CC BY
249
УДК 343
К вопросу о понятии, уровне и причинах коррупции в России
Агапов Игорь Олегович,
адъюнкт адъюнктуры
Уральского юридического института МВД России
e-mail: [email protected]
В статье анализируются понятия коррупции, встречающиеся в научной литературе, нормативных актах, международных договорах. Приводится зарубежная и отечественная статистика уровня коррупции в России. Выделяются группы возможных причин данного социального недуга.
Ключевые слова: коррупция; подкуп; взяточничество; правонарушение; преступление.
The concept, level and causes of corruption in Russia
Agapov Igor Olegovich,
Postgraduate of the Ural Law Institute of the Ministry
of the Interior Affairs of the Russian Federation
In article the concepts of corruption which are found in scientific literature, regulations, international treaties are analyzed. The foreign and domestic statistics of corruption level is given in Russia. Groups of the reasons of this social illness are allocated.
Key words: corruption; subornation; bribery; offence; crime.
В России борьба с коррупцией ведется не одно столетие. Количественные показатели (выделяемые денежные средства, проводимые профилактические мероприятия, принимаемые нормативные правовые акты, раскрываемые коррупционные правонарушения, осуждаемые за их совершение лица и т. д.) постоянно меняются, происходит их увеличение, но достигаются ли при этом положительные результаты? Работает ли закон перехода количества в качество применительно к российской практике противодействия коррупции?
Понятие коррупции В отечественной науке понятие «коррупция» полидефинитивно. Для одних коррупция - это «препятствие на пути осуществления социально-экономических реформ, относящееся к запущенным социальным недугам, сковывающим творческую энергию страны и тормозящим ее общую модернизацию»1, для других - «общественный институт, который характеризуется наличием регулярных и долговременных социальных практик (ролей), поддерживаемых с помощью социальных норм, имеющих важное значение в структуре общества»2, для третьих - это «явление, поразившее публичный аппарат управления и выражающееся
1 Лахман А. Г. Коррупция и противодействие коррупции: проблемы правопонимания // Власть и управление на востоке России. 2013. № 1. С. 130.
2 Власенко М. А. Политико-правовые аспекты противодей-
ствия коррупции в России // Каспийский регион: политика, экономика, культура. 2010. № 1. С. 67.
в разложении власти, умышленном использовании государственными и муниципальными служащими, иными лицами, уполномоченными на выполнение государственных функций, своего служебного положения, статуса и авторитета занимаемой должности в корыстных целях для личного обогащения или в групповых интересах»3.
Правовую основу противодействия коррупции в России составляют Конституция РФ, общепризнанные нормы и принципы международного права, международные договоры РФ, Федеральный закон от 25 декабря 2008 г. № 273-Ф3 «О противодействии коррупции», Федеральный закон от 7 августа 2001 г. № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» и т. д. (на сегодняшний день в целях реализации Закона только на федеральном уровне издано 817 нормативных правовых актов, включая принятую в 2010 г. Национальную стратегию и обновляющийся каждые 2 года Национальный план противодействия коррупции. В этой связи М. Б. Смоленский справедливо отмечает, что «Национальный план противодействия коррупции породил великое множество других планов, программ, мероприятий, разработанных на всех уровнях государственного и муниципального управления, которые невольно могут "утопить" хорошую в
3 Хабриева Т. Я. Коррупция и право: доктринальные подходы к постановке проблемы // Журнал российского права. 2012.
№ 6. С. 5.
общем-то идею в ворохе антикоррупционной отчетности»1).
Что касается международных договоров, то на сегодняшний день Россия ратифицировала Конвенцию ООН против коррупции и Конвенцию Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию. Формального определения коррупции в них не содержится.
Закон в п. 2 ст. 1 определяет коррупцию как деяния (злоупотребление служебным положением, дача взятки, получение взятки, злоупотребление полномочиями, коммерческий подкуп либо иное незаконное использование физическим лицом своего должностного положения), направленные против законных интересов общества и государства, совершенные в корыстных целях (получение выгоды в виде денег, ценностей, иного имущества или услуг имущественного характера, иных имущественных прав для себя или для третьих лиц либо незаконное предоставление такой выгоды указанному лицу другими физическими лицами), а также совершение указанных деяний от имени или в интересах юридического лица.
Данная дефиниция не является идеальной по следующим основаниям:
1) имеет место подмена понятий, в результате чего комплексный подход в определении коррупции уступает место ее юридической оценке (уголовно-правовой квалификации) как следствия этого социального недуга: коррупция является причиной, порождающей названные деяния, а не общим по отношению к особенному;
2) перечисление деяний через запятую говорит о том, что с формально-логической точки зрения каждое из них полагается частью целого; отсюда некорректно получение взятки, например, называть проявлением коррупции; еще один вывод, основанный на философском дискурсе целого и части, заключается в том, что обнаружение части не позволяет говорить о целом, другими словами, злоупотребление полномочиями в корыстных целях, например, нельзя называть коррупцией;
3) названные деяния имеют разный источник, направленность и степень общественной опасности: а) одна группа деяний исходит от чиновников (злоупотребление должностным положением, получение взятки, злоупотребление полномочиями и т. д.), другая - от частных лиц (дача взятки, коммерческий подкуп); б) цель второй группы деяний (исходящей от частных лиц) является более «благородной», чем цель первой группы: субъекты, осуществляющие подкуп госслужащих, как правило, стремятся решить свои личные проблемы, ускорить процесс принятия государственно-властного решения, обеспечить положительное завершение юридической процедуры (регистрация, выдача разрешения или лицензии, предоставление льготы и т. п.), взяточники, в свою очередь, преследуют корыстные цели, стремятся к обогащению, используют свой статус для наживы; в) цель соверше-
1 Смоленский М. Б. Теория государства и права: учебник. Ростов н/Д: Феникс, 2012. С. 446.
ния коррупционного правонарушения обуславливает (должна определять) степень его общественной опасности: в действующем законодательстве при квалификации того или иного деяния как коррупционного цель не учитывается даже как факультативный признак состава правонарушения.
На первый взгляд может показаться, что законодатель пошел путем наименьшего сопротивления и вместо того, чтобы формулировать общее (соответствующее социальным и специально-юридическим требованиям) определение коррупции, ограничился перечислением коррупционных деяний. Вместе с тем стоит отметить, что, во-первых, едва ли споры относительно содержания понятия «коррупция» когда-нибудь прекратятся (как и споры относительно признаков, определяющих специфику данного социального явления), во-вторых, принятые в правовой науке дефиниции, а тем более легальные определения должны быть результатом восхождения от абстрактного к конкретному, являться лаконичными и емкими, не требующими специальной подготовки для понимания и последующего применения. Их задача - представлять в законченном виде систему сущностных признаков, характеризующих определяемое явление. Но, если выделить такие признаки без ущерба для юридической практики невозможно, представляется оправданным и допустимым фиксировать образующие явление элементы или, как в рассматриваемом нами случае, преступления, относящиеся к коррупции (деяния, являющиеся ее проявлениями).
Однако здесь возникает другая проблема: если рассматривать каждое из деяний коррупционной направленности как проявление коррупции, то дача взятки, например, будет одновременно и частью коррупции, и самой коррупцией. С этой позиции законодатель не определяет коррупцию, а относит некоторые преступные действия к коррупционным. С другой стороны, отражение в законе воли правящего класса - это атрибут (норма) правотворческого процесса, более того, кто-то должен принимать на себя ответственность за «аксиологию понятий» (их формальную определенность), другими словами, кто-то должен устанавливать, что есть, а что не есть коррупция.
Более того, определение коррупции, содержащееся в Законе, в полной мере соответствует практике международных организаций. Например, в Конвенции ООН против коррупции изучаемое явление, как отмечалось выше, формально не определяется, но, исходя из содержания документа, можно резюмировать, что под коррупцией понимаются (к коррупционным правонарушениям относятся): подкуп публичных должностных лиц (национальных, иностранных и «международных»); хищение, неправомерное присвоение и иное нецелевое использование публичного имущества; злоупотребление влиянием в корыстных целях; злоупотребление служебным положением; незаконное обогащение; подкуп в частном секторе; хищение частного имущества; отмывание преступных доходов; сокрытие или неправомерное удержание имущества, добытого преступным путем. К аналогичному выводу можно прийти, ознакомившись с текстом Конвен-
ции Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию.
Конвенция Совета Европы о гражданско-правовой ответственности за коррупцию содержит искомую дефиницию: коррупция - просьба, предложение, дача или принятие, прямо или косвенно, взятки или другого ненадлежащего преимущества или обещания такового, которые искажают нормальное выполнение обязанности, или поведение, требуемое от получателя взятки, ненадлежащего преимущества или обещания такового. Данная дефиниция выглядит попыткой механического соединения двух во многом самостоятельных деяний, дачи взятки и получения взятки. Более правильным представляется разделение взятки (подкупа) на активную и пассивную, как это сделано в Конвенции ООН против коррупции.
Может показаться, что фразы «активный подкуп» и «пассивный подкуп» являются менее корректными, чем «дача взятки» и «получение взятки». Однако это не так, точнее, обе пары фраз одинаково неверны с точки зрения русского языка. Представляется, что активные действия следует именовать подкупом («попытка купить»), а пассивные - взяткой («взять (брать) деньги»).
В настоящее время Конвенция Совета Европы о гражданско-правовой ответственности за коррупцию Россией не подписана, поскольку: 1) цель конвенции состоит в защите лиц, понесших ущерб в результате актов коррупции, путем предоставления им возможности возместить убытки, т. е. подать иск в целях получения полного возмещения ущерба (причиненный реальный ущерб, упущенная финансовая выгода, компенсация морального вреда) (согласно Закону объектом коррупционных преступлений является государственная власть, интересы службы); 2) ее подписание означало бы возведение одного из самых общественно опасных деяний в ранг гражданско-правового деликта и возникновение необходимости существенного изменения и дополнения антикоррупционного законодательства, что, вероятно, приведет к стиранию грани между частным и публичным характером правовых отношений в сфере коррупции.
Уровень коррупции
Различные исследования международных организаций показывают, что Российская Федерация является одной из самых коррумпированных стран мира.
Так, согласно Индексу восприятия коррупции (Corruption Perceptions Index - CPI) в 2013 г. Россия заняла 127 место из 175 стран, в 2014 г. - 136 из 174, в 2015 - 119 из 167 возможных (нашими соседями по рейтингу традиционно являются Азербайджан, Гайана и Сьерра-Леоне)1.
Согласно Индексу экономической свободы (Index of Economic Freedom - IEF) — показателю, ежегодно рассчитываемому газетой Wall Street Journal и исследовательским центром Heritage Foundation, Российская Федерация относится к странам с преимущественно несвободной экономикой: в 2013 г. Россия заняла 139 место из 177 стран, в 2014 г. - 140 из 178, в
1 Transparency International [Электронный ресурс]. URL: http:// www.transparency.org.
2015 г. - 143 из 178 возможных (за нами следуют Либерия, Коморские острова и Гайана). По уровню свободы от коррупции Россия в 2015 г. заняла 132 место2.
Согласно опросу, проведенному PriceWaterhouse Coopers (PwC) в 2014 г., в котором приняли участие более 100 российских компаний, 60 % из них приходилось сталкиваться с фактами совершения экономических преступлений. Этот показатель значительно превышает средний мировой результат - 37 %. В 2013-2014 гг. с коррупцией в России столкнулись 58 % респондентов по сравнению с 27 % по всему миру. Уровень мошенничества в сфере закупок для государственных (муниципальных) нужд в России (52 %) также существенно превышает среднемировые показатели (29 %)3.
В 2015 г. потери государства от закупок по завышенным ценам составили 132,5 млрд рублей, в 2014 г. эта цифра равнялась 154,9 млрд рублей4. С 1 января 2014 г. вступил в силу Федеральный закон от 5 апреля 2013 г. № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд», заменивший крайне коррупциогенный Федеральный закон от 21 июля 2005 г. № 94-ФЗ «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд» (на что неоднократно указывал Президент РФ в своих выступлениях). Однако Федеральный закон 44-ФЗ, вероятно, оказался не менее коррупциогенным - в период с июня 2014 г. по ноябрь 2015 г. в данный закон 19 раз вносились изменения (некоторые из них были довольно существенными). Разумеется, большое количество внесенных поправок не свидетельствует о злонамеренности, а может являться лишь следствием слабой правовой подготовки законодателя. Однако не стоит забывать, что именно низкий уровень юридической техники при написании текста закона является основной причиной возникновения «лазеек», которыми пользуются лица, склонные к совершению коррупционных правонарушений.
По нашему мнению, приведенные цифры говорят за себя, но с этим согласны далеко не все. Например, в ходе своего выступления на V Международном юридическом форуме в Санкт-Петербурге в 2015 г. начальник Следственного департамента МВД России А. Н. Савенков отметил следующее: «Transparency International и «Евровидение» — разные вещи, а механизмы одни и те же. В конце концов, список стран определяет какой-то дядя. Не надо комплексовать из-за рейтинга»5. Представляется, что любой рейтинг в известной мере произволен, политизирован и субъективен (традиционные аргументы критиков Индекса восприятия
2 2015 Index of Economic Freedom [Электронный ресурс]. URL: http://www.heritage.org/index.
3 PwC's 2014 Global Economic Crime Survey [Электронный ресурс].
4 Национальный рейтинг прозрачности закупок [Электронный ресурс]. URL: http://nrpz.ru.
5 В МВД России прокомментировали 136-е место России в рейтинге коррупции [Электронный ресурс] // Lenta.ru. URL: http://lenta.ru/news/2015/05/28/korrupzia.
коррупции). Но почему именно к России «какой-то дядя» должен относиться предвзято? Почему в других рейтингах Россия также занимает последние места? Почему результаты социологических опросов более субъективны, чем, например, результаты анализа правоохранительной и судебной практики, которые лягут в основу отечественной Международной программы мониторинга коррупции (МОНКОР)? Каковы объективные критерии оценки уровня коррупции - одного из самых латентных социально-правовых явлений? Эти и другие вопросы российские чиновники, включая лиц, несущих персональную ответственность за эффективность борьбы с коррупцией, оставляют без комментариев.
По данным Судебного департамента при Верховном Суде РФ в 2012 г. по делам коррупционной направленности осуждено 6014 человек (1435 - за получение, 2087 - за дачу взятки), в 2013 г. - 8607 (1571 - за получение, 3239 - за дачу), в 2014 г. - 10 784 (1618 и 4700 человек соответственно)1.
Анализ статистики Верховного Суда РФ показывает, что, во-первых, растет общее число выявляемых коррупционных правонарушений и привлекаемых к ответственности лиц, во-вторых, увеличивается доля раскрываемых тяжких преступлений. Это могло бы свидетельствовать в пользу правоохранительных органов, если бы не то обстоятельство, что уровень латентности коррупции (процентное соотношение между количеством совершаемых и выявляемых преступлений) остается неизменным (как отмечают С. С. Сулакшин и другие, на каждый выявленный случай коррупции приходится около 22 тыс. невыявленных2). Кроме того, увеличение количества совершаемых коррупционных правонарушений естественным образом приводит к увеличению показателей раскрываемости, по сути, качество антикоррупционной работы остается прежним (малоэффективным).
Обращает на себя внимание тот факт, что за коррупционные преступления осуждается больше взяткодателей, чем взяткополучателей (в период с 2012 по 2014 г. количество осужденных должностных лиц практически не изменилось, а количество осужденных граждан выросло вдвое). В этой связи некоторыми исследователями предлагаются такие радикальные решения, как, например, «перенести ответственность с измученных поборами россиян на взяточников и изъять из УК РФ статью, наказывающую за дачу взятки»3.
По данным статистических и аналитических материалов о состоянии работы по выявлению коррупционных преступлений, следствия и прокурорского надзора за уголовно-процессуальной деятельностью правоохранительных органов в сфере борьбы с кор-
1 Судебный департамент при Верховном Суде Российской Федерации [Электронный ресурс]. и^: http://www.cdep.ru.
2 См.: Сулакшин С. С., Максимов С. В., Ахметзянова И. Р. Государственная политика противодействия коррупции и теневой экономике в России: моногр.: в 2 т. М.: Научный эксперт, 2008. Т. 1. С. 63.
3 Лахман А. Г. Коррупция и противодействие коррупции: про-
блемы правопонимания // Власть и управление на востоке
России. 2013. № 1. С. 133.
рупцией в 2012 г. зарегистрировано 49 513 (+22,5 % по сравнению с 2011 г.) преступлений коррупционной направленности, при этом общее число направленных в суд уголовных дел сократилось на 8,7 %, а количество обвиняемых снизилось на 10 %. К уголовной ответственности привлечено 13 565 (+13 %)человек.
Доля материального ущерба от коррупционных преступлений составила 7,8 % (20,8 млрд рублей) от суммы ущерба, причиненного всеми видами преступлений в целом (в 2015 г. вред от коррупции составил 40 млрд рублей4). К штрафу как к основному виду наказания приговорен 51 % осужденных, к реальному лишению свободы - 11 %, к условному - 36 % (реальный срок лишения свободы получили всего 506 человек, т. е. каждый двенадцатый, из них 101 человек был приговорен к сроку до 1 года, т. е. каждый пятый, к сроку от 8 до 10 лет были приговорены всего 8 человек, т. е. менее 2 %). Что касается масштабов коррупции, то за взятки более 1 млн рублей было осуждено 76 человек, а за суммы до 500 рублей - 926 человек5.
Аналогичные материалы за 2013, 2014 и 2015 гг. Генпрокуратурой не размещались. Руководство структуры ограничивается ежегодными устными докладами, в которых называется очень мало конкретных (не поддающихся проверке) цифр.
Таким образом, как отмечалось выше, несмотря на увеличение количества принимаемых мер, качество (результативность) противодействия коррупции в России не улучшается. Кажется, что чем больше делается для искоренения коррупционных проявлений, тем больше становится этих самых проявлений (визуально рост числа антикоррупционных мероприятий детерминирует повышение уровня коррупции). В чем же причина такой парадоксальности?
Причины коррупции
Основная проблема видится в том, что принимаемые властью меры носят в основном юридический характер (уточнение (фрагментация) норм материального и процессуального права, формальное ужесточение наказаний (фактически же происходит гуманизация, если не сказать монетаризация, уголовного законодательства), издание деклараций, составление отчетов и т. д.), в то время как причины коррупции лежат не только в плоскости права, но и в других социальных сферах.
Представляется, что причины коррупции можно разделить на следующие группы:
1) исторические: а) практика так называемого кормления: содержание российских чиновников вплоть до XVII в., а также в период с 1725 по 1762 г. осуществлялось за счет средств, поступающих от местного населения; данная практика фактически имела место в России и в ранние годы советской власти; б) постоянное расширение бюрократического аппарата - в частности, количество чиновников на 1000 человек в
4 Маркин назвал ежегодный ущерб от коррупции в России [Электронный ресурс] // Lenta.ru. URL: https://lenta.ru/ news/2015/07/23/corruption.
5 Генеральная прокуратура Российской Федерации [Электронный ресурс]. URL: http://www.genproc.gov.ru/anticor/ doks/document-81540.
1928 г. составляло 6,9, в 1940 г. - 9,5, в 1950 г. - 10,2, в 1987 г. произошло снижение до 8,71; на сегодняшний день количество чиновников в России составляет от 10,2 до 10,8 на 1000 человек2;
2) экономические: а) рост числа государевых слуг далеко не всегда соответствовал (чаще значительно опережал) возможностям казны достойно оплачивать их праведные труды. Данная проблема до сих пор является актуальной. Впрочем, как показывает практика, увеличение заработной платы должностных лиц приводит только к увеличению размеров взяток; б) консю-меризм - потребительская идеология постепенно вытесняет из поля зрения чиновников понятия о чести, долге, деловой репутации, образовавшаяся пустота заполняется меркантилизмом: государственная служба рассматривается как возмездная деятельность с фиксированной ставкой (объем выполненной работы не влияет на величину вознаграждения, что почти неизбежно приводит к «режиму экономии энергии»: находясь в этом режиме, чиновник обладает минимальной производительностью, а просьба (законное требование) ускорить процесс выполнения им своих служебных обязанностей порой расценивается как личное оскорбление);
3) политические: а) руководство страны не проявляет должной воли и решительности, чтобы добиться ощутимых результатов в противодействии коррупции. Возможно, нежелание привлекать к ответственности высших чиновников, вина которых очевидна даже для непосвященных, связано с нежеланием самому подвергнуться наказанию в перспективе. Необъяснимые трансформации и метаморфозы, происходящие с ходом расследования резонансных дел, противоречат здравому смыслу и «жегловской» логике («Вор должен сидеть в тюрьме!»), когда белое выдается за черное посредством тавтологизации (повторение относится к группе приемов прямого внушения; стимул, многократно направляемый реципиенту, дает эффект, которого невозможно достигнуть при разовом использовании; б) борьба с коррупцией используется как ширма для чистки кадров - процесс удаления из системы неугодных людей, как отмечает В. В. Моисеев, может быть обставлен очень красиво: информация о том, кто «берет», появляется в СМИ, общество возмущено, высшая власть «решительно наводит порядок в собственных рядах», а в итоге решает нужные ей задачи3;
4) правовые: а) недостатки юридической техники -это касается как отдельных нормативных правовых актов, так и всего комплекса юридических предписаний, регулирующих вопросы противодействия коррупции. Кроме того, растущее в геометрической прогрессии количество всевозможных антикоррупционных юри-
1 Власть (авторитаризм и тоталитаризм) [Электронный ресурс] // Сайт историка Сергея Владимировича Волкова. URL: http://swolkov.org/russia/russia-142.htm.
2 Исследование РБК: сколько в России чиновников и много ли они зарабатывают [Электронный ресурс] // РБК. URL: http:// www.rbc.ru/economics/15/10/2014/543cfe56cbb20f8c4e0b98f2.
3 Моисеев В. В. Борьба с коррупцией в России: моногр. М.: Ди-рект-Медиа, 2014. С. 82.
дических установлений не только не способствует, но и затрудняет функционирование государственного аппарата и претворение в жизнь гражданских инициатив; б) согласно либертарной концепции правопонимания, разработанной В. С. Нерсесянцем, сущностной чертой права является формальное равенство, выражающееся не только в наделении фактически неравных лиц одинаковыми правами и обязанностями, но и в равной ответственности. В России данное положение нарушается как в первой (неприкосновенность, особые права, исключения из правил), так и во второй (сомнительные отказы в возбуждении или прекращение уголовных дел, показательные и закрытые судебные процессы) ипостасях; в) нарушение принципов соразмерности и справедливости - санкции статей УК РФ, устанавливающих ответственность за коррупционные преступления, позволяют сделать два любопытных вывода: во-первых, у взяткополучателя (как и у взяткодателя) имеется возможность откупиться от правосудия; во-вторых, состоятельный коррупционер, вероятно, отделается штрафом, несостоятельный - сядет в тюрьму (существует еще и третий, пожалуй, наиболее предпочтительный для коррупционеров вариант, когда можно не платить штраф и при этом не отправиться в «не столь отдаленные места» - условное осуждение; даже при реальном лишении свободы остаются амнистия, помилование и досрочное освобождение за примерное поведение). Также некоторый интерес представляет определение особого крупного размера взятки (от 1 млн рублей до <»). Нарушение принципов соразмерности и справедливости может быть проиллюстрировано следующим примером: Е. Н. Васильева - одно из главных действующих лиц коррупционного скандала в Министерстве обороны - которой инкриминировалось похищение 3 млрд бюджетных рублей, 8 мая 2015 г. была приговорена к 5 годам тюрьмы, но уже 25 августа того же года вышла на свободу;
5) метафизические (мировоззренческие): а) отношение к власти - пожалуй, нигде патриархальная теория происхождения (и существования) государства не объективизировалась столь полно, как в России. Никогда российские чиновники не являлись (не считали себя) слугами народа, но лишь слугами государя (государства), который всегда находился вне (над) народом (часто также над законом и правом). Разграничение государственного и общественного имеет место даже на лингвистическом уровне: если в английском языке «public» - это и «государственный», и «общественный» («публичный»), то в русском - это разные понятия (как по форме, так и по содержанию). Выбор между индивидуализмом и коллективизмом осложняется продолжающимся культурным (цивилизационным) самоопределением. В данном случае следует согласиться с С. Хантингтоном в том, что Россия, являясь стержневым государством православной цивилизации, не может принадлежать ни к Европе, ни к Азии. Самобытная культура - ключ к сохранению и гарантия существования российского общества и государства; б) коррупция общественностью воспринимается терпимо, как неизбежное зло («Возьми калачи, только дело не волочи»). Впрочем, усилиями определенных социальных дви-
жений и формирований (например, Фонда борьбы с коррупцией) удается постепенно менять настроение граждан в пользу категоричного неприятия коррупционных составляющих отечественной экономики и политики, но эти усилия являются каплей в море, без поддержки государства за незначительным улучшением, несомненно, последует ремиссия.
Комплексные проблемы требуют комплексных решений. Мероприятия по искоренению коррупции должны проводиться последовательно и жестко. Лишь в этом случае идея о переходе количества в качество будет реализовываться не только во всемирной натуре, но и в российской культуре. В противном случае нас ждет еще множество недореформ и полумер, результатом которых станет неоправданное расходование ценных времени и ресурсов, ограниченных сил и средств, которые могут быть направлены на решение других проблем и задач.
Список литературы
1. Лахман А. Г. Коррупция и противодействие коррупции: проблемы правопонимания / А. Г. Лахман // Власть и управление на востоке России. - 2013. -№ 1. - С. 129-134.
2. Власенко М. А. Политико-правовые аспекты противодействия коррупции в России / М. А. Власенко // Каспийский регион: политика, экономика, культура. -2010. - № 1. - С. 66-72.
3. Хабриева Т. Я. Коррупция и право: доктриналь-ные подходы к постановке проблемы / Т. Я. Хабриева // Журнал российского права. - 2012. - № 6. - С. 5-17.
4. Смоленский М. Б. Теория государства и права: учебник / М. Б. Смоленский. - Ростов н/Д: Феникс, 2012.
5. Transparency International [Электронный ресурс]. - URL: http://www.transparency.org.
6. 2015 Index of Economic Freedom [Электронный ресурс]. - URL: http://www.heritage.org/index.
7. PwC's 2014 Global Economic Crime Survey [Электронный ресурс].
8. Национальный рейтинг прозрачности закупок [Электронный ресурс]. - URL: http://nrpz.ru.
9. В МВД прокомментировали 136-е место России в рейтинге коррупции [Электронный ресурс] // Lenta.ru. - URL: http://lenta.ru/news/2015/05/28/ korrupzia.
10. Судебный департамент при Верховном Суде Российской Федерации [Электронный ресурс]. - URL: http://www.cdep.ru.
11. Сулакшин С. С. Государственная политика противодействия коррупции и теневой экономике в России: моногр.: в 2 т. / С. С. Сулакшин, С. В. Максимов, И. Р. Ахметзянова и др. - М.: Научный эксперт, 2008. -Т. 1. - 464 с.
12. Маркин назвал ежегодный ущерб от коррупции в России [Электронный ресурс] // Lenta.ru. - URL: https://lenta.ru/news/2015/07/23/corruption.
13. Генеральная прокуратура Российской Федерации [Электронный ресурс]. - URL: http://www.genproc. gov.ru/anticor/doks/document-81540.
14. Власть (авторитаризм и тоталитаризм) [Электронный ресурс] // Сайт историка Сергея Владимировича Волкова. - URL: http://swolkov.org/russia/russia-142.htm.
15. Исследование РБК: сколько в России чиновников и много ли они зарабатывают [Электронный ресурс] // РБК. - URL: http://www.rbc.ru/economics/15/10/ 2014/543cfe56cbb20f8c4e0b98f2.
16. Моисеев В. В. Борьба с коррупцией в России: моногр. / В. В. Моисеев. - М.: Директ-Медиа, 2014. - 415 с.
