CC BY
169
Раздел 2. Охрана и защита прав человека
ГРАЧЕВ С.А.,
кандидат юридических наук, доцент, sergeyag@inbox.ru Кафедра предварительного расследования; Нижегородская академия Министерства внутренних дел Российской Федерации, 603950, г. Нижний Новгород, Анкудиновское шоссе, 3
GRACHEV S.A.,
Candidate of Legal Sciences,
associate professor,
sergeyag@inbox.ru
Chair of preliminary investigation;
Nizhny Novgorod Academy
of the Ministry of the Interior
of the Russian Federation,
Ankudinovskoe Highway 3,
Nizhny Novgorod, 603950,
Russian Federation
К ВОПРОСУ О ПРЯМОМ действии конституции российской ФЕДЕРАЦИИ В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ
Аннотация. Несмотря на то, что Конституция Российской Федерации принята 25 лет назад, положение о прямом действии ее норм не всегда реализуется должностными лицами и органами, ведущими уголовное судопроизводство. В статье отмечается, что механизм реализации права на защиту (по назначению) лица, законные интересы которого могут быть существенно затронуты действиями, проводимыми по проверке сообщения о преступлении, в том числе и сообщающего о явке с повинной, законодательством не определены. Правовой режим осмотра жилища, в котором было совершено преступление, в отсутствие проживающих в нем лиц создает препятствия для правоохранительной деятельности. Автором сделан вывод о том, что, несмотря на развитие отдельных положений Конституции Российской Федерации, в отраслевом законодательстве, позициях Верховного Суда Российской Федерации и Конституционного Суда Российской Федерации не содержится исчерпывающего механизма, позволяющего обеспечить конституционные права и свободы личности, в результате чего происходит их ограничение. В связи с указанными обстоятельствами констатируется, что нормы Конституции Российской Федерации не всегда имеют прямое действие в уголовном судопроизводстве.
Ключевые слова: Конституция Российской Федерации; прямое действие; уголовное судопроизводство; проверка сообщения о преступлении; права и свободы; следственные действия.
TO THE QUESTION OF DIRECT ACTION OF THE CONSTITUTION OF THE RUSSIAN FEDERATION IN CRIMINAL PROCEEDINGS
Annotation. Despite the fact that the Constitution of the Russian Federation was adopted 25 years ago, the provision concerning the direct action of its norms is not always implemented by the officials and bodies conducting criminal proceedings. The author of the article notes that the mechanism for exercising the right to protection of a person whose legitimate interests can be significantly affected by the actions carried out to verify the reported crime is not defined by the legislation. It also applies to reporting a confession. The legal regime of inspecting the dwelling in which the crime was committed, in case the persons living in it are absent, creates obstacles to law enforcement activities. The author comes to the conclusion that despite the development of certain provisions of the Constitution of the Russian Federation, the legislation, as well as the decisions of the Supreme Court of the Russian Federation and the Constitutional Court of the Russian Federation do not contain a comprehensive mechanism to ensure the constitutional rights and freedoms of the individual. This results in their restriction. Due to these circumstances, it is stated that the provisions of the Constitution of the Russian Federation do not always have direct effect in criminal proceedings.
Keywords: Constitution of the Russian Federation; direct action; criminal proceedings; verification of reported crime; rights and freedoms; investigative actions.
В текущем году отмечается 25-летие принятия Конституции Российской Федерации. Значительный период ее действия
позволяет оценить, насколько положения данного акта, который занимает главенствующее место в правовой системе стра-
ны, обеспечивают реальное функционирование прав и свобод человека и гражданина.
Конституция Российской Федерации непосредственно закрепляет прямое действие своих норм (ч. 1 ст. 15). Пленум Верховного Суда Российской Федерации, развивая указанное положение, в постановлении от 31 октября 1995 г. N 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» обращает внимание правоприменителя на то, что следует «во всех необходимых случаях применять Конституцию Российской Федерации в качестве акта прямого действия»*.
Не вдаваясь в дискуссию о сути и содержании прямого действия Конституции Российской Федерации, поддержим позицию М.А. Краснова и В.А. Кряжкова о том, что прямое действие Конституции Российской Федерации представляет собой принцип, действие которого проявляется в том, что ее нормы применяются непосредственно на всей территории Российской Федерации без каких-либо исключений и независимо от существования детализирующего законодательства, не нуждаются в подтверждении или воспроизводстве на региональном уровне либо принятии специального акта. Конституция Российской Федерации подлежит реализации независимо от наличия или отсутствия конкретизирующих и развивающих ее нормативных актов, что имеет особое значение и специально фиксируется применительно к правам, свободам и обязанностям граждан Российской Федерации [1, с. 318].
Для уголовного судопроизводства положение о прямом действии и верховенстве Конституции Российской Федерации, как представляется, состоит в том, что если в нормах отраслевого закона (то есть УПК РФ) отсутствуют необходимые нормы - регуляторы отношений, то должностным лицам и органам, ведущим процесс, следует применять Конституцию Российской Федерации. Кроме того, если нормы отраслевого закона регулируют общественные отношения иначе, чем нормы Конституции, то применяются нормы последней.
Конституция, являясь актом высшей юридической силы, обеспечивает, как правило, более высокий стандарт прав и свобод человека и гражданина по сравнению с отраслевым законом. В связи с этим в таком случае следует применять нормы Конституции.
Нормы Конституции Российской Федерации, регулирующие уголовно-процессуальные отношения, нашли свое продолжение и детализацию в УПК РФ, и прежде всего в качестве принципов уголовного судопроизводства. В частности, в процессуальном законодательстве провозглашено равенство всех перед законом и судом, неприкосновенность частной жизни, тайна переписки, телефонных переговоров, телеграфных сообщений, право на защиту от подозрения и обвинения и другие.
Прежде всего следует обратить внимание на право любого человека не свидетельствовать против самого себя и своих близких родственников. Во-первых, отметим, что предусмотренное ст. 51 Конституции Российской Федерации право должностными лицами органов уголовного преследования разъяснялось участникам уголовного судопроизводства избирательно, с учетом проводимых в их отношении процессуальных действий и стадии уголовного судопроизводства, на которой это лицо вовлекается в процесс. При допросе рассматриваемое право разъяснялось всем допрашиваемым, а при получении объяснений это происходило не всегда.
Необходимость разъяснения положений ст. 51 Конституции Российской Федерации применительно к порядку получения объяснений в ходе доследствен-ной проверки сообщения о преступлении (ст. 144 УПК РФ) была прямо закреплена в уголовно-процессуальном законе только спустя два десятилетия с момента принятия Конституции Российской Федерации**.
Естественно, что подобной детализации данного права опрашиваемого непо-
* Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1996. N 2.
** См.: О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 4 марта 2013 г. N 3-ФЗ: ред. от 28 дек. 2013 г. // официальный интернет-портал правовой информации. 11К1_: http://www.pravo.gov.ru
средственно в тексте ст. 144 УПК РФ требовала необходимость защиты прав и свобод личности, вовлеченной в уголовное судопроизводство, поскольку при получении объяснений в правоохранительной практике такое право лицам повсеместно не разъяснялось.
Более того, сотрудники органов дознания и предварительного следствия, не разъяснявшие положения ст. 51 Конституции Российской Федерации при получении объяснений, аргументировали это тем, что право не свидетельствовать может возникнуть только в процессе сви-детельствования, то есть при даче показаний - на допросе. Во всех остальных случаях свидетельствования нет, следовательно, рассматриваемое право разъяснению и реализации в ходе получения объяснений (доследственной проверки) не подлежит.
К тому же, несмотря на доказательственное по своей сути значение объяснений в уголовном судопроизводстве*, суды Российской Федерации, в том числе и Верховный Суд Российской Федерации, неоднократно отмечали, что доказательственным значением объяснения, полученные при проверке сообщения о преступлении, не наделены. Подобная точка зрения, как представляется, утвердилась в теории [4, с. 16-22; 5, с. 195-199; 6, с. 148-149] и правоохранительной практике отчасти в связи с тем, что при получении объяснений отсутствуют необходимые гарантии достоверности полученной информации, такие как неразъяснение уголовной ответственности за отказ от дачи объяснений и их заведомую ложность, а также возможность применения процессуального принуждения к лицам, отказывающимся давать объяснения.
Именно в силу этого, как представляется, значение обеспечения прав и свобод человека при получении объяснений принижалось. В настоящее время подобная практика меняется, однако темпы ее изменения остаются недостаточными.
Право на неприкосновенность жилища закреплено в ст. 25 Конституции Россий-
ской Федерации. Нарушение этого положения возможно лишь в исключительных случаях, предусмотренных федеральным законом, или по судебному решению.
Это конституционное положение нашло свое развитие в УПК РФ в следующих нормах:
- для проведения осмотра жилища необходимо согласие проживающих в нем лиц;
- отсутствие такого согласия является основанием для обращения в суд за получением согласия на осмотр жилища;
- обыск и выемка в жилище возможны только по судебному решению.
Пленум Верховного Суда Российской Федерации применительно к порядку проведения рассматриваемого следственного действия детализировал категорию «согласие проживающих лиц», установив, что согласие на производство осмотра жилища означает согласие всех проживающих в данном жилище лиц на его осмотр. На производство осмотра жилища необходимо получить судебное решение, если хотя бы одно из проживающих в нем лиц возражает против осмотра**. Таким образом, согласия одного из проживающих в жилище (при несогласии остальных на такой осмотр) явно недостаточно для проведения рассматриваемого следственного действия без судебного решения.
Подобную правовую позицию Верховного Суда Российской Федерации следует признать целесообразной, поскольку названное постановление, по сути, устанавливает более высокий стандарт обеспечения указанного права граждан, чем УПК РФ. В практической деятельности имели место случаи избирательного получения такого согласия только одного проживающего и проведения осмотра жилища без получения судебного решения при наличии возражений против осмотра других жильцов.
* Автором разделяется точка зрения ряда ученых о том, что объяснения обладают доказательственным значением [см.: 2; 3].
** См. пункт 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 1 июня 2017 г. N 19 «О практике рассмотрения судами ходатайств о производстве следственных действий, связанных с ограничением конституционных прав граждан (статья 165 УПК РФ)». (Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2017. N 7).
Полагаем, что рассматриваемая норма должна работать следующим образом: следователь перед осмотром жилища получает на это согласие находящихся в жилище лиц из числа проживающих и обязательно обращается в суд по вопросу осмотра жилища, если хотя бы один из них против этого возразил. Если создается опасность уничтожения обстановки и следов преступления, то необходимо провести осмотр (как в исключительном случае, не терпящем отлагательства) с последующим уведомлением суда и прокурора о проведенном следственном действии для определения его законности, а также оценки допустимости собранных доказательств.
Вместе с тем Верховный Суд Российской Федерации не указывает в своем постановлении другой аспект, а именно возможность исключения из названной процедуры и правовой режим проведения сотрудниками правоохранительных органов осмотра жилища, в котором предположительно совершено преступление. Можно допустить, что, по мнению Верховного Суда, никаких отступлений от указанной процедуры быть не может, поэтому специального указания для регламентации подобной ситуации не требуется.
Как известно, проблемы с осмотром жилища возникают в случае, если отсутствуют лица, в жилище которых предположительно совершено преступление. В данной ситуации нет возможности выполнения требований закона по поводу получения согласия на производство осмотра. Однако сложности могут возникнуть и в случаях, когда жильцы имеются, но они не дают согласия на проведение осмотра.
При этом следственная практика может пойти разными путями.
Первый из них - отказаться от проведения осмотра и поручить органу дознания производство проверочных действий в рамках оперативно-розыскных мероприятий (ОРМ). В данном случае сотрудники органа дознания вправе провести обследование жилища. Однако для применения этой процедуры также необходимо соответствующее основание - наличие материалов дела оперативного учета, позволяющих обратиться в суд за получением разрешения о проведении ОРМ.
Если, например, соседи сообщили о возможном совершении кражи из квартиры, жильцы которой уехали в другой город (страну) на длительное время, то осмотр жилища не проводится до возвращения лиц, могущих дать согласие на осмотр.
Указанный способ решения возможен не всегда, поскольку не позволяет во всех случаях изъять следы преступления (которые могут по прошествии времени исчезнуть) и зафиксировать обстановку места происшествия немедленно после совершения преступления (она также может подвергнуться изменению).
Для проверки поступившего сообщения о совершенном в жилище преступлении следователь может воспользоваться правом провести осмотр.
Если необходимо проведение осмотра жилища, в котором совершено преступление, то целесообразно поступить следующим образом: провести осмотр места происшествия с соблюдением дополнительных требований, установленных для осмотра жилища. В данном случае можно провести аналогию с ситуацией, когда на месте совершения преступления обнаруживается труп. При этом проводится осмотр места происшествия с соблюдением требований, установленных ст. 178 УПК РФ для осмотра трупа: к участию в следственном действии для осмотра тела покойного привлекается судебно-медицинский эксперт, а при невозможности его участия -врач; могут быть привлечены другие специалисты.
Однако на практике в случае необходимости осмотра жилища при наличии информации о совершенном в нем преступлении выполнение требований, предусмотренных ст. 12 УПК РФ, не происходит. Следователи поступают по-разному.
В первом случае следователи получают согласие проживающих лиц, когда сомнений в получении такого согласия не возникает. Например, от жителей квартиры, заявивших о краже их имущества из этой квартиры. При этом полученное согласие, по сути, носит формальный характер. Действительно, если гражданин обратился за помощью в правоохранительные органы по поводу совершенного в отношении его имущества преступления, вряд ли он станет возражать против действий (осмотра
жилища), направленных на поиск следов лиц, совершивших преступление.
Вторым вариантом, имеющим распространение на практике, является проведение осмотра места происшествия без выполнения требований, установленных для осмотра жилища (ст. 12 УПК РФ).
В этом случае проникновение в жилище осуществляется сотрудниками полиции на основании ст. 15 Федерального закона от 7 февраля 2011 г. N 3-ФЗ «О полиции»*, и при удостоверении факта совершения преступления в данном жилом помещении жильцы задерживаются и доставляются в орган внутренних дел. При проведении осмотра присутствующим разъясняется, что в жилом помещении совершено преступление и правовой режим правоохранительных действий в таком случае - проведение осмотра места происшествия. На момент осмотра дверь в жилое помещение открыта, жильцов в помещении нет, осмотр проводится без соблюдения конституционных условий. Соответственно, вопрос о согласии проживающих на месте происшествия на осмотр не поднимается, право на дачу согласия на осмотр жилища им не разъясняется. При этом не происходит и выполнение требований ч. 5 ст. 165 УПК РФ об уведомлении контрольно-надзорных органов о проведении рассматриваемого следственного действия.
Действительно, даже при стремлении следователей обеспечить соблюдение названных ч. 5 ст. 165 УПК РФ требований и конституционных прав участвующих лиц, которые не согласны на производство осмотра, вряд ли у них была бы такая возможность, поскольку УПК РФ не содержит регламентацию процедуры обращения следственных органов в суд за санкционированием следственных действий по материалу проверки (в отсутствие расследуемого следователем уголовного дела).
Законом не предусмотрена четкая процедура поиска, обнаружения и изъятия предметов и документов на стадии возбуждения уголовного дела, что заставляет следователей и оперативных сотрудников пытаться найти вариант обхода
* Собр. законодательства Рос. Федерации. 2011. N 7. Ст. 900; URL: http://www.pravo.gov.ru
конституционных требований. Речь идет о реализации правоохранительной деятельности по раскрытию и выявлению преступления без соблюдения прав лица, в отношении которого осуществляется уголовное преследование: подмена осмотром места происшествия фактического производства обыска, проведение личного досмотра граждан для получения достаточных данных, указывающих на признаки преступления. В последнем случае речь идет о повсеместном проведении указанного административного действия для обнаружения наркотических средств, оружия с последующим исследованием изъятого вещества и возбуждением уголовного дела.
По нашему мнению, поскольку Конституционный Суд Российской Федерации и Верховный Суд Российской Федерации в своих правовых позициях последних лет констатируют возможность осуществления уголовного преследования до принятия решения о возбуждении уголовного дела, то есть в процессе доследственной проверки сообщения о преступлении, постольку на законодательном уровне должна быть предусмотрена возможность проведения судебно-контрольных производств по вопросам ограничения конституционных прав граждан до возбуждения уголовного дела.
Напомним, что в своем постановлении Верховный Суд Российской Федерации закрепил возможность обжалования решений дознавателя, следователя и руководителя следственного органа об отказе в возбуждении уголовного дела, отказа в приеме сообщения о преступлении, бездействия при проверке этих сообщений, решений и действий должностных лиц, органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность по выявлению, пресечению преступлений, а также проверке поступивших заявлений и иных сообщений о совершенном или готовящемся преступлении**, которые могут иметь место до возбуждения уголовного дела.
** О практике рассмотрения судами жалоб в порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 февр. 2009 г. N 1 // Рос. газ. 2009. 18 февр.
Статья 48 Конституции Российской Федерации закрепляет право граждан на получение квалифицированной юридической помощи с момента задержания или предъявления обвинения, устанавливая перечень лиц, имеющих рассматриваемое право (обвиняемый, подозреваемый), и момент его возникновения (момент задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения). Вместе с тем с момента принятия Конституции Российской Федерации стандарт обеспечения права на защиту в уголовном судопроизводстве существенно повышен. В связи с этим правом на защиту, как отмечается в правовых позициях Конституционного Суда Российской Федерации и Верховного Суда Российской Федерации, обладает не только подозреваемый и обвиняемый, но и лицо, в отношении которого проводятся процессуальные действия в ходе доследственной проверки сообщения о преступлении, существенно затрагивающие его права.
В частности, в решениях Верховного Суда Российской Федерации неоднократно отмечалось, что правом на защиту обладают: лицо, в отношении которого осуществляются затрагивающие его права и свободы процессуальные действия по проверке сообщения о преступлении в порядке, предусмотренном статьей 144 УПК РФ; подозреваемый; обвиняемый; подсудимый; осужденный; оправданный, а также любое иное лицо, права и свободы которого существенно затрагиваются или могут быть существенно затронуты действиями и мерами, свидетельствующими о направленной против него обвинительной деятельности, независимо от формального процессуального статуса такого лица*.
В другом постановлении Верховный Суд Российской Федерации закрепляет необходимость разъяснения и реализации права лица, обратившегося с явкой с повинной, не свидетельствовать про-
* См., например: Пункт 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30 июня 2015 г. N 29 «О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве». (Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс»).
тив самого себя, пользоваться услугами адвоката, приносить жалобы на действия (бездействие) и решения органов предварительного расследования**. Речь в указанном случае также идет о стадии возбуждения уголовного дела, на которой следователь должен обеспечить заявившему о явке с повинной (по сути, потенциальному подозреваемому) реализацию права на адвоката-защитника. В связи с этим возникает вопрос о том, каким образом следователь в ходе доследствен-ной проверки может обеспечить участие защитника (адвоката) лица, чьи права и законные интересы затрагиваются проводимыми действиями.
Представляется, что в подобной ситуации следователь должен принять меры к допуску защитника как по соглашению, так и по назначению при наличии обстоятельств, указанных в ст. 51 УПК РФ, однако перед следователем возникает вопрос об оплате участия защитника-адвоката по назначению органов предварительного следствия.
Если такое обременение возложить на государственный бюджет (при наличии к тому соответствующих оснований), то для оплаты услуг адвоката адвокатская контора и сам адвокат должны предоставить следователю необходимый пакет документов: реестр о взыскании гонорара, справку-график об участии адвоката в следственных действиях по уголовному делу, копию ордера адвоката, заявление адвоката на имя следователя о выплате, а следователь - постановление об оплате услуг адвоката. В составляемых документах, необходимых для осуществления выплаты адвокату, должны быть указаны не только дата и перечень проведенных с участием адвоката следственных (процессуальных) действий, но и номер уголовного дела, по которому эти действия проводились.
Статья 131 УПК РФ и нормативные акты, предусматривающие порядок расчета и возмещения процессуальных издер-
** Пункт 10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 нояб. 2016 г. N 55 «О судебном приговоре». (Доступ из справ.-правовой системы «Консультант-Плюс»).
жек*, регулируют порядок оплаты труда адвоката-защитника по назначению исключительно при его участии в процессуальных действиях по уголовному делу. Таким образом, отсутствие номера расследуемого уголовного дела обоснованно вызовет вопросы ревизии о правомерности расходования бюджетных средств.
Единственным вариантом остается выбор лицом, в отношении которого осуществляется уголовное преследование, защитника по соглашению. Либо, в случае отсутствия такой возможности у лица, чьи права существенно затрагиваются проводимыми проверочными действиями, оплата услуг адвоката должна быть произведена из собственных средств следователя.
Указанное объясняет причину длительности решения следователями вопроса об обеспечении участия защитника-адвоката по назначению лицу, в отношении которого проводятся соответствующие процессуальные действия или заявившему о явке с повинной. Однако, как подчеркивает В.А. Лазарева, гарантированное Кон-
* О порядке и размере возмещения процессуальных издержек, связанных с производством по уголовному делу, издержек в связи с рассмотрением дела арбитражным судом, гражданского дела, административного дела, а также расходов в связи с выполнением требований Конституционного Суда Российской Федерации и о признании утратившими силу некоторых актов Совета Министров РСФСР и Правительства Российской Федерации (вместе с «Положением о возмещении процессуальных издержек, связанных с производством по уголовному делу, издержек в связи с рассмотрением дела арбитражным судом, гражданского дела, административного дела, а также расходов в связи с выполнением требований Конституционного Суда Российской Федерации»): постановление Правительства Российской Федерации от 1 дек. 2012 г. N 1240: ред. от 26 янв. 2018 г. // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2012. N 50 (ч. 6). Ст. 7058; URL: http://www.pravo.gov.ru; Об утверждении порядка расчета вознаграждения адвоката, участвующего в качестве защитника в уголовном судопроизводстве по назначению органов дознания, органов предварительного следствия или суда, в зависимости от сложности уголовного дела: приказ Минюста России и Минфина России от 5 сент. 2012 г. N 174/122н // Рос. газ. 2012. 21 сент.
ституцией Российской Федерации право каждого на получение квалифицированной юридической помощи должно рассматриваться как неотъемлемое условие достижения самого назначения уголовного судопроизводства» [7, с. 184].
Проблемой в данном случае является не наличие конституционных норм или отраслевого законодательства, противоречащего нормам Конституции Российской Федерации, а то, что ведомственные инструкции запаздывают с регулированием правоотношений, развивающихся в связи с решениями высших судебных инстанций Российской Федерации. Принцип деятельности должностных лиц органов уголовного преследования, не позволяющий прямо исполнять положения Конституции Российской Федерации, как представляется, состоит в том, что «можно только то, что прямо разрешено» конституцией, уголовно-процессуальным кодексом и другими нормативными актами. Соответственно, даже если следователь привлекает адвоката в ходе доследственной проверки, то сотрудники финансовых подразделений не оплатят участие последнего. Если будет проведен осмотр жилища до возбуждения уголовного дела, то суд не примет на данном этапе материалы для проведения су-дебно-контрольного производства.
В подобной ситуации возникают проблемы у должностных лиц органов предварительного следствия и дознания, на которых возлагаются функции осуществления правоохранительной деятельности и достижение назначения уголовного судопроизводства, в условиях отсутствия в законах и подзаконных нормативных актах четкой процедуры обеспечения конституционных прав и свобод человека и гражданина.
Рассмотренные примеры правоохранительной деятельности не позволяют утверждать, что по прошествии 25 лет с момента принятия Конституции Российской Федерации все ее положения получили необходимое воплощение. Определенный сдвиг к повышению стандарта обеспечения в уголовном судопроизводстве предусмотренных конституцией прав и свобод произошел, однако утверждать, что все задачи решены, пока преждевременно. Кроме того, необходимо отме-
тить, что отдельные нормы Конституции Российской Федерации имеют меньший стандарт обеспечения прав и свобод че-
ловека и гражданина, чем другие источники отечественного уголовно-процессуального права.
Список литературы
1. Краснов М.А. Кряжков В.А. Толковый словарь конституционных терминов и понятий. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2004. 418 с.
2. Панокин А.М. Порядок рассмотрения сообщения о преступлении в уголовном процессе // Актуальные проблемы российского права. 2013. N 11. С. 1461-1465.
3. Терехин В.В. Допустимость материалов проверки как доказательств // Российский следователь. 2013. N 13 С. 28-30.
4. Доля Е. Правовое значение результатов гласных оперативно-розыскных мероприятий для уголовного дела и реформы уголовного процесса // Законность. 2011. N 4. С. 16-22.
5. Кравец И.П. Организация первоначального и последующего этапа расследования преступлений, связанных с террористическими актами, совершенными посредством взрывов // Пробелы в российском законодательстве. 2015. N 1. С. 195-199.
6. Стельмах В.Ю. Объяснения в уголовном судопроизводстве: правовая природа, процессуальный порядок получения, доказательственное значение // Вестник Удмуртского университета. Сер. «Экономика и право». 2016. N 5. С. 148-149.
7. Лазарева В.А. Некоторые вопросы реализации участниками уголовного судопроизводства конституционного права на получение квалифицированной юридической помощи // Федеральное законодательство об адвокатуре: практика применения и проблемы совершенствования: материалы междунар. науч.-практ. конф. Екатеринбург, 13 июля 2004 г. Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2004. С. 183-184.
References
1. Krasnov M.A. Kryazhkov V.A. Tolkoviy slovar' konstitutsionnyh terminov i ponyatiy [Explanatory dictionary of constitutional terms and concepts]. St. Petersburg, Yurid. tsentr Press Publ., 2004.
2. Panokin A.M. Poryadok rassmotreniya soobshcheniya o prestuplenii v ugolovnom protsesse [The procedure for considering a crime report in a criminal procedure]. Aktual'nye problemy rossiyskogo prava - Actual problems of Russian law, 2013, no. 11.
3. Terehin V.V. Dopustimost' materialov proverki kak dokazatel'stv [Admissibility of evidence materials as evidence]. Rossiyskiy sledovatel' - Russian investigator, 2013, no. 13.
4. Dolya E. Pravovoe znachenie rezul'tatov glasnyh operativno-rozysknyh meropriyatiy dlya ugolovnogo dela i reformy ugolovnogo protsessa [The legal significance of the results of public investigative measures for the criminal case and the reform of the criminal process]. Zakonnost' - Legality, 2011, no. 4, pp. 16-22.
5. Kravets I.P. Organizatsiya pervonachal'nogo i posleduyushchego etapa rassledovaniya prestupleniy, svyazannyh s terroristicheskimi aktami, sovershennymi posredstvom vzryvov [The organization of the initial and subsequent phase of the investigation of crimes related to terrorist acts committed by explosions]. Probely v rossiyskom zakonodatel'stve - Gaps in Russian legislation, 2015, no. 1, pp. 195-199.
6. Stel'mah V.Yu. Ob"yasneniya v ugolovnom sudoproizvodstve: pravovaya priroda, protsessual'niy poryadok polucheniya, dokazatel'stvennoe znachenie [Explanations in criminal proceedings: legal nature, procedural procedure for obtaining, evidentiary value]. Vestnik Udmurtskogo universiteta. Ser. "Ekonomika i pravo" - Bulletin of Udmurt University. Series "Economics and Law", 2016, no. 5, pp. 148-149.
7. Lazareva V.A. Nekotorye voprosy realizatsii uchastnikami ugolovnogo sudoproizvodstva konstitutsionnogo prava na poluchenie kvalifitsirovannoy yuridicheskoy pomoshchi [Some issues of the implementation by participants in criminal proceedings of the constitutional right to receive qualified legal assistance]. Federal'noe zakonodatel'stvo ob advokature: praktika primeneniya i problemy sovershenstvovaniya [Federal legislation on the bar: application practice and problems of improvement]. Ekaterinburg, Ural State University Press, 2004. Pp. 183-184.
