CC BY
31
УДК 821.161.1.1
А.Э.ДУДКО
кандидат филологических наук, доцент, кафедра иностранных языков,Орловский государственный институт культуры E-mail: dudko-88@inbox.ru
UDC 821.161.1.1 A.E. DUDKO
Candidate of Philology, Associate Professor, Department of foreign languages, Orel State Institute of Culture E-mail: dudko-88@inbox.ru
СОНЕТ В. ВОРДСВОРТА «LONDON, 1802» И КОНЦЕПЦИЯ ПОЭТИЧЕСКОЙ АНТОЛОГИИ К.Д. БАЛЬМОНТА
SONNET «LONDON, 1802» BY W. WORDSWORTH AND K.D. BALMONT'S CONCEPTION OF THE POETIC ANTHOLOGY
В статье анализируется перевод знаменитого сонета В. Вордсворта, выполненный одним из выдающихся русских поэтов-символистов К.Д. Бальмонтом, в рамках концепции поэтической антологии. Русский переводчик максимально близко подходит к адекватному воспроизведению особенностей оригинала, воссоздавая индивидуальный почерк английского романтика и придавая ему черты модернистской универсальности.
Ключевые слова: Вордсворт, Бальмонт, поэтический перевод, русско-английские литературные связи, сонет, ритм, система рифмования.
This article deals with the famous translation of Wordsworth's sonnet done by K.D. Balmont, one of the best Russian poets from the symbolist movement, as a part of the conception of the poetic anthology. Russian translator approaches maximally close to the adequate interpretation of the specific features of the original, K. D. Balmont re-creates individual style of the English romantic poet and brightens it with the modernistic universality.
Keywords: Wordsworth, Balmont, poetic translation, Russian-English literary connections, sonnet, rhythm, system of rhyming.
Переводческая концепция К.Д. Бальмонта складывалась в конце 80-х - начале 90-х годов XIX века: тогда еще молодой поэт практически на ощупь пытался найти новые формы художественной выразительности. Сам Бальмонт неоднократно описывал влияние, которое оказывало на него звучание иностранной поэзии, а в 1932 году в Париже выпустил статью, в которой подвел итог своего отношения к взаимодействию разных культур: «Можно ли и нужно ли переводить чужеземных поэтов? Конечно, предпочтительнее, и вне сравненья предпочтительнее, изучать самому иностранные языки и читать поэтов в подлиннике. Однако не всем это доступно ... Переводы - неизбежность, и поэта, знающего много языков и любящего языки чужих стран и певучий язык Поэзии, влечет к себе искусство перевода. Это -соучастие душ, и поединок, и бег вдвоем к одной цели. Дать в переводе художественную равноценность - задача не выполнимая никогда. Произведение искусства, по существу своему, единично и единственно в своем лике. Можно дать лишь нечто приближающееся больше или меньше. Иногда даешь точный перевод, но душа исчезает, иногда даешь вольный перевод, но душа остается. Иногда перевод бывает точный, и душа остается в нем. Но, говоря вообще, поэтический перевод есть лишь отзвук, отклик, эхо, отражение. Как правило, отзвук беднее звука, эхо воспроизводит лишь частично пробудивший его голос». [1, с. 3]
Всеядность молодого поэта-переводчика поражает воображение: К. Д. Бальмонт брался за переводы с самых разных, даже экзотических, языков. И не всегда с одинаковым успехом. Но можно согласиться с Вл. Орловым, который справедливо отмечал, что «при всех обстоятельствах, за Бальмонтом-переводчиком остается неоспоримая и крупная культурно-просветительная заслуга: он первым, по собственной инициативе, познакомил русского читателя со множеством прославленных произведений мировой поэзии». [10, с. 71] При этом очень важно, что становление Бальмонта как поэта-символиста прошло под несомненным воздействием английской литературы [12, с. 177-179], к переводу которой он обратился под влиянием старших товарищей.
Переводческие принципы Бальмонта складывались постепенно на основе символистских теорий синтеза искусств и образной суггестивности: «Русский символизм <...> считал поэтический перевод едва ли не обязательной, во всяком случае непременной, «самосо-бойразумеющейся» частью собственного поэтического творчества любого поэта. <...> Поэтический перевод был для них естественной потребностью, явлением, так сказать, прежде всего творческим, не имевшим и даже не смевшим иметь какое-либо отношение к проблемам внелитературным, вне эстетическим, навязанным извне. В этом смысле Бальмонт не был исключением среди своих непосредственных предшественников, сверстни-
© А.Э. Дудко ©А.Е. Dudko
ков и единомышленников». [11, с. 6] При этом нельзя не отметить то обстоятельство, что «Бальмонт уже в начале своего пути искусно и утонченно использует различные технические приемы "музыкального'" построения стиха: варьирование ритма, употребление аллитераций и ассонансов, обращение к внутренней рифме и цезуре». [5, с. 99]
По свидетельству специалистов, поэт очень серьезно и обстоятельно подходил к переводческой работе: «Прежде всего, К. Бальмонт формировал целостное представление обо всем творчестве писателя, затем вникал в суть произведения, которое собирался переводить. При этом он явно опасался изменить "дух" оригинала, понимая, что формальное языковое копирование может привести к распад} художественного единства, к потерям в области формы и содержания, к неудовлетворительной передаче авторского замысла». [12, с. 3-4] J1. Озеров отмечал особенности творческого метода выдающегося русского поэта и переводчика: «Бальмонт владел даром творческого прикосновения к оригиналу. И если он этого достигал, то его ждала удача: это был перевод, представлявший оригинал и его автора. Если в оригинале он видел только себя и только повод для своих песнопений, он слагал не перевод, а перепев "на тему", именно то, что в прошлом веке называли "по мотивам" или "подражание"». [9, с.223]
И все же в современном литературоведении достижения Бальмонта-переводчика оцениваются довольно высоко. Исследования К. Азадовского, Е. Дьяконовой, J1. Андгуладзе, А. Ивановой и других ученых подтверждают притязания поэта на «большие заслуги в области первоначального ознакомления русского читателя с большим количеством ранее не известных ему явлений мировой словесности». [12, с. 4]
Первые подступы к поэзии В. Вордсворта К.Д. Бальмонт сделал в 1893 году, когда перевел и опубликовал в журнале «Русская мысль» сонет под названием «К Мильтону».1 Как отмечает Е. Зыкова: «Сонет написан в Лондоне по возвращении из Франции, впервые опубликован в сборнике 1807 г. и выражает отношение поэта к реальности современной социально-политической жизни Англии. Джон Мильтон предстает как высший идеал поэта и гражданина». [3, с. 365] Этот текст привлек внимание молодого русского переводчика прежде всего тем. что в нем было сосредоточено понимание поэтического слова как высшей формы воплоще-
ния духовного мира человека:
Milton! thou shouldst be living at this hour: a
England hath need of thee: she is a fen b
Of stagnant waters: altar, sword, and pen, b
Fireside, the heroic wealth of hall and bower, a
Have forfeited their ancient English dower a
Of inward happiness. We are selfish men; b
Oh! raise us up, return to us again; b
And give us manners, virtue, freedom, power! a
1 В оригинале у Вордсворта - «London, 1802».
Thy soul was like a Star, and dwelt apart; c
Thou hadst a voice whose sound was like the sea: d
Pure as the naked heavens, majestic, free, d
So didst thou travel on life's common way, e
In cheerful godliness; and yet thy heart c
The lowliest duties on herself did lay. [17, p. 188] E
Сам Вордсворт так объяснял причины написания этого сонета и отчасти его название: «Written immediately after my return from France to London when I could not but be struck, as here described, with the vanity and parade of our own country, especially in great towns and cities, as contrasted with the quiet, and I may say the desolation, that the revolution had produced in France» [«Написан сразу после моего возвращения из Франции в Лондон, когда я был поражен, как здесь описано, тщеславием и парадностью нашей собственной страны, особенно в больших городах и столицах, по сравнению тишиной, и я могу сказать, опустошением, которые произвела революция во Франции»]. [18. р.241]
Обращение к духу Мильтона в форме сонета заключает в себе определенный парадокс: с одной стороны, именно Джон Мильтон в ранний период своего творчества обратился к этому жанру, «причем к его итальянскому, более строгому канону» [8: с.70], с другой - как активный участник английской революции, сторонник Кромвеля и автор знаменитого «The Tenure of Kings and Magistrates» («Обязанности королей и сановников») Мильтон был больше известен своими политическими памфлетами и декларациями, к которым, по мнению критиков, принадлежит и его лучшая поэма «Потерянный рай». [7, с. 18]
Для английских сентименталистов и романтиков образ Джона Мильтона связывался прежде всего с античными и фольклорными традициями мировой литературы: «В XVIII веке Мильтон оказался самым влиятельным поэтом среди медитативных лириков, поэтов «Кладбищенской школы». Ему поклонялись Д. Томсон, Купер, Филипс, Сомервилл. У Блейк создал в 1804 г. поэму «Мильтон», в которой повествовалось о духе Мильтона, снизошедшем на землю, чтобы спасти Альбион силой своего воображения. Мильтон особенно был любим романтиками, которые ценили в нем великого создателя образа Сатаны». [6, с.52] A.A. Чамеев отмечает, что Блейк, Шелли, Хэзлитт, Лэндор, Рескин, Маколей, Ралей, Сор, Тиллиярд и другие почитатели Мильтона «единодушны в признании благородных качеств мятежного героя, но если часть из них утверждает, что Сатана стал центральной фигурой поэмы в полном соответствии с намерениями автора, то другая часть подчеркивает наличие известного расхождения между субъективным замыслом и объективным содержанием этого образа». [13, с.89]
По мнению Е. Тиллиарда, в теологии Дж. Мильтона очень сильно влияние языческих культов и еретических идей: «...Milton in the end though centrally Protestant, spreads out quite beyond the proper and peculiar bounds of
the Protestant creed». [16, p.89] Это же отмечают Джон Роджерс, A.A. Аннкст и другие исследователи, что дает основание говорить о Мильтоне как особом английском культурном символе конца XVTII - начала XIX века.
П.Б. Шелли посвятил ему неоконченный фрагмент стихотворения «Milton's spirit» (1820), которое было переведено К. Д. Бальмонтом под названием «Дух Мильтона» примерно в то же время, когда он обратился к сонету Вордсворта:
I dreamed that Milton's spirit Míe снилось, дух Мильтона,
rose, and took мощный, встал.
From life's green tree his Uranian Взял лютню с древа жизни,
lute; глянул ясно,
And from his touch sweet Hum- И нежный гром в струнах
der flowed, and shook зарокотал;
All human tilings built in con- И тот, в ком сердце к сердцу
tempt of man, - безучастно,
And sanguine thrones and impi- Кто людям в человеческом
ous altars quaked, не друг,
Затрепетал, услышав этот Prisons and citadels... [15: р.363] звук.
И покачнулись варварские троны.
Распались тюрьмы мрачные вокруг... [14: с.263]
Как и в переводе сонета Вордсворта, здесь применен 5-ст. ямб с довольно необычной системой рифмования, вызывающей определенные ассоциации с усеченным с двух концов сонетом - aBaBccD(X)c.
Даже простое сравнение этого отрывка с переводом сонета Вордсворта, названным Бальмонтом очень похоже - «К Мильтону», выявляет определенные совпадения, начиная с переакцентуации английской фамилии (Мильтон) и заканчивая совпадениями в образной системе: Мильтон? Зачем тебя меж нами нет? Британии ты нужен в дни паденья! Везде заветов прошлого забвенье. Погибла честь, померкнул правды свет.
Родимый край под гнетом тяжких бед, В оковах лжи, тоски, ожесточенья. О, пробуди в нас честные стремленья. Стряхни могильный сон, восстань, поэт!
Твоя душа была звездой блестящей. Твой голос был как светлый вал морской -Могучий, и свободный, и звенящий;
Ты твердо шел житейскою тропой.
Будь вновь для нас зарею восходящей.
Будь факелом над смутною толпой! [3, с. 343]
Вполне возможно, что некоторое сходство было обусловлено единством темы, но в обоих случаях русский переводчик позволяет себе существенно адаптировать форму оригинала. Так, в сонете он изменяет систему рифмования, заменяя сложную структур}' секстета на три рифмы (edd есе) простым чередованием двух созвучий (CdC dCd), что вызывает ассоциации с архаичной формой «страмботто», на основе которой, как считается, и был создан сонетный канон.
Трансформации подвергается и образный ряд пре-текста: вместо явных мифологических реминисценций из легенды о короле Артуре (алтарь, меч, залы, увешанные оружием, будуары и проч.) Бальмонт упоминает лишь «заветов прошлого забвенье», погибшую честь и померкший «правды свет». Англию он именует Британией, переживающей «дни паденья», тогда как у Вордсворта «...she is a fen / Of stagnant waters» («она болото / С застоявшейся водой»), Эквилинеарность образной структуры текста восстанавливается лишь в терцетах, которые содержат каскад развернутых перечислений и сравнений. Но вместо двух ритмико-синтаксических периодов, которые у Вордсворта обрамляют центральное риторическое восклицание, Бальмонт применяет довольно простую систему коротких предложений (2 вопросительных и 3 восклицательных, тогда как в оригинале только два восклицания, одно из которых является обращением), укладывающихся в строчный объем без анжамбманов. Этим достигается усиление музыкальной напевности стиха, когда наряду с традиционными формами 5-ст. ямба возникают довольно редкие ритмические модели пеонического склада:
О, пробуди в нас честные стремленья... 3.13.1
Могучий, и свободный, и звенящий... 1.33.1
Будь факелом над смутною толпой... 1.33.0
Кроме того, переводчик использует такие разнообразные механизмы усиления эвфонического эффекта, как анафора («Твоя душа... / Твой голос»2; «Будь вновь... / Будь факелом...»), аллитерация на [с] и [з] («Везде заветов прошлого забвенье...», «О, пробуди в нас честные стремленья...», «Стряхни могильный сон, восстань, поэт...»), грамматически однородная рифма с фонической анафорой (тропой - толпой) и даже элементы тавтограммы («Ты твердо шел житейскою тропой...»). Совершенно изменяет тональность перевода большое количество эпитетов с инверсированным и прямым порядком следования (родимый, тяжких, честные, могильный, блестящей, светлый, морской, могучий, свободный, звенящий, житейскою, восходящей, смутною), накопления (лжи, тоски, ожесточенья; могучий, и свободный, и звенящий), метафорически насыщенные сравнения («душа была звездой», «голос был как светлый вал морской», «будь вновь для нас зарею», «будь факелом») и сгущенная образность, которая пронизывает весь текст сверху донизу. Все это и в целом может быть названо амплификацией структуры претекста.
Такое «усиление» образной структуры оригинала, конечно же, чревато трансформациями и в области восприятия, когда произведение иноязычного автора полностью перестраивается в новой системе художественных координат и превращается не просто в переложение, а в изощренную форму метаперевода.
Конечно, вольный перевод не может заменить со-
2 В данном случае это и по месту, и по форме, и по значению совпадает с оригиналом: «Thy soul... / Thou hadst a voice...»
8/1
бой формальный. Апеллирующий к культуре подлинника. М.Л. Гаспаров в своей замечательной статье «Брюсов и буквализм» очень точно отметил необходимость для культуры взаимодействия разных типов художественного перевода: «Распространение образования. развитие культуры - процесс неравномерный. В нем чередуются периоды, которые можно условно назвать «распространение вширь» и «распространение вглубь». «Распространение вширь» - это значит: культура захватывает новый слой общества, быстро распространяется в нем, но распространяется поверхностно, в упрощенных формах, в самых элементарных проявлениях - как общее знакомство, а не внутреннее усвоение.
как заученная норма, а не творческое преобразование. «Распространение вглубь» - это значит: круг носителей культуры остается тот же, заметно не расширяясь, но знакомство с культурой становится более глубоким, усвоение ее - более творческим, формы ее проявления - более сложными. Говоря «знакомство с культурой», «усвоение культур», мы имеем в виду, в частности, и знакомство с иноязычной культурой - ибо развитие национальной культуры непременно сопровождается все более органическим врастанием национальной культуры в общечеловеческую - например, русской в общеевропейскую». [4, с. 109]
Библиографический список
1. Бальмонт К. О переводах//Россия и славянство. Париж, 1932. № 192. 30 июля. С.З.
2. Бальмонт К. Предисловие // Горн Ф.-В. История скандинавской литературы. От древнейших времен до наших дней. М.: тип. В. Рихтер, 1894. 408 с.
3. Вордсворт У. Избранная лирика: сборник. Сост. Е. Зыковой. М.: ОАО Издательство «Радуга», 2001. 592 с.
4. ГаспаровМ. Брюсов и буквализм (По неизданным материалам к переводу « Энеиды) // Мастерство перевода. М.: Советский писатель, 1971. Сб. 8. С. 88-128.
5. Забаева Е.Ю. К вопросу о влиянии поэтики Э. А. По на творчество К. Бальмонта // Вестник МГПУ. Серия «Филологическое образование». №2 (5). 2010. С. 97-105.
6. Зарубежные писатели: Биобиблиографический словарь: В 2 ч. Под ред. Н.П. Михальской. М: Просвещение; Учебная литература, 1997. Ч. 2. 448 с.
7. Мильтон Дж. Потерянный рай. Стихотворения. Самсон-борец. М.: Художественная литература, 1976. 573 с.
8. Мосъкина О.В. Первый сонет Джона Мильтона в контексте английской поэтической традиции // Филология в системе современного университетского образования: мат-лынаучн. конф. 22-23 июня2004 г. Вып. 7. М.: Изд-во УРАО, 2004. С. 69-73.
9. ОзеровЛ.А. Необходимость прекрасного: книга статей. М.: Советский писатель, 1983. 327 с.
10. Орлов Вл. Бальмонт: Жизнь и поэзия // Бальмонт К.Д. Стихотворения / Вступ. ст., сост., подгот. текста и примеч. Вл. Орлова. Л.: Советский писатель, 1969. С. 5-74. (Библиотека поэта. Большая серия).
11. РоманенкоА. Эхо в лесу (О переводах Константина Бальмонта)//Константин Бальмонт. Золотая россыпь. М.: «Советская Россия». 1990. С.5-14.
12. Серебрякова О.М. Традиции англоязычной поэзии XIX века в лирике К.Д. Бальмонта: дисс. ... канд. филол. наук. М., 2009. 269 с.
13. Чамеев А.А. Джон Мильтон и его поэма «Потерянный рай». Л.: изд-во Ленинградского ун-та , 1986. 128 с.
14. Шелли П.-Б. Полн. собр. соч.: В 3 т. Пер. К.Д. Бальмонта. СПб.: тип. Товарищества «Знание», 1903. Т. 1. 502 с.
15. Poetry and Prose by Percy Bysshe Shelley. Сост., автор предисл. и коммент. И.Г. Неупокоева. Moscow: Foreign languages publishing house, 1959. 460 с.
16. TillyardE.M. W. TheMiltonic Setting: Past and Present. London, 1949. 211 p.
17. Wordsworth W Poetical Works: In 6 vol. London: Longman, 1837. Vol. 3. 457 p.
18. Wordsworth W Selected Poetry and Prose. Introduction, Critical comm., and Notes Philip Hobsbaum. London, 1989. 246 p.
References
1. Balmont K. About the translations//Russia and Slavdom. Paris, 1932. № 192. July 30. 3 p.
2. Balmont K. Preface// History of the Scandinavian literature. From the most ancient times up to now. M.: Pub!. V. Richter 1894. 408 p.
3. Wordsworth W. Chosen lyrics: Compilation. Ed. by E. Zykova. M.: 1'iihl. «Raduga», 2001. 592 p.
4. Gasparov M. Bryusov and literalism (On unpublished materials to the «Eneida» translation )//Skill of the translation. M.: Soviet writer, 1971. Vol. 8. Pp. 88-128.
5. Zabayeva ЕЛ7. To a question of influence of E.A. Poe's poetics on K. Balmont's creativity// MSPU Philological Education series. №2(5). 2010. Pp. 97-105.
6. Foreign writers: Biographical dictionary: In 2 V. / Under the editorship of N. P. Mikhalskaya. M.: Publ. Prosveshenie; Educational literature, 1997. V. 2. 448 p.
7. Milton J. Paradise Lost. Poems. Samson Agonistes. M.: Fiction, 1976. 573 p.
8. Moskina О. К The first sonnet of John Milton in the context of English poetic tradition/ZPhilology in system of modem university education: Academic conference (June 22-23, 2004) Edition. 7. M.: Publishing house of URAU, 2004. Pp. 69-73.
9. OzerovL.A. The need for a gorgeous: book of articles. M.: Soviet writer, 1983. P. 327.
10. Orlov К Balmont: Life and poetry//Balmont K.D. Poems / L.: Soviet writer, 1969. Pp. 5-74. (Library of the poet. Big series).
11. RomanenkoA. Echo in the wood (About Konstantin Balmont's translations)//Konstantin Balmont. Eolian placer. M.: "The Soviet Russia". 1990. Pp. 5-14.
12. Serebrvakova O. M. Traditions of English-speaking poetry of the XIX century in K.D. Balmont's lyrics: dissertation. M, 2009. P. 269 .
13. Chameev A.A. John Milton and his poem "Paradise Lost". L.: Publ. Leningrad, 1986. P. 128.
14. Shelley P.B. Full composition of works: In 3 v. / K.D. Balmont's translation. SPb.: Znaniye 1903. V. l.P. 502 .
15. Poetry and Prose by Percy Bysshe Shelley / ed. by I.G. Neupokoyeva. Moscow: Foreign languages publishing house, 1959. P. 460.
16. Tilly,ml l:M. II . The Miltonic Setting: Past and Present. London, 1949. P. 211.
17. Wordsworth W. Poetical Works: In 6 vol. London: Longman, 1837. Vol. 3. P. 457.
18. Wordsworth W. Selected Poetry and Prose / Introduction, Critical comm., and Notes Philip Hobsbaum. London, 1989. P. 246.
