CC BY
141
УДК 343.13
К ВОПРОСУ ОБ УЧАСТНИКАХ СЛЕДСТВЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ, ОГРАНИЧИВАЮЩИХ КОНСТИТУЦИОННЫЕ ПРАВА ГРАЖДАН
© Александр Иванович ЛЕОНОВ
Воронежский институт министерства внутренних дел Российской Федерации, г. Воронеж, Российская Федерация, преподаватель кафедры уголовного процесса, e-mail: leon48usm@mail.ru
Анализируются наиболее актуальные на сегодняшний день проблемы участия в производстве следственных действий, ограничивающих конституционные права граждан, лиц, как обладающих определенным процессуальным статусом, так и без такового. На основе анализа законодательства и научной литературы выявлены существующие проблемы, связанные с вовлечением участников уголовного судопроизводства в производство следственных действий, ограничивающих конституционные права граждан, а также изложена авторская позиция по устранению выявленных пробелов законодательства. В результате проведенного исследования делается вывод о том, что нормы действующего уголовно-процессуального законодательства, регламентирующие производство следственных действий, ограничивающих конституционные права граждан, не лишены недостатков и нуждаются в совершенствовании. Так, высказываются предложения о необходимости внесения изменений в действующую редакцию Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
Ключевые слова: следственные действия; ограничение конституционных прав граждан; участники следственных действий.
Любое следственное действие, предусмотренное УПК РФ, производится с участием указанных в законе лиц, которые наделены определенными полномочиями. В соответствии с этим критерием законодательно участники уголовного судопроизводства делятся на четыре группы: суд, участники со стороны обвинения, участники со стороны защиты, иные участники.
Предложенная С.А. Шейфером классификация участников следственных действий не может остаться без внимания. Согласно нее все участники с учетом их специфической роли в обнаружении, восприятии и закреплении фактических данных, за исключением прокурора, руководителя следственного органа (ранее начальника следственного отдела), следователя, начальника органа дознания и дознавателя, подразделяются на:
1) лиц, располагающих доказательственной информацией и передающих ее следователю в ходе производства следственных действий (свидетель, потерпевший, подозреваемый, обвиняемый, гражданский истец, гражданский ответчик, их представители);
2) лиц, использующих свои специальные знания для оказания содействия следователю в обнаружении, изучении и закреплении доказательственной информации (эксперт, специалист и переводчик);
3) лиц, участие которых служит средством контроля за объективностью и полнотой отображения доказательственной информации в материалах дела (защитник, понятой);
4) вспомогательных участников следственных действий (предъявляемые для опознания совместно с опознаваемым лицом, осуществляющие опытные действия, выполняющие поисковые действия) [1].
Как отмечает В.А. Семенцов, по процессуальной роли участников следственных действий можно разделить на две группы: обязательные и необязательные. К первой относятся лица, без которых проведение следственного действия невозможно, ко второй -те, которые приглашаются следователем или по ходатайству участников действия [2].
Обращаясь к системе следственных действий, ограничивающих конституционные права граждан, предлагаем следующую классификацию лиц, принимающих участие в их производстве: субъекты производства следственного действия, обязательные участники следственного действия и иные участники.
К первой группе участников следственных действий, ограничивающих конституционные права граждан, следует отнести субъектов производства следственного действия. По общему правилу следственное действие производит следователь, дознаватель, орган
дознания и суд. Однако при рассмотрении вопроса о возможности производства следователем-криминалистом отдельных следственных действий без принятия уголовного дела к производству возникают некоторые проблемы. Производство практически всех следственных действий отнесено законом к компетенции определенных участников уголовного процесса, среди которых нет следователя-криминалиста. Он не вправе привлекать к участию в следственном действии иных участников уголовного процесса (ст. 168-170 УПК РФ); ходатайствовать о производстве следственных действий, осуществляемых по решению суда (ст. 165 УПК РФ); производить следственные действия, направленные на собирание, закрепление и проверку доказательств (ст. 86-87 УПК РФ).
По аналогии можно утверждать, что в настоящее время и орган дознания не вправе производить следственные действия, ограничивающие конституционные права граждан (ст. 157 УПК РФ). В свое время А.И. Сергеев, высказываясь по данному вопросу, отмечал, что «расследование преступлений является для органов дознания не основной функцией, а вытекает из других выполняемых ими функций» [3].
Схожая позиция представлена О.В. Мичуриной, которая полагает, что органам дознания законом предоставлены не только процессуальные полномочия, но и полномочия по реализации оперативно-розыскной деятельности [4]. Анализ некоторых норм УПК РФ позволяет полагать, что орган дознания осуществляет как оперативно-розыскную, так и уголовно-процессуальную деятельность.
Правовые отношения органа дознания со следователем выражаются в оказании помощи следователю при производстве отдельных следственных действий, в выполнении органом дознания следственных или розыскных действий по поручению следователя и т. д. Основаниями возникновения таких отношений являются устные и письменные поручения следователя.
Субъектами проведения контроля и записи телефонных и иных переговоров и получения информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами являются, с одной стороны, лицо, возбудившее перед судом ходатайство о произ-
водстве следственного действия, а впоследствии осматривающее фонограмму, а с другой стороны, соответствующий орган либо сотрудник учреждения связи, непосредственно осуществляющие познавательные действия. Указанные представители соответствующих органов и учреждений выступают в роли специалистов при его проведении. Поэтому участие специалиста в таких действиях, как отмечает А.М. Зинин, является процессуальной формой применения специальных знаний [5]. Специалист также может по заданию следователя, суда проводить процессуальное действие, к примеру, освидетельствование другого лица.
Во вторую группу участников следует включить понятых, участие которых обязательно при производстве следующих следственных действий, ограничивающих конституционные права граждан: производство обыска в жилище; производство личного обыска; производство выемки электронных носителей информации (ст. 170 УПК РФ). О проблемах участия понятых в производстве следственных действий, ограничивающих конституционные права граждан, было изложено автором данной статьи ранее, в связи с чем нет необходимости повторяться [6, с. 374-377].
На наш взгляд, принятые в 2013 г. изменения уголовно-процессуального законодательства, направленные на сокращение количества следственных действий, в которых участие понятых обязательно, являются очередным шагом государства для укрепления имиджа следователя и повышения доверия к субъектам расследования со стороны общества.
К третьей группе участников следственных действий, ограничивающих конституционные права граждан, относятся иные участники уголовного судопроизводства. В зависимости от вида следственного действия, в нем могут принимать участие как лица с закрепленным в УПК РФ статусом, так и не имеющие такового.
Так, УПК РФ обязывает следователя при производстве обыска и выемки приглашать специалиста, а личного обыска - понятых и специалиста одного пола с обыскиваемым (ст. 182, 183). В случае выемки предметов и документов, содержащих информацию о вкладах и счетах граждан, а также вещей, заложенных или сданных на хранение в лом-
бард, в следственном действии участвуют сотрудники кредитной организации, работники ломбарда, которые УПК РФ не наделены какими-либо полномочиями и не несут обязанностей.
Анализируя вышесказанное через призму норм УПК РФ, обозначим существующие в этой связи проблемы и предложим пути их решения.
Наиболее актуальными на сегодняшний день являются проблемы, возникающие при производстве обыска, вызванные недостаточной регламентацией участия в следственном действии отдельных категорий участников уголовного процесса. Наибольшие затруднения при производстве обыска в жилище могут возникнуть в связи с отсутствием проживающих там лиц. К примеру, подозреваемый проживал один и после возбуждения уголовного дела скрылся от следствия. Буквальное толкование УПК РФ не позволяет в данном случае проводить указанное следственное действие без лица, в помещение которого проводится обыск (ст. 182). Кроме того, Конституционный суд РФ в своем определении отметил, что «...согласно ч. 11 ст. 182 УПК РФ при производстве обыска присутствует лицо, в помещении которого производится обыск, либо совершеннолетние члены его семьи, и вправе присутствовать защитник, а также адвокат того лица, в помещении которого производится обыск. Названные гарантии предоставляются стороне защиты вне зависимости от того, производится обыск незамедлительно либо по истечении срока кассационного - апелляционного (выделено автором. - А. Л.) обжалования соответствующего судебного решения» [7]. Также не следует забывать, что целью производства обыска может быть и обнаружение разыскиваемых лиц и трупов, в связи с чем будет достаточно затруднительно провести обыск в жилище с целью проверки версии о совершении убийства.
При производстве обыска необходимо присутствие лица, в помещении которого производится обыск, либо совершеннолетних членов его семьи. В случае невозможности их присутствия при производстве обыска приглашаются должностные лица жилищно-эксплуатационных организаций государственного и муниципального жилищных фондов, представители поселкового, сельского
советов и поселковой, сельской администрации. Это обеспечивает конституционные права человека, а также препятствует использованию в отношении его подложных доказательств [8].
Еще одной дискуссионной проблемой является категория «совершеннолетние члены его семьи». Участие в ходе обыска совершеннолетних членов семьи, с одной стороны, существенным образом гарантирует реализацию прав субъектам процесса, но вместе с тем законодатель не принял во внимание то, что расследование многих преступлений сопровождается противодействием со стороны заинтересованных лиц. В таком случае производство обыска фактически поставлено в зависимость от волеизъявления лиц, препятствующих ему [9]. Также законодатель не учел того, что в квартире могут проживать и недееспособные родственники обыскиваемого. Допустимо ли проведение указанного следственного действия только в их присутствии? Закон прямого запрета на это не содержит. Аналогичные вопросы возникают и при производстве выемки (ст. 183 УПК РФ). Изложенное позволяет задуматься о необходимости включения в ныне действующий уголовно-процессуальный закон нормы, содержащейся в УПК РСФСР [10], которая закрепляла возможность обыска жилища и в отсутствии владельца или членов его семьи путем привлечения работников жилищно-эксплуатационных организаций, исполнительного комитета поселкового или сельского Совета народных депутатов (ст. 169) [11, с. 15-17].
Еще одним участником обыска может быть защитник или адвокат лица, в помещении которого производится обыск. Следователь не вправе отказать в их присутствии при производстве следственного действия. Однако в правоприменительной деятельности возникает ряд проблем, связанных с разрешением следующих вопросов: когда извещать защитника о производимом обыске, кто и как это должен делать, необходимо ли ждать прибытия защитника для участия в следственном действии. В юридической литературе существуют следующие позиции. Так, В.А. Семенцов и Б. Бургер полагают, что если лицо, в помещении которого будет производиться обыск, воспользовалось правом пригласить адвоката, то следователь уже
не может начать производство обыска до его прибытия [12, с. 101-104]. Дело в том, что ч. 1 ст. 11 УПК РФ обязывает следователя обеспечить осуществление прав участников уголовного судопроизводства, в т. ч. права приглашения адвоката, делая его заложником складывающейся ситуации по делу. С одной стороны, он обязан разъяснить и обеспечить лицу, в помещении которого будет проходить обыск, его право пригласить адвоката, а с другой - принять меры по установлению события преступления, по изобличению лица или лиц, виновных в совершении преступления, преградой чему выступает несвоевременное производство обыска. Именно поэтому вызывает возражение мнение, высказанное в литературе, что в ситуации, когда сложно обеспечить в сжатые сроки присутствие адвоката, производство обыска должно быть отложено [13, с. 101].
В то же время ожидание прибытия адвоката не требуется, т. к. на органы предварительного расследования обеспечение участия в следственных действиях адвоката не возлагается.
Обращаясь к судебной практике, стоит отметить, что апелляционный суд г. Москвы, отказывая в удовлетворении жалобы заявителя на действия и бездействие следователя по уголовному делу К, учел, что на момент производства обыска в помещении Г. не являлся подозреваемым либо обвиняемым по уголовному делу К, в рамках которого производилось данное следственное действие, и пришел к обоснованному выводу о том, что обеспечение участия защитника при производстве следственного действия для иных лиц в соответствии с УПК РФ на органы следствия не возложено. Вывод суда об отсутствии оснований для признания незаконными действий следователя по вынесению постановления о производстве обыска, проведению обыска в помещении с участием Г., без обеспечения участия защитника в проведении следственного действия по уголовному делу К, соответствует фактическим обстоятельствам дела и мотивирован [14].
Иная ситуация складывается в случае проведения обыска у подозреваемого (обвиняемого). Представляется, что в данной ситуации присутствие защитника желательно, но не обязательно. В связи с чем, на наш взгляд, в случаях необходимости ожидания
прибытия защитника подозреваемого или обвиняемого, лицо, производящее следственное действие, должно обеспечить присутствие защитника при его производстве (не допустить уничтожения следов, вещественных доказательств, разглашения данных предварительного расследования и т. д.). В случае прибытия защитника в ходе проведения следственного действия, об этом делается отметка в протоколе.
Отметим, что с учетом официального толкования Конституции РФ [15] лицо, в отношении которого проводится обыск с целью уличения его в совершении преступления, обладает правом на защиту, т. к. находится в положении подозреваемого в конституционном смысле слова.
На основании вышеизложенного предлагаем устранить имеющиеся пробелы законодательства и изложить ч. 11 ст. 182 УПК РФ в следующей редакции: «...При производстве обыска вправе присутствовать защитник, а также адвокат того лица, в помещении которого производится обыск. В случае прибытия защитника в ходе проведения следственного действия об этом делается пометка в протоколе его проведения», а также дополнить ст. 182 УПК РФ ч. 11.1 и изложить ее в следующей редакции: «В случае невозможности участия в следственном действии лица, в помещении которого производится обыск, в производстве обыска участвуют иные совершеннолетние лица, проживающие в жилище, либо представители администрации соответствующего района (населенного пункта)».
Еще одним дискуссионным вопросом производства обыска являются проблемы, возникающие при необходимости изъятия в ходе производства обыска, изначально проводимого без участия специалиста, электронных носителей информации, к которым можно отнести сотовый телефон, флеш-па-мять и т. д. Так, при производстве обыска электронные носители информации изымаются с участием специалиста, однако в законе не указано, каким образом процессуально оформляется его «прибытие» и последующее участие в производстве следственного действия (ч. 9.1 ст. 182 УПК РФ).
Помимо вышеизложенного, хотелось бы остановиться на особенностях участия в следственных действия отдельных категорий
лиц, обладающих процессуальным иммунитетом (ст. 447 УПК РФ).
В то же время производство следственных действий, ограничивающих конституционные права граждан в отношении лиц, пользующихся иммунитетом от такого действия в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права и международными договорами Российской Федерации, производится с согласия иностранного государства, на службе которого находится или находилось лицо, пользующееся иммунитетом, или международной организации, членом персонала которой оно является или являлось. Информация о том, пользуется ли соответствующее лицо иммунитетом и каков объем такого иммунитета, предоставляется Министерством иностранных дел РФ (ч. 2 ст. 3 УПК РФ).
Таким образом, мы приходим к выводу, что в указанных выше случаях производство следственных действий в соответствии с ч. 5 ст. 165 УПК РФ недопустимо. Более того, при необходимости производства внезапного обыска, выемки у лица, пользующегося процессуальным иммунитетом (иностранного гражданина), сначала необходимо получить согласие иностранного государства либо соответствующего органа, что влечет производство следственного действия формально.
Обращаясь к порядку проведения следственных действий, ограничивающих конституционные права граждан на территории иностранного государства, констатируем, что судебное решение для производства следственных действий, ограничивающих конституционные права граждан, не требуется, что входит в противоречие с Конституцией РФ и подлежит исправлению. Для устранения указанного пробела предлагаем изложить п. 6 ст. 454 УПК РФ в следующей редакции: «сведения о фактических обстоятельствах совершенного преступления, его квалификация, текст соответствующей статьи Уголовного кодекса Российской Федерации, основания и наличие судебного решения для производства процессуальных действий, а при необходимости также сведения о размере вреда, причиненного данным преступлением».
Подводя итог, необходимо отметить, что в настоящее время существует достаточно много проблем, связанных с особенностями участия отдельных категорий лиц в следст-
венных действиях, ограничивающих конституционные права граждан. Это и проблемы участия понятых, и пробелы в части понимания содержания сущности такой категории, как «совершеннолетние члены семьи», и ряд других вопросов. В то же время следует отметить, что проводимая в настоящее время государственная политика в анализируемой сфере позволяет обоснованно предположить, что предлагаемые нами и иными авторами предложения по изменению законодательства в ближайшем будущем будут отражены в законопроектах.
Также приносим публичные извинения А.Г. Петровскому за допущенное ранее недоразумение (нарушение его авторских прав) и сообщаем, что А.Г. Петровский является действительным автором статьи «Об уголовно-процессуальном понимании жилища».
1. Шейфер С.А. Следственные действия. Система и процессуальная форма. М., 2001.
2. Семенцов В.А. Концептуальные основы системы следственных действий в досудебном производстве: автореф. дис. ... д-ра юр. наук. Екатеринбург, 2007.
3. Советский уголовный процесс / С.В. Бородин [и др.]. М., 1982.
4. Мичурина О.В. Концепция дознания в уголовном процессе Российской Федерации и проблемы ее реализации в органах внутренних дел: монография. М., 2008.
5. Зинин А.М. Участие специалиста в процессуальных действиях. М., 2011.
6. Леонов А.И. К вопросу об участии понятых в следственных действиях, ограничивающих конституционные права граждан // Социально-экономические явления и процессы. Тамбов, 2011. № 3-4.
7. Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гр. Петрова Романа Николаевича на нарушение его конституционных прав положениями ст. 165, 182 и 391 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации // Определение Конституционного суда РФ от 16.07.2009 г. № 967-О-О. Доступ из справочно-правовой системы «Консультант-Плюс», 2013.
8. Постановление Президиума Верховного суда РФ № 969п02 (по делу Протасова) // Бюллетень Верховного суда РФ. 2003. № 12.
9. Обзор судебной практики Верховного суда РФ за I квартал 2003 г. // Бюллетень Верховного суда РФ. 2003. № 12.
10. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР // Ведомости ВС РСФСР. 1960. № 40. Ст. 592.
11. Дежнев А.С. Особенности учета родственных отношений при производстве следственных действий // Российский следователь, 2005. № 11.
12. Семенцов В., Бургер Б. Процессуальное положение адвоката в уголовном судопроизводстве // Уголовное право. 2009. № 4.
13. Иванов А.Н., Лапин Е.С. УПК РФ: нужны коррективы // Государство и право. 2004. № 6.
14. Апелляционное определение Московского городского суда от 27.05.2013 г. по делу № 10-3700/13. URL: http://www.mos-gorsud.ru/
ш!71п1а/иа/?рп=0&М=9938 (дата обращения: 15.09.2013).
15. По делу о проверке конституционности положений ч. 1 ст. 47 и ч. 2 ст. 51 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В.И. Маслова // Постановление Конституционного суда РФ от 27.06.2000 г. № 11-П. Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс», 2013.
Поступила в редакцию 19.09.2013 г.
UDC 343.13
ON QUESTION ABOUT PARTICIPANTS OF INVESTIGATORY ACTIONS THAT RESTRICT CONSTITUTIONAL RIGHTS OF CITIZENS
Aleksander Ivanovich LEONOV, Voronezh Institute of Ministry of Interior of Russian Federation, Voronezh, Russian Federation, Lecturer of Criminal Procedure Department, e-mail: leon48usm@mail.ru
The most pressing issues today participate in investigative actions limiting the constitutional rights of individuals as having certain procedural status and without it are considered. On the basis of law and scientific literature the existing problems associated with the involvement of participants in criminal proceedings in the investigative activities, limiting the constitutional rights of citizens, as well as to present the author's position on legislation to address identified gaps are reviewed. It is concluded that the norms of the criminal procedural law governing investigative activities, limiting the constitutional rights of citizens are not without drawbacks and in need of improvement. So, there are suggestions about the need for changes in the current version of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation.
Key words: investigatory actions; rights of citizens; restriction of constitutional laws of citizens; participants in investigative actions.
