CC BY
10
УДК 622.276, 338.58
В.В. СМЫКОВ,
НГДУ «Ямашнефть» ОАО «Татнефть», г.Альметьевск
К ФОРМИРОВАНИЮ МЕХАНИЗМА РАСПРЕДЕЛЕНИЯ И ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ПРИРОДНОЙ РЕНТЫ В НЕФТЕГАЗОХИМИЧЕСКОМ КОМПЛЕКСЕ
Показано, что обычный налоговый механизм, основанный на использовании универсальной налоговой ставки, для нефтегазохимического комплекса неприемлем. Предложено различать ренту, получаемую за счет высоких цен на экспортное сырье от ренты, связанной с высоким качеством природных ресурсов. Первую следует изымать с помощью плавающих таможенных пошлин, вторую - на основе стабильной налоговой ставки, которая должна быть на законодательной основе дифференцирована в зависимости от качества месторождений.
In article it is shown, that the usual tax mechanism based on use of the universal tax rate, in нефтегазохимическом a complex is unacceptable. It is offered to distinguish the rent received due to the high prices for export raw material and due to high quality of natural resources. The first should be withdrawn with the help of the floating customs. The second - on the basis of stable tax system which should be differentiated depending on quality of deposits on a legislative basis.
Природная рента - часть дохода предпринимателя, образующаяся за счет использования лучших месторождений полезных ископаемых и других природных объектов вне зависимости от качества управления предприятием. Она включает собственно горную ренту, земельную ренту и ренту по местоположению. Эти проблемы исследованы в работах Л.И. Абалкина, Д.С. Львова, С.Ю. Глазьева, Е.А. Соловьевой, Г.Г. Мирзоева и др.
Основой горной ренты в нефтегазохимическом комплексе (НГХК) являются различия в качестве (составе) добываемого сырья, условиях его извлечения, транспортировки и переработки. Так, основной баланс добычи газа в России формируется на базе двух принципиально различных по горногеологическим и технологическим условиям групп месторождений: газовых («сухой» и залегающий близко к поверхности сеноман-ский газ) и газоконденсатных. Согласно Энергетической стратегии РФ к 2020 г. не менее 50 % баланса должно приходиться на газоконденсат, «жирный» и глубоко залегающий. Удельные затраты на освоение га-зоконденсатных месторождений в 1,8-2 раза выше, чем газовых. 68
Такие различия характерны и для нефти. Они связаны, во-первых, с богатством месторождения (объем и концентрация запасов), во-вторых, с глубиной их залегания и величиной пластового давления, в-третьих, с составом нефти (содержание серы и других примесей), в-четвертых, с условиями залегания (обводненность пластов и т.д.) и в-пятых, с издержками транспортировки до сборного пункта.
Все это означает, что налоговый механизм, основанный на использовании универсальной налоговой ставки, целесообразен для НГХК. Различия в характеристиках месторождений, их рентные особенности определяют эффективность освоения и инвестиционную привлекательность компании. Крупные корпорации могут дотировать предприятия, работающие на низкорентабельных месторождениях, за счет высокорентабельных. Малые и средние предприятия такой возможности не имеют и вытесняются из НГХК.
До сих пор в России действует налог на добычу полезных ископаемых, не учитывающий качественные и количественные показатели эксплуатируемых месторождений. Он выгоден крупным частным компа-
ISSN 0135-3500. Записки Горного института. Т.161.
ниям, получившим в ходе приватизации и залоговых аукционов наиболее богатые месторождения, разведанные за счет бюджета государства. Рентабельность реализации нефти месторождений «Юкоса» в 2002 г. достигала 80 %, а «Татнефти» 15 %.
Введение в 2003 г. предлагаемой Минфином РФ налоговой ставки в размере 193 руб. за 1000 м3 газа означает нулевую рентабельность продаж газа на внутреннем рынке. «Газпром» сможет получать прибыль лишь за счет экспорта, а независимые производители, не имеющие доступа к экспортной трубе и эксплуатирующие газоконден-сатные месторождения, будут вынуждены уйти из бизнеса. Замена существовавшего до 2003 г. 30-процентного акциза на экспорт газа за пределы СНГ на экспортную пошлину и налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ) перекладывает налоговую нагрузку с западно-европейских потребителей на население России и ее экономику. При отсутствии реального внутреннего рынка газа «свободная» цена превышает цену, назначаемую Федеральной энергетической комиссией всего на 10-12 % и не покрывает затрат на добычу газоконденсата. Ускоренное освоение запасов дешевого газа оставит Россию с изношенной газотранспортной системой и высокозатратными месторождениями, что потребует резкого увеличения цен.
Законопроект, внесенный в 2004 г. в Государственную Думу С.Ю. Глазьевым, предполагает дополнительное изъятие 15 % прибыли предприятий, если их выручка превышает расходы не более чем на 20 %, и 60 %, если это превышение более чем двукратное. При этом действующий налог на добычу углеводородного сырья и экспортные пошлины не вычитаются из суммы выручки, а налог предлагается взимать не с компании в целом, а с каждого месторождения в отдельности. По расчетам С.Ю. Глазьева, может быть изъято 50 млрд долларов ренты, в том числе 40 млрд долларов из сверхприбыли НГХК, что почти удвоит государственный бюджет, позволит резко повысить зарплату бюджетников и финансировать высокотехнологичные отрасли.
Это предложение вызывает следующие принципиальные возражения:
1. С.Ю. Глазьев предлагает исчислять ренту как сверхнормативный доход, превышающий среднюю рентабельность в соответствующем секторе экономики. Однако этот доход включает также прибыль от освоения новых технологий и методов организации производства. Для изъятия собственно горной ренты государство, которому принадлежат природные ресурсы, должно провести инвентаризацию всех месторождений с детальной оценкой запасов и условий их извлечения. К этому следует привлечь саморегулируемые ассоциации предприятий НГХК (для контроля за государственными органами и конкурентами).
2. Расчеты не подтверждают возможности изъятия у НГХК 40 млрд долларов в год. По мнению Счетной палаты, эта сумма составит 2 млрд долларов, Минэкономразвития назначает 2,5-3 млрд долларов при цене нефти выше 26 долларов за баррель. По данным бывшего Минэнерго, общая выручка нефтяников в 2003 г. составила 70 млрд долларов, операционные затраты (добыча, переработка, транспортировка) 20 млрд, операционная прибыль 50 млрд, из которых 27 млрд поступило в бюджеты всех уровней. Из 23 млрд долларов чистой прибыли 8 млрд инвестировано, а 17 млрд осталось у владельцев компаний. Дополнительное изъятие при действующем уровне цен может составить 6 млрд долларов, что снизит рентабельность отрасли с 40 до 22 %, а при падении цен до 18 долларов за баррель до 11 % (в арабских странах высокие налоги оставляют компаниям лишь 10 %, в Норвегии рентабельность добычи в Северном море 12 %).
В любом случае изъятие ренты у НГХК в России с населением около 150 млн человек не может, как в Кувейте или ОАЭ, стать основой экономического роста.
3. Вызывает возражение идея передачи основной части природной ренты в распоряжение государства для поддержки приоритетных сфер экономики и социальных дотаций. Это нарушает принцип конкуренции, ставит в неодинаковое положение предприятия различных отраслей, порожда-
ет социальное иждивенчество. Российское государство с учетом уровня его коррумпированности не располагает возможностями для объективного сравнения приоритетности различных предприятий и секторов экономики. Преодоление чрезмерных социальных различий должно быть основано не на дотациях трудоспособным членам общества, а на создании для них условий для развития своих способностей, инициативы, квалификации и т.д.
На наш взгляд, следует различать ренту, получаемую за счет высоких цен на экспортное сырье и за счет высокого качества природных ресурсов. Первую следует изымать с помощью плавающих таможенных пошлин. До сих пор за этот счет изымалось, по данным Минэкономразвития, 40 % сверхдоходов НГХК, и эту долю можно увеличить до 60-65 %. Эта часть механизма изъятия ренты должна быть весьма гибкой, иначе при снижении мировых цен компании не смогут проводить инвестиции, что приведет к разрушению капиталоемкого бизнеса.
Налоговая система, в отличие от таможенной, должна быть стабильной. В США, Канаде, Норвегии, Казахстане ставка НДПИ, в отличие от России, дифференцирована в зависимости от качества месторождений на законодательной основе. В России, как показали расчеты бывшего Минэнерго, действующую ставку (347 руб. с 1 т дебитной нефти) следует сохранить для трех групп месторождений:
• расположенных в новых районах и удаленных от магистральных и внутрипро-мысловых нефтепроводов более чем на 100 км (на 5 лет с начала промышленной добычи);
• запасы которых выработаны более чем на 80 % (это касается большинства предприятий Татарстана и Башкортостана);
• с объемом добычи до 100 тыс.т в год (сфера малого бизнеса).
Для остальных месторождений ставки НДПИ могут быть повышены, хотя и не более чем в 2 раза, причем объективным критерием дифференциации до проведения детальной инвентаризации запасов может служить легко контролируемый показатель -
годовой и накопленный с начала промышленной разработки объем добычи нефти. Увеличенная ставка должна распространяться лишь на объемы, превышающие 100 тыс.т в год. Это позволит привлечь малые и средние фирмы к разработке трудно-извлекаемых и мелких месторождений в районах старого освоения. В то же время необходимо сохранить стимулы для освоения новых месторождений в удаленных районах Северо-Запада, Восточной Сибири и Дальнего Востока, где отсутствует транспортная инфраструктура.
Еще большее значение, чем увеличение НДПИ, имеет ликвидация оффшоров, с помощью которых компании вообще уходят от налогов. В 2003 г. были ликвидированы внутрироссийские оффшоры, где ежегодные налоговые льготы превышали 1 млрд долларов США. С 2004 г. разрабатываются меры по пресечению регистрации крупных компаний в зарубежных, в том числе островных оффшорах. Обсуждается вопрос о введении налога на каждую тонну запасов нефти, что заставит компании отказаться от неиспользуемых лицензий.
Изъятие ренты как сверхнормативной прибыли подрывает интерес компаний к снижению издержек производства. Поэтому неприемлем действующий порядок взимания единого НДПИ по плоской шкале. В Норвегии компании НГХК платят пять видов налогов (78 % прибыли), в том числе налог на недра (роялти), дифференцированный по сложности разработки месторождений, налог на доходы, из которых вычитаются не только издержки добычи и транспортировки, но и инвестиции в разработку новых месторождений до нормативного срока их окупаемости.
Изъятую ренту следует направлять в фонды финансирования общественных благ (науки, образования, здравоохранения), а не на дотации отдельным лицам или предприятиям. Действующий с 2003 г. стабилизационный фонд играет лишь роль резерва для выплаты госдолга при снижении экспортных цен.
Зарубежный опыт в области распределения и использования природной ренты
70--
ISSN 0135-3500. Записки Горного института. Т.161.
далеко не всегда можно использовать в России. Так, на Аляске (население 650 тыс. человек) в специальный фонд, средства которого зачисляются на личные счета граждан, вносится 25 % налоговых поступлений от нефтяных компаний. Каждый гражданин сам решает, на что тратить средства, как правило, они идут на снижение ставки налога на личный доход. В России сумма природной ренты составит не более 500 руб. в месяц в расчете на одного гражданина, что не окажет сколько-нибудь существенного воздействия на его социальное положение.
В Норвегии основная компания НГХК «Статойл» почти полностью принадлежит государству (в отличие от России); фонд природной ренты в 2004 г. составил 94 млрд долларов на 4,5 млн жителей. Эти средства инвестируются в зарубежные акции и облигации, приносящие доход, и лишь частично идут в бюджетные фонды. При этом госу-
дарство получило основной доход, когда передало компании право распоряжения природными ресурсами (в России оно было передано частным компаниям практически бесплатно и без конкурса).
Кроме того, в развитых зарубежных странах крупные компании НГХК находятся, как правило, в публичной, а не частной собственности (как в России), т.е. принадлежат не узкому кругу лиц, а миллионам собственников. В этих условиях население непосредственно получает дивиденды, т.е. эффект от использования природных ресурсов как национального богатства. Государство освобождается от необходимости разделять рентные и предпринимательские результаты работы НГХК. В России такая система применима лишь в Татарстане, где «Татнефть» находится в государственно-публичной, а не частной собственности. «Башнефть» в 2003 г. была в значительной степени приватизирована.
