CC BY
54
ФИЛОСОФИЯ PHILOSOPHY
УДК 111.84+216
DOI 10.25513/1812-3996.2019.24(3).74-79
К ПРОБЛЕМЕ ОНТОЛОГИЧЕСКОГО СТАТУСА ЗЛА В СРЕДНИЕ ВЕКА О. Н. Дьяченко
Курский государственный университет, г. Курск, Россия
Информация о статье
Дата поступления 27.04.2019
Дата принятия в печать 01.07.2019
Дата онлайн-размещения 28.10.2019
Аннотация. Статья посвящена теме существования и объяснения зла в средневековой философии. Актуальность обращения к проблеме теодицеи обусловлена тем, что с момента возникновения христианства она, с одной стороны, оказывалась причиной разногласий и противоречий в среде адептов христианского вероучения, а с другой - становилась причиной искажения теистических идей в среде нехристиан и образованных людей своего времени. В статье предпринята попытка представить комплексный анализ проблемы теодицеи, запечатленной в трактатах западноевропейских и византийских философов XIII—XIV вв.
Ключевые слова
Бог, Средние века, добро, зло, грех, теодицея
TO THE PROBLEM OF THE ONTOLOGICAL STATUS OF EVIL IN THE MIDDLE AGES
O. N. Dyachenko
Kursk State University, Kursk, Russia
Article info
Received 27.04.2019
Accepted 01.07.2019
Available online 28.10.2019
Abstract. The article is devoted to the theme of existence and explanation of evil in medieval philosophy. The urgency of addressing the theodicy problem is due to the fact that from the moment of the emergence of Christianity, on the one hand, it was the cause of disagreements and contradictions among the adherents of the Christian dogma, and on the other, it caused the distortion of theistic ideas among non-Christians and educated people of their time. The article attempts to present a comprehensive analysis of the theodicy problem, embodied in the treatises of West European and Byzantine philosophers of the 13th-14th centuries.
Keywords
God, Middle Ages, good, evil, sin, theodicy
Вопрос возникновения зла является ключевым для философской мысли, развивающейся в границах теизма. В латинской апологетике сущность природы человека такова, что способна в равной степени воспринимать добро и зло. Эта мысль получает свое развитие в ранней патристике, например в работах Амвросия Медиоланского, а позднее и в философии Средних веков у Гуго Сен-Викторского. В трактатах Аврелия Августина представлено несколько мыслей, объясняющих причины появления и сущность зла:
74 -
первая — в созвучии с раннехристианской литературой, в антропологическом ключе; вторая — в контексте онтологии, т. е. зло понимается как часть мироустройства; третья — как лишенность добра, и, наконец, четвертая, когда зло рассматривается в контексте фундаментальной для его философии идеи предопределения.
В период расцвета схоластики, несмотря на разнообразие философских учений, нравственно-этические вопросы в целом и проблема теодицеи в частно-
сти рассматривались в границах диалектики или логики. Р. Пасноу совершенно справедливо отмечает «излишнюю зависимость от Аристотеля средневековых концепций» [1, с. 11], именно поэтому он говорит о том, как сложно для исследователя «найти наилучший способ говорить об этом времени» [2, с. 2].
Онтологическая природа зла
Главным концептом в теодицее Фомы Аквин-ского является понятие «совершенство», которое оказывается сущностной характеристикой мироздания. Совершенство предполагает наличие неравенства как необходимой части бытия во всех имеющихся предметах и явлениях, благодаря чему и получают свое исполнение все мыслимые ступени совершенства; в нем уже заключена возможность существования вещей, способных отступать от блага. Однако Фома Аквинский доказывает, что не бывает зла по сущности, именно поэтому оно не может уничтожить благо. Философ указывает на то, что «нет единого первоначала зол, злого самого по себе. Первое начало всех вещей есть единое первое благо; а к последствиям его действий случайно присоединилось зло» [3, с. 181]. Вместе с тем он допускает наличие причин зла, но тех, что не могут простираться в бесконечность. Зло, исходящее от человека, имеет основание в самом человеке, соответственно, оно не имеет никакого отношения к Богу. Но Фому Аквин-ского повергает в смятение факт того, что в Священных текстах ясно говорится о Боге, производящем разные бедствия. Он доказывает, что все творения благие, и есть существа «сами по себе хорошие, но вредные для других [существ]. Таков, например, волк: для природы существование этого вида -благо, а для овцы - зло; или огонь: для воды он зло, потому что уничтожает её» [3, с. 181]. Остальные вещи и явления абсолютно благи, но являются злыми для тех, кто понес наказание от Бога. Фома Аквинский отмечает интересную особенность: небытие не имеет никаких характеристик, т. е. то, чего нет, не может быть ни добрым, ни злым.
Иоанн Дунс Скотт высказал мысль о том, что добро, не имеющее никаких причин, оснований или выгод, не может именоваться добром. Добро ради добра и есть выражение свободы. У Роджера Бэкона авторитет привлекает к греху, обычай подталкивает, а причинами зла являются невежество, предрассудки и ложь. Трактовка Уильяма Оккама основывается на стремлении провести четкое разграничение между знанием и верой; в итоге он доказывает невозможность происхождения зла и нравственных законов с нетеистической позиции, используя весь
спектр логических средств. Философ, по сути, возвращается к идее Иринея Лионского о зле как о неповиновении Богу, нарушении Его благой воли. Завершая свой трактат «Метафизика и этика», Оккам разделяет намерения, являющиеся не чем иным, как актами воли, которые могут быть как добрыми, так и злыми, и «склад (habitas) воли есть внутренне и необходимо добродетельный, ибо какой угодно другой склад склоняет безразлично к актам и похвальным, и достойным порицания» [4, с. 211]. Таким образом, можно сделать вывод о том, что благой по сущности является только изначальное устроение воли.
Данте, как и многие его современники, обращался к проблеме происхождения и сущности добра и зла. Несмотря на то, что его размышления отражают влияние предшествующих философов Средних веков, таких как Фома Аквинский, Бернард Клервос-кий, Роберт Гроссетест, а также взглядов, характерных для мировосприятия мистика, Данте дает совершенно определенные ответы на вопрос о добре и зле, используя язык Платона и Аристотеля. Так, в трактате «Пир» он прямо говорит, что источник всяческого «зла во множестве» [5]. Данте считает недопустимой мысль о том, что Бог желает зла. Интересна мысль поэта-философа о равнозначности понятий «злой человек» и «мертвый человек».
Из общего настроя размышлений средневековых мыслителей выделяется позиция основателя оксфордской философской школы Роберта Гроссетеста, который, оперируя языком логики, высказал предположение об ограниченности ее законов и невозможности их действия в отношении добра и зла [6].
Добро как путь к высшей истине
Проблема понимания добра и зла фигурирует и в трактатах представителей средневекового мистицизма. Интересную концепцию представляет Иоанн Рейсбрук, который прямо отождествляет Бога и Его Царство. Он концентрирует свое внимание на созерцании внутреннего образа Христа, в котором запечатлена суть добродетели. Иоанн уточняет, что речь идет не о Его Божественной сущности, поскольку она непостижима. Все добродетели во Христе зиждутся на трех началах: смирении, благости и сострадании, благодаря которым происходит движение ко всем мыслимым благам и совершенствам.
Человек, как полагает Иоанн Рейсбрук, имеет право владеть и управлять своей душой, в которой царствует свободная воля. Интересно, что в восточной традиции мы не увидим подобных суждений. По мысли фламандского мистика, главной добродете-
лью души является нравственная сила. Он говорит о необходимости получить от Бога способность «выхода к добродетели», что приводит людей «к Богу, к самим себе, к нашему ближнему благостью и праведностью» [7, с. 496]. Существует некий закон, согласно которому человек в принципе не может совершать злодеяния, думая о Боге. Интересно, что в концепции Иоанна намерение, желание и любовь не предшествуют добродетели и не являются условием ее осуществления, но сама добродетель направляется к Богу «вестниками души» — намерениями, любовью и желанием. Смысл познания, по мысли Иоанна Рейсбрука, заключается в очищении и упорядочивании души. Это определенная ступень к встрече с Богом, и обязанность человека не только в том, чтобы «любить Бога во всем», демонстрировать отсутствие привязанности к другим вещам, но стремиться к достижению «покоя в Боге», т. е. того состояния свободы «от всей своей ревности, выше всех тварей и выше всех даров Бога и всех дел добродетелей, и выше всех ощутимых благодатей, какие Бог может проливать в тело и душу» [7, с. 499].
Обращает на себя внимание то, что Иоанн Рейсбрук, как и Августин, останавливается именно на подробном описании духовного мира человека, проявлений нравственных мотивов, реакций на внутренние движения собственной души, следующего по пути доброделания, пути самоиспытания в твердости собственных намерений.
Майстер Экхарт утверждал, что не существует такого человека, который совершал бы зло, желая его осознанно, и ключ к пониманию причин греховного деяния заключается в ожидании наслаждения. Истинное добро только то, которое человек совершает во имя Бога. Причем Экхарт настаивал на том, что творение добрых поступков, которое содержит в себе иные устремления, не относящиеся к мысли о Боге, унижает Его достоинство. В представлении Экхарта идеал, к которому должен стремиться каждый смертный, — это снискание звания чада Небесного Отца. Он описывает это переживание как совершенно особенное состояние, которое выражается в стремлении «стать чужим всем людям и себе самому» [8, с. 413].
Для рейнских мистиков добро есть то, что ведет человека к высшей истине. Так, Генрих Сузо доказывает, что даже зло, предстающее под маской добра, не является поводом бояться его и останавливаться на пути доброделания, стремления к «упорядоченной простоте», необходимой для постижения истины. Он говорит о необходимости уклоняться от людей, стремящихся к беспорядочной свободе. Раз-
мышление, направленное на познание веры, и рассуждения, содержащие истину, «совершенствуют человека, показывая ему его благородство и присутствие в нем божественной сущности, а также ничтожность всех других вещей» [9, с. 467].
В средневековой западноевропейской философии только мистики предприняли серьезную попытку уйти от проблемы онтологического статуса зла. Это обстоятельство сближает их с греко-византийскими Отцами Церкви. Именно в трудах представителей средневекового мистицизма идет речь о любви к Богу, о необходимости принятия страдания как неотъемлемой части христианского вероучения. Подробно на этой теме останавливается Фома Кем-пийский: «Все хотят со Христом радоваться, но не многие хотят что-либо претерпеть за Него. Многие последуют за Иисусом даже до преломления хлеба, и немногие до того, чтоб испить чашу страдания. Многие чествуют чудеса Его и немногие следуют крестному поношению. Многие любят Иисуса, пока не встретят бедствий» [10, с. 52].
Страдание как источник исцеления человеческой природы
Интересно, что вопрос онтологического статуса зла категорически отвергается греко-восточными Отцами и учителями Церкви. В разных по содержанию и изложению трактатах фигурирует идея о том, что Бог зла не творил, а все тяготы, лишения, претерпеваемые человеком в жизни, понимаются как неизбежность, как способ наилучшего познания Бога, поскольку для греческих философов и богословов сущность страдания раскрывает архитектонику христианской этики и антропологии. Зло - это болезнь человеческой природы, соответственно, страдание -это средство ее исцеления, кратчайший путь обретения теозиса. И поскольку спасение человечества свершилось ценой крестной смерти Сына Божиего, человек в принципе не имеет права вопрошать, почему он страдает. Восточная традиция сохранила свою преемственность с литературой апологетики, которая была христоцентрична по своей сути, где личность Христа, Его жертва - ключевая тема произведений раннехристианских мыслителей, именно поэтому в практике исихастов главное - Иисусова молитва, которая оказывается стержнем всей духовной практики и философии.
Так, Симеон Новый Богослов видит смысл страданий в обретении благобытия. Он разъясняет, что несчастия и скорби в жизни человека - естественный способ избежать в духовной жизни одной из опасностей - бесплодных мудрствований, а также суетных
дел, не имеющих отношения к спасению. Страдание Симеон определяет как способ познания Бога, следовательно, несчастия в их повседневном, земном понимании надлежит переносить с радостью, поскольку это путь к подлинному снисканию добродетелей.
В греческой традиции проблема происхождения зла трансформируется в вопросы о том, как зарождается зло в душе человека и как противостоять злым намерениям и мыслям, какие средства необходимо задействовать, чтобы влиять на внутренние побуждения, движения души и ума. Так, Григорий Синаит полагает, что зло проистекает от отсутствия богобоязненности, а причина злодеяний кроется в качествах, противоположных послушанию и посту. Он убежден, что воздаяние свершится не в зависимости от того, как много добродетелей или пороков совершил человек в своей земной жизни, но исходя из того, «насколько они укоренены в душе, стали привычкой, навыком» [11, с. 339].
Греческие Отцы Церкви стремятся к формированию и описанию практики борьбы с внутренними разрушительными силами человека, к выявлению и дефиниции его внутренних мотивов. Фундаментальной оказывается проблема противостояния злым намерениям и действиям ума, стремление к разрешению которой заставляет обратиться к осмыслению значения в этом процессе внимания, мышления, воли. Так, Симеон Новый Богослов говорит о том, что прежде всякого дела надлежит исцелить ум, который и есть источник зла, поскольку человек вначале согрешает умом, а затем уже словом и делом. Именно поэтому смысл благочестия он видит «не только в том, чтобы делать добро, но и в том, чтобы не помышлять зло» [12, с. 54], в связи с чем он подробно описывает пути к этой цели, основанные на самопринуждении и стремлении вернуться к себе самому. Поскольку человек, по мысли Симеона, по природе добр, это его сущностное свойство «делает, как хочет, но не выходит из своего естества» [12, с. 72]. Наивысшее же зло, которое не имеет прощения у Бога, выражается в том, когда люди «делают зло, которого могли бы не сделать, и не делают добра, которое могли бы делать» [12, с. 72]. Симеон часто повторяет мысль о том, что непримиримую злобу необходимо проявлять по отношению к демонам.
Интересно, но в греческой мысли особое внимание уделяется средствам борьбы с силами бесовскими, которые в миропонимании средневекового человека являются совершенно реальными созданиями, влияющими на поступки и умонастроения чело-
века. Мысль Симеона Богослова всегда занимают закономерности существования мира духовного, населенного злыми силами: «Ибо я узнал, что демон боязливости сопутствует демону уныния и нападает вместе с ним, а тот помогает этому и хватает [жертву], и первый наводит на душу страх с очерствением, второй же производит в душе и уме помрачение и расслабление, а также окаменение и отчаяние» [12, с. 27].
В греко-восточной традиции каждый из авторов, исходя из собственного духовного опыта, добавляет нечто новое в описании свойств злокозненных сил, вторгающихся в жизнь человека. Николай Кавасила, например, обвиняет общего для всех людей врага в том, что он пробуждает в человеке определенные чувства, которые закрывают ему путь к дальнейшему духовному совершенствованию: «...приводя ко греху, он возбуждает бесстрашие и дерзость, а дерзнувшим на гнусное и павшим влагает стыд и неуместный страх, дабы первым приготовить к падению, а вторым не допустить восстания, иначе одним отвлечь от Бога, другим не допустить обратиться к Нему» [13, с. 107].
Из общего строя размышлений византийских мыслителей выделяется концепция Григория Па-ламы, суть которой в том, что зло - неестественное состояние человека, а смысл страдания и смерти в том, чтобы зло не осталось вечным. Григорий прямо называет дьявола родоначальником зла, «виновником зла в других [тварях]! При этом лукавый имеет своей сущностью не лукавство, а жизнь, вследствие чего остается бессмертным по этой своей сущности, которая тем не менее является способной воспринимать зло» [14, с. 85].
Заключение
На основании вышесказанного следует, что попытка определить онтологический статус зла или целенаправленно доказать его отсутствие начинается в эпоху ранней схоластики, но, несмотря на столь разнообразные философские трактовки, характерным является использование философами средств логики и диалектики. По-прежнему возникают концепции, в основе которых - стремление либо разрушить августиновскую идею предопределения, либо продолжить и развить базовые принципы миропонимания Августина. У Фомы Аквинского зло, исходящее от человека, не имеет никакого отношения к Богу. Нейтральным в моральной оценке, по мысли философа, может быть только небытие, не имеющее каких бы то ни было свойств или качеств.
Проблема добра и зла находит отражение и в трактатах представителей средневекового мистицизма. Конечно, говорить об отношении к вопросу теодицеи в рамках этого направления — непростая задача, учитывая специфический язык, зарождающийся в глубинах индивидуального духовного опыта, осмысление которого основывается на личных переживаниях. Тем не менее представители данного течения в большинстве своем отвергали вопрос происхождении зла, не стремились обосновать его присутствие в мире, но пытались передать то, как они понимали добро и зло в контексте мироощущения мистика. В большей степени их интересовали внутренние мотивы поступков человека, реакции на духовные переживания, пути возрастания в добродетели, концентрация внимания на испытании собственных намерений.
В греческой традиции онтологические, метафизические, антропологические проблемы рассматриваются в контексте сотериологии. Ключевым в осмыслении проблемы происхождения зла является понятие «грех». Фундаментальной темой в трудах греческих Отцов Церкви становится изучение внутренней природы греха. Здесь всегда присутствует попытка дать его четкое определение, стремление к детализации в описании его причин и проявлений в человеческой природе с целью нахождения практических рекомендаций, способов борьбы с грехом в помыслах, мотивах, поступках. Ключевым для византийской философии становится концепт «мысль сердца», поэтому греческих авторов XIII—XIV вв. отличает дескриптивный характер размышлений, посвященных проблеме духовного совершенствования,
возрастания в стяжании добродетелей. Восточные Отцы и учители Церкви придают очень много значения постоянному контролю мыслей, внутренних проявлений и движений ума, скрытых мотивов действий человека. Духовный опыт византийского монашества зиждется на стремлении найти пути искоренения страстей и того, что их порождает. Смысл страданий в византийской философии - обретение бла-гобытия, а зло в обыденном понимании - условие, ступень возрастания в добре. Грехи и страсти подразумевают разные свойства и проявления, но главное, что именно они приносят человеку скорби. Идея достижения бесстрастия получает подробную и развернутую артикуляцию в философских и полемических трактатах, догматических и экзегетических текстах, проповедях, аскетике греческого востока. Именно в русле монашеской традиции формируется практическая наука, смысл которой сводится к деятельной борьбе со злом.
Несмотря на то, что средневековая мысль как на Западе, так и на Востоке по-прежнему развивалась в границах теизма, западноевропейская философия постепенно утратила раннехристианские принципы, в основе которых было внимание к образу Богочеловека, Его Личности, заменив их интересом к вопросу осмысления зла, определения его онтологического статуса. И если в греко-восточной мысли доминирует установка обвинить человека, то на Западе - оправдать Бога. В западноевропейской философии понятие «грех» постепенно исключается из философских трактатов Средних веков, а добро и зло становятся равнозначными предметами познания в контексте онтологии.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Pasnau R. Theories of cognition in the later Middle Ages. Cambridge : University Press, 1997. 330 p.
2. Pasnau R. Metaptysical Themes 1274-1671. Oxford : Clarendon Press, 2011. 812 p.
3. Фома Аквинский. Сумма против язычников. Кн. вторая / пер. и прим. Т. Ю. Бородай. М. : Ин-т философии, теологии и истории св. Фомы, 2004. 584 с.
4. Оккам У. Избр. / пер. с лат. А. В. Апполонова и М. А. Гарнцева, под общ. ред. А. В. Апполонова. М. : Едиториал УРСС, 2002. 272 с.
5. Данте А. Пир / пер. с итал. СПб. : Амфора ; М. : Комсомольская правда, 2011. 240 с.
6. Гроссетест Р. Об истине // Соч., пер. с лат. А. М. Шишкова, К. П. Виноградова и А. В. Апполонова, под общ. ред. А. М. Шишкова, К. П. Виноградова. М. : Едиториал УРСС, 2003. 328 с.
7. Рейсбрук И. Одеяние духовного брака // Антология средневековой мысли (Теология и философия европейского Средневековья) : в 2 т. СПб. : РГХИ, 2002. Т. 2. С. 487-511.
8. Майстер Экхарт. Проповеди // Антология средневековой мысли (Теология и философия европейского Средневековья). С. 338-416.
9. СузоГ. Книжка истины // Антология средневековой мысли (Теология и философия европейского Средневековья). С. 463-486.
Вестник Омского университета 2019. Т. 24, № 3. С. 74-79
ISSN 1812-3996-
10. Фома Кемпийский. О подражании Христу ; пер. с лат. К. П. Победоносцева. Одесса, 2007. 154 с.
11. Григорий Синаит. Главы о заповедях и догматах, угрозах и обетованиях, еще же - о помыслах, страстях и добродетелях, еще же - о безмолвии и молитве // Добротолюбие / сост. и предисл. Л. С. Кукушкина. М. : АСТ ; Харьков : Фолио, 2001. С. 333-367.
12. Преп. Симеон Новый Богослов. Главы богословские, умозрительные и практические // Преп. Симеон Новый Богослов. Преп. Никита Стифат. Аскетические соч. в новых переводах. СПб. : Изд-во Олега Абышко, 2013. 224 с.
13. Кавасила Н. О жизни во Христе. М. : Изд-во Сретенского монастыря, 2006. 221 с.
14. Палама Г. Сто пятьдесят глав. Краснодар, 2006. 224 с.
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ
Дьяченко Ольга Николаевна - кандидат философских наук, доцент, кафедра теологии и религиоведения, Курский государственный университет, 305000, Россия, г. Курск, ул. Радищева, 33; e-mail: dyachenkoolga13@yandex.ru
INFORMATION ABOUT THE AUTHOR
Dyachenko Olga Nikolaevna - Candidate of Phyloso-phical Sciences, Docent, the Department of Theology and Religious Studies, Kursk State University, 33, ul. Radischeva, Kursk, 305000, Russia; e-mail: dyachenkoolga13@yandex.ru.
ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ
Дьяченко О. Н. К проблеме онтологического статуса зла в Средние века // Вестн. Ом. ун-та. 2019. Т. 24. № 3. С. 74-79. Эй! : 10.25513/1812-3996.2019.24(3). 74-79.
FOR STATIONS
Dyachenko O.N. To the problem of the ontological status of evil in the Middle ages. Vestnik Omskogo univer-siteta = Herald of Omsk University, 2019, vol. 24, no. 3, pp. 74-79. DOI: 10.25513/1812-3996.2019.24(3).74-79. (in Russ.).
