CC BY
15
В.А. Муравскан, Т.А. Тужикова"
ЛИТЕРАТУРНОЕ КРАЕВЕДЕНИЕ В ШКОЛАХ г. ТОМСКА ( ИЗ ОПЫТА СОТРУДНИЧЕСТВА ТОМСКОГО КРАЕВЕДЧЕСКОГО МУЗЕЯ И ШКОЛЫ № 12)
' Томский областной краеведческий музей " Школа № 12 г. Томска
Изучение музейного дела с позиций современной теории музейной коммуникации позволяет рассматривать музей как в его внутренних связях, так и внешних, — т.е. через сотрудничество с учреждениями культуры, науки, образования, производства, что находит воплощение в музейных концепциях и практической работе.
Знакомство с опытом работы музеев, как зарубежных, так и российских, убеждает нас, что со школами можно работать творчески.
Музейная педагогика, предметом которой являются культурно-образовательные аспекты музейной коммуникации, позволяет ТОКМ решать проблемы практического значения - создавать и апробировать новые методики и программы для различных категорий посетителей.
Нетрадиционные формы работы находят живой отклик у школьников. Выступления сотрудников музея на конференциях и совещаниях в педагогических коллективах с информационными материалами о его фондах, режиме работы и возможных формах сотрудничества убедили учителей, что музей имеет специфические образовательные возможности. Введение регионального компонента в учебные программы позволяет педагогам широко использовать эти новые возможности на уроках.
В 1998 г. на совместном совещании учителей русского языка и литературы, проблемной группы по литературному краеведению, библиотекарей ОУ и сотрудников литературного отдела музея было принято решение разработать программу долговременного сотрудничества.
Цель программы:
- активизация работы по литературному краеведению в школах города;
- методическое и информационное обеспечение реализации вариативной части базисного плана (спецкурсы, факультативы, кружки по литературному краеведению).
Базовой школой для разработки и апробирования программы стала школа № 12.
1998/99 уч. г. - год творческих наработок и поиска, Скорректированные планы выставочной работы музея и программы курса «Томск литературный», рассчитанной на 3 года, позволили приступить к разработке и проведению музейных уроков.
С осени 1999 г. были проведены уроки по творчеству Н.В. Татаурова (по материалам «Томских сказаний») на базе выставки «Таежные великаны». Передвижная выставка «Н, Клюев. Штрихи к портрету» позволила перелистать страницы томского периода в жизни поэта.
Музейные фонды, используемые на уроках, дали возможность учащимся; познакомиться и поработать с первоисточниками, позволили почувствовать дух времени.
Первые музейные уроки, система работы в данном направлении показали, что путь сотрудничества выбран верный.
Методические рекомендации, подготовленные к началу нового учебного года, могут стать базой для широкого применения данной формы работы по литературному краеведению в школах города.
С.И. Толстое
К ВОПРОСУ О МЕТОДИКЕ ГРУППИРОВКИ АЛТАЙСКИХ ПРИПИСНЫХ КРЕСТЬЯН ПРЕДРЕФОРМЕННОГО ПЕРИОДА XIX ВЕКА
Томский государственный педагогический университет
Содержание социально-экономических процессов в алтайской приписной деревне предре-форменного периода XIX в., с точки зрения характера эволюции внутреннего строя и уровня социальности, еще не получило в исторической литературе убедительных характеристик и оце-
нок. Одним из сложных моментов исследовательской практики в этом направлении является необходимость осуществления классификации крестьянства или, иными словами, группировки крестьянских хозяйств, т.е. выделения в общей массе крестьянских хозяйств качественно отличных
групп однородных объектов. Решение задачи классификации зависит от выбора удачной и правильной методики группировки.
Таили иная магематико-статистическая процедура группировки крестьян должна приводить к выделению близких к действительности социально-экономических групп, т.е. должна быть корректной. В процессе группировки важно максимально эффективно и рационально задействовать доступный статистический материал, отложившийся в исторических источниках. Выбирая вариант группировки, нужно основываться на выработанном в этом вопросе историческом знании, так как именно накопленный исследовательский опыт становится отправным моментом дальнейшего изучения проблем алтайской приписной деревни предреформенно-го периода.
Примеров проведения группировки алтайских приписных крестьян предреформенного периода XIX в. в исторической литературе мало. Заслуживает внимания серьезная попытка проанализировать социально-экономическое развитие приписной деревни первой четверти XIX в. посредством градации крестьянских хозяйств, которая была предпринята З.Я. Бояршиновой. По материалам д. Солоновки Бийской волости она последовательно проанализировала экономическое состояние беспосевных, имеющих 1-2, 3-4, 5-6 и т.д. десятин посева, и не обнаружила признаков социального расслоения [1, с. 92-99]. Однако в отношении алтайской приписной деревни кануна буржуазных реформ в литературе содержится вывод о том, что она находилась на достаточно высоком аграрно-капиталистичес-ком уровне развития. Причем это вывод, который базируется на заключении ярко выраженной «стратифицированной» социально-экономической структуры хозяйства приписных крестьян. Опыт группировки крестьянских хозяйств, из которого следует, что на протяжении второй четверти XIX в. в крестьянской среде произошли качественные социальные сдвиги, заслуживает отдельного рассмотрения.
Речь идет об исследовании Т.С. Мамсик, в котором проделана скрупулезная работа по классификации крестьянства [2, с. 56 76]. Правда, без каких-либо доказательств, Кайлинская волость причисляется к «хлебопахотному в своей основной хозяйственной деятельности ареалу Алтайского горного округа». Использует автор и элементы выборочного метода. За основу группировки Т.С. Мамсик берет ленинские принципы и критерии, принятые в сибире-ведении и ориентированные на выявление размеров и типов хозяйств. В качестве группиро-вочного признака выступает площадь посева
двора в расчете на взрослого работника. Автор отказывается от градации хозяйств последовательно на беспосевных, с 1-2, 3-4, 5-6, 7 8, 9-10 и свыше 10 десятин, а целенаправленно ориентируется на выявление именно однородных в хозяйственном отношении групп. Проблема определения границ между посевными группами решается путем применения такого критерия, как средняя условная производительность труда в земледелии дореформенной Сибири (5-6 десятин пашни на взрослого работника). В итоге ею было выделено пять социально-значимых посевных групп, в рамках которых были воспроизведены средние значения других признаков хозяйственного потенциала двора. Тем самым, получилось пять моделей среднестатистических хозяйств, характерных для алтайской приписной деревни. Далее автор определяет удельный вес и вклад различных групп в зерновое производство. Умело оперируя расчетными цифрами хлебного баланса и денежного налогообложения, Т.С. Мамсик приходит к выводу, что группы хозяйств отличаются друг от друг а типом воспроизводства и социально.
Безусловно, Т.С. Мамсик, придерживаясь такой методики группировки крестьянских хозяйств, углубила представления об уровне и характере социально-экономического развития приписной деревни. Тем не менее приходится констатировать ограниченность принципов и приемов классификации и анализа статистического материала, используемых исследователем. Смущает в авторских подходах несколько обстоятельств, а именно: представление о крестьянском хозяйстве как априори нацеленном на предпринимательское хозяйствование и, как следствие, интерпретация всех расчетов под этим углом зрения. Также вряд ли можно считать убедительными выводы, сделанные за один год, т.е. в статике, а не в динамике. Кроме того, расчеты построены на множестве условных показателей. К тому же особо следует сказать, что еще в 1920-е гг. в ходе интенсивных научных поисков в области методики изучения социальной дифференциации крестьянства были показаны все недостатки группировок с опорой на натуральные признаки вообще и на один, пусть даже такой универсальный, как площадь посева, в частности [3, с. 125-133]. В рамках традиционных методов исследования статистического материала в исторической литературе обычно отдается предпочтение комбинационному методу группировки. Комбинация основных признаков - технически сложная процедура, но она позволяет компенсировать основной недостаток посевной группировки, который заключается в смешении и затушевывании различий в обеспе-
ченности хозяйств другими средствами производства. Т.С. Мамсик не использует данный метод и никак не объясняет это, хотя обращение к нему только бы усилили ту часть ее исследования, которая касается обнаружения социально значимых групп. И наконец, в работе отсутствует попытка перепроверить расчеты на достоверность.
Вместе с тем, несмотря на критическое отношение к опыту классификации приписного крестьянства предреформенного периода, он ни в коем случае не должен отрицаться и оспариваться, а, напротив, должен интегрироваться в дальнейшей исследовательской практике решения этой проблемы. Эмпирические умозаключения или же теоретические обобщения, содержащиеся в литературе, в любом случае приближают историческое знание к действительному социально-экономическому состоянию приписной деревни предреформенного периода. Весь научный материал должен послужить базой для последующих сравнений, сопоставлений или же подтверждений.
Наиболее адекватно отражающей размер и хозяйственную мощь крестьянского двора, его социальный уровень, считается группировка, в основу которой положены не натуральные, а «концентрированные» признаки, характеризующие хозяйство в денежном отношении, т.е. показывающие стоимость средств производства и валовой доход хозяйства. Стоимостное выражение признаков, аккумулирующих в себе экономические потенциалы крестьянского двора, уравнивает влияние побочных факторов при характеристике хозяйственной деятельности крестьян.
Однако признаки, непосредственно фиксирующие валовой доход и стоимость основных средств в окладных книгах - наиболее ценном и доступном документе первичного учета и отчетности крестьян с 1821 по 1862 г. - не отражены. При конструкции такого рода признаков посредством применения в расчетах среднестатистических показателей - урожайности, цен на хлеб и продукцию скотоводства и пчеловодства - сопряжена со множеством «количественных допусков», т.е. чревата серьезной погрешностью. К тому же она все равно не способна учесть весь спектр многообразия условий хозяйствования (если бы это было не так, то в округе действовала бы система взимания не подушной подати» а подоходного налога). Практически группировка с опорой на денежные признаки, если они не являются результатом первичного учета, обладает всеми теми недостатками, что и группировка по одному или нескольким натуральным признакам.
Выход из такой, казалось бы тупиковой, теоретико-методической ситуации видится в том,
чтобы все-таки найти математико-статиетичес-кие приемы группировки крестьянских хозяйств, в рамках которых можно было бы учесть все значимые составляющие крестьянского хозяйства. Только группировка хозяйств по совокупности (а не комбинации) признаков максимально может учесть экономический потенциал двора приписного крестьянина. Во-первых, нужно исходить из того, что крестьянское хозяйство изначально было комплексным и самообеспечивающим, и, следовательно, площадь посева, являясь безусловно важнейшим производственным компонентом, не играет роль единственного, полностью определяющего весь строй экономики деревни, признака. Во-вторых, в алтайской приписной деревне имела место территориальная хозяйственная специализация, результатом которой была различная локальная выраженность видов деятельности крестьян. В ряде регионов горного округа мерилом мощи крестьянского хозяйства было количество скота [4, с. 12-14]. И, наконец, в-третьих, следует сказать, что для приписной деревни характерной сферой приложения крестьянского труда был выгодный найм на конные заводские отработки за состоятельных крестьян с целью поправить дела в своем крестьянском хозяйстве. В этой связи необходимость учитывать в процессе группировки количество лошадей в крестьянском дворе приобретает принципиальное значение.
Итак, классификация по совокупности основных признаков крестьянского хозяйства, которые зафиксированы в окладных книгах и которые являлись значимыми как раз по этой причине, должна привести к выделению различных групп по результатам крестьянского хозяйствования в целом, что тождественно доходности. Это с одной стороны. А с другой - такая классификация неизбежно дифференцирует крестьянские хозяйства по различному сочетанию и соотношению в них видов хозяйственной деятельности и трудовых ресурсов. Тем самым группировка по совокупности признаков призвана выделить неоднородные и по внутреннему строю крестьянские хозяйства. Кроме того, совокупный учет основных группи-ровочных признаков нивелирует в процессе классификации те структурные изменения в развитии сельскохозяйственного производства горного округа, которые происходили на протяжении 20-30-х гг. XIX в. Такая группировка органично увязывается с типологическими особенностями того или иного хозяйственного ареала.
Реализовать задачу совокупного учета основных группировочных признаков на современном этапе можно, если прибегнуть к количественным методам многомерного анализа, которые способны, так сказать, «чутко» реагировать на прису-
щие крестьянским хозяйствам различные взаимосвязи. Существует множество математических процедур многомерной группировки, выбор которых зависит от решаемых познавательных целей и задач. Наиболее эффективным представляется кластерный метод, в рамках которого хорошо приспособленным к проведению группировки по внутренним взаимосвязям является итерационный алгоритм К-средних. Если говорить предельно упрощенно, то суть этого многомерного метода состоит в следующем. В процессе машинной классификации все признаки приводятся к единому стандарту. Задается различное число групповых разбивок (итераций), и компьютер выделяет центральные хозяйства заданных групп (ядра кластеров), а затем через алгоритм К-средних каждое хозяйство последовательно причисляется к той или иной группе. Наиболее удачным и оптимальным разделением считается то, в результате которого образуются наиболее компактные группы объектов в так называемом евклидовом пространстве. Вместе с тем окончательным должен стать тот вариант, который поддается еще и предметно содержательному анализу, т.е. объясним и интерпретируем в конкретно-историческом плане.
Для того чтобы в процессе формальной классификации были выделены действительные, а не мнимые однородные группы, важно на предварительном этапе в принципе быть уверенным в том, что крестьянские хозяйства с различной спецификой внутреннего строя могут образовывать социально-экономическую иерархию. Другими словами, имеет значение, в какой теоретической парадигме задается работа компьютера.
Всякому крестьянскому хозяйству свойственна общность механизмов организации производства, что и выделяет крестьянство в особый объект историко-типологических исследований. Общим местом крестьяноведческой литературы йвяяетея трактовка крестьянского хозяйства как целесообразной внутренне закономерной системы действий, для которой характерна «соподчиненность» отдельных его частей. Каждому крестьянскому хозяйству присуще стремление иметь такую трудовую и отраслевую структуру, чтобы можно было обеспечить максимальный доход. Имущественная дифференциация является неотъемлемым спутником крестьянства на протяжении всего исторического периода существования. Если крестьянство развивается не в экстремальных условиях, то для него характерно следующее состояние: на одном полюсе - небольшой слой бедноты, на другом - столь же небольшой слой богатых крестьян; основную же массу составляют крестьяне среднего достатка. Такое положение принято
считать исторически вполне нормальным, оно функционально необходимо для крестьянской среды, поддерживает в ней подвижное взаимозависимое динамическое равновесие. По мере врастания экономики деревни в товаро-денежные отношения она утрачивает традиционный облик, появляется почва для изменения природы крестьянского хозяйства. С появлением тенденций перерастания крестьянского хозяйства в предпринимательское, а имущественной дифференциации в социальное равновесие, во внутреннем строе крестьянских хозяйств происходят структурные подвижки.
Применительно к алтайской приписной деревне изучаемого периода совершенно очевиден факт, что она находилась не в крайних точках обозначенного исторического диапазона развития. Несмотря на внутренний «консерватизм», массовое крестьянское хозяйство приписной деревни исторически все-таки постоянно трансформировалось от натурально-потребительского к товаро-денежному. По мере реализации предпосылок к специализации на той или иной отрасли утрачивался и семейный трудовой характер хозяйства. Логика эволюции крестьянского производства позволяет считать обращение к кластерному методу К-средних, гак инструменту группировки приписного крестьянства, оправданным и рациональным. Результаты так называемой объективной классификации уже отражены в опубликованной работе [5, с. 158-159]. В ней сделан вывод о том, что в исследуемый период коренных изменений не происходило. Данное заключение достоверно ровно настолько, насколько корректно проведена группировка. В этой связи следует подвергнуть результаты группировки проверке, так сказать, на качество.
Выгодно обращает на себя внимание следующее обстоятельство. Наиболее оптимальной с математической точки зрения оказалась разбивка крестьянства на три неоднородные группы, что совпадает с традиционной градацией крестьянства на бедных, средних и зажиточных. Однако само по себе это еще не окончательный аргумент, оправдывающий теоретические и практические подходы к выявлению социально-экономической структуры деревни. Прежде всего необходимо удостовериться, что полученные группы можно интерпретировать как реально существовавшие социально-экономические подсистемы приписной деревни предреформенно-го периода, что они являют собой действительно различные уровни воспроизводства. С этой целью для каждой модели хозяйства различных групп был подсчитан по общепринятой методике хлебный баланс. Характерно, что в мало-
мощной группе объем производимого в хозяйстве хлеба во всех хронологических срезах не перекрывает даже страхового фонда, в средней группе - товарный запас составляет 100 % страхового фонда, а в крупных хозяйствах во все годы превышает 100%. Интерпретировать такое положение иначе чем соответствие различным уровням производства от простого до расширенного вряд ли будет рационально.
Некоторым подтверждением правильности проделанной группировки может служить и то, что в самих окладных книгах встречаютсяука-зания на причины невыполнения крестьянами заводских работ по бедности. Любопытно, что средние значения основных хозяйственных показателей бедняцких хозяйств, на которые указывают составители окладных книг, совпадают с аналогичными показателями бедняцкой группы хозяйств, выделенной посредством многомерного анализа.
И наконец, достоверность группировки обосновывается тем, что ее результаты вполне согласуются с обыденными представлениями современников о благополучии крестьянского двора. К примеру, такие представления аккумулировал и представил крестьянин Бурлинской волости Павел Школдин. Он пишет: «Наших крестьян можно разделить на три равные по числу категории, из коих к первой принадлежат богатые люди, которые имеют от 100 и до более 5 тысяч рублей серебром наличных денег, полные амбары хлеба и большие табуны скота; ко второй категории принадлежат бедняки, которые с трудом оплачивают подати и повинности и обращаются на чужой работе; и, наконец, последняя категория составляет середину, то есть таких людей, которые имеют всего вдоволь, но мало в излишке... нищих почти вовсе нет по волости» [6, с. 45]. Как нижнюю границу зажиточности можно оценить мнение путешествовавшего по Алтаю доктора Бунге о крестьянине деревни Усть-Тулягинской. у которого в 1826 г. он останавливался: «Он зажиточен и гостеприимен» и «владеет 15 лошадьми, 15 коровами, большим стадом овец и имел 35 ульев»
[7, с. 2761]. Убедительным представляется ориентир, который дает родоначальник изучения алтайских приписных крестьян Н. Зобнин. Он утверждает, что «ядро крестьянства составляли хозяева средней зажиточности, имевшие 3 5 десятин пашни и штук по 5 лошадей и коров» [8, с. 44]. Историк явно указывает на интервал между бедняцкими и середняцкими хозяйствами. Данное утверждение ценно и как аналитическое экспертное умозаключение, основанное на устоявшихся представлениях современников.
Полученные в ходе многомерной формальной группировки количественные параметры различных уровней хозяйственной состоятельности не входят в противоречие и с теми наблюдениями, которые содержатся в исследованиях советских историков. Так, С.С. Лукнчев установил, что использование сохи «колесухи», все больше приходившей на смену сохе «рогалюхе» и считавшейся свидетельством хозяйственной состоятельности крестьянского двора, требовало от 2 до 5 лошадей. Кроме того, немаловажно, по его мнению, и такое обстоятельство. Для отработки обычной для средней семьи (6-7 душ обоего пола) нормы-повытка 3 «души» конных работ нужно было иметь 5-6 лошадей [9, с. 196]. А по расчетам З.Я. Бояршиновой крестьянская семья из 6 человек обоего пола, располагая 5 десятинами пашни, не имела излишков хлебной продукции для реализации их на рынке [1, с. 96]. Итак, расчеты хлебного баланса для полученных в результате многомерной статистической группировки крестьянства Алтайского горного округа в 20-50-е гг. XIX в. трех типов хозяйств, с одной стороны, и сравнительный анализ хозяйственных моделей крестьянского двора с накопленными историческими данными, с другой стороны, убеждают в корректности избранных исследовательских подходов. Применение кластерного метода К-средних в сочетании с крестьяноведческими теоретическими установками позволяет глубже понять содержание социально-экономических процессов, происходивших в приписной деревне изучаемого периода.
Литература
1. Бояршинова З.Я. К вопросу о хозяйстве приписных крестьян первой четверти XIX в. (По материалам д. Солоновки Бийской волости Томской губернии) // Известия Сибирского отделения АН СССР. 1964. № 1.
2. Мамсик Т.С. Кайлинская волость: опыт изучения социально-экономической структуры приписной деревни Западной Сибири по материалам окладных книг 1850-х гг. // Населенные пункты Сибири: опыт исторического развития (XVII - начало XX вв.). Новосибирск, 1992.
3. Боженко Л.И. Вопросы методики группировки сибирского крестьянства в литературе 1920-х годов // Докл. 1-й межвуз. науч. конф, по историографии Сибири (10-11 декабря 1968 г.). Кемерово, 1970.
4. Толстое С.И., Леонов В.П. Хозяйственная типология кабинетских земель Западной Сибири в 20-50-е гг. XIX в. (опыт многомерного статистического анализа) // Крестьянское хозяйство: история и современность (мат-лы к всерос. науч. конф.). Вологда, октябрь 1992 г. Ч. 2. Вологда, 1992.
5. Толстое С.И., Леонов В.П. Опыт изучения хозяйственного состояния алтайского приписного крестьянства методами многомерной статистики // Новое в изучении и преподавании истории в вузах. Томск, 1994.
6. Школдин П. Хозяйственно-аналитическое описание Бурлинской волости // Журнал заседаний Императорского Московского общества сельского хозяйства. М., 1863. Кн. 1. Приложение.
7. Риттер К. Землеведение Азии. Спб., 1860. Т. 3.
8. Зобнин H.H. Приписные крестьяне Алтая // Алтайский сборник. Вып. 1. Томск, 1894.
9. Лукичев С.С. феодальные повинности и основные отрасли хозяйства приписных крестьян Колывано-Воскресенского (Алтайского) горного округа в первой половине XIX в. Дис. ... канд. ист. наук. Томск, 1970.
