CC BY
84
ЗЕЛЕНЫЕ СТРАНИЦЫ
УДК 81 '(139 + 272) + 821'111-1 + 82'09 ББК 81.2-5
К ВОПРОСУ О СОПРЯЖЕНИИ ТЕКСТОВЫХ КАТЕГОРИЙ ПРОСТРАНСТВА И ТЕМЫ (НА МАТЕРИАЛЕ ПЕРЕВОДА ПОЭМЫ МИЛЬТОНА «ПОТЕРЯННЫЙ РАЙ»)
В.И. Бортников
Статья посвящена вопросу взаимодействия текстовых категорий в переводном и оригинальном вариантах художественного текста. Текстовая категория определяется как существенный признак текста (текстового варианта), отражающий часть общетекстового содержания. Поскольку одна и та же текстовая составляющая может соотноситься с разными содержательными компонентами, то и категории имеют тенденцию к наложению в области экспликации. На этом основании сформулировано понятие сопряжения текстовых категорий.
На материале сопряжения категорий темы и пространства описана парадигматическая и синтагматическая специфика их взаимосвязи в поэме Дж. Мильтона «Потерянный Рай» и ее первом русском печатном переводе 1777 г. Посредством сплошной выборки в обоих вариантах Песни первой - английском и русском - выделены тематические цепочки, в составе которых выделены звенья с пространственными компонентами. Предложена попытка ядерно-периферийной дифференциации таких звеньев на грамматическом основании, что доказывает возможность полевого описания всей системы сопряжений анализируемых категорий.
Ключевые слова: локативность (текстовое пространство), Мильтон, перевод, «Потерянный Рай», текстовая категория, тема, тематическая цепочка, художественный текст.
Изучение «взаимоотношений между подлинником и переводом как некой данности» [21, с. 173] является одной из важнейших задач современного переводоведения. Данность обоих текстовых вариантов - исходного и переведенного (ИТ и ПТ) - обеспечивается фактом завершенности и, таким образом, стабильности текста. Эти важнейшие свойства текста как речевого единства [26] указывают на возможность установления между оригиналом и переводом отношений текстовой эквивалентности [2, с. 175, 185] - помимо эквивалентности фонетической, морфологической, лексической, синтаксической.
Традиционно в ведущих переводоведческих концепциях уровни эквивалентности соотносятся с уровнями языковых единиц [2, с. 145-185; 24, с. 156]. Текст как макрообъект встраивается в уров-невую типологию на переходе от языка к культуре [15, с. 8], поэтому и текстовая эквивалентность требует применения «макролингвистического подхода» [20, с. 9]. Такой подход должен обеспечить возможность описания целого текста (текстового варианта) без дробления последнего на языковые элементы (слова, словосочетания, предложения).
Собственно текстовой подход связан с изучением существенных признаков текста, в каждом из которых получает отражение какая-то часть тек-
стового содержания [9, 13, 18, 19]. Речевая реализация каждого из таких признаков - текстовых категорий (ТК) - представляет собой композицию языковых, речевых и собственно текстовых средств. Каждая ТК является итогом категоризации - «главного способа придания воспринятому миру упорядоченного характера, позволяющего систематизировать наблюдаемое и увидеть в нем сходства одних явлений в противовес другим» [12, с. 85] - на текстовом материале. Текст всегда моделируется совокупностью ТК, каждая из которых может рассматриваться в отдельности [23, с. 696]. Вместе же они образуют некоторую группировку, вступают в определенные взаимоотношения. Таким образом, можно поставить задачу выявить сопряжение текстовых категорий, например, в художественном тексте.
Теоретически сопряжения возможны между любыми категориями более или менее близкого уровня абстракции. Так, в научной литературе описано сопряжение глобальных текстообразую-щих признаков целостности и связности [14], сопряжение темы и текстовой модальности [6, 25]; лучше других описано взаимодействие категорий текстового пространства и времени, образующих комплексную категорию хронотопа [3, с. 235]. В данной статье рассматривается текстовая категория темы во взаимодействии с категорией про-
странства. Материалом рассмотрения послужила Песнь первая (Book One) поэмы Дж. Мильтона «Потерянный Рай» [27, с. 136-156] и ее русский перевод 1777 г. (В.П. Петрова) [17, с. 1-33].
Известно, что текстовой хронотоп задает систему координат для развертывания темы; категория темы в тексте так или иначе увязывается с пространственным и темпоральным выстраиванием текстового содержания. Выявление особенностей взаимодействия категорий темы и пространства предполагает структурирование обеих категорий.
Во всех современных определениях текста усматриваются две общие черты: это указание на коммуникативную природу явления и авторский замысел. Как следствие, постулируется глобальная содержательная характеристика всех существующих текстов - их антропоцентричность. Сосредоточенность на субъекте, особенно характерная для художественных текстов, позволяет говорить о наличии в них персонажной (субъектной) тематики, реализуемой через обозначение всех действующих лиц на всем протяжении текста, например, Муза, Сатана, Вельзевул, падшие ангелы (основные персонажи Песни первой поэмы «Потерянный Рай»). Но каждый персонаж произведения, особенно художественного, действует в определенном внешнем пространстве, а кроме того, характеризуется наличием внутреннего пространства личности (чувственного, душевного, духовного). Таким образом, персонажная тема неизбежно получает пространственную развертку.
Художественная реальность может, однако, избрать своим предметом и неодушевленный объект, тематизируя его, так что лексемы Рай и Ад в поэме Мильтона становятся и носителями темы, и сигналами пространства. Нам важна в этом случае возможность подчеркнуть слияние категорий пространства и темы в рамках одних и тех же единиц.
Предпочтительным для анализа тематико-пространственных сопряжений в поэме «Потерянный Рай» представляется рассмотрение персонажных тем в аспекте их пространственной оснастки. Заглавие произведения может, кажется, говорить об обратном, поскольку в позицию главного слова поставлен пространственный сигнал Рай, а субъект - кем потерян Рай - формально не выражен. В общем пространственном раскладе анализируемого текста выделяется векторное объективное пространство - перемещение из Рая в Ад - и субъективное пространство внутренних ощущений героев. Материал Песни первой репрезентирует значительное количество ветвлений персонажной темы на фоне единой пространственной характе-ризации. Перемещение, а тем более ощущение пространства принадлежит персонажам. Персонажи стабильны, тогда как пространство их бытия переменчиво, поэтому тему в данной поэме следует признать определяющей пространство, а не наоборот.
Тема эксплицируется в тексте, в первую оче-
редь, через номинации персонажей. По ходу развертывания текста и появления персонажей в нем номинации выстраиваются в линии или, по В.Г. Гаку, номинативные цепочки [8, с. 124]. Эти цепочки образуют субъектно-тематическую основу данного текста, обеспечивающую его целостность и, как мы хотим показать, являющуюся объектом пространственной характеризации.
Иерархия тематических цепочек в выбранном произведении проявляется, во-первых, в доминировании цепочек субъектных (1) над предметными (2); во-вторых, в группировке персонажных (субъектных) тем соответственно функции персонажа в повествовании. Внешнюю функцию выполняет творящий в союзе с «Высшим» повествователем (1.1) - Музой, Св. Духом, в конечном итоге Господом Богом - повествователь-поэт (1.2). Все прочие персонажи: Сатана (1.3), Вельзевул (1.4), падшие ангелы (1.5) - функционируют внутри сюжета и являются референтами второй группы тематических цепочек, причем функционально главенствующей является тема Сатаны.
Дальнейший анализ будет посвящен субъектной теме (1), а в её пределах - преимущественно тематической цепочке «вышнего» повествователя (персонажной теме 1.1), присутствующей во всех композиционных блоках Песни первой без исключения и дополняемой фрагментарно представленной персонажной темой повествователя (поэта). Все внутрисюжетные персонажные цепочки репрезентируются только в ходе основного повествования и по протяженности уступают тематическим цепочкам Музы (и поэта).
Выделим данную тематическую цепочку 1.1 и опишем ее звенья, обращая внимание на сопутствующую семантику пространства. Отметим сразу, что в каждой номинации персонажа присутствует имплицитный смысл, или пресуппозиция, пространства: поэт не может помыслить адресата обращения как не имеющего пространственного облика. Мы будем выделять лишь тематико-про-странственные сопряжения с ассертивным компонентом пространства, т. е. эксплицированным в структуре значения номинации.
При описании набора звеньев данной цепочки воспользуемся принципом контент-анализа, позволяющим условно записать любую номинацию в виде кода [1, 4, 11, 22], который отображал бы и порядок появления в тексте, и структурно-семантический тип этой номинации [4, с. 32; 5, с. 162-169]. Обозначим буквой русского алфавита каждую новую номинацию, в порядке появления в тексте, а цифрой - ее структурно-семантический тип (1 - базовая номинация, 2 - лексически новая по отношению к базовой, 3 - трансформ базовой номинации, 4 - субститут (местоименная замена) базовой номинации, 5 - имплицитное присутствие номинации, или «нулевая» номинация). Тогда набор цепочек повествователей, полученный методом сплошной выборки, описывается множеством, представленным ниже в таблице.
Номинации Музы (Св. Духа, Бога) в Песни первой поэмы Дж. Мильтона «Потерянный Рай»
Русский перевод (ПТ-1777) Английский оригинал (ИТ) Всего употребл. (E = 130) Наличие простр. сем-ки
а'' БогочеловЪкь (5) one greater Man (4) 10 -
б'' 0 (6) 0 (4) 31 -
в небесная Муза (6) Heav 'nly Muse (6) 2 +
г яже / иже (7) в зн. «которая, -ый» that (6) 4 -
д тебЪ (11) thee (11) 5 -
е' о Душе (18) O Spirit (17) 1 -
ж'' вЪчное провидЪте (26) Eternal Providence (25) 1 -
з'' Господни (27) God (26) 3 -
и'' Небомь (32) Heaven (30) 1 +
к'' творца (32) Creator (31) 2 -
л'' его (39) his (39) 29 -
м'' Всевышнему (42) the Most High (40) 2 +
н'' Вседержащаго Бога (45) the Omnipotent (49) 4 +
о'' Всемогущая сила (46 - 47) the Almighty Power (44) 3 +
п'' вЪчное правосудие (75) Eternal Justice (70) 1 -
р'' Оный (102) - [= л'' He] 1 -
с'' своимь (102) - [= л'' his] 4 -
т'' побЪдитель (105) Victor (95) 3 -
у'' Всесильнаго (111) the Mightiest (99) 2 +
ф'' того (125) - [= л'' his] 3 -
х'' который (125) who (113) 6 -
ц'' сопостата (137) Foe (122) 1 -
ч'' тирань (138) - 1 -
ш'' единь (138) Sole (124) 1 -
щ'' небесь непремЪняемаго царя (148) Heaven's perpetual King (131) 1 +
ъ'' сила (162) force (145) 1 -
ы'' непрЫтель (199) - [= ц'' Foe] 2 -
ь'' Вышняго могущества (268) Supernal power (241) 1 +
э'' самодержець (273) He who now is sovran (245 - 246) 2 -
ю'' себя (289) - [= л'' his] 1 -
я'' завоеватель (359 - 360) the Conqueror (323) 1 -
Примечание. В круглых скобках указаны номера строк перевода и оригинала, где номинация зафиксирована впервые. Номера строк (арабские цифры) в Песни первой (I) приводятся, соответственно, во всей статье по изданиям: [17, с. 1-33; 27, с. 136-156]. Штрихи в цепочке 1.1 отражают эволюцию ее референта: Муза (в) ^ Св. Дух (е') ^ Господь Бог (з''). Русский перевод приводится в орфографическом соответствии изданию 1777 г.
Вертикальный способ записи набора тематической цепочки призван отобразить текстовую парадигму наименований соответствующего субъекта; синтагматически (в линейном ряду текста) некоторые номинации повторяются. Например, контент-запись цепочки 1.1 только в блоке вступления (ст. 1-27 перевода) представляет собой следующий вид: а''2 - б"5 - В1 - Г4 - Д4 - б5 - а''з - Д4 -
д'4 - е'2 - г'4 - д'4 - д'4 - б'5 - б'5 - б'5 - б'5 - б'5 -
б'5 - б'5 - ж''2 - б'5 - з''2 - ... (ср. в некодированном варианте: Богочеловек - 0 - небесная Муза - яже -тебе - 0 - божия - тя - Ты - Душе - иже - ты -ты - 0 - 0 - 0 - 0 - 0 - 0 - 0 - провидение - 0 -Господни - ...)
В составе тематической цепочки 31 номинация. В тексте Песни первой (за счет повторов) со-
держится 130 репрезентаций цепочки. Однако количественное увеличение происходит в основном за счет «нулевой» номинации и местоименных субститутов его, который, яже / иже (в зн. «которая, -ый») и др. Для 8 компонентов цепочки, содержащих пространственную семантику (см. последний столбец таблицы), характерно невысокое число употреблений в тексте - от 1 до 4, в среднем (2 + 1 + 2 + 4 + 3 + 2 + 1 + 1) / 8 = 2 употребления.
Рассмотрим пространственные компоненты в составе тематической цепочки. Обнаруживаются два варианта включения локатива в состав тематической номинации:
1) сему со значением пространства содержит сама номинация (Небо, Всевышний);
2) сему со значением пространства содержит атрибутив, входящий в состав номинации (небесная Муза, Вседержащаго Бога, Всемогущая сила,
Всесильнаго 0, небесъ непремЪняемаго царя, Вышняго могущества).
Как видно, в парадигме номинаций цепочки 1.1 атрибутивы с пространственной семантикой то и дело входят в пределы самих тематических номинаций. Здесь следует оговориться, что приведенный набор является лишь вариантом анализа тематической цепочки и может вызывать, например, возражение, связанное с включением в пределы номинации дополнительных, зависимых единиц (небесная, небесъ непремЪняемаго, Вседержащаго, Всемогущая, Вышняго) [8, с. 124-134]. При исключении данных компонентов в выборку пространственно-тематических сопряжений попадут, конечно, куда меньше единиц (Небо и Всевышнему). Представляется, однако, возможным включить атрибутивы в состав тематических звеньев, и достаточным основанием этому служит сопоставление исходного текста с переводным, в частности, те случаи, где словосочетание (one greater Man), и даже целая синтагма (He who now is sovran) передается по-русски одним словом
(БогочеловЪкъ, самодержецъ). В парадигме цепочки 1.1 не встретилось, конечно, случаев, где такое соответствие (словосочетание ~ слово, синтагма ~ слово) содержало бы пространственную сему, однако приведенные номинации (случаи а''2 и э''2) показывают на возможность неделимого тематического звена, где ядром служит заключенная в ядре исходного словосочетания сема «субъект», а периферией - сема «атрибут» (принадлежащий либо не принадлежащий категории пространства).
Текстовое положение (размещение) единиц
небесная Муза, небесъ непремЪняемаго царя, Вседержащаго Бога, Всемогущая сила, Вышняго могущества в оригинале и переводе поддерживает мысль о возможности выделения в тематическое звено именно их (а не просто Муза, царя, могущество). Приведем некоторые из этих единиц:
ПТ-1777
ИТ
(в) Композиционный блок вступления
Of Man's first disobedience, and the fruit Of that forbidden tree... Sing, i'lBlHeav 'nly Muse, 1'1'r4that, on the secret top...
(I, 1-2; 6)
Перьвое преслушаше
человека, и плодъ онаго запрещеннаго древа, <...> воспой 1Л'в1 небесная Муза, 11г4яже на священ-
номъ верьхЪ...
(I, 1-6)
Обращение происходит к небесной Музе, что поддерживается рядом дальнейших, уже чисто пространственных, репрезентаций, концептуализирующих Небо: на священномъ верьхЪ Хорива или Синая; небо и земля; С'юнскш холмъ и Силоамскш потокъ и др.
Внесение лексемы небесная (Неау 'п1у) в тематическую цепочку поддерживается и дальнейшим метонимическим переносом в лексеме Небо со значением Господь Бог.
(г) Композиционный блок первого монолога Вельзевула 1.з.н20 князь, 13о2о начальникъ многихъ престоловознесен-ныхъ силъ, которыя <...>
принудили возбЪдствовать
1Л.щ 2небесъ непрем Ъняемаго царя и испытали, силою ли содержится 1Л.л"2его высокая
(I, 144-149)
"1'3'н20 Prince
1'3.о2,
O Chief of many throned Powers That <...> ...endangered l-i-rn 2Heaven s perpetual King,
And put to proof i'i'^"2his high supremacy..."
(I, 128-132)
Перифраз небесъ непремЪняемаго царя (Heaven's perpetual King) имеет вполне определенного референта - Господа Бога, что едва ли будет понятно при сохранении только единицы царя (King), при избавлении от пространственно-временного уточнителя.
(д) Композиционный блок описания Сатаны и его полета
14 o4Both glorying
1'4.о4 г
...величающися оба, что 1'4'з50 избыли Стигшское блато, яко 1'4'к2богм, собственною 1'4'е4мхъ
1 4 р4
возвратившеюся къ нимъ силою, не изволешемъ 1'1'ь 2Вышняго могущества.
(I, 265-268)
to i'4'350 have 'scaped the Stygian flood As i'4'e4gods, and by i'4'e4their own recovered strength,
Not by the sufferance of i'i'b 2Supernal Power.
(I, 239-241)
В данном примере неразложимое единство Вышняго могущества нечленимо, поскольку по значению равно одному слову «Бог» (как и небесъ
непремЪняемаго царя). Три приведенных примера демонстрируют, на наш взгляд, разные (свободный и связанный) типы сочетаемости в типологии В.В. Виноградова: свободные (небесная Муза);
связанные (единства небесъ непремЪняемаго царя,
Вышняго могущества), в отличие от фразеологических сращений - устойчивых оборотов - и устойчивых сочетаний [7]. Во всех трех, однако, пространственный (± временной) атрибут неизменно входит в состав номинации как тематического звена.
Пространственно-тематические сопряжения, следуя последнему заключению, распределяются между ядром (Небо, Всевышнему) и периферией
(небесная Муза, небесь непрем Ъняемаго царя, Вышняго могущества), достаточно четко разграничиваемыми грамматически и синтагматически. Поскольку выборка производилась на основании категории темы, то структурная дифференциация в пределах поля осуществляется по основанию пространственной семантики, заключенной в самой номинации - в частности, метонимической (Небо); в одной из его частей (Всевышнему); либо в одном из зависимых компонентов идиоматической номинации (небесная, небесь непремЪняе-маго, Вышняго).
В приведенных примерах встречаются и репрезентации внутрисюжетных персонажных цепочек. Пример (г) содержит обращение Вельзевула к Сатане начальникь многихь престоловознесен-ныхь силь, с точки зрения типологии сочетаний это
такое же сращение, как и небесь непремЪняемаго царя, но соотносимое с референтом цепочки 1.3. Таким образом, структурные составляющие описываемого поля устойчиво поддерживаются и персонажными цепочками. Для полного описания те-матико-пространственных отношений требуется применить предложенную модель описания ко всем тематическим цепочкам текста.
Отдельно - о событийных тематических цепочках. Основное событие поэмы, а именно потеря рая, представлено в заглавии поэмы и непосредственно связано с пространственным объектом. Поэтому в тематическую цепочку события -вероятно, предикатную по своему наполнению -необходимо включать и единицы с пространственной семантикой: со потеряшемь Едема; возвра-тиль [блаженное] жилище. Кроме того, и сама событийная номинация этого ряда (потеря) должна быть включена в периферию текстового поля пространства, ср. потерять - «лишиться кого-чего-н. по небрежности или уронив, оставив неизвестно где» [16, с. 637]; возвратить - «отдать обратно» [16, с. 73] (выделено везде нами - В.Б.). «Потеря», «возвращение» так или иначе связаны с разделением объектов, с отделением от объекта в пространстве. Таким образом, если из 30 номинаций тематической субъектной цепочки 1.1 в ядро поля пространства вошли лишь две (Небо, Всевышний), то для цепочек событийных с начальным индексом (2) пространственное ядро может количественно превысить периферию, т. е. логически должно выделяться по некоторым добавочным критериям.
Подведем итоги. Содержание текста как «сложный информативный комплекс, который тождествен лишь самому себе» [10, с. 7] предполагает возможность эквивалентности (не тождественности, а достаточной общности [10, с. 7]) разноязычных вариантов. При установлении эквивалентности требуется исходить из представления о структуре текста, его сущностных свойствах - параметрах, или текстовых категориях, с учётом их взаимопроникновения и текстового взаимодействия. Проведенный анализ показал, что разная содержательная специфика ТК темы и пространства не мешает их плотному взаимодействию, описанному выше на материале одной из тематических цепочек текста.
Из 31 номинации наиболее репрезентативной в Песни первой поэмы Дж. Мильтона «Потерянный Рай» тематической цепочки Музы ассертив-ный пространственный компонент содержится в восьми номинациях, причем шесть из них содержат пространственный атрибутивный распространитель, включаемый в номинацию, либо замещающий ее. Анализ размещения и комбинаторики этих единиц позволил доказать вероятность нескольких компонентов в их составе. Применение теории поля ко всему ряду пространственно-тематических сопряжений позволило гипотетически выделить среди них ядро (соотносимое во всех случаях с Господом) и периферию (с референтами Музы и Господа). Соотносимость с разными вариантами референции в перспективе может верифицироваться на других тематических цепочках соответствующего типа.
Категориальный метод, позволивший нам в данной работе обнаружить сопряжение темы и пространства, пространственную характериза-цию темы (что было продемонстрировано на «парных» примерах ИТ и ПТ), в дальнейшей практике анализа позволяет полнее фиксировать эквивалентность оригинала и перевода на категориально-текстовых основаниях, а использование технологии контент-анализа для кодирования категориальных репрезентаций (с установлением числовых соотношений между английским и русским текстовыми вариантами) - поставить вопрос об измерении эквивалентности.
Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ (проект «Прагматические и лингвокультуро-логические константы неформального русского общения», соглашение № 14-04-00398).
Литература
1. Аверьянов, Л.Я. Контент-анализ /Л.Я. Аверьянов. - М.: КноРус, 2009. - 456 с.
2. Бархударов, Л. С. Язык и перевод / Л. С. Бархударов. -М.: ИМО, 1975. - 240 с.
3. Бахтин, М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет /М.М. Бахтин. -М.: Художеств. лит., 1975. - 505 с.
4. Богомолова, Н.Н. Контент-анализ (Спецпрактикум по социальной психологии) / Н.Н. Богомолова, Т.Г. Стефаненко. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1992. - 64 с.
5. Бортников, В.И. Категория локативности в поэме Дж. Мильтона «Потерянный рай»: контент-анализ / В.И. Бортников // Изв. Урал. федер. ун-та. Сер. 2. Гуманитарные науки. - 2012. - № 3 (105). - С. 159-169.
6. Бортников, В.И. Эмоция в советах и реакциях на них в повести Д.И. Фонвизина «Каллис-фен» сравнительно с первым русским переводом поэмы Дж. Мильтона «Потерянный Рай» (к вопросу о контент-анализе) / В.И. Бортников // Вестник Нижегород. ун-та им. Н.И. Лобачевского. - 2013. - № 1 (2). - С. 29-31.
7. Виноградов, В.В. Основные типы фразеологических единиц в русском языке // Виноградов, В.В. Русский язык. Грамматическое учение о слове / В.В. Виноградов. -М.: Учпедгиз, 1947. - С. 21-28.
8. Гак, В.Г. Повторная номинация и ее стилистическое использование / В.Г. Гак // Вопросы французской филологии: сб. ст. - Горький: [б. и.], 1972. - С. 123-136.
9. Гальперин, И.Р. Текст как объект лингвистического исследования / И.Р. Гальперин. - М.: Наука, 1981. - 140 с.
10. Комиссаров, В.Н. Смысловая стратификация текста как переводческая проблема / В.Н. Комиссаров // Текст и перевод: [Сб. ст.] / отв. ред. д-р филол. наук, проф. А.Д. Швейцер. -М.: Наука, 1988. - С. 6-17.
11. Контенный анализ. Методика и организация. Приложение к программам и документам. Исслед. проект «Обществ. мнение» /рук. Б.А. Гру-шин. - М.: [Ин-т конкр. соц. иссл. АН СССР], 1969. -199 с.
12. Кубрякова, Е. С. Части речи с когнитивной точки зрения / Е.С. Кубрякова. - М.: Ин-т языкознания РАН, 1997. - 314 с.
13. Матвеева, Т.В. Функциональные стили в аспекте текстовых категорий / Т.В. Матвеева. -Свердловск: Изд-во Урал. гос. ун-та, 1990. - 172 с.
14. Мурзин, Л.Н. Текст и его восприятие / Л.Н. Мурзин, А.С. Штерн. - Свердловск: Изд-во Урал. гос. ун-та, 1991. - 172 с.
15. Мурзин, Л.Н. О лингвокультурологии, ее содержании и методах / Л.Н. Мурзин // Русская разговорная речь как явление городской культуры: сб. ст. / под ред. Т.В. Матвеевой. - Екатеринбург: АРГО, 1996. - С. 7-13.
16. Ожегов, С.И. Толковый словарь русского языка / С.И. Ожегов; под ред. Л.И. Скворцова. -27-е изд., испр. - М.: ООО «Издательство «Мир и образование»: ООО «Издательство «Астрель»: ООО «Издательство «Оникс», 2012. - 736 с.
17. Потерянный Рай: поема I. Мильтона / переведено с аглинскаго [В. Петровымъ] - СПб.:
Въ типографш при императорскомъ дворЪ, 1777. - 107 с.
18. Сидоров, Е.В. К характеристике текста как подсистемы (в обычной языковой коммуникации и в коммуникации с реферированием) / Е.В. Сидоров // Перевод как лингвистическая проблема: сб. ст. / отв. ред. Н.К. Гарбовский. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1982. - С. 12-27.
19. Сидоров, Е.В. Проблемы речевой системности /Е.В. Сидоров -М.: Наука, 1987. - 141 с.
20. Солганик, Г.Я. Лингвистика речи в настоящем и будущем / Г.Я. Солганик // Лингвистика речи. Медиастилистика: кол. моногр., посвящ. 80-летию проф. Г.Я. Солганика. - М.: Флинта: Наука, 2012. - С. 8-21.
21. Федоров, А.В. Искусство перевода и жизнь литературы / А.В. Федоров - Л.: Сов. писатель, 1983. - 352 с.
22. Шалак, В.И. Контент-анализ. Приложение в области: политологии, психологии, социологии, культурологии, экономики, рекламы / В.И. Шалак. -М.: Омега-Л, 2004. - 272 с.
23. Эффективное речевое общение (базовые компетенции): слов.-справ. / под ред. А.П. Сково-родникова. - Красноярск: Изд-во Сибир. федер. ун-та, 2012. - 882 с.
24. Юрочкина, О.Н. Соотношение пропуска предложений при переводе и эмотивного смысла художественного текста (на материале романа С. Моэма «Театр» и его перевода на русский язык) / О.Н. Юрочкина // Вестник ЮУрГУ. Сер. «Лингвистика». - 2006. - Вып. 3. - № 6 (61). -С. 156-158.
25. Юрочкина, О.Н. Проблема взаимодействия текстовых категорий (на материале романа С. Моэма «Театр» и его перевода на русский язык): автореф. дис. ... канд. филол. наук / О.Н. Юрочкина. - Екатеринбург: [б. и.], 2009. - 24 с.
26. Beaugrande, R.-A. Introduction to Text Linguistics /R.-A. Beaugrande, W. Dressler - L.; N.-Y.: [Longman], 1981. - 270p.
27. Milton, J. Paradise Lost / J. Milton // Milton J. The English Poems. - Oxford University Press, 2004. - P. 136-412.
Бортников Владислав Игоревич, магистр филологии, аспирант, ассистент кафедры риторики и стилистики русского языка департамента «Филологический факультет», Уральский федеральный университет им. первого Президента России Б.Н. Ельцина (Екатеринбург), octahedron31079@mail.ru. Научный руководитель - доктор филологических наук, профессор Т.В. Матвеева.
Поступила в редакцию 18 сентября 2014 г.
Bulletin of the South Ural State University
Series "Linguistics" _2014, vol. 11, no. 4, pp. 62-69
TO THE QUESTION OF THE TEXT CATEGORIES CO-REPRESENTATION (CONCERNING THE CATEGORIES OF SPACE AND THEME IN THE RUSSIAN TRANSLATION OF MILTON'S "PARADISE LOST")
V.I. Bortnikov, Ural Federal University named after the First Russian President Boris Eltsin, Yekaterinburg, Russian Federation, octahedron31079@mail.ru
The article deals with the text categories interaction in the original fiction text and its translation. The text category is defined as an essential parameter of the text that reflects a part of the whole text content. As one and the same text component can refer to various contents the categories also have a tendency to interact when explicated. On these grounds the author defines the notion of "text categories co-representation".
The author describes paradigmatic and syntagmatic peculiarities of the text categories "space" and "theme" co-representation in J. Milton's poem "Paradise Lost" and in its first Russian translation (1777). With the help of continuous sampling technique the author singles out thematic chains containing units with the semantics of "space" in the original text of Book One of J. Milton's poem and its Russian translation. The article aims at differentiating these units into "nucleus" and "periphery" on the grammatical basis and proves the possibility of describing the whole co-representation system of the categories analyzed with the help of the field method.
Keywords: category of location (text space), Milton, translation, "Paradise Lost", text category, theme, thematic chain, fiction (belles-lettres text).
References
1. Aver'yanov L.Ya. Kontent-analiz [Content-analysis]. Moscow, KnoRus Publ., 2009. 456 p.
2. Barkhudarov L.S. Yazyk iperevod [Language and Translation]. Moscow, IMO Publ., 1975. 240 p.
3. Bakhtin M.M. Voprosy literatury i ehstetiki. Issledovaniya raznykh let [Questions of Literature and Aesthetics. Research from Various Years]. Moscow, Khudozhestvennaya literatura Publ., 1975. 505 p.
4. Bogomolova N.N. Kontent-analiz (Spetspraktikum po sotsial'noj psikhologii) [Content-analysis (Special Course for Social Psychology)]. Moscow, Moscow University Publ., 1992. 64 p.
5. Bortnikov V.I. [The Category of Location in J. Milton's Poem "Paradise Lost"]. Izvestija. Ural Federal University Journal. Humanities and Arts, 2012, vol. 105, no. 3, pp. 159-169. (in Russ.)
6. Bortnikov V.I. [The Emotive Charge of Advice and Reaction to it in D. Fonvisin's Callisthenes as Compared to the First Russian Translation of J. Milton's "Paradise Lost" (on the Question of Content-Analysis)]. Vest-nikNizhegorodskogo Universiteta, 2013, vol. 2, no. 1, pp. 29-31. (in Russ.)
7. Vinogradov V.V. Osnovnye tipy frazeologicheskikh edinits v russkom yazyke [The Main Types of Phraseological Units in the Russian Language]. Russkijyazyk. Grammaticheskoe uchenie o slove [The Russian Language. The Grammar of Word]. Moscow, Uchpedgiz Publ., 1947. P. 21-28.
8. Gak V.G. [Repeated Nomination and its Stylistic Use. Voprosy frantsuzskoj filologii [Questions of French philology]. Gorky, 1972, pp. 123-136. (in Russ.)
9. Gal'perin, I.R. Tekst kak ob''ekt lingvisticheskogo issledovaniya [Text as an Object for Linguistic Research]. Moscow, Nauka Publ., 1981. 140 p.
10. Komissarov V.N. [Sense Stratification of a Text as a Translator's Problem]. Tekst i perevod [Text and translation]. Shvejtser A.D. (Ed.). Moscow, Nauka Publ., 1988, pp. 6-17. (in Russ.)
11. Grushin B.A. (Ed.) Kontennyj analiz. Metodika i organizatsiya. Prilozhenie kprogrammam i dokumentam [Content-Analysis. Methodology and Organization: Attachment to the Programmes and Documents]. Moscow, Institute for the Concrete Sociological Research Publ., Academy of Sciences, USSR, 1969, 199 p.
12. Kubryakova E.S. Chasti rechi s kognitivnoj tochki zreniya [Parts of Speech from the Cognitive Point of View]. Moscow, Institute for Linguistic Studies, Russian Academy of Sciences Publ., 1997. 314 p.
13. Matveeva T.V. Funktsional'nye stili v aspekte tekstovykh kategorij [Functional Styles in the Aspect of Text Categories]. Sverdlovsk, Ural State University Publ., 1990. 172 p.
14. Murzin L.N. Tekst i ego vospriyatie [Text and its Perception]. Sverdlovsk, Ural State University Publ., 1991. 172 p.
15. Murzin L.N. [On Linguistic Studies of Culture, their Contents and Methods]. Russkaya razgovornaya rech' kak yavlenie gorodskoj kul 'tury [Russian Colloquial Speech as a Phenomenon of the City Culture]. Mat-veeva T.V. (Ed.) Yekaterinburg: ARGO Publ., 1996, pp. 7-13. (in Russ.)
16. Ozhegov S.I. Tolkovyj slovar' russkogo yazyka [The Russian Language Dictionary]. 27th ed. Moscow, Mir i obrazovaniye Publ., Astrel Publ., Onyx Publ., 2012. 736 p.
17. Poteryannyj Raj: poema I. Mil'tona. Perevedeno s aglinskago V. Petrovym [Paradise Lost: a Poem by J. Milton, Russ. transl. by V. Petrov]. St. Peterburg, V tipografii pri imperatorskom dvore, 1777. 107 p.
18. Sidorov E.V. [On Characterizing a Text as a Subsystem (in the Usual Communication and in the Communication with Annotation)]. Perevod kak lingvisticheskaya problema [Translation as a Linguistic Problem]. Gar-bovsky N.K. (Ed.). Moscow, Moscow University Publ., 1982, pp. 12-27. (in Russ.)
19. Sidorov E.V. Problemy rechevoj sistemnosti [Problems of the Speech System Features]. Moscow, Nauka Publ., 1987. 141 p.
20. Solganik G.Ya. [The Linguistics of Speech in the Present and Future]. Lingvistika Rechi. Mediastilistika [Speech Linguistics. Mediastylistics]. Moscow, Flinta Publ., Nauka Publ., 2012, pp. 8-21.
21. Fedorov A.V. Iskusstvo perevoda i zhizn' literatury [The Art of Translation and the Life of Literature]. Leningrad, Sov. pisatel' Publ., 1983. 352 p.
22. Shalak V.I. Kontent-analiz. Prilozhenie v oblasti: politologii, psikhologii, sotsiologii, kul'turologii, ehko-nomiki, reklamy [Content-analysis. Application for the Spheres of Political, Psychological, Sociological, Cultur-ological, Economic, Advertisement Studies]. Moscow, Omega-L Publ., 2004. 272 p.
23. Skovorodnikov A.P. (Ed.) Ehffektivnoe rechevoe obshhenie (bazovye kompetentsii): slovar'-spravochnik [Effective Speech Communication (basic competences): Dictionary and Handbook]. Krasnoyarsk, Siberian Federal University Publ., 2012. 882 p.
24. Yurochkina O.N. [Correspondence Between the Translator's Sentence Omission and the Emotive Charge of a Fiction Text (on the material of S. Maugham's novel "Theatre" and its Russian translation)]. Vestnik Juzhno-Ural'skogogosudarstvennogo universiteta. Ser. Linguistics, 2006, vol. 3, no. 6 (61), pp. 156-158. (in Russ.)
25. Yurochkina O.N. Problema vzaimodejstviya tekstovykh kategorij (na materiale romana S. Moehma "Teatr" i ego perevoda na russkij yazyk). Avtoref. dis. kand. filol. nauk [The Problem of Text Categories Interaction (on the material of S. Maugham's novel "Theatre" and its Russian translation). Abstract of Dis. Cand. Sci. Diss.]. Yekaterinburg, 2009. 24 p.
26. Beaugrande R.A. Introduction to Text Linguistics. L., N.-Y., Longman, 1981. 270 p.
27. Milton J. Paradise Lost. Milton J. The English Poems. Oxford University Publ., 2004, pp. 136-412.
Vladislav L Bortnikov, Master of Philology, Assistant of the Chair of Rhetoric and Stylistics of the Russian Language, Department "Philological Faculty", The Ural Federal University named after the First Russian President Boris Eltsin, (Yekaterinburg), octahedron31079@mail.ru. Scientific Supervisor - Professor T.V. Matveeva, PhD (Russian philology).
Received 18 September 2014
