CC BY
63
Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 27 (165).
Филология. Искусствоведение. Вып. 34. С. 139-144.
к вопросу формирования парадигмы текста
Статья посвящена исследованию текста как системы форм. На основе анализа научных текстов, их заголовков и аннотаций обосновывается мысль, что основанием для рассмотрения текста как вторичного и включения его, таким образом, в систему текстовых форм, парадигму, является совпадение его деривационной структуры и структуры исходного текста.
Ключевые слова: текст, парадигма текста, вторичный текст.
Несмотря на значительный интерес современной лингвистики к изучению текста как целостного самостоятельного образования, единицы высшего уровня языка, функционирующей по собственным законам, текстовый уровень остается до настоящего времени недостаточно разработанным, проблема текста как знака языка, в частности вопрос о внутритекстовой парадигме, еще ждет своего решения. Представляется, что именно деривационный подход к анализу текста позволит углубить представление о названном языковом феномене, описать помимо его хорошо изученных статических и новые свойства, характерные для него как динамически развертывающейся структуры, объяснить особенности протекания деривационных процессов в текстах разных типов, объединить все возможные текстовые проявления в единую лингвистическую модель.
Понятие деривации в широком смысле было введено в свое время Л. Н. Мурзиным [3], в настоящее время под ней понимается процесс образования всех возможных языковых единиц, начиная от слова, его грамматических форм и заканчивая текстом. Деривационный принцип осуществляется в языке как основной способ представления нового на базе исходных единиц. В языке существует «общеязыковое разноуровневое поле деривационности, различные формы которого в речи образуют единый непрерывный деривационно-мотивационный процесс, пронизывающий все уровни и планы языка и образующий функциональнодинамические пространства, в рамках которых деривация единиц более низких уровней входит в деривацию единиц более высоких уровней» [2. С. 66].
Трактуя термин текст несколько иначе, чем Р. Барт, мы тем не менее с полным правом можем процитировать его слова: «Текст
- не продукт распада произведения, наоборот, произведение есть шлейф воображаемого, тянущийся за Текстом. Или иначе: Текст ощущается только в процессе работы, производства. Отсюда следует, что текст не может неподвижно застыть (скажем, на книжной полке), он по природе своей должен сквозь что-то двигаться - например, сквозь произведение, сквозь ряд произведений» [1. С. 415] (курсив наш. - Ю. Т.). Именно деривационный подход к тексту позволяет рассматривать его как форму, основным условием существования которой является движение, развитие.
Выделяют два источника развития текста: внешние причины, связанные с субъектом речи, и внутренние, собственно деривационно-детерминационный вну-
тритекстовый механизм, структура текста, определяющая направление его движения [4]. Это и обусловливает принципиальную потенциальную множественность текста, о которой говорит Р. Барт [1]. Названная множественность проявляется в том, что текст как знаковая сущность вступает в синтагматические и парадигматические отношения с другими единицами своего уровня. Парадигму текста формируют вторичные, или производные, тексты, возникающие как результат воспроизведения и интерпретации исходного. Вторичным текстом является реферат, аннотация, заголовок, пересказ, изложение и т. п., т. е. любое понимание и любая интерпретация исходного текста при сохранении его основных коммуникативных параметров (на наш взгляд, это основные модальные характеристики текста и особо позиция автора). Для вторичных текстов характерна множественность и принципиальная бесконечность возможных трансформаций, поскольку текст, свернутый при восприятии, может быть развернут в разные текстовые формы. Поэтому
проблема «существования», функционирования текста может быть рассмотрена как проблема динамического отношения между текстами в деривационном аспекте.
Основанием для рассмотрения текста как вторичного и включения его, таким образом, в систему текстовых форм является совпадение его деривационной структуры и структуры исходного текста. В качестве основного компонента деривационной структуры текста может рассматриваться лексико-деривационный ряд (ЛДР), под которым мы понимаем в разной степени актуализированный в контексте ряд лексических единиц, имеющих в системе языка или приобретающих в конкретных текстовых условиях формально-семантические связи и находящихся друг с другом в отношениях детерминации. Лексико-деривационный ряд представляет собой такой текстовый комплекс, в котором каждая последующая единица, будучи детерминирована предыдущей, содержит в себе элемент формального или семантического развития. Вертикальные (сквозные) и горизонтальные (актуализированные в микроконтексте) ряды, взаимодействуя в тексте, и образуют его лексико-деривационную структуру, которая определяет систему смыслов и является основанием дальнейшего его воспроизводства в форме вторичного текста. Детерминанты этих рядов являются ключевыми словами текста.
Мы проверили нашу гипотезу, проанализировав соотношение деривационных структур научной публикации и двух разных типов вторичных текстов - ее заголовка и аннотации. Тексты статей, по понятным причинам, мы здесь не приводим, даем только ссылки на них, аннотации же приводим полностью в том числе и потому, что русскоязычная аннотация в свое время не вошла в структуру публикации материалов. Следует заметить, что мы отбирали материал, ориентируясь только на объем, так как чем больше текст, тем труднее представить его структуру как целое. Нас не интересовали собственно «содержание» и научная ценность текста.
Для начала предлагаем рассмотреть текст статьи Ю. В. Жадько «О соотношении понятий “образ” и “имидж”» [7. С. 91]. Ключевые слова статьи образ и имидж формируют вертикальные ЛДР текста (категория «имидж»
- термин «имидж» - понятие «имидж» -имидж - image; понятие «образ» - образ -термин «образ»).
В первичном тексте между этими рядами устанавливаются логические связи и семантико-синтаксические отношения: отношения со- и противопоставления (... «имидж» и «образ» - понятия, которые фигурируют в разных контекстах; понятия «имидж» и «образ» по своей семантике многозначны; термины «образ» и «имидж» не могут рассматриваться как синонимы; имидж, в отличие от образа... и т. п.). Эти отношения поддержаны формирующимися в тексте чаще двучленными семантическими рядами с противительными отношениями, каждый компонент которых соотносится, в свою очередь, с детерминантом образ или имидж (вторичен - первичен; пассивен - активен; аморфен - конкретен; имеет естественную природу - конструируется искусственно и т. п.). Кроме того, между этими рядами возникают и отношения обусловленности (основным при переводе английского слова image является понятие «образ»...; через образ большинство авторов определяют имидж), сопровождающиеся, однако, отрицательным авторизационным модусом.
В заголовке статьи используются оба ключевых слова текста и сохраняются заданные исходным текстом семантико-синтаксические отношения между компонентами. Данные отношения в заголовке вербализованы формой о соотношении, имеющей значение «взаимное отношение, взаимная связь, зависимость различных величин, предметов, явлений» [5. С. 197]. Таким образом, лексико-деривационная структура вторичного текста соответствует структуре исходного, семантическое расстояние между текстами минимально. Вторичный текст является формой исходного и входит в его парадигму.
В аннотации (Понятие имидж сегодня употребляется по-разному. Одной из причин этого является многозначность самого слова в разных языках. В статье автор анализирует различные значения слова «имидж», раскрывает основные характеристики этого понятия в сравнении с понятием «образ») также используются оба ключевых слова текста. Заданные исходным текстом семантико-синтаксические отношения между компонентами в целом сохраняются, вербализуясь в форме в сравнении. Семантическое расстояние между текстами больше, чем между исходным текстом и заголовком, так как структурные блоки «имидж» и «образ» не симметричны, но количественная разница
в составе блоков характерна и для исходного текста. Поэтому можно сделать вывод о совпадении структур двух текстов. Вторичный текст является формой исходного и входит в его парадигму.
Теперь рассмотрим текст статьи О. А. Алимушкиной «Речевые стереотипы в ассоциативном поле и тексте» [7. С. 73]. Ключевые слова статьи язык (языковой), речевой, ассоциативный, стереотип, модель, частотность, текст формируют вертикальные ЛДР текста (язык - языковая личность - языковая способность - языковое сознание; речевая деятельность - речевое высказывание
- речевое поведение; ассоциативное поле -ассоциативно-вербальная сеть - вербальные ассоциации; стереотипы - стереотипность
- стереотипные ассоциации; модель коммуникации - активная модель, частотная модель; фактор частотности - частотность употребления - частотная модель; тексты
- текстов - в текстах).
В первичном тексте между этими рядами устанавливаются логические связи и семантико-синтаксические отношения: отношения конкретизации между рядами с детерминантами языковой и речевой (вторая часть предстает как уточняющая поправка «... способность к речевой деятельности, речевая способность»); отношения включения между рядами с детерминантами модель и частотность (...среди активных моделей ... с высокой степенью частотности; частотные модели) и модель и язык (активные модели, используемые носителями языка); отношения обусловленности между рядами с детерминантами ассоциативный и язык (ассоциативновербальная сеть отражает язык в его готовности к употреблению), ассоциативный и модель (анализ ассоциативного поля позволяет выделить активные модели) и частотность и стереотип (Основной фактор ... при выделении стереотипов - фактор частотности). Возникают в тексте и более сложные комбинации лексических рядов за счет установления семантико-синтаксических отношений между несколькими рядами. Так возникают отношения тождества между понятиями стереотип и частотная модель; отношения включения между частотный и модель, с одной стороны, и рядом с детерминантом ассоциативный (частотные модели ... в ассоциативном поле); между частотный и модель и рядом с детерминантом текст
(частотные модели ... в текстах). Таким образом, все ключевые слова и ЛДР текста взаимосвязаны, взаимообусловлены и образуют достаточно жесткую структуру.
В заголовке статьи используются только четыре из ключевых слов текста, однако возникающие в исходном тексте отношения конкретизации и тождества делают избыточными использование во вторичном тексте компонентов языковой, частотный, модель. В заголовке сохраняются заданные исходным текстом семантико-синтаксические отношения между компонентами. Таким образом, лексико-деривационная структура вторичного текста соответствует структуре исходного, семантическое расстояние между текстами минимально. Вторичный текст является формой исходного и входит в его парадигму.
В аннотации («Статья посвящена анализу речевых стереотипов в ассоциативных полях и текстах. Обосновывается, что субъект создает и использует определенные коммуникативные модели. Эти модели являются реакцией на ассоциации и тексты (результатом их воздействия) и используются как стереотипные формы») используются ключевые слова исходного текста, за исключением компонента языковой, что допустимо, поскольку в исходном тексте между рядами с детерминантами языковой и речевой заданы отношения конкретизации. В аннотации сохраняются отношения включения между компонентами речевые стереотипы и ассоциативный и тексты, отношения тождества между модели и стереотипные формы. Однако здесь возникают отношения обусловленности между компонентами модели, с одной стороны, и ассоциации и тексты, с другой, которых не было в исходном тексте. Деривационные структуры исходной и вторичной единиц совпадают не полностью. Семантическое расстояние между исходной и вторичной единицами больше, чем между исходным текстом и заголовком. Тем не менее аннотацию все-таки можно рассматривать как форму текста и компонент его парадигмы, возникающий на основе мутации исходной единицы.
Статья А. А. Пшенкина «Об использовании метафор в политической коммуникации» [7. С. 56], ее заголовок и аннотация дают нам пример несимметричности структур исходного и вторичных текстов.
Ключевые слова статьи политический, миф, метафора формируют вертикальные
ЛДР текста (политическая коммуникация
- политический дискурс - политика - политические деятели - политическая ситуация; мифологизация сознания - мифы - миф - мифологические структуры - мифологическое мышление - мифология; метафора - метафоры). В первичном тексте между этими рядами устанавливаются логические связи и семантико-синтаксические отношения: отношения включения между рядами с детер-минатами политический и миф («Утверждение о мифологизации сознания в ходе политической коммуникации представляется весьма обоснованным...»; «В политической коммуникации миф трактуется как...»; «... мифологические структуры представляют интерес для политических деятелей...» и т. д.), отношения включения между рядами с детерминатами политический и метафора («...яркая метафора, используемая политическим деятелем, способна отвлечь внимание аудитории.», «метафора еще долгое время останется неотъемлемой чертой языка политики» и др.), отношения обусловленности между рядами с детерминатами миф и метафора («Зачастую для формулировки и закрепления мифов в обществе политические деятели прибегают к помощи метафор»). Заметим, что последний тип отношения в тексте выражен слабо, почти неощутимо, он лишь обозначается в приведенном нами в качестве примера первом предложении третьего абзаца, далее не разворачиваясь и ничем не поддерживаясь. Это создает ощущение неце-лостности текста и, естественно, сказывается в процессе его деривационного функционирования.
В заголовке статьи используются только два ключевых слова из названных, сохраняются отношения включения между ними. То же можно сказать и об аннотации («Статья посвящена проблеме использования метафор в политической коммуникации. Цель статьи -оценить способность метафоры упрощать и объяснять явления политической жизни»). В аннотации усиливаются отношения включения между центральными понятиями и задаются отношения обусловленности. Комплекс понятий ключевого слова миф во вторичных текстах отсутствует. Деривационные структуры исходной и вторичной единиц совпадают лишь частично, семантическое расстояние, таким образом, превышает допустимое. Заголовок и аннотация, несомненно, являются
формами одного текста, однако в парадигму исходного текста входить не могут. Причины этого мы склонны видеть как в неумелом построении вторичного текста, так и в отсутствии целостности текста исходного, о котором мы говорили выше.
Еще большее семантическое расстояние можно обнаружить между заголовком и аннотацией как вторичными текстами и статьей Ю. А. Лобановой «Гендерная личность в социокультурном пространстве старого и нового мира (на примере образа Елены Гончаровой в пьесе Ю. Олеши “Список благодеяний”)» [7. С. 115].
Ключевые слова статьи Елена Гончарова, архетип, мужской, женский, библейский, мир формируют вертикальные ЛДР (Елена Гончарова - Леля - Гончарова; архетип - архети-пический; мужской - мужских - мужчины; женский - женщины - Жена) и семантические ряды текста (библейский - Ева - Демон
- змей-искуситель - запретный плод (яблоко)
- рай - ад; старый мир - дореволюционная культура - Европа; новый мир - Советский Союз). В первичном тексте между этими рядами устанавливаются логические связи и семантико-синтаксические отношения: отношения включения между рядами с детерми-натами Елена Гончарова и женский (архетип пассивной женщины в образе Елены Гончаровой) и библейский, причем включение в последнем случае создается за счет установления отношений тождества с компонентом Ева (соблазняет... Еву - Гончарову; схема искушения змием Елены Гончаровой). Между рядами с детерминатами Елена Гончарова и мужской в начале текста тоже задаются отношения включения (Елена Гончарова играет мужской персонаж; в ней воплощается и активный архетип с наличием мужских черт), но затем эти ряды резко противопоставляются (Олеша жестоко судит главную героиню, тем самым присоединяясь к миру ее преследователей, к миру жестоких мужчин...). Последний приведенный пример иллюстрирует также и реализуемые в конце текста отношения тождества между семантическими рядами с детерминантом мир, хотя в начале текста между ними задаются отношения противопоставления (старый мир, Европа, ад - новый мир, Советский Союз, рай).
В заголовке статьи из ключевых слов текста используются только старый и новый мир, в аннотации, кроме того, присутствует
компонент архетип (В статье на материале пьесы Ю. Олеши «Список благодеяний» рассматривается гендерная личность в социокультурном пространстве нового послереволюционного и старого мира, первый из которых представлен активным архетипом, а второй - пассивным).
И в заголовке, и в аннотации задаются отношения противопоставления между компонентами старый и новый мир, а возникающие в исходном тексте отношения тождества между ними не фиксируются. Понятие гендерная личность (при всей его расплывчатости и нелогичности) можно было бы соотнести с детерминантами мужской и женский, если бы не четко заданное в исходном тексте противопоставление между ними. Понятия социокультурное пространство в исходном тексте просто нет. Заголовок и аннотация, как и в предыдущем примере, являются формами одного текста, но никак не текста названной статьи. Однако причиной этого, на наш взгляд, является в данном случае неумелое построение вторичных текстов.
Анализ ряда научных статей и аннотаций к ним подтвердил нашу гипотезу совпадения деривационных структур исходного и вторичного текстов. Деривационная структура заголовка и аннотации, в силу объема вторичного текста, реализуется как набор ключевых слов, который совпадает с набором детерминантов в исходном тексте (для аннотации) или является его подмножеством (заголовок). В выявленных случаях несовпадения приходится констатировать неумелое построение прежде всего исходного текста, отсутствие у него смысловой цельности. Вторая возможность
- недостатки вторичного текста, не отражающего в полной мере содержания исходного. В этом случае могут нарушаться заданные исходным текстом семантико-синтаксические отношения между компонентами деривационной структуры, но семантическое расстояние между первичной и вторичной единицами, увеличиваясь, все же остается в пределах нормы, следовательно, вторичный текст есть форма исходного и компонент его парадигмы. Однако может наблюдаться и деформация самой структуры, тогда текст аннотации уже не может рассматриваться как вторичный по отношению к исходному, как компонент внутритекстовой парадигмы.
Таким образом, семантическое расстояние, степень формальной и смысловой близо-
сти между вторичным и исходным текстами зависит прежде всего от деривационных характеристик исходного текста и соотношения деривационных структур исходной и производной единиц.
Однако даже при неполном понимании первичного текста семантическое развитие его во вторичном тексте представляется не как качественный переход от одного состояния к другому, а как изменение в рамках некоторых заданных отношений. Проведенный анализ позволил уже на текстовом материале подтвердить выводы деривационной лексикологии о том, что «деривационные механизмы языка формируются и управляются законами и правилами, принадлежащими самому языку. Эти правила являются достаточно строгими и подчиняются принципу внутрисистемной детерминации, а языкоречевая материя представляется в виде самодетерминирующейся и саморазвивающейся системы, несущей в себе потенции своей активности» [8. С. 12].
Таким образом, на основе соотношения общих и частных смыслов и структур исходной и вторичной единиц можно выделять разные типы преобразования текстов в общих терминах деривации, выделяя, в частности, процессы трансформации и мутации. Проходя в своем развитии этапы модификацион-ного и мутационного преобразования, смысл текста получает различное количество качественных изменений, которые, в конечном счете, и определяют системные отношения текстов и их дальнейшее развитие. Как процесс деривации не завершается вместе с созданием слова, так он не завершается и вместе с созданием текста. Поэтому введенное Н. Д. Голевым [2] для слова понятие непрерывного деривационно-мотивационного процесса может быть распространено и на текст. Все это создает условия для рассмотрения результатов функционирования текстов в системном аспекте.
Список литературы
1. Барт, Р. От произведения к тексту // Барт Р. Избранные работы : Семиотика: Поэтика / пер. с фр. М. : Прогресс, 1989. С. 413-423.
2. Голев, Н. Д. Динамический аспект лексической мотивации. Томск : Изд-во Томск. гос. ун-та, 1989. 252 с.
3. Мурзин, Л. Н. Основы дериватологии. Пермь : Изд-во Перм. ун-та, 1984. 56 с.
4. Очерки по лингвистической детерминологии и дериватологии русского языка : кол-лект. моног/ / под ред. Н. Д. Голева. Барнаул : Изд-во Алт. ун-та, 1998. 252 с.
5. Словарь русского языка : в 4 т. / АН СССР, Ин-т рус. яз. ; под ред. А. П. Евгенье-вой. 2-е изд., испр. и доп. Т. 4. М. : Рус. яз., 1984.
6. Трубникова, Ю. В. Проблема изучения деривационного потенциала текста / Ю. В. Трубникова, Н. Е. Никонорова // Языковая картина мира : лингвистический и культурологический аспекты : материалы III Между-
нар. науч.-практ. конф. (30 ноября - 1 декабря 2006 г.). Бийск : БПГУ, 2006. С. 283-287.
7. Университетская филология - образованию: человек в мире коммуникаций : «Комму-никативистика в современном мире: человек в мире коммуникаций» материалы междунар. науч.-практ. конф. (Барнаул, 12-16 апреля 2005 г.) / под ред. А. А. Чувакина. Барнаул : Изд-во Алт. ун-та, 2005. 337 с.
8. Шкуропацкая, М. Г. Деривационное измерение лексики : системный аспект. Барнаул : Изд-во Алт. ун-та, 2003. 388 с.
