, которые имели чуждых им богов, то при единобожии, в силу совершенно объективных причин, к врагам стали относить также тех, кто, поклоняясь одному и тому же Единому Богу, имеет «неправедные» обряды поклонения Ему, неправильно толкует «природу и сущность Всевышнего» и т.д.
И здесь необходимо обратить особое внимание на отнюдь не случайное сообщение Священных Писаний, во-первых, Торы, что человек сотворен по образу и подобию Самого Бога, и что Лично Сам Бог вдунул в ноздри его Свое дыхание жизни (Тора. Брейшит 2, Брейшит 7). Во-вторых, согласно Нового завета (Библия) Иисус, обращаясь к людям, указал им на их особую «богоподобную» сущность словами библейского Давида: «Вы - боги» (Ин. 10:34). Апостол же Павел, «раскрывая» последователям вероучения Христа «тайну», сообщает, что если «первый человек Адам стал душею живущею», то «последний Адам есть дух животворящий... Первый человек - из земли, перстный, второй человек - Господь с неба» (1 Кор. 15:45-52). В-третьих, Коран, утверждает, что Сам Бог обучил «Адама названиям всего, что суще» и принудил ангелов поклониться именно человеку (Сура 2:3133). А кто, кроме «богоподобного» существа может обладать всезнанием?!
Отсюда, из Писаний, как нам представляется, однозначно вытекает, что человеку, благодаря его ментальной природе, изначально был предопределен особый путь существования и развития на земле. В частности, способность самостоятельно, подобно Богу, решать проблемы своего бытия, включая и проблемы взаимоотношения с окружающим миром.
Причем особая ментальная природа человека в силу ряда исторических обстоятельств, которые были указаны нами в ряде специальных работ,
стала интенсивно проявляться в практике бытия людей, начиная с эпохи Возрождения, а следом, и Просвещения [7].
Поэтому отнюдь не случайно, что переход от феодализма и государственного абсолютизма к буржуазной формации совпал с эпохой Просвещения, где стала доминировать идея о безграничных возможностях разума самого человека вне зависимости от его сословного происхождения и имущественного положения [4].
Собственно, отсюда и возникают как основные проблемы взаимодействия между собой людей с разным ментальным типом, так и проблемы, связанные с формированием принципиально новой ментальности у этносов и народов, находящихся на пути перехода от одной ментальной цивилизации к другой в современном мире. И, соответственно, с взаимоотношением носителей всех трех типов ментальных цивилизаций, проживающих в одно и то же историческое время, к окружающему миру и друг к другу [4].
Кратко основные факторы, влияющие на становление новой ментальной цивилизации и на ее принципиальные особенности, с нашей точки зрения, можно представить следующим образом. Во-первых, человек начинает строить свою жизнь не по правилам и нормам, в одном случае, переданных ему семейными «богами», а в другом - ниспосланных Единым Богом, а на основе результатов собственного интеллекта, изначально заложенного в него, согласно Писаниям, Самим Создателем (Тора, Брейшит 2 Брейшит 7; Новый Завет, Ин.10:34; Коран, Суры 2:31,32:6-9 и др.). Научное же мировосприятие предполагает наличие альтернативных идей, взглядов, мнений, позиций, суждений и иных точек зрения. И более того, признает дискуссии, диспуты и оппонирование в качестве важнейших методов и способов познания мира. Что не менее важно, научное мировоззрение не признает истин в последней инстанции. Отсюда научное мировосприятие, как явление толерантное в силу своей ментальной природы, вступает в явное противоречие с мировосприятием религиозным, которое ориентировано на незыблемые догматы и постулаты.
Во-вторых, неуклонное увеличение количества людей на нашей планете, число которых уже превысило семь миллиардов, вызывает необходимость осваивать через межгосударственные и прочие связи и контакты всё пространство земли. Это закономерно приводит к соприкосновению громадного числа людей с разной цивилизационной ментальностью, с различными
мировоззренческими (в том числе
религиозными), а также этнокультурными установками, правилами и нормами поведения, что ускоряет межгосударственные и международные интеграционные процессы в мировом масштабе. И в силу этого противоборство научного мировосприятия и единобожия в условиях современного демографического взрыва не столько носит внутригосударственный (локальный) характер, как в прошлые столетия, сколько межгосударственный. Этому способствует также то, что идейно-идеологическая и мировоззренческая специфика единобожия, в отличие от язычества, изначально имеет наднациональный и надгосударственный характер и претендует на мировое господство.
Таким образом, если переход к ментальной цивилизации единобожия, как правило, сопровождался жестким и бескомпромиссным подавлением предшествовавшего ему языческого мировосприятия, то переход от ментальной цивилизации единобожия к цивилизации научного мировосприятия отличается в силу специфики последней не только толерантностью к единобожию и язычеству, но и ко всем прочим возникающим идеологиям и воззрениям. Причем эта толерантность, как правило, закрепляется на конституционном уровне с помощью постулата о «свободе совести и вероисповедания». При условии, однако, что религиозные воззрения не претендуют на изменение конституционного строя страны и не направлены на силовое подавление всех остальных верований, идеологий и общественно-политических движений.
Хотя вышесказанное позволяет заключить также, что явление религиозного экстремизма неминуемо уйдет в небытие с породившими его религиозными цивилизациями. Но, тем не менее, по нашему глубокому убеждению, для того, чтобы по возможности смягчить издержки переходного периода необходимо не только подчеркивать величайшую мировоззренческую и социально-экономическую роль религий в истории развития человечества, а также их культурологическое значение для современного мира; но и на основе сведений, изложенных в самих Священных Писаниях, показывать закономерность существования всех стадий ментального развития человечества, указанных в Священных Писаниях единобожия, и неизбежность последовательного перехода человечества от язычества к единобожию и от него к современному научному мировосприятию. А отсюда следует, что в современном обществе необходимо формировать убеждение, что важнейшим документом, предопределяющим жизнедеятельность государства, является его
Конституция. Именно Конституция как плод самостоятельной интеллектуальной деятельности современных людей является для жителей каждой отдельно взятой страны своеобразным Священным Писанием, духа и буквы которого обязаны придерживаться все без исключения ее граждане, включая священнослужителей всех рангов и конфессий.
Кроме того, вышеизложенное позволяет нам в очередной раз подчеркнуть также то, что сегодня в мире наблюдается не «столкновение
1. Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. - М.: Международный Издательский центр православной литературы, 1995. - С. 1375.
2. История Древнего Рима; под ред. Кузищина
B.И. - 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Высшая школа, 1982. - С. 336.
3. Коран; перевод смыслов и комментарии Валерии Пороховой. - 10-е изд., доп. - М.: Рипол Классик, 2008. - С. 800.
4. Оганесян С.С. К вопросу о ментальных цивилизациях в истории развития человечества / С.С. Оганесян // Представительная власть. - 2013. - № 2/3. -
C. 40-44;. № 4. - С. 27-31; № 5/6. - С. 43-52.
5. Оганесян С.С., Михайлов В.К. Проблемы правового содержания права на свободу совести и вероисповедания, а также определения религиозного экстремизма / С.С. Оганесян, В.К. Михайлов // Право и современные государства. - 2015. - № 3. - С. 27-36.
6. Оганесян С.С. О понятии «религиозный экстремизм» / С.С. Оганесян // Научные исследования и разработки. Современная коммуникативистика. -2015. - № 3. - С. 8-13.
цивилизаций» Запада и Востока, как это виделось десятилетия назад некоторым исследователям [12], а происходит вполне закономерный сдвиг в цивилизационной ментальности стран Востока, обусловленный их закономерным переходом от цивилизационной ментальности единобожия к цивилизации «научного мировосприятия».
Ярким примером таких процессов явилась так называемая «арабская весна» в Египте, Ливии и Тунисе, ставшая вполне закономерным сдвигом в ментальном развитии народов этого региона [4].
7. Оганесян С.С. Об экстремизме текстов Торы, Нового Завета и Корана (Опыт лингвистического, психолингвистического и уголовно-правового осмысления) / С.С. Оганесян // Научные исследования и разработки. Современная коммуникативистика. -2015. - Т. 4. - № 5. - С. 15-22.
8. Оганесян С.С. Тора, Новый Завет и Коран -закон, правопорядок, законопослушание. Способы формирования правосознания и передачи законодательных функций от Бога к человеку / С.С. Оганесян. - М.: Гуманитарий, 2011. - С.552.
9. Свенцицкая И.С. Первые христиане и Римская империя / И.С. Свенцицкая. - М.: Вече, 2003. - С. 384.
10. Тора (Пятикнижие Моисеево); ред. русского перевода П. Гиль; под общ. ред. Г. Бранновера. «Шамир», Иерусалим. - М.: Арт-бизнес-центр, 1993. -С. 1136.
11. Фюстель Де Куланж. Древний город. Религии, законы, институты Греции и Рима; пер. с англ. Л.А. Игоревского. - М.: ЗАО Издательство Центрполиграф, 2010. - С. 414.
12. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций? / С. Хантингтон // Полис, 1994, №1.
Сведения об авторах:
Оганесян Сергей Саядович (г. Москва, Россия), доктор педагогических наук, профессор, главный научный сотрудник ФКУ НИИ ФСИН России, государственный советник РФ 1 класса, член экспертного совета Комитета ГД по общественным объединениям и религиозным организациям, email: [email protected]
Годованец Оксана Георгиевна (г. Москва, Россия), начальник Центра исследования проблем исполнения уголовных наказаний и психологического обеспечения профессиональной деятельности сотрудников уголовно-исполнительной системы ФКУ НИИ ФСИН России, подполковник внутренней службы, e-mail: [email protected]
Data about the authors:
S. Oganesyan (Moscow, Russia), doctor of pedagogical sciences, professor, chief researcher scientist of FGI Scientific Research Institute of the Federal Penitentiary Service of Russia, state Advisor of the Russian Federation of the first class, member of the expert Council of the State Duma Committee on public associations and religious organizations, e-mail: [email protected]
O. Godovanets (Moscow, Russia), head of the centre for studying problems of enforcement of criminal penalties and psychological support of professional work of employees of the penitentiary system of FGI Scientific Research Institute of the Federal Penitentiary Service of Russia, a lieutenant colonel of internal service, e-mail: [email protected]
