CC BY
12
К ПРОБЛЕМЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ТЕКСТОВ А.В. Игнатовская, А.А. Чувакин
Ключевые слова: текст, бытие текста, взаимодействие текстов.
Keywords: text, text being, texts interaction.
Традиционно при исследовании взаимодействия текстов в центре внимания находятся направления, способы, механизмы этого процесса (см., например: [Гавенко, 2002; Чувакин, Бровкина, Волкова и др., 2004, с. 5-28; Саланина, 2005; Чувакин, 2008; Гайер, 2011, с. 226-233]), поскольку тексты рассматриваются в составе текстовой совокупности: здесь они находятся в межтекстовых отношениях [Пешкова, Чувакин, 2004, с. 24-27], которые возникают между ними в процессе порождения, понимания и функционирования текста в коммуникативном пространстве (теоретические аспекты проблемы см. в: [Теория текста, 2010, с. 44-46]). В теории текста разрабатываются основания выделения текстовых совокупностей. Так, Т.Н. Василенко в своем монографическом исследовании текста в русле идей коммуникативного подхода различает текстовые совокупности как общесемиотический, культурологический, лингвистический объект [Василенко, 2008, с. 37-51].
В настоящей работе к проблеме взаимодействия текстов мы обращаемся в контексте складывающегося учения о бытии текста, когда «в центр внимания попадают не сами тексты, а отношения между ними. <...> Мир представляет собой, например в духе идей Канта, «"це-локупность синтеза" явлений того или иного определенного плана» [Визгин, URL]. <...> Стало быть, каждый исследуемый текст может быть представлен как синтез отношений в мире текстов, независимо от природы знака - лингвистической, паралингвистической, нелингвистической (курсив наш. - А.И., А.Ч.). Мир текстов характеризуется открытостью, динамичностью; сами отношения являются нелинейными, сложными, незавершенными, по большей части случайными. Исследование текста в мире текстов позволяет увидеть изучаемый объект в его синергийном бытии, тем самым знание жизни текстов углубляется во имя фундаментальной роли филологии - обеспечения понимания
в процессе коммуникативной деятельности субъектов» [Чувакин, Медведев, 2014, с. 389-390].
Проблема бытия текста в коммуникации в последние годы интенсивно исследуется в рамках филолого-коммуникативного направления в языковедении [Куляпин, Чувакин, 2013, с. 140-155]. При этом разные авторы обращаются к разным граням преобразования текста: в деятельности переводчика [Василенко, 2008; Демидова, 2011], при изменении условий существования текста, задаваемых сменой рода и жанра, текстового окружения [Никонова, 2002; Волкова, 2007], контекста культуры [Широких, 2004; Савочкина, 2007; Сим 2009], позиции текста в коммуникативном универсуме [Шмаков, 2014] и др. При всех различиях в изучении бытия текста названные авторы имеют нечто общее: каждый из них ставит в центр исследования лишь одну грань проблемы, что определяется выбором типа отношений. Как видно из приведенных данных, тип изучаемых отношений совсем не обязательно имеет статус межтекстового. В этом контексте выделяются работы Е.В. Демидовой, которая обращается к фактору коммуникативной деятельности переводчика, и А.А. Шмакова, в задачи исследования которого не входило рассмотрение текстовых преобразований. В нашем случае важно следующее: отмеченные в статье работы в своей совокупности фиксируют множественность типов отношений, существенных для восприятия и понимания текста; открытость списка отношений, а это создает условия для открытости и неисчерпаемости содержательности каждого конкретного текста.
Приведем одну иллюстрацию. Результаты, достигнутые в изучении творчества В.М. Шукшина, в настоящее время делают возможным приблизиться к рассмотрению текстов его творчества как мира текстов. Напомним только направления анализа рассказа «Сапожки» в мире текстов творчества писателя [Чувакин, Медведев, 2014, с. 389-390]. Восприятие, понимание, интерпретация субъектом коммуникативной деятельности текста названного рассказа есть результат проекции нескольких линий его (рассказа) отношений в мире текстов писателя, в том числе трансформационных и рефлексивных. В число трансформационных входят отношения формально-семантических и / или функционально-смысловых преобразований текста рассказа в разных изданиях, в Сети (на разных сайтах), в разных форматах речи: письменном - устном (чтение текста С. Юрским или любым иным лицом), при адаптации для иностранных учащихся; преобразований рассказа в текст киносценария и кинофильма (режиссер С. Великоредчанин и др.), в текст пьесы и драматического спектакля (режиссеры
А. Херманис в Москве, А. Калашниченко в Перми и др.), в текст оперного либретто, музыкальный текст и текст оперного спектакля (композитор В. Кобекин), в произведения живописи, в иллюстративный материал; преобразований фрагментов текста в обстановку сценического пространства, костюмы, видео- и звуковой ряд и др. (в разных киностудиях и театрах). К рефлексивным относятся преобразования преимущественно смыслового характера - в процессе авторской и неавторской рефлексии: в произведениях критики, публицистики, в научных и научно-популярных работах, энциклопедических и лексикографических изданиях, в учебно-методических изданиях, сочинениях обучаемых, изданиях типа «Рассказ «Сапожки»: краткое содержание», переводах на другие языки, в эмоциональных реакциях человека и др.
Далее обратимся к тексту рассказа А.П. Чехова «Открытие» в оригинале [Чехов, 1955, с. 34-37] и в адаптированном для обучения русскому языку иностранцев [Антонова, 2009, с. 31-32]1. Специфика данного материала требует учета более одного типа его отношений с другими участниками коммуникации. Это и позволяет рассмотреть текст (или, во всяком случае, приблизиться к рассмотрению) как синтез отношений в мире текстов, пусть и неполный синтез (а частичный), но важно, что на этом ограниченном материале окажется возможным смоделировать один из вариантов исследования синтеза. Речь идет, по крайней мере, об отношениях текст - среда коммуникации и текст - субъекты коммуникации.
Среда коммуникации. Среда коммуникации как среда существования текста, вообще говоря, имеет двухуровневое строение: в качестве микросреды выступают компоненты акта коммуникативно -речевой деятельности человека, в качестве макросреды - культура, природа, социальная сфера [Теория текста, 2010, с. 32-41]. В рассматриваемом здесь случае среда специфицируется на основе признака учебной, или, с позиций организатора оной, педагогической деятельности. В более конкретном обозначении это среда обучения русскому языку иностранных учащихся. Не обращаясь к исследованиям среды коммуникации описываемого типа (они общеизвестны), приведем замечания одного из иностранных специалистов в этой области: педагогическое общение «является целью и средством обучения русскому языку как иностранному. Оно, являясь формой учебного взаимодействия, имеет многокомпонентную структуру, в которой минимальной
1 Адаптация текста понимается как один из текстообразовательных процессов, имеющих коммуникативную природу.
структурной единицей выступает коммуникативный акт» [Анвар, 2009, с. 41-42]. К сказанному прибавим, что среда учебной коммуникации и ее результат (у А. Анвара он выражен в традиционных терминах знаний, умений и навыков; в настоящее время чаще выражается в терминах компетенций) организуется на основе некоторых установлений, которые зафиксированы в нормативных документах, прежде всего в Государственных стандартах по русскому языку как иностранному. Эти же документы определяют и перечни текстов, и задачи, которые решаются на материале того или иного текста. Недаром Е.А. Яковлева справедливо утверждает, что педагогическое коммуникативное пространство - это «особая (курсив наш. - А.И., А. Ч.) зона речевого общения» [Яковлева, 2002, с. 266].
Субъекты коммуникации. В качестве субъектов коммуникации традиционно называют «говорящего» и «слушающего» как разные воплощения homo loquens или, в более широком плане, homo communicans. Их функция - порождение / восприятие (и понимание) текста. Homo loquens (homo communicans) независимо от функции имеют статус субъекта. Его кратко и образно сформулировал Х. Вайнрих: «Мы хозяева текста» [Вайнрих, 1987, с. 54]. Продолжим цитирование А. Анвара, указавшего на важную особенность учебной коммуникации: «Обучение русскому языку как иностранному - это творческое общение преподавателя и студентов, процесс совместного поиска и деятельности, в результате которой, с одной стороны, у студентов формируются знания, умения и навыки, а с другой, у преподавателя развивается профессиональное мастерство. При этом преподаватель выступает как участник межличностного общения и как организатор такого взаимодействия, определяющий его цели, содержание и формы» [Анвар, 2009, с. 41]. Фактически речь идет о т.н. центрированном на ученике подходе к обучению и интенсивных методиках обучения неродному языку. Т.И. Капитонова, раскрывая сущность названного подхода, отмечает, что он предполагает «поворот к личности обучаемого, к человеку» и направлен «на совершенствование человека, его внутренней сущности» [Капитонова, 2002, с. 101]. В пределах своих функций субъекты учебной коммуникации осуществляют акт тексто-преобразовательной деятельности. Если «говорящий» (в нашем случае это « "коллективный" говорящий»: составитель и редактор стандарта, автор учебника, преподаватель) решает эту задачу на основе установок, данных в нормативных документах (см. выше), то «слушающий» (обучающийся) - индивид, приобретающий соответствующие компетенции.
В нашем - с неизбежностью кратком - анализе, результаты которого приведены, по условиям места, в иллюстративных целях, фактически соединены два рассмотренных типа отношений (частичный синтез). Точкой, фокусом соединения выступает тот или иной компонент текста, который может быть квалифицирован как сигнал. Эта квалификация опирается на суждение С.А. Медведева, исследовавшего интернет-рецензию в ее отношении к интернет -миниатюре [Медведев, 2010, с. 179.]. Сигналом можно считать тот компонент текста, который мотивирует адаптацию текста «говорящим» с целью обеспечения понимания его (текста) иностранным учащимся («слушающим») и овладения им необходимыми компетенциями в соответствии с документами, регулирующими фрагмент учебной коммуникации, связанный с обучением иностранцев русскому языку. Внимательный читатель легко заметит, что в приведенном понимании сигнала сходятся рассмотренные выше типы отношений, что позволит раскрыть хотя бы фрагмент картины бытия текста в актах коммуникации.
Покажем два класса сильных сигналов, мотивировавших адаптацию текста оригинала. Классы выделяются в зависимости от сигнала-доминанты.
Класс 1. Сигналом-доминантой выступает среда коммуникации в ее отдельных проявлениях. Так, номинация статский советник в начальном предложении текста «Инженер статский советник Ба-хромкин сидел у себя за письменным столом... », не являющаяся актуальной в современной русской культуре2, преобразуется в номинацию важный господин. При устранении номинации, по-видимому, учитывается и отсутствие соответствующего чина в зарубежной «табели о рангах». Что касается заменяющего компонента, то предложенная в учебнике номинация в смысловом отношении не противоречит заменяемой и, несомненно, значима в современном русском коммуникативном пространстве.
Класс 2. Сигналом-доминантой выступают субъекты коммуникации. В приведенном предложении выделяется еще одно преобразование текста: сидел у себя за письменным столом — сидел у себя дома за письменным столом. В оригинальном тексте возможная избыточная формула у себя дома, в комнате, в кабинете и под. свернута. Однако для иностранного читателя обозначение места должно быть вполне конкретным: словосоединение у себя за письменным столом
2 Впрочем, с учетом известного романа Б. Акунина, реакций на него в мире искусства, приведенное выражение можно оценить и иначе.
оказывается размытым, неточным и как будто противоречит объективной ситуации (ср.: человек может сидеть за писменным столом у
кого-то?).
Отметим также явление пересечения (контаминации) названных классов. В эту группу можно отнести, например, сравнительные обороты: «В свое время это была замечательная красавица, в которую так же легко было влюбиться, как наступить соседу на мозоль»; «Особенно памятны Бахромкину ее <... > длинные золотисто-каштановые волосы, похожие на поле поспевшей ржи, когда оно волнуется в бурю перед грозой...». В обоих случаях в производном тексте сравнительные обороты опущены, что можно, по-видимому, связать со сложностью их устроенности в системе языка и, тем более, в речевой коммуникации, сложностью механизмов и процедур их порождения и, главное, понимания.
Приведенные направления и способы преобразования текстовых фрагментов задают в каждом случае свой собственный синтез отношений. Взаимодействие отношений происходит как пульсация: каждое из преобразований не является продолжением предыдущего, их следование случайно (пусть и в рамках, определяемых нормативными документами), они различны по силе. Предложенный подход, как представляется, позволяет разработать вполне обоснованную систему оценки оригинальных текстов при их подготовке для использования в целях обучения иностранных учащихся.
Литература
Анвар А. Педагогическое общение при обучении русскому языку как иностранному и некоторые приемы его организации // Вестник МАПРЯЛ: ежеквартальный дайджест. 2009. № 61.
Антонова В.Е., Нахабина М.М., Сафонова М.В., Толстых А.А. Дорога в Россию. Учебник русского языка (первый уровень). В 2-х тт. М.; СПб., 2009. Т. I.
Вайнрих Х. Лингвистика лжи // Язык и моделирование социального взаимодействия. Благовещенск, 1987.
Василенко Т.Н. Гнездовой принцип систематизации текстов (на материале оригинального художественного текста и его переводов): дис. ... канд. филол. наук. Барнаул, 2008.
Визгин В.П. Мир // Новая философская энциклопедия. [Электронный ресурс]. URL: http://iph.ras.ru/elib/1908.html
Волкова Н.А. Текстовая модальность в аспекте учения о первичности - вторично-сти текста (на материале цикла рассказов В.М. Шукшина «Из детских лет Ивана Попова): автореф. дис. ... канд. филол. наук. Барнаул, 2007.
Гавенко А.С. Вторичный текст как компонент художественного текста (на материале романа В. Пелевина «Generation «П»): автореф. дис. ... канд. филол. наук. Барнаул, 2002.
Гайер К.Е. Научный и художественный тексты, их взаимопроникновение // Текст в коммуникативном пространстве современной России. Барнаул, 2011.
Демидова Е.В. Универсальные факторы варьирования внутреннего мира художественного текста при переводе (на материале рассказов В.М. Шукшина и их англоязычных переводов): автореф. дис. ... канд. филол. наук. Барнаул, 2011.
Капитонова Т.И. Современные направления в методике обучения русскому языку как иностранному // Преподавания и изучение русского языка и литературы в контексте современной языковой политики России. Нижний Новгород, 2002.
Куляпин А.И., Чувакин А.А. Филология и коммуникативные науки во встречном движении: от Бахтина до наших дней // Филология и человек. 2013. № 4.
Медведев С.А. Интернет-рецензия в ее отношении к интернет-миниатюре // Языки и литературы народов Горного Алтая. Горно-Алтайск, 2010.
Никонова Т.Н. Рассказ-анекдот как художественно-речевая разновидность рассказов В.М. Шукшина: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Барнаул, 2002.
Пешкова С.Н., Чувакин А.А. Межтекстовые отношения как проблема теории текста // Актуальные проблемы теории текста: лингвистическая теория и практика обучения. Улан-Удэ, 2004.
Савочкина Е.А. Лингвоэвокационное исследование литературно-художественного жанра юридического триллера (на материале романа J. Grishem «The Runawayjury» и его перевода на русский язык»): автореф. дис. ... канд. филол. наук. Барнаул, 2007.
Саланина О.С. Абзацирование вторичного текста как проблема общей теории текста (эвокационное исследование): автореф. дис. ... канд. филол. наук. Барнаул, 2005.
Сим О.А. Лингвоэвокационное моделирование дискурса глянцевого журнала (на материале журнальных текстов на английском и русском языках): автореф. дис. . канд. филол. наук. Барнаул, 2009.
Теория текста. Барнаул, 2010.
Чехов А.П. Собр. соч.: В 12-ти тт. М., 1955. Т. 4.
Чувакин А.А. Интернет-коммуникация: миниатюра в пространстве вторичных текстов // Проблемы речевой коммуникации. Саратов, 2008. Вып. 8.
Чувакин А.А., Бровкина Ю.Ю., Волкова Н.А. и др. К проблеме деривационной текстологи // Человек - коммуникация - текст. Барнаул, 2004. Вып. 4.
Чувакин А.А., Медведев С.А. Текст в мире текстов: по материалам разных сфер коммуникации // Русский язык: исторические судьбы и современность. М., 2014.
Широких И.А. Опыт эвокационного анализа бытийной семантики в тексте (на материале романа J. Galsworthy «A Modern Comedy» и его перевода): автореф. дис. . канд. филол. наук. Барнаул, 2004.
Шмаков А.А. Бытие текста с обращением в интернет-коммуникации (на материале русскоязычных блогов и форумов): автореф. дис. . канд. филол. наук. Омск, 2014.
Яковлева Е.А. Педагогическое коммуникативное пространство как особая зона речевого общения // Преподавания и изучение русского языка и литературы в контексте современной языковой политики России. Нижний Новгород, 2002.
